ГЛАВА 10

Марьяна придирчиво осмотрела себя в зеркале и залилась румянцем. Конечно, она не была какой-нибудь там монахиней… Нормальная современная девчонка… Но сейчас, именно в этом доме с его хамоватым и непредсказуемым хозяином почему-то изводило чувство стыда и терялась всякая уверенность в себе… Он жестокий и беспринципный тип, рядом с которым ей определенно грозит опасность. Он либо поиздевается над ней, либо… Девушка в нехорошем предчувствии больно закусила губу, в сотый раз поворачиваясь перед своим отражением и рассматривая купальник, состоящий из маленьких нежно-голубых треугольничков и длинных черных завязок на бедрах, на шее и на спине. Все это выглядело ужасно ненадежно и призывно… и, вроде бы, очень ей шло… Правда, от одной только мысли о здоровенном накачанном атлете, поджидающем ее у бассейна, дыхание тут же перехватывало, и ноги будто прирастали к полу, никак не желая вести ее к выходу. Неужто, если она откажется выходить в таком виде, он и правда пришлет сюда охрану и та выволочет ее наружу и зашвырнет в бассейн? Как бы абсурдно и смешно это ни звучало, в случае с Виктором проверять такую вероятность совершенно не хотелось…

Марьяна закинула назад голову, глубоко вздохнула и потерла ладонями лицо. Задерживаться в раздевалке и дальше было бы уже нежелательно, она и так слишком долго провозилась в душе. Руки были как ледышки, босые ноги тоже… Больше всего на свете хотелось снова залезть под горячий душ, потом надеть свои вещи и свалить отсюда, но вместо этого она развернулась и направилась к выходу. Перед смертью все равно не надышишься.

Барон о чем-то переговаривался со своей охраной, когда она появилась. Уловив движение боковым зрением, он оглянулся через плечо, смерил ее ничего не выражающим взглядом с ног до головы и снова повернулся к своим бугаям, видимо, давая последние указания. Опять испытать на себе этот змеиный гипнотизирующий взгляд очень уж не хотелось. Выйдя из легкого оцепенения, девушка решила присесть на краю бассейна, опустив в воду ноги. Так она чувствовала себя более защищенной, хотя это, конечно, была иллюзия.

Не прошло и минуты, как хозяин дома приблизился неторопливой походкой и тоже сел рядом, касаясь ее и плечом, и бедром. Эти прикосновения обожгли и чуть не заставили метнуться в сторону, но она удержалась. Черт, как же страшно было находиться в такой близости с ним, но только отодвинуться было еще страшнее. В конце концов, пока что он не делал ничего такого… Или?..

Мужчина рядом с ней чуть отставил назад ближайшую к ней руку и, опираясь на нее, немного отклонился назад. Его лицо приблизилось, она даже чувствовала на щеке его горячее дыхание, а еще собственные мурашки, предательски разбежавшиеся по коже и никак не желающие утихомириться. Мужские пальцы бесцеремонно тронули висок, щеку, затем тонкий локон, выпавший из хвостика, заправили его за пылающее ухо и двинулись вниз по шее, заставляя сглотнуть.

– Тебе идет этот купальник. И мне нравится, как ты краснеешь… – Теперь его пальцы поглаживали ее плечо, вызвав внутреннюю дрожь.

– Почему у тебя столько татуировок? – едва дыша, выдавила она из себя единственный пришедший в голову банальный вопрос.

– Красиво?

– Да, но… от них же нельзя будет избавиться, если тебе вдруг надоест…

– Мне не надоест. Они отражают мою суть.

Когда он наконец-то убрал руку, Марьяна отважилась взглянуть на его грудь. Вообще-то до этого она толком не решалась рассмотреть все узоры на его теле, и сейчас ее глаза изумленно расширились, уставившись на огромную голову королевской кобры, разверзшей кроваво-красную зубастую пасть как раз в том месте, где располагалось сердце. Жуткая, ничего не выражающая морда, раскрытый капюшон, смертоносные острые длинные клыки, высунутый раздвоенный язык, мертвые дыры зрачков, окруженные золотистой радужкой – застывший, стеклянный, пригвождающий к месту и пронизывающий насквозь взгляд.

– Что, похоже? – усмехнулся он как-то недобро, будто давно уже догадался, что про себя она прозвала его аспидом. Может быть, эта аналогия когда-то неосознанно пришла ей на ум из-за чешуи на его руках, и лишь теперь настало полное понимание.

