Никакой настоящей причины для этого нет

Глава двенадцатая. Взлеты, падения и обнимашки…

Хоть они и сидели в дальнем углу бурная реакция не осталась незамеченной местным персоналом.

— Вы хотите заказать еще что-нибудь, — официантка приняла махание руками Хидеки за знак дополнительного заказа.

— Зеленый чай, пожалуйста, — не разочаровал ее Хидеки, ему после таких новостей не помешало бы хоть какое-то успокоительное, а кроме зеленого чая ему ничего больше в голову не пришло, — Кеко, ты что-нибудь хочешь?

Изменившееся обращение к ней Хидеки по имени и без суффикса, причем не в момент кризиса, а в спокойной ситуации, уже сказали Кеко все, что ей нужно было знать и она улыбнулась.

— Тоже зеленый чай, — Кеко пришла примерно к тем же выводам, что и Хидеки.

Хидеки и Кеко взяли принесенного чаю, чуток отхлебнули, и Кеко продолжила.

— Пропускала занятия я по многим причинам… — опять повторилась Кеко, — Не хочу пока об этом болтать, это для другого разговора, после того как я кое-что проверю. Я обязательно расскажу тебе позже, обещаю, — Кеко ненадолго замолчала. — Но суть в том, что никаких близких подружек в средней школе у меня как-то не оказалось. И друзей не оказалось. Не сильно я по этому поводу переживала, у меня была младшенькая сестренка, и старшая сестрица. По крайней мере, пока я не поссорилась с младшей… Но даже и так, все было не так плох. Я и в самом деле не могу сказать, что меня это слишком беспокоило, но чего-то мне все-таки не хватало. Но с начала нового учебного года, этого года — я решила, что хватит. Я больше не буду одна! Я найду себе подружек! В этом году я обязательно постараюсь изо всех сил сблизится с девушками в классе. И сблизилась на свою голову.

Хидеки внимательно слушал и не отводил взгляд от лица собеседницы. Поэтому он не мог не заметить, каким горьким, расстроенным и разочарованным стало выражение лица Кеко.

Кеко вздохнула, глотнула еще чаю, немного помолчала, как бы успокаивая себя, и продолжила.

— Началось все довольно неплохо. — Пожала плечами Кеко. — Новый класс, знакомых там не было. Все начала с нуля. У меня получилось пообщаться во время общего похода в караоке, потом перед классным часом с утра. Потом во время обеда. Бен-то я сама часто готовлю на обед. Делилась им иногда.

«Я знаю» — чуть было не выпалил Хидеки, который с самого начала года нередко бросал взгляды на Кеко, и неплохо знал о ее привычках, вдобавок, он лично видел все эти ее телодвижения. Но Хидеки быстро остановил себя, не стоило отвлекать Кеко от рассказа, он и так ей тяжело давался.

— Я тогда не уловила связи, но случилось это вскоре после того, как мне призналось несколько мальчиков, последним из которых был Лин-сан.

— Случилось что? — не смог немного нервно переспросить Хидеки. Лин было фамилией Хаире, и относиться к упоминанию этого типа спокойно он не мог.

— Игра в «правду или действие». С назначением наказания за невыполнение на усмотрение того, кто загадывал. Я все время считала это случайностью, но сейчас думаю, что я, скорее всего, сильно ошибалась. Я уже говорила тебе, что в первый учебный день произошло кое-что крайне не очень подходящее для того, чтоб быть известным публично. — Кеко покраснела еще сильнее, чем раньше, но продолжила рассказ. — В первый учебный день, я, как всегда, пошла в душ. Сестра вроде встала немного раньше, во всяком случае я слышала ее возню, когда зашла в ванную. Но к тому моменту, как я вышла из душа никого, кроме меня, уже дома не было. И когда я полезла в шкаф, то в панике обнаружила, что у меня не оказалось чистого белья. Если бы я хоть немного задумалась, что и как, и как так получилось, возможно, много удалось бы избежать, но не знаю к лучшему ли это.

Общеклассных собраний или походов, таких как иногда бывали в младших классах, в средних не было. В средних классах события происходили только внутри определенных групп, к которым иногда могли присоединится определенные «избранные». Это мог быть поход в кино, в караоке, в модную новую кафешку или даже просто совместная учеба. Самые «важные» мероприятия такого рода обычно организовывались Гилой Терикото. Происходило такое далеко не каждый день и зависело от того, не было ли у кого из Гилы и ее лучших подружек клубов или еще каких дел после занятий.

