Нэйт (СИ)

Глава 32

Я поставила руки на грудь Кайна. Нужно только вспомнить весь тот психологический бред, который вкладывал в мою голову Гайл, в то время, как я почти не слушала его, лишь восторгаясь глазами цвета жидкого металла и мощным торсом, нависающим надо мной во время уроков.

— Хорошо! Хорошо! — вскрикнула я, немало удивив мужчины. — Но только ответь себе на один вопрос: ты хочешь вернуть всё, как было? Меня прежнюю? Или ты просто хочешь сломать, отомстить и жить в моей ненависти до конца наших дней? Хочешь шантажировать каждый день, выжимая из меня покорность, или хочешь, чтобы рано или поздно мы снова стали друзьями, как раньше?

Слава Космосу, я увидела хотя бы проблеск мысли в его глазах. Я отказывалась верить, что он потерян окончательно и бесповоротно.

Он всё-таки наклонил голову и зарылся носом в мои волосы, но уже как-то грустно, а потом обнял и сжал ещё крепче, будто боялся, что сейчас я растворись прямо у него в руках.

— Что важнее? Месть и разрушение или наше будущее? — прошептала я ему на ухо.

Он думал долго, не отпуская, и тяжело дышал. Он почти повис на мне, но я держала весь его вес столько, сколько могла. Я хотела дать поддержку его светлой стороне и даже утешающе гладила по спине. Я не читала мыслей, но чувствовала, как борются в нём два начала. Я болела за своего друга детства, конечно не ожидая, что он отступится и тут же отпустит на все четыре стороны. Минимальная цель — усыпить в нём злобного маньяка, которого я раньше не знала, и выиграть нам с Гайлом время.

Он отстранился, и по взгляду я поняла, что нужно сказать что-то ещё. Дать хоть какое-то обещание:

— Дай мне немного времени. Восстановить здоровье, силы, ментальные и физические. Посмотри на меня! Я вот-вот сломаюсь пополам, — он понимающе улыбнулся, всё ещё не говоря ни слова. — Дай мне простить тебя за твоё вранье и насилие, а также…

Я поспешила исправиться, видя, как он начал щетинится:

— Дай себе время простить меня. Я хочу заслужить твоё прощение. Только по-настоящему. Вот здесь, — я поставила ладонь на его грудь. — Я не хочу насилия — это не в нашей культуре, не в нашей природе. Мы, гараиды, и мы — не такие. Дай нам время построить наши отношения правильно. Пусть немного забудется всё плохое, дай мне вернутся в мою нормальную среду обитания. Я… я как будто потерялась там, когда меня вырвали из дома.

Конечно, это было вранье, именно там я нашла не только Гайла, я нашла себя. Но я так боялась упустить внимание Кайна, светлой стороны его разума. Именно на этот аргумент он среагировал больше всего. Он прищурился, будто на него снизошло понимание, глаза забегали отчаянно вглядываясь в меня. А я изобразила максимально потерянный и жалобный взгляд, стараясь не переигрывать. Наконец, он разомкнул губы:

— Ты была ещё слишком маленькой. Он похитил тебя. Ты попала в жернова ответственности и битв, когда была ещё совсем-совсем не готова. Тебя забрали у нас! Забрали у меня, — он обнял меня снова. Я облегченно выдохнула. Объятие было защищающим. — Я не уберег тебя. Прости.

Ох, ничего себе! Так, Нэйт, спокойно. Это даже больше, чем я ожидала. Спокойно, это ещё не гарантирует, что он снова не полезет со своими сексуальными извращениями. Он отстранился и действительно хотел меня поцеловать.

— Дай время, — прошептала я жалобно. Он гладил моё лицо руками, и мне приходилось это терпеть без единого намёка на отвращение. Долгих три минуты. Пока мой несчастный взгляд всё же его не убедил.

— Я верну радость в твои глаза. Верну. Я ведь люблю тебя.

