Ночной принц и я

Глава 9. Следствие ведет Алиса и Ко

Через три дня мы встречали маму и дедушку в аэропорту. Лекс сопровождать меня не смог, зато я приехала сразу на двух машинах. Столько всего случилось за это время, что я даже не знала, стоит ли рассказывать все маме, поэтому сейчас, ожидая, когда на табло появится рейс, нервно мяла в руках белый носовой платок. За правым плечом возвышался Елисей. Дома под присмотром Рамона Фелицци, одного из поваров Лекса, кухарила Ксеня.

— Девушка вы кого-то ждете? — ко мне подкатил какой-то щупленький парень, когда я отослала Елисея за колой. Вокруг ещё пять охранничков ошиваются, так что я в безопасности.

— Да, — отмахнулась я, не обращая внимания на молодого человека.

— Меня Павлом зовут. А Вас?

— Алиса.

— Очень приятно познакомиться. А почему такая девушка и одна?

Да, иногда я очень скучаю по прошлым временам. По крайней мере ко мне никто не приставал и не навязывался. Но сейчас у меня есть любимый, поэтому на эти ухаживания не обращала внимание. Мысли были заняты тем, что сейчас делает Лекс. Перед уходом он рассказал о супер важном совещании, поэтому родителей я поеду встречать одна. Собственно, я не очень и расстроилась. Хотелось побыть одной и подумать обо всём, что происходит. Особенно о разговоре с Эрлен.

Воспоминание 4.

Эрлен всё-таки отпросилась, оставив деда на попечение соседки. Чтобы ему не было скучно, ещё и кабельное ему провела. Теперь дедушка сидел сутками и смотрел футбол. Кстати говоря, Гришка ему понравился. Лена приехала погостить к нам на следующий день, при этом положив свою "мягкую игрушку с ручками и ножками" рядом в кровать. Вот есть женщины, о которых надо заботиться, а есть такие, которые вечно играют роль мамочки. И сейчас я поняла, что Лена относится ко второй группе, так она тряслась над раненым Гришей.

Мы сидели на застекленной веранде. Я, развалившись в кресле качалке, дожидалась прихода Лекса. Эрлен просто скучала, уговаривая меня сходить на рынок. Григорий развалился у её ног, облокотившись на диванчик. Она, не переставая, гладила его рыжую шевелюру. Парень млел от такой ласки и словно кот закрывал глаза.

— Зайчик, тебе дать ещё одну пироженку? — Эрлен наклонилась, чмокнув раба в нос. — Может, ты попить хочешь?

Мда, если Эрлен такими темпами будет придерживаться народной мудрости "Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок", то скоро Гриша превратится в бочку. Вот и сейчас девушка впихнула ему в одну руку эклер, а в другую стакан с апельсиновым соком, умильно смотря на покрасневшего Григория.

— Алис, правда он душка? — она подняла карие глаза на меня. — Ну что ты такой букой сидишь?

— Всё слишком запутано, Эрлен. Я не могу понять, чего от меня хотят: сначала заставляют играть прожженную стерву, потом спокойно улыбаться на камеру? Эти интриги вокруг уже надоели. Лекс ничего не рассказывает, но я же чувствую, что здесь что-то не так. Что-то происходит, а я не сном ни духом, — со звоном поставила стакан на столик, и откинулась на спинку. — Ненавижу закулисные игры!

— Так разберись во всём сама. В чём проблемы-то? — пожала плечами подруга. — Мы вот разобрались. Да, пусик?

Гришка потерся о руку Госпожи, смотря на ту преданными собачьими глазами. Что тут скажешь — ИДИЛЛИЯ!

— Да я не понимаю, что за гад за всем этим стоит! — выругалось Моё Высочество.

— Ну, давай тогда все события запишем, может какой-нибудь вывод и последует, — предложила Эрлен.

— Бумагу, ручку, — скомандовала я замершей неподалёку Ксене. — Живо.