– Я… не знаю… – растерялась Марьяна. – Человек не должен быть похож на змею. Змеи не умеют чувствовать.

– Иногда так случается, что места для чувств больше не остается.

– Мне жаль, если так…

– А мне уже нет… Дай руку, – Виктор протянул ей ладонь, и она вложила в нее свою. – Зачем ты на самом деле мне звонила, Марьяна, и почему хотела встретиться? – Он положил ее руку себе на грудь, заставляя провести пальцами по изображению змеи. Пальцы постыдно дрожали, но нужно было признать, что прикасаться к его шелковисто-гладкой коже было приятно, хоть на ней и была чешуя – блестящая, очень реалистичная, переливающаяся. Вот только сейчас девушка разглядела, что змеиное тело опутывало своими кольцами его всего – торс, ноги, руки, шею… Это выглядело красиво и устрашающе одновременно, будто он попался в плен к этому чудовищу, а потом слился с ним воедино.

– Я… я хотела выяснить, почему вы послали в тот особняк именно меня… Почему все другие отказались? И еще я хотела, чтобы вы рассказали мне, кто там живет на самом деле…

– То есть ты правда хотела поговорить о вампирах… – несколько угрожающе прошелестел насмешливый голос совсем рядом с ее ухом. Они вдруг как-то неожиданно оказались очень близко. Марьяна дышала тяжело и часто, чувствуя, как под ладонью размеренно бьется мужское сердце и разливается жар. Барон склонился и нежно поцеловал ее в тут же вспыхнувшую щеку, затем притянул к губам ее руку и поцеловал в запястье, в ладонь, в кончики пальцев. Девушка облизала губы и скользнула взглядом по низу его живота. Его неистовое, животное возбуждение невозможно было не заметить под узкими плавками. По спине, казалось, прошелся ледяной хвост кобры с его татуировки. Нет, она точно не была готова к такому раскладу. Резко рванувшись в сторону, Марьяна высвободила свою руку и тут же скользнула в воду, надеясь, что ей хватит дыхания, чтобы выплыть.

Вынырнув и жадно схватив ртом воздух, девушка ловко развернулась и поплыла на другой конец бассейна. Холодная вода немного остудила и отрезвила, но анализировать свои чувства и свою реакцию на Виктора было по-прежнему невыносимо. Надолго ли она получила эту отсрочку? Захочет ли он принимать во внимание ее страх и ее неготовность? Будет ли она вообще когда-нибудь готова довериться такому, как он? Барон ведь даже не скрывал того, что из себя представляет…

Добравшись до своей цели, девушка немного задержалась у борта и оглянулась назад. Барон по-прежнему сидел на краю, опустив в воду только ноги. Откинувшись на выставленные назад руки, он расслабленно наблюдал за ней безо всякого смущения… Отсюда ей не было видно его лица, но она готова была поклясться, что он улыбался. Конечно, чего ему горевать… Рыбка ведь никуда не денется из его аквариума, а он в любой момент может выловить ее и придушить, как любой нормальный проголодавшийся или всего лишь заскучавший хищник. Марьяна загладила назад волосы, немного отдышалась и поплыла обратно, правда, не так близко к тому краю, где сидел Барон, а посередине. Кажется, она не совсем еще растеряла свои плавательные навыки. Выглядеть полной неумехой ни капельки не хотелось…

Сделав несколько кругов, Марьяна почувствовала естественную усталость с непривычки. Из последних сил устремившись к приближающемуся бортику, она глянула через плечо на Барона, но никого не обнаружила в том месте, где он сидел. Значит, всё-таки змей вышел на охоту. По всему телу прошли судороги паники, руки и ноги невольно заработали быстрее, предчувствуя нападение. Казалось, она буксирует на месте и никогда не доплывет… Но вот пальцы ухватились за край бассейна. Девушка резко развернулась, одновременно протирая ручьем стекающую по лицу воду. Поверхность бассейна была пустой, как и все громадное помещение. Только вот под водой метнулась темная стремительная тень. Она ринулась к Марьяне, потом ушла на глубину и вдруг взорвалась фонтаном брызг прямо перед ее лицом. Виктор тоже ухватился за борт, заключив ее в ловушку своих рук. Марьяна глухо вскрикнула от неожиданности. Дыхание перехватило от его близости, от исходящей от него силы и жара, несмотря на разделяющую их прохладную, приятно освежающую воду.

