Нищий и принцесса

Глава 13

Стелла

Когда я проснулась в больнице, я охренела настолько сильно, что не сразу поняла, что я вообще могу тут делать. А потом вспомнила события предшествующей ночи.

Я вернулась от Скворца с жутким желанием что-нибудь уничтожить, мое тело изнывало и сводило зубы, потому что чесались руки и хотелось выместить всю злость и обиду, за поцелуи на мотоцикле, за признание в любви Лизе, написанное моим почерком, за все жестокие слова и разбитые надежды, что это когда-нибудь закончится. Я опять любила и ненавидела его одновременно. И я разгромила все, драла и кидала все, что видела, крушила мебель, била зеркала, пила вино, вырывала листы из книг и надеялась, что меня скоро отпустит и я успокоюсь. Вот только я никак не успокаивалась и решила выпить пару своих таблеток. Обычно, я никогда не пью больше двух, но у меня есть небольшой лайфхак для дней, когда особенно тяжело. Надо выпить четыре, этого недостаточно, чтобы отравиться, но тебя вырубает почти на сутки, и когда ты встаешь, организм успел отдохнуть принудительно. Это максимально допустимая суточная дозировка, но ее надо делить на несколько приемов. А если не делить, срубает мгновенно, что мне и требовалось. Я не знаю, что пошло не так, возможно их не следовало мешать с алкоголем… Только как все это вообще всплыло и меня забрали в больницу, для меня полная загадка.

— Проснулась? — на меня смотрит недовольная женщина, — Давай задирай халат, будем делать укол.

Я молча поворачиваюсь на бок и оголяю бедро, морщусь от противной боли и ложусь обратно.

— Нормально? — смотрит на меня из под очков, — Не мутит? Голова не кружится?

— Да нет… — отвечаю испуганно.

— Тогда иди, отправляй своих мужей, обход скоро, всем влетит! — она обиженно качает головой.

Я морщусь, вообще ничего не понимаю, но поднимаюсь, засовываю ноги в резиновые тапки не по размеру и иду за ней. В коридоре прохладно, обнимаю себя руками и кутаюсь в широкую, казенную сорочку. Мы доходим до поста, я останавливаюсь и округляю глаза. Рядом с дежурным, коридорным столом на стульях спят Скворец и Пашка. У обоих скрещены на груди руки, а головы устроены на плечо, по разную сторону друг от друга.

— Буди! — она меня подгоняет и снова смотрит недобро, — Весь мозг вынесли! Один буйный, просил спирта и отказывался уходить, второй нытик и просил пол таблетки Валидола. Оба твои что ли?

— Н-нет, — я обреченно качаю головой, — Мой только буйный.

О Господи… Я не думала, что если они встретятся в одном помещении, Пашка выживет, и тем более будет сидеть на соседнем стуле. Надеюсь, не получится, как с Гофманом, когда я ненадолго отлучилась, а они уже друзья.

— Эй, — я аккуратно трясу за плечо Скворца и он сразу дергается, задевает плечом Пашку и тот тоже открывает глаза, — Вы че тут делаете?

— Сучара, ты живая? — Скворец пытается проморгаться.

— Конечно, живая! Вы идиоты что ли? Что за цирк?

— А ну-ка не шуметь тут! — гаркает медсестра.

— Извините…

Они оба поднимаются и мы все вместе отходим к самому дальнему окну. Не могу выразить, насколько неловко стоять втроем, совсем рядом. Я нервно переминаюсь с ноги на ногу и бегаю глазами. Они выглядят перепугано, Пашка очень бледный, в мятой синей рубашке, а Скворец в своих широких пижамных штанах в клетку похож на пациента больницы. Растрепанный, заспанный, небритый. А еще на нем черная футболка, которая успела полежать и в ведре и в коробке, но на нем смотрится просто потрясающе, не смотря на то, что теперь она ему немного мала и стала сидеть в обтяжку. Смотрю сначала на нее, потом на него и из груди вырывается короткий, трогательный всхлип. Скворец кажется смущается, разрывает наш зрительный контакт и меняется в лице.

— Ну ты свалишь, нет? — рычит и грозно смотрит на Пашку.

— Вообще-то это жена моя, — Абрамов где-то находит свою наглость. Ой, как не кстати…

— Ччччч! — я сразу наваливаюсь на Скворца, пока он не успел дернуться, — Спокойно! Без пяти минут, бывшая… Только без рук, ладно?

Ситуация не меняется и в воздухе по прежнему витает напряжение.

— Пошли, — я киваю Пашке и смотрю, как Скворец мгновенно начинает дергаться и нервничать.

Мы отходим в сторону, останавливаемся ближе к выходу с этажа и я устало на него смотрю.

— Соседи позвонили, я приехал, а ты… Я не знал, что делать, ему позвонил… Подумал, ты бы хотела… Я за тебя очень испугался… — его голос дрожит.

