Ночная магия

— Тебе здесь не место. Бог ночи просил меня защитить тебя, но я ненавижу эту работу каждой унцией своего существа. Он совершает ошибку. Будучи огненным демоном, ты испытываешь естественную тягу уничтожить Никсобаса. Уничтожить всех нас. Сегодняшний вечер это доказывает. Ты не заслуживаешь моей защиты.

Холод его слов пронзил её грудь.

Изумительно. Её единственный союзник здесь ненавидел её. Глаза защипало от слёз, и Урсула сморгнула их. «Я не буду плакать перед ним».

— Я едва не умерла, — сказала она сквозь стиснутые зубы, пытаясь взять себя в руки.

— Ты могла метнуть нож в Белета, чья магия напала на тебя. Но ты же гончая Эмеразель, и даже без её пламени тебе суждено бороться с тьмой. Её пламя запятнало твою душу.

— Да не так всё было, — Урсула тяжело сглотнула. Ведь не так же? Она слышала голос, говоривший ей «убить короля». Это просто самосохранение или же голос Эмеразель?

Растерявшись, она взмахнула рукой.

— У меня не было времени обдумывать варианты. И там было одиннадцать на одного. Если бы я не была гончей, ты бы сейчас благодарил меня.

— Но ты гончая. Тебе здесь не место. Смотря на тебя, я каждый раз вспоминаю адскую тварь и зло, что течёт в твоей крови.

— А Никсобас не зло? — Урсула впивалась ногтями в свои ладони. — Ты реально настолько верен богу ночи, так предан ему, что думаешь, будто между богами ночи и огня есть большая разница?

Баэл бросил на неё резкий взгляд.

— Я ненавижу её не из-за своей верности Никсобасу.

— Тогда в чём дело?

— Её разум искажен пламенем, и так было с самой зари цивилизации. Она выродок. Я должен отомстить ей и не буду знать покоя, пока не вырву её сердце из груди, — ненависть в его глазах пронизывала Урсулу до костей, предупреждая больше ничего не спрашивать.

В её нутре словно разверзлась яма. Баэл ненавидел Эмеразель с такой свирепостью, что буквально выстудила воздух. И тут она, с сигилом Эмеразель на своей коже. Гончая, верная его врагу. Внезапно Урсула уже не чувствовала себя в безопасности с Баэлом. Он, может, и смертный, но всё равно мог убить её.

И всё же она умела управляться с мужчинами, имеющими проблемы с гневом. Год среди пьяниц в лондонском баре научил её разбираться с подобным.

Оттягивание времени и отвлечение — её лучшие активы.

Урсула вздохнула, сделав безмятежное лицо, и побарабанила пальцами.

— Так что теперь будет? Что за испытание и кодекс воина?

Стальные глаза Баэла встретились с ней взглядом.

— Ты умудрилась выиграть себе время. Но ты должна понимать, что сегодня ты обзавелась опасными врагами. Тот бледный, Белет — психопат. И Хотгар может выглядеть старым, но он самый могущественный из лордов. Ты унизила его перед Никсобасом. Он захочет мести, — к его глазам вернулся пепельно-серый цвет.

— Я думала, ты самый могущественный из лордов.

Его идеальные губы изогнулись в печальной улыбке.

— До потери крыльев я был Мечом Никсобаса. Лидером его легионов, но теперь… — Баэл кашлянул, и Урсула увидела, как он вытирает кровь с губ. — Я всё равно воин, но я смертный. Сила смертного — это не то же самое. Я всё равно сражусь в турнире. И я планирую победить.

— Уверенности тебе не занимать.

«И я чертовски надеюсь, что ты прав».

— Я лучший воин из всех, кого знавал мир, — его бледные глаза снова посмотрели в окно, точёные черты профиля серебрились звёздным светом.

Урсула скрестила руки на груди, откидываясь на спинку. «А ещё у тебя самое большое эго из всех, что знавал мир».

Глава 12

Остаток их поездки прошёл в тишине, пока Баэл мрачно погрузился в кошмары, преследовавшие его разум.

Когда их лифт опустился на первый этаж, Баэл, не прощаясь, скрылся в тенях.

Когда Урсула наконец-то добралась до своих покоев, её рёбра пульсировали. Она аккуратно села на диван и посмотрела в окно.

Кратер выглядел таким же, как до её ухода. В этом пустом месте её глодало одиночество. Баэл прав в одном — ей здесь не место. И теперь она угодила в новую гору проблем.

Её нутро скрутило напряжением. Хотгар, Абракс и Белет захотят отомстить. Хуже того, она атаковала бога. Само собой, это сильное нарушение протокола. И что, если Баэл прав… что, если Эмеразель каким-то образом до сих пор могла её контролировать? Логично. Это объясняло, почему вообще Эмеразель пожелала её отдать. Хотя не объясняло то, чего хотел от неё Никсобас.

Что ей надо, так это напиток покрепче. Урсула встала, резко вдохнув от укола боли в груди. Её рёбра как будто горели в тех местах, где чёрные завитки магии Белета сокрушали их. Вздрагивая, Урсула аккуратно сняла платье и осмотрела урон. На её рёбрах виднелись кольца тёмных синяков.

Поморщившись, она поискала в памяти ангельское заклинание — Чары Старки. Она помнила, как это ощущалось бы — знакомая вспышка боли, пока чары соединяют её кости, а потом блаженное облегчение.

Вот только она ни черта не помнила.

Какого хрена? Урсула хорошо его запомнила и не раз использовала для исцеления.

Более того, закрывая глаза, она не могла вспомнить ни единого ангельского слова из того божественного языка магии. Даже заклинание света не приходило на ум.

Забытые украли не просто её огненную магию. Они выдрали из её разума все магические познания.

Ублюдки с мёртвыми пальцами.

Когда Урсула снова дотронулась до рёбер, грудь прострелило болью. Она вздрогнула. Придётся найти иной способ исцеления.

Громкий стук в дверь заставил её повернуть голову, и она едва не выпрыгнула из собственной шкуры. Встав, Урсула подняла платье с дивана и надела через голову. Если за дверью стоит Баэл, ей вовсе не нужно шокировать его своей обнажённой плотью, хотя эта мысль её забавляла.

Пока Урсула пересекала комнату, в глубине души она действительно надеялась, что это Баэл, даже если он её ненавидит. Внезапно у неё появилось сильное желание узнать, почему он так ненавидит Эмеразель.

Но вместо этого, открыв дверь, она обнаружила Серу в шерстяном кардигане, держащую накрытый крышкой поднос. Насыщенный запах мяса витал в воздухе.

У Урсулы выступили слюнки, и она схватилась за грудь.

— Умираю с голода.

Сера нахмурила свой бледный лоб.

— Ого, что случилось с твоим платьем? Оно помялось и порвалось.

— Белет напал на меня.

У Серы отвисла челюсть.

— Что случилось?

— Хотгар потребовал моего присутствия на собрании лордов. Белет напал на Баэла…

— Лорд в порядке? — Сера протолкнулась внутрь, дверь захлопнулась за ней.

— Думаю, он в норме. Его горло было повреждено. Он едва не умер, и я тоже. В итоге я пырнула Никсобаса, и я понимаю, что это нарушает парочку правил. Но в своё оправдание скажу, что ситуация была экстренной.

Поднос в руках Серы ожесточённо задрожал.

— Что ты сделала?

— Ты слышала, что я сказала про экстренную ситуацию? — игнорируя пульсирующую боль в груди, Урсула забрала у Серы поднос и отнесла к бару. Её желудок скручивало от смеси паники и голода. — В любом случае, теперь будет турнир, чтобы Баэл вернул свои крылья. Когда солнце в следующий раз поднимется на небо. Баэл должен сразиться и победить, если он хочет жить и вернуть свой особняк, — она поставила поднос на бар, осторожно следя за Серой и ожидая её реакции.

— Это катастрофа, — глаза Серы выпучились. — Если он сегодня пострадал, то у него будет мало времени на исцеление. Как же он будет сражаться?

— Он не может использовать магию, чтобы исцелиться?

Сера покачала головой.

— Нет. Он должен держать раны на спине свежими, чтобы суметь прикрепить крылья обратно, когда он их получит.

Звучало не очень оптимистично.

— Разве он не может выбрать пять чемпионов, как все остальные?

Сера покачала головой, и её глаза заблестели.

— Кого ему выбрать? Всех его людей убили.

— То есть, каждый лорд получает пять чемпионов, а у него есть только он сам? Это несправедливо, — Урсула склонила голову набок. — Но учитывая эти обстоятельства, он выглядел весьма уверенным, — она вздрогнула, когда острое копьё боли кольнуло её рёбра.

Сера присмотрелась к ней.

— Ты пострадала?

Урсула дотронулась до своих рёбер.

— Больно. Думаю, у меня трещина в ребре. Или в трёх. И эти Забытые Засранцы стёрли все исцеляющие заклинания, что я запомнила.

Сера поспешила к ней, и черты её лица исказились от беспокойства.

— Дай посмотрю. Подними платье.

Урсула сняла платье через голову, повесив его на стул.

Сера наклонилась ниже, тихо присвистнув при виде пурпурных синяков на её коже.

— Это лорд сделал с тобой? — Урсула слышала ненависть в голосе Серы.

Она кивнула, продолжая вздрагивать, пока Сера бережно пальпировала её грудь.

— Не похоже на полный перелом, но думаю, ты права насчёт трещины. Я могу тебя исцелить.

— Слава богам, — выдохнула Урсула.

Сера запустила руку в карман свитера и достала фиолетовый кристалл. Он мерцал в темноте.

Урсула сделала шаг назад, когда ледяная волна магии теней омыла её кожу.

— Что ты делаешь?

— Это кристалл лунам. Я постоянно держу его при себе на случай, если придётся сотворить заклинание. Я могу контролировать магию теней в нём. Даже не зная ангельского.

— Ты никогда не обучалась ангельскому?

— Онейроям это не разрешается. Я не из братии Никсобаса.

Урсула наклонилась ближе, изучая кристалл. Он выглядел в точности так же, как те, что она видела на потолке в пещере Баэла. Магия теней исходила от фиолетового камня, вибрируя на её коже.

Слегка улыбаясь, Сера сказала:

— Его мне дал лорд. Это из друзы, что растёт в его пещере. В нём содержится немного магии Никсобаса.

Сера сжала кристалл между пальцев и закрыла глаза. Урсула смотрела, как из кристалла выходит мощная магия теней, обвивавшая её рёбра. Магия ласкала её тело, успокаивая и вместе с тем волнуя. И, что более важно, она убрала боль из её тела, вытягивая неприятные ощущения, пока кости соединялись обратно.

Урсула сделала глубокий вдох и выдох, когда магия вернулась в кристалл.

— Сработало? — спросила Сера.

— Просто прекрасно, — Урсула схватила платье и натянула через голову. — Спасибо.

Сера улыбнулась.

— Великолепно.

Урсула сняла крышку с подноса, открыв взгляду дымящийся мясной пирог с картофельным пюре на гарнир.

— Ты присоединишься ко мне?

Сера заламывала руки.

— Я весьма голодна…

— Пожалуйста, поешь со мной.

Сера плюхнулась на стул и схватила вилку, чтобы наброситься на пирог.

Урсула взяла вилкой картофель и сунула в рот, позволяя нежной массе таять на языке.

— Я ничего не понимаю. Никсобас сказал, что потасовка начнётся, когда солнце сядет над Лакус Мортис. Но солнце и так село. Сейчас ночь.

— Лакус Мортис на другой стороне.

— Понятно. Кажется, туда долго добираться.

Вместо ответа Сера сунула в рот ещё порцию мяса, жуя.

Урсула невольно гадала, с кем бы Сера делила ужин до резни в особняке Абельда. Это место теперь почти полностью опустело. Наверняка не только Урсулу терзает одиночество.

— Сколько онейроев жило здесь до нападения?

Лицо Серы на мгновение скисло.

— Сотни. Большинство умерло. Остальные сбежали.

— А почему ты не сбежала?

Лицо Серы исказилось от злости.

— Служба в особняке лорда — это работа на всю жизнь. Без верности у нас нет ничего, — она сунула в рот кусок свинины.

— Понятно.

— И кроме того, если лорд моего брата узнает, что я провалилась в своих обязанностях служанки, это будет очень плохо для моей семьи.

Урсула подхватила вилкой кусочек масляной слоеной корочки. Боги преисподней. Эта женщина реально умела готовить.

— Ты никогда не упоминала, что у тебя есть брат.

— Да, теперь мы с Массу остались одни. Он солдат. Даже если бы я хотела сбежать от лорда, я не сделала бы это из-за него. Я должна защитить Массу, оставаясь верной моему лорду, — она свирепо раздирала кусок мяса, быстро глотая. — Конечно, в последнее время я получаю от него мало новостей. Я не уверена, что его лорд узнал бы, если бы я сбежала, но лучше перестраховаться. Я ужасно беспокоюсь о нём.

— Вы близки?

Сера кивнула.

— Были близки до того, как нас разделили в разные особняки. Он был очень милым мальчиком. Всегда хотел одеваться как лорд и втайне расхаживал со своим игрушечным мечом. И он рисовал мне маленькие картинки мотыльков, летучих мышей и кораблей, что летают по воздуху.

Урсула улыбнулась.

— Похоже, он очаровательный.

— Он определённо был таким. Теперь уже вырос, но я уверена, что тот милый мальчик всё ещё живет внутри него, пусть даже он служит другому лорду.

Так на какого из этих засранцев-садистов работает Массу?

— А о каком лорде мы говорим?

Сера покачала головой.

— Мне не разрешается произносить имя любого лорда.

— А написать можешь?

Сера сунула в рот ещё порцию пюре.

— Почему для тебя это так важно?

«Потому что я видела, как Абракс привёл армию онейроев в мир фейри, и я убила дюжины из них».

— Мне просто нравится понимать расстановку сил. И я могла видеть его в мире фейри.

Сера молча кивнула, проглатывая еду. Она положила палец на гранитную столешницу и стала медленно чертить буквы. Урсула наблюдала, следя за её движениями, пока Сера писала имя:

А… Б… Р… А… К… С.

Кровь Урсулы похолодела. «Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь». Брат Серы был солдатом армии Абракса. Возможно ли, что Урсула убила его… убила брата единственной персоны, которая нравилась ей здесь? Или же его убил Баэл?

— Как думаешь, ты видела его в мире фейри? — с надеждой спросила Сера.

Грудь Урсулы сдавило. «Я не могу сказать ей сейчас… пока не знаю правду. Это лишь встревожит её».

— Я не знаю точно, — изображая спокойствие, она снова сунула порцию еды в рот. — Когда ты в последний раз получала от него весточку?

