Никогда не выйду замуж

Глава вторая

Что за чертовщина! Слоун Уиндхем залез в карман поглубже и вытащил две жвачки, библиотечную карточку, которая почти расползлась после того, как попала в стирку, и какой-то мусор. Но проклятой бумажки с кодом для открывания железных ворот Блайт Филдинг не было.

И тут он вспомнил, что переменил джинсы после пробежки по пляжу.

– Без паники, – сказал он себе. – Ты записал этот треклятый номер. Проверил, когда она повторила. Значит, включим зрительную память.

Он закрыл глаза, вздохнул и пожалел, что уделял мало внимания попыткам бывшей любовницы научить его работать с подсознанием.

– Так. Начали. – Он попробовал сосредоточиться. Минуту спустя набрал четыре цифры, которые показались ему наиболее подходящими.

Ничего.

– Если сразу не удалось… – Он попробовал снова.

Опять ничего.

Слоун знал эту систему, у самого была такая же. Если с третьей попытки он не наберет правильную комбинацию, сигнал тревоги будет послан в охранную фирму, и на него обрушится полиция Беверли-Хиллз.

Он упорно отказывался завести телефон в машине и сейчас в который раз пожалел об этом.

Но коли у него нет телефона, придется съездить домой, найти чертову бумажку, вернуться сюда и открыть ворота. Еще одна задержка, да еще Блайт сдвинула время встречи, в результате собственный график безнадежно разрушен.

Он повернул уже к машине, но…

– Черт, надо попробовать, – решил он.

Кейт вырулила из-за поворота и резко затормозила перед домом Блайт. Какой-то человек перелезал через железную решетку ворот.

Выхватив из бардачка пистолет, она выскочила из машины.

– Полиция! Не двигаться!

Радуясь, что он добрался доверху, не задев сигнала тревоги, Слоун оглянулся и с недоверием уставился на женщину в немыслимо коротком обтягивающем платье.

– Вы меня разыгрываете?

Слоун никогда не видел таких женщин-полицейских. Сквозь белое кружевное платье просвечивали розовые трусики и лифчик. На длинных-длинных ногах красовались ажурные белые чулки и белые атласные туфли на высоком каблуке – явно из магазина дешевых товаров.

В пышных рыжих волосах, встрепанных, как будто она только встала с постели, была приколота белая атласная роза. Другая украшала шею.

То, что она держала в правой руке, оказалось полицейским жетоном. В левой был пистолет. Контраст между оружием и кружевным платьем был ошеломляющий.

Следующей мыслью Слоуна, после того как он оглядел формы, выставленные напоказ под белым кружевом, была та, что оба обстоятельства равно губительны, каждое в своем роде.

Заметив блеск в его глазах, Кейт с опозданием сообразила, что ее наряд проститутки не внушает должного уважения. К счастью, у нее в руке пистолет.

– Я требую, чтобы вы очень медленно слезли с забора, – сказала она тихо, но настойчиво. – И уперлись ладонями в стену.

Сперва Слоун подумал, что надо бы поспорить, объяснить, кто он такой. Но не успел он и слова произнести, как в уме, будто на широком экране, вспыхнула картина военных действий – как иначе ее назвать?

Он увидел шеренгу черно-белых полицейских машин, набитых копами. Пистолеты. Он задыхался от запаха слезоточивого газа. После того как ядовитый дым рассеялся, пятнадцатилетний Слоун Уиндхем увидел, что его отец лежит на дороге и вокруг него растекается лужа крови.

Его охватила холодная ярость, но он напомнил себе, что эта женщина не имеет никакого отношения к убийству его отца.

– Слезаю.

Адреналин бушевал в крови Кейт. Впервые за четыре года ей довелось воспользоваться оружием. И хотя в воображении она рисовала себе совсем другую ситуацию, колебаний у нее не было.

В отличие от непоколебимой уверенности и даже бравады героев, от которой сладостно замирали сердца зрителей фильмов «Смертельное оружие» или «Полицейский из Беверли-Хиллз», Кейт испытывала в эту минуту только ужас.

А что, если она убьет его, а потом будет мучиться всю жизнь? Или он выхватит из кармана оружие и убьет ее? И еще они могут убить друг друга.

Сердце болезненно сжималось, и когда грабитель сделал, как ему было велено, то есть послушно слез и уперся руками в кирпичную стену, окружавшую дом, Кейт облегченно вздохнула.

– Так. – Она подошла к нему. – Растопырьте пальцы. – Она слышала свой голос и сама удивлялась, что он звучит, как на учениях, спокойно и уверенно, хотя коленки дрожали.

