Ночь нашей любви

Глава 4

– Идите сюда, вы мне нужны, – приказал Аррен.

– И не подумаю!

– Мне понадобится ваша помощь, чтобы снять доспехи и кольчугу.

– Вы хотите, чтобы я вас раздела?

– Подите сюда, черт вас дери!

– Может, еще и самой себя изнасиловать? – осведомилась Кайра непозволительно дерзким тоном.

– Мадам, я жду.

– У меня нет сил…

– Их у вас более чем достаточно, что вы наглядно продемонстрировали, когда спускались по веревке из окна. А теперь хватит болтать, идите сюда.

К собственному изумлению, она подчинилась. Следуя указаниям шотландца. Кайра начала стягивать с него через голову доспехи и вдруг осознала, что судьба дает ей последний шанс. Металлическая сеть кольчуги спеленала голову и руки шотландца, дверь никто не охранял.

– Если вы подождете минуточку… – пробормотала она.

Затем кинулась к двери и вцепилась в тяжелую медную ручку.

Но прежде чем массивная дверь поддалась ее отчаянным усилиям, Кайра ощутила сильный рывок. Добротная ткань выдержала, но завязки лопнули, плащ соскользнул с нее, и Кайра осталась в одном нижнем платье, изрядно пострадавшем еще во время прошлой схватки. Лихорадочно прижимая его к груди, девушка замерла. Дрожа всем телом, она ждала, что будет дальше.

Но за ее спиной не раздавалось ни шороха. Наконец, не в состоянии больше выносить неизвестность, Кайра оглянулась.

Шотландец полностью успел раздеться. Казалось, он и думать забыл о пленнице, стоя голым перед лоханью. Мужчина в расцвете сил, с мускулистым телом, покрытым грязью и кровью войны. Судя по всему, ему хотелось только побыстрее лечь в горячую воду. И когда он ступит в лохань, она…

– Если вы сделаете хоть один шаг к двери, – тихо сказал он, – клянусь, я сволоку вас по лестнице во двор и сделаю с вами это на глазах у всего замка. Думаю, лорд Дэрроу не придет в восторг, когда услышит об этом. А за то, что это очень не понравится вам, я ручаюсь.

Кайра стиснула зубы, жалея, что у нее не хватает смелости пренебречь его угрозами. Исполненная презрения к себе, она неподвижно стояла, уставившись на дверь, которую никто не охранял.

Прикусив в ожесточении губу, она резко повернулась.

Он лежал в воде, откинув голову и закрыв глаза. Шея и грудь покрыты едва заметными шрамами, волосы от пара завились, и смоляные кудри обрамляли волевое лицо. уязвимый.

Кайра отвернулась, прикидывая, способен ли он выскочить из лохани и голым броситься за ней в погоню.

– Я это сделаю, и С большим раздражением. Забудьте про дверь, миледи.

Он явно устал, что не мешало ему читать ее мысли, а слов на ветер он не бросал.

Шотландец открыл глаза, буквально пригвоздив ее к месту взглядом. Он-то знал, о чем она думает, а вот для нее его замыслы оставались тайной.

– Подайте мне эль, – сказал он, протянув руку.

Кайра не шелохнулась.

– Миледи…

– Я вам не служанка!

– Ну что вы, это еще мягко сказано. Вы моя рабыня.

Принесите эль.

Она в бешенстве ринулась через комнату, забыв о плачевном состоянии платья, наступила на оторванный подол и упала. К ее несчастью, шотландец мигом выскочил из лохани и подхватил ее на руки, а Кайра, ощутив прикосновение мокрого тела к своей коже, заалела, как солнечный закат.

– Все в порядке?

– Отпустите меня, – прошептала она, сгорая от стыда.

Как ни странно, он подчинился и шагнул к лохани, играя мускулами длинных ног и ягодиц. Девушка поспешно отвела взгляд, поражаясь собственным ощущениям. Уж лучше бы ей упасть со стены!

Он с шумным всплеском погрузился в воду и тут же произнес:

– Я жду свой эль.

– Можете ждать, пока не сгниете!