Через минуту девушка встала на колени, опустила голову, подавая мне письменные принадлежности. На Ксене теперь была теперь такая же форма как на Мигуми, только дополненная наличием ошейника и тату из хны "Собственность Золушки". Пару раз девушка посмела меня ослушаться после чего ей влетело по первое число. Теперь моя давняя врагиня готова была вылизывать мои ноги, только чтобы её не били. Я бы не сказала, что была полностью удовлетворена происходящим, но ощущение власти всё-таки грело душу.

Я вспомнила, как удивились девочки — прислужницы, когда переодевали Ксеню. Кошмар парикмахера, волосатые ноги, ногти ни к черту. Я с удовольствием разъяснила им, чтобы они делали всё, что необходимо для придания ей женственного облика, а если будет сопротивляться — просто пороли. Через час передо мной предстала Ксеня в коротенькой юбочке, черном топике, в белых носочках и светлом парике, завитом кудрями. Я обошла её, оценивая работу девушек, и кивнула. Глаза Ксени полыхали ненавистью, но говорить она не смела.

— Ты сама хотела такой жизни! — пожала плечами я.

— Да как ты, шлюха, можешь говорить обо мне такое! — прошипела, не сдержавшись, она. — Да мой Вовка прибьёт тебя!

Я отвесила ей полновесную пощёчину, что голова её мотнулась в сторону, а потом расхохоталась.

— Елисей, — позвала я охранника и, когда тот зашёл, показала на неё. — Сорок плетей.

И, заметив, как девушка сжалась, передумала.

— Двадцать ей, и двадцать Кузнецову. А потом можешь обоих бросить в рабскую, чтобы раны зализывали.

Рабской комнатой я называла большую клетку с дощатым полом, в которой стояли две двухъярусные кровати. Все, кто спускался в погреб или спортзал мог видеть живой пример наказания. Раньше это было испытание для новичков, а теперь вот назначение сей вещи изменилось.

Я отвлеклась от размышлений и увидела Ксеню, застывшую в такой же рабской позе с протянутыми руками. Эрлен подняла иронически бровь, смотря на служанку, но всё-таки прижала голову Гриши к своим ногам одной рукой, словно защищая его от меня.

— На место, — бросила я и перевела взгляд на подругу. — Жестоко?

— Да нет. Я уже знаю, что они с тобой вытворяли, — Лена опустила глаза. — Ты в своем праве.

— В своем не в своем, но все равно это выглядит для тебя дико, — обиделась я. Хотя на что обижаться-то?

— Давай сменим тему, а то поссоримся, — миролюбиво предложила Эрлен. — Ну, рассказывай, всего всё началось.

— С неё, — я указала пальцем на притулившуюся в углу девушку.

— Нет, не думаю, что кто-то с восьмого класса точил на тебя зуб.

— Да не с восьмого класса. Она чуть не испортила мой первый вечер с Лексом. Хорошо хоть Максим тогда её отшил.

— Пусик, — Эрлен наклонилась, хлопая пушистыми ресничками, — ты ведь такую слабую девушку защитишь, если что?

Гришка как болванчик закивал головой. Я усмехнулась. Каким афродизиаком она его кормит, раз он ловит каждое её слово? Между тем парень положил голову ей на колени, и она начала перебирать его волосы. Я краем глаза заметила, с какой завистью смотрит Ксеня на эти довольно интимные ласки. Эрлен видимо тоже на это обратила внимание, поэтому наклонилась ещё ниже и мягко поцеловала Гришу, а её рука медленно скользила по его внутренней стороне бедер, поднялась выше, задержалась на ремне, обвела вокруг пупка (Гриша был обнажен по пояс), провела по груди и в конце мазнула по щеке. Ксеня, не выдержав такой изощренной пытки, отвернулась к стене. Я хихикнула.

— Ты такой сладкий, — эротично, но довольно громко прошептала Эрлен. Гриша вновь потянулся к ней, но девушка приложила пальчик к его губам. — Шшш! Не сейчас.

