Незнакомец в постели

1

— Блейн, тебе трижды звонили из «Фокса», и Стивен Луми из «Коламбии» также просил срочно связаться с ним, — поспешила сообщить секретарша, как только Дункан возник на пороге приемной.

Он приветливо улыбнулся ей своей самой неотразимой блейновской улыбкой и, прежде чем скрыться за дверями кабинета, произнес:

— Спасибо Элли. «Фокс» подождет. Свяжи меня с «Коламбией» и принеси чашку кофе. Только не того суррогата без кофеина, к которому привыкли у вас в Штатах. Я желаю настоящий, черный и без сахара. Ты его великолепно делаешь.

— О, Дункан, — пролепетала зардевшаяся от похвалы женщина, — право, ты переоцениваешь мои заслуги.

— Нисколько, Элли. Ты настоящее сокровище, и я не знаю, что делал бы без тебя.

Говоря комплименты секретарше, Дункан ничуть не кривил душой. Два месяца назад он в качестве продюсера нового голливудского фильма прибыл из Англии по приглашению одной крупной кинокомпании. И тут же его осадила толпа актеров, режиссеров и просто любителей приобщиться к новому проекту. Дункан несколько растерялся.

По счастливой случайности один из его знакомых, завершивший все дела в Лос-Анджелесе и возвращающийся на родину, предложил ему взять на работу свою секретаршу.

Элли оказалась не длинноногой блондинкой, ей было далеко за сорок, зато она прекрасно разбиралась во всем, что касается кинокухни. С ее появлением жизнь Дункана приобрела упорядоченность, и он каждый день благодарил Бога за подобного ангела-хранителя. Элли отвечала боссу взаимностью, и довольно скоро их отношения переросли из официальных в дружеские.

Получив вожделенный кофе, Дункан ослабил узел галстука и, сделав глоток, расплылся в блаженной улыбке.

— Кофе превосходный. Пожалуй, мне придется жениться на тебе и увезти в Англию, как только мой контракт подойдет к концу. Ты настолько избаловала меня, что без тебя мне придется туго. — Он игриво подмигнул женщине.

— Но-но, сэр, не забывайте, что у меня есть жених. Я честная женщина и не завожу романов с боссом, — нарочито строго осадила его Элли, и они рассмеялись.

Жених Элли, капитан круизного судна, постоянно находящийся в рейсах, был предметом их частых шуток. Каждый раз, прибывая в Лос-Анджелес, «морской волк» делал предложение избраннице, на что она неизменно отвечала отказом. Тем не менее их связь длилась вот уже более пяти лет. Свое несогласие становиться женой Элли объясняла тем, что ей нравится постоянно ощущать себя невестой. Это так романтично!

— Больше звонков не было? — поинтересовался Дункан, с жалостью заглядывая в слишком быстро опустевшую чашку.

— Звонила мисс Родригес. Она желала поужинать с тобой, но я сказала, что до конца недели у тебя плотный график. — Элли раздраженно фыркнула. — После своего пятого развода она стала слишком бесцеремонной.

— Ты все сделала правильно, — одобрил действия секретарши Дункан. — Я уже жалею о знакомстве с ней. Рамона слишком назойлива.

— Я не удивлена, ты просто идеальная кандидатура на роль ее шестого мужа, — заявила Элли. Всему Голливуду было известно о той страсти к коллекционированию мужчин, какой славилась латиноамериканская певица и актриса.

— Господи, вот уж не думал, что быть холостяком так ужасно. — Дункан сделал страдальческое лицо.

— Вовсе нет. Однако если мужчина богат, красив и известен, то он мгновенно попадает в список жертв таких охотниц, как Рамона Родригес.

В приемной зазвонил телефон, и Элли, забрав пустую чашку у босса, поспешила к своему столу. Дункан остался в одиночестве.

Несмотря на то что в офисе постоянно работало несколько кондиционеров, было жарко. Местные жители уверяли, что такого знойного лета, как в этом году, уже давно не было. Солнце начинало припекать с самого утра, к полудню уже невозможно было находиться на улице долгое время.

Большая часть населения скрывалась под тентами на многочисленных пляжах Санта-Моники или же, подобно Дункану, за плотными жалюзи в компании кондиционера.

