Новый порядок

— Кто твой друг?

— Доктор, — отвечает Коннор, практически засовывая мне в рот запястье. Я давлюсь, а потом позволяю зубам сделать своё дело.

Закончив, я вытираю рот тыльной стороной ладони. Дверь ванной открывается, и оттуда с важным видом выходит О'Ши, обмотавший вокруг талии крошечное полотенце. Я оглядываю его с головы до ног. По меркам парня, который хорошо изображает из себя ленивого бездельника, он определённо работает над своим телом. К сожалению, он это знает, потому что, когда он смотрит на Коннора и ожидающего его доктора, он улыбается и не торопясь идёт к холодильнику. Он достаёт упаковку апельсинового сока и потягивается, напрягая грудные мышцы. Затем он начинает пить. Мы все наблюдаем за ним; нет сомнений, что он добивается желаемого эффекта. В моем случае, однако, это потому, что сосредоточение на чём-то помимо моего бунтующего желудка поможет удержать кровь внутри.

Как только О'Ши заканчивает, я встаю.

— У двери стоит какой-то врач, которого тебе следует пригласить.

— О да. Лорд Монсеррат говорил, что он придёт, — он небрежно взмахивает пальцами. — Ты приглашён.

Я раздражённо надуваю щёки. Чёрт возьми. Если существует круг доверия из членов Семьи Монсеррат и их прихлебателей, то, похоже, я в него не вхожу. Я остро ощущаю пристальный взгляд доктора, поэтому чтобы не выглядеть буйной сумасшедшей, я натягиваю улыбку. Я приберегу свой бесполезный убийственный взгляд на то время, когда мы с О'Ши останемся наедине.

— Ваше желание избежать крови, несомненно, является важным симптомом вашей травмы, мисс Блэкмен, — говорит доктор, пожимая мне руку.

— Приятно с вами познакомиться, — бормочу я, не утруждая себя объяснением, что моё нежелание пить кровь — это симптом нежелания быть чёртовым вампиром. Это не имеет ничего общего с моим предполагаемым ПТСР. — Вы ставите меня в невыгодное положение. Вы знаете моё имя, но я не знаю вашего.

— Лав, — говорит он.

Я моргаю, не уверенная, что правильно расслышала его.

— Вы хотите, чтобы я называла вас любимым? (Лав — дословно «любовь», — прим)

Он усмехается.

— Можно «доктор Лав». И прежде чем вы скажете что-нибудь ещё, я уже слышал все шутки, — он оглядывается по сторонам. — Мы можем где-нибудь поговорить?

Учитывая, что я провела ночь на продавленном диване О'Ши, не особенно. Коннор понимает мою дилемму и уходит, одарив меня широкой ободряющей улыбкой. Я смотрю на О'Ши.

Ему требуется некоторое время, чтобы понять.

— Оу. Ты хочешь, чтобы я спрятался в спальне своей собственной квартиры?

— Ну, тебе же нужно одеться, — замечаю я.

Он оглядывает себя, словно удивляясь. Затем одаривает меня лукавой улыбкой и исчезает в своей комнате. Доктор садится на диван и похлопывает по сиденью рядом с собой. Чувствуя себя ребёнком, я тоже сажусь.

— Итак, — говорит он, — расскажите мне, в чём проблема.

Я подозреваю, что добрый доктор из круга приближённых Майкла и знает все подробности, но я всё равно описываю галлюцинации.

Он кивает.

— И это случилось дважды?

— Да.

Он хмурится.

— Лучшее лекарство от ПТСР — это консультация сразу после события. Несколько недель спустя ситуация усложняется.

— Это не парализует. Большую часть времени я всё ещё могу нормально функционировать.

— Хммм, — он почёсывает в затылке. — Но у вас были перепады настроения.

Это не вопрос. Это подтверждает, что он уже был полностью проинформирован о моей ситуации. Я вздыхаю.

— Да. Немного.

— Что ж, — говорит он, — есть несколько разных подходов, которые мы можем использовать. Наиболее эффективным были бы регулярные сеансы когнитивно-поведенческой терапии.

— Звучит отвратительно, — перебиваю я с нервным смешком.

Он не улыбается в ответ.

— Нет гарантии успеха, но я могу заверить вас, что это совершенно безболезненно. Мы можем начать прямо сейчас. Хорошо, что вы всё ещё ведёте исключительно ночной образ жизни, так как по вечерам я свободен.

Я пристально смотрю на него.

— О скольких вечерах мы говорим?

— О, я думаю, что для начала каждый день.

— У меня нет времени сидеть с вами каждый день!

— А чем ещё вы занимаетесь?

«Ищу лекарство от вампиризма, о котором никто в мире трайберов никогда не слышал, и разыскиваю похищенную женщину, чтобы сердце моего друга не разбилось вдребезги во второй раз», — хочу сказать я.

— Вы упомянули, что есть другие способы лечения?

— Есть лекарства. Я не думаю…

Я энергично киваю.

— Да. Звучит заманчиво, — мне потребуется всего две секунды, чтобы проглотить таблетку. В данный момент у меня нет времени ни на что другое.

— Пока мы полностью не диагностируем ваши проблемы, я не верю, что препараты — это хорошая идея.

— Что тут диагностировать? У меня посттравматическое стрессовое расстройство. Накачайте меня лекарствами.

Моё отношение его не впечатляет.

— Четыре сеанса в неделю и лекарства.

— Один сеанс в неделю.

Он качает головой.

— Три.

— Два.

— По рукам, — он щёлкает пальцами. У меня такое чувство, что меня только что надули. Он лезет в свой портфель и достает маленькую белую коробочку. — Это топирамат, — я делаю движение, чтобы взять его, но он отводит руку в сторону. — У вас могут возникнуть некоторые побочные эффекты.

— Например, какие?

— Агрессия. Тошнота. Гиперчувствительность.

— То есть, всё то, что он должен вылечить.

— Запор. Облысение. Амнезия.

Я делаю глубокий вдох.

— И ещё кое-что в придачу.

— Анемия…

— Как, чёрт возьми, выглядит вампир с анемией?

Он открывает рот, чтобы ответить, но я поднимаю руку.

— Я понимаю. Существует множество потенциальных побочных эффектов. Терапия хорошая. Препараты — это плохо, — он кивает. — Отдайте мне лекарство.

Он протягивает мне коробочку.

— Завтра вечером в девять часов.

— Я не…

Я встречаю суровый взгляд.

— Хорошо, док. Завтра вечером.

— Встретимся в атриуме, — он встаёт и направляется к двери, пока я перевариваю его слова.

— Подождите! Мы не можем встретиться там! Я не могу вернуться в особняк Монсеррат после…

Слишком поздно — он уже ушёл. Я раздражённо стискиваю зубы. Может, я и восстановила дружеские отношения с Майклом, но демонстрировать свою жалкую задницу в особняке после того, как я сбежала, вряд ли понравится остальным членам Семьи Монсеррат. Я всё ещё хмурюсь, когда О'Ши возвращается.

— Доктор ушёл? — разочарованно спрашивает он.

— Да, — я беру ключи от машины и телефон. — Я тоже ухожу.

— Можно мне с тобой?

— Нет. Я возвращаюсь к своим секретным делам, — я тычу пальцем в его сторону. — Знаешь, ты прав.

Он улыбается.

— Я всегда прав. Хотя в данном контексте ты имеешь в виду…?

— Хранение секретов. У тебя длинный язык.

Он обезоруживающе улыбается мне. Я закатываю глаза, оставляя его наедине с гнусными планами, которые он вынашивает, чтобы возместить свои потери прошлой ночью. Я предпочту не знать.

* * *

Менее чем через час я подъезжаю к офису «Улиц Пламени». Очевидно, что компания предъявляет высокие требования к своим сотрудникам, потому что, несмотря на поздний час, из здания уходит и приходит много людей. Я использую свою камеру телефона, чтобы сфотографировать как можно больше сотрудников, а затем сравниваю их с распечатками, которые есть у меня на веб-сайте компании. Опыт подсказывает, что новички, пытающиеся продемонстрировать свою компетентность, будут уходить последними, поэтому когда лица, перечисленные в списке менеджеров среднего звена, сменяются другими, которые не настолько важны, чтобы упоминаться на страницах с персоналом, я понимаю, что пришло время действовать.

«Улицы Пламени», будучи технологической компанией, больше заботится о защите от человеческих угроз, а не от трайберов. Большинство крупных технологических компаний не беспокоятся о заклинаниях проникновения, которые устанавливают полиция или такие компании, как «Магикс». Они, вероятно, тратят гораздо больше времени, беспокоясь о таких людях, как Rogu3, чем о вампирах вроде меня. Тем не менее, мне всё равно нужно быть осторожной в том, как я собираюсь проникнуть внутрь. Я жду, пока не замечаю подходящего человека: худощавого парня лет двадцати с небольшим, одетого в футболку с изображением кота. Внизу, заглавными буквами, написано «Потерялся. Пожалуйста, верните Эрвину Шрёдингеру живым и мёртвым». Он слегка спотыкается, выходя из вращающихся дверей, и бросает взгляд на тротуар, словно ожидая увидеть банановую кожуру. Он просто идеально подходит. Как только он неторопливо направляется по улице, я выхожу из машины и следую за ним.

Лавируя между другими работавшими допоздна людьми, я быстро иду, пока не оказываюсь всего в метре от него. Я слышу, как он напевает какую-то вариацию темы «Звёздных войн». Я опускаю голову и держу руки вдоль боков на тот случай, если он оглянется. Мне не стоило беспокоиться. Дойдя до первого перекрестка, он ждёт, пока переключится светофор. Я останавливаюсь рядом с ним и достаю телефон. Мои ключи падают на тротуар. Раздражённо зашипев, я наклоняюсь, чтобы поднять их. Моя несчастная жертва делает то же самое, и мы стукаемся головами.

— Ой! — я потираю лоб, пока он ругается. Затем выпрямляюсь и прискорбно улыбаюсь. — Спасибо.

Он начинает улыбаться мне, но вдруг замечает, что красноту в моих глазах. Он кашляет и заикается.

— П-простите.

— Всё в порядке. Это была моя вина, — я держу болтающиеся ключи на одном пальце. — Надеюсь, вы не ушиблись.

Он слегка дрожит и поворачивается лицом к потоку машин. Как только машины останавливаются, он бросается прочь, стараясь держаться как можно дальше от меня. Я разворачиваюсь, засовывая руки — и его бумажник — в карманы, и быстро ухожу, надеясь, что он не заметит, как его карман только что обчистили. Я нахожусь примерно в шести метрах от него, когда достаю его бумажник и просматриваю его содержимое. Его служебное удостоверение вместе с его улыбающейся фотографией и номером семнадцать вложено на самом видном месте. Я прячу его в ладони.

Когда я возвращаюсь в офис «Улиц Пламени», я слишком восхищена своими навыками, чтобы заметить женщину впереди, которая раздаёт листовки и пытается остановить пешеходов, пока не становится слишком поздно. Она улыбается мне.

— Привет! Я Робин Гефен, и сегодня я хотела бы занять пять минут вашего времени, чтобы… — её глаза расширяются, когда она понимает, что я вампир. Без предупреждения она издаёт пронзительный вопль. Я думаю, она собирается убежать, но её инстинкты бегства, похоже, полностью отключились, и она застывает.

Я не обращаю внимания на встревоженные взгляды других прохожих.

— Я не причиню тебе вреда, — тихо говорю я.

Она смотрит на меня так, словно я собираюсь её съесть. У меня возникает искушение остаться и отстаивать свою безобидность. Может быть, пригласить её на чашечку кофе и доказать, что, несмотря на то, что сейчас говорят пресса и различные протестные группы, мы, вампиры, на самом деле не такие уж плохие. К сожалению, у меня нет времени. Я вздыхаю и слегка улыбаюсь ей. Она не отвечает.

— Удачи, — говорю я ей. Затем иду дальше, пока не привлекла к себе ещё больше внимания. Раньше вампирами восхищались многие люди, у них был статус знаменитостей. Теперь почти все думают, что мы хуже Джека-Потрошителя.

Я приурочиваю свой вход к выходу группы стажёров, которые как раз покидают здание. Я быстро подхожу к ряду лифтов, расположенных в стороне от главного стола, затем использую карточку Парня с Котом, чтобы попасть в ближайший из них. Я вхожу внутрь, стараясь не попадать в поле зрения камеры наблюдения, нажимаю на семнадцатый этаж и жду. Мне не приходится долго там торчать. Это одна из тех поездок на лифте, про которые можно сказать «Моргнул и всё пропустил». Очевидно, что на создании флагманского офиса «Улиц Пламени» не экономили.

Когда я выхожу на этаж Парня с Котом, я останавливаюсь на случай, если там есть сигнализация, о которой мне не сказали мои исследования. Однако, если это не скрытая бесшумная сигнализация, я всё ещё в безопасности — возможно, потому, что некоторые люди слоняются поблизости и работают. Нельзя запереть здание и включить сигнализацию, когда внутри по-прежнему находятся люди. Возможно, всё же есть что-то полезное в сверхурочной работе.

Хотя это и задерживает меня, я трачу несколько минут на то, чтобы поискать кабинку Парня с Котом. На этот раз мой невысокий рост — преимущество; будь я хоть немного выше, я привлекла бы внимание задержавшихся сотрудников, сидящих перед светящимися экранами. Офис-менеджер любезно снабдил каждое рабочее место табличками с именами сотрудников и логотипом Улиц Пламени. Когда я нахожу стол Парня с Котом, я кладу его бумажник в верхний ящик, рядом с тем, что кажется пожизненным запасом батончиков Snickers. Если повезёт, он подумает, что оставил его здесь случайно.

Я возвращаюсь на улицу и ищу кладовку для уборщиков. Как я и надеялась, внутри стоит тележка со спреями и дезинфицирующими принадлежностями. Я тщательно осматриваюсь, надеясь найти забытую карточку для служебного лифта, но мне не везёт. Я вытаскиваю тележку, держу её перед собой и медленно двигаюсь по коридору. Я наклоняюсь и протираю плинтус в нескольких местах, чтобы моё медленное продвижение выглядело более естественным. Однако, как только я вижу, что женщина нажимает на кнопку лифта, я ускоряю шаг, чтобы подождать вместе с ней. Она даже не удосуживается взглянуть в мою сторону.