— Эрлен может быть лучше в комнате? Я боюсь, что ты его сейчас прямо тут изнасилуешь! — рассмеялась я.

— Да нет, — она наклонилась поближе. — Я когда вижу, что она злится, а ничего сделать не может, это так меня заводит! Ух!

— Да? ЕЛИСЕЙ! — крикнула я охранника.

Мгновением спустя Лис появился передо мной.

— Вы что-то хотели? — ммм, какой всё-таки красавец этот бодигард.

— Приведи, пожалуйста, сюда того лысого парня, которого я вчера приказала отхлестать. И ещё, Лекс приехал?

— Хорошо. Александр Аркадьевич звонил, сказал, что заедет на обед. Будет дома через пять минут.

— Отлично, — хлопнула я в ладоши, отпуская Елисея. — распорядись насчёт Кузнецова, а мы пока тут поговорим.

Я сложила ручки на коленях и лучезарно улыбнулась зардевшемуся охраннику. Тот поклонился (наверняка от другой прислуги нахватался) и вышел. Глаза Эрлен заинтересованно сверлили меня.

— Увидишь, — ответила я на невысказанный вопрос.

Лена усмехнулась чему-то и вновь погладила Гришу.

Через пару минут привели Кузнецова. Одетый в потрепанную синюю рубашку явно с чужого плеча, серо-зеленые штаны и черные носки с дыркой, в которую высовывался большой палец, он выглядел жалко.

— Куда? — двухметровый охранник рядом с ним казался Кинг-Конгом, — Алиса Яковлевна?

— Артур, — вспомнила я имя мужчины, — будьте добры вон туда, — в метре от Ксени.

Бодигард кивнул и словно мешок с чем-то не очень приятно пахнущим бросил его там, где я сказала. Парень прикрылся рукой, словно ожидая удара.

— И что вы с этой дрянью нянчитесь, Алиса Яковлевна! — проворчал Артур.

— Скажи Лексу, чтобы зашел сюда, как только приедет, — крикнула я вдогонку. Охранник кивнул. — ну, пока Сашки нет, можно и делом заняться.

— Я вот знаешь, что тут подумала, — пожевала губу Эрлен, — ведь в покушениях на тебя всегда участвовали мужчины. Сначала парень с розой, потом мой пусик, потом эти трое отбросов, если не считать тех нападок на катке. Плюс в каждом случае действовали уж слишком деликатно. Редкий яд, гипноз… Никакой закономерности не видишь?

— Ты предлагаешь увидеть закономерность в нападении старых врагов? Уж извини, но ничем кроме ненависти я это объяснить не могу.

— А ревностью? — вздернула бровь Эрлен.

— Ревность? — я обернулась к Кузнецову. — Вов, а Вов ты голубой?

— Су… — начал он и замолк. Я отпустила кнопку управления ошейником, и Ксеня рухнула на пол, заливаясь слезами.

— Учти каждое твоё неверное слово и ей будет больно, — холодно произнесла я.

— Нет, — ответил он и хотел помочь подняться Ксене, но я его осадила.

— Место! — отвернувшись от рабов, вновь переключилась на Эрлен. — Вот видишь, он не голубой! О какой ревности ты тогда говоришь? Или, погоди, ты имеешь в виду женщину? Кукловода?

— Сама посуди, способы тебя устранить, использование мужчин, как морально зависимых существ.

— И откуда ты такая умная выискалась на мою голову? — покачала головой я, рисуя на листе смайлик с зубками и пружинками на макушке, которые должны были изображать волосы.

— Ты думаешь это кто-то из его бывших подружек? — спросила я, теперь уже рисуя на листе сердечки.

— Ты что думаешь, что Лекс тебе девственником достался?

— Нет, конечно, — отмахнулась я. — Я не настолько глупа.

— Ну а чего тогда тут сидишь? У него же ночные клубы. Пойди и перетряси там всех на предмет бывших влюбленных, — высказалась подруга.