Решительно избавившись от галстука, он снял пиджак и набросил его на спинку кресла. Из бокового кармана выпала записная книжка и пара стодолларовых купюр. Дункан поднял их и усмехнулся, вспомнив, как деньги попали в его карман.

Обычно он не держал при себе наличных, предпочитая пользоваться кредитными картами, но эти двести долларов были им честно заработаны прошлым вечером. Причем самым необычным способом…

Накануне у него впервые за долгое пребывание в Голливуде выдалось свободное время. Скучая по пешим лондонским прогулкам, Дункан решил пройтись по бульвару Сансет в сторону Топанги. Он много раз проезжал здесь на машине, взятой для него напрокат студией, но ни разу не останавливался, чтобы насладиться красотами калифорнийского рая.

Любуясь полыхающим огненным шаром солнца, нависшим над сверкающей гладью Тихого океана, Дункан не спеша шел в сторону пляжа. Он тихо насвистывал нехитрый мотивчик музыкальной темы своего последнего фильма, периодически отвечая на радостные приветствия проносящейся в кабриолетах молодежи. Девушки смеясь махали темноволосому красавцу, Дункан отвечал им тем же.

Мимо, сбросив скорость, чуть слышно шурша шинами, проехал голубой «корвет», остановился и подал назад. Боковое стекло медленно опустилось.

— Эй, не желаешь подзаработать? — Голос принадлежал рыжеволосой женщине за рулем.

Дункан огляделся по сторонам. Сомнений быть не могло: незнакомка обращалась к нему.

— Подзаработать? — Он с трудом скрыл недоумение.

— Ну да, оказать женщине небольшую услугу. Ты ведь не просто так здесь прогуливаешься? Как насчет двухсот баксов?

Дункан собирался уже ответить, что он прогуливается именно «просто так», когда до него дошло, о какого рода услуге идет речь.

Ему стало интересно. Незнакомка явно не относилась к категории любительниц подобных приключений. Несмотря на то что половину ее лица скрывали огромные темные очки, было заметно: женщина нервничает.

Кроме того, в ее голосе, когда она обращалась к нему, присутствовал налет нарочитой грубости и цинизма. Именно так ведут себя в аналогичных ситуациях героини телероманов, в жизни же все происходит совершенно иначе, но ей это было неизвестно.

— Ну так как, ты сядешь в машину или мне стоять здесь, пока звезды не появятся на небе? — раздраженно произнесла незнакомка.

Дункан подумал о том, что ни разу в жизни не оказывался в роли жиголо… и принял ее приглашение.

Топанга — один из самых известных и очаровательных пляжей Калифорнийского побережья — славится еще и тем, что ищущие любовного уединения парочки без труда могут снять на несколько часов уютный номер в прибрежном отеле, не указывая своих имен. Эта конфиденциальность привлекала сюда самую разнообразную публику — от начинающих актрис-старлеток до известных политиков.

Молчавшая всю дорогу до отеля незнакомка, переговорив с портье, приняла от него ключи и, дав знак спутнику следовать за собой, направилась к лифту.

Оказавшись в номере, представляющем собой небольшую комнатку с двуспальной кроватью в центре и огромным окном, выходящим на залив, женщина глубоко вздохнула, словно испытывая облегчение оттого, что самая неприятная часть дела осталась позади. Она заглянула в ванную и, обернувшись к Дункану, молча наблюдающему за ней, произнесла:

— Раздевайся и прими душ, а я распоряжусь, чтобы нам принесли чего-нибудь выпить. Ты что будешь?

— Скотч, со льдом и без содовой, — ответил он, скрываясь за дверью.

Стоя под освежающими струями душа, Дункан размышлял о ситуации, в которой оказался. Совершенно очевидно: подобравшая его на бульваре незнакомка отчаянно скрывает неловкость, которую испытывает, разыгрывая из себя женщину-вамп. Однако зачем ей понадобилось покупать себе мужчину? Даже в одежде она выглядела так, что любой представитель сильного пола счел бы за счастье оказаться у ее ног, причем бесплатно. Загадочность происходящего еще сильнее подстегнула его интерес к этой женщине. Кто она?

