Невинная ложь

3

Если бы у Грега был выбор, он предпочел бы провести эту ночь где угодно, только не в одной комнате с Линдой. Но, поскольку такой возможности у него не было, он подождал еще около часа, прежде чем подняться в спальню.

Линда спала – или притворялась спящей – на самом краешке огромной кровати; казалось, первый же порыв ветра из распахнутого окна сбросит ее на пол.

Грег улегся на противоположном краю. Между ними оставалось достаточно места, чтобы поместились, по меньшей мере, два человека.

Дыхание Линды было ровным и спокойным. Грег незаметно для себя тоже задремал. Проснувшись около четырех часов утра, он обнаружил, что они лежат совсем близко друг к другу, словно притянутые какой-то таинственной силой. Линда лежала спиной к нему, почти касаясь его живота ягодицами.

Она была одета в мягкую льняную ночную рубашку, довольно короткую. Грег ощутил под пальцами теплоту ее бедра. Невольно он провел рукой по гладкой теплой коже ее живота, затем поднялся выше, лаская нежную плоть груди. Он почувствовал, как в нем нарастает возбуждение.

В этот момент Линда глубоко вздохнула и слегка потянулась, словно довольная кошечка. Перевернувшись с боку на бок, она оказалась лицом к лицу с Грегом. В предрассветных сумерках он увидел ее широко раскрытые изумленные глаза.

Несколько мгновений Грег и Линда молча смотрели друг на друга, потом, словно по команде, резко отодвинулись каждый на свою сторону кровати.

Все утро Грег ловил себя на том, что испытывает возбуждение, глядя на жену. Бывшую жену, напоминал он себе в сотый раз, лгунью, обманом заманившую его в брачные сети. Но ничего не помогало. При воспоминании о ее хрупком изящном теле, которое он ласкал сегодня ночью, он едва сохранял бесстрастное выражение лица и с трудом мог заставить себя держаться, как ни в чем не бывало.

– Ты поедешь со мной в аэропорт? – спросила Линда таким тоном, что было ясно: ей это абсолютно безразлично.

Взглянув на нее поверх утренней газеты, Грег невольно удивился: она выглядела такой холодной и отрешенной, в то время как он сам все еще не мог прийти в себя после прошлой ночи.

– Честно говоря, это не входило в мои планы, – ответил он, стараясь говорить таким же безразличным тоном. – К тому же твои родители давно тебя не видели. Наверняка они захотят вначале пообщаться с тобой наедине.

Он сознавал, что его голос звучит фальшиво, словно у начинающего актера из третьеразрядного сериала. Наверняка Линда это заметила. Но виду не подала. Она лишь слегка пожала плечами, затем, потянувшись к кофейнику, спросила:

– Тебе налить еще кофе?

Она встала раньше него и успела не только сварить кофе и поджарить тосты, но немного подкраситься и сделать маникюр – продолговатые розовые ногти слегка поблескивали. На ней был изящный шелковый утренний халатик в бледно-розовых и сиреневых тонах, блестящие белокурые волосы, тщательно расчесанные струились по плечам. Она выглядела свежей, как утренняя заря.

– Нет, – ответил Грег, отложив газету и поднимаясь из-за стола. – Мне нужно идти. Причем как можно быстрее, добавил он про себя. В противном случае воспоминания о прошедшей ночи заставят меня совершить какую-нибудь глупость!

– Когда ты вернешься?

– Поздно. Так будет меньше риска сделать что-нибудь не то в присутствии твоих родителей с самого начала.

Линда оставалась невозмутимой.

– Но, надеюсь, ты присоединишься к нам за ужином?

– Да, разумеется. Я выполню все условия нашего соглашения.

– Полагаю, ты понимаешь, что потребуется нечто большее, чем внешнее соблюдение приличий?

– Насколько большее? – спросил Грег. Его и в самом деле интересовал ответ на этот вопрос.

– Смотря по обстоятельствам, – ответила Линда.

