Незнакомцы в ночи

Глава 5

— Джек Тейлор, ты похож на кота из пословицы, который держит в зубах канарейку.

Джек вошёл в свой офис в центре Лос-Анджелеса в понедельник с такой широкой улыбкой, что его единственная служащая насторожилась.

Глори Кенн пошевелила в скрипучем кресле своими пышными формами, на её пухлом лице появилось выражение любопытства.

Джек однажды помог Глори, как однажды она помогла ему. Впервые они встретились, когда Джек был совсем мальчишкой и якшался с компанией уличных хулиганов. Глори подкараулила, когда он воровал конфеты из маленькой бакалейной лавки, принадлежавшей её родителям. Поскольку он был самым юным из компании и в его ясных глазах Глори прочитала испуг, она решила, что мальчишка может исправиться! Она сделала ему выволочку, а затем предложила работу на складе, чтобы он мог сам себе зарабатывать.

Благородный жест помог Джеку встать на ноги. А когда на шестидесятом году жизни спина и ноги стали отказывать Глори — результат того, что многие годы ей пришлось стоять на ногах и поднимать тяжести, — Джек помог ей продать лавку и нанял своим помощником.

Упёршись бедром в серый письменный стол, Джек приподнял кипу почты, которая накопилась за последние несколько дней. Он знал, что его молчание раздражает Глори, и с интересом стал следить за тем, как она отработанными за долгое время приёмами старается привлечь его внимание.

Глори несколько раз прокашлялась, передвинула на столе ручки и карандаши, поправила воротник платья. Когда все эти действия не возымели эффекта, она тяжело вздохнула и приступила к допросу:

— Я ожидала увидеть тебя здесь утром. А сейчас дело к вечеру.

Джек просмотрел одно письмо, затем второе.

— Я опоздал на дополнительный рейс из Сан-Франциско. Проспал.

— Это не похоже на тебя. Была трудная ночь?

— Да. — Джек припомнил эпизоды предшествующей ночи. Вспомнил упругое, гладкое тело Андреа Доанес, шелковистость её кожи.

Джек отправил большую часть корреспонденции в находящуюся рядом мусорную корзину, затем наклонился, чтобы зачерпнуть бобов из банки, стоящей рядом с телефоном. Телефон зазвонил в тот момент, когда Глори попыталась схватить Джека за запястье и спасти бобы. Она вынуждена была отпустить руку.

— Ты остался в душе все таким же мелким воришкой! — успела проговорить она и, быстро перестроившись, степенно проговорила в трубку:

— Добрый день, Глори у телефона. О да, я вас помню. Нет-нет, его пока нет, но, думаю, скоро будет. Да, на сей раз уверена. Слышала это из уст самого жеребца. До свидания.

Джек проглотил конфету.

— Кто называет меня жеребцом?

Глори положила трубку на рычаг.

— Я.

— Глори!..

В её глазах сверкнули озорные огоньки.

— Знаешь, эта леди настолько вежлива, что тебя иначе нельзя назвать.

— А была она достаточно вежлива, чтобы назвать своё имя?

— Может, это вовсе и не её имя, но она назвала себя Лефти.

— Правда?.. — Джек оторвался от стола и выпрямился.

Глори щёлкнула пальцами.

— А что, это та самая, да?

Джек посмотрел на Глори отсутствующим взглядом.

— Прости?

— Та, которую ты трахал. У тебя на лице все написано. Вообще-то в ней чувствуется класс.

В нем самом класса явно не хватало. Джек посмотрел на свою линялую, оливкового цвета, тенниску, заношенные джинсы, и у него поубавилось энтузиазма. Что нужно Андреа Доанес спустя несколько часов после того, как она от него сбежала?

Ему бы надо проявить здравый ум и выбросить её из головы.

Целых пять секунд Джек делал вид, что не думает о ней.

— А она оставила номер?

Глори перевернула листок розового блокнота.

