Лена Рогач Пляска тени

Душа писателя в его тексте!

Пока история любима – автор жив.

А. Одувалова

I

Идти в темноте было сложно. Я дважды споткнулась и оцарапала руку. Это же надо такое придумать, сажать на могилах розы! Пока я шипела на розы, из-под ног взлетела молчаливая птица. А может, и не птица. Я услышала только шорох перьев, и он напугал меня больше крика. Карандаш, который удерживал волосы в пучке, выпал. Искать его в темноте смысла не имело. Теперь приходилось ещё и с волосами бороться. Давно пора подстричь этот рыжий беспредел, да руки всё не доходят.

Могилы актёров были в самой дальней части кладбища. Хорошо, что некромант оказался куда собранней меня и пришёл на место вовремя. Я увидела вдалеке отблеск свечи. Теперь кусты и могильные плиты перестали быть преградой, и я ломанулась на свет.

В очередной раз оцарапав руку, я вывалилась из цветущих роз прямо под ноги некроманту. Он стоял на коленях спиной ко мне и что-то выкладывал на могильной плите. Услышав шум, неспешно встал, отряхнул брюки и лишь потом оглянулся.

Наверное, я была прекрасна с этим гнездом волос на голове и коровьими глазами. Я знаю, со страха они у меня именно такими и становятся – беззащитными и выразительными, совершенно коровьими. В детстве я беззастенчиво этим пользовалась, и все шишки за украденные конфеты сыпались на брата.

– Маргарит. – Я протянула руку, но некромант даже бровью не повёл, только зыркнул глазищами.

Надо отдать должное, глаза у него красивые, тёмно-серые и глубокие. Вот только холодные, такие могут и без заклинаний заморозить.

– Я это… принесла вот… – проблеяла я неуверенно, теперь уже как овца, – верёвку висельника.

– Держите у себя пока и давайте начинать. – Он тихонько присвистнул, и из-за соседнего памятника вынырнул летучий волк.

– Симуран? – Что-то с волком было не так, он словно светился в темноте. – Призрак?!

– Послушайте, мы пришли сюда вызывать дух. Это занятие требует тишины. Давайте сделаем так, я отвечу на ваши вопросы, потом вы закроете рот и откроете его, когда будем прощаться. Хорошо?

Я молча кивнула.

– Это мой домашний симуран, и да, он призрак. Мы сейчас на кладбище и будем вызывать дух актрисы, умершей на сцене. У вас есть верёвка висельника, чему я очень рад. И зовут вас Маргарит, а симурана моего зовут Троп. Жать крыло ему не обязательно, он не оценит.

Последние слова прозвучали глумливо, я хотела возмутиться, но сдержалась:

– Давайте уже начнём, я тоже не в восторге от вашего общества и пейзажей вокруг.

Он пожал плечами и буркнул:

– Эдгар, меня так зовут.

Кстати, голос у него тоже приятный, мог бы и на сцене выступать. Эдгар поджёг какую-то траву, резко запахло влажной землёй и утренней свежестью. Двигался он плавно и уверенно. Слова заклинания звучали напевно в такт его движениям и стуку моего сердца. Эдгар уколол палец кинжалом, капля крови упала на надгробный камень, и тот жадно впитал её. Трава, что почти догорела, ярко вспыхнула. Симуран взвыл. Верёвка выскользнула из рук, обдав жаром ладони. То, что ещё недавно было верёвкой, завертелось у ног. Я хотела ухватить её, но отдёрнула руку. Передо мной в медленном танце поднималась агрита – самая опасная змея восточных предгорий. Сейчас она замрёт на хвосте и приготовится к смертельному прыжку.

Нельзя смотреть змее в глаза!

Но я всё-таки посмотрела.

Теперь чёрная бездна змеиных глаз была повсюду, я словно летела куда-то в мягкой тишине. Кто-то резко дёрнул меня за руку, и горячий шёпот обжёг ухо:

– А теперь бежишь за мной. Поняла, Погремушка?

Ну нет, одна я не справлюсь! Я намертво вцепилась в руку Эдгара. Он чертыхнулся, но потянул меня за собой. Удивительно, но к выходу из кладбища мы добрались без особых помех. Шипастые розы словно расступились и дали нам дорогу. Я отпустила руку Эдгара, только когда услышала скрип кладбищенских ворот за спиной.

– Погремушка?!

– Ну, а кто ещё? Орала так, что у меня чуть уши не отсохли. – Он протянул мне верёвку висельника: – Забирай! Работа не закончена, я плату не возьму.

