Невинная грешница

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ей было семнадцать лет. Лоркану было двадцать, и он учился в Дублинском университете. Она хоть и была дочерью экономки, но ей дозволялось совершенно свободно ходить по всему дому. Отец Лоркана, Сейме Фитцджералд, относился к ней с отеческой добротой.

Случалось, что на время частых мигреней, мучивших ее мать, Кетлин брала спальный мешок и располагалась на ночь в какой-нибудь из комнат на верхнем этаже.

Поднимаясь однажды вечером со спальным мешком под мышкой, Кетлин услышала в библиотеке громкие голоса. Она сразу поняла, что там Лоркан и Гарри, и с удивлением услышала, как кричит еще и Сейме.

У нее замерло сердце. Опять ругаются! Лоркан приехал на рождественские каникулы. Родители с полным основанием гордились его успехами на экзаменах и выдающимися достижениями в спорте. В результате Гарри стал несносным. Он дулся как ребенок и на всех огрызался.

Зато она провела несколько счастливых, бесценных дней в компании Лоркана, казавшегося менее взвинченным, чем обычно. Он часами сооружал надежные загоны для животных, которых она лечила, оплачивал счета за ветеринарные услуги, на которые у нее не было денег.

Кетлин испытывала к нему чувство небывалой близости и ощутила неслыханную радость, когда, гуляя по Голодной дороге, он компанейски обнял ее за талию.

Она вдруг поняла, что он для нее значит гораздо больше, чем она думала. Размечтавшись, она слушала его планы на будущее и гадала, найдется ли в них место и для нее. Ее восхищало его твердое стремление стать юристом и правозащитником детей, и она с растущей любовью вглядывалась в его оживленное, страстное лицо.

Голоса в библиотеке достигли крещендо, и Кетлин нахмурилась, болея всей душой за Лоркана.

Вдруг он вылетел в коридор и с грозным лицом повернулся на каблуках, испепеляя взглядом Гарри и отца, оставшихся где-то внутри.

— Ты не прав! — орал он. — Как ты можешь слушать это вранье?

Кетлин никогда не видела его таким бледным. Мрачный, он ринулся вверх по лестнице туда, где она, потрясенная, стояла на площадке.

Нагруженная своим спальным мешком, ночной рубашкой, сумкой с туалетными принадлежностями и очередным романом, она оказалась неповоротливой, а он был так расстроен, что не заметил и налетел прямо на нее.

— Ох! — Она полетела на пол, и все посыпалось из рук.

— Что за… — одновременно произнес Лоркан.

Он машинально схватился за нее, но не удержал равновесие и тоже оказался на полу. Кетлин мгновенно ощутила животворящую силу его энергии, и они, вспыхнув, поднялись на ноги.

Он стоял в нескольких дюймах от нее с глазами, еще горевшими неулегшейся злобой.

— Кетлин, я тебя не видел, — сдавленным голосом сказал Лоркан. — Извини. Я тебе сделал больно?

— Нет. Все в порядке, — ответила она. — Зато у тебя не все в порядке. Что случилось, Лоркан?

— Как всегда, — с горечью произнес он. — Я застал этого поганца, когда он преподносил отцу очередное вранье, — продолжал он с горящими обидой глазами. — Будто по моей вине в поселке пара девок забеременели!

У Кетлин расширились глаза. Это, должно быть, Сорча и Эшлин. Ужасный приступ ревности подступил к горлу.

— Но это неправда? — несмело поинтересовалась она, стыдясь своих сомнений.

— Конечно, нет! — раздраженно произнес он. — Но если верить Гарри, я настоящий жеребец.

— Зачем ему все это? — огорченно спросила она.

— Он меня ненавидит и хочет разрушить каждую крупицу моего счастья. — Лоркан заглянул в ее взволнованные черные глаза, и его голос смягчился. — К твоему сведению, — тихо произнес он, — Гарри предупредил отца, что ты тоже наверняка кончишь как Сорча и Эшлин!

Кетлин побагровела. Этот Гарри со своей ревностью!..

— Я не хочу, чтоб у тебя из-за меня были неприятности, — ежась, сказала она. — Может быть, нам лучше не встречаться, — добавила она и испугалась, почувствовав, как ей стало тяжело от самой этой мысли.

Лоркан шагнул вперед и поймал ее за руки.