— Пашка… — я вздыхаю, — За заботу спасибо, но иди, хотя бы сейчас мне ничего не порти… Я дышать рядом с ним лишний раз боюсь, а тут еще и ты… Вы и так на пару с матерью мне жизнь разрушили, ты своим благородством, она своими интригами… Можно хоть сейчас без вас пожить?

— Я просто очень сильно тебя любил…

— Мне от этого вообще не легче. Спасибо за беспокойство, но иди, пока живой…

Пашка как будто прирос к полу, стоит не двигается, с совершенно траурным выражением лица.

— Тебе хотя бы один день было со мной хорошо? — он смотрит на меня своими печальными глазами и так в меня всматривается, что на душе становится тяжело.

— Пару дней было… — говорю отстраненно.

— Ну… хотя бы так, — он опускает голову, недолго стоит рядом, я снова обнимаю себя руками и отворачиваюсь.

— Паш, не устраивай драму… У тебя же есть какая-то официантка, дари цветы ей. У меня там украшений целая куча, некоторые я даже не открывала! Теперь можно пригласить ее на нормальное свидание, а не шифроваться.

— Я же тебе говорил, что никогда тебе не изменял, — отвечает нервно.

— Ну и дурак! — рычу полушепотом, — Тогда сейчас ее пригласи, ты ей нравишься!

— Да не нужен мне никто, Стелла, — говорит обречено и ненадолго замолкает, — Ты… когда-нибудь простишь меня за всё, что было?

— Да уже простила, Пашка, ну не умирай! Ты хороший парень, найдем тебе кого-нибудь… А сейчас, уходи, пожалуйста… Не нагнетай обстановку. Мне вообще не до тебя!

Абрамов еще немного мнется, но все таки идет к лестнице. Я выдыхаю, плетусь к Скворцу и сразу вижу обиженный взгляд.

— Я вообще-то все слышал! — он надувается и стискивает челюсти, — Хорошо ей было, значит…

— Да я соврала! — я негромко вскрикиваю, одна часть меня немного жалеет Пашку, ему сейчас и так хреново, — Я удивляюсь, зачем он вообще тебе позвонил!

— А я, откуда он про меня знает и где взял мой номер…

— Номер он, скорее всего, взял в моем телефоне. А знает он про тебя давным- давно, когда я узнала, что они с матерью меня обдурили, моим любимым развлечением было, рассказывать, как я тебя любила и была с тобой счастлива!

— Вот ты сука, конечно… — Скворец мотает головой, — И дура… Вот нахрена ты это сделала? Я реально чуть не поймал инфаркт, лежали бы на соседних кроватях!

— Да ничего я не делала! — говорю нервно, полушепотом, — Я случайно переборщила с дозировкой! Я отца из петли вытащила, такого я не пожелаю даже Пашке!

Вижу, как Скворец напряженно глядит в мои глаза и слегка покусывает щеки.

— Ну правда! Я не могу умирать! У меня куча дел! Я еще не отомстила тебе за то, что ты любишь другую бабу!

— Да перестань! — он морщится и громко цокает, а я сверлю его обиженным взглядом, — Ей только цветы, записка была тебе!

— Ааа! — говорю ехидно.

— Для человека, который с ног до головы облизал Лавренова, у тебя слишком много претензий! — Скворец снова скалится.

— Это было не по-настоящему! Спецэффекты и фотошоп!

— Ааа! — он высоко задирает подбородок, — Предлагаешь сделать вид, что нас обоих устраивают эти объяснения?

— Ничего я тебе не предлагаю! — я опять отворачиваюсь в сторону, хмурюсь, но потом снова возвращаюсь к Скворцу и смотрю на него хитро, — А ты прямо сильно переживал?

— Сильно… — он опускает глаза.

— А как сильно? — я довольно улыбаюсь.

— Ужасно! Говорю же, чуть не умер! Стелла, только попробуй еще раз выкинуть что-нибудь подобное! Никаких больше таблеток! Ты ведь такая сука, что можешь умереть от одной таблетки Анальгина, лишь бы мне на зло! Я реально чуть не свихнулся… Про сердечный приступ, я не утрирую…

Я не понимаю, что происходит, но всматриваюсь в него, и он мне кажется точно таким же, как раньше, родным и любимым, а не чужим и холодным.

— Бедняга… Ну прости… Пашка просто навел панику… Со мной ничего бы не случилось. Проспалась бы и снова к тебе приехала, хотела тебе еще кое-что показать, — я запускаю пальцы в его волосы и еще сильнее лохмачу их, он опускает руки мне на талию и сцепляет их в замок за моей спиной, но держит совсем не крепко, — Пока устраивала погром, в одной из книг нашла записку, которую ты писал мне в школе, когда мы сильно поссорились. Через Ваську передавал… «Так и быть, я тебя прощаю. Последний раз. Так что больше не плачь, увидимся вечером!» Помнишь?