— Ты хочешь, чтобы я соединила её с тобой?

— Нет, спасибо. Я сделаю это из своего кабинета. — Джек направился к внутренней двери, затем резко повернулся. — Она ничего не выспрашивала обо мне?

— Нет.

— Ты ей ничего не рассказывала?

— Дорогуша, она уже провела с тобой ночь! Что нового я могу рассказать ей о тебе? — И, хрипло засмеявшись, Глори отправила себе в рот несколько бобов.

Джек прикрыл за собой хлипкую дверь и задумчиво вздохнул. Что-нибудь интересное Глори могла рассказать Андреа Доанес. Что-нибудь такое, о чем не узнаешь под простынями. Но было бы оскорбительным для Глори, если бы он стал спрашивать её об этом, и они оба это понимали. Согласно его указаниям, она не вела ненужных разговоров ни по деловому, ни по личному телефону.

Сев в кресло и подтянув к себе телефон, Джек стал набирать номер Андреа. Успело прозвучать лишь два гудка.

— Это Джек.

— Слава Богу, что ты позвонил!

— Ну-ну, успокойся!

— Не могу!

В её голосе было нечто такое, что зацепило его сердце, подобно тому как крючок цепляет и уже не отпускает форель. У него даже появилось искушение проигнорировать тот факт, что она сбежала от него после проведённой вместе ночи.

— Джек, ты у себя?

С тяжёлым вздохом откинувшись в кресле, он спросил:

— В чем дело, Лефти?

— Тут все сразу навалилось.

Он свёл к переносице брови.

— Тебя обидели?

— Не физически. Я только что побывала в своём бывшем доме…

— Не очень умно.

— Мне нужно было кое-что взять.

— Ясно. — Джек потёр рукой подбородок, подумав, что не мешало бы побриться.

— Дела даже хуже, чем прежде, Джек.

— Послушай, совершенно ясно, что на тебя давит этот твой муж, но как и сколько он будет давить — зависит от тебя. Мой совет — действовать быстро, побыстрее оформлять развод…

— Я собираюсь это сделать. Но он всерьёз намерен меня не отпускать.

— Честно говоря, я на его месте тоже не хотел бы тебя потерять.

— Ты не понимаешь. Дело не только в финансовых расчётах или в выигрыше судебного дела. Либо я остаюсь с Корби-ном на его условиях, либо он намерен меня изничтожить.

Итак, великий Корбин Доанес угрожает собственной жене. Первоначальная неприязнь Джека быстро превращалась в лютую ненависть.

— А что делает в этой ситуации твой адвокат?

— Мой адвокат хорошо действует в суде, но предвижу, что она не сможет противостоять грязным трюкам Корбина. Ах, Джек, все очень непросто. Как-то один мужчина проявил внимание ко мне на благотворительном балу, так после этого его обругали самыми последними словами. И это только один вариант. В Голливуде существует круг людей, которые не перечат Корбину и поддерживают миф о его респектабельности.

Джек наклонился вперёд в жёстком деревянном кресле, ожидая продолжения.

— В городе нет ни единого человека, кому я могла бы довериться. Ты не согласишься со мной встретиться, чтобы все обговорить?

«Она просто выплеснула на тебя свои проблемы. Она не твоего круга», — подумал Джек. Однако несмотря на все эти здравые мысли, он, вздохнув, тут же сдался.

— Ты где сейчас?

— В такси, на пути к своему парикмахеру на бульваре Уилшир. Мы могли бы там встретиться?

— Прямо у парикмахера?!

— Не удивляйся. Это самое лучшее место, какое я могла придумать.

— По-моему, любое другое место было бы лучше.

— Нет! — твёрдо возразила она. — Это очень хорошее прикрытие для рандеву.

— С какой стати вдруг понадобилось прикрытие?

— Я только что узнала, что Корбин следит за мной!

— Ты уверена?

— Видела донесения.

— А кто ведёт слежку?