Затем взяла банку с клубникой и начала кормить Гришку, передавая своими губами ему сочную ягоду. Это напоминало поцелуй, а Гришка просто млел от такого внимания.

Я как раз заканчивала рисовать цветочек, когда дверь на веранду хлопнула, а затем прозвучал голос Лекса:

— Алиса, что-то случилось?

Я сорвалась с дивана и с разбегу запрыгнула на него, обвив ногами талию. Мужчина покачнулся от такого напора, но выдержал. Осторожно развернулся и прижал меня к стене.

— Я скучала. Поцелуй меня, — захныкала я, потянувшись к нему губами.

Саша округлил глаза, но исполнил мою просьбу. Губы стали мягкими податливыми, внизу живота разлилось теплой волной желание. Рубашка мешала прикоснуться к сильному, накачанному телу, поэтому я, держась ногами за него, стала вытаскивать её из брюк, чуть ли не рвя приятную ткань. Юбка, кажется, задралась до талии, оголив мои ноги, но я даже и не заметила этого, плывя в розовом тумане. Наконец мне удалось справиться с рубашкой, и я прижалась руками к его обнаженной спине. Мужчина вздрогнул, когда провела коготками, чуточку надавливая на кожу.

— Если ты сейчас не прекратишь меня совращать, — оторвался он от моих губ, — я возьму тебя прямо здесь. И где только научилась?

— Инстинкт, — спрятала глаза я.

— Ага, он самый. А что будет, когда ты книжки интересные прочтешь? — усмехнулся Лекс.

— Ну, ты будешь моим там, где я захочу, — да, я така-а-а-я скромная.

— Если не прекратишь говорить таким голосом, то мы сейчас вместо того, чтобы поговорить пойдём в спальню. Ты же ведь чего-то хочешь? — в глазах Лекса заискрились теплые лучики.

— Ага. Помочь тебе в делах.

Любимый поперхнулся.

— В каких?

— В обычных. Ну, в клубе там или ещё где… Я хочу разбираться в таких вещах, всё-таки я твоя невеста.

— А, — мужчина кивнул. — Хорошо. Как только приедет твоя мама, мы официально попросим у неё благословения. А сейчас мне надо ещё перекусить, моя малышка.

Мужчина опустил меня на пол, задумывая чмокнуть в макушку, однако я вновь потянулась к его губам. Он не сдержался и вновь поцеловал меня. Я ощущала его руки, сминающие попу, и решила применить ту тактику, которую вычитала в одной из тех книжечек, стоявших в доме у лесника — начала сосать его язык как леденец. Лекс, не сдержавшись, застонал, ещё крепче прижав меня к себе. Поцелуй перерастал из обычного в интимный. Он полностью завладел моим ртом, делая такие фигуры языком, что теперь уже я не удержалась от сладостного стона.

Мы оторвались друг от друга, когда нам обоим уже стало не хватать воздуха из-за затянувшейся ласки. В голове всё кружилось и любимый, поддерживая меня, вновь усадил в кресло. Поздоровался с Эрлен и, улыбнувшись, вышел. Подруга была вся пунцовая.

— Я не думала, что вы так далеко зайдёте, — произнесла она, когда любимый вышел.

— А что случилось?

— Не одна я думала, что вы тут прямо сексом заниматься начнёте, — она кивнула в ту сторону, где сидели рабы. Я обернулась.

Ксеня плакала, закрыв лицо руками. Кузнецов глазами сверлил пол. Я же ухмыльнулась. А что вы думали, что Госпожа будет белым и пушистым зверьком? Нет, мои дорогие, я теперь бью по самым больным местам…

Я повернулась к парню, напустив на себя такой же грозный вид, как когда выносила приговор. НЕ знаю, что видит каждый для себя, но сейчас парень шарахнулся от меня как от прокаженной.

— Молодой человек я не знакомлюсь в автобусах, трамваях, метро и особенно в аэропортах.