Эти слова преследовали его целый день, мешая сосредоточиться на чем-то другом. К вечеру, когда Грег вернулся домой, он ощущал какое-то необычное волнение. Непонятно почему, но присутствие Линды в доме вызвало у него прилив энергии, небывалый за последние несколько месяцев.

Зайдя в кабинет, чтобы оставить там портфель, Грег услышал сквозь полуоткрытые стеклянные двери, ведущие на террасу, голоса Линды и ее родителей. Разговор шел на испанском. Грег не настолько хорошо владел этим языком, чтобы разобрать каждое слово, но он без труда уловил некое напряжение, повисшее между собеседниками.

Он осторожно выглянул на террасу. Карлос Ромеро, по-прежнему весьма представительный, несмотря на пошатнувшееся здоровье, сидел, откинувшись на спинку кресла, вопросительно глядя на дочь. Его жена Мария, слегка погрузневшая за последние два года, напротив, подалась вперед, в нетерпении ожидая ответа.

Линда в простом, но явно дорогом зеленом брючном костюме сидела молча, машинально крутя в пальцах свой высокий бокал. Из того, о чем они говорили раньше, Грег уловил названия: Сан-Франциско, Милан и Монреаль. Должно быть, родители удивлялись, зачем Линде понадобилось покупать дома в Америке и Европе, если муж постоянно живет в Канаде.

Ослабив узел галстука и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, Грег вышел на террасу и первым делом поздоровался с четой Ромеро.

– Так рано? – Линда не смогла скрыть удивления. – Я думала, ты приедешь только к ужину.

Но еще сильнее она удивилась, когда Грег повернулся к ней и с энтузиазмом воскликнул:

– Дольше оставаться без тебя было совершенно невыносимо, киска! – Он обнял Линду за плечи, поднял с кресла и прижал к себе.

Та буквально онемела от изумления. Момент был слишком хорош, чтобы его упускать. Грег буквально впился губами в губы Линды, напоминающие спелые вишни, с наслаждением вдыхая исходящий от нее запах лесных фиалок.

Широко распахнутые от изумления глаза Линды неотрывно смотрели на него. Понемногу ее сопротивление ослабло, и она обмякла в его руках. Ее маленькие упругие груди прижались к его груди. Грег чувствовал, как ее соски стали твердыми. Линда раскраснелась, дыхание ее участилось.

Грег наслаждался ее растерянностью. В сущности, он ведь в своем праве. Почему бы не воспользоваться тем, что само плывет в руки? Он вовсе не собирается играть романтического героя в ее наивной пьеске. А со стороны все выглядит вполне естественно. В конце концов, два года назад они заключили брак по любви.

Все эти мысли вихрем проносились в голове! Грега, пока нахлынувшие вновь воспоминания о предыдущей ночи не заглушили их. Он вспомнил, как ласкал спящую Линду, и реакция не заставила себя долго ждать. Он был даже рад, что здесь находятся ее родители, чье присутствие удерживало его от того, чтобы перейти всякие границы.

– Рад снова видеть вас, сеньор Ромеро, – сказал он, наконец, выпустив Линду. – И вас тоже, Мария. Добро пожаловать в Монреаль!

Целуя подставленную для поцелуя щеку сеньоры Ромеро, Грег заметил в ее глазах слезы. Все ее внимание было приковано к дочери.

– Выпьете чего-нибудь? – спросил Грег, обращаясь ко всем.

– Чаю со льдом, – прошептала Линда. – А вы? – добавила она, обращаясь к родителям.

– Я думаю, – перебил Грег, – что приезд твоих родителей нужно отметить чем-нибудь посущественнее. Как насчет шампанского? Если, конечно, вы не предпочтете что-то более крепкое, Карлос?

– Бокал-другой вина был бы кстати. Грег понял, что еще не до конца развеял их подозрения.

– Прекрасно. Одну минуту. – Грег направился к дверям на противоположной стороне террасы, ведущим на кухню. Он чувствовал себя столь же неуютно, как и в ту злосчастную ночь, когда предстал почти голым перед разгневанными очами сеньора Ромеро. Линда появилась почти сразу же вслед за ним.

– Что все это значит? – спросила она. Ее щеки по-прежнему пылали.