– Ты неплохо плаваешь, – похвалил он. – Только неправильно дышишь, и с техникой у тебя не очень. Потому и устала так быстро. Давай научу, как надо.

В его словах, вроде бы, не было никакого подвоха, но его бесцеремонный взгляд, прикасающийся к ней, где не надо, его порочная улыбка, его развязность – совершенно выбивали из колеи.

– Не нужно, – смутилась она, желая его отстранить, но при этом боясь к нему прикоснуться. – Я просто очень давно не плавала…

Ее реакция не ускользнула от его внимания. Он неторопливо облизал губы и приблизил к ней свое лицо.

– Так боишься меня, волчонок? Даже кусаться расхотелось? Я не достаточно хорош для тебя, для порядочной девочки? – Его рука погладила ее щёчку, ласково убрала влажные волосы, прилипшие к шее, скользнула по ключице, прошибая разрядами электричества.

– П-пожалуйста, не надо… – прошептала она срывающимся голосом, чувствуя, как его пальцы скользят ниже, задевают тонкие шнурки купальника на груди, опускаются вниз по животу, а затем касаются спины, затягивая в омут объятий. Боясь ещё больше его спровоцировать, девушка попыталась толкнуть его в плечи, а сама до предела вжалась спиной в бортик. Вместо того, чтобы выпустить ее, он наоборот прильнул к ней всем телом, давая прочувствовать свое возбуждение. Его окаменевший член бесстыдно прижался сквозь мокрую ткань к ее лобку, затем к ногам, когда он сильнее погрузился в воду.

– Волчонок, волчонок… – обжигающе прошептал он ей в самые губы. – Знаешь, в чем твоя основная проблема? Ты совершенно не умеешь скрывать свои чувства. Я тебя насквозь вижу… как ты смущаешься… как ты меня хочешь… как возбуждена… Может, ты не такая уж хорошая девочка, какой кажешься самой себе? Таскаешь чужие кошельки, вламываешься в чужие дома и крадешь дорогие полотна… Связываешься с настоящими бандитами и отморозками и пытаешься качать среди них права… А ещё напрашиваешься на встречу с их боссом и так мило меня провоцируешь, что я готов лишить тебя девственности прямо здесь. Ты ведь девственница, Марьяна?

Он, кажется, впервые назвал ее по имени, и от вкуса этого имени на его губах по спине почему-то пробежался озноб. Вся дрожа от ужаса, девушка сглотнула и рванулась изо всех сил. Всего полминуты назад она, возможно, ещё могла ускользнуть, но сейчас он перехватил ее за хвост на затылке, опираясь о борт локтем, коленом развел в стороны ее ноги под водой, а свободной рукой накрыл ее обнаженную грудь, неспешно проведя пальцем по окаменевшему в прохладной воде и необыкновенно чувствительному соску.

Девушка вскрикнула, осознав вдруг, как ловко и незаметно он избавился от ее лифчика. Тот плыл по воде рядом с ними, а потом пошел на дно. Больше ждать он не мог. Его губы накрыли ее рот, нежно обволакивая. Вода размывала вкус поцелуя, но она же придавала ему волнующей лёгкости и трепетной влажности. Вся дрожа от паники, девушка с изумлением осознавала, как воздвигнутый ею барьер тает с каждым движением его языка, с каждой умелой лаской его пальцев. Блаженство разливалось по всему телу, руки послушно легли на здоровенные мужские плечи, губки требовательно тёрлись о его умело распаляющие губы, жёсткие и шелковистые одновременно.

Сама себя не контролируя, она обвила руками его шею и прогнулась в талии, прижимаясь к мускулистому торсу. Язык невольно пытался повторить умелые, неторопливые, обучающие движения его языка, подчиняясь и очень робко стараясь подчинить в ответ. Из груди вырвались стоны. Невесомость так расслабляла, так сводила с ума… как и потоки прохладной всегда подвижной воды, что их омывали.

Однако доставляющий ей удовольствие мужчина вдруг остановился, прервав сладкое безумие. Он дышал ей в губы и сверлил ее глаза своим гипнотизирующим змеиным взглядом.

– Что, вошла во вкус, хорошая девочка? – с угрожающей усмешкой спросил он, вскользь снова целуя ее губки. – Остановиться не можешь?

