Нить судьбы

22 Глава

Глеб в бешенстве отбросил распечатку старой книги. Белые смятые листы бумаги отлетели в сторону и рассыпались веером по полу.

Опять не получилось!

Почему? Ведь он все делал строго по инструкции!

Глава бросил мрачный взгляд на валяющегося обнаженного мертвого адепта перед ним и двух мертвых вампиров. Чего не хватает для завершения обряда? Чего?

Вампирская кровь у него есть, он пнул ногой мертвого кровососа, магической силы у него самого достаточно, вдоль позвоночника мертвого адепта вилась сложная бордовая татуировка. В чем же проблема?

Все-таки нужен оригинал! Видимо, этот вампирский ублюдок не полную копию передал, то ли по незнанию, то ли умышленно.

Но, чтобы заполучить оригинал, необходимо предоставить клану что-то такое же весомое. Даже не клану. Понтификам, только им.

Было бы, конечно, самым лучшим вариантом заполучить обоих инициалов. Но покровитель Глеба категорически запретил трогать Ветрову. Чтобы ни волоска с ее головы не слетело — был строгий приказ. И Глава точно такой же приказ отдал подразделениям — дом понтифика не трогать!

Почему Ветрова так важна покровителю, Глеб не знал.

Но если у него не получится совершить задуманное, то шлюху упыря он лично закроет в подвалах Юрьева!

— Ты мне обязан, пацан, не забывай об этом! — Гюнтер сдавил парню горло.

— Да я просто не смогу! — Иван едва не плакал, — У меня не получится, я не пробью метку инициала!

— Силенок маловато? — усмехнулся Гюнтер. Он знал, как можно обойти эту проблему, если Иван не подведет, то сил у него точно хватит, — А я думал, тебя взяли в Паноптикум не из-за смазливой мордашки.

— Нет, — насупился ментал и оттолкнул от себя вампира. Он не любил, когда задевали его чувство гордости, называли слабым, — Сил хватит. Но сам инициал будет отталкивать любое неразрешенное носителем воздействие.

— За это не волнуйся, она ко мне всегда хорошо относилась, даже слишком хорошо, — Гюнтер довольно осклабился, — Главное, чтобы ты не струсил и смог. Тебе надо всего лишь подтолкнуть девчонку ко мне, ничего больше. Усилишь ее радость от встречи, ее дружбу ко мне, доверие. И все. Остальное я сделаю сам.

Иван задумался. То, что предлагал вампир ему очень не нравилось. Но он с той злосчастной поездки в клуб не мог простить Ветрову. Это именно из-за нее ему пришлось провести два месяца, два бесконечно долгих месяца у лаборантов механиков, у этих садистов-извращенцев научного вампирского мира, работая с эмоциями подопытных, ощущая их боль, ярость, панику, отчаяние. Он временами чувствовал, что сходит потихоньку с ума, что чувства подопытных стали и его ощущениями, что это он сам корежится от боли и потеет от ужаса галлюцинаций.

Собственно, что просит такого страшного Гюнтер? Слегка усилить радость и дружбу, не больше. Инициал вряд ли посчитает это опасным.

Иван коротко кивнул, как отрезал.

— Хорошо, я согласен. Когда и где?

Гюнтер следил за домом понтифика уже давно и видел, с какой радостью Лина сегодня вышла из ворот. На ее счастливом лице была такая довольная улыбка, что вампир сам невольно заулыбался. Ничего, осталось ждать совсем недолго, и он сотрет улыбку с личика…своей подруги? Нет, своего имущества. Своей вещи.

И Иван ему в этом поможет.

Гюнтер отпустил парня, совершенно уверенный, что тот будет держать в тайне это маленькое задание.

Детали были продуманы давно, оставалось только еще раз все проверить и можно приступать к выполнению задания.

«— Зачем ты мне ее привел? — недовольно спросила тогда Рада, — „Цепь“ и „Молебен“ я сняла, „Маячок“ поставила, а остальное не в моих силах. Девчонка нормально работать не сможет никогда, я не всемогуща! И Гай это прекрасно знает!

— А „Покров“? Ты поставила ей „Покров“, как я просил? — уточнил Гюнтер.

— Как и договаривались, стоит почти завершенный, — кивнула головой Рада, — В нужный момент произнесешь вот эти слова, — она передала вампиру бумажку, — и „Покров“ заработает. Ты ей какую метку ставить будешь? Обычную клановую?