Понимая, как опасно спорить с этой рыжей бестией, у которой нашлепка «Королева Марго» на голом плече, а в руке пистолет, Слоун подчинился.

Она принялась его обыскивать.

– Очень медленно поднимите правую руку… Так. Теперь левую. – Он не прятал между пальцами лезвие бритвы или стекло. Уже хорошо. – Ладони к стене. Голову налево. Расставьте ноги. Шире.

Слоуна потряс очередной взрыв ярости, зародившейся у него еще в детстве и взращенной родителями в годы формирования. Чтобы не давать этой длинноногой даме ни малейшего повода выстрелить ему в спину, Слоун усилием воли подавил гнев и сделал, как было велено.

Забавно получается, думала Кейт. Она приступила к обыску, как ее учили в Академии, и ритм сердца замедлился почти до нормы.

Держа пистолет в левой руке, она сначала ощупала голову, потом шею, потом правую руку, грудь, спину, талию по кругу.

Слоун и сам мог бы описать эту сцену. Несколько раз уже описывал.

– Не могу дождаться продолжения, – растягивая слова, саркастически сказал он, понимая, что рискует. Но он был уже так зол, что не мог больше позволить ей безнаказанно тискать его.

– Когда я захочу вас послушать, я задам вопрос, – выпалила Кейт; ее рука скользнула в пах, затем спустилась по ногам.

Может, одежда у нее из магазина дешевых товаров, но духи дорогие. Дорогие и волнующие. Коварные. Из тех, что пробираются мужчине под кожу. Из тех, что созданы, чтобы вызывать желание.

– Слушаюсь, мадам.

Глубоким баритоном он цедил вежливые слова, но тон их был издевательский. Переложив пистолет в правую руку, Кейт повторила процедуру с другой стороны. Все, что ей удалось найти, – это жвачка, потрепанный билет в библиотеку Лос-Анджелеса и связка ключей.

– Ладно, – сказала она, выяснив, что у него нет оружия, – можете повернуться. Только медленно.

Хотя его одежда – линялые джинсы и черная майка – определенно не из модного магазина, а густые волосы не мешало бы постричь, у Кейт мелькнула мысль, что его облик не противоречит окружающему блистательному соседству. В нем было что-то располагающее, чего ей не приходилось видеть в грабителях.

– Будьте любезны объяснить, почему вы лезли через забор?

– Вы, конечно, не поверите, если я скажу, что забыл код дома в других штанах?

Она хмыкнула.

Он рассмотрел нахмуренное лицо стоящей перед ним женщины, бесстрастно отметил ее красоту и кивнул:

– Я так и думал. Но это правда.

– Вы знаете, чей это дом?

Слоун посмотрел на здание смешанной расцветки – частью кремовой, частью медовой. Напомнил себе, что, хотя она очень привлекательная женщина, прежде всего и главным образом она полицейский, а потому подавил неуместный прилив желания и сказал, пожимая плечами:

– Конечно. Блайт Филдинг. Мы договорились о встрече, но ее задержали на студии. Кстати, я – Слоун Уиндхем.

Он произнес свое имя с оттенком уверенности, что она его сразу узнает. Что и случилось. Проклятье. Если это правда, Слоун Уиндхем фигура настолько влиятельная, что ее вызовут на ковер по одному его звонку.

Кейт беззвучно застонала, но она была так вышколена, что на лице ничего не отразилось.

– Полагаю, документов у вас нет.

Слоун разглядел растерянность в зеленых глазах и почувствовал легкую жалость. Но немедленно ее придушил.

– Ответ вы знаете. Вы разве что-нибудь нащупали в моих карманах… офицер? – Он спрашивал почтительно, но оба знали, что это притворство.

Если он вламывался к Блайт, чего Кейт пока не отвергала, ему не нужны были ни документы, ни бумажник.

Слоун заметил, как печально вытянулось лицо девушки, и решил помочь.

– Днем я бегал по пляжу. Когда переодевался, забыл переложить удостоверение в карман.

– Где вы живете?

Он дал адрес на Пасифик-Палисадз, она приподняла бровь:

– Вы пришли сюда пешком?

– Нет, приехал.

– Где же ваша машина?

– За углом. Черный «порше». Вы мимо него проезжали. Перед воротами нет места, оставлять ее на повороте я не рискнул, так что, когда хозяйка не ответила на интерком, и я понял, что забыл код, я отогнал машину, вернулся пешком и попробовал перелезть через ворота. Мисс Филдинг уверяла, что домохозяйка впустит меня в дом.

– Почему же вы не позвонили Блайт на студию и не спросили код?