– Я стараюсь быть радушным хозяином, – невозмутимо ответил Грег, прекрасно понимая, что на самом деле Линда имеет в виду. – Что ты приготовила на ужин?

– Запеченную рыбу. Я хочу предупредить: еще один трюк вроде того, что ты выкинул недавно, и…

– И что? Вспомни, с каким упорством ты настаивала, что мы должны выглядеть совершенно счастливыми в глазах твоих родителей. Как видишь, я всеми силами пытаюсь поддержать эту игру.

– Это выглядит нелепо! Ты никого не сможешь одурачить таким образом!

– А мне показалось, что твоя мать была очень довольна. А если твой отец все еще сомневается, я постараюсь вскоре развеять все его сомнения.

– Только, пожалуйста, не надо такого дурацкого представления, как то, какое ты устроил только что.

– А тебе оно совсем не понравилось?

– Ничуть! – ответила Линда, покраснев еще сильнее.

– Не лги! – предостерегающе сказал Грег. – Говорят, от этого удлиняется нос, а с длинным носом ты не сможешь быть фотомоделыо. Ну же, признайся, тебе было приятно, когда я целовал тебя?

– Вовсе нет. Я была шокирована.

– Шокирована? – Грег ловко вытащил пробку из бутылки с шампанским. – Не понимаю почему. Разве не ты все утро говорила мне о необходимости изображать примерного супруга?

– Я имела в виду – внимательного, но вовсе не одержимого страстью! В следующий раз, когда тебе вздумается продемонстрировать свою привязанность, не делай этого столь рьяно! – Линда поставила на поднос блюдо с гусиным паштетом и вазочку с крекерами. – И, пожалуйста, больше не называй меня киской! Большей пошлятины в жизни не слышала!

Когда она вышла, Грег сердито посмотрел ей вслед. Что ей нужно, черт возьми? Настроение меняется каждую минуту! Стоит лишь ему подумать, что он угодил ей, как выясняется, что она до глубины души возмущена его поведением. Она сама не знает, чего хочет!

Затянувшийся ужин превратился в пытку. Линда чувствовала себя как на минном поле. Вопросы, на которые так легко было бы ответить в других обстоятельствах, сейчас требовали тщательного выбора выражений, а усилия, прилагаемые для того, чтобы казаться счастливой и беззаботной, к концу вечера полностью вымотали ее.

Что до Грега, то ему, казалось, все было нипочем. Временами Линде хотелось задушить его. Непринужденный, улыбающийся, он не сделал ни одного неверного шага и не сказал ни одной неверной фразы. Он обращался с ее матерью, как с королевой, а отцу постоянно предлагал новые блюда и вина. На нее саму он постоянно бросал нежные взгляды, как настоящий влюбленный. Когда Линда предложила ему разыграть этот спектакль, она даже не предполагала, что ей самой будет настолько тяжело вынести подобное зрелище.

Ее родители были совершенно очарованы, но сама Линда сидела как на иголках. В довершение всего Грег, как будто нарочно выбирая моменты, когда она меньше всего этого ожидала, целовал ее в щеку или в шею, так что один раз она едва не уронила свой бокал на пол.

Затем он переключил внимание на Марию и принялся осыпать ее комплиментами, после чего начал строить планы всевозможных развлечений на время пребывания четы Ромеро у них в гостях.

– Мне кажется, мы можем устроить что-нибудь экзотическое, например, отправиться в горы или в лес. Для такого случая я даже мог бы арендовать небольшой самолет. Как ты думаешь, дорогая?

– Я думаю, – возмущенно прошептала Линда, когда они в очередной раз столкнулись на кухне, – что ты сошел с ума! С чего это вдруг тебе пришло в голову арендовать самолет?

– Я просто пытаюсь доставить твоим родителям как можно больше удовольствия, хочу, чтобы они получили как можно больше разнообразных впечатлений, – с невинным видом ответил Грег. – Как видишь, я старательно выполняю наше соглашение.

– Не слишком-то старайся, – язвительно ответила Линда.