– Выкинь её, мне агрита не нужна.

– Не глупи! – Эдгар легонько встряхнул меня за плечи. – Это была иллюзия. А вот кто её устроил, мне очень интересно. И я с этим разберусь.

Я заглянула Эдгару в глаза. Не хотелось бы мне оказаться на стороне его врагов.

Домой меня проводил Троп. Спасибо и на этом, могли просто бросить на перекрёстке с агритой в руках.

II

Первое, что я сделала, когда вернулась домой, – положила верёвку в ящик комода и закрыла его на ключ. Может, это и была иллюзия, но в плен змеиных глаз я попала по-настоящему. Руки до сих пор слегка дрожали. Успокоиться и лечь спать, как посоветовал на прощание Эдгар, вряд ли получится. Я решила заварить мамин чай. Хоть у нас и театральная семья, но мама считает себя прирождённой целительницей. Накануне летнего солнцестояния она уходит в горы и собирает целебные травы. Этому её научила бабушка. Я эти способности не унаследовала и дальше магии сценического мастерства не продвинулась. Травы, которые раскладывают на чердаке, пахнут для меня не спелым летом, а просто подсохшим сеном. Целительский дар я в себе не ощущаю, а вот в легенду о том, что в роду у нас были сирены, мне очень хочется верить. Мама и правда похожа на сирену – красивая и статная, с низким глубоким голосом. Не знаю, как насчёт красоты, но вот голос я от неё унаследовала.

Полуночный зверь кошара

Над печной висит трубой,

Помогают от кошмаров

Луноцвет и зверобой… —

пропела я громко, наливая кипяток поверх пригоршни травяного сбора. Пение всегда прогоняет страхи – я это точно знаю.

– И чего орать? – Кто-то выдохнул совсем близко, словно стоял за спиной.

Я резко повернулась и задела чашку рукой. Та крутанулась, мгновение раскачивалась на краю и полетела вниз. Пытаясь её подхватить, я ошпарила руку и взвыла.

– Вот же повезло мне, – снова прозвучал шёпот. Белёсый силуэт скользнул вдоль стола. – Нам с тобой жить, детка. Веди себя потише, я отвыкла от шума.

Неужели мы всё-таки вызвали призрака?!

– Вы, вы… актриса?

– Несомненно! Зовут меня Джейн.

– Джейн? Но мы вызывали Лоэретту, чтобы взять несколько уроков мастерства.

– Эту бездарность?! Чему она может научить?!

Пока я собирала с пола осколки своей любимой чашки, неутомимая Джейн носилась вокруг меня. В какой-то момент я почувствовала, что руки перестали дрожать. Я вытерла лужицу чая с пола и вдруг поняла, насколько устала.

– Значит, так, эээ… Джейн. Я сейчас лягу, а ты угомонишься. Иначе я начну петь. И петь громко.

Прозвучало как-то по-детски, но Джейн неожиданно успокоилась и куда-то исчезла. Я легла в постель и прикрыла глаза.

Итак, что я знаю о вызванных призраках? Немного, к сожалению. Они привязаны к тому, чей голос услышат первым при возвращении в наш мир. Получается, что мой истошный крик на кладбище связал меня с Джейн. Что ещё? Видеть и слышать её могу только я, как хозяйка и покровитель. Ну и, возможно, ещё кто-то из магов, у кого налажена связь с миром духов. Ничего не поделаешь, но придётся завтра навестить Эдгара. Я ещё поворочалась в постели и решила, что сначала схожу в библиотеку. Хотя бы узнаю, кем была эта самая Джейн.

– Да, схожу и узнаю о ней, – уверенно сказала я вслух.

В углу нежно замерцало, и Джейн тихонько вздохнула в ответ. Но я уже проваливалась в сон, чёрный и бездонный, как глаза агриты.

III

– Ну как же, дорогая моя! Конечно, я знаю Джейн. Вот, постойте! Сейчас покажу!

Старичок Цинос быстро семенил на коротких ножках, изредка подпрыгивая и зависая у полок. Крылья нежно стрекотали за спиной. Стрёкот усилился, и Цинос грузно поднялся к самому верху книжных стеллажей

– Вот она, подшивка «Королевского вестника». – Он почти упал передо мной, нагруженный газетами. – Смотрите, тут много о ней, о Неумехе Джейн.

– Идём отсюда, – зашипели мне в ухо, – сейчас польётся вранье, слушать не желаю.