Ей явно не приходится испытывать недостаток в деньгах, принялся размышлять Дункан. Вещи, которые она носит, прекрасного качества и стоят немало. Машина последней модели… Может быть, это какая-нибудь актриса? — предположил он и тут же опроверг себя: вряд ли, тех, кто может позволить себе подобные траты, в Голливуде знают наперечет. Значит, чья-то жена.

Дункан шумно вздохнул. Заводить романы с замужними женщинами было не в его обычае. Однако незнакомка влекла его так сильно, что он решил поступиться принципами.

Кроме того, если бы я не согласился на ее предложение, она нашла бы кого-нибудь другого, постарался успокоить свою совесть хорошим доводом Дункан. Это помогло. Он выключил воду и прошел в комнату, обернув бедра мягким полотенцем.

За время его отсутствия незнакомка разобрала постель, задернула шторы на окне и, сняв одежду, аккуратно разложила ее на кресле. Обнаженная, скрываемая полумраком, она целомудренно куталась в простыню, повторяющую все соблазнительные изгибы стройного тела.

Дункан ощутил, как кровь жаркой волной приливает к его чреслам, и еле сдержался, чтобы не дать воли рвущемуся наружу желанию. Ему не хотелось спугнуть женщину, она и так была слишком напряжена.

Вот в ее глазах промелькнул отчаянный страх, сожаление о своем поступке. Дункану показалось: еще мгновение гнетущей тишины — и она убежит, скроется… Такое предположение заставило его действовать решительнее.

Ленивым, вальяжным движением он позволил полотенцу соскользнуть с бедер на пол, затем с расслабленным вздохом растянулся на кровати, медленно протянул руку к женщине и решительно привлек ее к себе.

Подчиняясь с каким-то обреченным смирением его силе, незнакомка, словно за спасительную соломинку, схватилась за укрывающую ее простыню. Однако уже через мгновение отбросила тонкую ткань и с вызовом посмотрела в его глаза.

Дункан окинул пытливым взглядом открывшиеся ему сокровища: тугие гранаты груди, аккуратный, как завязь розового бутона, пупок и пламенный всплеск ярко-рыжих волос внизу живота. Тело незнакомки источало соблазн, словно соты, истекающие ароматным медом.

Он медленно склонился и дразняще пощекотал кончиком языка мочку ее уха. Она слабо застонала и прогнулась, теснее прижимаясь, заполняя собой все изгибы тела Дункана. Его ладонь уверенно обхватила грудь женщины, словно древний змей — райское яблоко.

Так приятно было ощущать под рукой упругую нежную плоть, трепещущую от каждого прикосновения. Дункан словно впал в магическое полузабытье. Все мысли, до этого занимавшие его, исчезли, осталось лишь желание обладать незнакомкой, сильное и сжигающее изнутри. Он почувствовал, что уже не в состоянии контролировать свою страсть…

Ее тело! Прекрасное тело раскрыло перед ним все свои тайны. И Дункан изучал его дюйм за дюймом. Его губы нашли каждую сладостную точку, оставляя после себя невидимые отметины. Ее стоны и всхлипы звучали для него сладчайшей в мире музыкой, и он вел свою партию безукоризненно…

Развязка была стремительной и привела их в исступленно-восторженное состояние. Затем ураган сменился штилем. В наступившей тишине Дункан ясно слышал стук сердца замершей в его объятиях незнакомки и вторил ему своим. Ему хотелось, чтобы ничто в мире не могло разрушать их связь до скончания веков…

Внезапно женщина отодвинулась от него и, глядя куда-то в сторону, приказала оставить ее одну. Дункан, еще не веря в то, что все закончилось, протянул руку, желая прикосновением вновь вернуть ощущение единства с ней. Но она не позволила.

Он принялся одеваться нарочито медленно, ожидая малейшего сигнала, чтобы вновь все сорвать с себя. Однако незнакомка застыла, словно вечно спящий в египетских песках сфинкс, бесстрастная и невозмутимая.