Грег достал из холодильника вторую бутылку шампанского.

– О'кей. Я скажу твоим родителям, что отправиться на природу в июле не самая лучшая идея. Слишком много цветов, слишком много солнца…

– Ты этого не сделаешь, Грегори Ньюмен! – решительно объявила Линда.

– Послушай, Линда, соберись с мыслями и реши наконец, чего ты хочешь! – не выдержал Грег. – Тебе нужна моя помощь на ближайшие две недели, чтобы создавать видимость счастливого брака, или нет?

– Нужна, – тихо ответила Линда.

Проблема состояла в том, что ей нужно было от него нечто гораздо большее – особенно сейчас, когда он был так близко, в двух шагах от нее. Линда с наслаждением вдыхала аромат его лосьона, смешанный с запахом его кожи и волос. Ее чувства были настолько обострены, что она почти утратила способность здраво рассуждать.

Вместе с тем она, разумеется, не могла не замечать некоторых вещей. Линда помнила, как сегодня ночью он смотрел на нее, после того как во сне она придвинулась к нему совсем близко. И она могла бы поклясться, что он не спешил отодвинуться на край кровати! Ее уверенность еще больше возросла, когда он демонстративно повернулся к ней спиной, закутавшись в простыню.

Когда они вернулись на террасу – Грег с бутылкой шампанского, Линда с огромным тортом, – сеньор Ромеро спросил, обращаясь к Грегу:

– Как вы относитесь к тому, что Линда проводит столько времени вне дома?

Именно этого вопроса Линда больше всего боялась. Ей захотелось снова уйти на кухню, но это могло показаться подозрительным. Вместо этого она поставила торт на стол и принялась разрезать его.

Грег, в отличие от нее, и бровью не повел.

– Линда хочет сделать карьеру, и я не вправе ей мешать.

– Но вы ее муж! – Карлос слегка пристукнул кулаком по столу, так что стоявшие на нем бокалы жалобно зазвенели.

– Да, но не надсмотрщик.

– Должно быть, мне этого не понять, – заявил сеньор Ромеро. – В мое время единственная карьера женщины заключалась в том, чтобы быть хорошей женой.

Линда чувствовала, что должна что-то сказать. Она отложила нож, которым нарезала торт, и, опустив руки на плечи Грега, с улыбкой сказала:

– Времена изменились, папа. К тому же в Северной Америке все иначе, чем в Испании.

– Изменились, но лучше от этого не стали, – проворчал Карлос. – Лучше бы тебе оставаться там, где ты сейчас. Возле своего мужа.

– Что поделаешь, – беззаботно сказал Грег. – Не моя вина, что Линда так хороша собой. Ей приходится много времени проводить на съемках, и поэтому мы видимся не так часто, как нам хотелось бы. Но это удел всех семейных пар, где жена занимается модельным бизнесом. Не правда ли, дорогая? – обернулся он к Линде.

– Да, – прошептала она. – Именно так.

– К тому же, – продолжал Грег, – у Линды будет время заняться прямыми обязанностями жены. Модельный бизнес признает только молоденьких женщин.

Каков негодяй! Линда едва не задохнулась от гнева. Больше всего ей хотелось швырнуть ему в физиономию торт, как в старых комедиях.

– Мне всего лишь двадцать четыре! – позабыв о своей роли, возмущенно заявила она.

– Ах, время летит так быстро… – с притворным сожалением вздохнул Грег и добавил, обращаясь к сеньору Ромеро: – Хотя, разумеется, возраст не так важен, как качество жизни.

– Эти ужасные газеты пишут, что вы живете раздельно, что ваш брак на грани распада, – неожиданно сказала Мария, очевидно решив, наконец, выяснить то, что так мучило ее все это время.

Именно этого Линда больше всего боялась. Словно почувствовав состояние Линды, Грег мягко накрыл ее руку своей и слегка сжал.

– Подобные газеты, Мария, ищут не правды, а сенсаций.