– Я был восхитительно молод тогда!

Старичок Цинос мечтательно закатил глаза и даже языком цокнул. Потом встрепенулся и уже бодрым голосом добавил:

– Одно точно знаю, когда Неумеха Джейн попала на сцену, случилась настоящая трагедия, скажу я вам. – Он хихикнул в кулачок. – Вернее, трагикомедия. Поломанные декорации и забытый на сцене монолог – это самое малое, чем Джейн одарила театр.

– Крылатый идиот! – Мимо меня пронёсся сгусток воздуха, и старые газеты вихрем взметнулись вверх

– О, всемилостивый Дух! Какой сквозняк! – Цинос пытался поймать газеты. Я бросилась ему на помощь. Джейн мерзко хихикала рядом.

– А вот фамилию её я не помню, так давно это было. Но она точно из знатного рода сирен, иначе бы её не терпели в театре.

Я быстро помогла Циносу и, поблагодарив его за помощь, отправилась к Эдгару.

Восторженная Джейн летела рядом и громко радовалась:

– Ты видела это? Видела?! Я была так зла, что смогла рассыпать газеты! Я даже голову бы ему могла оторвать, наверное. Вжик-вжик, и нету! Или крылья эти никчёмные.

– Джейн, если ты сейчас не замолчишь, у меня лопнет голова, и ты останешься без хозяйки.

Я сказала это еле слышно, но Джейн сразу притихла.

– Сейчас придём к Эдгару и поймём, что с тобой делать.

– Ты хочешь вернуть меня обратно?! – Она заметалась передо мной.

Я остановилась, отошла в тень дуба и начала загибать пальцы:

– Разбитая чашка – раз, рассыпанные газеты – два. И в перспективе – вырванные крылья доброго старикана Циноса – это три.

– Доброго?! Поганка кладбищенская, вот кто он!

Я подняла руку, останавливая её.

Джейн надулась. Оставшуюся до общежития Эдгара дорогу она что-то ворчливо бормотала под нос. Но мне было всё равно. После верёвки, которая превратилась в агриту, и Джейн вместо прекрасной Лоэретты я не знала, чего ещё ожидать. Будущее меня пугало.

IV

То, что я увидела в комнате Эдгара, окончательно убило всякую надежду. Эдгар неподвижно лежал на диване, лицо у него было не просто бледным – его словно густо вымазали мелом и синюшным цветом подчеркнули провалы щёк. Троп бросился ко мне, уткнулся лобастой башкой в колени и по-собачьи заскулил. Я попыталась его погладить, забыв о том, что он призрак. И хоть рука прошла насквозь, ласка симурану понравилась.

– Это ты, Погремушка? – Серые глаза Эдгара казались огромными на исхудавшем лице. – Вижу, ты с призраком, мы всё-таки его вызвали.

Ага! Значит, Эдгар – из продвинутых и чувствует Джейн. Я быстро рассказала ему о событиях утра, и когда дошла до библиотеки, Джейн не удержалась и вскрикнула:

– Ну, нет! Он сам виноват, бескрылая стрекоза!

– Не перебивай хозяйку!

Это было сказано таким тоном, что Джейн моментально умолкла. По её восторженному взгляду я поняла, что она жалеет о том, что не услышала голос Эдгара первым. Даже стало обидно: я с ней вожусь, а тут только прикрикнули и – на тебе!

– А ты… что с тобой? – решилась наконец-то спросить я.

– Возьми чёрную свечу. Она в нижнем ящике стола. Зажги её. Подойди поближе. Теперь свети на стену надо мной.

Эдгар поднял руку. Я видела, как тяжело ему это даётся.

– Ой! – вскрикнула из угла Джейн.

Тень на стене вела себя дико. Она корчилась, дёргалась и с каждым движением словно истончалась.

– Пляска тени. – Эдгар обессиленно откинулся на подушку. – Древний ритуал – заклятие на смерть. Вчера, пока мы были на кладбище, кто-то похитил амулет моего учителя. И сделал на него энвольт. Теперь я обречён.

– Но такая магия под запретом!

– Не глупи! Запреты писаны для неофитов. Тут главное – не попадаться. Вспомни, кто посоветовал обратиться ко мне?

Да тут и вспоминать нечего! Просто я обещала, что буду молчать. Эдгар внимательно следил за мной и, конечно же, всё понял.

– Давай, рассказывай. Ты же не хочешь моей смерти, Погремушка?

Смерти?! Нет, конечно! Эдгар мне нужен живым и желательно – здоровым.