Так и произошло в тот самый день. Небольшая компания девочек, собиравшаяся вокруг Гилы Терикото, с вкраплением нескольких парней, в тот день решили собраться у кого-нибудь дома. Долго решали, к кому именно зайти в гости, и по решению Гилы они пошли в гости к Рифу Маномото, богатой и избалованной подруге Гилы.

Дом Рифы Маномото и в самом деле был богатым, там была экономка, приготовившая пришедшим «друзьям госпожи» чай.

— Хорошо! А теперь бы поиграть! — Хлопнула в ладоши Маномото. — Давайте, я карты принесу, что ли.

Вся компания устроилась вокруг небольшого столика. Сыграли в «Богача», выиграла Маномото.

— Ну не удивительно, — усмехнулась Гила, поддержаная хором согласных возгласов.

Проиграл в «Богача» Кайдзи Мотояма, худой парень с узким лицом, постоянно находивший причины посмеяться над собой или над другими, один из ближайших друзей классного красавчика Хаире Лина.

— Не быть мне богатым, да, — усмехнулся он и сейчас, — Давайте, что ли, в «деву» смахнемся.

Первой в «старых девах» осталась Кири Ямагава, серьезная девочка, много уделявшая времени учебе и нынешняя староста класса.

— Ну не обижайся так, Ямагава-сан, — улыбнулся вышедший предпоследним красавчик Хаире Лин.

— Все, хорошо, Лин-сан. — Та слабо улыбнулась, — Я не обижаюсь.

Следующий «старой девой» оказалась Фуни Тонгари, крашеная блондинка, пухленькая, одетая как всегда в ультракороткую юбку, под которую сейчас, когда они все сидели за столом, даже заглядывать не надо было.

— Да ни в жизнь! — прореагировал Мотояма, за что сама Тонгари не поленилась подняться и его стукнуть.

— Но вообще, карты мне надоели, — фыркнула Тонгари, — Давайте, во что-нибудь поинтереснее. В «правду или действие» там, или в пантомиму, или еще чего.

— Неплохая идея, — поддержала ее Маномото, — Но, может, перекусим сначала, я Саю-сан попрошу еще раз что-нибудь.

И после небольшого перекуса и болтовни нашли пластиковую бутылку и решили поиграть в правду или действие.

— Но чтоб было поинтереснее, — перед началом игры выдала Гила, — тот, кто загадывает правду или действие, загадывает и штраф за невыполнение.

Действия загадывали дурацкие, как-то прокукарекать, стоя на одной ноге, иногда стыдные, вроде обмахнуть лицо от жары юбкой, иногда странные, например, говорить «ня» в конце каждого предложения до конца игры. Но вроде бы всем собравшимся было весело. Было весело до поры до времени и самой Кеко. Первым тревожным звоночком прозвучало невыполненное Ямагавой действие снять чулки и передать их самому худому парню из присутствующих, предварительно, чулками померив каждого из них. Учитывая, что задание загадал второй близкий друг Хаире Лина, плотненький и высокий Така Савато, а самым худым явно был Кайдзи Мотояма, понятно в чью пользу велась игра.

— Отказываюсь, — моментально ответила Ямагава.

— Ладно, — ухмыльнулся Савато, как будто этого она и ждал, — Тогда, правду! Кто из парней больше всего тебе нравится?

— Самый красивый в классе — Хаире Лин, — Ямагава ответила на вопрос Савато не совсем корректно, и трактовать это можно по-разному. Но лицо Гилы Терикото при этом ответе изменилось, и в ее что-то глазах блеснуло, что-то нехорошее и опасное.

Дальше игра продолжилась с разного рода глупыми заданиями и вопросами, вроде «прокукарекать на четвереньках» или «была ли ты влюблена в младших классах в учителя физкультуры».

Но Кеко не была уверена в чувствах и не очень хороших намерениях Терикото до того самого момента, как той выпало загадать правду или действие самой Кеко.