– Даже если так, вы все равно мало времени проводите вместе, – продолжила Мария. – Как же появятся дети, если…

– У Линды обязательно будут дети, – заверил ее Грег. – В свое время Линда заметила, что он не сказал «у нас». То есть если у нее и будут дети, то не от него. Видимо, он это имел в виду.

– Я устрою вечеринку, хотя праздновать здесь особо нечего, – ^ сказал он, когда она призналась ему, что ошиблась насчет беременности. – Дети заслуживают родителей, которые вступили в брак не потому, что один из них заставил другого сделать это. Больше подобных ошибок не будет, это я тебе обещаю.

И он действительно сдержал обещание – каждый раз, когда он после этого приходил к ней в постель, у него всегда были с собой презервативы.

– Не ждите слишком долго! – горячо сказала Мария. – Мы с Карлосом не молодеем с годами, а мне так хотелось бы подержать на руках внука!

Линда знала, что боль в глазах матери вызвана воспоминаниями о сыне, который умер еще до рождения дочери. Ей хотелось закричать: «Мама, я обязательно подарю тебе внука, вот увидишь! Мы назовем его Филиппом в честь моего брата!»

Но Линда знала, что этому вряд ли суждено осуществиться. Когда она после долгих месяцев разлуки вновь оказалась рядом с Грегом, то ясно поняла: никогда она не сможет любить другого мужчину. Поэтому ей не хотелось давать матери обещание, которое она не сможет сдержать.

– Не представляю, как я все это выдержу, – в отчаянии сказала она Грегу, когда ее родители, утомленные долгим путешествием, поднялись наверх к себе в комнату. – Две недели притворства и обмана… Я не думала, что это будет так тяжело!

Они снова были на кухне. Кажется, в ближайшее время это будет единственное место, где они смогут разговаривать без помех. Линда убрала остатки ужина в холодильник и вымыла посуду. Они сидели за столом друг против друга, и она с трудом удерживалась от слез.

– Со временем поддерживать этот обман будет все проще, – небрежно ответил Грег. – Ты и не заметишь собственной игры, настолько это войдет в привычку. К тому же у тебя уже есть некоторая практика.

Ну, разумеется, он никогда не упустит случая напомнить ей, что считает ее прирожденной лгуньей! Ему совершенно невдомек, что в первую очередь она беспокоится о родителях!

Грег встал из-за стола и подошел к двери, выходившей на террасу. Отсюда был виден засыпающий огромный город и поблескивающая чернота океана.

Линда смотрела на Грега, стоявшего к ней спиной, и вспоминала, что впервые увидела его именно так, со спины, в огромном доме своих родителей. Он стоял, оперевшись на балюстраду, и смотрел вниз, на море. Она увидела его широкие плечи, обтянутые легкой белой рубашкой, бронзовый загар на шее и руках, смоляные чуть вьющиеся волосы и еще до того, как он повернулся, уже знала, что он красивее всех мужчин, которых ей доводилось встречать когда-либо в своей жизни. Линда окончательно уверилась в этом, взглянув в его темно-синие глаза, и поняла, что смертельно влюбилась.

Глупые девчоночьи мечты, разбившиеся о жестокую реальность! Линда с трудом проглотила слезы и резко произнесла:

– Я не хочу лгать своим близким!

Грег обернулся и внимательно посмотрел на нее.

– Разве это все не стоит того, Линда? – вкрадчиво спросил он. – Богатство, слава, которых ты достигла? Разве все это не стоит той цены, которую ты заплатила?

– О какой цене ты говоришь? Мне нечего было терять, когда я решила уйти от тебя и заняться карьерой.

– У тебя был брак, к которому ты так стремилась.

– Он и сейчас у меня есть.

– Только номинально.

Линда принялась расставлять на полке бокалы, которые перед этим вымыла вручную и тщательно протерла.

– Это был твой выбор, Грег. Я была готова остаться и сделать все, чтобы наш брак стал настоящим.

Грег рассмеялся.

– Ты ушла через полгода. Не слишком долго ты старалась!

– А ты ничего не сделал, чтобы остановить меня!

– А ты бы осталась, если бы я попытался это сделать?