V

В тот день я задержалась после репетиции. Большие роли мне так и не доверяли. Не из-за того, что я плохо играю или пою, а по одной простой причине: я боюсь выйти к зрительному залу. Откуда у меня этот страх – понять невозможно. Я выросла среди актёров и декораций, и когда сама разучиваю роль, то слова льются из меня легко и красиво. Но стоит только выйти к зрителям, как перехватывает горло, и я начинаю глотать воздух, как выброшенная на песок рыбина. Отсюда и мои крошечные роли в спектаклях. А кто же доверит мне большее?! После того как все расходятся, я снова и снова произношу монолог, надеясь, что это хоть как-то поможет. В этот раз я пела, голос звучал мощно и глубоко. Я пела про реку, что течёт и ширится, и маленькую лодку, которая несёт меня по этой реке. Когда последний звук эха затих в поднебесье купола, раздались мерные хлопки:

– Маргарит Локвуд? Я не ошиблась?

В проходе между креслами стояла Никси, декан кафедры магического пения. Великолепная, потрясающая сирена Никси – и аплодировала.

– У тебя шикарный голос, детка! Почему я до сих пор не видела тебя в главных ролях?

И тут я выложила всё, даже легенду про родство с сиренами не забыла.

– Тоже мне проблема! Нужно вызвать дух старушки Лоэреллы, она точно поможет.

– Вызвать дух? Ну, я… эээ, не совсем по этой части.

– Старый кошара! Так и я тоже в этом ни бум-бум, самой и не надо возиться. Обратись к некромантам. Это их забота. Слышала, что Эдгар Блэкторн – большой спец по вызову духов.

Она тряхнула головой, локоны засеребрились в свете софитов.

– Только мой совет останется между нами, да? Договорились?

VI

Сейчас мне было стыдно за то, что подвела Никси и выложила всё Эдгару. Но он лежал такой несчастный, что выбора не оставалось.

– Не переживай. Дальше меня не пойдёт, я же могила. Ну, скоро в ней точно буду.

– Ты бы так не шутил. – Я взяла плед со стула и укутала им ноги Эдгара.

– Это не шутка. Теперь я точно знаю, кто хочет меня убить. Это Ансельм Кроу, у него сейчас роман с Никси. Вот она и помогла ему заманить меня на кладбище.

Да, я что-то слышала об этом. Но сирена была настолько хороша собой и популярна, что слухи о разных её романах гуляли по академии постоянно.

– И что же нам делать? – Мне не хотелось верить в виновность Никси, но весь вид Эдгара говорил об обратном.

– Да, чем мы можем помочь?

Неумеха Джейн подлетела к кровати и склонилась над Эдгаром. Теперь, когда опасность возвращения в мир мёртвых не висела над ней, Джейн приободрилась.

– Нужно найти амулет, но я не знаю, как это сделать. Дальше этого дивана мне не уйти.

– Тогда амулет найдём мы! – Я сделала несколько быстрых шагов по комнате. – А что?! Пойдём к этому Ансельму и перероем там всё.

Торп метнулся ко мне и издал победный вой, а Джейн подлетела и захлопала в ладоши. Наверное, мы смотрелись смешно: взлохмаченная рыжая девица и два растрёпанных призрака. Эдгар улыбнулся, и я ещё раз удивилась тому, как быстро меняется выражение его глаз. Интересно, есть ли такой оттенок у серого цвета – ласковый серый?

– Погремушка, ты слышишь меня?

Наверное, я слишком глубоко задумалась о глазах умирающего некроманта, последние слова Эдгара пролетели мимо меня.

– Я говорю, возьми табурет и попробуй достать с верхней полки вон ту толстую книгу. Да, эту – в кожаном синем переплёте. Я попробую вести защитную отчитку, пока вы будете амулет искать.

Он пролистнул книгу и нашёл нужную страницу. Потом поднял голову и устало потёр глаза.

– Всё-таки я не хотел бы так рисковать вами.

– У нас нет выбора. – Я взяла его за руку – она была ледяной и мелко дрожала. – Мы справимся. Есть ли какой-то признак, по которому мы можем узнать этот амулет?

– Троп его почувствует. – Эдгар пристально посмотрел в глаза симурану. – Калатис сигнатум морте, Троп.

Летучий волк тихонько взвыл и подлетел к двери.

– И вот ещё что, Погремушка. В верхнем ящике стола возьми мешочек. В нём сбор с травами забвения, при опасности сыпь вокруг, не жалея. Лишним не будет.

