Ничего не вижу. Ты будешь моей

Глава 2

Георгий

— Георгий Владимирович? Меня зовут Василий, — зачастил тонкий, чуть картавый голосок. — Я сын Жени Крыловой. Мы с мамой попали в аварию, она без сознания, я не знаю, кому ещё позвонить…

Конец фразы потонул в тихом всхлипе, а я не мог произнести ни звука. Так и сидел с открытым ртом, и пытался уложить в голове услышанное. Не знаю, что повергло меня в больший шок — произошедшее, наличие ребёнка у моей помощницы, о котором за пять лет я не услышал ни слова, или звонок от этого самого ребёнка. Должно быть, я приходил в себя слишком долго, потому что в телефоне послышался обречённый вздох.

— Извините…

— Где вы? — прохрипел я, до того как мальчик успел положить трубку, вскочил с кресла и тут же бросился к выходу, больше всего на свете желая, чтобы это была всего лишь чья-то дурацкая шутка.

— Рядом с маминой… — сбился пацан. — Вашей работой… — он снова замолчал, а через несколько мгновений продолжил, словно посмотрел по сторонам. — Не помню улицу, где палатки с цветами и большая реклама.

Я едва сдержался, чтобы не выругаться при ребёнке. На этом идиотском перекрёстке постоянно кто-то бился… Но Женя? Она ведь идеальный водитель! Как это вообще могло произойти?

— Что с… мамой? — с замиранием сердца выдавил из себя такое непривычное по отношению к помощнице слово.

Вслед что-то крикнула столкнувшаяся со мной Карина, но я лишь небрежно подтолкнул секретаршу в сторону приёмной и заскочил в лифт.

— Не знаю, — растерянно произнёс Василий. — У неё кровь на голове…

Шумно выдохнув сквозь стиснутые зубы, я на секунду прикрыл глаза. Воображение рисовало совершенно ужасные картины, но удивительное спокойствие мальчика пугало куда больше.

— Ты сам-то как? — как можно непринуждённее спросил я, привалившись затылком к холодной зеркальной стене лифта. — Цел?

— Да, — сын Жени вдруг ойкнул и перешёл на шёпот. — Больше не могу говорить.

И бросил трубку, вынудив меня недоумённо уставится на погасший экран. В этот момент двери лифта распахнулись, и я рванул на улицу.

— Твою мать…

Пробка, причиной которой, похоже, и стала авария, тянулась от самого офиса. Быстрее было дойти пешком… Вернее, добежать. К концу пятиминутного спринта я успел пару раз попрощаться с больным коленом и пообещать себе снова пойти в спортзал, если, конечно, не сдохну. Впрочем, мысли о порванном мениске и возможном инфаркте в неполные сорок быстро отошли на второй план, стоило увидеть смятый бок корейской малолитражки.

— Мужчина, сюда нельзя! — рявкнула на меня молоденькая медсестра, когда я, миновав рыдавшую в окружении полицейских «водительницу» внедорожника, рванул к Жене.

— Там моя жена… — ложь далась удивительно легко.

Впрочем, иначе меня бы не пустили. Лицо девушки тут же смягчилось. Сочувствующе поджав губы, она принялась что-то рассказывать, а я в ступоре смотрел, как реанимационная бригада оказывает первую помощь, и спрашивал себя, почему не дал Крыловой этот чёртов выходной. До сознания долетали лишь отдельные фразы. Позвоночник не повреждён, зрачки реагируют, дышит сама… Ножницы бесцеремонно разрезали любимую Женину блузку, обнажив расползавшуюся по рёбрам свежую гематому, на залитое кровью лицо опустилась кислородная маска, а в бледное, тонкое запястье воткнулся катетер от капельницы… В себя я пришёл, лишь когда носилки стали грузить в машину.

— Отвезите её, пожалуйста, в «МедЛюкс», — попросил я врача, но та вяло отмахнулась дежурным «не положено».

И такой ответ меня не устраивал.

— Послушайте… — В порыве раздражения я схватил женщину за плечо и тут же отпустил, благоразумно отступив на шаг под её ошарашенным взглядом. — Мы уже много лет наблюдаемся в этой клинике. У моей жены… — Начал было на ходу фантазировать в попытке воззвать к человеческому, но потом просто сгрёб всю наличку, что была в кошельке, и сунул в карман медицинской формы. — За неудобства. Если возникнут вопросы, я решу с Поляковым.

Немного помявшись, врач недовольно поджала губы и коротко кивнула. Не знаю, что именно помогло — деньги или фамилия главного врача станции скорой помощи… А может, она просто не захотела связываться с неадекватным мужиком, чья супруга без сознания лежала в их машине.

— Спасибо, — сухо поблагодарил я. Наверное, стоило проявить чуть больше вежливости, в конце концов, бригада выполняла свою работу, но сейчас было не до того. Пальцы уже набирали номер Краснова. — Я следом. Вас будут ждать.

Через несколько секунд в динамике раздался голос друга.

— Внимательно.

— Ты в клинике? — без приветствий спросил я Вадима, и тот сразу почувствовал неладное.

— Что случилось?

— Женя попала в аварию, скорая доедет до вас минут через семь.

В трубке на мгновение воцарилась тишина.

— Состояние?

— Живая, — нервно выдохнул я, всё ещё смотря вслед скрывшейся за поворотом ГАЗели. — Как минимум сотрясение, и, похоже, лёгкое пробито.

Даже с неоконченным медицинским сложно было не услышать характерные хрипы.

— Понял.

Дальше последовала череда адресованных уже не мне распоряжений, звонок прервался, а я остался стоять один посреди стеклянного крошева. Рассеянный взгляд упал на пустое детское кресло, закреплённое на заднем сиденье белой иномарки, и тут я с ужасом вспомнил причину, по которой вообще здесь оказался. Пожалуй, впервые в жизни я узнал, что такое паника. И только присутствие подошедшего ГАИшника позволило сохранить самообладание.

— Инспектор Куприн, — представился вчерашний выпускник и указал на Женину машину. — Супруга?

В ответ я коротко кивнул и вдруг осознал, что у моей помощницы наверняка есть настоящий муж, которому тоже придётся сообщить. Пацан похлопал меня по плечу.

— Сочувствую.

— Как это произошло?

— Да эта вон… — ГАИшник пренебрежительно махнул в сторону перегородившего движение паркетника. — Красный не заметила. Ей хоть бы хрен — бампер да фары, а малышку аж в ограждение впечатало… — цокнул ещё не успевший очерстветь за годы службы парень. — Вы езжайте в больницу, мы тут закончим. Контакты только оставьте.

Проигнорировав предложенный оборот бланка, я вручил свою визитку, а инспектор двинулся обратно к старшим коллегам, которые в этот момент что-то эмоционально обсуждали с водителем только что подъехавшей тачки. Раньше я не попадал в подобные ДТП и плохо представлял, что нужно делать, но одно было ясно, как белый день — девку, скорее всего, отмажут. Впрочем, сейчас это волновало меня меньше всего. Оглядевшись, я набрал номер помощницы. Про ребёнка сотрудник полиции ничего не сказал, врачи тоже, а значит, никто его не видел… Я уже готов был поверить в мистику, но вдруг услышал до боли знакомую мелодию звонка.