– У меня в машине нет телефона. – На ее недоверчивый взгляд Слоун сказал: – Проверьте, ключи у вас.

– Я так и сделаю.

Кейт стояла в раздумье, решая, как быть дальше. Не хотелось оставлять его здесь – вдруг он снова полезет через стену. Можно взять с собой: но вдруг он все наврал и убежит? В первую неделю работы больше всего ее удивило открытие, что люди не стесняются лгать полиции.

– Вы всегда сможете меня подстрелить, – подсказал он, видя ее затруднения. Когда гнев улегся, он стал находить сцену чрезвычайно интересной. Опасное и интригующее сочетание красоты и власти. – Эта мысль будет удерживать меня на месте.

Какой он изворотливый! Вкрадчивый сарказм его тона и самоуверенность подталкивали Кейт принять его предложение.

– Что-то я сомневаюсь.

Ее тон был пронизан не меньшей иронией. По некоторым причинам, каким – он разберется позже, когда перестанет удивляться, как, черт возьми, она садится в такой узкой юбке, он разгадал, почему все это так забавно.

– Слушаюсь, – сказал он, лениво пожав плечами.

И снова его самоуверенность показала Кейт, что этот человек – из мира богатых и знаменитых. И снова она напомнила себе урок Полицейской академии: никогда не судить по внешнему виду.

– Посмейте только хоть пальцем шевельнуть.

Слоун изобразил самую чарующую улыбку, на которую только был способен.

– И не подумаю.

Улыбка, призванная вызвать раздражение, достигла цели. В глубине души Кейт призналась, что она просто сокрушительна. Если окажется, что он действительно Слоун Уиндхем, неужели Блайт собирается с ним работать? А если да, то что скажет об этом сотрудничестве ее жених, многообещающий врач?

Не опуская пистолета, что делало ее несколько смешной – но еще смешнее будет, если она даст сбежать лживому, вороватому бродяге! – она подошла к машине и достала наручники.

– Вы, конечно, понимаете, – сказал он, увидав, что у нее в руках, – что вам придется за это извиняться. – (Черт, это становится даже интересно!)

– Если вы не тот, за кого себя выдаете, извиняться будет не за что. – Она пристегнула его правую руку к воротам. – А если вы и в самом деле Слоун Уиндхем, в следующий раз, когда кто-то будет перелезать через ваш забор, звоните в Союз сценаристов.

Когда она на этих непомерных каблуках сворачивала за угол, туда, где он оставил свой «порше», Слоуну пришло в голову, что для леди из полиции у нее очень миленькая попка.

Кейт выругалась. Как он и говорил, «порше» был зарегистрирован на имя Слоуна Уиндхема, нашла она и адрес – Пасифик-Палисадз. Правда, это еще не означает, что человек, которого она схватила при попытке перелезть через забор Блайт, – владелец машины. Но она могла поспорить на свой жетон полицейского, что это именно так.

Блайт мчалась на встречу со Слоуном с двадцатиминутным опозданием, надеясь, что слухи о нетерпеливости талантливого сценариста окажутся преувеличенными. Проект первого фильма ее компании давался куда труднее, чем она представляла. Если она не подпишет договор с писателем…

Нет! Блайт отказывалась думать о том, что может потерпеть неудачу. Как-нибудь она уговорит Слоуна Уиндхема написать сценарий. И сделает фильм, о котором скажут, что это шедевр.

Подъехав к дому, Блайт не поверила глазам. Она уставилась на человека, прикованного к воротам.

– Слоун? Боже мой, в чем дело?

– Привет, Блайт, – сказал он обычным тоном, что в его положении звучало смешно. – Сделайте одолжение, замолвите за меня словечко.

Блайт оглянулась и удивилась, как это она сразу не заметила красный «мустанг» – видимо, ее захватило зрелище прикованного наручниками Слоуна.

– О Боже мой! Вы столкнулись с Кейт!

В свою очередь Кейт, глядя, что они беседуют как старые друзья, уже поняла, что ее карьера горит синим пламенем.

– Только не говори, что на тебе служебная форма, – приветствовала ее Блайт.

– Долго объяснять, – пробурчала Кейт. Она уставилась на Слоуна и получила в ответ взгляд, означающий: «Я же говорил». – Блайт, ты можешь удостоверить его личность?

– Конечно. Это Слоун Уиндхем. Правда, я не могу сказать, что он делает у моих ворот в наручниках.

Опередив Кейт, заговорил Слоун:

– Видите ли… она защищала ваше имущество, Блайт. Я забыл дома листок с кодом и полез через забор. В подобных обстоятельствах действия Кейт абсолютно справедливы.