Когда двери лифта со звоном открываются, я бесцеремонно вталкиваю свою тележку первой, преграждая ей путь. Я встаю как можно ближе к кнопкам, оставляя женщине достаточно места. Она протискивается внутрь и достаёт свою карточку. Прежде чем она успевает нажать кнопку первого этажа, я врываюсь внутрь и набираю двадцать. У неё больше доступа, чем у Парня с Котом, и, к её явному раздражению, лифт отправляется вверх, а не вниз. Я улыбаюсь ей, когда двери снова открываются, и держу пальцы скрещенными на то, чтобы она была больше сосредоточена на своём раздражении, чем на том факте, что я странно одета для уборщицы.

Как только двери за мной закрываются, я поворачиваюсь и внимательно смотрю на цифры на светодиодном табло. Лифт опускается на первый этаж. Я мрачно улыбаюсь. Если она не сообщит о моём присутствии службе безопасности на входе, я в безопасности. Тип, с которым связался Темплтон, работает на двадцать четвертом этаже, всего на один этаж ниже генерального директора. Я подбираюсь ближе.

Я толкаю тележку с моющими средствами в конец коридора, с благодарностью отмечая, что на этом этаже никого нет, затем перебираю содержимое и в конце концов останавливаюсь на распылителе для стекла. Громко напевая, я возвращаюсь к лифту, останавливаясь каждые несколько секунд, чтобы сбрызнуть жидкостью жирные пятна на стеклянной стене, отделяющей коридор от офисов. Когда я оказываюсь перед лифтом — и прямо под камерой наблюдения — я начинаю разбрызгивать жидкость более обильно. Как только поле зрения камеры становится достаточно закрытым, я роняю баллончик с распылителем и поворачиваюсь.

Мои пальцы цепляются за двери лифта. Наконец я создаю крошечный зазор, чтобы раздвинуть их. Я быстро опускаю взгляд, прежде чем срабатывает система безопасности, и двери снова автоматически закрываются. Лифта нигде не видно. Я делаю быстрый вдох, чтобы ощутить нервный трепет в животе, а затем прыгаю в зияющую шахту. В прыжке я пролетаю несколько метров, но как только хватаюсь за острый стальной трос, я понимаю, что всё пучком. Я ухмыляюсь. Rogu3 пришёл бы в ужас от моих низкотехнологичных способов обхода дорогостоящих систем видеонаблюдения, но у меня нет проблем со старомодными методами, пока они работают. Двери лифта закрываются, и я погружаюсь в темноту. Я начинаю карабкаться вверх, рука за рукой. Я ничего не вижу, поэтому мне приходится наобум оценивать расстояние.

Мои бицепсы начинают протестовать, когда я думаю, что уже миновала двери, ведущие на двадцать четвёртый этаж. Я отталкиваюсь одной ногой, чтобы проверить свою теорию, и ударяюсь о металл, а не о цемент. Тщательно сосредоточившись, я поворачиваюсь так, чтобы повиснуть на тросе примерно в тридцати сантиметрах над дверями, и крепко обхватываю стальной трос лодыжками. Затем поворачиваюсь так, чтобы оказаться спиной к дверям, и швыряю весь свой вес наружу, чтобы дотянуться до них руками. Теперь, когда я повисла вниз головой и не вижу, что делаю, мне значительно труднее раздвинуть двери лифта. Время от времени раздаётся странный скрежещущий звук, от которого у меня начинаются судороги страха, что лифт вот-вот снова начнёт подниматься в моём направлении. Если это произойдёт, я быстро превращусь в вампирский блинчик. К счастью, мне удаётся раздвинуть дверцы, высвободить лодыжки, соскользнуть на полметра вниз и, сделав сальто, легко приземлиться на мягкий ковёр. Я улыбаюсь, кланяюсь и машу невидимой аудитории, пока двери захлопываются. Затем я разворачиваюсь и принимаюсь за работу.

Должно быть, требуется значительный авторитет, чтобы кто-то смог продвинуться так далеко по служебной лестнице, будь то директор по инновациям, как фальшивый деймон Темплтона, или простой уборщик. Я думаю, что приложила все усилия, чтобы ни одна из бесчисленных камер не запечатлела моё лицо, так что моя личность останется скрытой, но держу пари, что моё маленькое сальто назад, которым я так гордилась, уже попадает в заголовки газет. У меня остаётся последнее средство: я подхожу, сгибаю локоть и ударяю им по пожарной сигнализации. На секунду воцаряется тишина, прежде чем она начинает вопить. Я достаю беруши, которые купила специально для этого случая, и вставляю их в уши. Если сотрудники службы безопасности раньше не знали, что я здесь, то теперь они знают. Лифт будет автоматически заблокирован, но я нахожусь на двадцать четвёртом этаже, а это слишком высоко для охранника, который за минимальную зарплату сидит большую часть дня и смотрит в экраны. Думаю, у меня есть минимум пятнадцать минут. Более того, Д'Арно наготове, если моя стратегия ухода провалится.

Я бегу по коридору в поисках нужного кабинета. Он в конце. В отличие от других, на двери нет имени: только должность директора по инновациям. Я делаю глубокий вдох и толкаю её. Внутри никого нет. Испытывая облегчение, я включаю свет. Кем бы ни был этот парень, его явно высоко ценят. У него не только желанный угловой кабинет, но и антикварная мебель.

Я включаю компьютер. Он оживает и запрашивает пароль. Учитывая, что это технологическая компания, вероятность того, что неназванный руководитель сохранит пароль, записанный где-то поблизости, довольно мала. Я, тем не менее, начинаю искать, поднимая большой блокнот для записей на столе. Там ничего нет. Я беру маленькую фотографию улыбающейся семьи в рамке и достаю её с обратной стороны. Там тоже нет пароля, но это всё равно заставляет меня задуматься. Внутри не настоящая фотография, просто один из стандартных снимков, которые используются в магазинах в качестве подложки при покупке рамки для фотографий. У меня по спине пробегает дрожь сомнения.

Я могла бы позвонить Rogu3 и попросить его помочь мне взломать компьютер. К сожалению, из своих дневных исследований я знаю, что «Улицы Пламени» работают по закрытой сети, которую практически невозможно взломать. Со временем он, вероятно, смог бы найти способ проникнуть внутрь, но я не собираюсь рисковать им ради Темплтона. Я оставляю безупречно чистую столешницу и компьютер и выдвигаю ящики. Когда я замечаю блокнот, я поднимаю его и прячу во внутренний карман пиджака. Затем продолжаю рыться внутри. Больше ничего нет.

Я осматриваю корзину для бумаг. Там лежит пустая баночка из-под мармайта и комочек мятой бумаги. (Мармайт — это типично британская бутербродная паста, коричневый спред из дрожжевого экстракта, очень солёный, с ярким запахом и вкусом умами, — прим). Я разглаживаю листок. На нём ничего нет. Я собираюсь добавить это к блокноту в кармане, когда чувствую лёгкую вибрацию. На моих глазах начинают появляться буквы, выведенные чернилами. У меня пересыхает во рту, когда они, одна за другой, становятся видны. Директор по инновациям, должно быть, ведьмак, и притом чертовски могущественный. Неудивительно, что он смог одурачить Темплтона, заставив его думать, что он деймон.

В.Р.Е.М.Я.В.Ы.Ш.Л.О.

Я роняю бумажку и выбираюсь из-под стола. В спешке я ударяюсь головой и морщусь от боли. Когда я открываю глаза, то вижу туфли. Я очень, очень медленно встаю, поднимая глаза вверх. Когда я вижу его лицо, я замираю.

Деймон Какос, стоящий передо мной, поднимает голову и наклоняется.

— А вы кто такая? — одними губами произносит он.

Глава 11. Икс

Я вытаскиваю затычки из ушей и пячусь назад, пока не чувствую, что стекло давит мне на спину. Пожарная сигнализация продолжает выть; это почти уместно. Но я ещё не мертва. Ещё никому не удавалось сбежать от конфронтации с деймоном Какос, но это не значит, что я не собираюсь попробовать.

Если я схвачу поддельную рамку для фотографий, возможно, мне удастся швырнуть её ему в лицо и ослепить его на достаточное время, чтобы успеть сбежать.

Он приподнимает бровь.

— Это не сработает. — Он может читать мои мысли? — У меня рефлексы быстрее, чем у вампира, — мягко продолжает он. — Я увернусь, а вы будете мертвы, — он складывает руки на груди и слегка покачивается на пятках, как будто ждёт, что я предложу другой план. В нём есть какая-то неестественная неподвижность, как будто он едва дышит. Его кожа покрыта татуировками, похожими на узоры маори. Его татуировки появляются и исчезают каждые несколько секунд, изменяя форму и образуя различные узоры.

Я подумываю о том, чтобы разбить локтями оконное стекло позади себя. Падать высоко, и маловероятно, что я доберусь до земли; стены здания сделаны из стекла и стали, и ничто не поможет мне спуститься. Но крошечный шанс всё равно остаётся шансом.

— Стекло укреплено. У вас не получится.

Боже милостивый. Перед моим мысленным взором всплывает лицо Стивена Темплтона. Я не могу поверить, что умру из-за него. Чёрные глаза деймона слегка сужаются, но невозможно понять, о чём он думает. Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, наполняя свои мысли мелодией из «Звёздных войн», которую Парень с Котом напевал на улице. Это первое, что приходит на ум. Я позволяю мелодии завладеть моими мыслями. Затем я бегу.

Невероятно, но мне удаётся выбежать за открытую дверь. Моя скорость так высока, что я вынуждена отскочить от дальней стены коридора, чтобы продолжить движение, не теряя при этом почву под ногами. Я не успею заскочить в лифт, но, возможно, доберусь до пожарной лестницы…

Я врезаюсь в горячее, твёрдое тело и падаю навзничь. Деймон стоит передо мной, на его тёмном лице застыло слегка озадаченное выражение. С одной стороны, там, где моё тело соприкасалось с его, я чувствую болезненное покалывание. Я медленно поднимаюсь на ноги и смотрю в его сверкающие глаза. Я склоняю голову. «Сделай это быстро, — думаю я. — Пожалуйста, сделай это быстро».

В моём кармане внезапно раздается вибрация. Спустя полминуты начинает звонить мой телефон.

— Вам стоит ответить, — его голос глубокий и приятный. Само собой, такое создание, несущее смерть и разрушение, должно говорить резким, царапающим слух тоном, а не как Луи Армстронг, поющий What a Wonderful World.

Дрожа, я достаю телефон и отвечаю на звонок.

— Извини, — говорит Rogu3. — У меня не должно было уйти так много времени на то, чтобы снова связаться с тобой, но ты не поверишь, какая у этих ребят система. Мне пришлось отслеживать сигнал через пол-Европы! Он отражается как минимум от двенадцати спутников. Компании-новички обычно не очень разбираются в технологиях, но эти ребята… Он присвистывает.

— Э-э, сейчас не очень подходящее время, — я делаю всё, что в моих силах, чтобы не думать о личности Rogu3. Я рада, что так и не удосужилась узнать его настоящее имя.

— Ты в порядке?

— Ммм.

— Ты вот-вот вонзишь свои клыки в чью-нибудь шею, не так ли? Будешь пить его кровь.

Я украдкой бросаю взгляд на деймона Какос. Он, кажется, удивлён, если такое возможно.

— Нет, — пищу я. — Это определённо не то, что я собираюсь делать.

— Ты знаешь, я выбрал слово этой недели, основываясь на тебе, — добавляет Rogu3.

— О? — спрашиваю я, стараясь, чтобы это прозвучало незаинтересованно, и желая, чтобы он положил трубку.

— Да. Ketsuekigata. Это японское слово.

— Определение личности по группе крови, — сообщает мне деймон.

Голос Rogu3 звучит бодро.

— Это значит…

— Я знаю, что это значит, — перебиваю я. Мне нужно избавиться от него, пока мои мысли не выдали его.

— Ну, не стоит так огрызаться, — фыркает он. — Полагаю, ты хочешь знать, куда транслирует сигнал та камера?

— Мм.

— Знаешь, Бо, это я должен быть гормональным подростком с проблемными манерами, а не ты.

— Тебе заплатят за твои услуги, — говорю я ему. Если деймон решит, что он всего лишь наёмный работник, он может оставить Rogu3 в покое.

Rogu3 фыркает.

— В конце концов. В любом случае, сигнал поступает в компанию «Магикс». Ту самую, которая пыталась вытеснить магазин с рынка.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — его голос звучит натянуто. Лучше пусть он злится на меня, чем окажется трупом в руках деймона-убийцы.

— До свидания, — я сбрасываю вызов. Телефон бесполезно болтается в моей руке. Я могла бы попытаться позвонить или написать кому-нибудь с просьбой помощи, но в этом нет смысла. Я умру ещё до того, как они выйдут за дверь.

— Я не подойду к ребёнку. И я ещё не решил, убью ли я вас.

Смерть, возможно, предпочтительнее. Иногда деймоны Какос сводят своих жертв с ума, пока те не становятся лепечущими версиями прежних себя. Однажды я встретила одного такого, и это было не очень приятное зрелище.

— Просто убей меня, — бормочу я. Я достаточно вкусила безумия от посттравматических галлюцинаций, чтобы понять, что всё лучше, чем сойти с ума. — Съешь моё сердце и полакомись моими внутренностями, — по крайней мере, я не окажусь в холодной, твёрдой земле.

Мой телефон снова звонит. Не глядя на дисплей, я подношу его к уху.

— Rogu3, тебе нужно остановиться…

— Кто, чёрт возьми, такой Rogu3? — рычит Майкл. Чёрт возьми. Почему все вдруг захотели связаться со мной?

— Ты его не знаешь, — я не могу скрыть страх в своём голосе.

— Бо? — он встревожен. — Что случилось?

Я наблюдаю за деймоном, который наблюдает за мной.

— Ничего.

— Ты спала с деймоном.

На мгновение я совершенно сбита с толку. Затем я понимаю, что он имеет в виду О'Ши.

— О, да. Нет. Я осталась на его диване, — О'Ши гей. Майкл это знает.

— Я думал, ты останешься у своего дедушки.

— У меня были дела.

«Пожалуйста, пожалуйста, уходи».

— Ты всё ещё ищешь лекарство, — его голос ровный.

— Не совсем.

— Ты в городе? — спрашивает он.

На данный момент. Мой труп, вероятно, кремируют в пригороде.

— Да.

— Приходи ко мне в квартиру, когда закончишь. Можешь провести там весь день, — повисает пауза, как будто он ожидает, что я начну спорить. — В этом есть смысл. Я могу отвезти тебя в особняк, чтобы ты встретилась с доктором Лавом. Арзо тоже будет там. Он хочет обсудить планы относительно нового агентства.