— Правду, — Не раздумывая сказала Кеко, думая, «ну что она вообще может мне загадать». Если не все, то кое-кто из компании были вместе в младших классах, если не в одном классе, то в соседних, и знали друг друга достаточно, чтоб найти и задать каверзные вопросы, чтоб узнать «правду». Кеко в эту школу пришла только в этом году, одновременно с младшей сестрой, Кеко на последний класс средней школы, а сестра на предпоследний. Поэтому, по идее, ее мало кто должен был знать хорошо. С начала учебного года же, ничего смущающего с ней не происходило. Почти ничего.

— Хорошо, — на лице Гилы появилась сладкая улыбка, — тогда расскажи, почему ты опоздала на церемонию открытия в этом году.

Кеко побелела. Будь компания чисто девичьей, еще можно было рассказать, и то имелись серьезные шансы умереть от стыда. Рассказывать, что у нее в день церемонии открытия каким-то образом не оказалось чистых трусиков, и ей пришлось одевать спортивные штаны и нестись изо всех сил в торговый центр, ждать открытия, и после нестись в школу было практически невозможно и в женской компании, даже если бы все поклялись никому и никогда не рассказывать. А при том, что тут было несколько мальчиков-то вообще было решительно невозможно ничего рассказать.

— Я… — язык неожиданно стал неподъемным, но она знала, что ей придется это сказать, — я не могу.

— Значит, — улыбка Гилы стала торжествующей, наконец-то оправдывая все наихудшие подозрения Кеко, тебе придется исполнить одно желание… — У меня есть идея, — Гила поднесла палец ко лбу, изобразила, будто эта идея ей пришла в голову только сейчас, — Раз ты не можешь рассказать, значит, это что-то достаточно стыдное, значит, чтобы компенсировать, тебе надо сделать что-то не менее стыдное — например, признаться кому-то в любви.

— Хаире, — прозвучал выкрик «из зала».

— Да нет, — покачала головой Гила, — признаться первому красавчику чуть ли не всей школы — какое же это наказание… Да и Лин-сан здесь, и знает, что это наказание, так что это не так интересно. О! — Гила изо всех сил делала вид, что ей эта идея только пришла в голову, но Кеко видела, или точнее, чем дальше, тем больше, чувствовала фальшь. Интересно, как другие этого не видят? Или просто не хотят связываться с Гилой, как не хочет она сама. Оно и понятно — страшно.

Гила меж тем продолжила:

— Значит, надо признаться кому-то менее заметному, например… Анпан-куну. Пусть он, в принципе довольно заметен на вид, — девочки захихикали.

Это уже потом Кеко узнала, что «признаться» Анпан-куну, было в некотором роде местным мемом, означающим сделать, что-то довольно унизительное и не получить ничего хорошего в итоге. Потому что Анпан-кун фальшивые признания ловил влет и сразу отказывал.

— Решено! — все из компании были согласны с этой идее. Сама Кеко тоже не возражала, все же даже признаться в любви ей было менее стыдно, чем рассказывать, что чуть не пришла в школу без нижнего белья.

По инструкциям Гилы и ее подружек она должна была признаться на крыше. Позвала Анпан-куна запиской, на которой намекнула, что все-таки признание ненастоящее. Обижать парня ей не хотелось, но в тот момент Кеко была для Кеко важнее. В тот момент все было именно так.

После признания события и люди вокруг Кеко завертелись в кружащем голову водовороте, и у ней не было особо ни времени, ни желания вспоминать этот проигрыш.

Кеко очень не хотела вспоминать этот день, но сейчас, все-таки вспомнив, она в первый раз задумалась о том, что Гила слишком хорошо знала, что с ней происходило что-то нехорошее. Она не могла за ней следить, да и Кеко сама не знала, куда именно она пойдет. Значит, об этом знал кто-то другой. Кто-то из ее домашних. Аой не могла, она вообще не возвращалась домой в те дни, ночевала у подружки рядом с универом… Вроде бы.

А вот Катари… Была дома и вышла раньше ее. И знала о ее привычке ходить в душ с утра. После чего Кеко и обнаружила отсутствие белья. И взгляд… Когда она все же пришла в школу, опоздав на церемонию, Катари оглянулась на нее. И пыталась что-то разглядеть. Ладно… Можно проверить и очень просто. В душ ее сестра с телефоном не ходит. А пароль она знает. Достаточно, если у нее есть номер Гилы. Даже если нет переписки.