— Это было до атаки на особняк. Он сказал, что отправляется на специальную миссию. Но не сказал, куда.

«Милостивая матерь ада. Я могла убить Массу, мальчика с рисунками космических кораблей».

Сера склонила голову набок.

— Ты в порядке? Выглядишь больной.

— Я… я в норме, — Урсула положила вилку, глядя на уже опустевший поднос. — Просто немного нехорошо чувствую себя после всего, что случилось сегодня.

— Само собой, — Сера плюхнула крышку обратно на поднос. — Я оставлю тебя, чтобы ты могла отдохнуть.

— Спасибо.

— Попозже вернусь и принесу ещё еды. Сейчас надо проведать лорда, — Сера выскользнула из комнаты с подносом в руках.

Но Урсула знала, что отдохнуть не получится, поскольку её мысли клубились подобно грозовым облакам. Баэл ненавидел её, лорды желали её смерти, и она, возможно, убила возлюбленного брата своей единственной союзницы.

И какого чёрта произошло ранее, с тем голосом в её голове? Убей короля? Он звучал так знакомо, будто это была часть самого её существа.

Урсула сняла платье, бросила на пол, затем пинком сбросила туфли. Её тело горело от измождения, она жаждала сна. Оставшись лишь в нижнем белье, она свернулась на углу дивана и накрылась пушистым белым одеялом.

Одиночество стискивало её сердце словно пальцами. Будь Урсула нормальным человеком, не лишённым воспоминаний, она бы воспользовалась этой возможностью, чтобы вспомнить, как мама заботилась о ней, перебинтовывала содранные коленки или вытирала слёзы. Такие воспоминания, наверное, утешили бы её душу.

А так лучшее, о чём она могла подумать — это Зи с коктейлем из шампанского и модным журналом. Урсула ужасно скучала по своей подруге.

Во тьме за окнами слабо светилась Аста, и облака всё ещё вились и клубились вокруг неё. Теперь, когда Урсула узнала, что это за облака, они уже не казались столь прекрасными. Каждая воронка, каждый завиток — это стая мотыльков, в ужасе бежавших от голодной летучей мыши.

Урсула закрыла глаза, и перед её мысленным взглядом потоки мотыльков вились лихорадочными вихрями.

Теперь она была одной из них — мотыльком, которого преследовали существа Никсобаса.

Глава 13

Урсула спала на диване, свернувшись комочком, но вдруг резко проснулась, и адреналин выбросился в кровь. Что её разбудило?

Она просканировала комнату. Похоже, ничего не пропало, ничего не сдвинулось, все греческие урны на месте. И всё же волоски на шее сзади встали дыбом.

Нервное ощущение грызло её сознание, говоря, что за ней кто-то наблюдает.

Мог ли кто-то проникнуть в комнату, пока она спала? Урсула лежала абсолютно неподвижно, притворяясь, будто спит, и изучая тьму сквозь щёлочки едва приоткрытых глаз. Один из лордов явился отомстить?

«Ты просто параноик, Урсула. Это наверняка Эмеразель играет с твоим разумом, пудрит тебе мозги».

Потом она заметила проблеск движения в темноте за окном. Магия теней. Её пульс участился.

Всё-таки не параноик.

Урсула открыла глаза пошире, силясь увидеть сквозь завитки магии. Она приподнялась на коленях, отчаянно стараясь придумать план. Чем она могла сражаться, не имея даже штопора? Урнами, что ли? Не говоря уж о том, что под одеялом на ней надеты лишь кружевные трусики и лифчик. «Пожалуйста, пусть это будет не Никсобас и не кто-то из других извращенцев». Пока Урсула всматривалась туда, магия поредела и открыла её взгляду огромную лунную летучую мышь.

Она парила перед окном, беззвучно хлопая крыльями. Её глаза были кроваво-красными, а крылья имели цвет кости. На спине животного что-то шевельнулось — всадник в сером. Он выпрямился, затем швырнул липкую чёрную субстанцию в окно перед Урсулой. Потом одним плавным движением он навёл на неё небольшой арбалет.

От паники перехватило дыхание. «Какого хера происходит?»

Урсула скатилась с дивана.

Чёрная смола взорвалась, разбив окно брызгами стекла, которые впились в её кожу.

Съёжившись клубочком, Урсула пыталась защитить своё тело от арбалета. Её нутро сжалось, когда она услышала тихий свист стрелы, полетевшей по воздуху.

Её сердце бешено билось. Она ждала удара арбалетного болта, когда тот вонзится в неё, с обжигающей болью разрывая плоть.

Вместо этого она чувствовала лишь резкий звон в ушах от взрыва.

Когда Урсула открыла глаза, всадник скрылся в ночи. Она с разинутым ртом смотрела на остатки осколков стекла. Стрела промазала мимо неё. Почему? Нельзя сказать, что она представляла собой сложную мишень.

Урсула поднялась на колени и посмотрела на своё тело, на кровавые подтёки от порезов по всему телу. Осколки оставили на ней множество ранок. Но это худшие последствия, которые ей достались.

И всё же она не могла просто взять и забыть. Всадник оставил зияющую дыру в нижней части окна, и кто угодно мог вернуться и прикончить её. Урсула надела туфли, затем спряталась за диваном. Из её порезов текла кровь, пачкавшая пол. Хоть раненая, хоть нет, она должна была защитить себя. Прямо сейчас.

Используя диван как щит, она стала толкать его ближе к окну, кряхтя от усилий. «Они не только могут проникнуть в мои покои, — думала она, — но они также могут видеть меня здесь». Внезапно она почувствовала себя очень уязвимой.

Когда Урсула закончила толкать диван, он заслонил низ дыры в окне, но её работа всё равно не была закончена. Лоб покрылся тонким слоем пота. «Мотылёк, на которого охотятся существа Никсобаса».

Поглядывая на окно на случай, если всадник вернётся, Урсула подошла к креслу на другой стороне комнаты. Затем и его стала толкать по полу, напрягая мышцы. Пот стекал по её коже, смешиваясь с кровью. Сочетание адреналина и грубой силы позволило ей с болезненным стоном взвалить кресло поверх дивана.

Диван и кресло вместе закрывали большую часть окна, а второе кресло послужило дополнительной опорой для данной баррикады. Не идеально, но лучше, чем ничего.

Урсула отступила назад и прерывисто вздохнула. Адреналин уже спадал, порезы на коже начинали гореть. Она провела ладонью по своему голому животу, размазывая кровь пальцами.

Какого чёрта только что случилось? У всадника была возможность без проблем сделать выстрел, но он всё равно промазал. Возможно, это лишь первый залп перед повторной атакой?

А может, кто-то хотел напугать её, «выкурить» из апартаментов. Мостик, ведущий к атриуму со львом, ничем не защищался — идеальное место для ассасина.

Урсула повернулась по кругу, ища стрелу. Она слышала, как та вылетела из арбалета. Может, это послужит какой-то подсказкой.

Повернувшись к портрету женщины с тёмными глазами, она застыла. Там, в центре картины, торчала стрела.

Урсула аккуратно приблизилась, изучая оружие. Оно было вырезано из чёрной древесины. Возможно, эбонит. Подойдя ближе, Урсула увидела, что вокруг древка что-то намотано… пергамент.

Это не было покушением на её жизнь. Кто-то хотел доставить послание.

Игнорируя боль, обжигавшую кожу, Урсула выдернула болт из стены и сняла пергамент. Развернув его, она обнаружила записку, нацарапанную чёрными чернилами.

«ТЕБЕ ЗДЕСЬ НЕ РАДЫ, ГОНЧАЯ. ЭТО ТВОЁ ЕДИНСТВЕННОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ МЫ НЕ ПРОМАХНЁМСЯ».

Глава 14

Дверь в её покои с грохотом распахнулась.

Урсула инстинктивно пригнулась, прячась за баром, и её ладони и колени оцарапали осколки стекла. Она застонала от боли.

— Что, во имя семи адов, тут происходит? — голос Баэла рёвом пронёсся по комнате. Урсула выдохнула, шатко поднимаясь на ноги. Может, Баэл и ненавидел её, ведь она была его врагом, но он считал своей работой защитить её. Урсула нетвёрдыми шагами вышла из-за барной стойки.

Баэл стоял в гостиной, одетый лишь в чёрные шорты, и вокруг него клубилась тёмная магия. Он держал в руках огромный меч, и от холодной ярости битвы, полыхавшей в его глазах, нутро Урсулы сжалось.

— Они ушли?

— Да. Наверное.

Его грудь была перевязана бинтами, но это не скрывало его идеальное, точёное тело. И Урсула видела, как из-под повязок выглядывают его татуировки — полумесяц, заострённая звезда, зигзаг молнии. Ужасающее, но всё равно величественное зрелище.

Баэл посмотрел на неё, и часть ярости в его глазах померкла. На его чертах промелькнуло беспокойство.

— Ты пострадала.

Урсула кивнула. Когда адреналин схлынул из её тела, зубы начали стучать.

— Тут много разбитого стекла.

Баэл пересёк комнату размытым пятном теней, бросив меч на стул. В следующее мгновение сильные руки Баэла обхватили её талию.

В Урсуле затрепетало удивление. Он бережно поднял её на барную стойку, стараясь не задевать раны. Затем осмотрел кожу и извлёк осколок стекла чуть пониже её рёбер. Урсула стиснула зубы, пытаясь не вскрикивать от боли. Воин вроде Баэла не оценит нытьё. Она невольно поражалась проворству мужчины с такими большими руками, пока он один за другим извлекал маленькие осколки из-под её кожи. Он сосредоточенно нахмурил лоб и молча работал как искусный мастер.

Закончив, Баэл посмотрел ей в глаза, опираясь руками на бар по обе стороны от её бедер. Урсула впервые увидела немного мягкости в его ледниковых глазах.

— Ты поразительно хорошо терпишь боль.

Урсула с трудом сглотнула. Его иномирная красота отвлекала, и она чувствовала тепло, исходившее от его тела. Не будь она покрыта кровью и порезами, она бы едва ли сумела сдержаться и не прильнуть к нему.

Растерявшись, Урсула выпалила первое, что пришло в голову.

— Да я вообще вполне себе крутая.

Она мысленно содрогнулась. Идиотка.

Он нахмурился, будто сбитый с толку.

— Точно. Ну, я собираюсь исцелить тебя своей магией. Я хочу, чтобы ты рассказала мне всё о случившемся, когда я закончу.

Урсула кивнула, наблюдая, как Баэл водит кончиками пальцев прямо под некоторыми порезами на её коже. Его магия ласкала её, унимала боль. Урсула закрыла глаза, и магия теней лизала её кожу, затем просачиваясь глубже в тело. Сердцебиение участилось, её омывали волны удовольствия. В воображении предстал образ храма из песчаника, сверкавшего на солнце.

Её глаза открылись, и не успев остановить себя, Урсула дотронулась ладонью до его щеки.

Баэл едва заметно подался навстречу её ладони. Его серые глаза бродили по её обнажённой коже.

— Что случилось? — хрипло спросил он. — Что они с тобой сделали?

Урсула уронила руку.

— Летучая мышь подлетела к окну и бросила какую-то бомбу.

Он нахмурил лоб.

— Летучая мышь бросила бомбу в твоё окно?

— Нет… Нет, я хотела сказать, — близость Баэла и его обнажённая кожа отвлекали. Её сердце бешено стучало, щёки покраснели. «А демоны могли улавливать возбуждение? Наверняка». — На ней был всадник.

— Всадник не проник внутрь, чтобы напасть на тебя?

— Нет. Он просто выстрелил в окно стрелой с предупреждением о том, что мне здесь не место.

Баэл отступил назад, глянув на пронзённый портрет.

— Что стало с твоей одеждой?

Урсула пожала плечами.

— Я спала. Не ждала гостей.

— Теперь ты в порядке?

— Совершенно вымоталась, но невредима. Теперь, когда ты меня исцелил.

Он повернулся, оглядывая разбитое окно.

— Ты сделала баррикаду из дивана и кресел.

— Я беспокоилась, что они могут попытаться проникнуть внутрь, и я не хотела, чтобы они меня видели.

— Умно, — внезапно засмущавшись, Баэл не смотрел ей в глаза. Похоже, без порезов её нагота беспокоила его. — Где записка?

Урсула соскользнула с барной стойки и показала на пол, где выронила послание.

— Вон там.

Он наклонился и подхватил бумажку с пола вместе со стрелой.

— Надеюсь, ты его не трогала. Оно может быть проклято.

— А тебе, значит, можно трогать?

Проигнорировав её, Баэл осмотрел древко.

— То есть, он разбил стекло взрывом, а потом выстрелил в тебя из арбалета.

— Именно так.

«Почему у меня складывается ощущение, что Баэл знает об этом методе расправы больше, чем говорит?»

— И он не попал в тебя? — Баэл окинул комнату взглядом.

— Нет.

Он покачал головой, всё ещё высматривая что-то на полу.

— Этот всадник — труп.

— Ты убьёшь его за покушение на меня?

— Мне и не нужно. Это сделает его лорд, — он снова глянул на портрет красавицы с тёмными глазами.

— За то, что меня не убили? — уточнила Урсула. Её тело покрывала кровь, кожа пошла мурашками. Задрожав, она скрестила руки на груди.

— Таков здешний закон. Провал миссии карается смертью, — на секунду взгляд Баэла скользнул к ней, затем он резко втянул воздух и глянул на красивую женщину на картине. Его бледные глаза сверкнули в тусклом отсвете свечей.

— Ты тоже казнил онейроев из-за того, что они не выполнили миссию?

— Я следую закону, — Баэл медленно подошёл к картине, дотронулся до холста и провёл кончиками пальцев по дырке.

Урсула нахмурилась.

— Почему здесь такие драконовы законы?

— Никсобас обеспечивает порядок среди хаоса. До его прибытия сюда онейрои жили в беззаконии. Месть и кровавая вражда правили тьмой. Бог ночи сделал их цивилизованными.

— Да, здесь всё такое цивилизованное, сплошные убийства и заказные покушения.

— У нас свой кодекс, — его пальцы всё ещё дотрагивались до дырки в картине.

— Почему онейрои не могут произносить твоё имя? Я не вижу, как это связано с безопасностью.

Взгляд Баэла скользнул к Урсуле, и его глаза казались такими чёрными, что могли служить прямыми проводниками в бездну Никсобаса.

— Моё имя дано мне самим богом. Только братия может его произносить, — Баэл скрестил руки на своей огромной груди. — Стрела пронзила картину.

— Точно. Надеюсь, она была не очень ценной.