Татуировки на лице деймона завораживают.

— Хорошо, — в моём голосе явно ощущается нехватка энтузиазма.

— Бо, обещай мне, что придёшь.

— Я не могу, — шепчу я. Затем сбрасываю вызов.

Почти сразу же телефон начинает звонить снова. Я роняю его и топчу ногой, разбивая вдребезги. Даже вампир с силой и опытом Майкла не сравнится с деймоном Какос.

Игнорируя тот факт, что меня трясёт, я делаю шаг вперёд.

— Он не имеет к этому никакого отношения. Я здесь сама по себе.

— Я думаю, у Глав вампиров сейчас достаточно проблем, — говорит деймон. Он повторяет моё движение и подходит ближе, пока нас не разделяет всего дюйм. — Они близки к тому, чтобы их страшились и ненавидели так же, как моих сородичей.

Я вновь обретаю последние остатки своего духа.

— Вампиры не уничтожают каждого, с кем сталкиваются, — огрызаюсь я.

— И всё же, — говорит деймон с бархатистой мягкостью, — вы отчаянно пытаетесь не быть одним из них, — на его губах играет улыбка. — Лекарство есть, что бы вам ни говорили другие.

Он играет со мной, как кошка со своей добычей, позволяя ей ускользать снова и снова, пока, наконец, ему это не надоедает, и он не убивает её.

— Я не лгу, — дружелюбно говорит он.

Что мне сейчас толку от этого лекарства? Я вздрагиваю, когда он облизывает губы, словно в предвкушении.

— Итак, — продолжает он, — вы здесь из-за бухгалтера.

Я чувствую вспышку вины, которая быстро проходит. Далия Темплтон уже у деймона; я не собираюсь выдавать ничего, чего бы он ещё не знал.

— На самом деле, — говорит он, — у меня её нет. Я никогда с ней не встречался.

— Чушь собачья, — шепчу я.

Он начинает улыбаться.

— Вы бросаете вызов деймону Какос? Мисс Блэкмен, вы либо невероятно храбры, либо невероятно безрассудны.

Чёрт возьми. Должно быть, он вырвал моё имя у меня из головы. Я чувствую себя оскорблённой — он как будто обрёл абсолютный контроль. Я никогда не узнаю, как его зовут, но он и так знает обо мне всё.

— Икс, — татуировки продолжают змеиться по его коже. — Можете называть меня Икс.

— Броско, — бормочу я.

Он усмехается.

— По правде говоря, я испытываю определённое восхищение к мистеру Темплтону. Мы никогда не встречались лично, но он знает, кто я, и всё равно у него хватило смелости обокрасть меня. Некоторые люди просто не могут удержаться от игры с огнём, — его чёрные глаза блестят. — Некоторые вампиры тоже.

Я стою на своем.

— Далия мертва?

Он цыкает языком.

— Я же сказал вам, что она не у меня. Я не знаю, где она, и мне всё равно.

— Вас не волнует, что её муж обворовывал вас?

— Я ожидаю определённого количества подлости. Это полезно. Это значит, что я осознаю своё положение. Кроме того, деньги меня не интересуют. У нас гораздо более грандиозные планы, и до тех пор, пока Стивен Темплтон не вмешивается в них, я позволю ему делать всё, что он пожелает.

Интересно, почему он употребил слово «мы». Деймоны Какос, должно быть, что-то замышляют. Мысль о том, что это может быть, просто пугает.

— Мысль о больших, страшных монстрах, выползающих из тени, беспокоит вас.

— Это обеспокоило бы любого.

Он смотрит на меня с интересом.

— Правда? Мы решили вернуться в ваше общество и вести себя так, как вы бы назвали цивилизованным, и вас это беспокоит?

— Цивилизованным? Вы маньяки-убийцы!

— Возможно. Однако это не я незаконно вламываюсь в частное офисное здание.

Я молча смотрю на него. Сигнализация продолжает выть, а далеко внизу раздаётся сирена пожарной машины. Икс поднимает руку и рассматривает свои ногти.

— Вы знаете, какой девиз у Google?

— Не будь злом.

(Данная книга написана в 2014 году, а в 2018 году Google удалил этот девиз из всех официальных источников, — прим)

Уголки его губ приподнимаются.

— Действительно. Это, по сути, вызов. Особенно если учесть, какие огромные возможности для совершения греха предоставляет интернет.

— Так вот почему вы работаете на «Улицы Пламени»? Вы хотите манипулировать интернетом?

Он смеётся.

— Я не работаю на «Улицы Пламени». Я и есть «Улицы Пламени».

— Генеральный директор…

— Это приятное человеческое лицо. Его история и личность известны и принимаемы. Однако ниточки, которые им управляют, находятся в другом месте.

Возможно, я раскрываю величайший заговор, который когда-либо видел мир. Чертовски жаль, что я никогда не смогу никому об этом рассказать.

— Другие люди в этом здании. Они люди. И они согласны работать на вас?

— Смотрите, — черты его лица искажаются, превращаясь в добродушное, респектабельное человеческое лицо. Татуировки исчезают, а глаза, хотя и остаются тёмными, выглядят доброжелательными.

— Они не знают, — шепчу я. — Вы скрываете свою истинную сущность. Сколько ещё деймонов Какос выдают себя за людей прямо у нас под носом?

Он слегка кланяется.

— У большинства людей есть шестое чувство, когда что-то не так, — его лицо возвращается к своему первоначальному виду. — Но они не могут понять, в чём именно дело.

— Почему Стивен Темплтон знает правду?

В ответ я получаю неприятную улыбку.

— Я хотел посмотреть, как он отреагирует. Он планировал украсть, и мне было интересно узнать, сделает ли он это по-прежнему, когда узнает, что я деймон.

Стивен Темплтон — полный идиот.

— Да, — говорит Икс, — это так, — он задумчиво смотрит на меня. — А вы не идиотка. Как вы собирались выбраться?

— Простите?

— Вы вломились внутрь. Примерно через шестьдесят секунд охрана ворвётся в эту дверь. Как вы собирались их избежать?

— Я не собиралась, — коротко отвечаю я. — У меня просто был хороший предлог, чтобы быть здесь.

Он читает это в моих мыслях.

— Право быть забытым?

— Это нечто новое. Возможно, вы о таком не слышали, — это глупая подколка, но я всё равно её делаю. Любой человек в индустрии высоких технологий — даже деймон Какос — знает об этом. Для пущего эффекта я напускаю на себя слегка покровительственный тон. Что мне терять? — Люди могут обратиться в суд, чтобы их имя было удалено из поисковых систем. Вампиры ценят анонимность после завершения вербовки. Следующим логическим шагом будет удаление их виртуального присутствия.

— Я полагаю, это разумное оправдание. Но возникает вопрос: почему бы не выдвинуть легальное требование? Зачем вламываться нелегально?

— Потому что обращение в суд делает истца более известным. Я собиралась позволить поймать себя и использовать закон о праве быть забытым в качестве оправдания.

Он кивает.

— Если бы вы не смогли убедить службу безопасности отпустить вас, это сделала бы полиция. Общественности ещё не известно, что вы оставили безопасность и неприкосновенность Семей.

— И когда это станет известно, пресса поверит, что я взбунтовалась, поэтому Семьи не будут осуждены за мои действия.

— Знаете, — медленно произносит он, — я думаю, что с Лордом Семьи Монсеррат ваши таланты будут растрачены впустую.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, пока по коридору разносят крики и звук хлопающей двери эхом. Несколько охранников врываются с пожарной лестницы. Икс улыбается мне, и его лицо снова принимает человеческий облик. Затем он поворачивается.

— Всё в порядке, — кричит он.

— Сэр…

Его взгляд становится жёстче.

— Оставьте нас, — даже будучи человеком, он внушает страх.

Охранники бормочут что-то, но делают, как им велено. Деймон поворачивается ко мне, и татуировки, мерцая, возвращаются.

— Я принял решение, — объявляет он.

— Деревянный ящик или камера с мягкими стенами? — с горечью спрашиваю я.

Он улыбается, протягивает руку и кончиками пальцев слегка касается моих висков.

— Не двигайтесь. Больно будет всего секунду.

Меня пронзает ослепляющая боль. Мой рот раскрывается, и я кричу от боли и ужаса. Я падаю на колени, и он отстраняется.

— Если вы кому-нибудь расскажете об этой встрече, я передумаю, — темнота в его глазах затягивает меня. — И не только насчёт вас. Насчёт ребёнка. Насчёт вампирского Лорда. Насчёт вашего дедушки… — его голос затихает, хотя угроза по-прежнему повисла в воздухе. — Приходите ко мне, когда узнаете о лекарстве, Бо Блэкмен. И выбросите эти таблетки.

Внезапно я остаюсь одна в коридоре, с остаточной болью в голове и непрекращающимся воем пожарной сигнализации. Я осторожно дотрагиваюсь до своего лба. Я всё ещё жива и не чувствую себя сумасшедшей. Мои мысли обрели ясность. Тяжесть внутри меня, которая росла с того дня, как я вытащила угасающее тело О'Ши из залитой кровью комнаты в пригороде Лондона, кажется, исчезла. Я чувствую себя легче. Печаль и гнев остаются — возможно, они будут всегда — но они больше не владеют моей душой. Неосознанно моя рука тянется к карману, и я достаю топирамат, который дал мне доктор Лав. Я смотрю на безобидную белую бутылочку. Икс прав: она мне больше не понадобится.

Я понятия не имею, почему деймон сделал то, что сделал; я просто рада, что осталась жива.

Я, пошатываясь, выхожу из здания и на этот раз спускаюсь на лифте. Прищуренные глаза охранников в вестибюле следят за каждым моим движением. У вращающихся дверей стоит пожарная машина, её красный кузов приглушён ночными тенями. Меня так и подмывает постучать в окно и сказать пожарному, который внутри, чтобы он забирал своих приятелей и шёл домой, но я, вероятно, навлеку на себя ещё большие неприятности. Я уверена, они уже поняли, что это ложная тревога.

Я тащусь через улицу к машине. Здесь нет ни фиксатора, ни парковочного талона, но кто-то, у кого было слишком много свободного времени, грубо нарисовал пенис в пыли, покрывающей боковую дверцу. Я мгновение смотрю на него, пожимаю плечами и сажусь внутрь. В кои-то веки у меня есть ещё несколько часов до рассвета, но я совершенно вымотана. Не знаю, из-за того ли, что адреналин покидает мой организм, или это побочный эффект джедайского трюка, который Икс провернул с моим разумом. В любом случае, у меня больше нет сил продолжать. Я не обещала Майклу, что останусь у него, но он будет волноваться после того, что я сказала по телефону. И дело не только в этом — его массивная кровать удобнее дивана О'Ши. Я еду к Майклу, по пути три раза чуть не проскочив на красный свет.

Квартира находится слишком близко к центру города, чтобы мне сошло с рук ещё больше незаконных парковок, тем более что и я, и моя машина застрянем здесь на светлое время суток, а чтобы найти вход на подземную парковку, требуется время. У дежурного охранника, должно быть, есть камера высокой чёткости, и он видит мои красные глаза, потому что автоматический шлагбаум поднимается, и я въезжаю внутрь. К сожалению, припарковавшись и выйдя, я не могу открыть дверь в здание. Как и парадный вход, он защищён сканером большого пальца. Я всё равно пробую, на тот случай, если Майкл настроил его на меня, но он мигает сердитым красным светом. Я вздыхаю. Какой смысл требовать, чтобы я оставалась там, где он может меня видеть, если я даже не могу попасть внутрь? Слава богу, что здесь есть парковка. Я не уверена, что выжила бы, если бы мне пришлось ехать куда-то ещё, чтобы найти убежище. Я снова открываю машину, забираюсь на заднее сиденье, сворачиваюсь калачиком и засыпаю.

Глава 12. Игра с огнём

Некоторое время спустя меня будит громкий шум. Кажется, мои биологические часы инстинктивно чувствуют, что на улице уже светло, хотя на автостоянке по-прежнему темно. Я смутно улавливаю громкие голоса и открываю один глаз. Со своего места я ни черта не вижу, но чтобы открыть оба глаза и сесть, потребовалось бы слишком много сил.

Слова долетают до меня.

— Ты уверен, что она не с адвокатом?

— Уверен.

— Ты был у него дома?

— Милорд, её с ним нет.

— А как насчёт Сохо? Деймон сказал, что они были там вчера.

— Мы отправили людей на поиски.

— Чёрт возьми! — раздаётся громкий удар. — А что насчёт этого Темплтона, который продолжает названивать?

— Он тоже хочет с ней поговорить.

Я думаю о том, чтобы встать, но мой мозг не посылает нужных сигналов остальным частям моего тела, и мои конечности не слушаются. Я слышу, как закрывается дверь. Я упустила свой шанс. Я закрываю глаза, и меня снова одолевает дремота.

Когда я снова прихожу в себя, то чувствую себя более отдохнувшей. Я сажусь и, зевая, протираю глаза. Кажется, что уже много времени, и я задаюсь вопросом, как долго я спала. Я пинком открываю дверь и выбираюсь наружу, затем потягиваюсь, чтобы стряхнуть сонливость. Я чувствую себя грязной. На моём платье масляные пятна, вероятно, от моих выходок в шахте лифта «Улиц Пламени». Я вытираю ладони о перед платья. Мне действительно нужно принять душ.

Слышится рокот двигателя, и я вижу, как подъезжает дорогой спортивный автомобиль. Его владелец аккуратно паркует его рядом с моей кучей ржавеющего мусора. Я перевожу взгляд с блестящего кузова с одной стороны на грязь с другой, и мне трудно не хихикнуть от такого контраста. Я всё ещё забавляюсь, когда водитель выходит, не глядя в мою сторону, и с важным видом направляется к внутренней двери. Он нажимает большим пальцем на клавиатуру и входит. Я подбегаю, хватаюсь пальцами за дверь, прежде чем она снова закроется, и протискиваюсь внутрь, а затем следую за ним к лифту.

Как только двери закрываются, он бросает взгляд в мою сторону. Он отступает в сторону. Это чёртов лифт; не то чтобы он действительно мог сбежать. Если бы я хотела вонзить свои клыки в его дурацкую шею, я бы это сделала. Когда мы добираемся до его этажа и двери открываются, он выбегает наружу. Я закатываю глаза к небу. Другие обитатели этого здания, должно быть, знают, что они живут в одном помещении с Лордом Семьи Монсеррат. Этот парень не должен так пугаться одной маленькой девочки-вампирши.