– Вы меня просто изумляете, миледи. Вам бы следовало лезть из кожи, удовлетворяя малейшие прихоти господина, а не испытывать мой далеко не кроткий нрав.

– Разве это повлияет на мою судьбу?

– Ни на йоту! Но другая бы на вашем месте… – Он чуть заметно усмехнулся. – Не изменить ли вам тактику?

– Сэр, вы пребываете в добром здравии, так что в состоянии обслужить себя, да и меня заодно, – ответила Кайра со всем высокомерием, на которое была способна.

– Предпочитаете, чтобы я опять вылез из лохани? – вежливо осведомился шотландец.

Разумеется, нет. Эти лохмотья на ней вряд ли можно назвать одеждой. Кайра подтянула обрывки платья, тщетно стараясь прикрыться.

– Бесполезно.

– Что бесполезно?

– Убеждать меня в вашей стыдливости. – Он не спеша оглядел ее. – После всех мужчин, которые у вас были… Ну, станет одним больше, какая разница.

Эх, сбросить бы сейчас тряпье да пройтись голой перед ним! Но Кайра только наполнила два кубка, поднесла один ему и даже сумела выдавить улыбку.

Видимо, она уже хватила лишнего, судя по бесшабашному настроению и безрассудной храбрости.

– Вы спрашиваете, какая разница, сэр? Да никакой, за исключением того, что я сама выбираю любовников, и весьма тщательно. Знатный лорд или конюх, не имеет значения – я выберу того, кто меня заинтересует.

Целую минуту шотландец смотрел на нее, затем пожал плечами и улыбнулся.

– Туше! – сказал он, залпом проглотив эль. – Вы тоже, миледи. – Кайра молча выпила. – Налейте мне еще. И не забудьте о себе.

– Я столь непривлекательна?

Его улыбка погасла.

– Напротив, вы кажетесь мне слишком привлекательной.

Озадаченная его словами, Кайра подошла к графину и, вернувшись с полными кубками, остановилась перед ним.

– Значит, вы пытаетесь напоить меня, чтобы облегчить экзекуцию?

Он покачал головой и стал пить, не сводя с нее холодного взгляда кобальтовых глаз.

– О нет, миледи. Я пытаюсь облегчить задачу для себя.

Его слова и поведение сбивали с толку, однако не становились менее оскорбительными, и Кайра еще сильнее возненавидела наглого шотландца. Она вот-вот подвергнется насилию, а он, видите ли, беспокоится о себе!

– Если эта задача столь неприятна, тогда почему бы вам, сэр, не отомстить Дэрроу иным способом? Я переспала с половиной мужчин в замке. Вы не сможете меня обесчестить.

,Я доступная, отвратительная, грязная.

Шотландец задумчиво исследовал содержимое кубка.

– С половиной замка?

– Со всеми конюхами, – заверила Кайра. Хорошо бы его напоить, подумала она, чтобы он наконец оставил ее в покое.

– С каждым?

– Да, сэр.

– Но вы, кажется, очень тщательно выбираете любовников?

– Я выбрала их всех.

– О! Налейте-ка мне еще. Да побольше!

Он пугал и безмерно раздражал Кайру. И вместе с тем в нем было нечто, что делало его достойным противником, хотя она совсем не желала этого нелепого противостояния. Внезапно ее охватил гнев. Будь все проклято, будь проклят инстинкт самосохранения!

Ладно.

– Вам зля? Побольше эля, сэр? У вас его будет даже больше, чем вы хотите! – В безрассудной ярости она схватила графин, намереваясь обрушить его на голову врага.

Шотландец молниеносно подскочил, схватил ее за руки, встряхнул, словно тряпичную куклу. Остатки платья осыпались с нее, будто осенние листья в преддверии зимы.

Никогда еще Кайра не чувствовала такого накала чувств и напряжения, как в тот момент, когда оказалась прижатой к телу мужчины. Она хватала ртом воздух, пытаясь заговорить, но тут он выпустил ее, и она шлепнулась в воду рядом с ним.

– Значит, вы грязная, миледи? Ну что же, придется вас отмыть.