Скворец странно мнется, прячет лицо, как будто стесняется, но его руки все еще на мне. Нужно срочно кое-что проверить.

Подаюсь корпусом вперед, поднимаю подбородок вверх, закрываю глаза и слегка вытягиваю губы ему навстречу. Ночью мне снилось, как мы целовались. Жду пару секунд, но ничего не происходит, морщу нос и подглядываю одним глазом из-под ресниц. Скворец стоит с хитрой ухмылкой, но она совершенно не злая, я пододвигаюсь еще ближе и стараюсь подавить улыбку. Наконец, его губы несколько раз отрывисто касаются моих, потом он целует меня нежней и крепче, из его груди вырывается приглушенный, протяжный стон и он прижимает меня к себе, подпирая подбородком мою голову. Крепко его стискиваю и жмусь щекой к его ключице. Господи… Как все таки хорошо…Трусь об него носом, устраиваюсь поудобнее, от запаха его кожи по всему телу проходит волна тепла, Скворец бережно меня сжимает, мне хочется мурлыкать и царапаться одновременно. Как же я по нам скучала.

— Тебе может что-нибудь принести? — спрашивает в пол голоса и гладит меня по спине.

— Я хочу курить, — я капризно надуваю губы.

— У меня нет с собой сигарет.

— Иди настреляй…

— Ну где? Все еще спят…

— Тогда давай просто отсюда свалим!

— Ты вообще-то в больнице лежишь, — Скворец недовольно цокает.

— Я в больнице стою! Я похожа на больную? Я выпила всего четыре таблетки!

Прогибаюсь в спине, поднимаю на него голову и смотрю настойчиво, вижу, как с каждой секундой он сдается под моим натиском, а потом психованно шипит.

— Ладно!

— Но только через окно!

— Ты упала? Третий этаж!

— Мы спустимся на первый!

— И ты прямо так поедешь? В этой ночнушке?

— Да, прямо так!

— Я страшно скучал по твоей долбанутости. И по тебе… — Скворец улыбается.

— Ну всё, пошли! — я подозрительно кошусь на медсестру и тяну ему мою ладонь.

Когда он ее сжимает и мы выходим к лестнице, я громко визжу: «Подъем!» и специально топаю ногами, пока мы сбегаем вниз по ступенькам. Чувствую, как будто мне снова семнадцать и ничего плохого в моей жизни не было. Сейчас выйду на улицу и просто его сожру!

Выбираясь из окна первого этажа на свободу, я теряю свои большие, резиновые больничные тапки, поэтому вишу на Скворце, как обезьянка. Хотя, мне кажется, даже если бы не потеряла, все равно осталась сидеть на нем верхом, отпускать мне его совсем не хочется. Судя по тому, что он держит ладонями мое лицо, жарко целует и несет меня наощупь, ему тоже не хочется. Я бы шла так до дома, но через минуту он останавливается, съезжает руками вниз, подсаживает меня повыше, чмокает еще раз и отстраняется.

— Я был уверен, что его уже угнали… Не вытащил ключ… — озадачено смотрит на свой байк, валяющийся у забора, — Давай пока поставим тебя куда-нибудь, надо его поднять.

— Нет, — говорю обижено, — Я на нем больше не поеду… Ты водишь просто отвратительно, ты меня чуть не угробил.

— Не тебя, а нас, это огромная разница! — Скворец вздыхает и трется щекой о мою щеку, — И ты водишь не менее отвратительно и тоже чуть нас не угробила, но я не жаловался.

— Больше я на него не сяду… И ты понимаешь почему…

— Стелла, мы об этом еще поговорим… — он хмурится, а потом нежно меня целует, — Такси будет ехать целую вечность, а нам с тобой срочно нужно домой! Прямо очень, очень срочно! Давай ты потом повыеб*ваешься! Хочешь, я продам его и куплю другой, на который кроме нас с тобой больше никто не сядет?

— Только, если это будет такая же развалюха, как у нас была раньше! — я улыбаюсь.

— Хорошо, купим развалюху! — Скворец тоже улыбается.

— Правда?

— Правда! — крепко меня стискивает и снова целует.

— Ладно! — я смотрю на него коварным взглядом, — Заводи свою предательскую тарантайку…

И правда, домой нам лучше поторопиться… Только байк так и лежит у забора, потому что мы опять слишком сильно заняты друг другом.

— Может, твое письмо не случайно попалось мне так вовремя? — выдыхаю в его приоткрытый рот и слегка прикусываю нижнюю губу, — Мне так плохо было, а тут как будто специально…

— Угу, — мурчит Скворец и снова смущается.

— Только мы увиделись не вечером, а на следующее утро…

— Нет, всё там было правильно… Я пришел вечером, но ты спала.

— Мне снилось, что мы целовались, — говорю загадочно.

— Тебе не снилось, сучара… Ну все, пожалуйста, поехали, скорее, пока я не потащил тебя в кусты!