Пожав плечами, я отмахиваюсь от него. Я поднимаюсь на этаж пентхауса Майкла и громко стучу в его дверь. Ответа нет. Я прижимаюсь к ней ухом. Тишина. Я стучу снова. Когда дверь по-прежнему не открывается, я задумчиво смотрю на неё. Идея пушистых полотенец и горячей воды так притягательна. Он, конечно, разозлится, но, честно говоря, он же сам пригласил меня. Я перестаю колебаться, делаю шаг назад, затем подпрыгиваю и бью ногой, целясь в замок. К сожалению, дверь открывается в самый неподходящий момент, и моя нога попадает не в твёрдую древесину, а Майклу в грудь.

Раздаётся рычание, и, прежде чем я успеваю среагировать, меня отбрасывает к дальней стене. Кулак летит мне в лицо. Однако вместо того, чтобы попасть в нос, он приземляется сбоку от моей головы, разбрасывая куски штукатурки во все стороны. Другая рука ударяет с другой стороны от меня, врезаясь в стену и практически удерживая меня в ловушке. Надо мной нависает лицо Майкла.

На его щеке дёргается мускул. Я смотрю на него в ответ. Он без рубашки, его широкая грудь с татуировками в виде крыльев полностью обнажена. Красная отметина в том месте, где я его ударила, уже сходит. Надеюсь, меня не посадят за государственную измену.

— Бо, — хрипит он.

— Мой Лорд, — в моём голосе слышится нехарактерное придыхание.

Он медленно облизывает губы.

— Где ты была?

— Э-э… — я не могу рассказать ему об Иксе. — Работала, — наконец произношу я.

— Где?

— Мы уже говорили об этом. Если я собираюсь стать твоим независимым связующим звеном с людьми, то будет лучше, если я не буду рассказывать тебе обо всём, что делаю.

— Если ты ищешь чёртово лекарство, которого не существует, тогда это не имеет никакого отношения к людям, и я должен знать об этом. Если это из-за Арзо, то ты сказала, что это не имеет никакого отношения к вампирам, так что ты всё равно можешь рассказать мне об этом.

— Возможно, — говорю я. — Возможно, это не имеет никакого отношения к вампирам, — я стараюсь говорить беззаботно. — Раньше ты не возражал из-за того, что не знаешь об этом.

Майкл наклоняется ближе.

— Это было до, — его взгляд опускается к моим губам.

Я сглатываю.

— До чего?

Его плечи напрягаются, а по лицу пробегает тень. Он отстраняется, освобождая меня.

— Было нападение.

— Что? Какое нападение? Где?

— Галли. На группу их вампиров напали какие-то люди, — его челюсти сжимаются. — Были жертвы.

У меня скручивается желудок. О, чёрт.

— Человеческие?

— И вампирские, — он складывает руки на груди и пристально смотрит на меня. — Бо, обстановка накаляется. Гулять по улицам в одиночку уже небезопасно.

— Я в порядке. Я не собираюсь вступать в спор с кучкой разъярённых людей.

Его взгляд становится жёстким.

— Ты была напугана. Когда я разговаривал с тобой по телефону, ты была чертовски напугана. А потом твой телефон вырубился.

Меня переполняет чувство вины.

— Он сломался. Я уронила его.

— Ты лжёшь, — он понижает голос, пока интонации не становятся опасно тихими. — С кем ты была?

— Прости. Я не могу тебе сказать.

Майкл рычит и бьёт кулаком по стене, затем поворачивается и уходит обратно в квартиру. Я смотрю ему вслед, широко раскрыв глаза. Я никогда не видела его таким напряжённым, даже когда Никки плела свою макиавеллиевскую магию. Отношения с людьми, должно быть, гораздо хуже, чем я думала.

— Можно мне войти? — кричу я ему вслед.

На мгновение мне кажется, что он не собирается отвечать. Затем он рычит:

— Похоже, ты всё равно собиралась это сделать. Ты что, серьёзно пыталась выломать мою дверь?

— Эм… — я осторожно вхожу внутрь. — Мне нужно в душ, — я понимаю, как жалко это звучит.

— Дверь из армированной стали, Бо. Единственное, что ты могла сломать — это ногу, — Майкл подходит к окну и смотрит на горизонт. — По крайней мере, расскажи мне, где ты провела день.

Я слегка расслабляюсь.

— Здесь.

— Я был здесь. Тебя не было.

— Я была внизу. В своей машине, — объясняю я. — Я не смогла войти из-за сканера отпечатка пальца.

Он поворачивается ко мне. Его лицо ничего не выражает.

— Ты шутишь?

— Э-э, нет.

Его накрывает озарением.

— Подожди. Ты имеешь в виду тот ржавый кусок…

— Не надо, — перебиваю я. — Не смей оскорблять мою машину.

— Она вообще работает?

— Я не соблаговолю ответить на этот вопрос. Могу я воспользоваться твоим душем или нет? Меня ждут дела.

Он машет рукой в сторону своей спальни.

— Не стесняйся. Доктор скоро будет в особняке, так что поторопись.

Вот только благодаря Иксу я больше не нуждаюсь в его услугах.

— Тут такое дело…

Майкл прищуривает глаза.

— Что?

Я передумываю.

— Ничего, — поспешно отвечаю я. — Мне не терпится начать терапию.

Он что-то бормочет себе под нос.

— Что-что? — невинно спрашиваю я.

— Ничего.

Я пожимаю плечами и отправляюсь в райское блаженство мытья.

— Кстати, я принёс тебе чистую одежду, — кричит он мне вслед.

Я замолкаю.

— Я не могу носить форму Монсеррат. Я больше не с Семьёй.

— Как скажешь, — в его тоне слышится едва уловимый намёк на веселье.

Я подозрительно хмурюсь, но не оборачиваюсь. В ноздри мне ударяет густой мужской запах его спальни. Я бросаю взгляд на кровать. Она не выглядит так, будто в ней спали.

— Прекрати, Бо, — шепчу я себе.

Я иду в ванную и смотрю на себя в зеркало. Я выгляжу как обычно. Я потираю виски. Нет никаких видимых признаков того, что деймон Какос воздействовал на мой разум. Лицо Икса всплывает в моём сознании, и я вздрагиваю. Жаль, что я не могу рассказать кому-нибудь о том, что произошло. Я вспоминаю напряжённую фигуру Майкла и вздыхаю. Кажется, жизнь становится сложнее, а не проще.

* * *

Я неспешно привожу себя в порядок, стоя спиной к обжигающим струям и позволяя им падать на мою шею. От жара моя кожа становится красной, как у рака, но я определённо чувствую себя лучше. Когда я наконец выхожу из душа, я чувствую себя обновлённой. Затем мой взгляд падает на одежду, висящую на двери. Я уверена, что её там не было, когда я вошла. Я оглядываюсь по сторонам, словно ожидая, что Майкл будет стоять там и пялиться на моё обнажённое тело. Это было бы отменной возможностью.

Я беру одежду и изумленно разеваю рот. Тут короткое приталенное чёрное платье из плотного дорогого материала. Оно позволяет двигаться, так что мои действия не будут ограничены, если я совершу какую-нибудь глупость и окажусь в драке. К тому же оно идеально сочетается с моей верной кожаной курткой. Но у меня сводит живот не от самого платья, а от кружевного нижнего белья рядом с ним. И бюстгальтер, и трусики моего размера. Я не могу представить, чтобы Майкл Монсеррат выбирал для меня комплект в La Perla. Нет, он, должно быть, попросил Риа или кого-то ещё сделать это.

Я быстро одеваюсь, вытираю волосы полотенцем. Когда я беру свою куртку, то понимаю, что она кажется мне довольно тяжёлой. Я похлопываю по ней и достаю из внутреннего кармана блокнот. На мгновение я хмурюсь, но потом вспоминаю, что он принадлежит Иксу. Я смотрю на первую страницу, посередине есть странный оттиск. Насколько я могу судить, это ромбовидная форма со странной закорючкой внутри. Что мне от этого толку? Я засовываю его обратно в карман. Мне придётся избавиться от него позже. Чем дальше я буду держаться от деймона Какос и его вещей, тем лучше.

Когда я выхожу из спальни, Майкл тоже полностью одет, на нём очередной безупречно сшитый костюм тёмно-синего цвета. Ему когда-нибудь надоедает этот цвет? Майкл поднимает взгляд, когда я вхожу в комнату. Я чувствую себя неуютно, как будто у него внезапно развилось рентгеновское зрение и он смотрит сквозь платье на нижнее бельё под ним. Затем он отворачивается.

— Пошли, — коротко говорит он. — Машина ждёт.

— Мне нужна моя собственная машина.

Он бросает нетерпеливый взгляд через плечо.

— Я не собираюсь всю ночь слоняться по особняку Монсеррат, — терпеливо объясняю я. — У меня есть дела.

— И ты по-прежнему не собираешься рассказывать мне, что это за дела?

Я поджимаю губы и пожимаю плечами.

— Да.

— Ты никуда не пойдёшь одна.

Я хочу возразить, но, в свете нападения на Галли, я понимаю, что он, вероятно, поступает разумно. Я уже поняла, что не могу доверять О'Ши настолько, чтобы взять его, по крайней мере, пока я ещё иду по следу Далии Темплтон. Арзо, естественно, исключается.

— Ты сказал, что собираешься освободить Мэтта от его обучения новообращённого, чтобы он мог присоединиться к новому агентству. Ты говорил это серьёзно?

— После заклинания Никки он не справится с тяготами жизни независимого вампира. Вы с Арзо можете помочь ему больше, чем другие.

— Это не слишком разозлит других Глав, если ещё один новообращённый вампир Монсеррат вылетит из гнёздышка до того, как он, предположительно, будет готов?

Майкл на мгновение замолкает.

— У них есть другие поводы для беспокойства.

Я полагаю, что так и есть.

— Что ж, — осторожно говорю я, — я возьму Мэтта с собой. Пусть он попробует, каково это, — если мы не столкнёмся с новыми деймонами Какос, у нас всё будет в порядке.

— Вы оба новообращённые, поэтому оба слабы. Он будет делать всё, что ему скажут, кто бы ни отдавал указания, а ты страдаешь от травмы. Не думаю, что одного Мэтта тут хватит.

Я хмурюсь. Я могла бы попросить Д'Арно, но, хотя я уверена, что адвокат ухватится за возможность разгуливать по городу с вампиром, подозреваю, что Майклу это предложение не слишком понравится. Похоже, он обиделся на Д'Арно, без сомнения, за то, что тот вмешался в дела Монсеррат.

— Послушай, — терпеливо говорю я, когда мы заходим в лифт. — Я понимаю, что безопасность — это проблема. Хотя формально ты мне больше не начальник. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять, кто не проболтается о том, что я делаю. Прямо сейчас, единственный человек, который приходит мне в голову — это Мэтт. Я не хочу подвергать его опасности, но либо он и я, либо только я. Любой другой вампир из Семьи Монсеррат, даже Бет и Нелл, расскажут тебе, чем я занималась. О'Ши тоже расскажет тебе, чем я занималась.

— Ты могла бы просто сама рассказать мне, что ты делаешь.

— Нет, — я решительно качаю головой.

Он хмурится.

— Эта работа в одиночку долго не протянет.

Я обезоруживающе улыбаюсь.

— Одно из моих самых привлекательных качеств в том, что, когда я принимаю решение, я его придерживаюсь.

— Если только это не означает присоединение к моей Семье в качестве вампира.

Моя улыбка увядает.

— Ладно. Но это единичный случай. И ты сам подстрекал меня уйти, — лифт открывается на парковке. Я поворачиваюсь к Майклу лицом. — Я пытаюсь пойти тебе навстречу.

— Полагаю, об Арзо не может быть и речи?

Я киваю.

— Ладно, — рычит он. — Возьми Мэтта. Но ты, чёрт возьми, будешь звонить мне каждые два часа, что бы ни происходило. Я также хочу, чтобы ты вернулась сюда к 4:30 утра. У нас всё ещё есть твои отпечатки пальцев в картотеке. Я прослежу, чтобы у тебя была возможность войти.

Я упираю руки в бока.

— Ты ведь помнишь фразу «ты мне не начальник», верно? — он пристально смотрит на меня. Я вскидываю руки вверх. — Ладно, ладно.

Майкл улыбается. Я улыбаюсь в ответ.

— Спасибо, — неловко говорю я. — За Мэтта. И за душ. И за одежду.

— Не за что, — бормочет он. В его глазах появляется странный огонёк.

Я отвожу взгляд и иду к своей машине.

— Хочешь, я отвезу тебя в особняк?

Он обращает внимание на отсутствие пассажирского сиденья, ржавый металл и нарисованный на слое пыли пенис.

— Ты действительно водишь эту штуку?

— Эй, — беспечно возмущаюсь я, — я в ней ещё и сплю. Но если ты хочешь выдать мне аванс в счёт зарплаты, я могу отогнать её в гараж и подлатать.

— Какая ещё зарплата?

— Для агентства. Мост, который уладит проблемы между людьми и вампирами, — я терпелива, но сбита с толку.

Майкл смеётся.

— Но Бо, если я буду платить тебе, ты перестанешь быть независимой.

Я пристально смотрю на него.

— Чтобы сохранить свою честную репутацию, ты не будешь рассказывать мне о своих расследованиях, а я не могу иметь финансового влияния на то, что ты делаешь. И когда ты принимаешь решение, ты придерживаешься его, — его улыбка становится шире. — Это одно из твоих многих привлекательных качеств.

Ублюдок.

— Однако я не стану садиться в эту смерть на колесах. И ты тоже.

Я начинаю протестовать, но он поднимает руку.

— Байк Урсуса всё ещё у меня. Я уверен, он не будет возражать, если ты ещё немного подержишь его у себя.

— Не думаю, что мотоцикл безопаснее автомобиля, — ворчу я. Втайне, конечно, я в восторге. Как бы я ни любила свою машину, я бы в любой момент предпочла ей сверкающий байк Урсуса.

— По сравнению с этой штукой? — Майкл кивает головой в сторону моей машины. Я морщу нос в его сторону, и он снова смеётся. — Поехали.