Он на мгновение умолк, стискивая зубы.

— Возможно, тебе стоит одеться.

— Ты сам не одет, — заметила Урсула, затем глянула на себя, на липкую кровь, до сих пор покрывавшую её кожу. — Мне надо искупаться, прежде чем что-то надевать. Но у меня ещё есть вопросы к тебе. Пошли со мной.

— Ты хочешь, чтобы я купался с тобой?

Её щёки покраснели.

— Я не это имела в виду. Я оставлю дверь открытой. Можешь постоять снаружи.

Баэл отрывисто кивнул.

— Я сегодня останусь здесь. Буду на страже.

Урсулу омыло облегчением.

— Идеально. Спасибо, — она вошла в ванную, оставив дверь частично приоткрытой. Присутствие Баэла одновременно нервировало и успокаивало её, но у неё оставался миллион вопросов. Урсула наклонилась над ванной и открыла кран. Комната заполнилась паром, а она расстегнула лифчик, сделавшийся липким от крови, затем стянула трусики.

Пока ванна заполнялась тёплой водой, Урсула ступила в неё.

— Я видела твои повязки, — сказала она, повышая голос для Баэла. — Ты ранен?

Он помедлил мгновение, прежде чем ответить.

— Без крыльев я не могу использовать магию, чтобы исцелить себя.

Урсула схватила брусок лавандового мыла и намылила руки. Целительная магия Баэла не оставила ни единого шрама на её коже.

— Я не понимаю, как ты собираешься сражаться с чемпионами, когда на спине у тебя две кровавые раны. Ты знаешь, что ты не неуязвимый. Ты можешь умереть, пытаясь сохранить свой особняк.

— Не то чтобы у меня был другой выбор. Если я проиграю, Хотгар и Абракс меня выследят. Моё существование всегда будет угрозой для них.

Урсула полила водой свою намыленную кожу, и вода в ванне сделалась розовой от её крови. Мыльная пена стекала по плечам и груди.

— Почему твоё существование будет угрозой для них?

— Потому что Никсобас выбрал меня своим Мечом. Он не выбрал их. И я самый сильный воин из всех, что когда-либо знало Царство Теней.

— А со скромностью у тебя не очень, да?

Баэл на мгновение притих.

— Я начинаю узнавать, что уже не так силён, как раньше, — он прочистил горло. — Я сейчас вернусь.

За пределами ванной послышалось тихое позвякивание стекла.

Разум Урсулы лихорадочно работал. Баэл явно пытался выполнить свою роль защитника… хоть нравилось ему это, хоть нет, это его долг. Но много ли он мог сделать… особенно когда над ним навис этот турнир? Может, в какой-то момент он был лучшим воином в мире теней. Но сейчас он не мог тягаться с бессмертными.

Урсула прогнала эти мысли из головы и поднялась из ванны. Вода стекала с её кожи. Она наклонилась и выдернула затычку из слива.

Когда по коже побежали мурашки, она осознала, что не додумалась прихватить с собой в ванную одежду. «Идиотка».

Схватив полотенце, Урсула принялась вытираться.

— А ты не мог бы принести мне одежду?

Баэл прочистил горло.

— Точно. Одежда.

Лорд Никсобаса определённо не привык подносить женские платья.

Урсула задрожала. Если лорды так и продолжат атаковать её, возможно, ей придётся найти новое место для проживания. Особняк огромен… само собой, тут найдётся потайной уголок, где она останется незамеченной.

Дверь приоткрылась ещё на дюйм, и Баэл резким толчком просунул платье.

Она схватила предложенную одежду.

— Спасибо.

Урсула развернула платье — чёрное кружево с вышитыми завитками, которые поднимались по полупрозрачному корсету. Слишком вычурное, чтобы расхаживать по полуразрушенному дому, но она не ждала, что Баэл окажется экспертом по женской одежде. Как и не ждала, что он приложит трусики и лифчик… чего он и не сделал.

Выходя в гостиную, Урсула покосилась на пол. Баэл собрал всё стекло. Звёздный свет заливал его смугло-золотистую кожу серебром.

Буквально на мгновение глаза Баэла скользнули по её телу, затем он кивком показал на оставшийся диван.

— Отдохни. Я останусь на страже, чтобы никто за тобой не вернулся.

— Это место огромное. Почему бы нам не пойти в другую часть здания?

— Ты в безопасности, пока я здесь.

— Тебе тоже надо поспать.

Баэл бросил на неё резкий взгляд.

— Я прожил больше двадцати двух тысяч лет. Переживу и одну ночь без сна.

Когда Урсула подошла к дивану, он опустился в кресло, стоявшее лицом к окну, и скрести руки.

Урсула опустилась на диван, накрываясь мягким одеялом.

— Двадцать две тысячи лет? — от этой цифры голова шла кругом. — Откуда ты родом?

— Ханаан¹.

Ладно. Баэл, возможно, отставал на несколько тысячелетий, но, наверное, сложно поспевать за ходом событий, когда тебе двадцать две тысячи лет.

И всё же, вопреки его ошеломительному возрасту, он не был одним из изначальных падших. Они прибыли на Землю сто тысяч лет назад.

— Твой отец был верховным демоном? Или твоя мать?

— У тебя много вопросов для той, кто должна спать.

Её мышцы ныли, и Урсула покрепче натянула одеяло на плечи.

— Я не могу узнать ответы о себе, так что приходится довольствоваться узнаванием других людей. А у тебя за плечами долгая история.

— Мы не будем изучать мою историю, — отрывисто ответил он.

— Ладно.

В комнате воцарилось молчание, и Урсула закрыла глаза, пытаясь уснуть, но напряженные мышцы не расслаблялись.

Мгновение спустя Баэл вновь заговорил, на сей раз тише.

— Что ты помнишь о своей юности?

Урсула покачала головой.

— Лишь беглые проблески, как из старой киноплёнки. Поля с астрами и голубыми полевыми цветами. Я обычно стараюсь рисовать их в тех местах, где живу, напоминая себе… откуда я. Должно быть, это какая-то провинциальная часть Англии, поскольку в Лондоне нет полей с дикими цветами. Но эти цветы ощущаются как дом.

— Я видел их в твоей комнате. В Нью-Йорке, когда ты пробудила меня от очень долгого сна на чердаке.

Чего Урсула не добавила, так это того, что в ней имелась и другая сторона. Цветы были домом, но иногда она тосковала по ночному небу, желая ощутить на коже холодный ветер и сбежать во тьму. Спрятаться от мира.

— Это всё, что ты помнишь? — тихо спросил Баэл.

— Есть ещё немного. Горящие стены. Иногда я помню женщину, которая умела пользоваться мечом, как и я. Наверное, это моя мама.

— Женщина-воительница.

— Совсем как я.

— Женщины-воительницы — редкость в Царстве Теней. Возможно, поэтому Никсобас так заинтересован в тебе.

— Может быть. Хотя нельзя сказать, что я тут сражаюсь.

— Похоже, у тебя теперь не осталось семьи.

— Да. Насколько я знаю.

Баэл глянул на неё.

— Спи. Я за тобой присмотрю.

Её веки начали закрываться, и заснув, Урсула видела во сне мягкую траву, щекочущую лодыжки, и воздух, сделавшийся густым от влажности.

Глава 15

Звон стекла разбудил Урсулу.

Сера стояла над ней в бледном свете.

— Пора вставать. Я принесла тебе завтрак.

Урсула потёрла глаза, пытаясь сфокусировать зрение. Знакомый приятный запах витал в воздухе.

— Это… кофе?

Сера сверкнула ослепительной улыбкой.

— Я подумала, что тебе захочется. Лорд сказал, что у тебя была непростая ночь.

— Ты лучше всех, — Урсула села, вытягивая руки над головой. Она окинула взглядом комнату, и внутри промелькнуло удивление. Она лежала уже не на диване в гостиной. Кто-то принёс её в спальню, пока она спала, и накрыл фиолетовым покрывалом.

— Как я сюда попала?

Сера положила фланелевый халат на кровать рядом с ней.

— А я откуда знаю?

— Баэл принёс меня сюда? Я не помню.

— Лорд очень силён и проворен. Уверена, он мог отнести тебя во сне, — она нахмурилась. — Ты спишь в одном из своих лучших платьев?

— Его выбрал Баэл.

Усмехнувшись, Сера выгнула бровь.

— Ах вот оно что?

— Просто… мне надо было что-то надеть. Я была в… забудь, — Урсула отбросила одеяло и схватила кружку дымящегося чёрного кофе. Она отпила горячего напитка, позволяя ему напитать её энергией. Рядом с кофейником лежала корзинка тёплого хлеба и масло. У неё выступили слюнки, и она откусила от свежей булочки.

— Набивай желудок, — сказала Сера. — Потом спускайся вниз, когда переоденешься во что-нибудь более уместное.

Урсула съела несколько булочек и выпила ещё одну кружку кофе, стараясь не крошить на кровать. Наевшись, она разделась и выбрала наряд попроще — серое хлопковое платье с глубоким V-образным вырезом.

Спускаясь вниз, она проводила пальцами по волосам, пытаясь привести их в порядок.

Посреди гостиной она обнаружила двух мужчин-онейроев, стоявших рядом с Серой. Прямо за окном виднелся третий, оседлавший лунную летучую мышь.

Мышцы Урсулы напряглись.

— Что происходит?

— Это всего лишь Сотц, — сказала Сера. — Он помогает с заменой окна.

Урсула кивнула, глядя на то, как Сотц сжимает в лапках верёвку. Подвинувшись ближе к окну, она увидела, что на другом конце верёвки закреплена огромная панель стекла.

По указанию онейроев-рабочих Сотц взлетел выше, поднимая стекло. Криками и лихорадочными жестами мужчины сумели направить панель стекла в комнату. Урсула наблюдала, как рабочие аккуратно помещают новое окно на место, пока Сотц маячит прямо с другой его стороны. Всадник на плече Сотца медленно изменял его положение, демонстрируя потрясающий контроль над животным.

— Урсула, — Сера дотронулась до её руки. — Я принесла тебе подарок.

Урсула улыбнулась.

— Правда? За что?

— Не моя идея. Лорд сказал мне принести тебе это. Он подумал, это послужит хорошим занятием.

— Ясно. Предположительно для того, чтобы я никого ничем не протыкала.

— Так будет лучше для всех, — Сера выскочила в коридор, а когда она вернулась, при ней оказался блестящий чёрный мешочек.

Урсула приподняла бровь. ещё больше одежды?

— Лорд сказал, тебе нравится рисовать.

Её губы изогнулись в улыбке.

— Лорд прав.

Сера запустила руку в мешочек, доставая кисти и тюбики краски. В последнюю очередь она извлекла небольшой холст, натянутый на деревянную рамку.

— Он сказал, что если ты захочешь холст побольше, то просто дай ему знать.

— Очаровательный подарок.

— Лорд заботлив, — сказала Сера.

К ним подошли два онейроя-рабочих. Тот, что пониже ростом, встретился взглядом с Урсулой.

— Окно установлено, и оно чрезвычайно прочное. Лорд защитил все окна своей магией. Теперь ничто не разрушит стекло. Вы в безопасности здесь, внутри.

— Большое спасибо, — ответила Урсула. Слава богам. Она не сумела бы расслабиться здесь, зная, что в любой момент мужчина на гигантской летучей мыши может пробить стекло.

Снаружи Сотц улетел прочь, и два рабочих ушли из её покоев.

Сера повернулась к Урсуле с озорной улыбкой.

— Лорд провёл ночь в твоих апартаментах.

— Ну не в этом же смысле.

Сера широко распахнула глаза.

— Он веками не заходил сюда. Думаю, это потому, что ему больно видеть портрет.

Урсула нахмурилась, глядя на место на стене, где висел портрет. В течение ночи кто-то его убрал.

— Той женщины? Почему?

Рука Серы взлетела к её рту.

— Мне не стоило говорить.

«Ну, теперь мне надо знать». Урсула дотронулась до её руки.

— Ты можешь мне сказать. Кому я вообще расскажу? Ты моя единственная подруга здесь.

Глаза Серы лихорадочно заметались из стороны в сторону. Она явно пыталась решить, сколько можно сообщить Урсуле.

Наконец, она прошептала:

— Это жена лорда, да защитят боги её душу.

У Урсулы отвисла челюсть.

— Он был женат? Я понятия не имела. Она умерла при нападении?

— Нет. Это случилось давным-давно, ещё до того, как я появилась на свет. Мне не стоило ничего говорить, — Сера попятилась к двери. — Я не вправе обсуждать жизнь лорда.

С лицом бледнее обычного Сера поспешила выбежать за дверь и захлопнула её за собой.

Глава 16

В день Выбора Чемпионов нутро Урсулы словно скручивалось узлами. Она наполнила ванну тёплой водой с запахом лаванды, пытаясь унять нервозность, но одна ужасающая мысль громко звенела в её голове.

Сегодня она узнает, кого именно Баэлу придётся убить.

В случае поражения он поплатится своей жизнью. Каким бы ужасающим и ворчливым он ни был, Урсула не хотела, чтобы он умирал. И более того, если он проиграет, она присоединится к нему в преисподней.

Или хуже того… Абракс возьмёт её в плен для целой вечности садистских пыток.

Пока Урсула отмокала в ванной, в гостиной прозвенел голос Серы.

— Ау? Урсула?

— В ванной! — крикнула она.

— Хорошо. Ты уже начала готовиться. Я принесла тебе новое платье для церемонии. Всё должно быть идеально! — прокричала она. — Мы должны помочь лорду, сделав всё идеально!

Урсула вздрогнула от её визгливых интонаций. «Видимо, не одна я нервничаю». Она встала из ванны, схватила полотенце, замотавшись в него, и затем вышла в гостиную.

Сера стояла в центре комнаты в сером пальто и сжимала коробку до побеления костяшек пальцев. С одной её руки свешивался пакет.

— Я отутюжила одежду лорда до идеала. На нём будет ни единой складочки перед лицом других лордов. Смертный или нет, но они поймут его величие по его божественной красоте, — её глаза были широко раскрыты и казались слегка лихорадочными.

Урсула придерживала полотенце одной рукой, а другой забрала у Серы коробку. При этом она одарила её успокаивающей улыбкой. Маленькая онейройка того и глядит слетит с катушек.

И всё же Сера не шутила насчёт божественной красоты Баэла. Хотя Урсула не собиралась в этом признаваться.

Она поставила коробку на стул.

— Почему Баэл не похож на демона, как остальные лорды? У них всех рога и жуткие глаза.

— Нет ничего жуткого в серебристых глазах, — огрызнулась Сера. — Но что касается внешности лорда, тебе лучше не лезть не в своё дело. Открывай коробку.