– Нет, – ответила Линда, чувствуя, что вот-вот расплачется. – Потому что ты не хотел, чтобы я была твоей женой. Ты никогда этого не хотел. – Она все же не смогла удержать слез, и они заструились по щекам.

Грега всегда ужасно раздражало, когда она начинала плакать. Он считал, что это искусная игра, к которой она прибегает, чтобы добиться своего. Если бы сейчас он заметил, что она плачет, то сказал бы что-нибудь вроде: «Оставь свои слезы для того, на кого они будут действовать». Или еще хуже. Например: «Да, и в самом деле никогда не хотел. Наконец-то мы хоть в чем-то пришли к взаимопониманию».

Украдкой вытирая слезы кончиком полотенца, Линда не смогла удержать в руке бокал. Он выпал из ее руки и вдребезги разбился о мраморный пол.

– О Боже! – вскрикнула она.

Грег резко обернулся. Линда присела на корточки и принялась подбирать осколки, стараясь, чтобы он не увидел ее лица.

– Осторожнее! – воскликнул Грег, быстро подходя к ней. – Оставь это! У тебя кровь!

Линда и в самом деле увидела тоненькую струйку крови, сбегающую по пальцу. Удивительно, но она не чувствовала боли.

– Я подумала, – пробормотала она, по-прежнему не поднимая головы, – что, если собрать осколки, может быть, их можно было бы склеить… Есть очень хорошие реставрационные мастерские…

Несмотря на все усилия, ей все же не удалось скрыть дрожь в голосе и судорожные всхлипы. Она в отчаянии подумала о том, какое отвращение, должно быть, сейчас испытывает Грег, глядя на нее!

Но, как ни странно, когда Грег заговорил, в его голосе зазвучали нотки сочувствия:

– Боюсь, ничего не получится. Здесь уже нечего склеивать. Не стоит так расстраиваться. Выбросим, осколки и забудем об этом.

– Но этот набор нам подарили на свадьбу, – всхлипнула Линда – Двенадцать штук! А теперь он будет неполным!

– Что поделаешь. В некоторых случаях уже ничего не исправить.

– Например, в нашем браке, – обреченно произнесла Линда. – Ты это хочешь сказать?

О Боже, где ее гордость? Она стонет, как плакальщица на похоронах! Грег совершенно прав, что презирает ее!

– Послушай, Линда, не делай из каждого пустяка мелодраму! – нетерпеливо сказал Грег. – Ничего страшного не произошло.

Линда молча смела, осколки в совок и выбросила в мусорное ведро. Затем достала из ящика бинт и перевязала порезанный палец.

– Да, ты прав, – наконец сказала она. – Есть вещи, которых уже действительно не исправишь. Включая наш брак, добавила она про себя. Чем скорее я смирюсь с этим, тем лучше.

Грег смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

– Послушай, Линда, ты ужасно выглядишь, – наконец сказал он. – С тобой все в порядке?

Линда через силу улыбнулась.

– Ты же сам просил, чтобы я не превращала любой пустяк в мелодраму, – напомнила она ему.

– Я говорю не о порезе. – Грег подошел к ней и слегка приподнял ее подбородок. Теперь Линде ничего не оставалось, как взглянуть ему в глаза. – Меня беспокоит твое самочувствие. Ты достаточно отдыхаешь?

– Да, вполне. Хотя последние недели, и особенно последние два дня, были очень напряженными. Можешь думать все что угодно, но я не испытываю ни малейшего удовольствия, обманывая своих родителей.

– Тогда почему бы не сказать им правду и не покончить с этим раз и навсегда?

– Грег, ты прекрасно знаешь почему! – Линда вздохнула и потерла виски. – Ты наверняка заметил, как они постарели за последние два года, особенно отец. Наш развод разрушит все, на что они с матерью надеялись, и боюсь, это их сломит окончательно. Они люди другого поколения, других нравов, им не понять, что жизнь не кончается с расторжением брака. Им чужды современные представления об отношениях между мужчиной и женщиной, и у меня никогда не хватит духу разрушить их иллюзии. Пусть они по-прежнему думают, что у нас все хорошо. Тебе ведь ничего не стоит играть роль заботливого мужа.