— Алиса Яковлевна, — решил вмешаться Елисей, — самолет прибывает через пять минут.

— Хорошо, — кивнула я. — Молодой человек уже уходит.

Я встала, и охрана тут же собралась вокруг меня такой привычной черепашкой. Мы прошли туда, где толпились встречающие. Охрана уверенно растолкала людей, освободив мне место. Через пару минут уже объявили, что самолет Москва — Нижний Новгород приземлился, а вскоре я уже радостно обнимала маму.

— Алиска, мне кажется, или ты выросла? Похорошела. Совсем взрослой стала, — она осмотрела меня со всех сторон и удовлетворенно улыбнулась.

Ещё бы ей не понравилось. Дочка, завёрнутая в песцовый полушубок, коротенькая пышная юбочка, высокие сапоги, волосы, спадающие кофейными волнами на плечи и вселенское счастье во взгляде.

Вы спросите, почему я не оплакивала бабушку? Потому что я отпустила свое горе по просьбе ее самой, ведь мы живем не для того, чтобы постоянно винить себя за жизнь, когда уходят дорогие люди. Во сне она объяснила мне, что жизнь — это ничто иное как любовь, и пока чувство живо — человек бессмертен.

Таким же строем мы двинулись к машинам. Мама взяла меня за руку как маленького ребенка и не отпускала до дома. Наверное, я за этот месяц настолько привыкла к такому отношению, что считала это уже само собой разумеющимся, а вот для предков, особенно для мамы, это было как седьмые небеса. Она охала и ахала по поводу охраны, квартиры и моей кредитки, выданной Лексом на мелкие расходы, а так же одежды, туфель и бытовой техники.

— О, это же электрическая плита! А это встроенный холодильник! И духовка. Ух ты, с микроволнами. А это же последняя модель ТВ-панели, — слышались тут и там ахи.

Я потупила глаза и все больше краснела под насмешливым взглядом Елисея.

— Маааама!

— Что мама! Что мама! Я уже шестнадцать лет как мама! Ты посмотри какие тут вещи! Просто прелесть! Интересно только, как мы будем всё это отдавать? — на последнем предложении она вздохнула и понурила голову.

— Это подарок.

— Да? Ты уверена? — в глазах читалось недоверие.

— Я выхожу замуж, мама, — сказала я шепотом, но и этого хватило, чтобы мама села на ближайший пуф.

— За. за…Юру? А как же Лекс? — Мда, мне иногда кажется, что наши родители такие наивные. Вот, например, почему я должна играть свадьбу со своим прошлым парнем, если у меня есть совершенно другой, плюс которого я люблю до потери памяти.

— Мама я выхожу замуж за Лекса. Он сделал мне предложение.

— Даже так. Хорошо. Мне интересно, а у меня кто-нибудь разрешения спрашивал? — мама печально взглянула на меня. Мне стало неуютно.

— Мам, понимаешь, — я подошла к ней и села рядом на корточки, — Лекс не сегодня — завтра зашлёт сватов, поэтому я тебе и сказала. Он очень хороший и я его люблю. На самом деле.

— Правда?

— Самая правдивая, — улыбнулась я. — По-другому не могу… и не хочется.

— Значит, за этот месяц ваш роман развивался самым бурным образом? — усмехнулась она.

— НЕ таким бурным, как мне хотелось, но прогресс есть, — уклончиво ответила я.

— Да я заметила. И так не поняла, когда же моя девочка стала совсем взрослой… Вот уже и замуж выходит… Но, подожди, — вдруг нахмурилась родительница, — тебе всего же шестнадцать. Аля, ты беременна?

Я поперхнулась. И чего она взяла?

— Можешь даже сводить меня к гинекологу. Я не только НЕ беременна, ко мне даже ещё никто не прикасался… толком, — сконфузилось Моё Высочество.

— Толком? Как это? — вновь подняла бровь мама.