Урсула одной рукой сняла крышку. Внутри были аккуратно уложены крохотные серебристые трусики и великолепное платье полночно-синего цвета. Ткань была такой тонкой и полупрозрачной, что почти казалась заколдованной.

— Вау, — протянула Урсула. — Это выглядит изумительно.

Она увидела ослепительную улыбку на лице Серы, после чего онейройка отвернулась, чтобы дать ей уединение.

— Все великие леди будут в своих лучших одеждах. Я же не хочу, чтобы Дом Абельда в чём-то уступал.

Урсула сняла полотенце, затем надела кружевное серебристое бельё. Подняв платье, она ахнула. Оно было изумительным — деликатное одеяние, украшенное серебристыми камешками на приталенном поясе. Она надела платье через голову, и шелковистая ткань скользнула по бёдрам. Как и у платья ранее, V-образный вырез доходил до пупка. Прозрачная ткань собиралась на талии, достаточно прикрывая нижнюю половину тела. Но если вытянуть ногу, то Урсула видела, что в платье имелся разрез до самого верха бедра.

— Великолепно, — сказала она.

Сера повернулась и широко улыбнулась.

— Я так и знала, что будет идеально. Это откровеннее того, что носят леди Царства Теней, но ты же адская гончая. Все и так ожидают, что ты будешь блудницей, — бодро чирикнула она, копаясь в своём пакете.

Прежде чем Урсула успела придумать ответ, Сера уже стояла перед ней, вооружившись подводкой для глаз.

— Сядь.

Урсула подчинилась, и следующие две минуты Сера атаковала её лицо макияжем для глаз, румянами и помадой ягодного цвета. Закончив, она убрала косметику и достала чёрные туфли, а также новый плащ из тёмно-серебристых перьев, мерцавших при движении. Урсула накинула плащ на плечи. Она взяла с барной стойки серебряное кольцо и сунула в карман плаща.

— Это что такое? — с подозрением спросила Сера.

— Всего лишь мой талисман. Думаю, сегодня он может мне понадобится, — её глаза скользнули к окну, ища признаки встающего солнца. Ужас расходился в её груди.

«Когда солнце сядет над Лакус Мортис…» В качестве финального штриха Сера надела на голову Урсулы искрящийся серебристый ободок.

— Превосходно, — проурчала она, делая шаг назад, чтобы восхититься своей работой.

Урсула надела туфли. Почему-то в этой одежде она чувствовала себя как дома.

Сера предостерегающе выгнула бровь.

— Прошу только об одном — чтобы ты не портила одежду кровопролитием и хаосом.

Урсула широко улыбнулась.

— Постараюсь изо всех сил.

Сера помрачнела.

— Пожалуйста, веди себя подобающе, когда встретишься с жёнами лордов.

Урсула склонила голову набок.

— У всех есть жёны, кроме Баэла?

— У большинства. На кромке кратера бывает одиноко.

— Я заметила. Я как раз собиралась спросить, нет ли тут каких-то книг, которые я могла бы почитать. Не думаю, что из страниц книги получится сделать заточку.

Сера нахмурилась.

— Что сделать?

— Заточку, ну как заключённые делают, чтобы пырнуть… — «Отставить, Урсула, отставить!» — Ну типа, Баэл же сказал убрать всё, что можно использовать в качестве оружия. Само собой, книги безвредны.

Сера медленно кивнула.

— Тут есть библиотека, в которую я могу отвести тебя завтра, если хочешь, — она глянула на часы. — Нам пора уходить. Поесть сможешь на церемонии.

Желудок Урсулы заурчал. Последним, что она ела, был суп из этих странных светящихся грибов.

Сера подошла к двери и распахнула её.

— Пошли!

Урсула поспешила за Серой, пока та пересекала продуваемый всеми ветрами мост и направлялась в атриум. Там их ждал лифт.

Сера слегка поклонилась возле лифта.

— Удачи.

Урсула потянула дверь и вошла внутрь. Дверь закрылась со щелчком.

— Спасибо, Сера.

Пока клетка медленно поднималась на цепи, грудь Урсулы сжималась. Сегодня она снова столкнётся с лордами и увидит чемпионов. Она не знала, чего ожидать, но догадывалась, что они будут ужасающими.

Она сунула руку в карман плаща и провела пальцами по гладкому серебряному кольцу. Это как будто заземляло её.

Поскрипывая, лифт один за другим миновал пролёты с разбитым стеклом, покорёженными каменными балками и слоями серого пепла.

Баэл был древним, поразительно могущественным демоном. И может, в данный момент он смертный, но у него должно иметься достаточно магии и грубой силы, чтобы привести это место в порядок. Тем не менее, он предпочёл оставить урон нетронутым.

Возможно, он хотел сохранить это как свидетельство своей ярости, топливо для гнева.

Урсула могла лишь надеяться, что ему хватит этого, чтобы победить в сражении с чемпионами.

***

Лифт поднялся на крышу. Баэл стоял перед ней, и холодный ветер трепал несколько прядей волос у его лица. Он открыл дверь лифта, и Урсула вышла.

На нём была облегающая чёрная одежда с высоким воротником-стойкой. Тёмный плащ с перьями на плечах скреплялся на его огромной груди серебристыми цепочками и символом льва.

В его бледных глазах отражался свет звёзд.

Он выглядел на сто процентов лидером армии. При виде его в Урсуле затеплилась надежда. «Он выглядит так, будто реально может победить».

Когда она ступила на крышу, студеный ветер заиграл с подолом её платья, вскинув тот в воздух. Изящная ткань парила в воздухе.

— Ты выглядишь… — Баэл умолк, опуская взгляд к её ноге, обнажившейся на ветру. — В точности так, как должна.

Это… можно счесть комплиментом.

— И как же я должна выглядеть?

— Ошеломительно.

Её щёки потеплели от румянца.

— Спасибо. Приятно видеть тебя в одежде после того, как ты всю ночь разгуливал в труселях.

Губы Баэла дёрнулись в намёке на улыбку, после чего он поднял пальцы, чтобы свистом призвать экипаж.

Лёгкие пурпурные тона окрашивали небо, и Урсула задрожала, глядя, как команда летучих мышей проносит экипаж по небу.

Она закусила губу.

— Итак, мне снова быть покорной, или сегодня разрешается действовать по своему усмотрению?

Экипаж с тихим царапающим звуком опустился на крышу.

Челюсти Баэла напряглись.

— Ты обязана вести себя покорно. Это обязанность всех женщин, и ты не должна привлекать внимание к себе.

Ну естественно. Урсула глубоко вздохнула, подавляя желание спросить его о жене. Одно лишь решительное выражение лица женщины на картине говорило Урсуле о том, что она никогда не была покорной.

Баэл открыл дверцу экипажа, и она шагнула внутрь.

— Можешь сказать мне, чего ожидать сегодня? — спросила Урсула.

Баэл забрался внутрь, сев напротив.

— Как пожелаешь. Мы направляемся в зал лордов. Будет пир. Лорды выберут своих чемпионов — не считая меня, конечно. Хотгар объявит правила потасовки. Потом мы уедем. Надеюсь, живыми.

«Ну, очень обнадёживает».

— А я снова получу кинжал?

Баэл приподнял бровь.

— После прошлого раза? Нет. Исключено.

Урсула потёрла массивное кольцо в кармане.

— Значит, ты оставишь меня совершенно беззащитной. И если Абракс решит подкараулить меня одну…

— Я тебя защищу.

— Ты сказал, что я не заслуживаю твоей защиты.

Он вздрогнул.

— Я тебя защищу, — повторил он.

Урсула наклонилась вперёд, изучая его.

— Почему ты не выберешь меня как своего чемпиона?

На лице Баэла промелькнуло удивление, его глаза раскрылись шире.

— Зачем, во имя тёмных богов, мне это делать?

— У других лордов бОльшие шансы на победу, раз у них у каждого по пять чемпионов. А ты один. Если я буду сражаться вместе с тобой, это удвоит наши шансы на победу, верно?

Баэл покачал головой.

— Ты не понимаешь. В конце живым останется лишь один, — сказал он. — Никто из других чемпионов не доживёт до конца турнира. Мне придётся тебя убить.

Урсула сглотнула с трудом.

— Ты ранен. Тогда я могу занять твоё место. У меня может оказаться больше шансов на победу.

Он сверлил её глазами.

— Не говори ерунды.

Может, в его словах имелся смысл. Урсула неплохо обращалась с мечом, но она не могла тягаться с тем, кто сражался двадцать две тысячи лет. И более того, у неё не было оружия и её огненных сил.

Его глаза потемнели.

— Скажи мне, что этим вечером ты не будешь привлекать к себе внимание. Что ты ни на кого не нападёшь.

— Я вижу, ты всё ещё недоволен той суматохой с Никсобасом.

— Это ещё мягко сказано.

— Ладно. Я сделаю так, как ты скажешь.

«В пределах разумного».

Глава 17

Экипаж опускался ниже и ниже по воздуху, и Урсула схватилась за сиденье, чтобы удержаться. Они приземлялись в самом низу, где Аста встречалась с дном кратера.

Наконец, экипаж с толчком опустился на каменистую дорогу.

Урсула посмотрела в окно на долгую вереницу экипажей. Пока летучие мыши медленно шагали вперёд на своих когтях, Урсула смотрела на пустынный лунный ландшафт. Не считая фиолетового света Асты, земля была окутана тьмой. Глубокие расселины врезались в камень вокруг основания шпиля.

Их экипаж медленно заехал в крытый вход, и два швейцара в серых ливреях поспешили открыть их дверцу.

Баэл вышел и придержал дверцу для Урсулы. Он предложил ей руку, пока она выбиралась.

Неизменный джентльмен.

В такой близости к дну кристалл Асты был багрового оттенка, сродни цвету синяка. Над ними кружили и танцевали серые облака мотыльков, затмевавших звёзды.

— Сюда, — сказал Баэл.

Пешеходная дорожка, озаряемая светящимися грибами, вела к арочному входу. Урсула шла бок о бок с Баэлом, потирая серебряное кольцо между пальцами.

Через дверной проём она ступила в огромный зал, вырезанный из пурпурного кристалла. Стены вздымались над ними минимум на шестьдесят метров, и огромные скопления светящихся грибов свисали с потолка подобно люстрам. Длинные ониксовые столы, за которыми сидели демоны, занимали большую часть зала. Слева в центре оставалось открытое пространство, похожее на танцпол. Вместе с Баэлом Урсула прошла ближе к центру зала.

В дальнем конце массивного помещения на помосте стоял один стол. За ним сидели одиннадцать лордов, гордо разместившиеся на серебристых стульях. Абракс гневно смотрел на Урсулу, облизывая губы, и у неё по спине пробежали мурашки. Похоже, никто здесь не знал, что он пытался захватить всё Царство Теней, или же всем было плевать. Видимо, потеря крыльев — это непростительно, а настоящий переворот и свержение власти — это ничего, если ты полубог.

В центре стола, на самом большом стуле, сидел Хотгар. На столе перед ним лежал молоток.

Урсула нахмурилась. «Это место должно принадлежать Баэлу». Пока Абракс не забрал его крылья, Баэл был Мечом Никсобаса, самым старшим из всех лордов.

Урсула посмотрела на вихри тенистой магии за столом. Никсобас. Она едва не упустила его за могущественными облаками магии. Он сидел на серебристом троне, наполовину скрытый извивающимися тенями. Когда завитки магии поредели, его глаза… две тёмные бездны… смотрели как будто прямо на Урсулу. При виде него её сердце сжалось от ужаса.

К ним спешно подошла маленькая онейройка.

— Милорд, — она низко поклонилась Баэлу, затем повернулась к Урсуле. Её взгляд скользнул к платью Урсулы и поразительно прозрачной тканью под её плащом. Онейройка нахмурилась, затем снова нацепила улыбку на лицо. — Прошу, следуйте за мной, миледи. Лорд будет сидеть за столом знати.

Урсула посмотрела на Баэла в поисках помощи, но он уже шёл к помосту, оставив её позади.

— Сюда, — бодро прочирикала онейройка, маня её вперёд.

Урсула втянула глубокий вдох. «Давайте сделаем это».

Она прибавила шагу, чтобы поспевать за онейройкой, которая лавировала в море демонов, рассевшихся за столами. Некоторые выглядели совершенно похожими на людей… и поразительно красивыми. Другие обладали более демоническими чертами: рога, клыки, даже глаза цвета крови. И всё же они тоже были по-своему прекрасны. Мужчины с точёными чертами, женщины в мерцающих платьях, их тела были такими гибкими и изящными. После недавнего прибытия сюда и проведённого времени с Серой её определение красоты, похоже, расширялось.

Урсула осмотрела гостей — платья сумрачно-пурпурного, полночно-синего или мерцающе-чёрного цветов, похоже, были в приоритете. Некоторые женщины вплетали в волосы драгоценности, многие мужчины носили костюмы с серебряными акцентами.

И все демоны до единого таращились на Урсулу, пока она проходила мимо их столов.

Очевидно, что слухи об её присутствии разошлись вокруг. Гончая-блудница. И это они ещё не видели платье целиком.

Избегая их взглядов, Урсула прошла за онейройкой по залу, ближе к платформе. Наконец, онейройка остановилась и показала на свободный стул за длинным столом, занятым демоницами с абсолютно демоническими чертами: рога, когти, белые глаза, острые зубы. Все красавицы. Все увешаны бриллиантами. И все уставились на неё.

Онейройка выдвинула стул возле поразительной женщины, чьи абсолютно чёрные волосы рассыпались по белому платью.

— Ваше место, миледи, — онейройка протянула руку. — Могу я взять ваш плащ?

Урсула расстегнула застёжку и сняла плащ. Прежде чем передать его онейройке, она схватила серебряное кольцо из кармана.

Когда другие женщины взглянули на смелое платье Урсулы, они заметно ахнули.

Плечи Урсулы напряглись. «Да, это я. Гончая-блудница». Она потирала кольцо между пальцами.

Она постаралась натянуть на лицо вежливое выражение и села рядом с женщиной с вороными волосами. Сразу справа от неё сидела изумительная женщина со струящимися чёрными волосами. Её кожа была такой бледной, что могла быть вырезана из мрамора или алебастра. Урсула почти по ошибке приняла её за человека, пока не заметила острые клыки. Принцесса-гот.

Слева от Урсулы расположилась женщина в тёмно-синем платье. Две длинные светлые косы опускались на её внушительную грудь… подобающе прикрытую непрозрачной тканью. «В отличие от моего платья». Но что сильнее всего привлекало внимание Урсулы, так это изящно изогнутые рога, росшие изо лба женщины. Их кончики были покрыты золотом. В целом она напоминала устрашающего викинга.