– О, мы точно справимся, – шепнула над моим ухом Джейн.

Не знаю, бывает ли такое у призраков, но могу поклясться, что глаза Джейн радостно заблестели.

VII

Раздалось чуть слышное подвывание Тропа. Наконец-то он нашёл амулет! Вот уже час я планомерно выдвигала ящики, вываливала вещи из шкафа и сбрасывала книги с полок. Симуран всё это обнюхивал. Джейн носилась по комнате и пыталась руководить:

– Вон там ещё посмотрите, на антресолях что-то лежит!

Я прикрикнула на неё:

– Угомонись, нашли уже!

Амулет внешне был самым обычным. Так, какой-то камешек на старом шнурке. Я подняла руку, чтобы внимательнее его рассмотреть. И попробовала прочесть руны, что тихо светились в полумраке комнаты. В этот момент Троп навострил уши и тихо рыкнул. Я не успела повернуться, как в комнате ярко вспыхнул свет, на миг ослепив меня. Проморгавшись и пытаясь справиться со слезами, я увидела в дверях два силуэта – мужской и женский.

– Нет, не надо! – Это был голос Никси, его ни с каким другим не спутаешь.

То, что произошло дальше, я видела словно сквозь толщу глубокой воды. Троп зарычал громче. Никси хотела остановить мужчину в дверях, но тот грубо оттолкнул её. Я пыталась нащупать в кармане мешочек с травами забвения. Да где же он, кошар его побери?!

– А-а-а-а! – заорала Неумеха Джейн и метнулась наперерез сгустку огня, что летел прямо в меня.

Видимо, Ансельм использовал боевой арсенал, и через секунду я превращусь в пепел. В последний момент я выхватила мешочек, и травяная пыль зашипела в огненном вихре.

– Сдохни, злодейский злодей!

Я видела, как Джейн вспыхнула и исчезла. Столб огня поменял направление, и в его жаре пропал Троп. Руны на амулете заалели ярко, меня обдало жаром. Тысяча лун, неужели это конец?!

VIII

– Тихо-тихо! Не вздумай вставать!

Я лежала на диване Эдгара, голова слегка кружилась.

– Ты живой?..

– Я в порядке. Как только Ансельм спалил всё, включая амулет, – магия смерти отступила. Он никогда не был мудрым, наш Ансельм. Это тебя и спасло. И кровь сирен, что течёт в тебе.

– Я думала, это легенда.

– Нет, иначе ты бы сгорела. Я успел открыть портал и перенести тебя сюда.

– Но почему он хотел убить?

– Это давняя история. Род Кроу всегда был известен своей необузданностью и, уж прости, недалёким умом. Но даже в таком захудалом роду магов может родиться великий талант. Ирвин Кроу не захотел жить по законам своего клана и стал отшельником. Он совершил долгое путешествие морем и прибыл к нам, на западные острова. Недалеко от моего родного города находится древняя реликтовая роща, именно она и привлекла Кроу. Знаешь ли ты, Погремушка, что такое зов леса? Когда шелест листвы звучит для тебя как песня. И ты слышишь, как растёт трава под твоими ногами. Мне этот зов знаком с детства. И вместо того чтобы играть с соседскими мальчишками, я часто убегал в лес. Однажды я зашёл слишком далеко, уже начало темнеть. И лес из доброго и светлого стал мрачным и чужим. Ты когда-нибудь чувствовала страх, который переполняет тебя так, что кажется, скоро перестанешь дышать? Ты захлёбываешься этим ужасом. И вдруг он куда-то пропадает, словно по щелчку пальцев неведомого волшебника. И ты начинаешь видеть и слышать по-другому. Ты уже совсем не тот, что был ещё мгновение назад. В этот самый момент Ирвин и нашёл меня в лесу. Он сказал мне, что пришёл на крик. Но я об этом ничего не помню. Долгие годы я ходил к нему в лесную хижину и обучался магии. Это было чудесное время для нас обоих, Ирвин заменил мне отца. Потом он уехал, и почти год от него не было вестей. Лишь после я узнал, что Кроу добился от совета старейшин права передачи своего дара мне, простому человеку без роду и племени. Ещё я получил от него небольшое наследство, оно помогает мне проходить обучение здесь. Ансельм с решением старейшин не согласен, его можно понять – он последний в роду восточных Кроу. Но так решил сам Ирвин, а мнение учителя для меня закон. Я похоронил его на высоком холме у реки, недалеко от того места, где в детстве впервые столкнулся в ночном лесу с магией.