Сейчас было впору устыдится своей циничной игре на чувствах влюбленного маньяка. Но здесь был только один выход: либо выигрываю я, либо он берёт всё, что хочет. И тогда ещё не известно, посмотрит ли Гайл после этого в мою сторону. В глубине души я знала ответ на этот вопрос: конечно, посмотрит. Гайл не был идиотом. Он повидал многое, знал, каково бывает женщинам на войне. В обстоятельствах, в которых у них есть выбор лишь между своей жизнью и всем остальным. И я знаю, он бы предпочел, чтобы я выжила любой ценой. Как и я хочу этого для него. Я как раз подумала о нём и той новой девице, когда на глаза навернулись слёзы жалости к себе. Очень кстати, потому что Кайн воспринял их по-своему. Он поцеловал две солёные дорожки на моих щеках и, наконец, отпустил.

Фух. На сегодня получилось.

Он был подавлен. Я видела это со спины, когда он наливал нам два огромных бокала вина. Вообще-то в такие полагалось наливать напиток лишь на дно. Но он просто разлил всю бутылку, наполнив их до краев.

— Держи. Сегодня отметим не только мою свадьбу с самой мудрой женщиной на свете. Я желаю себе, чтобы ты и дальше направляла меня во тьме моих эмоций. Не думай, что я не понимаю, что творю Нэйт. Но и ты меня пойми. Я не выношу, когда что-то идет не так, как я планировал. Это, видишь ли, ужасно раздражает. Я уверен, что у меня достаточно сил, чтобы контролировать свою жизнь. И строить её так, как я захочу. Быть с той женщиной, которую я хочу, построить свою семью, так, как я её это вижу. Простроить всю свою жизнь.

Я в силе сам всё это решать. И вот приходит какой-то хрен. И говорит мне, что мои планы — это какое-то дерьмо, и все разрушает. И с этим, — он залпом выпил свой бокал, — очень трудно справится.

— Разреши тебе помочь?

Он уже откупоривал вторую бутылку, согласно кивая, и глядя в никуда.

— Обязательно поможешь. Обязательно. Пей. Я дам тебе время. Ты права. Построить нашу жизнь правильно будет намного ценнее. В конце концов, что толку, если у моих сыновей будет психически сломленная мать.

Он сам подбрасывал себе правильные аргументы, пока я тихо радовалась, уткнув нос в бокал. Кажется, мне тоже стоит сегодня надраться, отпраздновав свою маленькую победу.

Он взял новую бутылку за горлышко, подошёл ко мне и поцеловал в лоб:

— Я пойду к себе, — он довольно быстро осоловел. Видимо, давно ничего не ел, и его язык начал заплетаться, хотя глаза оставались вполне нормальными. Если можно было так сказать. — И я хочу, чтобы ты знала. Я восхищаюсь… тем, что ты сделала для нас. Твоей силой. Не только в том. Вообще. Вот даже сейчас, когда ты стоишь тут передо мной, такая маленькая и беззащитная. А глаза пылают. Не хочу это сломать, хотя могу. Вот так.

Он щёлкнул пальцами перед моим носом, и я испуганно моргнула.

— Но не буду. Пока. Дам тебе ещё один шанс и немного времени. Но ты, — теперь он уже грозил мне указательным пальцем, всё больше хмелея, — будешь хорошей девочкой. Обещаешь?

Я кивнула.

— Хорошо. Я пошёл. Ты такая милая, когда строишь честные глазки. Могу не сдержаться.

Он икнул и отправился со свой бутылкой наверх.

Мне стало невыносимо жарко. Я попробовала выйти на террасу первого этажа, и у меня получилось. Дверь была не заперта. Забыл? Не думаю. Думаю, игра уже началась, и он будет проверять каждый шаг на соблюдение её условий.

Я просто прогулялась, продышала, допила своё вино, которое, как обычно, не возымело никакого эффекта, и послушно вернулась в свою комнату под присмотром всех видеокамер.