Когда Урсула села, женщины отвернулись от неё. Её глаза скользнули к помосту, и она наблюдала, как Баэл садится в конце стола знати. Должно быть, его реально раздражало смотреть, как Хотгар крадёт его пост Меча.

Принцесса-гот приподняла изящную белую руку.

— Так кто присоединится к пари?

Демоницы за столом начали снимать драгоценности и бросать их на блюдо в центре стола — огромные бриллианты, чёрные опалы и насыщенно-фиолетовые камни, которые были настолько редкими, что Урсула даже не знала, как их назвать.

Её глаза расширились. Там, на серебряном блюде в центре стола лежала гора небрежно брошенных драгоценностей, которые наверняка стоили больше ВВП небольшой страны.

Принцесса Гот потёрла ладони друг о друга.

— Правила всем понятны?

Викинг подняла ладонь.

— Тот, кто выберет победителя, получает весь призовой фонд. Да?

Принцесса Гот вздохнула.

— Нет, четверть фонда отправляется той, кто выберет больше всего финалистов потасовки, четверть отправляется той, кто выберет победителя гонки, а остальная половина идет той, кто выберет победителя дуэлей.

Викинг улыбнулась.

— Это так волнительно. У нас целую вечность не было нормального турнира.

Женщина, чьи серебристые волосы спадали на чёрное платье, прищурилась, глядя на Урсулу. Она побарабанила по столу длинными жемчужными когтями.

— Ты хочешь присоединиться к пари, гончая? — глаза женщины в обрамлении чёрных ресниц были почти такими же бледными, как её кожа. — Тебе надо внести что-то, если хочешь присоединиться.

Урсула попыталась изобразить дружелюбную улыбку. Она знала, как ведут себя богатые гламурные цыпочки. Они абсолютно рады быть твоими подругами, пока ты не угрожаешь затмить их. Среди них лучше быть скромной.

— Боюсь, не могу предложить ничего ценного.

Когти одобрительно кивнула.

Викинг нахмурила лоб.

— Так что нам делать с Баэлом?

— А что с ним? — спросила Принцесса Гот.

Викинг склонила голову набок.

— Он уже прежде выигрывал турнир. Он старше остальных. Не думаю, что справедливо выбирать его как последнего победителя.

Принцесса кивнула.

— Прекрасно подмечено. Мы можем договориться исключить Лорда Абельды из списка кандидатов, пусть он и смертный?

Все женщины вокруг стола закивали. Никто не хотел раздражать Принцессу Гота.

Викинг перебросила косу через плечо.

— Я до сих пор не могу поверить, что он потерял свой дом. Такая жалость. Насколько я понимаю, он единственный из лордов, кто реально знал, как доставить женщине удовольствие.

— Не то чтобы его навыки в постели имели значение, — Когти вздохнула, косясь на Урсулу. — Он не собирался вновь жениться. Полагаю, он так и не забыл Элиссу.

Викинг выпучила глаза.

— Я слышала, один из огров Боргерит вырвал его крылья. Две тысячи лет, и его одурачил идиот-огр.

Грудь Урсулы сжалась. «Это был Абракс, идиотки. Абракс его разрушил».

Принцесса Гот отпила шампанского.

— Я не уверена, что решение Никсобаса назначить его Мечом изначально было мудрым. Вы все знаете его прошлое, я уверена, — взгляд её тёмных глаз скользнул к Урсуле. — Он неизбежно однажды сломался бы.

К лицу Урсулы прилил жар. «Эта козлина знает, что он не сказал мне о своём прошлом. Она затеяла самое настоящее демоническое высмеивание».

Принцесса склонила голову набок, глядя на Урсулу.

— Баэл, может, и легендарный воин, но внутри он сломлен. Всегда был таким.

Все они закивали, затем чокнулись бокалами в каком-то извращённом тосте.

«Пожалуйста, выпустите меня отсюда». У Урсулы быстро складывалось впечатление, что эту ночь сложно будет вытерпеть, не навредив никому. Ради Баэла она держала рот на замке.

Викинг погладила свою косу.

— Хуже всего то, что мой муж потерял треть своего легиона, пытаясь выгнать Баэла из его особняка.

Принцесса Гот покрутила изящную ножку бокала между пальцами.

— Как абсурдно, что мы не добились успела. Баэла ещё месяцы назад надо было отправить в бездну…

Её перебил громкий стук, донёсшийся от помоста. Все головы повернулись, когда Хотгар снова ударил молотком, и его глаза на мгновение метнулись к женщине-викингу.

— Сегодня лорды выберут своих чемпионов, чтобы определить, кто достоин особняка Абельда, — проревел он. — Но пока время пировать!

Глава 18

Команда онейроев-официантов ворвалась в зал, неся серебряные блюда с едой. Официантка втиснула один из подносов между Урсулой и Принцессой Готом, и взгляд Урсулы скользнул к жареному мясу, приправленному розмарином и чесноком. «Ну, тут они хотя бы умеют готовить».

У неё выступили слюнки при виде мяса и картофеля… и мисок светящегося грибного супа.

Официант поставил миску перед Урсулой, и она вдохнула насыщенный, землистый аромат. Выглядело весьма страшно, но пахло изумительно, и слюнки так и текли. Когда официант ставил миску перед Принцессой Готом, он наклонился и спросил:

— Вы бы хотели бутылку вина для всего стола?

Губы Принцессы Гота обнажили её клыки, и она прорычала:

— «Вы бы хотели бутылку вина для всего стола, миледи».

Официант лихорадочно закивал, избегая зрительного контакта.

— Миледи, я очень сожалею…

— Прекрати болтать и наполни мой бокал, — рявкнула она.

— Конечно, миледи.

Урсула сердито посмотрела на неё. «Засранка». Как жаль, что не будет турнира между женщинами за этим столом.

Урсула сосредоточила всю свою энергию на том, чтобы держать рот закрытым. Официанты сновали вокруг стола, нарезая мясо и сервируя его на тарелках. Урсула подождала, пока Принцесса Гот не начала резать свою еду, и потом последовала её примеру. На вкус мясо оказалось таким же изумительным, как на запах. Может, жареная говядина? Уж точно не окорок.

Викинг подняла руку и щелчком пальцев привлекла внимание официанта. Затем показала на свою тарелку.

— Это с конюшен Никсобаса?

Официант поклонился.

— Да, миледи. Откормлено строго мотыльками вокруг Асты, никаких добавок или подкормок.

Урсула перестала жевать, и её желудок совершил кульбит.

— А что это за вид мяса?

Официант снова поклонился.

— Миледи, это лопатка летучей мыши. Зарезали буквально сегодня днём, — он сверкнул гордой улыбкой.

Она проглотила комок плоти во рту. «Возможно, стоит ограничиться грибным супом».

Она отправила в рот ложку супа, наслаждаясь древесным, чесночным вкусом. Идеально.

Она старалась не пялиться на женщину-викинга, которая раздирала лопатку летучей мыши с ужасающей свирепостью питбуля. «Может, оно и к лучшему, что мы не участвуем в турнире».

Когти наклонилась через стол, не сводя глаз с Принцессы Гота.

— Как твой отпуск на Земле?

— Великолепно. Мы арендовали маленький коттедж на приватном рифе среди Мальдив. Вода была изумительной, отлично поплавали ночью. Местные были вкусными.

— Я так завидую, — перебила Викинг. — Романтика в представлении Хотгара — это выпить пять пинт крови и просить меня смотреть, как он трахает человечку на сеновале. Ему нравится контролировать их умы, знаете. Заставлять их покориться ему. Он вынуждает их называть его Никсобасом и хвалить его лунный жезл.

— Мы знаем, — сказала Когти. — Всё Царство Теней знает.

Принцесса Гот пожала плечами.

— Абракс тоже так делает. Просто таковы мужчины-демоны. Особенно инкубы, само собой. Он не может насытиться своими человеческими игрушками.

— Я ненавижу Хотгара, — пробормотала Викинг. — В последний раз он проявлял ко мне чувства на нашей церемонии заявления прав. Но женщина не вправе жаловаться на мужа. По крайней мере, ему в лицо.

— Все демоны хотят доминировать над людьми, — сказала Принцесса Гот и повернулась к Урсуле. — Ты практически человек. Ну типа, ты смертный демон. Здесь, в Царстве Теней, у тебя нет сил.

Урсула помедлила, не донеся ложку до рта.

— И что?

— Мы знаем, что ты здесь для того, чтобы быть чьей-то шлюхой, — Когти ткнула пальцем ей в лицо. — Это Баэл? Ты его утешительный приз после потери крыльев и особняка?

Урсула содрогнулась.

— А давайте вы и дальше будете меня игнорировать?

Принцесса Гот прищурила глаза.

— Какие развратные вещи он проделывал с тобой в своём разрушенном особняке? — она облизнула клыки. — Он весьма великолепен, так что на твоём месте я, наверное, не возражала бы.

Когти слизала суп с одного своего изогнутого когтя.

— У него репутация изумительного любовника, знаешь ли. В отличие от Хотгара. Давным-давно в его родной стране его почитали как бога. Тебе могла выпасть судьба похуже.

Урсула нахмурилась и глянула на Баэла, молча сидевшего на помосте с остальными лордами.

— Понятия не имею, о чём вы говорите. Он идеальный джентльмен.

Викинг фыркнула.

— Ты идиотка. Их не существует.

Когти подняла фужер шампанского и улыбнулась.

— Мужчины-демоны считают всех женщин своей собственностью и игрушками. И это вдвойне правда, когда дело касается слабых человеческих женщин. Ты тут в роли блудницы, моя дорогая. Мы все это знаем.

Урсула чувствовала, как к лицу приливает жар от злости. Как раз когда она собиралась разразиться тирадой, Хотгар на помосте снова заколотил молотком.

— Пора начинать Выбор Чемпионов. Мы начнём с самых младших лордов, — он повернулся к самому дальнему от себя лорду, мужчину в плаще, с молочно-белой кожей и глазами, похожими на чёрные жемчужины.

Хотгар поднял молоток.

— Лорд Вепар. Вы можете номинировать своего чемпиона.

Вепар встал и заговорил твёрдым голосом.

— Я номинирую Интха из моего легиона.

Долговязый демон в комплекте серебристой брони вошёл через боковой вход, сжимая длинное копьё. Он вышел на пустое место в центре зала и низко поклонился помосту.

— Интх из Легиона Вепара. Пусть Никсобас дарует тебе грацию теней и силу воина.

Когда Интх закончил кланяться, чернильные завитки магии поднялись от его тела и устремились к Никсобасу.

— Это что? — спросила Урсула.

— Его бессмертие, — сказала Когти. — Нет смысла драться на смерть, если никто не умрет.

— Он получит его обратно, если победит, — добавила Викинг. — Вот только он не победит.

Пока их голоса рокотом разносились по залу, лорды номинировали чемпионов — все мужчины были огромными и облачёнными в серебристую броню.

Не видя их в сражении, Урсула не могла оценить их навыки. Почему-то ни один не выглядел столь же грозным, как Баэл, но такое не всегда можно определить по взгляду. Некоторые худые мужчины оказывались достаточно психами, чтобы устроить ужасающую драку. В Лондоне она как-то раз видела, как тощий фанат Милуолла откусил ухо мужчины в футболке футбольного клуба Челси.

Хотгар поочерёдно называл лордов, чтобы они номинировали своего первого кандидата, и Урсула с растущим чувством ужаса смотрела на скопление мускулистых чемпионов, заполнявших центр зала. Баэл должен убить их всех. Он должен разделаться с каждым воином, а ведь у него даже нет его полной силы.

Её паника лишь усилилась, когда Хотгар вызвал старших чемпионов, чьи воины оказались крупнее. Один был почти великаном, и пол дрожал от его шагов.

Когда Хотгар дошёл до Белета (демона-быка), он помедлил на мгновение.

— Лорд Белет. Вы готовы номинировать чемпиона?

— Готов, — ответил Белет, и его низкий голос разнёсся по помещению. — Я номинирую своего сына, Саллоса.

Огромный демонический зверь вышел в центр комнаты. Как и у отца, его белая кожа обладала почти синеватым отливом. На нём был надет лишь килт из белой шкуры, обнажавший мускулистый торс. В одной руке он сжимал массивный топор. Сердце Урсулы совершило кульбит. Его оружие было длиной минимум полтора метра, с наконечником из синей стали. Она никогда не видела, чтобы Баэл управлялся с таким оружием.

— Поздравляю, Саллос. Пусть Никсобас…

На другом конце зала распахнулась дверь, и Хотгар умолк. Незнакомец, полностью одетый в серое, пересёк зал. Шарф покрывал большую часть его лица, оставляя лишь узкую прорезь для глаз. Весь зал замер.

— Что это за вмешательство? — проревел Хотгар.

Незнакомец вышел в центр зала, заняв место среди чемпионов.

— Я желаю сразиться в турнире, — шарф, обёрнутый вокруг головы, несколько приглушал его голос, но слова всё равно прозвучали ясно.

— Кто ты, и на каких основаниях требуешь шанса сразиться за особняк Баэла? — проревел Хотгар, поднимаясь со стула. Его щёки покраснели, в глазах искрила ярость. — Этот турнир открыт лишь для чемпионов лордов Никсобаса.

— Я не член легиона лорда, — сказал незваный гость. — Но по воинскому закону я прошу шанса бросить вызов чемпиону. Я займу чужое место, — он повернулся к Саллосу. — Если кому-то хватит смелости принять этот вызов.

Прежде, чем Хотгар успел ответить, Саллос поднял топор.

— Принимаю.

Саллос обошёл незнакомца по кругу, крутя массивным топором над головой. Урсула задержала дыхание. У этого незваного гостя даже нет оружия. О чём он думал? Когда Саллос оказался на расстоянии удара, незнакомец отпрянул назад. Саллос поднял топор, но незнакомец снова увернулся.

— Дерись со мной, трус, — крикнул Саллос.

Незнакомец промолчал.

Саллос продолжал кружить, напирать, атаковать, тогда как его оппонент увиливал и уклонялся, оставаясь вне досягаемости.

Урсула заворожённо наблюдала. Отсюда ей открывался прекрасный обзор на поединок. Она видела блеск пота на лбу Саллоса, но тот продолжал наступать.

Хотгар за столом лордов крикнул:

— Ты не победишь за счет грации своих танцев. Вызов можно завершить лишь кровью.

Некоторые лорды усмехнулись. Видимо, такой комментарий в Царстве Теней считался шуткой.