— Я сам всегда принимаю решения. Гарри не будет диктовать мне, с кем проводить время. — Он сощурил глаза. — И отец тоже.

Кетлин напряглась и отстранилась от него.

— Ты хочешь сказать, он недоволен, что мы проводим время вместе?

— Скажем так: его это беспокоит. Он озабочен тем, к чему это приведет. — Лоркан невесело улыбнулся. — Ничего удивительного, верно, если учесть, что из себя представляет твоя мать?

В ушах у нее прозвучал треск рушащегося мирка. Она для него недостаточно хороша. Ее мать была права.

Годами ей втемяшивали, что Лоркан и Гарри хоть и приемные, но сыновья знатных Фитцджералдов, чья родословная восходила к захватчикам-норманнам двенадцатого века. Предки Фитцджералдов едва ли не правили Ирландией. Сейме с женой, предупреждала ее мать, никогда не увидят в ней равную. Любые отношения, кроме поверхностных, обречены.

— Знай свой шесток, — строго произносила мать. Кетлин была дочерью прислуги, да еще незаконнорожденной. Не лучшая избранница для Фитцджералда.

Кетлин готова была расплакаться. Не успела она влюбиться в Лоркана, как ее мечты жестоко разбились. В его блестящем будущем нет места для такой, как она.

— Я все понимаю, — пробормотала она, сдерживая слезы. — Мама как-то говорила мне.

У него задрожали губы, и Кетлин тут же забыла свое горе, увидев, как он страдает. Она несмело прикоснулась к его рукаву.

— Мне так жаль, Лоркан, — с жаром произнесла она. — Это ужасно, когда в семье разлад. Как хочется, чтоб Гарри не нападал на тебя. Чтоб вы с ним могли поладить.

— Бесполезно хотеть невозможного, Кетлин, — сказал он, пристально вглядываясь в ее глаза.

Она улыбнулась ему и, поддаваясь импульсу, взяла его за руку. Ее охватило странное чувство, будто от этого внезапного прикосновения в ней вспыхнуло что-то необыкновенное. По телу распространилось приятное тепло.

— Я на все готова, лишь бы помирить вас, — с тоской произнесла она.

— Это в твоем духе, — прошептал он, и ее охватила дрожь предвкушения. — Вечно ты заботишься о каком-нибудь больном животном, защищаешь слабых, беспокоишься о других.

Свободной рукой он убрал с ее лба непокорные кудри. Каждая жилка затрепетала в ней. На мгновенье голова у нее откинулась от наслаждения, но она тут же заставила себя собраться, ужаснувшись своей чувственности.

— Я…

Она не могла говорить, не могла вынести его близости. Она облизнула пересохшие губы и, покраснев, съежилась, когда его алчный взгляд опустился к ее бедрам, затянутым в юбку, которая была ей уже мала.

— Ничего особенного, — наконец заговорила она. — Видеть кого-то несчастным невыносимо для большинства людей, — сказала она, с трудом придерживаясь нейтральной темы. Если б только он перестал ее трогать! Она тихо ахнула, когда его пальцы тронули краешек ее уха. Становилось трудно собраться с мыслями. — Вспомни, как ты сам за меня заступался, когда на меня нападали, — прохрипела она.

— Я ничего не мог с собой поделать. Ты была как раненая птичка, — тихо произнес он.

Ее смущали его красноречивые глаза, но она не могла, не хотела отвести взгляд. Теперь его рука скользнула ей на затылок, и ее лоно начало плавиться. С ее голосом тоже что-то творилось, появились грудные нотки, будто она старалась соблазнить его. Она сделала неимоверное усилие, чтоб говорить нормально.

— А еще ты смастерил з-загоны для… — она отчаянно боролась с собой, пытаясь не замечать его затуманенный взгляд, — для моих больных зверушек, — тяжело дыша, закончила она.

Последовало долгое, глубокое молчание. Лоркан сверлил ее взглядом. Едва не теряя сознание, она прикрыла глаза и качнулась к нему. Ее груди легко коснулись его груди. Заметив это, она стыдливо отодвинулась, а ее соски болезненно напряглись и жесткими бутонами обозначились под тонкой тканью платья.

— Кетлин, я, наверно, мог бы обыскать всю Ирландию вдоль и поперек, — сказал он таким глубоким и страстным голосом, что ее тело пронзило током, — но вряд ли нашел бы еще такую, как ты, — любящую, добрую, прекрасную.