— Мы с Лексом целовались. И я снимала с него штаны… чтобы ранки перевязать, — быстро добавила я, смотря как лицо мамы становится все темнее. — Ничего интимного, просто лечение!

— Алиса Яковлевна, — отвлек нас от разговора голос Артура, второго в нашей дружной компашке охранников, — тут Ра…

— Пускай входят, — перебила я его, сделав страшные глаза. НЕ хватало, чтобы он ещё про это всему двору растрезвонил.

Несколькими секундами спустя я натянула на лицо холодную маску и села на журнальный столик, закинув ногу на ногу. Повар — маленький худенький человек в колпаке — поклонился мне, а Ксеня упала на колени, не поднимая от пола глаз. Краем глаза заметив ошарашенное лицо мамы, я мысленно вздохнула. Некогда было ей объяснять, что во время её отсутствия я стала немного другой. Немного? Это ещё мягко сказано…

— Что Вы хотели, Рамон? Почему Вас не было на кухне, когда я пришла? — мой голос напоминал арктический ветер.

Глаза у повара сами собой потупились. А то! НЕ зря мне сам Макс сказал, что после суда я стала временами походить на Лекса. Только в юбке. Холодная, не прощающая ошибок, а временами слишком жестокая Ночная Принцесса. Для других я была девушкой, облеченной властью, стервой, которых свет не видывал, и только рядом с любимым происходило обратное превращение. Я была собой: наивной, познающей мир девочкой.

— Извините, миледи, — вот ещё одно прозвище, прилипшее ко мне благодаря Елисею. Это не считая Вашего Высочества и Принцессы. Умеет же он когда надо подчеркнуть мой статус! — Мы отлучались в магазин.

Я величественно кивнула. Ну, бегали в супермаркет, ладно. Значит, просто продуктов не хватило.

— Хорошо. Можете быть свободны, Рамон. Артур довезет Вас до дома, а потом возвратится обратно, — я заметила, какой недовольный взгляд кинул на меня Лис. Ещё бы, у него вся его защита рушится. Ничего, пусть не думает что я такая глупая. Около дома ещё с десяток человек охраны тусуется.

Повар поклонился и не спеша вышел из комнаты. Ксеня осталась сидеть на полу.

— Алиса, ты мне можешь объяснить, что здесь происходит? — шепотом спросила мама.

Я тряхнула головой, срывая с себя жестокую маску, и вновь улыбнулась матери.

— Ничего особенного. Просто кое-кто научил меня, какой должна быть женщина, облеченная властью.

Через пятнадцать минут мы уже сидели за столом. Дедушка отказался есть, уйдя в зал рассматривать фотографии бабули. Мама говорила, что в последнее время он очень сильно сдал. Почти ничего не ел, зато каждый день в Иерусалиме ходил в церковь и молился. Она не знала, принесла ли облегчение эта поездка. Бабушку она видела во сне только один раз, та объясняла ей, как готовить поминки. Я рассказала, что бабуля приходила ко мне интересоваться моей личной жизнью, так же что наконец-то поставила на место Бочку и подружилась с необыкновенной девушкой — Эрлен. Мама же ела бефстроганоф и кивала.

— А как же школа? Если считать с каникулами — ты пропустила месяц. Тебе за это ничего не будет? Сумеешь других догнать?

— За это не беспокойся. Я пролистала учебники, темы были не очень сложные. Разберусь как-нибудь сама, — пожала плечами я. — Не впервой.

— А как у вас с Лексом дела?

— Ну кроме того, что он решил на мне жениться, ничего особенного, — я пожала плечами. — Миримся, ссоримся…

— А Юра?

— А что Юра? Бакин давно в прошлом! И если с ним я и поцеловалась в первый раз, это ещё ничего не значит, — подняла я глаза от чашки. — У нас с Лексом всё гораздо… серьезнее.

— Значит, ты думаешь, что Лекс твой Принц?