Кайра чуть не задохнулась, поскольку он тут же приступил к делу. Глаза у него вспыхнули голубым пламенем, мыло и руки оказались повсюду, скользя по ее груди, животу, бедрам и между ними. Вне себя от ярости, она попыталась выскочить из лохани, но шотландец властно и грубо втащил ее обратно. Руки начали поглаживать соски, глаза сверкали, казалось, прожигая насквозь; ее окатывало то волной холода, то дрожи. Она попыталась оттолкнуть его и коснулась твердой груди. Мышцы напряглись.

Его руки снова оказались между ее бедер. Умелые, безжалостно-интимные прикосновения. Кайра хотела взвизгнуть, завопить, отшвырнуть прочь ненавистные руки.

«Прекрати, чертов ублюдок, отпусти меня!»

Слова застряли у нее в горле.

Она металась из стороны в сторону, но его пальцы настигали ее повсюду. Да, была ярость, что он смеет касаться ее подобным образом, негодование и страх, но еще огонь… пламя…

– Обождите! – Получился не крик, а скорее мольба.

Шотландец подчинился, хотя она быстро поняла, что если он и слышал ее, то не собирается отступать, просто ему надо было вылезти из лохани. Кайра вцепилась в его плечи, когда он повалился вместе с ней на медвежью шкуру. Она чувствовала каждое движение его мускулов, его неистовство, возбуждение, злость. Он вдруг приподнялся, рухнул на нее, и в следующий момент она чуть не вскрикнула от боли, но, закусив нижнюю губу, поклялась себе, что не издаст ни звука. Кайра не шевелилась, терпела боль, которая из резкой стала тупой. Она не могла даже вздохнуть, только ощущала ритмичные движения его влажного тела, яростную силу объятий, скольжение плоти, горячую пульсацию и боль…

Наконец шотландец замер, напрягшись, как натянутый лук, и ее затопило жидкое тепло. Ей хотелось столкнуть его с себя, избавиться от его тяжести, но он лежал неподвижно.

Открыв глаза, Кайра увидела его взгляд, мрачный и тяжелый, как лежащее на ней тело.

– Почему?

– Ради Бога…

– Почему вы солгали?

– О Господи, прошу вас…

– Почему вы солгали?

– Потому что вы не хотели меня, и я надеялась… – она сглотнула, – надеялась, что вы оставите меня в покое.

Он вытянулся рядом.

Наконец-то! Кайра снова закрыла глаза.

– Проклятая маленькая дурочка! – тихо выругался он. – Я думал, вы бросаете мне вызов, чтобы подстегнуть меня. Я считал вас распутной девицей, которая переспала с половиной замка и решила опробовать свои чары на мне.

Кайра повернулась к нему спиной, не желая, чтобы он увидел ее слезы, которые уже катились по щекам.

– Какая разница? – прошептала она. – Вы же хотели причинить мне боль.

Шотландец так долго молчал, что она едва не оглянулась.

Внезапно он встал, беспокойно прошелся по комнате, потом замер у камина и уставился на огонь.

– Мне казалось, что я должен отобрать у Дэрроу все, в том числе и вас. Но причинять вам боль? Нет. Я хотел лишь избавиться от сердечной муки, кошмаров, навязчивых мыслей… – сказал он и мрачно добавил:

– А Кинси Дэрроу я действительно хочу убить. Хочу, чтобы он умирал медленно.., в огне.

И столько отчаяния было в его голосе, что Кайра содрогнулась.

– Вы не верите мне, – тихо произнесла она, не поворачиваясь, – но я потрясена смертью вашей жены. Я правда очень сожалею.

– Миледи, я совершил над вами насилие, и вряд ли вы должны сейчас извиняться за судьбу другой женщины. – Увидев, что она дрожит, он протянул к ней руки.

– Нет, я…

– Я отнесу вас в кровать под теплое одеяло.

Кайра была оскорблена, ужасно оскорблена, до глубины души, но бороться с ним она не могла, да и не имела желания. Пусть это враг, лишивший ее дома, свободы, чести, которого ей следовало ненавидеть всей душой, сопротивляться ему до последнего вздоха, но она слишком измучена морально и физически.