— Какой-то мужчина из службы сыска Си-Эс. И должна сказать, что этот детектив выполняет свою работу весьма добросовестно. Поэтому я взяла такси, чтобы по возможности сбить его со следа, по крайней мере на эти полдня.

— А этот салон…

— Мы там не останемся.

— Его название…

— «Моп-шоп». Это заведение для лиц обоего пола, так что ты не вызовешь подозрений. Поторопись.

Офис Джека находился тоже в центре города, однако ему потребовалось время, чтобы громоздкий «шевроле» выбрался со стоянки, проехал по запруженным улицам и припарковался недалеко от салона.

«Моп-шоп». Джек остановился на тротуаре недалеко от входа в салон, который находился несколько в стороне от шумных улиц и явно не относился к числу мест, посещаемых звёздами Голливуда. Если Андреа намерена сменить свой образ жизни на более скромный, то это можно лишь приветствовать. Он одобрительно отнёсся и к её решению не слишком доверять голливудским друзьям. Скорее всего они друзья лишь в ясную погоду.

Он позвонил в дверь и вошёл. В его сторону сразу повернулись головы находившихся в салоне женщин. Они смотрели на него с восхищением и любопытством. В своём полинявшем, ладно пригнанном костюме он выглядел эффектно — мускулистый, высокий, загорелый. Когда он снял солнцезащитные очки и любопытным взорам открылись его голубые со стальным блеском глаза, женщины смущённо отвели взгляды.

Джек привык к подобной реакции и переключился на разглядывание помещения. Он увидел зеркала в серебристых и чёрных рамах, стойку регистратуры, кресла для ожидания, журнальные столики. Позади стойки расположились кабины для клиентов.

К стойке подошла девушка лет восемнадцати с прядью обесцвеченных волос. На ней был просторный чёрный халат с вышитым именем «Джуд».

— Подстричь?

Джек провёл рукой по каштанового цвета волосам, оценивая их длину. Немного длиннее обычного, но не слишком.

— Нет, спасибо.

Девушка постучала карандашом по регистрационной книге.

— В таком случае какую услугу я могу вам оказать?

— Я ищу Андреа. Она ваша клиентка.

Джуд опустила глаза к открытой странице книги.

— О да, на два часа. Скоро она освободится.

— Я подожду. — Джек жестом показал на пластиковые стулья. — Может, полистаю журналы.

— А может… — Девушка скосила глаза в сторону маникюрного столика.

Джек поднял ладони.

— О нет!

Она взяла его руку и посмотрела на ногти.

— У вас тут непорядок. Но я могу сотворить чудо с вашими ногтями.

— Нет, спасибо.

— Жаль, — шёпотом сказала она. — Мне надо кормить голодного ребёнка.

— Ну…

— И если вы хотите произвести впечатление на такую леди, как Андреа Крамер, вам нужно приложить определённые усилия.

Джек пожал плечами:

— Ладно, малышка. Делай.

Джуд подтолкнула Джека к столику и опустила его пальцы в какой-то раствор. Итак, Андреа называет себя Крамер. Вероятно, это её девичья фамилия. Хотя Джек и не имел на неё никаких видов, он тем не менее отметил это как прогресс, как знак того, что разрыв между Андреа и её бывшим — во всяком случае, в ближайшем будущем он таковым станет — мужем увеличивается. Он погрузился в размышления по этому поводу.

— Ну вот, я готова.

Джек встрепенулся и увидел, что возле стола стоит Андреа. Он в душе одобрил её белые брюки и облегающий розовый джемпер и с облегчением убедился, что ей не обкорнали роскошные блестящие волосы. Он почувствовал лёгкую дрожь её руки, которую она положила ему на плечо, и заметил, как у неё дрогнул подбородок.