— Почему ты так считаешь? К-к-какой Принц? — я подавилась чаем и закашлялась.

— Ну, ты раньше всё время ждала своего принца на белом коне. Мечтала, что будешь Золушкой и сможешь сидеть на троне, есть пирожные и не ходить в садик. У тебя песенка была любимая ещё такая… сейчас вспомню… Что-то про сандалики.

— Аааа, — припомнила я. — Я маленькая девочка — я в садик не хожу, купите мне сандалики — я замуж выхожу. Эта?

— Ага. Ещё помнишь. Я думала, забыла уже совсем. Кстати, а как вы собираетесь жениться, если тебе ещё нет восемнадцати?

— Вот этого я не знаю. Все вопросы со свадьбой решает Лекс, меня к этому событию он на милю не подпускает, — вздохнуло моё Высочество.

— А как же платье, подружки невесты, список гостей? — удивилась матушка.

— Надеюсь он соизволит обсудить со мной хотя бы хрустальные башмачки, — пронеслась мысль, а вслух я сказала, — это конечно же будет мой выбор.

— А чем занималась во всё это время?

— Чем? Книжки читала. Кстати я хотела с тобой посоветоваться.

— На счёт чего? — нахмурилась мама.

— Понимаешь, мамуль, я тут хочу написать книгу.

— Книгу? — брови мамы поползли вверх. — Ты решила стать беллетристом?

— Нет. Просто напишу какую-то часть. Выложу в Интернет. У меня же рукописи по всему дому валяются. Теперь вот хочу всё собрать на ноутбуке, — ляпнула я и прикусила язык. Мама-то не знает, что у меня есть ноут!

— Ноутбуке? Алиса, откуда у тебя такая дорогая вещь?

— Эта не моя. Эта Саши. Просто мне на нем легче печатать! — оправдывалась я. — Так ты мне поможешь?

— Что там у тебя? Не получается что-то?

— Ручку, бумагу. И побыстрее, — я обернулась к стоящей около одного из шкафчиков Ксене, и на несколько мгновений на лице опять проступил арктический лед; мама вздрогнула.

Получив из рук склонённой в поклоне рабыни исчерканный листочек, я сильно нахмурилась и, подняв пальчиками её лицо, сказала:

— Двадцать ударов ему. И ты будешь смотреть и улыбаться. Каждый твой всхлип или слеза будут прибавлять ему наказание, поняла?

В глазах Ксени отразился страх, и она упала к моим ногам, уцепившись за лодыжку.

— Пожалуйста, не надо, — еле слышный шепот, — Прошу вас, хозяйка.

Мне понадобилось много сил, чтобы сдержать себя в руках и не отменить наказание. Однако во время вспомнила слова Лекса: "Тебя все должны слушаться с первого раза. Пока ты не докажешь своё право, никто уважать тебя не будет. Бей по самому больному и не жалей".

— Сорок ударов, — прошептала я отстраненно. — Десять кошкой.

Ксеня отшатнулась от меня, в зрачках плескалась боль. Да знаю, больно, но эта боль ещё ничто по сравнению с тем, что вы причинили мне.

— Алиса, ты стала жестокой, — воскликнула мама. — Деточка, не бойся.

Матушка встала со стула и направилась к замершей девушке.

— На место, — окрикнула я её. — Мама, она не стоит этого. И поверь, я стала не жестокой, а справедливой. Тебе не кажется знакомым её лицо?

— Что-то такое есть. Алиса, кто она?

— Я думала, ты узнаешь её. Это Ксеня Мальцева.

— М-м-мальцева? — заикаясь спросила мама. — А как она… и ты?

— Прислуживает, — вяло ответила я. — НЕ обращай на неё внимания.