Увернувшись от очередного удара, незваный гость отскочил назад в идеальном сальто. Приземлившись, он проворно достал два кинжала, держа по одному в каждой руке.

У Урсулы в горле встал ком. Чёрт возьми. Может, он и маленький, но проворный как гимнаст.

Саллос, похоже, не осознавал угрозу. Он запрокинул голову, расхохотавшись.

— Ты думаешь, что можешь навредить мне этими детскими игрушками?

Незнакомец лишь смотрел на него, сжимая свои кинжалы.

Саллос снова двинулся вперёд, описывая топором огромные арки. Наступая на незваного гостя, он оттеснял его ближе к столу Урсулы… так близко, что она реально слышала свист, с которым лезвие топора Саллоса рассекало воздух. Она повернулась на стуле, не отрывая глаз от поединка.

Когда незнакомец оказался лишь в нескольких метрах от неё, он метнулся в сторону Урсулы. Его нога зацепилась за ткань её платья, разрывая материю. Её сердце подскочило к горлу, когда она увидела, как незваный гость упал. «Пожалуйста, не умирай из-за моего платья».

Саллос мгновенно бросился в атаку, несясь на упавшего мужчину как бык на тореадора. Подняв топор над головой, он приготовился нанести смертельный удар. Но пока топор опускался, незнакомец откатился в сторону.

Он увернулся от атаки. Затем идеально рассчитанным ударом полоснул по ступне Саллоса.

Лицо Саллоса покраснело, и он взревел от боли. Он развернулся лицом к нападавшему, но незнакомец уже вскочил на ноги и оказался вне досягаемости.

Саллос рванулся вперёд, но споткнулся, когда нога под ним подкосилась. Топор бешено рассекал воздух.

Незнакомец обошёл его сзади, затем припал к полу, полоснув лезвием по другой ноге Саллоса. Урсула вздрогнула, когда сухожилие разорвалось с звучным щелчком.

Незнакомец покалечил его.

Саллос упал на колени с рёвом боли. Он сжимал свой топор и смотрел на незнакомца красными от ярости глазами.

— Подойди и сразись со мной как мужчина, — проревел он.

Урсула знала, что поединок завершился, даже если Саллос этого не понимал.

Незнакомец медленно обходил его по кругу. Саллос пытался бросаться на него, но незнакомец просто уворачивался. Быстрой вспышкой стали клинок незнакомца перерезал жилы под коленом Саллоса. Демон взвыл, страх и ярость вырывались из его горла. Он изгибал своё тело, стараясь оставаться лицом к незнакомцу, но тот оказался быстрее. Молниеносно быстрым ударом незваный гость полоснул по другому колену.

Саллос повалился вперёд, рухнув прямо на лицо с грохотом, который сотряс зал.

Демоны вокруг Урсулы коллективно ахнули. Саллос перекатывался, пытаясь убраться подальше… но незнакомец был слишком быстрым. Одним ударом он оставил зияющую рану на груди Саллоса. Другим перерезал сухожилия в запястье демона. Он продолжал трудиться, рассекая жилы, пока Саллос не превратился в неподвижную дрожащую тушу на полу.

Поверженный и окровавленный, Саллос открыл рот и завыл.

Незнакомец выпрямился, поклонившись Хотгару.

— Я победил его.

Хотгар встал.

— И всё же он жив.

Незнакомец пожал плечами.

— Он обездвижен.

Ноздри Белета раздулись, гневная чёрная магия рассекала воздух вокруг него. С оглушительным рёвом лорд перемахнул через стол и бросился вперед. На мгновение Урсула подумала, что он нападёт на незнакомца.

Вместо этого он схватил боевой топор своего сына.

Урсула в ужасе смотрела, как тот заносит топор над головой. Он свирепым ударом обрушил лезвие и с тошнотворным хрустом костей проломил голову своего сына.

Глава 19

Белет поднял топор с забрызганного мозгами пола, и его лицо исказилось от ярости. Повернувшись лицом к незнакомцу, он заговорил сквозь стиснутые зубы.

— Я отомщу.

Лорд Белет повернулся и вышел из помещения.

Урсула готова была выблевать свой грибной суп на стол. «Может, я реально непригодна быть воином». Она не желала жить в мире, где отцы проламывали черепа своим сыновьям.

Стараясь успокоиться, она потирала серебряное кольцо пальцами.

После долгой паузы зал взорвался громогласными аплодисментами. Незнакомец низко поклонился.

А когда в зале снова стало тихо, заговорил Хотгар.

— Поздравляю. Ты можешь сразиться в потасовке.

Незнакомец в сером кивнул. Не сказав ни слова, он развернулся и ушёл. Когда он скрылся за дверьми, зал взорвался хором голосов.

Урсула услышала, как Викинг рядом с ней сказала:

— Я бы хотела изменить свою ставку…

За столом лордов Хотгар заколотил своим молоточком. Демонические лорды вокруг него призывали к порядку. Хотгар встал, пока не стало достаточно тихо, чтобы говорить.

— Я рад, что вы все насладились неожиданным шоу, но нам предстоит выдвинуть остальных чемпионов. Кто будет чемпионом от Легиона Абракса?

Абракс встал. Его взгляд на мгновение метнулся к Урсуле, затем он заговорил.

— Я номинирую Массу из своего легиона.

У Урсулы пересохло в горле. Массу. Брат Серы. Маленький мальчик с рисунками космических кораблей, который всегда хотел быть лордом.

Плюс: она его не убила.

Минус: один из этих чемпионов определённо с ним расправится.

Пока зал ждал, в помещение вошёл крохотный мужчина-онейрой. Одетый в облегающую кожаную броню, он не имел при себе оружия. На ходу он оскалился, обнажая бритвенно острые зубы. Его тело подёргивалось нервной энергией.

Хотгар показал пальцем.

— Это что, во имя семи адов, такое?

Абракс сложил руки за головой, на затылке.

— Мой чемпион.

— Он онейрой, — гаркнул Хотгар. — Он не может быть лордом.

Абракс пожал плечами.

— Думаю, тебе предстоит узнать, что такого закона нет. Это лишь традиция. И ты знаешь, что я думаю о традициях, — он подался вперёд, остановив свой ледяной взгляд на онейрое. — Покажи им, на что ты способен, Массу.

Массу запрыгнул на тело Саллоса. Быстро мотнув головой, он содрал кожу с груди Саллоса.

Женщины вокруг Урсулы ахнули.

— Ого, — выдала Принцесса Гот.

Массу держал плоть своими зубами и низко поклонился.

К горлу Урсулы подступила желчь. «Вот вам и милый маленький мальчик».

— Так тому и быть, — сказал Хотгар, посмотрев на солдата-онейроя. — Поздравляю, Массу. Пусть Никсобас дарует тебе силу.

Хотгар начал поднимать свой молоток, но тут поднялся Баэл.

— Я хотел бы представить чемпиона, — сказал Баэл, и его голос эхом отразился от потолка.

Урсула окинула взглядом его массивную фигуру, его идеальные, точёные черты лица. Он был могущественным. Она знала это. Но она не хотела, чтобы эти маньяки приближались к нему.

— Точно, я чуть не забыл, — в голосе Хотгара прозвучало презрение. — Кто будет сражаться за дом Абельды?

Баэл посмотрел на толпу.

— Я сам буду защищать Абельду. И я выиграю.

— Поздравляю, Баэл, — Хотгар пренебрежительно махнул рукой. — Пусть Никсобас дарует тебе силу воина, — последнюю часть он неразборчиво промямлил.

— Он уже это сделал, — Баэл вернулся на своё место.

Урсула потягивала шампанское, а Хотгар призывал одного лорда за другим назначить второго чемпиона от их легиона. К тому времени, как «лорды» перешли к пятому раунду отбора, Урсула была вполне навеселе.

Наконец Хотгар стукнул молотком, сигнализируя об окончании церемонии. Далее прогремел его голос:

— Чемпионы выбраны. Будет три испытания: рукопашный бой-потасовка, гонка и дуэли. Рукопашная схватка начнётся, когда солнце сядет над Лакус Мортис, через девять часов. Претенденты будут сражаться до тех пор, пока не останется меньше половины.

«Чёрт возьми».

Женщины вокруг Урсулы захлопали, и радостные возгласы наполнили зал. Лорды встали, улыбаясь и хлопая друг друга по спинам. За исключением Баэла, который стоял в стороне с мрачным выражением лица. Урсула задрожала. «Моя судьба теперь действительно в его руках».

Она потёрла руки друг о друга. Даже с шампанским в её организме в зале было холодно — теневым демонам, казалось, не было дела до тепла.

Уже собираясь подняться, Урсула заметила, что в зале снова стало тихо, а воздух вокруг неё поредел. Она взглянула на женщин, которые все уставились прямо на помост. В Никсобасе. Внезапно она почувствовала себя совершенно трезвой.

Холод в комнате усилился. Магия теней исходила от бога, и в груди Урсулы зародилась пустая боль.

Бог медленно открыл глаза. Теперь они сияли ярким серебром. Глядя на него, Урсула чувствовала, как тьма зовёт её. Ей казалось, будто она стоит на краю пропасти, вглядываясь в тёмную бездну.

Она на мгновение закрыла глаза, и в её сознании возникло видение. Она стояла на краю пустоты, её тело дрожало от страха. Но её пугало не то, что она вот-вот упадёт в воду.

Её напугало то, что она хотела прыгнуть.

Её глаза снова распахнулись, и она уставилась в ледяное серебро глаз Никсобаса. Она видела эти радужки в своих снах ещё до того, как встретила его. Почему?

— Я также буду выдвигать кандидатуру чемпиона, — произнёс он нараспев. От его голоса у Урсулы по спине пробежала дрожь ужаса.

Хотгар низко поклонился.

— Конечно.

Глаза Никсобаса остановились на Урсуле, и холодный ужас разлился по её груди. Этот пронзительный взгляд, лицо из её кошмаров. И внезапно она поняла, что сейчас произойдёт. «Никсобас станет моей смертью». Когда он уставился на неё, от ужаса у Урсулы перехватило дыхание.

— Нет, — прошептала она.

Его бледный взгляд остановился на ней, и он прогремел:

— Гончая будет моим чемпионом.

— Что станет её наградой? — спросил Хотгар. — Гончая Эмеразель не может быть лордом.

— Если она победит, я освобожу её от службы на меня.

— А если она проиграет? — спросил Хотгар.

— Она разделит ту же участь, что и все побеждённые. Она присоединится ко мне в бездне.

Глава 20

Урсула провела кончиками пальцев по кольцу в кармане плаща, глядя в окно экипажа. Они пролетали над бесплодным ландшафтом — маленькими домиками онейроев вперемешку со следами метеоритных ударов. Сияние Асты окутывало их фиолетовым светом, в то время как наверху кружились и танцевали тучи мотыльков. Если она приглядывалась повнимательнее, то иногда могла разглядеть чёрный силуэт летучей мыши, порхавшей среди них.

Летучая мышь среди мотыльков.

На противоположной стороне экипажа Баэл сидел безмолвно, и на его лице застыло каменное выражение. Она не могла сказать, о чём он думал, но могла догадаться. Поскольку он был джентльменом — что бы ни говорили другие женщины, — он, вероятно, обдумывал наиболее безболезненный способ убить её в схватке. Возможно, быстрым ударом меча по шее.

Её грудь сдавило. «Что мне нужно, так это план. Путь к отступлению. Способ выжить».

«А если нет такой возможности, то мне нужно точно знать, кому и чему я противостою».

— Так как же ты выиграл? — спросила Урсула.

Сапфировый взгляд Баэла скользнул к ней.

— Выиграл что?

— Турнир. Когда ты стал лордом, как ты это сделал? -

«Дай мне хотя бы чёртову подсказку».

Между его бровями появилась озадаченная складка.

— Я победил, будучи лучшим бойцом. И самым сильным.

«Что ж, это бесполезно».

— Не мог бы ты, ну, знаешь, сообщить какие-нибудь подробности? Как ты выжил в рукопашной схватке?

— Я убивал любого, кто приближался ко мне, — его глаза были холодны, как ледниковая вода. — И точно так же я выживу в этой потасовке.

— Так ты думаешь, что сможешь убить его?

— Его?

— Мужчину в сером. Того, кто убил Саллоса.

— Саллос был слабым и глупым. Незнакомец мне не ровня.

Она выгнула бровь.

— Даже с твоими ранами?

На его челюсти дрогнул мускул. Даже косвенное упоминание о потерянных крыльях, казалось, выводило Баэла из себя.

Время сменить тему.

— Кто-нибудь ещё когда-нибудь выживал? Я имею в виду, оставалось ли в живых больше одного кандидата в конце турнира?

— Ты спрашиваешь меня, нарушал ли кто-нибудь указ Никсобаса? Нет, наказание за неповиновение приказам бога — смерть.

— Хотгар установил правила.

— Хотгар говорит от имени Никсобаса. Наказание будет таким же, — Баэл снова отвернулся к окну, погрузившись в свои мысли.

Урсула прикусила губу. Разве жёны не говорили, что Баэл может использовать контроль над разумом людей? И если да, считалась ли Урсула человеком? Здесь у неё не было демонической магии. Если это так, он может просто заставить её заколоть себя. Бой закончится.

— Я думаю, другие женщины теперь знают, что я здесь не как твоя шлюха, — пробормотала она.

— Что? — рявкнул Баэл, внезапно насторожившись.

— Жёны лордов верили, что именно поэтому я была здесь. Утешительный приз для тебя. Очевидно, у их мужей есть какое-то извращённое желание контролировать разум человеческих женщин. Они были уверены, что ты такой же.

Он уставился на неё с непроницаемым выражением лица.

— Ты мог бы, если бы захотел? Использовать контроль над разумом против меня?

— Я этого не сделаю.

Она протяжно выдохнула.

— Ладно, значит, один из моих страхов рассеялся. Но проблема в том, что у меня нет оружия.

Баэл подался вперёд на своём месте и посмотрел ей прямо в лицо.

— Я не стану контролировать твой разум. Но это не будет иметь значения. Ты не выживешь в этом турнире, независимо от того, есть у тебя меч или нет, — его слова пробирали её до костей. — Если один из других чемпионов не убьёт тебя, это сделаю я, — он снова посмотрел в окно, крепко сжав челюсти.

***

Спуск на лифте должен был принести облегчение, поскольку Урсула приблизилась к комфорту своих покоев. Но вместо этого с каждым этажом ей казалось, что на грудь давит всё более тяжёлый груз.