Кейт ожидала услышать, что он идет подавать гражданский иск – это грозило процессом, ей пришлось бы оправдываться. Но Слоун Уиндхем почему-то оправдал ее, и это было противно. Особенно то, что его глубокий голос ласкаючи произнес ее имя.

– Меня зовут – офицер Карриген.

– Мне больше нравится – Кейт.

– Хулиган, – сквозь зубы огрызнулась Кейт и подошла к нему, чтобы снять наручники.

Господи, как она пахнет! Слишком хорошо для женщины-полицейского. У него вдруг возникло острое желание коснуться ее голого плеча.

– Вы уверены, что хотите это сделать?

– Сделать что?

– Освободить меня.

Она удивленно подняла глаза, и ее мгновенно обезоружили и его неожиданный юмор, и, что более опасно, его глаза.

Мало будет дотронуться, решил Слоун; в нем вспыхнуло желание впиться губами в это нежное тело.

– Знаете, сколько людей в этом городе мечтают захватить меня, чтобы получить аудиенцию?

С ума можно сойти, но это правда.

– Вы кое о чем забываете. – Она отщелкнула наручники. – Я полицейский, а не актриса.

– Могли бы стать.

Обольстительные манеры Уиндхема Слоуна напомнили Кейт недавнюю стычку с Уолтером Стерном, и она еще больше разозлилась. Видимо, такая линия поведения срабатывает с большинством знакомых Уиндхему женщин.

Но не с ней. Уж точно не с ней.

– Ах, мистер Уиндхем, – сказала она тоненьким голоском, с придыханием, – значит, вы говорите, что, если я буду хорошо себя вести и хорошо к вам относиться, вы сделаете из меня звезду?

Кейт восторженно взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. Когда она провела язычком по блестящим розовым губкам, Слоун рассмеялся.

– Да, в многосерийной картине! – подхватил он игру. – Леди Блюстительница Закона.

Он стоял близко. Слишком близко. Кейт откинула волосы и отодвинулась.

– Это маскировка. Я работаю в полиции нравов.

– Я так и подумал, поскольку, как выразилась Блайт, этот наряд мало похож на служебную форму. – Он взглядом погладил ножки. – Бог ты мой, держу пари, бизнес идет на ура. – Всклокоченные рыжие волосы делали ее похожей на восхитительную ирландскую молочницу. – Не сомневаюсь, что машины останавливались одна за другой.

В реальной жизни, к сожалению, проститутки выглядят не так, как в фильмах, но Кейт выглядела еще лучше, даже сравнить нельзя. Много ли парней, что ездят по бульвару, сумеют устоять перед таким соблазном? – думал Слоун. Выпускать эту аппетитную леди на панель просто нечестно.

– А вас можно обвинить в том, что вы устраиваете мужчинам ловушку.

Сколько раз Кейт это слышала от адвокатов задержанных с тех пор, как работает в отделе полиции нравов, и не сосчитать. Ладно бы ее обвиняли за это в суде, но слышать такое от человека, известного своими бесчисленными скоротечными интрижками!..

– Надо было пристрелить вас, пока была возможность.

– Поздно. – Он протянул руку к ее уху и потрогал серьгу. – Теперь, офицер Кейт, у меня есть свидетель.

Только тут Кейт вспомнила про Блайт. Она оглянулась и увидала, что та стоит прислонившись к машине и с любопытством наблюдает за их беседой. И забавляется.

– Ну ладно, вы встретились, а мне пора домой. – Слоун продолжал ухмыляться, и Кейт поняла, что задержалась с отъездом.

На полпути к «мустангу» она вспомнила про звонок матери и повернулась к Блайт:

– Так ты придешь в воскресенье?

– В воскресенье? – тупо повторила Блайт.

– На торжественный завтрак?

Блайт не считала посещение подобных празднеств лучшим способом провести редкий свободный день. Но, зная, как тяжело дается Кейт появление на публике вместе с блистательной матушкой, она решила, что ей ничего не остается, как сопровождать подругу на этот благотворительный прием.

– Ни за что не пропущу, – кивнула она. Кейт засмеялась и подумала о том, как ей трудно будет обходиться без подруги.

Блайт, правда, обещает, что предстоящая свадьба – она выходила замуж за хирурга-косметолога из Беверли-Хиллз – никак не отразится на их дружбе!

Хотелось бы верить!

Были времена, когда ей хотелось верить в Санта-Клауса. Но если двадцать пять лет жизни на земле и бесчисленные браки родителей чему-то ее научили, так это тому, что замужество меняет все. И далеко не в лучшую сторону.