Откинув меховые одеяла, шотландец положил девушку на кровать и заботливо укрыл, а она, стуча зубами, пыталась не глядеть на ту часть его тела, которая причинила ей такие страдания. Внезапно он улегся рядом. Кайра вцепилась в мех, однако насильник, похоже, утратил к ней всякий интерес.

Он лежал на спине, положив руки под голову и уставившись в потолок.

– Какая-то холодная пустота. Кинси Дэрроу украл у меня все. Теперь я лежу здесь, в красивой спальне, которая могла принадлежать ему, в постели с богатой, знатной наследницей, которая должна была стать его женой. Но это ничего не изменило, моя боль не улеглась. – Он вдруг обернулся и, прищурившись, взглянул на нее. – Хотя кое в чем я его все-таки обошел – взял то, чего он уже никогда не вернет.

– И вы надеетесь, Кинси огорчится?

– Если он вас любит, то переживет, да? Но помоги вам Бог! Клянусь, я буду преследовать его, пока не убью. Если бы он похитил Алесандру! Да продержи он ее в плену хоть целый год, она все равно бы осталась моей женой, а наша любовь стала бы только крепче от выпавших на ее долю испытаний. Но этот ублюдок сжег ее!

Кайра молчала. Она понимала его гнев, чувствовала терзавшую его боль. Ее снова затрясло.

Просто удивительно, как он не убил ее в отместку!

Едва ли он ей поверит, но почему бы не сказать правду?

– Думаю, умри я сейчас, Кинси не стал бы горевать.

Король и так передаст ему мои владения, – сказала она.

Но умолчала о том, что Эдуард решил устроить их брак, чтобы наградить Дэрроу. Согласия у невесты никто не спрашивал, просто ей было сказано, что либо она сама пойдет к алтарю, либо ее приволокут связанную, с кляпом во рту, а кивнуть в нужный момент ей помогут.

– Смерть вам пока не угрожает, миледи, – усмехнулся шотландец. – Во всяком случае, от моей руки. Хотя порой у меня возникает желание придушить вас.

– А на что вы рассчитывали? Что женщина смиренно откажется от владений своего отца и выкинет из головы все мысли о личной свободе?

Слезы обожгли Кайре глаза. Боже, до чего она глупа! Ей ведь известно, как жесток этот мир. Король Эдуард уверен в своем праве вершить судьбами людей. Стоит ли удивляться, когда он словом или мановением руки обрекает целые города на смерть?

– Я не рассчитывал увидеть вас.., такой, – сказал шотландец и, повернувшись к ней, вдруг добавил:

– Очень сожалею, что причинил вам зло.

– Разве вы не этого хотели?

– Я хотел лишить Дэрроу его достояния.

– Любопытная мысль, если учесть, что таким правом обладает лишь король.

– Боюсь, ни вы, ни ваш жених не представляете себе размаха восстания, которое вспыхнуло на юге.

– Вы имеете в виду мятежника Уоллеса?

– Да, – неожиданно засмеялся он.

– Но он же отщепенец, разбойник с большой дороги!

– Почему? – Кайра на всякий случай отодвинулась, когда он, приподнявшись, гневно воззрился на нее. – Да, Уоллеса объявили вне закона, потому что он не стал молчать, когда убили его отца. Тот отказался присягнуть Эдуарду и, представьте, был кем-то убит. Потом Марион… Возможно, Уоллес страдает даже больше, чем я, поскольку винит себя.

– Я слышала от менестрелей. Говорят, убили женщину, которую он любил, но, по слухам, эта история придумана, чтобы оправдать Уоллеса, который отправил на тот свет королевского посланника Хеселрига…

– Это не выдумка! Мой кузен Джон был тогда с Уоллесом. Наткнувшись на патруль, они укрылись в доме Марион, а потом незаметно ушли. В отместку Хеселриг раскроил несчастной девушке голову. Но ему показалось мало, и он велел сжечь ее дом.

– Всем известно, что Уоллесу неведомо милосердие, – упорствовала Кайра. – Он и сам сжигал людей.