Кайн действительно стал держать своё безумие в руках. Всю следующую неделю, на завтрак, обед и ужин он водил меня по всем ресторанам и кафе Вар-Рата. Казалось, он хочет откормить меня на убой, и, наверное, именно поэтому моё тело упорно сопротивлялась, не желая набирать вес, сжигая в ноль всё съеденное назло всем попыткам «привести меня в человеческий вид». Лишь иногда я ловила на себе его вожделеющий взгляд, который он тут же брал под контроль, когда я замечала его. Надо быть аккуратнее, чтобы однажды он попросту не сорвался.

Я одевалась в мешковатую одежду, вела себя и разговаривала так, словно была его корешем мужеского пола. Вспоминала наши детские истории, которые бы у любого нормального человека отбили всякие сексуальные поползновения, и вообще перестала краситься.

Через несколько дней за ужином в одном из самых необычных ресторанов, в котором я вообще когда-то была, он вдруг резко прекратил смеяться над моими пацанскими шутками:

— Нэйт. Хватит. Не старайся, — он резко поставил стакан, поверх которого только что пристально на меня смотрел.

— Что? — я делала вид, что не понимала, сидя абсолютно без макияжа в брючном костюме оверсайз с идеально гладко зачесанными назад волосами. Из того, что могло бы напоминать о том, что я женщина, были лишь длинные до плеч серьги, которые Кайн подарил перед выходом и заставил надеть.

— Я же сказал, я буду держать себя в руках, пока мы с тобой оба не выздоровеем от всего дерьма, что сотворили с нами, и не забудем весь этот неприятный эпизод. Хватит валять дурака, одевайся нормально и веди себя, как обычно. Я чувствую себя каким-то сексуальным маньяком, которого ты нарочно держишь в узде. Ты оскорбляешь меня этим, и ведешь себя по-идиотски. Я скоро вернусь.

Он вышел, как мне показалось, разъяренно. Но не я в действительности была тому причиной. Он злился больше на себя. Он сам поставил меня в такое положение, и мне пришлось реагировать.

Я улыбалась в окно ночному городу, пока не почувствовала на себе взгляд.

Потрясающе красивая жгучая брюнетка средних лет пристально смотрела на меня, сидя за столиком по-диагонали. Губы были пухлыми, но чуть сужались к кончикам, что делало её улыбку немного напоминающей кошачью. И хотя я уже привыкла к таким взглядам, являясь местной знаменитостью, изгоем и белой вороной во дном флаконе, сама она показалась мне смутно знакомой. Она так и не отвела взгляд пока не вернулся Кайннан. Её он не заметил, а она, как мне показалось, поспешила спрятаться под покрывалом своих длинных, черных, как смоль, волос.

— Что хочешь делать дальше? — спросил он как ни в чем ни бывало.

— Я давно не гуляла. Отвези меня к морю.

На набережной я вдыхала теплый ночной ветер. Кайн шёл рядом, послушно держа руки в карманах и рассказывал мне о своих делах. Я завела эту традицию через несколько дней после того, как мы начали нормально разговаривать. Это было жизненной необходимостью, узнавать обо всем, что происходит в кругах Альцинирус-Вейра. Но я вызнавала обо всём так, словно мне просто было нечем развеять мою скуку, и Кайн довольно быстро раскрылся и стал рассказывать все сплетни и расклады, аккуратно обходя стороной всё то, что могло бы его скомпрометировать.

— Знаешь, я скучаю по прогулкам. Я ведь хорошо себя веду, могу я хотя бы ходить на прогулки пока ты работаешь? Если я буду все время сидеть только дома и выходить на воздух на террасе, я очень скоро состарюсь и умру.

— Не говори так!

— Не могу же я просто валяться в регенераторе вместо нормальных человеческих прогулок.

Он думал. И довольно долго, кусая щёки и глядя на накатывающие волны.

— Хорошо. А ты? Еще не готова подумать?

— О чем?

— О том, что мы — муж и жена.

— Ты только что в ресторане говорил, что будешь ждать пока мы оба не выздоровеем от всего этого дерьма.

Его глаза блестели, когда он снова посмотрел на меня. Черт возьми, мы с ним явно по-разному понимали фразу «нам нужно время». Я то надеялась на несколько месяцев, а он снова завёл свою волынку уже через неделю.

— Черт. Да, — он злобно пнул гальку.