Неужели я больше никогда не увижу ее! Страшная мысль пронзила его сознание, причиняя чудовищную боль. Что за жестокая игра судьбы: дарить блаженство и внезапно отнимать его! Дункан знал, что уже никогда не сможет стереть со своего тела следы ее прикосновений, как никогда не избавится от клейма на сердце. Отныне оно принадлежит только ей. Вопрос в том, нуждается ли она в нем?

Перед тем как уйти, Дункан с отчаянием осмотрелся в поисках хоть какой-нибудь зацепки, которая даст ему возможность остаться в памяти незнакомки…

Под ногой что-то скрипнуло. Он наклонился и обнаружил, что едва не раздавил тюбик помады. Ее помады! Движимый внезапным порывом, он снял колпачок и написал на гладкой поверхности зеркала номер своего телефона, а затем быстрым движением опустил помаду в карман пиджака. Отныне никто не смог бы лишить его ценности — вещи, к которой прикасалась эта странная рыжеволосая женщина. Его женщина! Единственная женщина! Ибо другие перестали для него существовать.

— Дункан, ты не забыл, что сегодня тебя ждут на вечере у Пирса Гилгуда?

Вопрос, заданный Элли, застал его врасплох, выдергивая из мира сладостных воспоминаний. Он недоуменно уставился на возникшую перед ним секретаршу, пытаясь осознать сказанное ею.

— Гилгуд? Кто это?

— Что с тобой? Ты не заболел? — Элли озабоченно посмотрела на него и пояснила: — Пирс Гилгуд — адвокат, курирующий юридический аспект нашего проекта. Сегодня он и его жена устраивают званый вечер, и ты приглашен в качестве почетного гостя. Там будут самые значимые персоны Голливуда. Сплошные шишки.

— О нет, Элли! Придумай что-нибудь, но избавь меня от обязанности посещать подобные сборища. Когда я слышу о «значимых персонах», у меня сводит скулы, как от кислых яблок, — простонал Дункан и с мольбой взглянул на собеседницу.

— В данном случае не все так плохо, — сделала попытку уговорить босса Элли. — Уверяю тебя, Терранс Гилгуд одна из самых очаровательных женщин местного общества. Она отличается от прочих голливудских обитательниц, как газель от коров.

— И тем не менее я не расположен общаться с кем-либо сегодня вечером. Меня в равной степени не прельщают ни «коровы», ни «газели». Сделай милость, прикрой меня. В конце концов это одна из твоих обязанностей.

— Слушаюсь, босс. — Элли шутливо вскинула руку к воображаемому козырьку. — Только учти, Дункан, я сделаю это в последний раз. Поскольку, не посещая подобные мероприятия, ты упускаешь возможность познакомиться с нужными людьми и завести деловые связи. А моя задача заключается в том, чтобы не допускать такого безрассудства с твоей стороны.

— Хорошо. Обещаю исправиться в будущем, но на сегодня я свободен?

— Да, босс. — Элли с легким вздохом сожаления направилась в приемную. — Хоть убей меня, я не понимаю, какой смысл коротать вечер в одиночестве, когда можно повеселиться в хорошей компании.

Услышав ее последнюю фразу, Дункан еле сдержал улыбку. Если бы Элли только знала, что он собирается вновь отправиться на бульвар Сансет в надежде, что рыжеволосая незнакомка появится там на своем голубом «корвете»! Он корил себя за то, что не догадался запомнить номер ее машины, и тем самым потерял возможность раскрыть инкогнито лишившей его покоя женщины. О, если бы только судьба предоставила ему повторный шанс!..

— Пожалуй, это была глупая идея, — пробормотал Дункан, наблюдая, как солнце медленно утопает в океане, а звезды наперебой торопятся занять свои места на синем бархате неба.

Незнакомка так и не появилась, хотя он бродил по бульвару битых шесть часов, словно какой-нибудь юнец, надеясь на случайную встречу с предметом своего обожания. На душе было холодно и тоскливо. Никогда еще за всю свою тридцатичетырехлетнюю жизнь Дункан не чувствовал такого острого одиночества, как сейчас. Растерянность и опустошенность, совершенно непривычные для него, пугали, ни на мгновение не оставляя в покое страдающее сердце.

