Невольница. Книга 2

Глава седьмая Решение

Киара уехала вчера, оставив меня наедине с вопросом, решить который мне по-прежнему недоставало мужества. Часть меня молила не слушать тихий мстительный голосок, который нашептывал совет воспользоваться случаем и вынудить его встретиться со мной.

Все намерения начать новую жизнь порушила жажда мести, которая все больше набирала силу. И сметала все возражения.

Мне отчаянно хотелось показать ему, что я его забыла, пусть даже это было враньем. Даже если это означало, что я вру самой себе. Больше того, мне нужны были доказательства, что он не равнодушен ко мне и я не сошла с ума. И все, в чем он постоянно пытался меня убедить, было ложью, которой он морочил голову и себе, и мне. Потому что его дневник доказывал мою правоту!

«Она упала в бассейн, когда узнала, что прежние невольницы мертвы. Но, сокровище мое, убить тебя было бы слишком легко».

«Она меня интригует. Впервые хоть кто-то на этом свете меня интригует. Ее не так-то просто разгадать. В этой девушке много того, чего я не понимаю. И это бесит».

«Мне не нравится, что она разжигает во мне любопытство, мне не нравится, что я хочу узнать о ней побольше. И черт возьми, я смотрю, как она спит, и жду. Я хочу услышать ее кошмары. Я хочу ее успокоить».

Я знала, что не рехнулась, и Эшер действительно смотрел на меня, когда я спала. Причем задолго до того, как я это заметила. Ночью он хотел встретить моих демонов, утешить меня. Но с утра он меня презирал. Он отталкивал меня, как последнее ничтожество.

А через год утверждает, что забыл меня, но явно ревнует.

Эти детские игры закончились, Скотт.

Я недобро усмехнулась. Хотелось своими глазами увидеть эту неуместную ревность.

Желание нездоровое, но более чем оправданное.

Конечно, есть риск, что он меня проигнорирует. Что на самом деле не чувствует того, о чем говорила Киара. Вдруг я бьюсь головой о железобетонную стену. Вдруг он меня окончательно сломает, разрушит все надежды.

Но только так я могу перевернуть страницу. Возможно, если и сейчас он останется безразличен, я возненавижу его окончательно и действительно пойду дальше.

Я чувствовала себя виноватой, скрывая истинные намерения от Шона, но не могла же я сказать, что соглашаюсь только из-за его психопата кузена, который возомнил, будто в его власти все, вплоть до моего присутствия.

Я со вздохом запустила руку в волосы.

– Почему ты вечно втравляешь меня в такие истории?

Мои пальцы рассеянно гладили бархат дивана, на котором я полулежала, разглядывая белый потолок. Мне нужно было поговорить с Полом. Он мой соратник, пусть я и плачу ему за то, что он меня выслушивает.

– Итак, ты хочешь принять приглашение Шона, чтобы досадить Эшеру?

– Нет, чтобы вернуть себе контроль, – воздев указательный палец, уточнила я. – Он всегда на шаг впереди. Он не желает меня видеть, а я обожаю эффект неожиданности.

– И чего ты от него ждешь?

– Не знаю, – проговорила я, закрывая глаза. – С одной стороны, я готова к тому, что он будет меня игнорировать, как делает уже год… а с другой – я жду какой-то реакции. И вполне вероятно, что дождусь благодаря Шону.

– Почему тебе так важна его реакция?

– Потому что это будет означать, что я ему небезразлична, – просто ответила я.

– А почему тебя так волнует его безразличие?

У меня вырвался язвительный смешок.

– Потому что я все еще его люблю… Можно вопрос?

Пол жестом показал, что ждет продолжения.

– Как вы думаете, он что-нибудь сделает?

Секунду он разглядывал меня, затем сделал глубокий вдох:

– Не в моих силах дать тебе ответ. А вдруг твоя подруга ошибается? Может, он ничего не чувствует, а может, что-то чувствует. И не в состоянии эти чувства контролировать.

– Не очень-то вы мне помогли, – вздохнула я.

Он тихо засмеялся:

– Я хочу сказать одно: ты должна обо всем судить сама. Мало ли что скажет твоя подруга. Этот вечер может стать твоей финишной прямой.

Вся эта история тревожила меня не на шутку.

– Думаете, я приняла правильное решение? – спросила я, повернувшись к нему.

– Тут нет хороших или плохих решений. В обоих случаях этот опыт что-то тебе принесет, Элла, – ответил терапевт. – Если он не заметит твоего присутствия, ты сможешь наконец поставить на нем крест и он уйдет в прошлое.

Горло сжалось. В глубине души я не готова была согласиться, чтобы Эшер канул в прошлое. На самом деле я боялась никогда больше не ощутить того, что испытывала рядом с ним, боялась, что он единственный, кто способен пробудить во мне такие сильные чувства.

Очень во многом он стал для меня первым мужчиной. Поэтому, несмотря ни на что, я цеплялась за тот образ Эшера, который у меня сложился: замкнутая личность, под броней которой скрывается человек, сумевший понять меня и выслушать, как никто другой. Эту сторону он позволял мне увидеть очень редко… и тем не менее она реально существовала.

– А ты уверена, что он стоит твоей мести? Если ты покажешь, будто оставила его в прошлом? – спросил Пол.

– А можно ли это назвать местью, если окажется, что ему плевать?

– И ты готова причинить ему боль из-за собственного злопамятства, Элла?

Я выпрямилась, не зная, что ответить. Нет, я не хотела, чтобы он страдал, – если, конечно, это вообще может его ранить. Однако я также знала, что тихий мстительный голосок так просто не замолкнет.

