Нора

Глава 4

— Вы знаете здесь приличное агентство, где я мог бы нанять секретаршу? — спросил Рауди, когда Нора вошла к нему на следующее утро. На его кровати был устроен столик, из-за которого он готовился командовать своей империей. Его темные глаза глядели сурово, челюсти были сжаты.

— Н-нет, не знаю.

— Для начала мне нужна телефонная книга.

Нора указала куда-то позади себя:

— В том конце коридора есть одна.

— Принесите, — скомандовал он, потом добавил:

— Пожалуйста.

Нора не двигалась с места.

— Рауди, вы не должны забывать, что здесь больница, а не гостиница.

— А пусть хоть морг. Я не собираюсь сидеть и смотреть, как разваливается дело, которое я строил десять лет — потом и кровью. И все из-за дурацкой сломанной ноги.

— У вас не просто сломана нога…

— Телефонную книгу, — коротко напомнил он.

Нора воздела руки и направилась за телефонной книгой в сестринскую.

— Это телефонная книга? — Рауди широко раскрыл глаза. — Да она короче небольшого рассказа.

— Тут только Портленд, по правде говоря, я не знаю, где найти телефонный справочник всего округа.

— Кайнкед и Роббинс летят сюда. Они прибудут в полдень. Мне неприятно заставлять путешествовать миссис Эмериш, но выхода нет. Предупреди всех в больнице, что после обеда здесь состоится пресс-конференция.

Он задумчиво потер щеку.

— И кроме того, не сможете ли вы привести ко мне парикмахера сегодня утром? Мне нужно постричься и побриться.

— Рауди, но это больница!

— Это все, — только и ответил он.

— У меня нет времени выполнять ваши поручения. Не забывайте, что вы не единственный пациент на этаже. Я не разрешаю втаскивать сюда камеры и все прочее.

— Больным это пойдет только на пользу, — ответил он. — У них будет что порассказать родным, когда те придут их навещать.

— Вы меня совсем не слушаете, — рассердилась Нора.

Он продолжил с таким видом, словно она не произнесла ни слова:

— Я собираюсь сделать заявление для прессы. Если не смогу сделать его отсюда, то найду другое место.

— Вы нетранспортабельны.

— Не ручайся за это, милая.

Нора и не ручалась. Рауди шел своим путем, и остановить его или помешать ему было невозможно.

Нора ушла и передала все, что он ей сказал, Карен Джонсон. Она не знала, что случилось потом, но вскоре больничный администратор Джеймс Болтон зашел к Рауди в палату. Нора не имела возможности выяснить, о чем они говорили, но позже ей сказали, что несколько репортеров и две камеры будут допущены в палату к Рауди сразу же после обеда. Все как он и предсказывал.

Еще никогда больница Орчард-Вэлли не видела ничего подобного. Чарлз Томазелли, жених Стеффи, пришел и стал уговаривать Нору провести его на пресс-конференцию.

Нора только пожимала плечами.

— Если смогу.

Ей это удалось, наградой был благодарный взгляд Чарлза.

К двум часам обстановка в больнице больше напоминала кинофестиваль.

— Ты когда-нибудь думала, что мы до этого докатимся? — спросила ее Карен, наблюдая из сестринской за всеми перемещениями.

Нора помотала головой. Она сомневалась, что у Рауди хватит сил на утомительное интервью. Пресс-конференция длилась уже больше часа, и конца ей видно не было.

Репортеры толпились в палате и в коридоре, толкая друг друга, держа над головами микрофоны. Мерцали фотовспышки.

Пациенты из других палат стояли в дверях, переговаривались, прислушивались, стараясь узнать как можно больше. Слухи растекались по всему коридору.

С одного конца Нора услышала, что приехал президент. Кто-то поведал, что тут были члены царствующих династий. Другие утверждали, что видели Элвиса Пресли.

Краем глаза Нора заметила Кайнкеда, юриста корпорации Рауди. Он пробирался сквозь толпу, разыскивая кого-то. Инстинктивно она поняла, что случилось: Рауди переоценил свои силы.