Образ незнакомки неотступно преследовал его. Воображение рисовало ее в объятиях других мужчин, причиняя душевные муки.

Погруженный в невеселые размышления Дункан добрел до пляжа. Океанский бриз приятно щекотал ноздри солоноватым запахом прилива. Разувшись, мужчина ощутил под ногами ласковое тепло нагревшегося за день на солнце песка. Волны призывно манили в свои объятия, и Дункан не сумел устоять перед искушением. Ему казалось, что они смогут вымыть из его сознания щемящую тоску по рыжеволосой незнакомке.

Оставив одежду на песке, он стремительно ворвался в иссиня-черные воды океана, так напоминающие цвет глаз той, от воспоминаний по которой он бежал. Увы, безуспешно…

Перед тем как спуститься вниз, Пирс заглянул в спальню жены, чтобы поторопить ее. Скоро начнут прибывать первые гости, и следует встретить их в дверях, как положено добропорядочным хозяевам.

— Дорогая, ты еще не готова? — Мистер Гилгуд с неудовольствием отметил, что Терранс не одета. — Барреты появятся с минуты на минуту. Поспеши.

— Не волнуйся. Я скоро присоединюсь к тебе. Полагаю, ты не хочешь, чтобы я плохо выглядела?

Она пристально посмотрела на мужа. Пусть солжет, что любит ее, что ему небезразлично, какими взглядами будут смотреть на нее окружающие… Хотя нет, Пирс делец, ему важно, чтобы супруга выглядела соответствующе его статусу.

— В любом случае мне осталось выбрать платье. Фисташковое или лимонное?

Терранс указала на два вечерних туалета, лежащих на кровати. Пирс ненадолго заколебался, прежде чем принял решение:

— Лимонное, оно выгодно подчеркнет твой загар.

Неожиданная теплота, появившаяся в его голосе, напомнила ей того Пирса, которого она полюбила много лет назад, во время учебы в колледже. Когда им приходилось растягивать десять долларов на три дня, спать на узкой кровати, тесно прижавшись друг к другу, делясь теплом своих тел…

На мгновение Терранс охватило чувство вины за недавнюю измену. Но тут муж добавил своим обычным в последние годы брюзгливым тоном:

— Почему при минимуме одежды женщины всегда заставляют себя ждать? — И, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.

Все его очарование пропало. В памяти всплыли постыдные мгновения недавнего происшествия.

Накануне Терранс отправилась по магазинам и, оказавшись неподалеку от офиса мужа, решила его навестить. Он этого не ожидал… как не ожидала и постанывающая под ним секретарша. В утренние часы не так много клиентов…

Застукав мужа с поличным, Терранс не стала устраивать скандала. Тем более что поглощенные друг другом любовники не заметили присутствия посторонней. Она выскочила в приемную и сделала три глубоких вдоха, как советовала ей поступать в стрессовых ситуациях ее психоаналитик.

Видимо, это не успокоило бушующих внутри негодования и обиды, потому что спустя двадцать минут Терранс уже мчалась на бешеной скорости к бульвару Сансет. Именно здесь она подцепила того парня, с которым поехала в ближайший отель. Ею владело одно-единственное чувство — месть…

Надо сказать, жиголо оказался неплох настолько, что заставил ее на какое-то время забыться в его крепких объятиях. Воспоминание о нежном брюнете отозвалось жаркой волной внизу живота, и Терранс торопливо попыталась переключить мысли на что-либо нейтральное. Например, на Барретов…

Интересно, а Сара Баррет изменяет мужу? Мысль о том, что тощая, похожая на жердь, вечно недовольная всем супруга компаньона Пирса тайком встречается с любовником или даже с любовниками заставила Терранс рассмеяться.

Окончив макияж, она отошла от зеркала и скользнула в воздушное творение от Сандры Монтегю. Пирс оказался прав: лимонный цвет прекрасно сочетался с бронзовым загаром ее кожи.

Терранс печально усмехнулась. По прошествии девяти лет супружеской жизни муж научился прекрасно разбираться в одежде, зато утратил многое другое. Прежде всего любовь к жене.