— А что? — насторожился парень.

— Выше этого не ставь, — предупредила его Рада, затягиваясь очередной сигаретой, — Они могут заглушить „Маячок“, так и передай Гаю.

— Почему?

Магичка раздраженно выдохнула дым сигареты в потолок:

— „Маячок“ слишком слабое заклинание для таких мощных арканов как фамилиар и инициал, они его раздавят и ты свою красавицу найти уже не сможешь.»

О том, что стало с «Маячком», Гюнтер узнал лишь недавно, когда Ирина пробно попыталась отследить местонахождение Алины. Она просто не нашла девушку, как будто ее не существовало. Аркан, позволяющий отследить человека в любом месте, не выдержал сильной крови понтифика и мощнейшего заклинания инициала, которое на Лину поставил польский маг. А установленный Радой «Покров» закроет девушку не только от магического, но и от ментального поиска, главное в нужный момент завершить аркан написанными магичкой словами.

Затея Гая знать любое передвижение ткущей и иметь возможность ее найти в любой момент пошла прахом из — за желания его брата уложить ткущую в свою постель.

Гюнтер ехидно улыбнулся, как говорится — не было счастья, да несчастье помогло.

Марк сел в автомобиль рядом с Линой, спокойно попросил Владимира Петровича трогать, и поднял перегораживающее салон стекло. Машина медленно выехала со стоянки ресторана и с привычной скоростью заскользила по ночным улицам.

Понтифик молчал. Алина тоже не начинала разговор, побаиваясь и, откровенно говоря, не зная, с чего начинать. С одной стороны, она чувствовала свою вину, все-таки обещала не задерживаться, но, с другой стороны, девушка хотела прекратить этот постоянный контроль над собой.

Приехав домой, высший вышел первым и подал Лине руку, помогая выйти ей из машины. Она пытливо посмотрела на него, неужели до сих пор злиться, но Марк ответил гневным взглядом и девушка понуро опустила голову. Да, он до сих пор сердится.

— Иди к себе, — коротко приказал он ей, — Я приду позже и мы все обсудим.

Девушка кивнула, подчиняясь, и медленно направилась в дом.

Встретив у дверей Софи, она отказалась от ужина. Есть не хотелось. Поднялась к себе, уселась на подоконник и стала ждать, когда придет понтифик.

Вскоре у ворот появился джип Фила. Охрана пропустила его на территорию особняка, парень припарковал машину рядом с лимузином и быстро поднялся по ступенькам в дом.

До Алины доносились спорящие голоса: возмущенный Марка и оправдывающийся Филиппа. Девушка хотела было спуститься вниз и заступится за друга, но потом решила, что пусть сами разбираются. В конце концов, Фил его ученик и не ее дело, за что наставник его ругает. Что ей сейчас требовалось — это как следует подумать, что делать дальше. Поняв, что разнос из-за ее опоздания откладывается, она решила для начала принять ванну. Там она сможет расслабиться, подумать о происшедшем и о том, как жить дальше в условиях тотального контроля.

Девушка сбросила туфли у двери, на пол полетели брюки, рубашка и в одном нижнем белье пошла в ванную. Пустила воду, добавила любимой пены с яблочным ароматом, разделась и забралась в горячую ванну. Закрыла глаза.

Пальцы нежно коснулись щеки.

— Я беспокоился за тебя.

Лина медленно открыла глаза. Марк все в том же костюме, в котором приехал за ней в ресторан, сидел рядом на бортике ванны и задумчиво вертел в пальцах пряди ее волос.

— Тебя вовремя не было дома. Я заволновался, стал звонить тебе на сотовый. Но слышал лишь, что абонент недоступен. Что я должен был подумать?

— Телефон? — Лина вдруг вспомнила, что мобильный-то действительно столько времени молчал. Учитывая, в каком состоянии приехал понтифик в ресторан, ее телефон должен был разрываться от звонков и сообщений, — Он там, в сумке, принеси, пожалуйста.

Тот лишь горько усмехнулся.

— Я уже проверил. Ты опять забыла его зарядить, — Марк чуть помолчал и продолжил, — Я не знал, где тебя искать, ты же не указала, куда именно едешь. Дозвонился до Фила.

— Марк, я не думала, что так получится, — подняла она голову.

Волосы от пара прилипли к шее и лбу, на лице выступила испарина.