— То есть, — подытожил Хидеки, стараясь казаться спокойным и невозмутимым, но его выдавали его ярко-красные уши, — ты в первый день учебы пошла в школу без трусиков, намереваясь их купить по дороге. Единственная, кто мог этом знать и подстроить — твоя младшая сестра. Которая, скорее всего, выдала тебя Гиле, и, таким образом, подставила. Гила же неровно дышит к Хаире, и после того как ты тому отказала, решила тебе отомстить с моей помощью. А, — вспомнил кое-что Хидеки, — точно, ведь правда, твоя сестра очень на тебя похожа. Просто носит другую прическу, и еще немного формами отличается.

При последней фразе Кеко нахмурилась. Хидеки же хоть и заметил изменения в ее лице, продолжал:

— И у нее другая улыбка. Хотя и в самом деле я на долю секунды принял ее за тебя.

— Сегодня она в связке с Хаире и Гилой, с моего попустительства подготовила тебе ловушку… Ну это ты и так более-менее знаешь, — Кеко замолчала и мрачно задумалась.

Хидеки глотнул уже почти совсем остывшего чая, немного поразмыслил и все-таки задал вопрос:

— Кеко, почему твоя сестра так плохо к тебе относится.

Кеко вздрогнула, помахала головой и все-таки произнесла:

— Я обещала рассказать. И расскажу. У меня есть подозрение. Но сначала мне надо самой с ней поговорить, прости, Хидеки.

— Как знаешь, — давить Хидеки не стал. — А по поводу нашего расставания? Это же как-то связано? Или ты не хочешь рассказывать?

— Ну, — Кеко повертела в руках свой мобильный, куда-то тыкнула и показала переписку в Лайне.

— «Завтра с утра бросаешь жирдяя». «Хорошая девочка, молодец! Но все сделано было не совсем как надо, позже скажу — будешь исправляться». «Приходи в нашу комнату, поговорим». — прочитал шепотом Хидеки и поднял взгляд.

— А потом я пришла. Они, точнее, Терикото, попыталась меня отправить встречаться еще с кем-то.

— И?

— И я послала эту тварь и ее подружек нахрен!

— Смело! Не ожидал такого от тебя, Кеко…

— Сама от себя не ожидала. Просто выбесила меня эта корова… И, главное, она даже мысли не допустила, что я ей подчинятся не буду. И за это спасибо тебе, Хидеки-кун. За то, что показал, что можно делать что хочешь, а не что требуют.

— По-моему, ты меня перехваливаешь, или вообще не так поняла, Кеко.

Кеко не стала спорить, просто улыбнулась.

Они еще немного посидели и все же решили расходиться.

Оплатили счет и пошли вместе к станции метро. Так же вместе, но почти не разговаривая, каждый был занят своими мыслями, они добрались до общей станции, на выходе из которой должны были разойтись по домам. Поток народа схлынул, народ торопился по домам и Кеко с Хидеки стояли рядом со станцией практически одни.

— Проводить тебя, Кеко? — Еще не было слишком поздно, и Хидеки не был уверен, как правильно, поэтому и решил спросить.

— Не надо, Хидеки-кун. Мне недалеко и еще не поздно. Я вообще предпочла бы, чтоб ты меня проводил, но как свою девушку. Так что помни, ты мне нравишься, и я все еще жду от тебя ответа.

Она секунду поколебалась, но нырнула к Хидеки и обняла его:

— Обнимашки можно и с просто близкими людьми, а, я надеюсь, мы уже не совсем чужие.

Хидеки обдумал сегодняшний, полный всякого дерьма и откровений день, осторожно положил руки на спину Кеко, завершая объятия. Объятия были мягкими и уютными и никому из них не хотелось их разрывать. Но на станцию прибыл очередной забитый поезд и они, нехотя, разомкнули объятия. Все же при толпе народу вести себя так сильно смущало.

— Доброго вечера, Хидеки-кун.

— Увидимся, Кеко-чан.

Кеко улыбнулась Хидеки. После развернулась в сторону и улыбка сошла с ее лица, сменяясь выражением решительности. Катари должна быть дома, и она ответит ей на кое-какие вопросы. А не то она за себя не ручается.