Он отверг мои чувства, будто услышал какую-то гадость. А ведь я впервые говорила кому-то эти слова. И сами слова теперь стали для меня невыносимы. Из-за его реакции я их больше никогда не произнесу. Его тон, голос, гримаса отвращения…

Это было ужасно.

– Да, – заверила я, чувствуя, что начинаю злиться, – он это заслужил.

Терапевт бросил на меня красноречивый взгляд: по его мнению, имело смысл придумать что-то получше. Но если честно, мне хотелось, чтобы он ощутил свою вину. Это был его выбор – заставить меня страдать, сломать меня.

– А что вы мне посоветуете?

Пол кашлянул и задумался.

– Ты должна пойти туда, Элла, – серьезно произнес он. – Во-первых, чтобы помочь другу. А во-вторых, ради себя. Этот вечер обозначит или конец, или начало нового этапа ваших отношений.

На моих губах появилась удовлетворенная улыбка. Именно это я и хотела услышать.

– Однако тебе следует быть откровенной с Шоном.

Мою улыбку тут же как ветром сдуло.

На следующий день

Ночью я не сомкнула глаз. Долгие часы я представляла себе тысячи сценариев, которые пробуждали худшие из моих страхов. Ком в животе разрастался с каждой минутой, а мысли разрывались между разумом и сердцем.

Я не могла предугадать его реакцию, отчего мне еще сильнее хотелось пойти туда. На этой вечеринке кто-то из нас выиграет. Кто-то из нас удовлетворит свою гордыню.

Это напоминало нашу поездку в Монако, где и началась эта маленькая игра самолюбий. Обжигающая игра, которую я же и затеяла, чтобы разрушить тот фальшивый образ, который он себе выковал.

Быть может, к этой игре он и вернется, только теперь она будет не обжигающей, а ледяной. Я собиралась полностью его игнорировать. Бросить вызов одним своим присутствием. Я достаточно его изучила, чтобы не сомневаться: игнора он не выносит.

А если Киара права и он увидит, что я общаюсь со всеми, кроме него… он почувствует, каково это, когда тебя в упор не замечают. Я надеялась, что грядущий вечер окажется хорошей встряской и до него дойдет, что для меня он перестал быть центром вселенной. Вернее, вообще перестал для меня быть.

О, Эшер Скотт, я очень надеюсь показать, что больше не подчиняюсь тебе.

В груди полыхнула радость. К тому же я так давно не видела всех вместе! Не слышала, как цапаются Бен и Киара, а Элли пытается их утихомирить, словно всеобщая мама… Мне этого ужасно не хватало.

Но одного человека не будет, и это остро почувствует каждый. Со смертью Рика Скотты потеряли опору семьи.

Я не видела его с самого отъезда, даже больше, но буду вечно ему признательна за то, что он для меня сделал. Он вытащил меня из одного ада, чтобы я попала в другой, но более сносный.

Эшер был моим дьяволом. И с того памятного вечера он иронично называл меня «мой ангел».

«Ты боишься за меня, мой ангел?»

В тот вечер я открыла для себя новую грань Эшера. Я хорошо запомнила его ярость, его прерывистое дыхание, его дрожащие от гнева руки. Тяжелый взгляд его серых глаз. Я помнила все, абсолютно все.

«Пожалуйста, не бойся меня».

– Как же бесит, что ты заставляешь меня вспоминать! – пробормотала я, любуясь башнями напротив здания, где была моя квартира. – Но я очень надеюсь, что заставлю тебя почувствовать то же самое…

С недоброй усмешкой я набрала номер соседа.

Я приму приглашение. Решено. Скоро он меня увидит.

– Элла!

– Привет, Шон, – произнесла я с улыбкой. – Я хотела… дать тебе ответ.

– Правда?

– Я согласна. Но… я что, должна выдать себя за твою девушку?

– Нет! Необязательно… Я скажу, что ты моя соседка и очень близкая подруга, – ответил он. – Мне не терпится представить тебя некоторым членам семьи.

Час от часу не легче. Стоит ему объявить, что я его соседка, как Эшер тут же свяжет концы с концами.

Я решила не следовать совету Пола. Пусть я чувствовала себя виноватой, скрывая свои намерения от Шона, но мне не хотелось вводить его в курс дела. Пришлось бы рассказать все, а это совершенно не входило в мои планы.

– Прекрасно! Мне пора идти, – заявил он. – Если хочешь, я пошлю тебе своего стилиста, чтобы подобрать подходящее платье. До пятницы!

– Договорились, – кивнула я. – До пятницы.

Улыбаясь, я повесила трубку.

Телефон завибрировал снова, и на экране появилось лицо Киары.

– Приветик!

– Привет. Ты очень вовремя.

– Ты ответила на приглашение?

От искрящей радости в ее голосе я улыбнулась еще шире. Теперь я сама горела от нетерпения.

– Да, я согласилась.

Победный вопль Киары чуть не оглушил меня, и я засмеялась от ее восторженности. Скоро я увижусь со всеми.

– Как твои нервы? – спросила она.

– Пока нормально.

Нельзя сказать, что мои нервы были на пределе. Но будут, когда я окажусь в доме Роберта Скотта, когда услышу его голос.

Когда увижу его глаза.

– Жду не дождусь! – воскликнула Киара. – Не терпится посмотреть на его реакцию.

Мои губы растянулись в улыбке. Она хотела, чтобы он кусал локти. Я тоже. Как сказал Пол, я выиграю в обоих случаях. Если облом, то я хоть определюсь. Если победа, я отыграюсь за все, что он заставил меня пережить.

Добро пожаловать в персональный ад, Эшер. Приятного пребывания на Манхэттене.