Я представила маленького сероглазого мальчика посреди тёмного и мрачного леса. Слёзы защипали глаза.

– Ну, нет, только не плачь! Давай мы сейчас отвар выпьем, это поможет тебе справиться с головокружением.

– Откуда ты знаешь, что голова… – Я неопределённо взмахнула рукой.

– Ты забыла, я – мудрый. – Эдгар хохотнул и осторожно приподнял меня за плечи. – Пей, Погремушка, это вернёт силы.

Я выпила тягучую жидкость, она пахла корой и сосновыми иглами.

– А как же Троп?

– Я верну его, не беспокойся.

– А бесстрашную Джейн?

– Но ты же хотела от неё избавиться? О нет! Пожалуйста, не надо больше слёз. Я верну её, раз тебе она так дорога. И вот ещё что, Погремушка, я не хочу тебя вмешивать в наши разборки. Это дело только моё и Ансельма. Нам и отвечать.

Я попыталась возмутиться, но сон накатил тёплой волной. Последнее, что я увидела, были глаза Эдгара. В них светилась забота и ещё что-то, похожее на нежность.

IX

Потом всё закрутилось с бешеной скоростью. Эдгар сдержал слово. На совете у ректора он ничего не рассказал обо мне. За применение магии в стенах общежития оба некроманта были наказаны, с одной лишь разницей – наказание Ансельма было более суровым. Его отправили на полгода на западные острова помогать охранять Линорский некрополь. Без права применения магии, любой, даже самой малой. Эдгару же на месяц запретили появляться на нашем кладбище и отстранили от занятий в академии.

Уж не знаю, как это удалось Эдгару, но через неделю я встретила в театре Джейн. Она радостно носилась за кулисами среди реквизита.

– Да, да! Он вернул нас – меня и Тропа. Но мне строго запретил приставать к тебе. Я слышала, что ты справилась со своими страхами? О, Маргарит, я так рада за тебя!

Да, это было правдой. Не знаю уж, что повлияло на меня, но я больше ничего не боялась. После одной из репетиций Никси притащила с собой Питера Фишбоу и заставила меня спеть песню про лодку. Питер отбил лёгкую чечётку в такт затихающим звукам моего голоса и низко пропел:

– А вот и нашлась наша главная героиня!

С тех пор он два раза в неделю отдельно занимался со мной. По факультету поползли слухи о нашем романе. А я стала замечать знаки внимания со стороны Питера. Но то, что ещё недавно до одури обрадовало бы меня, сейчас вызвало лишь лёгкое удовлетворение. Всегда приятно, когда такой человек к тебе неравнодушен.

Пару раз я порывалась навестить Эдгара, но в последний момент сама себя останавливала. Наверное, он уже и думать о тебе забыл, дурёха! Почему-то эта мысль не успокаивала, и даже букетики незабудок, что исправно дарил Питер, в какой-то момент перестали меня радовать.

В подготовке к спектаклю незаметно пролетел месяц.

X

В этот день мы задержались чуть дольше, по окончании репетиции я поблагодарила Питера и отказалась от прогулки. Мне хотелось побыть одной. Мысленно повторяя финальный монолог, я неспешно подошла к липовой аллее, что вела к моему общежитию. В тени старого дерева я увидела Эдгара. Он стоял, небрежно прислонившись к стволу липы, и вид имел скучающий.

– Я слышал, Питер Фишбоу лично занимается с тобой. И готовит на главную роль в новом спектакле.

– Да, меня уже утвердили, скоро премьера. Могу достать для тебя билет. Но мне казалось, что театр тебе не интересен. Что ты и думать обо мне забыл.

Глаза Эдгара потемнели. Он легонько встряхнул меня за плечи, как тогда на кладбище, и быстро отпустил.

– Не играй со мной, Погремушка!

Я сделала шаг вперёд. Теперь мы стояли настолько близко, что в штормовых глазах можно было утонуть.

– А что, такое возможно – заигрывать с тобой?

– Красавец Фишбоу лично даёт уроки, у кого угодно голова закружится.

– Питер прекрасный человек, в него влюблены почти все девочки нашего факультета. Но мне почему-то больше нравится бродить по кладбищам.

– Ну, так почему мы до сих пор здесь? Тропа давно пора выгуливать. – Эдгар улыбнулся и присвистнул.

Из-за его спины вынырнул крылатый волк и уткнулся лобастой башкой мне в колени.

Загрузка...