Ужасно было обдумывать все последствия её новой роли чемпиона Никсобаса. Бой не на жизнь, а на смерть, в котором у неё не оставалось шансов победить. Чтобы выжить, ей придётся убить брата Серы, незнакомца в сером, и орду смертоносных демонов. Если каким-то чудом никто из них не прикончит её, ей придётся встретиться лицом к лицу с Баэлом, демоном, которому двадцать две тысячи лет.

Паника ещё крепче сжала её сердце. «Я умру в этом бесплодном месте, и моя душа отправится в сокрушительное одиночество бездны Никсобаса. На всю оставшуюся вечность». Мучительная боль пронзила её грудь.

Когда лифт наконец открылся, Урсула повернулась, направляясь прочь от своих покоев. Сжимая серебряное кольцо в кармане, она пошла к водному порталу, через который прибыла сюда. «Пришло время мне убираться отсюда к чёртовой матери». Если Никсобас хотел убить её, он мог сделать это в Нью-Йорке.

Урсула толкнула черную дверь в полукруглую комнату и поспешила к порталу. Звёздный свет отражался от поверхности воды. Она сняла свой плащ, бросив его на пол. В следующую секунду она стянула платье и трусики. От холодного воздуха в комнате с порталом у неё по коже побежали мурашки, а зубы застучали.

Урсула сбросила туфли. Через несколько мгновений она вернётся в свою квартиру. Она позвонит Зи и расскажет ей всю историю за бутылкой вина. Затем она вызовет Эмеразель и объяснит ситуацию. Богиня быстро поймёт, что Никсобас нарушил их договорённость, и всё будет улажено. Эмеразель посылала её сюда вовсе не умирать.

Урсула окунула пальцы ног в холодную воду, обхватив себя руками, чтобы согреться. «Мне лишь нужно заклинание, которое использовала Сера…»

Её нутро сжалось. «Забытые Засранцы вырвали все магические знания из моего мозга».

Урсула зажмурила глаза, пытаясь вспомнить хоть одно ангельское слово.

Ничего.

Она в отчаянии пнула воду, забрызгав мрамор.

Позади неё низкий голос эхом отразился от потолка.

— Что ты делаешь?

Ужас окутал её. «Вот и пришёл конец моему плану».

Она оглянулась через плечо. Баэл стоял в дверном проёме, полностью избегая смотреть на неё.

— Я пыталась сбежать. Я уверена, ты понимаешь, почему я это сделала, учитывая верную смерть, которую ты мне обещал.

— Это не сработает.

— Я знаю. Эти тупые Забытые Придурки украли все мои магические знания.

— Даже если бы ты помнила заклинание, это не сыграло бы роли. Для заклинания требуется разрешение Никсобаса. Никто не входит в Царство Теней и не покидает его без его одобрения.

Урсула сделала глубокий вдох, стуча зубами. «Чёрт. Спасения нет». Горе разбухало в её груди, и она сдержала рыдание. Может быть, жёны всех лордов и считали её шлюхой, но у неё имелось хоть какое-то достоинство. Она не будет стоять здесь голой и рыдать перед Баэлом.

Хотя, по-видимому, она будет стоять голой и шмыгать носом.

— Почему Абраксу всё простили? Он пытался свергнуть всё Царство Теней. Он — единственная причина, по которой ты оказался в таком затруднительном положении.

— Он сын Никсобаса. И бог уважает жестокость. Абракс продемонстрировал избыток этой жестокости, когда пытался свергнуть королевство.

— И всё? Это было достаточно жестоко, чтобы Никсобас больше не злился?

Она услышала протяжный выдох Баэла.

— И ещё я думаю, Никсобас чувствует себя виноватым за то, что сделал со своим сыном.

Дрожь пробежала по спине Урсулы.

— Что он сделал?

— Прямо сейчас это не важно. Я слышу, как у тебя стучат зубы.

— Я надену своё платье.

— Так будет лучше, да.

Урсула наклонилась, поднимая платье с пола.

— Полагаю, раз моя смерть в любом случае неизбежна, ты всё равно ничего не скажешь мне о противниках, с которыми нам предстоит столкнуться.

— Мужчина в сером, — произнёс Баэл. — Он может быть кем-то, известным как Серый Призрак.

— Серый Призрак?

— Никто не знает, кто он такой. Только то, что он ездит на белой летучей мыши.

Всё ещё дрожа, Урсула повернулась лицом к Баэлу.

— Всадник, который разбил окно. Он был верхом на белой летучей мыши, — она прикусила губу. — Почти уверена, что он тоже был одет в серое.

Баэл уставился на неё.

— Почему ты сразу не сказала?

— Я не знала, что это так важно.

— Важна каждая деталь.

Урсула посмотрела вниз на своё платье, подол которого был разорван Серым Призраком. Она испортила все платья, которые ей подарила Сера.

При мысли о Сере у неё в горле встал ком.

— Нам нужно рассказать Сере о Массу.

— Я как раз шёл сказать ей, когда увидел тебя.

— Извини за… наготу, — она понятия не имела, почему почувствовала необходимость извиниться.

Баэл ускользнул обратно в тени.

— Немедленно возвращайся в свои покои. Там ты будешь в тепле и безопасности. По крайней мере, до рукопашной схватки.

Глава 21

Вернувшись в свои покои, Урсула свернулась калачиком на привычном месте на диване. Когда медленно восходящее солнце окрасило небо в ярко-фиолетовый цвет, страх ещё крепче сжал её сердце. У неё оставалось около пяти часов до того, как кто-нибудь проломит ей череп.

Последние пять часов она провела, уставившись на Асту, дворец кошмаров. Вид на кратер больше не казался таким поразительно красивым. Теперь мерцающий шпиль Асты и тучи мотыльков только напоминали Урсуле об опасности, которую таил для неё этот день. Через восемь часов, когда небо окрасится в красный цвет, она будет бороться за свою жизнь за тысячи миль от дома.

Она свернулась калачиком, плотнее натянув одеяло на плечи. И когда она заснула, ей снился Баэл, стоящий над ней с серебристым мечом, готовый нанести удар.

Должно быть, прошло всего несколько часов, когда Сера похлопала её по плечу.

— Урсула?

— Ммммгхх, — Урсула начала свою утреннюю процедуру протирания глаз, но остановилась, когда увидела лицо Серы. Глаза онейройки покраснели, а волосы напоминали птичье гнездо.

— Я так понимаю, Баэл поговорил с тобой.

— Он рассказал мне о Массу. И о тебе. Я не могла уснуть.

Урсула села, и воспоминания о церемонии обрушились на неё. Глаза защипало от слёз.

— Должен быть какой-то способ пройти через это.

Сера покачала головой.

— Никто не нарушает указы Никсобаса, — она подняла с пола пакет, и её челюсти решительно сжались. — И всё равно. Я не допущу, чтобы ты предстала перед участниками потасовки в растрёпанном виде.

Урсула нахмурилась.

— Вряд ли сейчас подходящее время, чтобы приносить мне платье.

— Это не платье. Я устала от того, что ты портишь мои наряды. Кроме того, платье не подошло бы для потасовки, — она бросила пакет Урсуле. — Примерь это.

Урсула заглянула внутрь и увидела сложенную одежду из полночно-чёрной кожи.

— Что ты мне сшила? — Урсула встала, вытаскивая пару чёрных кожаных брюк и кожаный корсет, усиленный сталью. Кожаная куртка — тоже усиленная. И в довершение всего сапоги до бёдер, к которым была пришила дюжина ножен для кинжалов.

Несмотря на всё, с чем ей предстояло столкнуться, губы Урсулы тронула улыбка.

— Это потрясающе.

— Я так и думала, что тебе это понравится.

Урсуле потребовалось всего несколько минут, чтобы застегнуть молнию на облегающем чёрном кожаном костюме. Он сидел на ней как влитой, и у него имелись карманы, где она могла хранить свой новый талисман на счастье. То маленькое кольцо, которое она стащила у Баэла. И что ещё более важно, она чувствовала, что может драться в этом.

— Ты потрясающая, Сера, — Урсула наклонилась, обнимая онейройку.

— Тебе лучше не причинять вреда Массу, — предупредила Сера. — Или я забираю всё это обратно, — Сера заломила руки. Замешательство омрачило черты её лица. — Ну то есть, я знаю, что вы оба не можете выжить, и лорд… Я просто не хочу видеть, как вы все причиняете друг другу боль. И, может, ты права. Может, если ты проживёшь достаточно долго, найдётся какой-нибудь выход из этого. Просто пройди через потасовку живой, хорошо?

Урсула положила руку ей на плечо.

— Я так и сделаю. И мы что-нибудь придумаем. Может быть, лазейка… — её голос оборвался. Никсобасу, вероятно, было наплевать на лазейки. — В любом случае, большое тебе спасибо за то, что сшила эту одежду. Я очень постараюсь не испортить её.

Сера скрестила руки на груди.

— Даже ты не сможешь её испортить. Тройные усиленные швы, кожа обшита тонким слоем стали. И кстати говоря, — она схватила сумку с пола, вытаскивая нож. — Это немного, но я хотела дать тебе это.

Урсула взяла у неё оружие, и улыбка озарила её лицо.

— Наконец-то. Настоящее оружие.

— Полагаю, это то, что ты называешь заточкой, — добавила Сера.

Урсула поднесла нож к свету. Клинок, чёрный, как пустота, был вырезан из камня. Она тихо присвистнула. Великолепный.

Она осмотрела смертоносный кончик.

— Из чего это сделано?

— Обсидиан. Будь осторожна с ним. Он очень острый.

Урсула провела большим пальцем по рукояти. Клинок был идеально уравновешенным.

— Ты сама его сделала?

Сера покачала головой.

— Нет. Он хранился в семье на протяжении нескольких поколений. Когда Никсобас и его приспешники впервые прибыли сто тысячелетий назад, его демоны конфисковали всё металлическое оружие онейроев. К счастью, их заклинания не могут отличить обычный лунный камень от зазубренного клинка.

Урсула сунула кинжал в одни из ножен в своих сапогах. Выпрямившись, она почувствовала, как к ней возвращается некоторая уверенность. «По крайней мере, у меня есть оружие, каким бы крошечным оно ни было».

Её нервы уже гудели от адреналина. Она бросила испуганный взгляд в окно. Когда здесь начинало всходить солнце, оно садилось на другой стороне Луны.

— Уже пора?

— Да. Я отвезу тебя к Лакус Мортис.

— Я не поеду в экипаже?

— Нет. В экипаже поедет лорд. Мы отправимся на летучей мыши. Сотц ждёт снаружи. Пора.

— Точно, — её нутро затрепетало, и Урсула снова взглянула на небо, уверенная, что оно светлеет.

Никогда прежде концепция восхода солнца не казалась такой душераздирающе ужасной.

***

Сотц ждал их на мосту, вцепившись ногами в перила. Его глаза-бусинки моргнули, когда они приблизились.

— Повернись, — скомандовала Сера.

Сотц медленно развернулся так, чтобы оказаться к ним спиной. Как и в Нью-Йорке, Сера взобралась в седло ему на плечи, а Урсула устроилась сзади.

Сера повернулась к ней лицом.

— Возьми это, — сказала она, передавая Урсуле чёрную ленту. — Завяжи её свою гриву волос, чтобы они не лезли тебе в лицо.

— Спасибо.

«Я бы сейчас всё отдала за шлем».

Следуя инструкциям, она собрала волосы в конский хвост на затылке.

— Ты готова? — спросила Сера.

Урсула с трудом сглотнула, пытаясь взять себя в руки. Вот оно. Стоит оказаться в воздухе, пути назад уже не будет. Они направлялись прямо к Лакус Мортис. И хотя её знание латыни не было впечатляющим, у неё складывалось ощущение, что это название переводится как «место, где ты вот-вот умрёшь».

— Думаю, я готова.

Сера что-то прошептала на ухо Сотцу, и летучий мышь перелез через перила.

— Держись крепче, — крикнула Сера.

Мгновение спустя холодный лунный ветер пронёсся по коже Урсулы, и они нырнули ко дну долины. С волосами, стянутыми на затылке, открывавшийся вид оказался настолько ужасающим, что она всё равно закрыла глаза. Она открыла их только тогда, когда Сотц выровнялся.

— Ты в порядке? — спросила Сера, перекрикивая шум ветра.

— Да.

«И под «да» я подразумеваю: я так напугана, что меня может стошнить на ветер».

— Неужели Сотцу обязательно необходимо нырять, как маньяку, каждый раз, когда мы взлетаем?

— Для него это самый простой способ развить достаточную скорость, чтобы выдержать полёт. Летучая мышь на самом деле не рассчитана на двух всадников.

Её нутро скрутило. «Блестяще. Совершенно обнадёживающе».

Сотц летел по ленивой кривой, пока они не оказались лицом к стене кратера. Холодный воздух обжигал кожу Урсулы даже сквозь кожаную куртку. Тем не менее, теперь, когда они не летели к земле, её мышцы начали расслабляться.

Сотц несколько раз медленно взмахнул крыльями в воздухе. Затем он нырнул к краю кратера. Они с ужасающей скоростью направлялись к отвесному утёсу из лунной породы.

Урсула так крепко вцепилась в седло, что чуть не оторвала ручки.

— Что ты делаешь? — закричала она. — Мы вот-вот врежемся в край кратера!

Мгновение спустя, сопровождаемые испуганными криками Урсулы, они нырнули в узкую трещину в скале. Сотц погрузил их в полную темноту.

Урсула напряглась, чтобы что-нибудь разглядеть, но их окутала кромешная тьма. В отличие от метро, здесь не имелось никаких огней, освещающих их полёт. Если бы у неё хватило смелости ослабить хватку на секунду, она бы не смогла увидеть свою собственную руку перед лицом.

— Куда мы направляемся? — прокричала она.

— Ты можешь вести себя тихо? — рявкнула Сера. — Все твои вопли будут мешать эхолокации Сотца.

Верно. Лучше не оглушать летучую мышь. Урсула ещё несколько мгновений пыталась вглядеться в темноту, но ей всё время мерещились сталактиты, свисающие с потолка и бьющие её по лицу. Поэтому она закрыла глаза и уткнулась лицом в спину Серы.

Воздух свистел вокруг, но ощущение мягкого свитера Серы на щеке заставляло её чувствовать себя в безопасности. Через некоторое время воздух вокруг, казалось, потеплел.

Урсула подняла голову, открывая глаза. Сквозь щель пробивался тусклый свет цвета индиго. Крылья Сотца мерно хлопали по воздуху. Свет постепенно становился ярче.

Внезапно туннель расширился, и они ворвались в огромную пещеру. Чудовищная какофония щебетания и писка ударила по её ушам, эхом отражаясь от стен пещеры. Это напоминало шум тропического леса, усиленный через динамики. Здесь, внизу, влажный воздух согревал её кожу. Урсула вдохнула, ощущая резкий, почти химический запах. Ей потребовалось мгновение, чтобы определить, что это такое… аммиак.