— Извините, — сказала Нора, стараясь думать и действовать как можно быстрее. Взяв в одну руку лоток и спринцовку в другую, она двинулась сквозь толпу репортеров и фотографов. Представители прессы молча расступились, пропуская ее. Когда она вошла в комнату, ей пришлось поднять руку, чтобы защитить глаза от фотовспышек. Сообразить, что Кайнкед всполошился не зря, не заняло много времени. Рауди выглядел бледным и слабым, хотя и старался не показывать этого.

— Прошу меня извинить, — сказала она как можно более деловым тоном. — Уверена, что это займет всего несколько минут, но мистеру Кэссиди пора ставить клизму.

Меньше чем за секунду комната опустела. Дождавшись, когда последний репортер вышел из комнаты, Рауди расхохотался. Остались только Кайнкед и другой человек, которого Рауди называл Роббинсом.

— Очень умно, — похвалил ее Кайнкед.

— Она не так уж сильна в шашках, но чертовски хорошая медсестра, — сказал Рауди. Он откинулся на подушки и устало закрыл глаза. — Вы подготовите все для меня, Роббинс? — хрипло спросил он.

— Непременно, — заверил его Роббинс. Нора заинтересовалась, знает ли Рауди имена своих сотрудников, или для него они только Кайнкед и Роббинс. Но тут же она вспомнила, что Валерию он звал по имени. Ее имя он знал.

Она хотела еще что-то сказать, но заметила, что Рауди уже спит. Не говоря ни слова, она выпроводила обоих его коллег из палаты.

— Спасибо, — шепотом поблагодарил ее Кайнкед.

Она кивнула. Заботиться о благополучии пациентов было ее работой. Она не сделала ничего особенного. Может, она поступила и несколько нетривиально, зато эффективно.

Роббинс был высокий, стройный и молодой. Кайнкед — маленького роста, полноватый и средних лет. Оба были одеты в одинаковые темные куртки на кнопках — форму ЧИПС, догадалась Нора. Она вспомнила, что ее сестра носила такую же куртку, только женскую. Но, как ни странно, Нора не могла представить Рауди одетым во что-нибудь кроме джинсов и ковбойских сапог.

— Я так понимаю, что вы — сестра Валерии, — сказал Роббинс.

— Правильно. — Она совсем забыла, что оба наверняка работали с Валерией.

— Мы скучаем по ней.

Но не так сильно, как Рауди, подумала Нора и сама удивилась, какой болью эта мысль отдалась в сердце.

— Рауди перевел меня в Портленд, чтобы осуществить проект по расширению фирмы, — сказал Роббинс, глядя на Нору, словно она могла ему что-то сказать по этому поводу. — Я надеюсь, что, когда я обоснуюсь, Валерия согласится работать со мной.

— Не знаю, — ответила Нора. — Вам надо поговорить с моей сестрой.

Роббинс нервно оглянулся на дверь в палату Рауди.

— Не говорите ничего Рауди. Логичнее было бы назначить Валерию, но, по-видимому, они поссорились. Он принял ее увольнение и в тот же день назначил меня. Лично я с большим удовольствием остался бы в Техасе.

Из сказанного было ясно, что Роббинс поехал бы куда угодно, если бы Рауди попросил его об этом. В Орегон. На Аляску. Куда угодно. Какими бы другими талантами ни обладал Рауди, а Нора была уверена, что их достаточно, одно было бесспорно: он пользовался огромным авторитетом среди своих сотрудников.

— Валерия сейчас проводит со своим мужем медовый месяц. Они вернутся с Гавайских островов на этой неделе. У вас будет возможность самому сказать ей это, — сказала Нора и отвернулась.

— Мисс… Блумфилд, — на этот раз к ней обращался юрист, — еще раз спасибо.

— Никаких проблем. Я была рада помочь.

— Ему очень нелегко, вы понимаете? — добавил юрист. — Рауди — человек действия. Быть прикованным к постели для него мучительно. Если бы не вы, я не знаю, что бы он делал.