— Знаешь, что меня испугало? — Марк дотронулся до ее лба и отбросил пару прядок челки.

Она отрицательно покачала головой.

— Что потерял тебя, — он провел пальцем по ее верхней губе, стирая капельки пота, — Что с тобой что-то случилось, на тебя напали адепты. Да мало ли, война же идет, а ты маленький, хрупкий человечек. И где тебя искать, куда бежать на помощь?

Лина слушала его молча.

— Не скажу, что мне это понравилось!

Девушка встретилась с ним взглядом.

— Марк, я не… — она попыталась было попросить прощения, но слова застряли в горле.

А что тут еще скажешь?

— Но что меня действительно бесит больше всего, — внезапно резкий голос вампира заставил ее сжаться, — так это то, что тебе совершенно наплевать на это все! На мою тревогу, беспокойство и желание уберечь от беды!

— Марк, но ведь ничего не случилось! — она невольно возмутилась на его злость, — Филипп за нами наблюдал, он бы пришел на помощь, если что.

— Филипп — всего лишь слабый мальчишка! Молодой, бестолковый и почти бессильный! Со своей подружкой он может поступать, как захочет, но твоей жизнью рисковать он не имеет права! — Марк снова обозлился, — Ты отказалась от машины и телохранителя! Я поверил, что ты действительно быстро добежишь до метро и будешь всегда среди людей…

— Марк, но я ведь так и сделала. И из ресторана никуда не отлучалась!

— Ты должна была быть дома ровно, как обещала!

Лина обозлилась. Брови нахмурились, губы стали тонкими от еле сдерживаемого гнева.

— Но ведь ты не был против моего выхода! Тогда не надо было вообще разрешать!

— Я поверил, что ты выполнишь свое обещание! — гневно ответил он.

— Марк, ну, в самом деле! — она тоже еле сдерживалась, — Ну что я такого ужасного сделала? Всего лишь задержалась на полчаса!

Его глаза буквально почернели от злости.

— Я за тебя волновался! — он четко произнес каждое слово, — Это для тебя совсем ничего не значит?

— Значит, очень значит! Но ты не можешь постоянно контролировать меня! — она тоже повысила голос.

— Могу и буду! — жесткий ответ едва не довел Лину до слез. — Повторяю, больше из дома никуда! И сегодня же приставлю к тебе охрану!

— Марк, я искренне надеюсь, что ты шутишь так!

— Мне не до шуток! — понтифик поднял к себе ее голову за подбородок, — Это приказ!

— Марк!!!

— Не обсуждается! — отрезал он.

— Ты не можешь мне приказывать!

— Вообще-то могу, — он ей холодно улыбнулся, — Я твой хозяин!

Он взял ее руку и повернул запястьем вверх, чтобы показать клеймо.

— Из дома без моего разрешения — ни шагу!

Лина уже не злилась на высшего. Она была в бешенстве.

Девушка встала, дотянулась до банного халата и набросила его на мокрое тело. Руки дрожали от злости, губы кривились в злой усмешке.

Надо же, как заговорил! Хозяин! Владелец!

Поначалу как пел — люблю — не могу жить, ты мое счастье!

А теперь что — хозяин? А она тогда кто, получается? Вещь? Имущество? Табуретка?

Девушка бросила на мужчину злой взгляд и вылетела из ванны.

Когда он вышел вслед за ней, Лина уже стояла у окна, сложив руки на груди.

— Лина, ты не понимаешь!

Она обернулась к нему. Лицо холодное, глаза прищурены.

Марк взбешенно заходил из угла в угол по комнате.

— Ты не понимаешь! — повторил он, — Я не могу тебя потерять! Ты единственное существо в этом мире, кому я полностью доверяю. И что мне делать, если тебя схватят? Если меня будут тобой шантажировать? Война идет, неужели ты не понимаешь таких элементарных вещей?

— Конечно, понимаю, — язвительно проговорила она, следя за ним, — Господин понтифик боится за собственную шкуру!

— Лина! — он прикрикнул на нее. Когда девушка переходила к такому язвительно-холодному тону, это значило, что она в последней стадии злости, — Ты не права!

— А что — Лина? Правда глаза колет? Великий понтифик, древний высший боится, что его могут заставить выполнять какие-то требования!

— Я боюсь не их, а за тебя!

— Да неужели? — повысила голос девушка. Нервничая, она теребила пояс на халате, то почти распуская узел, то туже его затягивая. С мокрых волос вода капала на светлую ткань, оставляя на ней темные дорожки.