Он склонил голову, любуясь чуть выглядывающей из воды высокой девичьей грудью с маленькими острыми сосками. Марьяна запоздало прикрылась одной рукой, стыдливо опустив глаза. Другая ее рука, напряжённая, как пружина, упёрлась в мужскую грудь. Если бы он не держал ее, крепко обхватывая за талию и прижимая к борту, она бы сейчас утонула.

– Не надо больше, прошу… – почти умоляя, пролепетала она, прекрасно понимая, что все в его власти. Виктор буравил ее взглядом в упор, потом глубоко вздохнул. Ещё пара секунд в его объятьях – и у нее совсем помутится в голове, она просто сдастся, не сможет противостоять, сделает все, что он прикажет… Но крепкая мужская хватка вдруг ослабла. Виктор отстранился.

– Вали отсюда, пока я не передумал, волчонок… – мрачно сцедил он. – И даже не надейся, что в следующий раз я буду таким понимающим и сдержанным…

Девушка вскинула на него недоверчивый взгляд. Всего мгновение задержки – и она скользнула в воду, легко, как рыбка, улепетывая из ловушки почти проглотившего ее хищника. Она добралась до бокового бортика бассейна и неловко выбралась из воды, всей кожей чувствуя, как он наблюдает и, возможно, размышляет, не передумать ли. Прикрывая грудь, девушка бегом рванула в раздевалку, заперлась на защёлку, остановилась, прижавшись к двери спиной и пытаясь отдышаться. Вся кожа пылала, хотя с нее ручьями текла холодная вода. Она даже не вытерлась… Слава богу, тут тоже были полотенца… Не теряя ни секунды, Марьяна стянула с себя мокрые плавки, растерла кожу полотенцем и тут же нацепила на себя свои вещи, даже не принимая душ и не высушив волос.

Выходить отсюда было ужасно страшно. Она слишком хорошо прочувствовала на себе силу мужского желания. В сочетании со вседозволенностью, к которой он привык, его благородное терпение казалось сомнительным. Тем не менее, оставаться здесь дольше тоже было нельзя. Вечерело. На улице уже давно сгустились сумерки. Сегодня мама с папой будут дома, и перед ними придется отчитываться, не говоря уже о Насте… Что только она теперь ей наплетет? Сможет ли сочинить что-нибудь мало-мальски убедительное?

Трусливо, как мышонок, Марьяна выскользнула в зал с бассейном. Сейчас она не чувствовала себя даже волчонком, не то что отважной девочкой, какой считала себя когда-то в детстве, думая, что ей море по колено. В помещении царила полнейшая тишина. Вода бассейна снова замерла, превратившись в гладкое стекло, сквозь которое проступали живописные узоры дна, обманывающие зрение. Пройдя к выходу и открыв дверь, девушка резко остановилась. Путь ей преградил громадный охранник в черном классическом костюме, пиджак которого визуально увеличивал его и без того необъятные плечи.

– Дождитесь Виктора Аркадьевича. Присядьте. – Громила указал рукой на ближайший диванчик в каком-то проходном холле, явно не предназначенном для проведения здесь времени или для отдыха.

– У меня забрали телефон. Я бы хотела получить его назад, – собравшись с последними силами, произнесла она твердо.

– Я выясню, – обещал здоровяк и ушел куда-то, оставив ее наедине с еще двумя охраняющими дверь бугаями. Почти не чувствуя под собой ног от моральной и физической усталости, Марьяна села. Сердце неистовствовало в груди, увеличившись, кажется, вдвое. Оно мешало дышать, глотать, думать и двигаться. Оно сводило с ума своим припадком безумия. Девушка откинулась на спинку дивана, но внутреннее напряжение не ослабевало ни на секунду. В голове проносились воспоминания о том, что только что произошло в бассейне. Их отголоски чувствовались во всем теле – пробегались заревом по коже, отдавались мучительно-приятной истомой внизу живота, всплывали яркими образами перед глазами. Ей только не хватало по-настоящему влюбиться в этого змея-искусителя… Ну не могло же это чувство быть настолько неуправляемым! Она не хотела, не хотела ничего к нему испытывать, потому что боялась… потому что была уверена, что он предаст или сделает больно… потому что хотела его так сильно, что почти теряла разум, и это казалось совершенно неправильным, опасным и порочным.