— А при чем здесь я? — Нора ничего особенного не совершила. Она немного развлекла его шашками, накормила пиццей и булочками и подчинилась ему так же, как и весь остальной персонал больницы. Вот и все.

— Он много говорил о вас. Все в ЧИПС хотят, чтобы вы знали, что мы очень вам благодарны за то, как вы помогли ему.

Нора кивнула, принимая его благодарность, но чувствовала она себя при этом неловко. Рауди сильно преувеличил ее заслуги.

Позднее в тот же день, как раз перед тем, как кончалась ее смена, начало прибывать оборудование для офиса. Первым привезли факс, за ним последовал компьютер, потом — принтер. Затем в коридоре ей встретились двое мужчин: они тащили письменный стол, на котором стоял вращающийся стул.

— Что здесь происходит? — спросила ее Карен, протирая глаза, словно не веря им.

— У меня такое чувство, — сказала Нора, — что Рауди Кэссиди собирается устроить тут офис.

Нора последовала за столом и стулом в палату к Рауди и с изумлением увидела, какие в ней произошли изменения. Дело обстояло именно так, как она предсказывала. Это больше не была больничная палата, скорее командный пункт. Рабочий из телефонной компании устанавливал многоканальный аппарат. Одному Богу было известно, сколько дополнительных каналов заказал Рауди. Очевидно, портативного телефона ему уже было недостаточно.

— Мне неприятно вмешиваться, — с иронией выговорила она. — Я знаю, насколько вы заняты, но что здесь происходит?

— А как по-вашему? — отрезал Рауди. — Я собираюсь начать работать.

— Здесь?

— У меня нет выбора. Завтра рано утром Роббинс привезет сюда мою секретаршу. Я возьму на себя столько дел, сколько смогу.

— Надеюсь, что доктор Силверман и остальной персонал не будут вам в этом препятствовать.

Рауди не почувствовал сарказма в ее тоне или решил не обращать на него внимания. Нора вздохнула.

— Рауди, это больница. Вы здесь для того, чтобы выздороветь и вернуться к своим делам. Вы не можете заниматься здесь бизнесом, как вы привыкли. Мне очень жаль, мне правда жаль, но…

— Или я займусь бизнесом сейчас, или мне не к чему будет возвращаться, — отрезал он.

— Вы преувеличиваете.

— Все четыре линии подсоединены и работают, — произнес телефонист и поставил аппарат на тумбочку возле кровати, пододвинув ее поближе к Рауди.

— Спасибо, — сказал Рауди. Мастер вышел. — Послушайте, Нора. Вы — чертовски хорошая медсестра, но вы ничего не понимаете в управлении корпорацией. А теперь перестаньте на меня давить, а то я всем расскажу, какой вы плохой игрок в шашки. Нора почувствовала, что краснеет.

— Так нормально? — поинтересовался один из мастеров, устанавливавших письменный стол.

— Отлично, — ответил Рауди, едва взглянув в том направлении. — Извините за беспокойство.

— Без проблем. — Еще двое ушли и закрыли за собой дверь. Оставшись с ней наедине, Рауди взял ее за руку.

— Вы-то оправились? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Не я тут больная.

— Я имею в виду — от поцелуя. Она покраснела еще сильнее.

— Я не понимаю, о чем вы говорите…

— Понимаете. Вы постоянно думаете об этом. — Он понизил голос до шепота. — И я тоже.

— А… — К сожалению, он был прав. Она непрерывно вспоминала, как он поцеловал ее, несмотря на все усилия выбросить это из головы. Она боялась снова остаться наедине с Рауди, опасаясь, что он заметил, как встревожило и выбило ее из колеи его прикосновение.

— Ты прекрасна. Нора. — Он прижался губами к ее ладони. Ощутив прикосновение его языка. Нора почувствовала, как вверх по руке поднимается огонь.