Он остановился, глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя и не наорать на девушку окончательно.

— Тебя могут украсть и шантажировать меня, а в условиях текущей войны требования могут быть абсолютно любыми. Начиная c клана и заканчивая моей жизнью!

— Да, Марк, могут! Могут! — она оставила пояс в покое и всплеснула руками, — И что ты выберешь? Если меня украдут и предложат тебе на выбор мою жизнь или твою? Или клан? Что ты выберешь, понтифик? Что?

— Я не знаю! — закричал он.

Марк снова заходил из угла в угол, запустив в отчаянии руки в волосы.

— Я! Не! Знаю!

Лина молча отвернулась обратно к окну и безмолвно посмотрела на ночную улицу.

Мужчина подошел к ней ближе и чуть обнял за плечи:

— Я, правда, не знаю, — сказал он тихо, — И я честно тебе об этом говорю.

Она нарисовала кружок на стекле и прошептала:

— Что для тебя важнее: я или клан?

Он скривился как от боли.

— Лина, я правлю кланом уже больше пятисот лет. Пятьсот лет! Это очень много, понимаешь? И когда ты меня спрашиваешь о том, что я выберу, это фактически спросить, без чего я согласен жить: без сердца или без головы. Ты — мое сердце, но клан — мой разум, — он склонился к ней и поцеловал, едва касаясь, в шею, — И я не знаю, что в итоге я выберу.

Она молча его слушала, никак не реагируя на ласку.

— Но я искренне надеюсь никогда не встать перед таким выбором. Потому что, ты — единственное существо в моей жизни, которым меня могут шантажировать. Ни брат, ни Фил, никто другой, только ты.

Она чуть дернула плечом, но Марк не убирал своих рук.

Лина понимала. На самом деле понимала его.

Она прекрасно помнила, как было тяжело отцу выходить на пенсию по выслуге лет. Человек, всю жизнь проработавший в одном единственном строительном управлении, поднявший отдел буквально с нуля, он с большим трудом пытался адаптироваться к спокойной жизни пенсионера, потеряв в одночасье чуть ли не смысл всей своей трудовой жизни.

Девушка опустила голову и зажмурилась.

— Но ты мне не хозяин, Марк, а я не твоя рабыня!

А вот это уже ему не понравилось.

— Лина, твое клеймо говорит о том, что ты мне принадлежишь, — нахмурился понтифик.

— Принадлежу, — согласно кивнула девушка. — Но я не рабыня, Марк.

— Есть определенные правила…

— Я не рабыня! — девушка твердо повторила.

Он тихо вздохнул с каким-то жутким отчаянием. Развернул ее к себе и с силой обнял, прижимая к себе.

— Я никогда не считал тебя рабыней, радость моя, — прошептал он ей на ухо, — Но мой приказ ты выполнишь.

Утренний солнечный лучик падал на пол сквозь неплотно задернутый тюль на окне. С тех пор как в этой комнате поселилась неожиданная гостья, здесь было темно и тихо, чтобы ей не помешать.

На кровати под тонким одеялом лежала маленькая худенькая девушка, закрыв глаза.

«Не очень-то она и живая», подумала Леночка и спросила у матери:

— Мама, а она что, больше никогда не очнется?

Галина оторвалась от книжки, которую читала и сурово посмотрела на дочь:

— У тебя есть список лекарств, почему ты до сих пор не в аптеке?

Леночка вздохнула и еще раз посмотрела на больную. Погладила ее по руке, поправила пару волосков челки.

— Уже иду!

Галина все также хмуро смотрела вслед дочери, затем отложила книгу в сторону и вышла в коридор закрыть за ней дверь.

— Все помнишь? — спросила она, когда девочка застегивала ремешки сандалий, — Ни с кем не разговаривать по дороге, быть очень внимательной и аккуратной, особенно с жидкостью!

Леночка с готовностью кивнула и продолжила за мать:

— Если кто спросит, отвечать, что приехала твоя двоюродная сестра с Тамани и в дороге сильно простыла, а ты ее лечишь сама, потому что травы — самое лучшее лекарство.

Галина на мгновение смягчилась и поцеловала дочку перед выходом:

— Умница, девочка, беги и быстрей возвращайся!

Закрыла за ней дверь, защелкнула засов и вернулась к своей пациентке.

