Новогодняя симфония дракона

Глава 42

Сказать, что я была в шоке, не сказать ничего. Тот проходимец, на которого я налетела в первые секунды попадания в этот мир, быстро всплыл перед глазами. Я попыталась снова утопить его, но выяснила, что это не Ди Каприо. И что такие, как Фабио, не тонут. Таких негодяев с характером коричневого цвета хорошо на пароход с четырьмя трубами брать в качестве плавсредства.

- Зачем? – прошептала я, глядя в глаза Маэстро.

- Так нужно, - произнес Маэстро.

Будем надеяться, что этого проклятого Фабио где-нибудь да пришлепнули! И письмо почтальон бросит ему на могилу. Может, какая-то милая собачка уже тащит его ногу из гнилой канавы к себе в будку, радуясь, что на ужин будет мясо. После всего, что он сделал, и не только для меня, другого я бы ему не пожелала! У меня сложилось крайне негативное впечатление об этом человеке. Разве он не понимает, что здесь поруганная часть девушки может стоить ей жизни? Он не понимает, что своими руками и не только разбивает вдребезги ее будущее? Если не понимает и считает, что мир создан для его удовольствия, то он просто легкомысленная сволочь, а вот если он делает это нарочно, то тут слово просится другое.

- Я понимаю, что тебе неприятно видеть его снова, ведь он разрушил твою жизнь, - произнес Маэстро. – Но у меня нет других учеников, которые могли бы сравниться с ним. И скоро ему будет рукоплескать весь мир. Как сейчас рукоплещет мне.

На секунду Маэстро умолк, а я с тревогой посмотрела на его профиль.

- Послушай, я тут разговор слышала, - начала я, стараясь правильно подобрать слова. – О том, что, передав талант, ты… умрешь…

- Может и так. За все в жизни нужно платить, - заметил Маэстро. – И за талант особенно.

- А что, если талант у тебя появился от веры в себя? – спросила я, едва ли не вскакивая с кровати. – Что, если ты просто поверил в себя и в свои силы? А что, если твоя муза тут ни при чем! Что, если это ты?! Ты сам?! Ты о таком не думал?

- Давай я тебе что-нибудь сыграю, - заметил Маэстро. - Если тебе так нравится музыка…

- Мне не вся музыка нравится. Мне нравится твоя музыка! – произнесла я охрипшим голосом. – Но я не хочу, чтобы ты музыкой уходил от разговора о смерти!

- Почему ты так переживаешь? – спросил Маэстро.

- Потому что… - начала я, понимая, что, наверное, стоит сказать что-то вроде: «Мир потеряет такого гения! Ах, сколько бы чудесных вещей ты бы мог создать!». Но кто я такая, чтобы расписываться за весь мир?

Я всего лишь маленькая частичка его.

- Потому что вы мне очень нравитесь, - прошептала я. – Вот прямо сильно-сильно…

- Увы, - заметил Маэстро с легкой грустью. – Люди любят не гения. Люди любят его творения. Все влюбляются в музыку, а потом придумывают себе образ творца. И очень сильно разочаровываются, если вдруг оказывается, что образ не соответствует действительности.

- Музыка – это часть вас. А не вы – часть музыки. Она подчинила вас себе. А должно быть наоборот! Вы должны быть хозяином музыки, если это можно так назвать. Послушайте, - немного раздраженно произнесла я. – Я считала вас неумехой, тем, кто ложку в ухо занесет, если его вдруг оставить одного… Честно! Но сейчас я понимаю, что вы другой. Я могу говорить лишь о том, что вы мне глубоко симпатичны. И ваша музыка тоже. И я понимаю, что она неотделима от вас. Это как черта характера. Нельзя вот так вот взять человека и сказать: «Я любила бы его, если бы не его привычка оставлять немытую кружку на столе!». Это не любовь. Любовь – это когда принимаешь человека, его образ жизни и всего его недостатки.

- Прекрати! – прошептал и дернулся Маэстро, словно эти слова причинили ему боль. – Ни слова об этом больше!

Я вздохнула. Вот что с ним делать?

- Мне пора репетировать, - произнес Ниссен совсем другим голосом. - Графин с водой стоит на столике рядом с кроватью. Еда там же… Я хочу побыть в одиночестве.

Я не понимала, или злость придала мне силы, что болезнь отступила. Или меня поили какими-то зельями, что болезнь медленно покидала мое тело.

Полежав немного, я встала, правда, пошатываясь. Походила по комнате, словно проверяя, слушается меня мое тело или нет. С каждым движением оно слушалось намного лучше. И вот я уже спокойно стояла и пила воду, глядя в огромное окно.

- Надо ему что-то приготовить, - заметила я себе, выходя из комнаты. Откуда-то слышался явный диссонанс. Режущий, яростный звук скрипки заставлял меня вжать голову в плечи.

- Почему он так разозлился? – подумала я, направляясь на кухню. На кухне все было убрано.

- Надо приготовить ужин! – посмотрела я на часы. Впервые я почувствовала желание порадовать Маэстро. Хотя, оно переплеталось с уязвленной женской гордостью. Нет, ну он умеет готовить круче, чем я! Не порядок!

Желание было настолько сильным, что я бы назвала бы его вдохновением. Мясо шипело на сковороде, я чистила овощи. Я даже вспомнила, как делаются розы из морковки и картошки. Не тарелка, а целый овощной букет получался!

Я долго поправляла всю эту красоту, жалея, что у меня под рукой нет фотоаппарата.

- А теперь поехали! – весело произнесла я, неся роскошный букет в сторону спальни. Я решила не дожидаться колокольчика, а принести заранее.

Когда я вошла в комнату, то увидела Маэстро, сидящего возле камина. Скрипка лежала на столе, а он задумчиво смотрел в искры огня.

По лицу его было видно, что что-то случилось.

- Вот, ваш ужин, - улыбнулась я, бережно ставя букет на стол.

Маэстро посмотрел на него, а я замерла от напряжения. Ну? Неужели это некрасиво? Да это, простите, шедевр! Я сама в восторге от того, как это получилось!

- Спасибо, - произнес Маэстро с улыбкой. Только вот улыбка была совершенно не радостная. – Я не хочу есть…