Этого я и боялась. Того, что с людьми такого склада все договоренности всегда призрачны и шатки. На всякий случай после возвращения домой я заблокировала электронный замок двери. Чтобы утром за завтраком снова получить нагоняй: похоже он был в курсе каждой искры, которая пробегала по кабелям этого дома. Хотя и был спокоен:

— Я не насильник, Нэйт. Можешь не блокировать замки. Я не получу удовольствия, если ты будешь орать, выдираться и плакать. Правда. Но не стану скрывать — я способен на это. Хотя… Мне действительно нужна хотя бы капля твоей нежности.

В тот момент я вдруг увидела всю его душу. Израненную душу человека, которому нужна хотя бы капля нежности. И ведь правда, я знала его родителей очень хорошо, и они были ужасными людьми. Даже мать, иссушенная, холодная как лед матрона, никогда не смотрела ни на одного из своих детей с любовью и лаской. Они лишь давали всем своими отпрыскам неимоверное количество денег и наделяли властью, забыв их научить быть людьми, забыв их научить любви.

Так стоп. Я поймала себя на том, что во мне зарождается стокгольмский синдром, жалость жертвы к своему насильнику. Я даже тряхнула головой, чтобы напомнить себе: это он сотворил всё с нами. Он требовал приговора для Гайла, он подговорил Совет лишить меня всех прав, чтобы потом заключить брак без согласия. Вся минутная слабость по отношению к его внутреннему ребенку мгновенно испарилась.

Я просто молча кивнула.

— Можешь гулять, — коротко бросил он, — за обедом встречаемся в «Глиттере». И вернись, пожалуйста, к своему стилю.

Он зачем-то подошёл ко мне, взял моё лицо в ладонь, и грустно сказал:

— Не изменяй себе. Даже если хочешь чего-то от кого-то добиться. Ты же сильная. Да? — он наклонился, глядя мне в глаза, — так и не изменяй своей силе.

Он уже ушёл, а я так и сидела с открытым ртом. Удивительно, что этот совет я получила от своего, теперь уже заклятого врага. И этот совет был мне очень нужен. За прошлую неделю я действительно перестала ощущать себя собой. Черт возьми! Мы же действительно были с ними хорошими приятелями, пока в него не вселились какие-то черти! Я злобно грохнула чашку на стол и разбила её.

Прислуги в доме не было, но её с успехом заменяло огромное количество дроидов. Все было убрано уже через две минуты. Роботы убирали со стола завтрак, когда я отправилась в свою комнату. Распустила волосы, сделала привычный макияж и одела удобный, но вполне сексуальный обтягивающий костюм. Как говорил Кайн, как будто я собралась сниматься в космическом боевике. Да, именно так я бы оделась на прогулку с Гайлом. Именно это был теперь мой настоящий стиль.

А ещё Кайн оставил мне кредитку. Интересно, какой на ней лимит? Аэрокар отвез меня в автосалон, где я выбрала аэробайк. Последняя модель с Дахрарига. Я закрыла глаза и улыбнулась. Если бы Гайл на Дахарриге покупал себе байк, наверняка бы выбрал именно этот. Таурин G.T.-1500, с черным светопоглощающим покрытием. К нему я присмотрела такой же мотокостюм с графеном и автоматическими реактивными двигателями, смягчающими или полностью исключающими падение с высоты, на случай аварии.

А теперь проверим мой лимит по карте.

— Оплачено, ллири. Пожалуйста. Теперь, позвольте, мы научим реагировать вашего нового железного друга только на ваши отпечатки.

Конечно. Интересно, а как Кайн отреагирует на такую покупку? Триста тысяч кредитов — это было действительно очень много. Во мне шевельнулось легкое беспокойство. Ладно, разберусь вечером, сказала я себе, возвращаясь в режим избалованной аристократки с Гарат-Нитера. Что-то мне подсказывало, что Кайн имел ввиду именно это, когда советовал быть собой. Именно такой он и привык меня видеть. А ту девушку, что родилась в горниле Зеваона он вряд ли мог знать.