* * *

Время ещё довольно раннее, когда мы подъезжаем к знакомым воротам особняка Монсеррат. Майкл широкими шагами поднимается по ступенькам. Я не тороплюсь, чтобы не отстать от него; я знаю, что он, должно быть, занят делами Семьи. Я стараюсь не обращать внимания на взгляды, которые бросают на меня, когда я вхожу, — от откровенной ненависти до простого любопытства. Клянусь, я даже замечаю лёгкую зависть в глазах одного или двух приспешников Монсеррат.

Едва я выхожу из вестибюля, как к нам подходит добрый доктор.

— Мисс Блэкмен! — говорит он, сжимая мои руки так, что мне кажется, будто я инвалид из пыльного викторианского романа. — Я так рад, что вы пришли. Мы не были уверены, что вы появитесь.

Я бормочу что-то о том, что завалена множеством других дел. Раздражает, что мне приходится тратить время, притворяясь, будто я всё ещё нахожусь под гнетом ПТСР. Однако, учитывая, что я не в том положении, чтобы рассказывать кому-либо правду, мне приходится притворяться.

— Давайте пойдём, док. У меня есть дела.

Он оживлённо кивает.

— Конечно, конечно. Галлюцинации ещё были? — его тон напоминает тон человека, интересующегося, куда я ездила в отпуск.

— Нет.

— Хорошо, — он хлопает в ладоши. — Значит, лекарства помогают?

— Мм.

— Вы не превышаете дозу?

— Нет, — честно отвечаю я. — Определённо нет.

— Я рад это слышать.

Я заставляю себя улыбнуться и готовлюсь к долгому, мучительному часу. Когда я, наконец, сбегаю оттуда, Коннор и Арзо уже ждут меня. Я прогоняю знакомую дурноту и пью, в то время как Коннор спокойно стоит, а Арзо, не мигая, наблюдает за мной. Очевидно, мне всё ещё не доверяют в том, что касается моих диетических нужд. Когда я заканчиваю, Коннор улыбается и уходит. Я вглядываюсь в лицо Арзо, беспокоясь, что он каким-то образом знает, с чем связано большинство моих ночных занятий в последнее время, но он одаривает меня лёгкой усмешкой.

— Как всё прошло с доктором Лав?

— Отлично. Не думаю, что мне понадобится много сеансов. Я уже чувствую себя намного лучше.

— С такими вещами нельзя торопиться, Бо. Требуется время, чтобы оправиться от подбной травмы. Если ты вообще когда-нибудь оправишься.

Я мысленно ругаюсь, но натягиваю улыбку.

— Ты прав, — он расслабляется. — Как продвигаются поиски офиса?

— В процессе. Я нашёл подходящее помещение на Харбор-роуд и ещё одно на Линк-стрит. Веду переговоры с арендодателями. Надеюсь, мы сможем подписать бумаги на самый дешёвый вариант и переехать вскоре после того, как будет сделано объявление.

— Майкл сказал, что не собирается вмешиваться в финансовые дела, — мне удаётся скрыть раздражение в голосе.

— Действительно. Это хорошая идея с его стороны — держаться от этого подальше, — я подозрительно прищуриваюсь — не подкалывает ли он меня? Он подмигивает из своего инвалидного кресла. — У меня есть кое-какие сбережения, чтобы мы могли начать, — говорит он, похлопывая меня по руке. — С нами всё будет в порядке.

— Нам всё равно нужен человек, — говорю я ему. — Настоящий следователь, а не разносчик кофе, как Коннор, — мои мысли возвращаются к рассказу Икса о человеческом подставном лице генерального директора «Улиц Пламени». Я не хочу работать на марионетку. — Кто-то, у кого достаточно опыта, чтобы помогать нам, новичкам, — затем я поспешно поправляюсь. — Не тебя имею в виду, конечно.

— Из меня получится скорее офис-менеджер, чем следователь, — говорит Арзо, не обижаясь. — Особенно теперь. У меня есть несколько вариантов. Как только всё прояснится, я поделюсь ими с тобой.

— Хорошо, — я полностью ему доверяю.

Он неловко ёрзает в кресле.

— Есть кое-что…

— Да?

— Там будем ты, я, Мэтью, Коннор и другой человек, который к нам присоединится, — я киваю, не совсем понимая, к чему он клонит. — Нам, наверное, не помешал бы кто-нибудь другой в офисе, чтобы помочь.

Я пожимаю плечами.

— Ты эксперт, Арзо. И в любом случае, всё это затеяно на твои деньги. Делай то, что считаешь правильным.

Он избегает встречаться со мной взглядом.

— Я подумал, что Питер был бы хорошим дополнением.

Я опешиваю.

— Питер в смысле Сангвин Питер?

Он кивает. Я не видела Питера с тех пор, как произошли события, которые настигли меня в Биг-Бене. Мы оба были завербованы в вампиры одновременно. Я отчаянно хотела не доводить процесс обращения до конца, чтобы стать таким же Сангвином, как Арзо. Питеру было всё равно. К сожалению, всё сложилось не совсем так, как я ожидала.

— Это круто. Он мне нравится.

— Я подумал, что, может быть…

— Работать с двумя Сангвинами, когда я вампир, было бы для меня слишком тяжело?

Арзо кивает. Я улыбаюсь.

— Питер не имеет никакого отношения к тому, что произошло.

— Я знаю. Но…

— Спасибо, что спросил. Всё в порядке, Арзо. Предложи ему.

— Я не уверен, что он согласится. Он весьма терзаемый.

Я вздыхаю.

— Он всегда такой.

— Вот почему я думаю, что ему поможет какое-нибудь занятие.

Я смеюсь.

— В этом агентстве будет полно потеряшек и беспризорников. Всё же это лучше, чем банда преступников, — как только слова слетают с моих губ, я осознаю, что сказала. Меня охватывает смущение, и я задыхаюсь.

— Тебе, наверное, не стоит афишировать этот факт, Бо. Это не общеизвестно.

Я смотрю на свои ботинки.

— Прости, — бормочу я. Мысленно пинаю себя.

Мои восторги прерывает шум снаружи. Раздаётся визг шин и громкие крики. Встревоженная, я пробегаю через вестибюль и выскакиваю через парадные двери. Огромный деревянный крест был воткнут в одну из цветочных клумб, разбитых вдоль периметра участка. Он в огне, освещая ночь ярко-оранжевыми языками пламени, и от него пахнет бензином. Несколько вампиров Монсеррат проталкиваются мимо меня, таща ведра с водой.

— Чёрт, — Арзо подъезжает ко мне вплотную. Мы вместе наблюдаем, как горит крест, и жар обжигает нашу кожу даже с такого расстояния.

— Может, тебе стоит поторопиться с переговорами об аренде, — бормочу я.

Его встревоженные глаза моргают в знак согласия.

Глава 13. Фингертипу хана

Я ещё долго стою у входа после того, как пожар потушен и Арзо исчез. Вампиры Монсеррат собираются в кучку, разговаривая приглушёнными голосами, и выходит Майкл, оцепеневший от ярости. Только когда появляются Бет и Нелл, со мной начинают разговаривать. Меня определённо окружает аура изгоя.

— Вот хрень, Бо. Ты видела, кто это сделал? — выдыхает Бет, глядя на почерневший крест.

Я качаю головой.

— Наверное, это были просто дети, — отмахивается Нелл. — Какой-то розыгрыш.

— Розыгрыш? — Бет оборачивается к ней. — Так делает Ку-клукс-клан!

— Ку-клукс-клан не беспокоится о том, что из него выкачают всю кровь до последней капли. Мы поймаем одного или двух мерзавцев, которые это сделали, и они больше не посмеют к нам приблизиться.

(Ку-клукс-клан, сокращённо KKK — протестантская ультраправая расистская террористическая группа ненависти в США, отстаивавшая такие идеи, как превосходство белых и белый национализм. В середине XX века ку-клукс-клан выступал также против американских католиков, чернокожих, коммунизма, — прим)

— Ты бы убила их, Нелл? Даже если они всего лишь дети? — я говорю это тихо, но сама потрясена её словами. Очевидно, что напряжение одинаково велико как среди людей, так и среди вампиров.

— Что, чёрт возьми, ты можешь об этом знать, Бо? Ты же не настоящий вампир! — Нелл уходит, присоединяясь к другой группе и яростно жестикулируя в направлении креста.

Бет внимательно наблюдает за мной.

— Нелл просто обижена, что ты ушла. Она не знала обо всём, что происходило с тобой раньше.

— Если я не настоящий вампир и не настоящий человек, то кто же я?

— Она говорила не всерьёз.

— Я думаю, она говорила вполне серьёзно, — отбросив собственные проблемы, я меняю тему. — Как продвигаются тренировки?

Бет сияет.

— Просто фантастика! С каждым днем я чувствую себя сильнее. Прошлой ночью Урсус заставил нас забраться на крышу атриума. Ты можешь в это поверить? Атриума!

Я не хочу гасить её восторг, рассказывая о своих приключениях на крыше. Она неправильно понимает выражение моего лица.

— То есть, есть и много скучных презентаций, — поспешно добавляет она. — Ты же знаешь Урсуса.

Я ободряюще улыбаюсь, затем поднимаю глаза, когда чувствую на себе пристальный взгляд Майкла. Рядом с ним ещё один вампир, который серьёзно говорит о том, чтобы выставить постоянную охрану у особняка.

— Что у тебя с нашим сексуальным Лордом?

— А?

— Вы приехали вместе, Бо. Вы же не собираетесь делать зверя с двумя спинами, правда? Связываться с одноглазой змеей?

— Боже, Бет, — я морщусь.

— Тебе следует быть осторожной, — предупреждает она. — Ты порвала с Семьёй, и это нормально, но всё закончится плачевно, если ты влюбишься в него.

— Ничего не происходит.

— Да, точно, — усмехается она. — Почему он смотрит на тебя так же, как лев смотрит на сочного буйвола?

Она права. Майкл до сих пор наблюдает за мной, и в нём определённо есть что-то хищное.

— Потому что я думаю, что он вот-вот подойдёт и запретит мне выходить на улицы без вооружённой охраны.

— Ты больше не Монсеррат. Он не может этого сделать.

— Вот именно, — я меняю тему. — Мне нужно найти Мэтта.

— Мистер Птичьи Мозги? Зачем он тебе нужен?

— Не называй его так, Бет. Он не виноват, что он такой, какой есть.

— Я называла его так до того, как Никки наложила на него это дурацкое заклятие. Надо признать, сейчас он немного менее надоедливый, чем был тогда.

Я бросаю на неё взгляд, и она поднимает ладони в знак покорности.

— Я думаю, он в спортзале. Около пяти часов назад Урсус велел ему потренироваться. Пока ему не скажут что-то иное, он так и будет торчать там.

— Супер, — бормочу я. Он будет уставшим и потным. Это будет всё равно что бродить по улицам с тяжёлым шаром и цепью, привязанными к ноге. И всё же я пообещала, что возьму его с собой. — Я схожу за ним, а потом мы с ним отправимся на небольшую прогулку.

У неё отвисает челюсть.

— Что? Это нечестно! Я сильнее, чем он. Он выпил кровь через несколько часов после своего обращения. Я продержалась гораздо дольше.

— Я знаю, Бет, — мягко говорю я, — но я могу быть уверена, что он никому не проболтается о том, что я делаю, — прежде чем она успевает возразить, я добавляю: — Не то чтобы я тебе не доверяла. Конечно, я тебе доверяю. Но ты же Монсеррат.

— Он тоже.

— Да, но ты не страдаешь от действия заклинания, которое заставляет тебя делать всё, что тебе говорят. Тебе также запрещено выходить.

— А Мэтту разрешено?

— Шансы Мэтта выжить в качестве вампира невелики. Он не может делать то, что делаешь ты. И хотя ты правда сильнее, он выглядит сильным.

— Он каждый день проводит по пять часов в спортзале.

— Люди верят в то, что видят. Даже если то, что они видят — ложь.

— Я не могу поверить, что Лорд Монсеррат нарушает свои собственные законы не только ради тебя, но и ради Мэтта.

Я бросаю взгляд на крест.

— Ветры перемен.

— И не обязательно хорошие.

Я не возражаю; если оставить в стороне мою собственную ситуацию, Бет, возможно, права.

— Послушай, мне нужно, чтобы ты оказала мне услугу, когда я буду выходить с Мэттом.

— Возможно, у меня не хватит сил.

— Бет…

— Хорошо. Но только потому, что ты мне нравишься. К тому же ты невысокого роста. Рядом с тобой я выгляжу как амазонская воительница.

Я фыркаю.

— Это только благодаря твоим туфлям.

Она улыбается.

— Думаю, Урсус втайне жаждет заполучить их себе.

Я пытаюсь — и безуспешно — представить себе крупного старшего вампира в роли трансвестита. Мы переглядываемся и хихикаем.

— Что мне нужно сделать?

— Просто отвлеки его, чтобы мы с Мэттом могли уйти, — мне не нужно уточнять, кого я имею в виду, Бет понимает. Я не могу смириться с тем, что Майкл передумает из-за одного горящего креста.

— Хорошо. Но ты будешь у меня в долгу за эту хрень.

— Я внесу это в свою бухгалтерскую книгу, — я благодарно улыбаюсь.

— Бо?

— Да?

— Будь осторожна, — говорит она. — Ты же не хочешь стать ещё одной статистической единицей.

Я киваю.

— Спасибо, Бет.

* * *

— Это так волнительно! — кричит Мэтт мне в ухо, когда мы, наконец, отъезжаем от особняка.

— Похищение людей — это не волнительно. Мы не в кино, Мэтт. Тебе нужно быть серьёзнее.

— Что?

— Я сказала, тебе нужно быть серьёзнее.

— О, — он на мгновение замолкает, а затем снова кричит. — Финансовые рынки быстро восстанавливаются, тебе не кажется?

— Мэтт?

— Да, Бо?

— Заткнись.

Я набираю скорость и выезжаю из-за угла, высматривая любого, кто мог совершить нападение на Семью Монсеррат. Если только я не обгоню человека с крестом и канистрой, то вряд ли добьюсь успеха, но я всё равно пытаюсь.

Наконец мы подъезжаем к полуразрушенному многоквартирному дому на окраине города. Я ставлю мотоцикл на стоянку и поворачиваюсь к Мэтту.

— Что бы ни случилось, когда ты со мной, ты никому об этом не рассказывай. Понял?

— Да, Бо.

— И не разговаривай, пока я не разрешу.

— Да, Бо.