Смысл комплимента наконец дошел до ее сознания, и ее глаза вспыхнули.

— Я никогда в жизни не была прекрасной!

— Ошибаешься. Ты была прекрасной даже в детстве. Пичужка в косичках штопором и в очках размером со сковородку, — ответил он, заставляя ее улыбнуться.

— Все ясно. Издеваешься, — нервно сказала Кетлин.

— Нисколько. Ты была прекрасна, потому что любила все живое. У тебя было доброе сердце. А теперь… — Лоркан с благоговением ласкал взглядом ее лицо. — Скажу откровенно: от взгляда на тебя у меня замирает дыхание, — тихо произнес он.

Не может быть. Надежда кружила голову. Он находит ее привлекательной! Даже желанной. Это невозможно себе представить. В ней пробудилась женщина.

— Лоркан… — Даже тембр ее голоса изменился.

— Хочу целовать тебя, — простонал он и надрывно добавил: — Каждый дюйм! Всю ночь заниматься любовью… — И раздавил ее губы своими губами…

Кетлин пришлось приостановить украшение торта. Слишком дрожали руки. До конца жизни не забыть ей этот взрыв любви и желания.

Пораженная тем, как неистово хотелось ей, словно какой-то развратной девке, сорвать с себя одежды и подставить тело его поцелуям, она единственным доступным способом защитилась от самой себя.

Ей захотелось показать себя светскому Лоркану утонченной девушкой, а не какой-то там деревенщиной, готовой пасть перед поцелуем, пусть и самым искусным. И она позаимствовала реплику из недавно виденного кино.

— Постой. Я на это не пойду, — как можно хладнокровнее произнесла она, когда ей удалось перевести дыхание, — пока не будет кольца у меня на пальце.

В фильме героиня ускользнула, оставив героя рвать на себе волосы. Но тут была реальность, и губы Лоркана влекли ее как магнит. В его глазах явственно читался зов плоти.

— Целуй меня, Лоркан, но больше — ни-ни! — грудным голосом взмолилась она.

Он крепко сжал челюсти.

— Не смогу. Если это все, лучше не начинать, — проскрежетал он, жгучим взглядом скользя по ее приоткрытым губам. — Мне поцелуев мало. Рассудок велит уважать твое решение, но тело требует овладеть тобой, и мне ясно, на какой стороне перевес.

Ей стало страшно. Она отодвинулась, чтобы совсем не потерять голову и не дать ему зайти еще дальше.

Это просто похоть. Глупо воображать нечто большее. Мать неоднократно предостерегала ее, что Лоркан и Гарри будут пытаться совратить ее, но любовь никогда не войдет в расчет. А если бы и вошла, ни один Фитцджералд не женится на незаконнорожденной дочери своей прислуги.

— Никогда! Никогда! Никогда! — твердила мать на грани истерики.

А Кетлин не собиралась вручать свою девственность никому, кроме своего мужа. Она глубоко вздохнула и подчинилась холодному рассудку.

— Давай все это забудем. По правде говоря, Лоркан, я хочу большего, чем ты в состоянии дать. — Она стиснула зубы: ее мечты разбивались вдребезги. Горделиво подняв голову, она посмотрела ему прямо в глаза. — Ты не подходишь мне как мужчина.

Он остолбенел и с побелевшими губами уставился на нее, будто она надавала ему пощечин. Пряча глаза, Кетлин собрала рассыпавшиеся предметы и закрыла перед онемевшим Лорканом дверь.

Бросившись на кровать, она выплакала свое горе, истерически рыдая в подушку. Какая несправедливость: стоило лишь понять, до чего ей дорог Лоркан, как тут же пришлось накинуть узду на свои чувства.

Под утро, свернувшись калачиком, она услышала, как Гарри, спотыкаясь, топает вверх по лестнице. Он снова был пьян, что случалось с ним все чаще и чаще. Наверняка он разбудит Лоркана и опять будет кричать. Это невыносимо.

Она тихо выбралась из комнаты.

— Тс-с! — предупреждающе шепнула она, указав пальцем на комнату Лоркана, расположенную дальше по коридору.

— Кетлин! Вот кто мне нужен! — радостно вскрикнул Гарри.

Он затолкал ее в комнату и повалил на кровать. Накрыв своим телом, он начал стаскивать с нее рубашку. Кетлин беспомощно отбивалась.