Мысли женщины вновь вернулись к измене Пирса. Откровенно говоря, ее потряс не сам факт любовной связи мужа с секретаршей, а то, с какой верой в собственную безнаказанность он это проделывал.

До Терранс и раньше доходили слухи о неверности Пирса, но она предпочитала не верить ничему, кроме собственных глаз. Что ж, такая возможность ей представилась…

Она вздохнула и, бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, поспешила присоединиться к мужу прежде, чем его раздражение даст о себе знать.

Терранс спустилась по лестнице вовремя, Пирс как раз пожимал руку Дадли Баррету и отпускал слащавые комплименты его жене.

— О, Терранс, дорогая. — Завидев хозяйку дома, Сара Баррет устремилась к ней навстречу с улыбкой голодного крокодила. — Ты, как всегда, очаровательна.

— Спасибо, Сара, ты тоже чудесно выглядишь. — Терранс придала лицу приветливое выражение, приняла от гостьи укус-поцелуй в щеку и предложила: — Немного шерри, милая.

— Ну, разве что немного, — жеманно ответила миссис Баррет, а Терранс подумала: еще бы ты отказалась, старая алкоголичка.

Если и был во всем Голливуде человек, чье общество она с трудом переносила, так это Сара Баррет. Впрочем, эти чувства в равной степени разделяла и гостья по отношению к хозяйке. Тем не менее все знакомые, включая мужей, считали их близкими подругами, и они не стремились опровергнуть подобное мнение, сохраняя видимый нейтралитет.

Однако Терранс прекрасно знала, какие гадости говорит о ней Сара, известная голливудская сплетница. Миссис Баррет ненавидела ее за красоту, за успех в обществе и за снисходительную улыбку, которой Терранс неизменно отвечала на все скрытые колкости в свой адрес.

О, каким счастьем было бы для Сары стать свидетельницей, а лучше — причиной падения репутации очаровательной миссис Гилгуд в глазах света. Но, увы, Терранс не предоставляла для этого ни малейшего повода: гостеприимная хозяйка, интересная собеседница и всецело преданная мужу жена…

Терранс с ужасом представила радость Сары, узнай она о произошедшем накануне. От подобной мысли по лицу молодой женщины разлилась бледность. Это не укрылось от цепкого взгляда гостьи.

— Что с тобой, дорогая? Ты себя плохо чувствуешь?

— Вовсе нет… Да. — Терранс коснулась пальцами висков. — Это все жара. Голова кружится…

— Ты беременна? — В глазах миссис Баррет мелькнуло любопытство. Она уже предвкушала, как первая сообщит потрясающую новость всем знакомым.

— О нет. — Терранс чуть качнула головой, заставляя пробежать волну по медной гриве распущенных волос. — Это просто мигрень.

Потерпев здесь неудачу, Сара решила сменить тему разговора:

— Я слышала от Дадли, что Пирс послал приглашение на сегодняшний вечер Дункану Блейну. Он появится?

— Прости, я не в курсе. Этим вопросом занимался сам Пирс. Но если хочешь, я спрошу у него… — Терранс повернулась в сторону беседующих неподалеку мужчин.

— Не стоит, — остановила ее Сара и сочла необходимым пояснить: — Просто этот мистер Блейн такая загадочная фигура. Он известный европейский продюсер. Живет где-то в Англии, а здесь по контракту. Молод, хорош собой и не женат. Редкое сочетание. В нынешнем сезоне именно он самая популярная фигура, если, конечно, не считать Арни. Новый губернатор Калифорнии просто душка, не правда ли?

Терранс, сохраняя вежливую улыбку, слушала трескотню Сары вполуха, изредка бросая нетерпеливый взгляд в сторону дверей. Поскорее бы начали прибывать остальные приглашенные, тогда у нее появится предлог сбежать от этой сплетницы. Бог не остался глух к ее мольбам. Буквально через минуту Терранс, извинившись перед собеседницей, присоединилась к мужу, чтобы приветствовать очередных гостей.

Улыбаясь всем и каждому в отдельности, молодая женщина думала о том, что чувствует себя ужасно одиноко в этой толпе лицемеров. Здесь не было никого, кто мог бы считаться ее другом.