— Ты здесь в качестве прикрытия. Это значит, что мне нужно, чтобы ты прикрывал мою спину на случай, если кто-нибудь попытается что-нибудь предпринять.

Он тут же встаёт за моей спиной. Я оборачиваюсь. Взгляд Мэтта прикован к моей спине. Я вздыхаю. (В английском выражение «прикрыть спину» дословно звучит как «наблюдать за чьей-то спиной», поэтому Мэтт смотрит на спину Бо, — прим). Мы с Мэттом не очень-то ладили, когда впервые встретились, но сейчас его полное отсутствие самостоятельности вызывает жалость. Интересно, смогу ли я снова найти Икса и попросить его провернуть свои странные фокусы с разумом, чтобы помочь Мэтту. Затем я отбрасываю эту мысль. Если я больше никогда не увижу другого деймона Какос, меня это совершенно устроит. Даже если он утверждает, что знает что-то о лекарстве от вампиризма.

Мы проходим через открытую дверь в помещение, выложенное плиткой, где воняет мочой. Сбоку прислонена рама велосипеда без колёс и множество чёрных сумок. Одна из них шуршит, я вздрагиваю и отодвигаюсь. Возможно, это просто таракан или крыса, но это не значит, что я хочу подойти поближе. Унылые серые стены украшены бессмысленными граффити вроде «Здесь был Рэб» и тому подобными. Это адрес последнего человека из списка Темплтона — лидера небольшого шабаша белых ведьм. В отличие от Ченга и Икса, банковские счета этого человека явно знавали лучшие времена. Кажется странным, что кому-то, кто живёт здесь, нужен бухгалтер, но если он отчаянно нуждается в деньгах, то у него есть мотив похитить Далию.

Лифты не работают, что неудивительно. Несмотря на мою улучшенную физическую форму вампира, я не горю желанием подниматься по тринадцати лестничным пролётам, но у нас нет особого выбора.

Мы с Мэттом едва преодолеваем второй этаж, когда проходим мимо молодого человека, шагающего в противоположном направлении. Я останавливаюсь, чтобы пропустить его; Мэтт тем временем рычит. Я с тревогой замечаю, что из уголка его рта свисает капелька слюны.

— Ты пил сегодня? — спрашиваю я, как только мужчина скрывается из виду.

Он кивает головой.

— Три раза.

Я в ужасе.

— Три раза?

— Я очень проголодался.

— Ты голоден сейчас?

Мэтт хмурится, размышляя об этом.

— Нет, — говорит он наконец, — я в порядке.

Слава богу хоть за эти маленькие милости.

— Пожалуйста, не веди себя агрессивно по отношению ко всем, кого мы встречаем. Сейчас многим людям не нравятся вампиры, и было бы неплохо, если бы мы что-нибудь предприняли, чтобы это остановить.

— Окей, — на его лице расплывается широкая улыбка.

Я подозрительно смотрю на него.

— Что?

— Ты сказала «пожалуйста». Большинство людей этого не делают. Они просто говорят мне, что делать.

Я чувствую прилив сочувствия. Похоже, у Мэтта не такой уж и мёртвый мозг, как все думают. Я хлопаю его по плечу, и мы продолжаем подниматься. Мы почти на нужном этаже, когда Мэтт поддевает меня локтем.

— За нами кто-то идёт, — драматично шепчет он.

— Они, наверное, возвращаются домой, в свою квартиру.

Он качает головой.

— Нет. Когда мы остановились на седьмом этаже, они тоже остановились. Они повторяют наши действия.

Интересно. Я жестом показываю Мэтту, чтобы он прибавил скорость. Вместо того, чтобы остановиться на тринадцатом, мы поднимаемся ещё на один пролёт, затем сворачиваем за угол и скрываемся из виду. Я прижимаюсь к стене и прислушиваюсь. Мэтт повторяет за мной.

Я понимаю, что он прав. Позади нас раздаются гулкие шаги, и я слышу, как кто-то тяжело дышит. Кто-то идёт за нами по пятам. Я злюсь на себя за то, что не заметила этого; возможно, будет неплохо иметь Мэтта рядом. Я одобрительно киваю ему, и он сияет.

— Я служил в армии. Было важно знать, когда за тобой кто-то охотится.

Я шикаю на него и воздерживаюсь от замечания, что я частный детектив, который должен это знать. Я похвалю его позже; сейчас мне нужно выяснить, кто за нами следит. Я напрягаю мышцы и жду. Как только шаги стихают и в коридор заглядывает чья-то голова, я замахиваюсь на неё кулаком. Мне удаётся изменить курс только в последнюю минуту, когда я вижу, кто это.

— Что вы делаете? — кричит Стивен Темплтон.

Я вздрагиваю.

— Боже, потише. Уже десять часов. Некоторые из этих людей, наверное, спят.

На его бледном лице выражение недовольства.

— Видимо, вы не считаете, что нужно сначала задавать вопросы.

— Вы следили за нами. Кто-нибудь дружелюбный мог бы выкрикнуть приветствие, вместо того чтобы прятаться в тени.

— Я пришёл сюда, чтобы узнать, не забрали ли ведьмы Далию. Когда я увидел вас, то решил проверить, что вы делаете, — он складывает руки на груди. — Я плачу вам кучу денег, а вы даже не отвечаете на мои звонки.

От Мэтт доносится сердитое рокотание. Я успокаивающе кладу ладонь ему на плечо, и он успокаивается, хотя всё ещё злобно смотрит на Темплтона.

— Для вас всё сводится к деньгам, не так ли? Мой телефон сломался, когда я была занята тем, что чуть не погибла из-за вас. Я позвоню вам, когда у меня будет конкретная информация о том, где находится ваша жена. Всё, что я могу сказать на данный момент — это где её нет.

— Вы были у Ченга?

— И в «Улицах Пламени».

Глаза Темплтона расширяются, а голос понижается до шёпота.

— Вы встречались с деймоном?

— Я не могу говорить об этом. Достаточно сказать, что ни один из них не несёт ответственности за то, что случилось с Далией, — я пристально смотрю на него. — Это ваш первый пункт назначения? Потому что, если вы считаете, что скорее всего, её похитили эти люди, вам следовало сказать об этом раньше.

Он отводит взгляд.

— Я об этом не подумал.

Я смеюсь.

— Ясно. Вы пришли сюда, потому что они наименее опасны, а не главные подозреваемые. Вы же не хотите пострадать.

— За это я плачу вам! — он осознаёт, что только что сказал, и пытается взять свои слова обратно. — Я имею в виду, я плачу вам не за то, чтобы вы пострадали. Я этого не хочу. Я не хочу, чтобы кто-либо пострадал, — он переходит на невнятное бормотание. — Я просто беспокоюсь о ней.

Во мне борются сочувствие и раздражение. Сочувствие побеждает, но только на время.

— Я понимаю, но не думаю, что вы делаете что-то хорошее, находясь здесь. Вам лучше позволить мне делать работу, за которую, как вы постоянно напоминаете, вы платите, — он всё ещё выглядит обеспокоенным. — В чём дело? — спрашиваю я.

— Ну, вы вампир.

Я пристально смотрю на него.

— Поздравляю. Да, я вампир.

Он переминается с ноги на ногу.

— В последнее время по телевизору показывали кое-что интересное. О вампирах. Что им нельзя доверять. Они злые, — он начинает заикаться. — Я не имею в виду, что вы злая. Я доверяю вам. Правда. Но, может быть, вы делаете это только потому, что знаете, что её всё-таки забрал Арзо. А не кто-то другой. Может быть, это дымовая завеса.

— Вы пришли ко мне. Кроме того, я же здесь, не так ли? Я бы не стала идти по вашему списку, если бы знала, где она находится, — я прикусываю внутреннюю сторону щеки, думая о том, что он сказал. — Вы не доверяете своей жене, мистер Темплтон?

— Конечно, доверяю, — сухо отвечает он. — Может, я просто не доверяю вампирам.

Я пожимаю плечами.

— Ладно. Я потратила на это несколько дней, и, по моим подсчётам, вы должны мне ещё около сотни фунтов за потраченные часы. Но я готова распрощаться с этим расследованием. Ведьмы и поиски очаровательной миссис Темплтон в вашем распоряжении, — я киваю Мэтту, который беспокойно топчется рядом со мной, и мы вдвоём начинаем уходить.

— П-подождите!

Я игнорирую его. Честно говоря, я в восторге от того, что избавилась от всего этого бардака.

— Мисс Блэкмен! Пожалуйста! Если вы собираетесь оставить меня в таком затруднении, то, по крайней мере, дайте мне номер телефона Арзо, чтобы я мог с ним связаться.

Вот задница. Я останавливаюсь как вкопанная и оборачиваюсь.

— Я же говорила вам. Арзо не здесь.

Он роется в кармане, достаёт бумажник и протягивает мне несколько купюр.

— Вот, я заплачу ещё.

Я смотрю на деньги, затем снова на него. В связи с открытием нового агентства, немного наличных могло бы пригодиться, но что-то в предложениях Темплтона и его постоянных упоминаниях финансов вызывает у меня отвращение.

— Мне не нужны ваши деньги.

— Пожалуйста! Вы должны мне помочь.

Я награждаю его убийственным взглядом. На этот раз это срабатывает, и он отступает на полшага назад.

— Я и помогала, — я подхожу к нему и испытываю огромное удовлетворение, когда он пытается отодвинуться. — Я буду продолжать помогать, если вы пообещаете перестать вставать у меня на пути. Мне больше не нужны ваши деньги, заработанные не очень тяжёлым трудом. В обмен на мою работу вы пообещаете оставаться в той дыре, в которой вы сейчас находитесь. Вы больше не будете звонить Семье Монсеррат. Вы больше не будете пытаться взять дело в свои руки. Это вам не «Мстители», мистер Темплтон. Я свяжусь с вами, либо когда зайду в тупик, либо кгда узнаю, где находится ваша жена, — я ещё немного размышляю. — Или вы можете позвонить в полицию и позволить им разобраться с этим. Такой вариант меня тоже устраивает.

Его веки быстро подрагивают.

— Нет! Никакой полиции! Я не буду стоять у вас на пути, мисс Блэкмен, обещаю. Пожалуйста, — он хватает меня за руки. Я изо всех сил стараюсь не вздрогнуть. — Просто найдите её.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — рычу я на него. — Где вы остановились?

— Холидей Инн возле Мраморной Арки.

— Замечательно, — я жду, а когда он не двигается, рычу так злобно, как только могу. — Давай же, убирайся отсюда!

Он, спотыкаясь, уходит. Убедившись, что он ушёл, я расслабляю плечи и вздыхаю.

Мэтт смотрит на меня с любопытством.

— Тебе не нравится этот человек. Я понимаю, он раздражает, но он тебе очень не нравится.

— Давным-давно он очень дерьмово обошёлся с Арзо.

— Мы все совершали поступки, о которых сожалеем, Бо. Некоторые ошибки могут быть более осознанными, чем другие, но у нас должна быть возможность исправить их.

Я погружаюсь в молчание.

— Что? — спрашивает он.

— Я просто не могу поверить, что Бет назвала тебя мистером Птичьи Мозги.

Он глупо улыбается.

— Бет хорошенькая. И у неё большая грудь.

Я качаю головой.

— А ведь ты так хорошо справлялся.

— Что? — я начинаю спускаться по лестнице. — Что, Бо? Что я такого сказал?

Я прикладываю палец к губам, призывая его замолчать. По крайней мере, я знаю, что Мэтт сделает то, что ему сказали.

* * *

Я довольно легко нахожу дверь ведьмы-лидера, так как это одна из немногих, на которой есть номер. Надо признать, что грязная пластиковая четвёрка перевернута и вот-вот отвалится, но сам факт, что она ещё на месте, заслуживает одобрения, учитывая состояние остальных квартир. Я громко стучу. После моих предыдущих эпических неудач в скрытности, имеет смысл попробовать прямой подход.

Внутри слышится какое-то шарканье, затем звук отпираемых замков. Наконец дверь слегка приоткрывается, и на меня выглядывает чей-то глаз.

— Чё нада?

Требуется некоторое время, чтобы разобрать слова.

— Э-э, я Бо Блэкмен. Я здесь, чтобы задать вам несколько вопросов о вашем бухгалтере.

Глаз прищуривается.

— Менты што ль?

Меня поражает тот факт, что ведьма не может распознать во мне вампира, пока я не осознаю, какой тёмный коридор. Я выхожу из самых густых теней.

— Нет, — спокойно отвечаю я, скрестив пальцы на то, что, как трайбер, эта белая ведьма не из тех многих, кто выступил против вампиров.

— Нет такой Семьи, как Блэкмены.

— Нет, — радостно соглашаюсь я. — Я была Монсеррат. Я ушла.

— Кровохлёбы не уходят.

— Я ушла.

Глаз подозрительно таращится на меня.

— Тыхочшьврнутьмнебабло?

— Прошу прощения?

— Она спросила, не собираешься ли ты вернуть ей её деньги, — услужливо шепчет Мэтт.

— Кто это?

Я отступаю в сторону, чтобы она могла увидеть Мэтта.

— Он мой коллега.

— Тоже предатель?

Я вздыхаю.

— Я не предательница. Я просто ушла. Он всё ещё с ними.

— Монсеррат?

— Да.

— Лучше, чем Медичи.

Я не могу с этим поспорить. Дальше по коридору открывается дверь, и оттуда выглядывает любопытное лицо, уставившееся на меня. Думаю, в этой глуши не так уж много посетителей.

— Послушайте, вы, очевидно, знаете, что Стивен Темплтон крал деньги с вашего счёта, миссис Джексон. Вы ведь миссис Джексон, верно? Не могли бы мы внутри поговорить о том, что он делал?

Глаз моргает, затем раздаётся скрежет, когда миссис Джексон снимает цепочку. Она открывает дверь; это худощавая женщина в неприметном чёрном платье. Татуировка белой ведьмы на щеке — самое яркое, что есть в ней. Она улыбается, обнажая ряд жёлтых зубов.

— Попробуй, вампир. Попробуй войти.

— Если вы предпочитаете обсуждать свои финансы в коридоре, я не против.

Она хмурится.

— Вы приглашены.

Я наклоняю голову и показываю Мэтту, чтобы он подождал снаружи и присмотрел, не появится ли кто-нибудь ещё, затем захожу внутрь. Дверь за мной захлопывается, заставляя меня подпрыгнуть. Миссис Джексон издаёт кашляющий смешок, закуривает сигарету и, пошатываясь, опускается на обшарпанный диван, который, возможно, когда-то был обтянут тканью в цветочек. Честно говоря, трудно сказать наверняка. Я осторожно сажусь рядом с ней.