Эту девушку они с мужем отбили у адептов, их овчарка рвала клыками несчастную, а те двое стояли и с хохотом наблюдали за происходящим. Никто не спешил ей на помощь, прохожие старались не обращать внимания, чтобы самим не попасть под клыки животного и ярость отморозков. Девушка истошно кричала о помощи, но это было бесполезно.

Андрей бросился на собаку без разговоров, парой пинков отогнал ее от жертвы, но тут на него кинулись хозяева животного, и мужчине пришлось защищаться самому. Галина в этот момент достала пистолет, с которым в последнее время не расставалась, и сначала пристрелила собаку, а затем направила оружие на парней. Те отпустили ее мужа, пинком ноги один перевернул жертву собаки на спину, чтобы убедиться, что та, скорее всего, мертва, и бросились бежать. Андрею досталось несильно, ему разбили нос и сломали пару ребер, Галина быстро залечила все раны. Но девушка пострадала серьезнее. Муж с женой с трудом подхватили ее и погрузили в свою небольшую машинку, а дома уже взялись за полноценное излечение.

Они были целителями, Андрей — магом и специализировался на лечении травм и тяжелых болезней, Галина обладала экстрасенсорным зрением и видела, какие органы у больного повреждены. Кто их несчастная пациентка, они не знали, при девушке не нашлось никаких документов, но это не остановило пару от оказания помощи. Имея официальную лицензию на работу, они дружно принялись сращивать порванные мышцы и сухожилия, останавливать кровотечения. И все бы ничего, физически девушка была здорова почти сразу же, но, то ли из-за страшного потрясения, то ли ненароком она ударилась головой, пациентка не приходила в себя. Галина несколько раз сканировала голову пострадавшей, но никаких повреждений не находила. Что именно лечить, чтобы девушка очнулась, она тоже не представляла, поэтому оставалось только ждать, пока та не придет в себя. Рассказывать кому-либо о своей пациентке, целители опасались. Если на нее напали адепты, значит, девушка работает на вампиров, об этом говорила и ее клановая метка, поэтому Андрей наложил на девушку «Покров», чтобы охотники не отследили. А уж когда она очнется, можно будет и порасспросить ее о том, кто она и откуда, и сообщить в клан.

Но сначала она должна очнуться.

— Что ж с тобой делать то, милая ты моя? — подумала вслух целительница.

И вдруг она заметила, что веки девушки чуть дрогнули. Женщина метнулась к кровати и схватила ее за руку, пальцы больной едва ощутимо сжались.

«Где я?», услышала Галина, и только через мгновение поняла, что девушка не произнесла ни слова.

Так вот почему ее убивали, поняла целительница. Она — телепатка Паноптикума.

«В хорошем месте, милая, не волнуйся, мы тебе поможем», подумала она в ответ и с радостью увидела, как на бледных губах девушки появилась легкая улыбка.

Во входную дверь заскребли. Галина подняла глаза к небу, наверное, Андрей снова забыл ключи дома, и, чтобы не отвлекать жену от дел резким звонком, решил таким образом попросить открыть. Жена все время ворчала на него, мол, глупо скрестись в дверь, ведь она может быть занята на кухне, ничего не услышит, и муж будет там вытанцовывать еще очень долго.

Посмотрела в глазок. Никого не видно.

Это странно, подумала Галина, и решила не открывать. Только хотела уйти обратно в комнату, как снова у двери послышались странные звуки, не то стон, не то мычание. «Небось, опять мальчишки балуются», подумала она и резко рванула дверь на себя, чтобы высказать все этим шалопаям.

Но в квартиру ворвались четверо мощных мужчин в черном, один из них втащил заплаканную Леночку, закрывая ей рот одной рукой.

— Тут? — спросил у ребенка первый вошедший, и когда та испуганно кивнула, переводя взгляд с матери на похитителей, вытащил из-за спины пистолет с длинным глушителем и выстрелил пару раз в живот ребенку. Девочка обмякла и тащивший ее сбросил тело на пол как мешок. Повинуясь жесту первого, двое отправились по комнатам, что-то ища. Или кого-то.

Галина в шоке смотрела на убитую дочь несколько мгновений и яростно бросилась на убийцу. Тот все также безразлично пнул ее ногой в живот, отбрасывая к стене, и парой выстрелов в голову закончил и ее жизнь. Затем, заметив, как один из команды кивнул головой в сторону дальней комнаты, направился туда.