Все приглашенные являлись так называемыми приятелями Пирса и подразделялись на две группы. Одни нуждались в помощи и связях ее мужа, другие сами имели необходимые ему знакомства. И те и другие прекрасно различались в общей массе. Первые не снимали с лиц заискивающих улыбок, а вторые — выражения высокомерия. Терранс тошнило от подобного окружения…

Неожиданно кто-то тронул ее за локоть. Обернувшись, она увидела одну из горничных, помогающих на вечере.

— В чем дело, Мэри?

— Мэм, пришел посыльный от мистера Блейна, он принес записку и цветы. Я приняла их, но решила узнать: может быть, вам будет угодно дать ответ?

Терранс мельком взглянула на изысканные желтые орхидеи, упакованные в коробку, и развернула тонкий лист бумаги. В нескольких вежливых фразах Дункан Блейн извинялся за то, что не может присутствовать на вечере по ряду личных причин. Однако надеется на прощение и в качестве «изъявления почтения» к хозяевам передает для миссис Гилгуд эти цветы.

Дочитав до конца, Терранс велела отнести орхидеи в свою спальню и усмехнулась. Похоже, у нее нашелся прекрасный способ одновременно убить двух зайцев. Сообщить Пирсу, что гость, которого он так ждал, не придет, и лишить Сару Баррет надежды на возможность близкого знакомства с интересующим ее мистером Блейном.

Предоставив Пирсу проводить последних гостей, Терранс, сославшись на головную боль, удалилась к себе. Если отбросить все предлоги, то она просто не могла смотреть на мужа без того, чтобы на ее лице не промелькнуло выражение гадливости и презрения.

Господи, как же она была слепа все эти годы, не замечая изменений, происшедших с ним! Ловкий адвокат, ничем не гнушающийся, чтобы вытащить из очередной передряги какого-нибудь богатенького подонка, Пирс и в жизни вел себя подобным образом.

Стараясь весь вечер оставаться в тени, Терранс наблюдала за тем, как он жал руки мужчинам и улыбался женщинам. Женщины! Интересно, с кем из них, присутствующих здесь, Пирс уже переспал, а с кем только собирается это сделать?

В памяти вновь всплыла омерзительная сцена: раскрасневшийся от возбуждения супруг и извивающаяся под ним секретарша. Терранс передернулась от отвращения и, чтобы избавиться от этого чувства, постаралась подумать о чем-нибудь приятном. Тотчас в памяти возник образ мускулистого красавца жиголо, немногословного и страстного любовника. Ее любовника!

Ощутив, как кровь приливает к щекам, а внизу живота разливается приятное тепло, молодая женщина ошеломленно пробормотала:

— Боже, я ничем не лучше Пирса. Возможно, даже в тысячу раз хуже. По крайней мере, он не платит за секс деньги своим партнершам. Я же кинулась в объятия первого встречного, движимая местью. А месть ли это?..

Терранс замерла от пришедшего в голову внезапного открытия: Пирс здесь вовсе ни при чем. Его измена стала для нее лишь поводом выпустить на волю истосковавшееся по любви сердце. Сколько бы ни уверяла она себя в том, что по-прежнему любит мужа и остается «добропорядочной миссис Гилгуд», приходилось признать, что все ее мысли, так или иначе, возвращаются к мужчине, с которым она занималась любовью в отеле на пляже. Мужчине, который был так нежен и предупредителен с нею.

— Неужели я влюбилась в жиголо? Нет, не может этого быть! Только не я. Конечно, в нашем кругу случаются подобные истории. Даже слишком часто. Некоторые дамы считают удобным держать при себе платного любовника: никаких обязательств, одно сплошное удовольствие. Но ведь я всегда с осуждением относилась к подобным связям. Что же это? Наказание за излишнюю самонадеянность и гордыню или награда за терпение после измен Пирса?

Терранс с удивлением поймала себя на том, что рассуждает вслух, нервно расхаживая по спальне. Она глубоко вдохнула, постаралась успокоиться и привести мысли в порядок. Напрасно!

Все время, пока она снимала платье, смывала макияж и принимала ванну, перед ее мысленным взором вставали весьма недвусмысленные сцены, в которых рядом с ней находился темноволосый жиголо…