Она затрепетала и закрыла глаза. Он притянул ее ближе. Как агнец на заклании, она подчинилась ему. Он обнял ее, но в это мгновение что-то внутри у нее воспротивилось.

— Нет… нет, Рауди. Я — Нора, а не Валерия. Думаю, вы просто не понимаете разницы. — Поспешно она отпрянула от него и выскочила из комнаты. Он позвал ее, резко и раздраженно, но Нора не обратила на это внимания.

День после обеда был пасмурным и скучным. Собирался дождь. Нора застала отца в его любимом кресле перед камином. Он читал.

— Я так понимаю, что в больнице сегодня происходило что-то невероятное, — произнес он, глядя на нее поверх новейшего детектива Марсии Маллер.

— Ты уже слышал? Правда?

— Чарлз заскочил и рассказал нам. Просто цирк какой-то.

— Да, было смешно. Отец хихикнул.

— Я также слышал, как ты прервала пресс-конференцию. Я всегда знал, что ты — умный ребенок, но никогда не думал, что настолько.

— Рауди Кэссиди просто невозможен.

— Разве? — Слово казалось оброненным просто так, но Нора не обманулась. Отец изо всех сил старался выяснить, какие отношения складываются между Норой и Рауди. Ситуация с Рауди напоминала случившееся с ним тридцать лет назад, когда он встретил Грейс, которая была медсестрой, и женился на ней. У них был больничный роман. Хотя ее отец ничего не говорил, Нора понимала: он надеется, что история повторится.

Нору огорчало, что он больше не спрашивает ее об отношениях с Рауди. Хотя ей следовало бы радоваться. Он редко спрашивал о Рауди, редко проявлял интерес к нему. Последнее время он реже вспоминал и о своей клинической смерти, не считая загадочного замечания, что Рауди вовремя появился на сцене. Конечно, Нора не верила снам своего отца, в которых он якобы разговаривал с умершими о судьбах трех сестер. Но это занимало и развлекало его так долго, что наступившее молчание настораживало.

Нора поднялась в свою комнату. Теперь она жалела, что не дала Рауди поцеловать ее снова. Одновременно ее злило, что она испытывает к нему какие-то чувства, особенно учитывая, как сильно он был влюблен в ее сестру.

Нора сняла форменную одежду и медленно спустилась по задней лестнице, которая вела в просторную кухню. На полпути она услышала голоса Стеффи и Чарлза. Они говорили тихо и часто замолкали совсем. Влюбленные говорили о своем будущем.

Не желая смущать их или ставить себя в неловкое положение. Нора постаралась убедиться, что они услышали ее. Она вошла, сияя улыбкой, и застала свою сестру на коленях у Чарлза. Деревянной ложкой она давала ему пробовать соус для спагетти.

С усилием Чарлз отвел глаза от Стеффи.

— Спасибо, что провела меня сегодня на пресс-конференцию, Нора. Я тебе очень благодарен.

— Не за что. — Она открыла холодильник, достала банку с лимонадом. Стоя спиной к влюбленной парочке, она услышала, как Стеффи что-то прошептала, потом тихо хихикнула. — Когда будем ужинать? — спросила Нора, боясь взглянуть на них. Она взяла высокий стакан и положила в него лед, прежде чем налить лимонаду.

— Где-то через час.

В эту минуту она просто не могла смотреть на Стеффи и Чарлза. Ей было больно видеть их счастье и любовь.

— Вам нужно чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо, — ответил за Стеффи Чарлз. — Все под контролем.

Нора была в этом уверена.

Только оказавшись в своей комнате, за закрытой дверью, она поняла, под каким жестким контролем она держала себя.

Свадьба Стеффи и Чарлза должна была состояться через несколько недель. Нора радовалась за них обоих. Они не собирались устраивать грандиозный праздник, как Валерия и Колби. Это было тем более кстати, что Орчард-Вэлли еще не оправился от свадьбы первой из сестер Блумфилд.

Нора искренне радовалась за своих сестер. Обе они заслуживали своей любви.