— Не могли бы вы рассказать мне, как вы завязали деловые отношения с мистером Темплтоном? — спрашиваю я, стараясь, чтобы это прозвучало так, будто я веду расследование о нём, а не о ней.

— Жёлтые страницы.

(Жёлтые страницы — собирательное название справочников со сведениями о предприятиях и организациях, пришедшее из США, — прим)

— Почему?

— Там много бухгалтеров, — она роется в подушках, затем достаёт справочник и бросает его мне на колени. — Посмотрите сами.

— Я имею в виду, зачем вам понадобился бухгалтер?

Она фыркает.

— Думаете, я не понимаю, чё вы имели в виду? Но то, что я живу здесь сейчас, не значит, что я жила так всегда, — она отхаркивает скопившуюся в горле мокроту, затем перекатывает её во рту, как будто жуёт. — Тяжкие времена.

— Что случилось?

Она выплевывает зеленоватую каплю на ковер. Я стараюсь не смотреть на неё.

— «Магикс» случился.

Я моргаю.

— Компания?

— Не-а, — саркастически отвечает она, — мягкая игрушка. Конечно, чёртова компания. Хреновы ублюдки-грабители, — она почёсывает ссадину на подбородке. — Вампиры не знают, чё это такое. У вас у всех есть бабло. Очень много бабла. Живете в роскоши в своих особняках, — она качает головой. — У ведьм всё не так.

Я чувствую, как взрываются мои атомы. Я подаюсь вперёд.

— Что сделал «Магикс»?

Она поднимает брови, показывая на справочник.

— Откройте.

Внутри обложки лежит скомканное письмо. Я смотрю на неё, и она кивает. Осторожно разворачивая его, я читаю.

«Уважаемая миссис Джексон, до нашего сведения дошло, что серия заклинаний под названием «Следопыт», которые, как вы утверждаете, были разработаны вами и которые вы используете, чтобы помочь владельцам найти пропавшие предметы, нарушают наш собственный патент. Вы немедленно прекратите все действия, связанные с этим заклинанием, иначе столкнетесь с судебным преследованием».

Я поднимаю глаза.

— «Следопыт»? Это ваше заклинание? — я не хочу показаться удивлённой, но я искренне удивлена. В «Крайних Мерах» мы стабильно занимались поиском потерянных вещей, пока на рынке не появился «Следопыт». Все подобные заказы прекратились практически в одночасье. В наши дни реклама этого заклинания появляется каждую ночь. Этот звон особенно раздражает.

— Да. «Следопыт» был моим. Они забрали его. Пыталась бороться с ними, — бормочет она. — Слишком большой. Слишком мощный. Грёбаный «Магикс», — она снова сплевывает. — Потом они предложили мне работу. Как будто я стала бы работать на этих ублюдков.

Стивен Темплтон явно не единственный мудак с липкими пальцами, запущёнными в несколько заведений. Все дороги начинают вести к «Магиксу».

— Вы знаете Фролик? — спрашиваю я, изо всех сил стараясь, чтобы в моём голосе не слышалось волнения. — Из магазина «Пальчики и Шалости»?

— Фингертипу хана. Они убили его.

— Я думала, он умер от сердечного приступа. От естественных причин.

— Да, они хотят, чтобы всё верили в это.

— Магазин закрылся, — тихо говорю я.

Миссис Джексон рассеянно кивает.

— Вы не знаете, куда она ушла? Вы не знаете, где Фролик?

На её лице появляется понимающее выражение, она облизывает губы.

— Может быть, — она потирает большой и указательный палец друг о друга.

Я проклинаю себя за то, что не взяла больше денег от Темплтона. Я лезу в карман и достаю то, что осталось — меньше пятидесяти фунтов. Надеюсь, этого хватит. Когда я протягиваю деньги, ведьма хватает их. Как только она дотрагивается до банкнот, они исчезают, как по волшебству, убираясь туда, где она хранит свои ценности.

— Где она, миссис Джексон?

— Гайд-парк.

Она, должно быть, шутит. Гайд-парк находится прямо напротив особняка Монсеррат.

— Вы уверены? — требую я.

— Я не лгунья.

Мой разум работает на бешеной скорости. Почему именно там? Это слишком близко и слишком удачно, чтобы быть простым совпадением. Я встаю.

— Спасибо, миссис Джексон. Вы мне очень помогли.

— А чё насчёт бухгалтера?

Я понимаю, что забыла, зачем вообще пришла сюда. Я резко сажусь обратно.

— «Магикс» рассказал мне о нём, — признается она.

Я задерживаю дыхание. Возможно ли, что «Магикс» каким-то образом причастен к исчезновению Далии Темплтон?

— Послали кого-то. Сказали, что я была дурой. Сказали, что мне нельзя доверять, если я не могу сама позаботиться о своих деньгах, — её лицо принимает кислое выражение. — Хотели втереться в доверие.

— Кого они послали? Как его звали?

— Не знаю. Они все на одно лицо.

— Чёрная или белая?

— А?

— Это была чёрная или белая ведьма?

Она невесело смеётся.

— Человек. Они все человеки.

Я пытаюсь сделать вид, что не удивлена.

— Вы сердитесь на мистера Темплтона за то, что он сделал? — я внимательно наблюдаю за её реакцией, просто чтобы убедиться.

— Я здесь не из-за этого. А чё? — спрашивает она. — У него проблемы из-за кражи?

— Нет, — отвечаю я, встаю и протягиваю ей руку. Она секунду смотрит на мою ладонь, затем пожимает плечами и сжимает её. — Спасибо, что уделили мне время, миссис Джексон.

— Спасибо за ваши деньги, — отвечает она.

Я иду к двери, затем останавливаюсь и оборачиваюсь, как будто что-то забыла.

— Вы когда-нибудь встречались с женой мистера Темплтона?

Она смотрит на меня как на сумасшедшую.

— Кто бы захотел выйти замуж за этого придурка?

Я улыбаюсь ей.

— Действительно, — отвечаю я. — Кто бы на такое пошёл?

Я открываю дверь и выхожу.

Глава 14. Грязная игра

— Это «Магикс», — говорю я Мэтту, когда мы подъезжаем к Гайд-парку. Я оставляю байк у особняка Монсеррат, отмечая, что обгоревший остов креста уже убрали. — Это должны быть они. «Магикс» убили Фингертипа и лишили бизнеса Фролик и миссис Джексон — и бог знает скольких ещё.

У Мэтта округляются глаза.

— Ты такая умная, Бо.

Я фыркаю, хотя невольно чувствую довольство собой. Я делаю глубокий вдох, наслаждаясь свежим ночным воздухом.

— Так почему «Магикс» похитил Долли? — он смотрит на меня глазами лабрадора, который ждёт, что хозяйка угостит его вкусняшкой.

— Далию.

— О, — он с мудрым видом кивает головой. — Почему «Магикс» забрал её?

— Темплтон, вероятно, обманул и их тоже.

За исключением того, что он не включил их в список потенциально недовольных клиентов, и у фирмы, вероятно, есть свои бухгалтеры, которые выполняют всю грязную работу. Учитывая состояние их бизнес-практики, вряд ли они доверят такую деликатную работу постороннему лицу. Когда мы уходили от дома миссис Джексон, я огляделась по сторонам, надеясь, что Темплтон всё ещё околачивается поблизости, и я смогу расспросить его, но, кроме нескольких подростков, на пустыре автостоянки перед домом никого не было. Однако могут быть и другие причины, по которым компания сотрудничала с Темплтонами. Есть один способ убедиться в этом.

— Давай, — говорю я своему верному спутнику. — Нам нужно поторопиться. Держи ухо востро, вдруг попадётся женщина, которая общается с природой.

Я перебегаю дорогу. Я уже собираюсь перелезть через забор, когда понимаю, что Мэтта за мной нет. Нахмурившись, я оборачиваюсь. Он стоит прямо посреди дороги и теребит своё ухо.

— Что ты делаешь?

— Я не могу этого сделать, Бо! — в его голосе слышится страдание.

Я встревожена. Возможно, миссис Джексон наслала на него порчу, когда я отвлеклась.

— Что не можешь сделать? Что случилось?

Я подбегаю к нему и хватаю его за запястья, в то время как его пальцы бесполезно молотят по воздуху. Его ухо уже покраснело.

— Я не могу сделать своё ухо острым! Я не знаю как!

На мгновение сбитая с толку, я смотрю на него. Затем до меня доходит.

— Это такое выражение, Мэтт. Я не имела в виду буквально сделать уши острыми.

— Я этого не знал! — причитает он, начиная плакать.

Есть что-то душераздирающе трогательное в том, как мускулистый вампир передо мной ревёт крокодильими слезами от разочарования. Прежний Мэтт был полон неуместного мачизма; эта версия похожа на ребёнка. Я неловко похлопываю его по руке, размышляя, было ли хорошей идеей взять его с собой. Такими темпами я, скорее всего, скажу что-нибудь необдуманное, что будет стоить ему жизни.

— Ну-ну. Всё в порядке. Это моя вина. Мне следовало бы быть осторожнее со словами. Не терзай свои бедные уши, просто внимательно смотри по сторонам. Вот и всё.

Он громко шмыгает носом. Я протягиваю руку к его лицу, вытирая слёзы.

— Если я попрошу тебя сделать что-то, что причинит тебе боль, ты должен сказать мне.

— Окей.

— Я серьёзно, Мэтт.

Он кивает. Я осторожно улыбаюсь в ответ.

— Ты хочешь вернуться домой?

Он энергично качает головой.

— Нет! Там ужасно. Люди плохо ко мне относятся.

— Кто? Кто плохо к тебе относится?

Он перечисляет имена. На десятом я останавливаю его. Неудивительно, что Майкл готов нарушить собственные законы ради Мэтта. Он стал лёгкой жертвой для кучки скучающих, запертых в доме вампиров. Я ещё раз поговорю с Бет. Мэтт, возможно, и был высокомерным придурком, но он этого не заслуживает. Я думаю, что приставленные к нему в особняке Монсеррат надзиратели заботятся только о том, чтобы защитить других от него, а не наоборот. Я подавляю свой гнев.

— Ладно, — успокаиваю я. — Я разберусь с этим. Однако сейчас мне нужно найти Фролик. Ты можешь помочь?

— Да.

— Тогда ладно, — я беру его за руку, и мы выходим на тротуар. Я перепрыгиваю через ограждение и жду, когда он сделает то же самое. Затем поворачиваюсь и улыбаюсь. — Давай разомнём ножки. Я имею в виду, — поспешно поправляюсь я, пока Мэтт не принял позу йоги, — давай пробежимся.

Он улыбается мне. Над головой громко ухает сова, словно соглашаясь, и мы пускаемся бежать.

Гайд-парк занимает огромную территорию. Хотя это, конечно, не самый большой общественный парк в мире, и мы с Мэттом обладаем полезной вампирской скоростью, которая помогает нам охватывать большую территорию, его площадь всё равно составляет 350 акров. Я надеюсь, что мои подозрения верны и что Фролик здесь, потому что это недалеко от особняка Монсеррат, и она хочет, чтобы её нашли. Мы не миновали и полумили, как я слышу крики и понимаю, что права.

— Ты мне обещала! — это возмущённый женский голос.

— Ты получишь деньги, только когда вернёшь перо.

— У меня нет этого грёбаного пера! Какой-то мальчишка украл его.

— Тогда наша сделка недействительна.

Я жестом показываю Мэтту, чтобы он занял позицию поблизости, а сама подхожу поближе, чтобы лучше понять, что происходит.

— Ты не можешь так со мной поступить. Я рисковала своей жизнью…

— Мы все рискуем своими жизнями, — отвечает Фролик.

— Это не моя битва!

— Мы не заставляли тебя вмешиваться.

Я выглядываю из-за дерева. Насколько я могу судить, их всего двое. К сожалению, я не успела разглядеть женщину, которую Майкл спас от грабителя, но я уверена, что это она. Фролик не изменилась со времени нашей последней встречи — непримиримая и непоколебимая женщина.

— Это всего лишь перо. Я куплю тебе другое.

Фролик качает головой.

— Это подтверждение покупки. Чек, если тебе так угодно. Ты же знаешь, что оно должно быть тем же самым. Если ты не вернёшь его, я ничего не смогу сделать. Я бы хотела помочь тебе, правда хотела, но у меня связаны руки.

Женщина бросается к так называемой нео-друидке. Из ниоткуда появляется мужчина и оттаскивает её назад, прежде чем её кулаки успевают коснуться лица Фролик. Он кажется знакомым, но тени снова скрывают его, прежде чем я успеваю как следует разглядеть. Он оттаскивает кричащую женщину, и я слышу, как он говорит ей убираться к чёрту, если она понимает, как для неё самой будет лучше.

— Вы тоже можете выйти, мисс Монсеррат, — кричит Фролик в мою сторону.

Я напрягаюсь, прежде чем пожать плечами и выйти в лунный свет.

— Теперь уже Блэкмен, — говорю я ей.

На губах Фролик появляется лёгкая улыбка.

— Правда? Что ж, это интересно.

— Это было немного грубо, — говорю я, указывая в сторону ушедшей — и всё ещё кричащей — женщины.

Она пожимает плечами.

— Я не благотворительная организация. Вы же не станете возвращать товар в магазин без чека, не так ли?

— Да, но всё же… — интересно, сохранилось ли у Майкла моё зелёное перо. Возможно, я могла бы отдать его этой женщине, и она получила бы то, что ей обещали.

— Каждое перо уникально, — отвечает Фролик, словно читая мои мысли. Я думаю об Иксе и вздрагиваю. — Без её конкретного пера я ничего не смогу сделать. Правила есть правила, — она наклоняется вперёд. — Если, конечно, это не правила для новообращённых вампиров.

Я неловко переминаюсь с ноги на ногу. Я не хочу, чтобы этот разговор касался меня и моего места в Семье Монсеррат… или отсутствия этого самого места. Теперь, когда Фролик стоит передо мной, у меня есть более важные вопросы.

— Зачем вы заставили меня взять перо?

Она игнорирует мой вопрос.

— Я не была уверена, что вы появитесь. У меня сложилось впечатление, что для вампира вы относительно сообразительны, но прошло несколько дней, прежде чем вы пришли и заговорили со мной. Я уже начала думать, что вы вообще не придёте. Вампиры, как правило, мало что делают без разрешения своего Главы, и всё же вы здесь, — она бросает взгляд за моё плечо в сторону Мэтта. — Происходит что-то вроде массового бегства вампиров?