— Как это не обращай на неё внимания? Алиса, в моем доме человек, который чуть не отправил тебя на тот свет и ты предлагаешь не обращать внимания??? — прошипела мама. — Ты хоть понимаешь, что когда я приехала, оказывается, что вся квартира выглядит по-новому, моя НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЯЯ дочь выходит замуж, плюс ко всему в моей квартире обитает враг! А что ты теперь мне скажешь? Что ты все-таки беременна или колешься? Или пьешь сутками? А мо…

— Мама успокойся, — абсолютно равнодушным голосом перебила я родительницу. От такого матушка опешила и вновь села на стул. — Она не причинит нам вреда. Сейчас её статус выражается одним словом — НИКТО!

— Как это никто? — нахмурилась мать.

— Я тебе потом объясню, — отмахнулась я. — а теперь давай перейдем к вопросу, который я тебе задавала перед этим. Ты мне поможешь с книгой?

— Доча, но я же печатаю медленно, да и фантазии у меня такой, как у тебя нет. Что тебе от меня надо?

— Что ты об этом думаешь? — я показала набросанный во время нотаций мамы план. — Кого можно обвинить?

Она прочитала, почесала лоб, немного подумала и выдала гениальный ответ:

— А если это способ воздействия не на твою главную героиню, а на её любовника? Если это всего лишь попытка запугать парня, чтобы он отдал весь бизнес в чьи-то руки? Может быть так? Хотя… тут явно чувствуется женская рука. Парень бы не стал так изощряться — пристрелил бы в первой подворотне и дело с концом. А тут яды, маленькие неопытные мальчики, не искушенные в любви. Скорее всего, девушка лет двадцати пяти и старше, довольно опытная в сфере соблазнения и с шикарными формами, видишь, все парни разные, значит, она должна была либо надушиться ферромонами просто до омерзения, либо притягивать естественной красотой. И работать где-то на людях. Во-первых, алиби; во-вторых, она должна была где-то с ними знакомиться, — мама задумалась, выстраивая логическую цепочку. — Можешь смело обвинять во всем семейную пару.

— Даже так, — я повертела листочек на столе. — Мне казалось, что всё можно свалить на девушку. А оно вон как, оказалось…

Семейная пара, значит… Весело, больше и сказать нечего. Где я откопаю эту чертову пару? Клубы отпадают, туда семьями не ходят. Хотя… Чем черт не шутит? Но кто, кто может хотеть прибрать бизнес Лекса к рукам? Алик? А оно ему надо? Он единственный, чей бизнес превосходит Лекса раза в два. Николя? Он обязан любимому жизнью, да и не думаю, что он такой заговорщик. Производит впечатление весьма приятного человека.

Вечером я еще долго лежала и думала, кто мог покушаться на меня, ну и на Лекса тоже? Кто обладает связями и упорством, чтобы раз за разом травить меня. Но ответ не желал приходить на ум. В конце концов, я уснула.

Без тепла Лекса, без его ощущения рядом сон походил на кошмар. Я ворочалась, плакала, тихонечко поскуливая, произносила его имя. За месяц, когда мы всё время были рядом, любимый стал для меня наркотиком, а сейчас без него мне было плохо. Я не знала что делать… Но интуиция подсказывала одно — я должна найти этого чертового заказчика и придушить его.

На следующее утро меня разбудил звонок в дверь. Накинув тонкий пеньюар, величественно подплыла к двери и открыла её. На пороге стояли Максим и та девушка, которая подвозила меня, а ещё, которая в тот злополучный вечер сверлила меня глазами. Отшатнувшись, я впустила в дом Бродягу.

— Алиса, привет. Мы вот подарочки привезли! — Макс вынул из-за спины объемистый пакет, протягивая его с видом Деда Мороза. — Это тебе от нас.

— Спасибо! — ошарашено поблагодарила я. И как я могла не вспомнить тот момент на вечере, когда садилась в красное авто?

— Ой, извини, я забыл представить тебе свою жену. Алиса, это Анюта, — он пододвинул девушку поближе, и я заметила объёмистый животик, выпиравший из-под шубки.

— Привет! — улыбнулась девушка, протягивая руку.

— Семейная пара! — прошептала я.