Любовь…

Любовь сильно изменила Валерию, полностью перевернула ее жизнь. Старшая сестра Норы никогда не была слишком эмоциональным человеком. Но с тех пор, как она надела обручальное кольцо, подаренное Колби, она изменилась. Она стала оживленной, радостной. На глазах Норы любовь так преобразила сестру, что она с трудом узнавала ее. Всегда такая деловая и серьезная, Валерия просто искрилась любовью.

Стеффи же — наоборот. Средняя сестра всегда была слишком эмоциональна. Ни для кого не было секретом, что и о чем она думает. Она всегда открыто выражала свое мнение.

Последние же дни Стеффи стала тихой и спокойной. Когда она была с Чарлзом, то казалась Hope совсем другой женщиной. Раньше ее сестра всегда куда-то спешила: ей надо было с кем-то встречаться, куда-то идти, что-то делать. Но не теперь. Она расслабилась, успокоилась.

Обе сестры выходили замуж за людей, которые их уравновешивали. Мужчин, которые их идеально дополняли.

Оставалась Нора.

Переведя дух. Нора растянулась на кровати и уставилась в потолок. У нее было много поклонников, но мужчины, с которыми она встречалась, не вызывали у нее таких чувств, как Колби и Чарлз у ее сестер. Теперь, воочию увидев, что такое настоящая любовь, она не знала, чего ей ждать от самой себя. Что станет с ней после того, как она полюбит? Она никогда не была ни серьезной, как Валерия, ни взбалмошной, как Стеффи. Она была просто Нора.

Зазвонил телефон, и трубку тут же сняли. Стеффи взбежала по ступенькам, крича:

— Нора! К телефону!

Нора повернулась и протянула руку к аппарату, стоящему на тумбочке у ее постели.

— Алло, — произнесла она.

— Не хотите поиграть в шашки?

— Рауди? — Ее сердце екнуло при звуке его голоса.

Он хихикнул:

— А вы еще с кем-нибудь играли в шашки? Я обижен.

— Я… — она не знала, что ответить. Ей очень хотелось согласиться, но здравый смысл победил. — Нет, — решительно ответила она.

— Обещаю больше ничего себе не позволять.

— Извините, я вам не верю. Он молчал довольно долго, потом заговорил снова:

— Я вот еще почему звоню. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали сегодня днем.

— Очень немного.

— Но вы мне очень помогли, и я вам благодарен. Ведь я внес столько беспорядка в жизнь больницы, не так ли?

— Без сомнения, — рассмеявшись, ответила она. Она сильно подозревала, что так происходило везде, где бы он ни появлялся: в Орчард-Вэлли, в Хьюстоне или Нью-Йорке.

Рауди тоже рассмеялся, потом спросил еще о чем-то, о больнице и о городе, она ответила и сама что-то спросила его. Они разговорились.

Ей казалось, что прошло всего несколько минут, но тут она услышала, как Стеффи зовет всех к столу. Нора взглянула на часы и с удивлением заметила, что проболтала с Рауди добрых полчаса.

— Мне пора идти.

— Хорошо. Еще раз спасибо… Нора. — Он сделал ударение на ее имени. — Кажется, я всегда только и делаю, что благодарю вас.

Сбегая вниз, Нора чувствовала себя бодрой и веселой.

Когда она вошла в комнату, все — отец, Чарлз и Стеффи — обернулись и посмотрели на нее.

— Что-то не так? — спросила она, оглядывая себя в поисках не правильно застегнутой пуговицы.

— Все в порядке, — ответил отец, накладывая себе салат. — Все в полном порядке, Нора.

Но Нора заметила, как он взглянул на Стеффи и широко улыбнулся.

Палата Рауди превратилась в командный пункт. С самого раннего утра туда-сюда сновали мужчины и женщины.

Нора принесла Рауди завтрак и обнаружила в палате Роббинса, работающего за компьютером. Женщина средних лет с пучком темных волос печатала на машинке. Никто не обратил на Нору внимания, а меньше всех — Рауди, который отдавал приказы с видом генерала.