Дверь вдруг раскрылась, и в комнате появился Барон. Он уже надел джинсы и накинул, не застегивая, рубашку, но при этом почему-то все равно выглядел вызывающе сексуально и откровенно. Когда он приблизился и протянул к Марьяне руку, в ней оказался ее мобильный. Девушка взяла его осторожно, боясь прикоснуться к мужским пальцам, но Виктор снова подал руку, чтобы помочь ей встать. Теперь прикосновения было не избежать. От него по телу как всегда пробежал ток.

– Пойдем, провожу… – потянул он ее к выходу. Они молча прошли через гигантские пустые комнаты дома, а когда вышли на крыльцо, весь сад был усыпан огнями фонариков, а навстречу им подбежали две здоровенные собаки.

– Не бойся. Это Бой, а это Ларри. Они своих не трогают. Можешь погладить. – Марьяна и не боялась. Она любила собак и почему-то даже этим двоим доверяла больше, чем их хозяину, хоть он и повел себя сегодня как джентльмен. Шерсть у обоих гигантов оказалась гладкой, как шелк, а морды мягкие, теплые и мокрые. Девушка улыбнулась, когда Бой вылизал ей руку. Однако, Барон повел ее дальше по дорожке между деревьями цветущей сакуры. Тут было красиво и волшебно, как в сказке. Только вдруг больно сжавшаяся на ее ладони рука Виктора отвлекла ее от удовольствия созерцать эту красоту. Они остановились у подъездной выложенной садовой плиткой дороги, по которой подкатил уже хорошо знакомый Марьяне джип. Мужчина развернулся к ней лицом и больно сжал ее щеки пальцами, заставляя ее смотреть ему в глаза. Стоять так перед ним было неловко и неуютно, но двинуться с места или вырваться она побоялась. Его змеиный пронизывающий взгляд пригвождал к месту.

– Будь осторожна со мной, Марьяна, – прошипел он ей в губы холодно и жестко, совсем не так, как пытался общаться в бассейне. – Я не люблю игры и хорошо чувствую людей. Если ты будешь делать что-то, что мне не понравится, я буду беспощаден. Всегда помни об этом и не строй себе никаких иллюзий после того, что сегодня произошло.

Его недобрые слова, его очередная грубость и угроза, вдруг вывели ее из себя.

– Сегодня ничего не произошло, Виктор, – ледяным тоном в его же духе прошептала она. – И никогда не произойдет. – Девушка попыталась вырваться, но не смогла. Рука на ее щеках сжалась еще крепче, четко давай понять, кто тут принимает решения, а кто подчиняется.

– Посмотрим… – ухмыльнулся он многообещающе и только после этого выпустил ее на свободу. Девушка развернулась и, боясь споткнуться под его тяжелым взглядом, бросилась к машине. Он прав… Он как всегда был прав… Она не должна строить себе иллюзий. Никогда. Единственная, кто сможет ей помочь и ее защитить, это она сама. Только нужно научиться закрывать свое сердце для тех, кто не готов его беречь, кто может растоптать его и пройти мимо, даже не заметив, что натворил.

***

Проводив взглядом отъезжающий автомобиль, Виктор сунул руки в карманы и направился к дому. Из темноты парка к нему выскочил третий дог, белый в черных пятнах, с розовым носом, которым он тут же ткнулся ему в руку. На самом деле это была сука, Мэй, самая ласковая и красивая из всех его собак. Тяжело дыша после вечерних скачек на раздолье и вывалив изо рта длинный язык, она пошла рядом с хозяином, подстраиваясь под его шаг, чтобы он успевал гладить ее по голове и холке. Сегодня хозяин молчал, и это не нравилось Мэй. Скорее всего, он думал о чем-то серьезном, а, значит, был не в духе.

На веранде Виктор сел на диване под навесом, а собака устроилась рядом на полу, положив тяжелую голову ему на ногу. Мужчина будто не замечал ее, он смотрел в даль парка и не двигался. Сейчас он вспоминал все, что произошло за сегодняшний очень длинный день и был не доволен.