По её глазам было видно, что она напряжена и возбуждена. Джек понимал подоплёку её страхов и чувства беспомощности — ужасно, когда за тобой идут по следу и подглядывают. Что касается возбуждения… Трудно было поверить, что вчера между ними возник огонёк симпатии. Сейчас они были не в тесном, тёмном, прокуренном баре. И Джек больше не выглядел героем, спасшим её от пьяного подонка.

В этот ясный день в большом городе у Андреа Крамер Доанес имелся огромный выбор. Она могла выбрать себе героя из множества мужчин. Почему она снова выбрала его?

Эта тайна дразнила Джека, ему хотелось её разгадать. Он встал и полез в карман брюк. Достав из бумажника двадцать долларов, протянул Джуд.

— Сдачу оставь себе, малышка.

Джуд посмотрела на него с сожалением.

— Вы должны мне сверх этого шестьдесят три цента.

Джек с грустным видом протянул ей ещё одну двадцатидолларовую купюру, затем взял Андреа под локоть. Она воспротивилась, когда он подтолкнул её к выходу.

— Давай выйдем через заднюю дверь. — Подчиняясь порыву, Джек достал ещё одну двадцатидолларовую купюру и протянул Джуд. — Если кто-нибудь будет искать леди, скажи, что она поехала повеселиться в город.

Джуд подмигнула и спрятала деньги в карман.

— Будет сделано.

Они вышли через служебный ход на яркий солнечный свет. Джек продолжал крепко держать Андреа за руку.

— Вот что я сделал ради тебя, — проворчал он, подняв указательный палец. — Джуд настоящая бандитка.

Андреа поцеловала этот палец, после чего Джек приложил к её губам другой.

— Этот тоже болит.

Андреа отвела его руку, тихонько фыркнув:

— Ты просто-напросто жулик.

— А ты очаровательная ведьма. Особенно когда улыбаешься.

Она снова посерьёзнела, с подозрением глядя на проезжающие мимо фургоны.

— Ты можешь придумать, куда меня отвезти, Джек?

Его глаза хищно заблестели.

— Конечно…

— Туда, где безопасно, — пояснила она.

— Со мной ты всегда в безопасности, Лефти.

— Я не хотела бы, чтобы ты был таким легкомысленным.

— Не смотри так испуганно, и я не буду изо всех сил стараться выглядеть обольстительным.

— Но…

— Я разобрался с пьянчугой в самолёте накануне, разве не так?

Андреа кивнула.

— Я сделаю это снова. Обещаю.

Поколебавшись, она сказала:

— Я не возражала бы отправиться к тебе.

Джек проговорил извиняющимся тоном:

— Моё гнездо не покажется тебе ни слишком ухоженным, ни привлекательным. А если к тебе?

Она сердито посмотрела на него:

— Джек, это очень опасно. Наихудший выбор.

— Почему?

— Потому что, как только детектив поймёт, что потерял меня, он бросится туда. И, вполне вероятно, засечёт нас там вместе.

Джек попытался представить себе её кровать, чистые, пахнущие ею простыни.

— А так ли уж страшны эти шпионские страсти, Андреа? Если твой сыщик достаточно профессионален, то ему уже известно о нашей дружбе.

— Как ни удивительно, но он проглядел то, что между нами произошло. В его последнем отчёте какая-то чёрная дыра, начиная с вылета и вплоть до моего возвращения домой. Как будто мой шпион погрузился на это время в спячку.

— Гм… эта ищейка не кажется мне такой уж хорошей.

— Но до этого он работал очень чётко. Профессионально и добросовестно.

— А как ты в таком случае объяснишь этот пробел?

— А ты не можешь сообразить сам, Джек?

— Я?

— Да. Кто отключился прошлой ночью?

«Отключился я», — подумал он.

— Не понимаю тебя.

Андреа посмотрела на небо.

— Я прихожу к выводу, что ты совершенно никудышный детектив.

— Я рад, что ты не очень расстроена из-за этого. Подожди меня здесь, пока я подгоню машину. Она припаркована в двух кварталах отсюда.