— Надеюсь, я никого не побеспокоила, — произнесла Нора, не пряча иронии, и поставила поднос на столик.

— Нора. — Рауди взглянул на нее поверх листка, который он внимательно изучал. На носу его красовались очки в роговой оправе, они делали его еще привлекательнее.

— Я принесла ваш завтрак.

— Я так понимаю, что вы не захватили тех плюшек с черникой?

— Могу принести.

— Мне придется за это заплатить?

— Не обязательно. — Из заметок ночного персонала Нора узнала, что Рауди почти всю ночь проговорил по телефону. Правда, он звонил и ей, но это было гораздо раньше, вечером.

Она взяла термометр и сунула ему под язык.

— У меня нет жара! Зачем вам все время, и днем и ночью, мерить мне температуру? — рассерженно спросил он, когда она закончила.

Она сделала отметку и взяла его за запястье.

— Вы проговорили по телефону почти восемь часов.

— Ревнуете? — он приподнял брови.

— Возможно. — На самом деле она беспокоилась о том, что он недостаточно заботится о своем здоровье.

— Мне со многими надо было переговорить, многих успокоить. Кстати, мы вам устроили хорошую рекламу на Си-Эн-Эн. Благодаря крушению моего самолета город Орчард-Вэлли нанесен на карту.

— Уверена, префект страшно обрадовался.

— Он предложил мне ключи от города.

— Дядя Джей? Не может быть, — не поверила Нора, Рауди довольно рассмеялся.

— Действительно, он этого не сделал, хотя следовало бы.

Нора закончила считать его пульс и записала результат.

— Теперь я получу черничные булочки или мне надо еще попросить?

Нора достала из кармана две плюшки, завернутые в целлофан.

— Вам удивительно везет, Кэссиди. Это последние. Папа шлет их вам с наилучшими пожеланиями.

— Храни его Боже. — Не обращая внимания на поднос с завтраком, Рауди развернул одну из булочек. — Это моя секретарша, миссис Эмериш. Роббинса вы помните, не так ли?

Нора улыбнулась обоим.

— Я знаю вашу сестру, Валерию, — сказала миссис Эмериш. — Замечательная молодая женщина. Мы очень по ней скучаем. Передайте ей от меня привет.

Нора кивнула, наблюдая за Рауди. Ей было интересно, как он среагирует на упоминание о ее сестре. Он ничем не проявил своих чувств.

— Мистеру Кэссиди необходимо будет освободиться на час, чуть попозже, — объявила Нора, обращаясь к миссис Эмериш и Роббинсу. — Доктор Силверман делает обход.

— Когда? — перебил ее Рауди.

— В расписании указано десять часов.

— Ему придется назначить другое время. У меня интервью с журналистом из «Таймса» в десять.

— Рауди, вы не можете требовать, чтобы доктор Силверман перепланировал свой день из-за вашей встречи с журналистом.

— Почему нет? Он поймет. Репортер специально прилетает из Нью-Йорка. Я уверен, он не откажется подождать. Возможно, он сам захочет поговорить с этим парнем. Наверно, я смогу устроить.

— В одиннадцать Кайнкед придет отчитаться перед вами, — напомнила миссис Эмериш.

— Черт, ведь правда. Послушайте, — продолжил он, снова обращаясь к Hope. — Может, лучше пусть доктор Силверман обговорит с миссис Эмериш время, если он хочет меня осмотреть?

На какое-то время Нора лишилась дара речи.

— Доктор Силверман будет здесь в десять, — твердо сказала она. — Если сюда прибудет репортер из «Таймса», то ему придется подождать в холле, как это делают все. Это — больница, мистер Кэссиди. Хоть вам и удалось заговорить зубы всему персоналу, но со мной это не пройдет. Вам понятно?

Наступила тишина. Миссис Эмериш и Роббинс застыли с открытыми ртами, словно никогда прежде не слышали, чтобы кто-нибудь разговаривал с их боссом в таком тоне.

Темные глаза Рауди еще больше потемнели.