Охота на вампира… Когда-то он посмеялся бы над одним только упоминанием подобного бреда… Жизненный опыт давно лишил его всяких иллюзий касательно любой мистической чуши… Если где-то и происходило что-то необычное – это всегда оказывалось делом рук человека, ну или каким-нибудь замысловатым явлением природы. Но потом ему раскрыли глаза на некоторые очень странные вещи, сунули под самый нос доказательства, а точнее трупы… многочисленные полностью обескровленные трупы… а трупы никогда не лгут в отличие от живых людей… К тому же позднее он удостоверился во всем на собственном опыте, послав на верную смерть не самых умных и ценных из своих подчиненных… Зато теперь он очень хорошо представлял себе, что случится с толпой последних отморозков, для которых убить человека – раз плюнуть, если они вздумают покушаться на жизнь или свободу кровососа, вышедшего на охоту. Нет, вампир не высосал из них кровь, потому что предпочитал молоденьких девочек, он просто порвал этих бугаев на части зубами и когтями, как взбесившийся пес беспомощных котят… Они даже не успели опомниться и бежали от него, обоссавшись от страха, и сдохли как трусы… Но что самое главное, это чудовище даже не ответило ни перед кем за свое преступление. Дело попросту замяли, и Барон пока что даже не имел возможности выяснить, через какие каналы, чтобы самому не засветиться.

С одной стороны, сущность этих тварей пугала, потому что до конца не была понятна. С другой стороны, вызывала восхищение. Бессмертие, немеряная физическая сила, намного более развитые органы чувств, пусть и с определенными неудобствами вроде странных пищевых пристрастий и непереносимости солнечного света, – все это казалось весьма привлекательным и перспективным. Он начал выслеживать вампиров совсем недавно и слишком мало о них знал… Теперь ему нужно было понять их сущность, оценить их силу и слабости, чтобы поймать и выяснить, что к чему… Для этого нужен был исследовательский материал, рискнуть которым было бы не жалко. И вот наконец-то удача ему улыбнулась – этот одиночка казался вполне реальной целью, близкой, достижимой, желанной и не слишком сложной, учитывая его отшельнический образ жизни. Он был готов выложить за него любую цену, будь то фантастическая сумма денег или человеческие жизни…

Однако сегодня… сегодня уверенность его на миг пошатнулась из-за этой девчонки. Он сам подпустил ее слишком близко к себе… позволил ей затронуть те струны, которые уже очень давно никому не позволял задевать. И самым отвратительным было то, что он хотел еще… Неутоленный голод остался и мешал мыслить спокойно и рационально… Но больше всего раздражал смутный страх потерять ее. Барон натянул губы в холодной кривой улыбке. Юная, чувственная, влюбленная в него, наивная, смелая и неглупая… Мог ли он подумать, что девчонка, которую он решил без всякого зазрения совести использовать как экспериментальную приманку, может знать о вампирах и относиться к ним всерьез?.. Один шанс на миллион… И теперь именно этот шанс и не давал ему отступить назад. Что если ее осведомленность и разрозненные знания как-то помогут в дальнейшем? Вампиры никогда и никого не подпускали к себе близко просто так. Он никак не мог проникнуть в их мир, он не мог подобраться к ним ближе, оставаясь лишь сторонним, очень сторонним наблюдателем с приличной дистанции. Теперь же все складывалось лучше, чем он мог подумать. Такая девочка у любого вызовет любопытство… У него у самого текли на нее слюнки. Если он хоть что-то понимал в вампирах и в этом кровососе в частности, тот уже должен был ею заинтересоваться и выйти на охоту, а уж его люди теперь проследят, чем именно все это закончится. Терпение. Настоящий охотник всегда должен отличаться терпением и умом, чтобы самому не стать дичью. Так учил его отец, когда еще маленьким брал его с собой на охоту и учил выслеживать и убивать. Поначалу это были животные.

Он еще раз улыбнулся. На этот раз тепло и искренне. Вспоминая ее гибкий тонкий стан в своих объятьях, ее дрожащие губки, ее робкие прикосновения и попытки вырваться, Виктор невольно задался вопросом: а действительно ли он готов ее потерять? По тем сведениям, что он добыл о вампирах, большинство из них предпочитало девственниц. Они вообще любили молодую здоровую кровь… хотя детей в основном не трогали… Что ж… Улыбка ушла с его лица… Он приносил в этой жизни разные жертвы. Все они были впоследствии оправданы и были оплачены с лихвой. Не она первая. Не она последняя.

Барон достал из кармана джинсов телефон и набрал номер. В трубке раздалось теплое, соблазнительно-манящее «Да?».

– Привет, Феникс… – протянул он безучастно. – Приезжай. Ты будешь мне нужна.

Загрузка...