Она хотела закричать, но он прикрыл ей рот своим ртом, отвратительно мокрым, и ошеломил тем, что стал щекотать ее. Она извивалась угрем, истерично хихикая сквозь испуг и раздражение.

Через его плечо ее полный отчаяния взгляд встретился с взглядом Лоркана. Она отдала бы все на свете, чтобы провалиться сквозь пол.

— Кетлин?!

— Не думай, Гарри не виноват! Он…

Гарри предупреждающе вцепился пальцами в ее плечо. Она уставилась на его красное, перепуганное лицо и замялась. Если сказать, что он не ведает, что творит, поскольку вдребезги пьян, Лоркан может сказать отцу.

Бедный Гарри и так страдает из-за того, что родители разочарованы в нем. Он не такой умный, не такой спортивный, как Лоркан. Завышенные требования довели несчастного и неуклюжего Гарри до пьянства, у него комплекс неполноценности глубиной в целую милю.

— Я и не думаю, что он виноват, — едко процедил Лоркан. — Ах ты, подлая потаскушка! Это твоя мать подбила тебя или ты сама додумалась?

— Что? — задохнулась Кетлин.

Лоркан неприязненно скривил губы.

— Ты же ясно сказала: тебе нужно больше, чем я в состоянии дать. Ты решила испытать свои чары перед тем, как взяться за Гарри — наследника Фитцджералдов?

Она жалобно вскрикнула и, оттолкнув Гарри, потянула вниз подол рубашки. Оба брата бесцеремонно разглядывали ее. Ей хотелось реветь.

— Ты врешь! — потрясенно вскрикнула она.

Лоркан злобно шагнул вперед, сжимая кулаки.

— Вру? — проскрежетал он. — Твоя мать не смогла добиться, чтобы отец женился на ней. Ничего удивительного, если именно она научила тебя, как обвести мужчину вокруг пальца! Прелестная, беззащитная Кетлин, — презрительно фыркнул он, — все ее любят, такую добрую с животными…

— Лоркан! — выдавила она, потрясенная его обвинением. — Как ты можешь?..

— А я наконец раскусил тебя! — злобно крикнул он. — Ты чуть не обманула меня. Я знаю, отец болван. Но я никогда не подумал бы, что клюну на те же ухищрения, на которые попался он! Меня тошнит от тебя! — Он сплюнул. — У вас обеих, у тебя и твоей матери, подзаборные нравы!

Кетлин окаменела от потрясения, у нее посерело лицо.

— Мама? О чем ты говоришь? — вскрикнула она.

— Брось эти уловки обиженного спаниеля! — угрюмо произнес он. — Ты превосходно знаешь, чем занимается твоя мать, когда придумывает эти свои мигрени. — Он ухмыльнулся в ответ на ее изумление. — Терпеть не могу притворства, Кетлин! Я молчал ради мамы, но мне тошно думать о том, что наша экономка резвится с моим злосчастным втюрившимся отцом, в которого вцепилась, как только попала сюда восемнадцать лет назад…

— Нет! — прошептала она, теряя силы от ужаса.

И тут он с лихорадочно блестевшими глазами бросил в нее последний камень:

— Спроси сама! Меня не удивит, если ты окажешься его незаконнорожденной дочерью!..

Кетлин дрожащими руками положила торт в коробку и пошла налить себе воды. Это был ад кромешный. Никто не знал, что миссис Фитцджералд все услышит, выйдя на шум в коридор. Несчастная не знала, что ее служанка — любовница ее мужа.

Держа стакан двумя руками, чтоб не расплескать воду, Кетлин выпила все до дна. Она заново переживала последовавший за этим кошмар. Ей с матерью было приказано убраться к семи утра.

Сердце было разбито. Лоркан ненавидел и презирал ее. Его жестокое обвинение мгновенно лишило ее крова, а ведь она всю жизнь провела в Балликистине. И еще: это открытие убило в ней всякое уважение и любовь к матери.

С тяжелым сердцем Кетлин закончила работу над тортом. Стараясь ни о чем не думать, она мрачно поставила на верхний корж фигурки жениха с невестой под аркой из цветов. Брак! — подумала она, содрогаясь. Не стоит он сердечной боли, которую причиняет. Если б только она получше разбиралась в мужчинах!