— Хорошо, — наконец выговорил он зло и сердито.

Нора развернулась и вышла из комнаты.

Осмотр доктора Силвермана показал, что пациент идет на поправку. Если нога будет срастаться такими темпами, то Рауди можно будет выписать меньше чем через две недели. Никто не чувствовал такого облегчения, как Нора.

Чем скорее Рауди покинет больницу, тем лучше для нее. Как только он уедет, ее жизнь вернется в обычное русло, уверяла себя Нора. Стоит Рауди покинуть Орчард-Вэлли, и она забудет его.

Они только раз поцеловались, и этого довольно — вполне довольно. Она понимала, что он опасен. Опасен для ее чувств. А особенно опасно то, что он влюблен в ее сестру.

Спустя три дня, в понедельник после обеда, Нора заглянула к Рауди. Он отдыхал. В палате было на редкость тихо. Нора подумала, что миссис Эмериш и Роббинс ушли пообедать.

— Я принесла вам лекарство, — сказала Нора, положив ему на ладонь две таблетки и подавая бумажный стаканчик с водой.

Рауди проглотил лекарство.

Он выглядел измотанным. Нора рассердилась, что он так напряженно работает, особенно сейчас, когда ему необходим отдых. Он заставлял всех вокруг работать не покладая рук и был вдвойне требователен к себе. Он заговорил, и она отвлеклась от своих мыслей.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, что вы похожи на ангела?

— Вы.

Он нахмурился.

— Вы очень красивая, Нора Блумфилд.

— А вы — очень устали.

— Было от чего, — ответил он, подавляя зевок. — Я собирался сказать вам позже.

— Что именно?

— О вашем ангельском лице. Вы совсем не похожи на Валерию.

При упоминании о сестре Нору передернуло. Она любила Валерию, восхищалась ею. Смотрела на нее снизу вверх и всячески превозносила ее. Сейчас же ей был невыносим самый звук ее имени.

— Отдыхайте, — тихо ответила она.

— А вы будете здесь, когда я проснусь? Нора молчала. Отделение было переполнено, и она не могла выкроить время, чтобы сидеть у его постели. А ведь он хотел именно этого.

— Я зайду попозже, когда закончится моя смена.

— Обещаете? — Глаза его слипались.

— Обещаю. — Повинуясь порыву, она убрала ему волосы со лба, погладила его по щеке. С каждой минутой он значил для нее все больше, это ее пугало. Она боялась того дня, когда он поправится, и вместе с тем страстно желала этого.

Через полчаса вернулись Роббинс и миссис Эмериш. Нора предложила им отдохнуть до завтра. Проснувшись, Рауди будет в бешенстве, но она справится с ним. Он слишком перенапрягается, ему нужно отдохнуть.

Когда он проснулся, Нора сидела у его постели. Должно быть, он почувствовал, что она здесь, потому что повернул к ней голову и улыбнулся.

— Который час?

— Полпятого.

Глаза его округлились.

— Так поздно? Но где же…

— Я отпустила их до завтра.

— Нора, — зарычал он. — Вы зря это сделали. Я ждал несколько важных телефонных звонков. — Он сел в кровати и взглянул на телефон. Нора встала, выдернула вилку из штепселя. — Вы отключили телефон?

— Как я уже говорила, вам необходимо отдохнуть.

Рауди поджал губы, глаза его гневно блестели.

— Я уже объясняла вам раньше, что здесь больница, а не «Гранд-отель». Если звонки были столь важными, эти люди позвонят еще раз.

Рауди сжал губы, Нора подумала, что он сдерживается, чтобы не выругаться.

— У меня есть для вас маленькое сообщение, — сказала она сухо.

Рауди вопросительно взглянул на нее.

— Валерия и Колби сегодня приехали домой.

Рауди подтянулся к перекладине и сел прямо. Взгляд его стал острым. Так он смотрел, когда что-то, или кто-то, сильно интересовало его.

— Мне нужно срочно ее увидеть, — произнес он. — Вы можете это организовать?