Внизу, под ними, поднималось яркое сияние. Урсула наклонилась ровно настолько, чтобы глянуть мимо бока Сотца. Она ахнула. Они летели над огромным лесом светящихся грибов. Огромные грибы, размером с деревья, росли на поверхности. Каждый источал ослепительный васильковый свет. И между грибами что-то скользило.

Её желудок затрепетал, когда она поняла, что это такое. Чудовищные гусеницы, размером с автобусы.

— Что это за место? — прошептала она.

— Это гнездовье летучих мышей, — Сера указала наверх. — Смотри. Ты можешь видеть их там, наверху.

Урсула вытянула шею, вглядываясь в темноту. На потолке в десятках метров над головой извивались мохнатые тела летучих мышей, похожие на коричневые грибы.

Внезапно Сотц дёрнулся в сторону. Краем глаза Урсула увидела, как с потолка упало коричневое пятно. Оно ударилось о гриб со слышимым шлепком.

— Что это было?

— Гуано, — сказала Сера. — Летучие мыши не совсем вежливы.

У Урсулы скрутило живот. Прекрасно.

Пока они пересекали пещеру, Сотц продолжал уворачиваться от падающего гуано.

— Это отвратительно, — пробормотала Урсула.

— Гуано питает грибы, — сказала Сера. — Это хорошо функционирующая экосистема.

В конце концов стены сузились, а потолок опустился ниже. Когда звуки летучих мышей стихли, в пещере снова стало темно.

Казалось, Сотц летел сквозь темноту на протяжении нескольких часов. Урсула прислонила голову к спине Серы, вдыхая запах чеснока и хлеба, который всё ещё витал на её одежде с тех пор, как она готовила в последний раз. Помимо хлопанья крыльев и свиста воздуха, единственным звуком вокруг них, который Урсула могла слышать, был стук сердца Серы.

Они вырвались из расщелины совершенно неожиданно. Урсула моргнула, стараясь сфокусировать взгляд. Когда она попыталась спросить Серу, что происходит, у неё перехватило дыхание. Воздуха не было, солнце ещё не взошло на этой части Луны. Ожесточённый холод впился в её кожу. Они парили в космическом вакууме.

Сера вытащила фиолетовый кристалл из своего свитера. Её губы шевельнулись, но не было слышно ни звука. Внезапно вокруг них вспыхнула тёмная магия. Когда Урсула ахнула на этот раз, её лёгкие наполнились воздухом.

— Прошу прощения, миледи, — сказала Сера. — Я забыла, что ты не можешь дышать.

Урсула неудержимо закашлялась, вытирая замерзавшие слёзы с глаз. Тёмная магия кружилась вокруг них, удерживая вакуум на расстоянии.

— Тебе не нужен воздух, чтобы дышать? — спросила Урсула.

— Немного нужен. Но онейрои могут задерживать дыхание на долгое время. Это один из способов, благодаря которым мы способны жить на Луне, — Сера указала вверх. — Ты уже видела Землю?

Нависавшая над ними Земля заполняла небо изумрудно-голубым полумесяцем. Сверкающим, как затенённый драгоценный камень. До сих пор она не понимала, что у Луны и у Земли тоже есть фазы — прибывающая и убывающая. Она моргнула, пытаясь переварить насыщенные цвета.

— Красиво, не правда ли? — сказала Сера. — До прихода Никсобаса онейрои поклонялись Земле как богу.

— Я видела фотографии из НАСА, но вживую… — она заметила очертания Европы и почувствовала, как к горлу подступил ком. — Я не до конца понимала, как мы далеко.

Сера прошептала на ухо Сотцу. Летучий мышь скорректировал свой курс, опустив их ниже — ближе к бесплодной лунной поверхности. Они пронеслись над огромным полем из камней и валунов. Только прерывистые отметины от ударов древних метеоритов нарушали плоский ландшафт.

Она взглянула на солнце над горизонтом. Теперь уже недолго.

— Где мы находимся? — спросила Урсула.

— Лакус Мортис.

— Что это вообще означает?

Сера прочистила горло.

— Всего лишь… Всего лишь Озеро Смерти.

«Ага. Именно так я и думала».

Урсула изучала бесплодную равнину.

— Это оно? — почему Хотгар приказал провести потасовку здесь? — Здесь нихрена нет!

— Лакус Мортис — это то, что осталось от старого потока лавы, — сказала Сера. — Это место, где Никсобас построил свой великий амфитеатр.

Здесь, на противоположной стороне Луны, солнце всё ещё висело в небе. Но это не походило на дневной свет на Земле. Солнце висело в чёрном небе, заливая луну чистым белым светом.

Урсула оглядела пейзаж, но ничего не смогла разглядеть. Ни одной лачуги, не говоря уже об амфитеатре. Она уже собиралась спросить, что происходит, когда заметила край особенно большого кратера. Кратер был покрыт серебристым куполом, таким тонким, что его едва было видно. Солнечный свет струился сквозь купол.

Сотц резко развернулся, когда они пролетали сквозь купол серебряной магии, и Урсула тихо присвистнула. Прямо под куполом кратер был заполнен демонами, сидевшими на сиденьях, вырезанных во внутренних стенах кальдеры. Белый солнечный свет освещал огромную круглую яму в центре, плоскую и с песчаным дном. Это выглядело точь-в-точь как интерьер римского Колизея.

Паника вонзила свои когти в её грудь. «Они все пришли посмотреть, как я умираю. И у меня нет ничего, кроме каменного кинжала, чтобы защитить себя».

Глава 22

Холодный страх охватил Урсулу, когда Сотц резко затормозил в центре арены. Она чувствовала на себе взгляды. «Гончая-блудница прибыла, чтобы выступить для вашего удовольствия».

Поморщившись, Урсула выбралась из седла. После перелёта её бёдра горели от усталости. «Ничего ещё даже не началось, а я уже измотана».

Сера, сидевшая в седле Сотца, сжала её руку.

— Удачи.

— Спасибо, — Урсула оглядела пустую арену. Она была здесь единственной. — Ты ведь не уйдёшь сейчас, нет? Здесь больше никого нет.

— Они прибудут, Урсула, — сказала Сера. — Мне пора уходить.

Прежде чем Урсула успела сказать ещё хоть слово, Сотц и онейройка взмыли в воздух, и ветер развевал волосы Серы, пока она улетала.

«Хорошо. Значит, я просто буду стоять здесь, в центре арены, под пристальным взглядом целой планеты». Её сердце сжалось в груди, пока она стояла под чёрным куполом неба, омытого молочным светом.

Пока Урсула стояла на пыльном полу, её захлестнула волна ужаса. Её окружали огромные каменные стены, по меньшей мере, шесть метров высотой. Через каждые несколько метров их прерывали решётчатые двери. А над дверями рядами сидели члены братии Никсобаса, изучавшие её со смесью предвкушения и страха.

По стадиону прокатился оглушительный грохот, и Урсула, вздрогнув, обернулась. На платформе на краю арены стоял Хотгар, одетый в меха и серебряный нагрудник. Рядом с ним висел большой серебряный гонг, а позади него сидела его жена-викинг, одетая в мерцающее платье цвета звёздного света. Двенадцать онейроев стояли перед ним, и каждый держал факел. Пламя факелов плясало на ветру.

А в задней части платформы над ареной возвышалась гигантская каменная статуя Никсобаса. Казалось, будто из глаз статуи исходил звездный свет. Урсула вздрогнула.

Она повернулась, снова оглядывая толпу. Прищурилась от садящегося солнца.

Мужчина со свиным рылом указал на неё.

— Готова умереть, шлюха?

Она с трудом сглотнула. «Теперь я выживу просто назло тебе».

В нескольких футах позади неё разбилось стекло, и Урсула обернулась. Кто-то бросил в неё стеклянную бутылку из-под вина. К счастью для неё, бросавший не мог похвастаться меткостью.

Она продвинулась дальше в центр арены, за пределы досягаемости, мысленно проклиная пунктуальность Серы. «Зачем ей понадобилось привозить нас сюда заранее?»

Огромная фигура Хотгара отбрасывала длинную тень на центр кратера. Когда тени станут длиннее…

Он ударил своим деревянным молотком в центр гонга. В толпе воцарилось молчание, и он уставился на Урсулу.

— Я так рад, что ты наконец смогла присоединиться к нам, шавка. Ты не была слишком занята, трахаясь на улицах, как сука во время течки?

Толпа засмеялась, и Урсула почувствовала, как к её щекам приливает румянец. В ней вскипел гнев.

— Ну извини, — её тон сочился сарказмом. — Если ты хочешь, чтобы я называла тебя «Никсобас» и поклонялась твоему лунному жезлу, тебе придётся контролировать мой разум, как ты это делаешь с другими человеческими женщинами, которые иначе не станут тебя терпеть.

Хотгар побледнел, но она заметила легкую улыбку, промелькнувшую на губах женщины-викинга.

Ноздри Хотгара раздулись.

— Ты готова присоединиться к потасовке?

«Определённо нет».

— Готова, — Урсула произнесла это так уверенно, как только могла.

— Хорошо, — сказал Хотгар. — Я буду наслаждаться, наблюдая, как тебя разрывают на части.

В её животе разверзлась бездна. Она не смогла придумать ничего особенного в ответ на этот конкретный укол. Вероятно, она умрёт здесь, и ужас от этой мысли разрывал её разум на части. Меч Никсобаса поднял свой большой деревянный молоток. Свирепым ударом он снова ударил в гонг. По всей арене с грохочущим стоном отворились двери.

Кровь Урсулы застыла в жилах, когда она увидела чемпионов, входивших в двери. Серебряные трезубцы, смертоносные копья, полные комплекты доспехов. Всевозможные отвратительно выглядящие мечи, боевые топоры и копья. Тени от их оружия ползли по земле, как длинные пальцы.

Большинство мужчин, вероятно, были втрое тяжелее её. Сейчас её каменный нож и вычурные сапоги казались не такими уж хорошими.

Её сердце колотилось, как военный барабан. Урсула всматривалась в лица чемпионов, но не смогла найти среди них Баэла. Она бросила лихорадочный взгляд на заходящее солнце, дрейфовавшее в опасной близости к горизонту.

Хотгар поднял руки.

— Чемпионы! Добро пожаловать в рукопашную схватку, — он сделал эффектную паузу, затем прогремел: — Вы готовы сражаться?

Вокруг неё чемпионы кричали, поднимая своё оружие в воздух и разражаясь радостными возгласами. Разве они не понимали, что вот-вот умрут?

Урсула нерешительно подняла свой нож к темнеющему небу, заставив себя издать печальный возглас.

— Ииииха!

Солнце начало опускаться за край кратера.

— Превосходно, — сказал Хотгар. — А теперь, хоть я и уверен, что большинство из вас знают правила ближнего боя, у нас здесь есть несколько посторонних, — он многозначительно посмотрел на Урсулу. — К счастью, они очень просты, так что даже собака могла бы понять. Вас пятьдесят семь человек. Когда тридцать три из вас будут мертвы, рукопашная схватка закончится. Можно использовать только лезвия. Никакой магии или оружия дальнего боя, иначе вы будете казнены. Начинайте, когда я в следующий раз ударю в гонг.

Урсула сжала свой нож, и холодный пот выступил у неё на лбу. Когда она оглядела своих противников, паника сдавила её лёгкие. Она лихорадочно оглядывала толпу в поисках Баэла. Лучи солнечного света слепили её, пока солнце скрывалось за краем кратера. Она даже не знала, зачем искала лорда. Очевидно, что он больше не являлся её защитником. Более того, он прямым текстом сказал, что убьёт её. Может быть, ей просто нужно было увидеть знакомое лицо.

На кратер опустилась тьма. Теперь арену освещали только звёзды, сверкающая Земля и янтарный свет факелов.

Прежде чем ей удалось найти Баэла, Хотгар снова поднял свой молоток. Он ударил им в гонг.

Звук отдался эхом в животе Урсулы, и адреналин пронёсся по её нервным окончаниям. её ноги начали дрожать, и всё, казалось, двигалось в замедленной съёмке.

Толпа разразилась аплодисментами, чемпионы приняли боевые стойки.

Урсула шире расставила ноги, поворачиваясь по кругу в поисках опасности в толпе.

Ей не пришлось долго искать.

На неё бросился чемпион, и от его серебряного шлема с вырезанной львиной мордой отражался звёздный свет.

Она не сомневалась, что за забралом она увидит красивое лицо Баэла и глаза, пылающие гневом.

«Мой ангел смерти, приди наконец за моей душой».

Глава 23

Урсула стиснула кинжал и увернулась от его удара. Когда она подняла глаза, Баэл стоял над ней, и его глаза сверкали под шлемом.

Она полоснула по одной из его лодыжек, но он ловко отступил в сторону.

Она вскочила на ноги. «Я правда не хочу причинять ему боль. Но если я этого не сделаю, он убьёт меня».

И всё же она пока не могла заставить себя ударить его ножом. Несмотря на то, что он сказал — про то, как убьёт её — ей вроде как нравился этот парень.

Она не сможет пустить кровь, пока он не нанесёт первый удар. Тогда сработает инстинкт самосохранения. Вместо того чтобы ударить его ножом, Урсула получила жёсткий левый хук. Но когда она замахнулась на него, Баэл поймал её кулак мощной рукой.

Жаждущая крови толпа скандировала:

— Баэл! Баэл! Баэл!

— Ты не можешь бороться со мной, Урсула, — прорычал он.

Что он делает? Растягивает удовольствие на радость толпе?

Её сердце бешено колотилось о рёбра. Конечно, сначала он выбрал лёгкую мишень. Девушка с камнем для защиты.

— Я могу бороться с тобой, — парировала Урсула. — Может быть, я не смогу победить. Но я могу сражаться, — не дожидаясь ответа, она ударила его ногой в подбородок.

Его шея мотнулась назад, шлем слетел с головы. Когда Баэл снова посмотрел на неё, его светлые глаза превратились в чёрные бездны, посылая лёд по её венам.

Её победа длилась недолго. В тумане тёмной магии он схватил её за руки, притягивая к себе. Он возвышался над ней, сплошь состоящий из мышц.

Он наклонился ближе, и его тёплое тело прижалось к ней. Он был воплощением чистой силы, и по спине Урсулы пробежали мурашки ужаса.

— Что ты делаешь? — прошептал Баэл.

— Пытаюсь бороться.

— У тебя нет настоящего оружия, — он отпустил её запястья и в следующую секунду выхватил свою катану.