Аэрокар я отправила домой, а сама с удовольствием прикрыла глаза, чувствуя урчание мотора между ног. Я вспомнила, как впервые летела к красным столообразным горам Зеваона, как впервые попала в Оазис и встретила свою судьбу.

Однако, у меня было одно важное дело. Сегодня ночью я вскочила, чувствуя дикое беспокойство, и оно не было связано с Кайном. Я вдруг безудержно, страшно забеспокоилась о кристалле с картой.

Апартаменты Йера были недалеко. Я даже не успела как следует разогнаться. Я спокойно открыла замок своими отпечатками и сразу поняла, что не одна здесь. Я сразу же обрадовалась, Йер вернулся! Теперь хотя бы будет с кем поговорить, но в комнате с сейфами я обнаружила высокого парня с каштановыми волосами. Он стоял спиной ко мне, а когда услышал движение, резко обернулся.

Ничего себе — у него были потрясающе бирюзовые светящиеся глаза! Нет, конечно, самые красивые были у Гайла. Но у этого — такое ощущение, что вместо глаз у него были два огромных фонаря, которые бы вполне неплохо освещали путь в непроглядной тьме.

— Ты ещё кто такой? Вор? — я встала в боевую стойку, чем дико его насмешила.

— Это ты кто? Я вообще-то в доме своего дядюшки.

— Ты — племянник Ийеррэйто?

— Поразительная догадливость.

— Ты — вор! — не унималась я. — У тебя в руках — мой кристалл, и ты вскрыл мой сейф!

Он покрутил кристалл в руках так, словно видел его впервые, а потом снова хохотнул, показав на щеках задорные ямочки.

— Всё, что находится в квартире моего дяди — моё!

— Хрена с два!

— Фу, — игриво поморщился воришка, — красивые девочки вроде тебя не должны так выражаться. У тебя тоже голубые глаза. Красивые.

— Сейчас красивая девочка надерет тебе задницу! Этот сейф даже не был настроен на отпечатки Йера! Лишь на мои! Мы вместе с ним закрывали его.

Парню надоели мои повторения, и он скучающе выдал:

— Иди в жопу, девочка. Я беру всё, что захочу.

— Ничего себе! Ну, ты и гад, — я почти набросилась на него, пытаясь вспомнить те редкие приёмы, которым научили меня в Пятой армии, но парень взмахнул лишь мизинцем и отбросил меня своим телекинезом, припечатав к стене.

— Кто ты вообще такая? — он подходил ко мне, и его яркие глаза сверкали как звезды. Отлично! Он — ментал. Он проникал в мою голову. Космос! Как же мне этого не хватало! Теперь я была почти что наркоманом в этом смысле, мозгу не хватало именно этой работы.

Кайн насиловал, пока ещё не в буквальном смысле, моё физическое тело. И мой мозг бунтовал против того, что ничего не может с этим поделать. Но этот парень проникал в меня своим разумом, и я уже точно знала, какую иллюзию покажу ему. Он бы силён, абсолютно так же, как Ийеррэйто, хотя тот считался удивительно грозным противником. Но так же, как я уделала Йера, так же уделаю и этого наглеца и вора. Я показывала ему такие картины, от которых всё его мужское естество буквально взмыло на новые высоты. Конечно же, не со своим участием.

Он так расслабился, что отпустил меня, и теперь я могла свободно передвигаться. Сам он оставался стоять, как застывший манекен со счастливой улыбкой, полностью погруженный в мои иллюзии. Я подошла, спокойно вырвала кристалл из его лапищ и стала рассматривать его лицо.

Действительно красавчик. Хотя красота была больше порочной, не такой благородной и полной мудрости, как у Гайла. Космос, каждый взгляд на любого мужчины в конечном итоге сводился к моему восхищению Гайлом. Я хихикнула. И в этот момент, внутри иллюзии, парень начал что-то подозревать. Кажется, пора убираться отсюда, пока он снова не отобрал кристалл.

Я уселась на аэробайк и взмыла в воздух, отчаливая на обед со своим чокнутым тюремщиком.