– Один раз! И я при этом присутствовал. Англичане обманом заманили несколько сотен шотландцев в Эр, и каждого прибывшего на сбор повесили. К счастью, наш отряд предупредили, и мы спутали им все карты. Но, увидев чудовищное зрелище, Уоллес пришел в неописуемую ярость. Убийц схватили, заперли в одном амбаре с их жертвами и устроили погребальный костер для тех и других.

– Пусть так, – тихо сказала Кайра, покачав головой. – И все же это шайка разбойников, а вы станете одним из них, когда Эдуард конфискует ваши земли, ибо он считает Шокейн своим. Шотландцы его поддерживают, в том числе Роберт Брюс и другие знатные лорды, претендующие на шотландский трон. Вам противостоят могущественные силы. А чем будете сражаться вы? Камнями и дубинками?

– Я буду сражаться огнем сердец моих людей! К тому же Уоллес не один. Вы забыли об Эндрю де Морее, который обладает столь почитаемыми вами богатством и властью. Он теснит англичан на севере и уже взял несколько замков, расположенных в его наследственных владениях. Восстание набирает силу.

– Если сюда придет Эдуард, то замок вы не удержите.

– Эдуард воюет во Франции.

– Если король пришлет армию…

– Пришлет, не сомневайтесь.

Кайра закрыла глаза, проклиная себя за то, что ввязалась в политические споры, да еще в ужасную ночь, принесшую ей одни потери и боль.

– Да, король пришлет армию, вас убьют или возьмут в плен. Эдуард беспощаден к изменникам. Вас повесят, выпотрошат, кастрируют, утопят, четвертуют.

– Он может называть меня изменником, но я никогда не предавал человека, которому поклялся в верности. Пусть Джон Балиол – только жалкая марионетка, лишенная трона, однако это наш законный король. Мы сражаемся под его знаменем – с шотландским львом. Говорят, молодой Роберт Брюс, внук прославленного воина, очень честолюбив и подпишет договор с самим дьяволом, чтобы стать королем. Но если он заявит о своих претензиях на трон, ему придется сделать выбор. Нельзя быть королем Шотландии и холуем Эдуарда. Вы правы, миледи! – Кайра вздрогнула, почувствовав на плече его руку. – Уоллес – мятежник, объявленный вне закона, ему нечего терять. Ни земельных угодий, ни титулов, которые делали бы его зависимым от английского короля. Он не желает ни богатства, ни власти, только свободы для родины. А человек, которому нечего терять, может быть очень опасным.

– Уоллес будет убит или схвачен, повешен, утоплен…

– Миледи, вы когда-нибудь заткнетесь? – резко спросил он, поворачивая ее лицом к себе.

– Я с радостью помолчу, если меня оставят в покое.

– Я пытаюсь объяснить вам, что происходит с этой страной.

– Вы пытаетесь оправдать свое поведение.

– Я не собираюсь перед вами оправдываться!

– Тогда почему вы извинялись?

– Повторяю, я ничем вам не обязан! Вы прекрасно сыграли шлюху, убедив меня, что переспали с половиной замка.

– Сэр, даже если бы я переспала со всеми мужчинами в замке, это не означает, что я хотела переспать с вами.

– Хотела? Миледи, тут вам не придворный бал или другое развлечение. Это война. Я захватил этот замок, я захватил вас.

– Чтобы использовать и выбросить, лишив чести! Пусть, мол, этот Кинси берет в невесты женщину, у которой вы были первым. Да вы такой же, как он!

– Благодарите Господа, что я не такой, – ледяным тоном произнес шотландец. – Но удовлетворите мое любопытство. Что говорит лорд Кинси по поводу вашей исключительной болтливости?

Кайра, скрипнув зубами, отвернулась. Если бы он знал, как она презирает человека, за которого по воле короля должна выйти замуж! Разве ему придет в голову, что в тот момент, когда он напал на замок, она на коленях молила Господа избавить ее от Кинси? Именно такой человек, злобный, жестокий, и нужен Эдуарду здесь, в Шотландии. И сколько бы он ни уверял ее, Кайра знала, что он надругался над женой Грэма…

А потом убил.