– Но тебя, как выяснилось, угнетает твоя роль.

– Я справлюсь. Просто сегодня я немного выбита из колеи.

Грег осторожно развернул Линду спиной к себе и принялся легкими движениями массировать ей плечи. Теплота его рук, движения его сильных пальцев понемногу заставили Линду расслабиться. Она слегка оперлась руками о кухонную стойку и наклонила голову. На ней было платье с низким вырезом сзади, так что большая часть спины оставалась открытой. Грег чувствовал ее хрупкие позвонки под теплой бархатистой кожей. Наклонившись к ее уху, он тихо спросил:

– Тебе лучше?

От его волнующих прикосновений Линда готова была свернуться в клубок и замурлыкать как кошка. Она едва нашла в себе силы, чтобы прошептать:

– Да. Чудесно… Ты даже не представляешь…

Пальцы Грега постепенно спускались все ниже. Линда почувствовала, как он расстегивает молнию на ее платье. Он круговыми движениями проводил ладонями по ее спине, скользил кончиками пальцев сверху вниз вдоль позвоночника, иногда – случайно или нет? – его пальцы продвигались вперед, мимолетными движениями касаясь ее грудей.

Постепенно ее расслабленность сменилась возбуждением. Линда казалась себе словно наэлектризованной. Таких глубоких чувственных ощущений она уже давно не испытывала.

Она чувствовала щекочущее дыхание Грега на своих волосах. Затем он слегка коснулся губами ее уха. Его поцелуй, нежный и одновременно глубоко волнующий, заставил ее вздрогнуть всем телом. Она тихо простонала:

– О, Грег!

И тут же поняла, что этого не стоило делать. Тишина была нарушена, и все волшебство испарилось в один миг. Грег отстранился, затем застегнул ей молнию и отступил на шаг.

– Я думаю, горячая ванна даст лучший результат, – ровным тоном сказал он.

– А ты присоединишься ко мне? – Этот вопрос сорвался у нее с языка помимо воли. Разумеется, она заранее знала ответ.

– Нет. Я захватил с работы кое-какие документы и собираюсь их просмотреть. Спокойной ночи.

Как он может сейчас оставлять ее одну, преисполненную желания и надежды? Минуту назад она ощущала себя на верху блаженства, а теперь он снова сбросил ее с небес на землю, в безрадостную реальность! Линда чувствовала такую горечь, что не смогла удержаться от язвительного замечания:

– Ночь будет еще более спокойной, если ты наденешь пижаму!

Грег, уже подошедший к двери, резко обернулся.

– А откуда ты знаешь, что прошлой ночью ее на мне не было?

– Во сне ты сбросил с себя простыню, и я увидела, что ты спишь раздетым.

– Так ты еще и подглядывала за мной?

– Бог мой, что значит «подглядывала»? Я же не слепая! Уж извини, но человека с твоими габаритами при всем желании трудно не заметить.

Разумеется, ей следовало выразиться как-то иначе. Линда поняла это, когда Грег с преувеличенной вежливостью произнес:

– Весьма признателен за комплимент, дорогая!

Линда слегка покраснела, но не отвела взгляда. В конце концов, он сегодня весьма нетактично намекал на ее возраст. Поэтому она с тайной мстительностью заявила:

– Мне кажется, тебе неплохо было бы посидеть на диете. Конечно, это не мое дело, но, по-моему, ты слегка прибавил в весе.

Это совершенно не соответствовало истине, и Грег понимал это так же хорошо, как и она. Линда не выдержала его пристального взгляда и отвела глаза. Грег расхохотался, и ей ничего не оставалось делать, как быстро выбежать из кухни.

Войдя в спальню, Линда в изнеможении упала в кресло, чувствуя, как ее сердце колотится, словно заводная игрушка. Что ж, первый день окончен. Все не так уж плохо. Предусмотрительность и небольшая доля везения помогут ей выдержать и остальные тринадцать дней.

Что же касается ночей… Вот это будет гораздо сложнее!