Знала Кайра и то, что по отношению к ней Кинси удерживало в рамках приличий только обещание короля женить его на владелице Шокейна. Тем не менее Дэрроу готов был избить ее, когда она говорила, что не следует проявлять чрезмерную жестокость к людям, которых хочешь подчинить, – в конечном итоге они восстанут и нанесут ответный удар. Но Кинси твердил одно: шотландцы – дикари, животные, варвары. А это при том, что собственная мать – тоже шотландка!

– Я не собираюсь обсуждать с вами лорда Дэрроу и тем более спорить о судьбе Шотландии. Вы дурак и умрете дурацкой смертью. Я еще спляшу на ваших похоронах, сэр, за то, что вы здесь учинили. Все по праву, да? Желание человека – ничто, женщина – просто вещь, победители-мужчины всегда забирают вещи своих врагов. Вы забрали Шокейн, забрали меня. Значит, если король схватит вас, это будет справедливо?

– Вам известно, что сделал Кинси Дэрроу. Мы взяли Шокейн по справедливости.

– Справедливость зависит от точки зрения, сэр.

Они бы спорили до бесконечности, если бы их не прервал негромкий стук в дверь. Вспомнив, что совершенно раздета, Кайра накинула одеяло, соскочила с кровати и бросилась в дальний угол.

Шотландец, прищурившись, наблюдал за ней.

– В чем дело? – крикнул он.

– Аррен, прибыл твой кузен, – донесся снаружи голос Джей.

Видимо, шотландец не ожидал приезда родственника. Откинувшись на подушки, он задумчиво созерцал дверь.

– Ты слышишь, Аррен?

– Слышу, Джей. Через минуту спущусь. – Он встал с постели и направился к Кайре, судорожно прижимавшей к себе мех. – Что с вами?

– Не люблю, когда меня застают врасплох, – пробормотала она, вдруг осознав, что он совершенно голый, а ее собственная нагота едва прикрыта меховым одеялом. Кайра почувствовала нечто странное, будто все тело жгло пламенем. Она перевела взгляд на его руку, большую, сильную, покрытую старыми шрамами, и вздрогнула, охваченная желанием дотронуться до него.

Это после всего, что он сделал! Захватил Шокейн, сообщил о гнусных намерениях и осуществил их!

Она должна его ненавидеть, а ей почему-то нравятся его выразительное лицо, гордая осанка, низкий голос, умные и веские доводы.

Он явился сюда, чтобы отомстить.

– Вас ждут, – тихо сказала она, пытаясь не глядеть туда, куда не следовало. – Приехал ваш кузен…

– Да.

Он сдернул одеяло, и Кайра разжала пальцы.

– Вы же не хотите меня!

– Я не хочу вас хотеть! – возразил он.

– Ваш кузен…

– Подождет. И оставим разговор о чувствах, миледи. Когда-то они у меня были. Но сейчас война, не так ли? Я здесь, Шокейн мой и вы тоже.

Он не двигался, не прикасался к ней, однако ей казалось, будто воздух между ними раскалился.

Кайра подняла глаза.

О Господи, он смотрел на нее с таким выражением! Она покраснела до корней волос, затрепетала и…

Он молча отнес ее на кровать, так же молча отпустил на холодную простыню и с глухим стоном овладел ею.

Боли она не чувствовала, только нечто странное, обжигающее, нарастающее.

Она не могла его остановить;

Даже не пыталась.

Ей совсем не больно. Напротив, в этом было что-то…

Неожиданно все кончилось. Он уже не извинялся, не пытался ничего объяснить. Молча пригладил ей спутанные волосы и укрыл меховым одеялом, поскольку она дрожала.

В камине ярко пылал огонь. Высокая фигура шотландца казалась темным силуэтом, перемещавшимся по комнате. Он быстро оделся, нашел плед, обернув им талию, перекинул свободный конец через плечо и направился к двери. Кайра подумала, что он забыл о ней, однако на пороге он задержался.

– Сделаете хоть движение из этой постели в мое отсутствие – и будете наказаны, – произнес он не оборачиваясь.

Кайра молчала. Несмотря на теплый мех, она не перестала дрожать.

– Помните мои слова, миледи!

Тяжелая дверь закрылась.