— Вы сможете прочитать об этом в газетах на следующей неделе, — я складываю руки на груди. — Я не знала, где вы были.

— Я нео-друид, — спокойно отвечает она. — Я люблю природу. Едва ли удивительно, что я нахожусь в самом большом парке Лондона.

Я думаю о своём дедушке.

— Не существует такого понятия, как нео-друид.

Она смеётся.

— Я же здесь, не так ли? Я не плод вашего воображения.

Я начинаю уставать от её увиливания.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? Это сводится к лекарству? — спрашиваю я.

— Это сводится к «Магиксу».

— Это я знаю, — рычу я.

— Тогда вы знаете, что «Магикс» лишил меня бизнеса, — выражение её лица становится холодным. — И других подобных мне. Компания создает монополию. Скоро у ведьм, чёрных или белых, не будет другого выбора, кроме как получать все свои материалы от них. «Магикс» захватывает власть над каждым пользователем магии в стране. Представьте, что он может сделать с такой силой, — она срывает лист с ближайшей ветки и внимательно рассматривает его, прежде чем выбросить. — Может, вы хотите разработать новое заклинание, которое поможет больным детям с врождёнными пороками сердца? Вот только «Магикс» заключает сделку с фармацевтической компанией, которая создаёт лекарство от этой болезни. «Магикс» не хочет этого заклинания. Компания убирает с полок необходимые ингредиенты, и, — она щёлкает пальцами, — вот так просто невинные дети страдают и умирают из-за того, что «Магикс» хочет заработать больше денег.

— Зачем им это нужно? Мне жаль, что её руководители сочли вас конкурентом и вам пришлось закрыть свой бизнес, но это не значит, что они собираются быть соучастниками убийства людей.

— Они не соучастники. Они преступники! Вдохновители! Их нужно остановить.

— Это «Магикс» убил вашего мужа? — тихо спрашиваю я.

Фролик сжимает челюсти.

— Он был хорошим мужчиной. Он не заслужил того, что они сделали.

— Мне жаль, — говорю я. — Мне правда жаль, но это всё равно не объясняет, что происходит с перьями.

— Разве ваш дедушка не разобрался с этим?

Я удивлённо опешиваю.

— Я не идиотка, — говорит она. — Я знаю, кто вы и кто он, — она многозначительно смотрит на меня. — Было время, когда он не позволил бы такой компании, как «Магикс», выйти сухой из воды, — её лицо становится уродливым и перекошенным. — Не позволил бы забрать всю мою с трудом заработанную прибыль.

Сомневаюсь в этом. В те времена дедушка мало общался с людьми, даже с теми, кто пытался водить дела с трайберами. Однако я не поддаюсь на уловку.

— Скажите мне, почему. Почему я и почему перо?

— «Магикс» нужно остановить, — она приподнимает брови, глядя в мою сторону. — Можете считать это перо чем-то вроде долговой расписки.

Я стараюсь не задерживать дыхание.

— Расписки о чём?

Фролик улыбается.

— Вы уже знаете ответ на этот вопрос.

Я наблюдаю за ней.

— Лекарство.

— Именно так.

— Вы сказали, что искать его слишком опасно. Даже если оно и существует.

Она закатывает глаза.

— В то время примерно в пятнадцати метрах от нас находился Глава Семьи. Что ещё я могла сказать?

— Значит, лекарство есть?

— Я понятия не имею. Но вы поможете мне уничтожить «Магикс», и я обещаю, что в любом случае выясню это.

— При условии, что я верну вам перо.

Она улыбается.

— Таковы условия.

— Это «Магикс» похитил Далию Темплтон?

— Кто это? — она хмурится, глядя на меня. — «Магикс» не тратит время на то, чтобы запихивать людей в машины. Это оставило бы слишком много следов. Зачем похищать, если можно убить?

— Вот и накрылась теория, — бормочу я. Я роюсь в кармане в поисках визитки, которую дал мне полицейский. Когда я нахожу её, я достаю её и передаю Фролик. — Вы видели это заклинание раньше?

Её лицо омрачается.

— Это специальность «Магикс». Чёрная магия. Очень похоже на то, что убило Фингертипа.

Я вздыхаю, прижимая кончики пальцев к вискам. Полицейский был убеждён, что это была белая магия.

— Что вы хотите, чтобы я сделала?

Я замечаю проблеск торжества в её глазах, прежде чем она отвечает.

— Выходит новая линейка. Заклинания гламура; по-моему, отвратительные вещи, но на них есть спрос. Женщина, которая была здесь до вас, украла для нас рецепт. Всё, что вам нужно сделать — это проникнуть на фабрику и изменить один из ингредиентов. Затем, когда будет выпущен новый продукт «Магикса», и всё пойдёт не так, как надо, репутация компании будет подорвана.

Мне даже не нужно думать об этом.

— Нет.

Она опешивает.

— Что значит «нет»?

— Нельзя шутить с заклинаниями, — я указываю на Мэтта. — Вы видите его? Вся его жизнь похерена из-за заклинания, созданного с благими намерениями, — я делаю паузу, затем корректирую свои слова. — Ладно, с полу-благими намерениями. Погибли люди. Я не буду этого делать, и вы тоже не должны.

Она даже не пытается скрыть свою ярость.

— Никто не умрёт.

— Вы не ведьма, — говорю я. — Вы даже не трайбер. Откуда вы знаете?

— Я много лет работаю в магическом бизнесе. Я знаю, когда заклинание действует, а когда нет! Мой муж был белым колдуном. Он научил меня, на что обращать внимание. Заклинание чистое.

— Это не имеет значения, — я качаю головой. На этот раз я непоколебима. — Я бы не попала в такую переделку, в которой нахожусь сейчас, если бы не то заклинание. Я не собираюсь переделывать ещё одно только для того, чтобы вылечиться.

— Всё сводится не только к вам, — шипит она. — «Магикс» — это…

— Зло. Я знаю, — сожаление переполняет меня. — Простите.

Фролик пристально смотрит на меня.

— Что ж, справедливо. Есть альтернатива. Это более опасно, но наши условия могут остаться прежними.

— Продолжайте.

— Руководители «Магикса» знают, что мы за ними следим. Нам нужно знать, что они планируют. Найдите все файлы, которые у них есть на нас, чтобы быть уверенными, что мы на шаг впереди.

Я думаю о своей неудачной попытке проникнуть в «Улицы Пламени».

— Я не воровка. У меня нет навыков, чтобы…

Фролик прерывает меня.

— Я уверена, вы что-нибудь придумаете, — она пожимает плечами. — Иначе между нами всё кончено, — она может казаться доброй и дружелюбной, но в ней чувствуется стальная решимость.

— Я подумаю об этом, — говорю я наконец.

— Знаете, — медленно отвечает она, — вы бы понравились моему мужу. У него также было чёткое представление о том, что правильно, а что нет, — она пристально смотрит на меня. — Он собирался изменить мир. А вы?

Я игнорирую её вопрос.

— Почему вы думаете, что его убил «Магикс»?

— Потому что я умоляла его встретиться с ними. Чтобы сделать что-то, что могло бы изменить наше положение. Он не хотел идти, но я была непреклонна, — она поджимает губы. Последнее, что я ему сказала — это вернуть наши деньги, — её плечи опускаются. — Я больше никогда его не видела. Когда обнаружили его тело и полиция захотела, чтобы я опознала его, я отказалась. Я не могла вынести их попыток убедить меня, что он умер всего лишь от сердечного приступа. Его убил «Магикс». Я знаю, что так и было. И теперь, когда Магикс присвоили мой магазин, у меня ничего не осталось.

— Мне очень жаль.

— А знаете, я думаю, что так и есть, — она облизывает губы. — Я буду ждать здесь, когда вы закончите свою работу.

Мужчина, который провожал предыдущего визитёра, выходит из тени. Я пристально смотрю на него, но всё ещё не могу понять, кто это. Он не смотрит в мою сторону, просто шепчет что-то на ухо Фролик. Я наблюдаю за ними несколько мгновений, но становится ясно, что владелица магазина со мной закончила. Меня так и подмывает поторопить их обоих. Я могла бы схватить Фролик, притащить её пухлую задницу в особняк Монсеррат и сделать всё необходимое, чтобы она узнала, есть ли лекарство или нет. Я осознаю, что мои пальцы сжались в кулаки. Я заставляю себя расслабиться. Я в отчаянии, но не настолько.

* * *

Двадцать минут спустя я высаживаю Мэтта у особняка. К моему удивлению, Гарри Д'Арно стоит снаружи. Когда он видит меня, его лицо проясняется.

— Бо! Где ты была? — он поднимает взгляд на внушительное здание. — Я подумал, что Монсеррат мог что-то с тобой сделать.

Я раздражённо спрашиваю:

— Что, например?

— Не знаю. Нельзя доверять кровохлёбам. Только не в наши дни.

— Я сама кровохлёб.

— Ты другая.

Я вздыхаю.

— И ты туда же. Гарри, тебе нужно перестать верить всему, что ты читаешь. Вампиры — это не зло. Они не стремятся к мировому господству и даже не злятся из-за того, что я сделала, — меня так и подмывает сказать ему, что всё это организовал Майкл, но я решаю не делать этого. У Д'Арно и без того есть нездоровая одержимость Семьями. — Они хорошие парни, — говорю я в конце концов.

— Ты ведь не вернулась к ним, нет? Ты поэтому здесь?

Я улыбаюсь.

— Нет. Не совсем.

— Хорошо. Хотя…

— Что?

— Ну, я подумал, может, у нас ещё будет шанс на переговоры. Ну знаешь, насчёт того, что сейчас происходит, и всё такое. Ты потеряла свою квартиру, когда тебя завербовали, не так ли? И все свои вещи?

Я медленно киваю, не понимая, к чему он клонит.

— Я мог бы подать на них в суд. Добиться для тебя некоторой компенсации. Мы можем предать это огласке, и тогда у тебя будет больше шансов сорвать куш. Их репутация уже пострадала, они захотят уладить дело тихо и без суда. Я могу назначить встречу и обсудить это с Лордом Монсерратом. На самом деле, — он облизывает губы, — было бы лучше, если бы присутствовали все Главы Семей. Мы можем разработать новые правила для других вампиров, которые оказались в подобной ситуации.

— Ты ведь занимаешься этим не ради комиссионных или славы, не так ли?

— А?

Я наклоняюсь к нему и понижаю голос.

— Тебе нужен доступ к Главам. Вот в чём дело.

Он многозначительно смотрит на меня.

— Бо, Семьи держатся особняком. У них есть все эти секреты и все эти законы. Я могу им помочь. Дать им прямую связь с миром людей.

Я приподнимаюсь на цыпочки и пытаюсь соответствовать его росту. Это не помогает, но я чувствую себя лучше.

— Ты хочешь сказать, что ты хочешь установить с ними прямую связь.

Он опускает голову.

— Каждый чего-то хочет.

Внезапно со стороны особняка раздаётся грохот. Мы с Д'Арно подпрыгиваем. Он хватает меня за руку, я поворачиваюсь и вижу Майкла, который стоит на пороге и сердито смотрит на нас. До меня доходит, что я стою слишком близко к адвокату. Я отдёргиваю руку и отступаю назад.

— Не трогай её, — рычит Майкл.

Я поднимаю обе ладони.

— Он мой адвокат. Он просто проверяет, всё ли в порядке.

— Заходи внутрь, Бо, — Майкл направляется к нам.

Я подхожу к Д'Арно.

— Повторяю, Лорд Монсеррат, — говорю я, стараясь говорить непринуждённым тоном, — вы мне не начальник.

— Лорд Монсеррат, — прерывает его Д'Арно. — Мы должны обсудить это внутри. Я понимаю, вы сердиты из-за того, что мисс Блэкмен ушла…

— Я не сердит.

«Нет, я думаю, ты чертовски взбешён».

— Гарри, — нервно говорю я, — тебе лучше уйти.

— Но…

— Пожалуйста, — мой голос звучит напряжённо. — Я поговорю с ним о встрече. Прямо сейчас тебе нужно уйти.

— Я должен остаться. Не хочу, чтобы ты пострадала.

— Я не пострадаю. Просто уходи.

Лицо Майкла становится поистине грозовым.

— Возможно, ты права, — поспешно говорит Д'Арно. — Позвони мне через день или два, Бо.

Я слышу его шаги, когда он уходит, но не спускаю глаз с Майкла, понимая, откуда исходит опасность.

— Ты не можешь так делать.

Его плечи напрягаются, и я наблюдаю, как он следит за фигурой Д'Арно, пока адвокат садится в свою машину.

— Майкл, он не сделал ничего плохого.

— Ты назвала его Гарри, — огрызается он.

— И что?

— Ты с ним трахаешься?

— Чёрт возьми! Нет, не трахаюсь.

Он возвышается надо мной.

— Ты уже чуть не сделала это раньше.

— Ключевое слово, — отвечаю я ему. — «Почти». И тогда я была в сильном стрессе.

— Ты и сейчас в сильном стрессе. У тебя ПТСР. Он мог воспользоваться тобой.

Проклятье.

— Он мной не пользуется, — я упираю руки в бока. — Ты не можешь указывать мне, что делать, потому что я больше не одна из твоих вампиров. И я не какая-то слабая маленькая девочка, которой нужно, чтобы ты вмешивался и вёл себя как мой чёртов отец!

Майкл замирает.

— Твой отец?

— Как будто я была на свидании, а ты дожидался моего возвращения!

Он делает шаг в мою сторону.

— Так вот как ты обо мне думаешь? — тихо спрашивает он. — Я тебе как отец?

— Нет, но тебе нужно перестать вести себя так, будто ты мой отец. Мне не нужно, чтобы ты присматривал за мной!

Его глаза блестят.

— Потому что ты теперь большая и сильная вампирша?

— Вот именно!

— Тогда давай посмотрим.

Я моргаю.

— Прошу прощения?

Он указывает мне за спину, в сторону Гайд-парка.

— Ты и я, девочка-девчушка. Прямо там.

— Ты хочешь подраться?

Он обходит меня по кругу, как хищник.

— Да, чёрт возьми.

У меня пересыхает во рту.

— Тогда давай займёмся этим в комнате для спаррингов.

«Где ты с меньшей вероятностью убьёшь меня, потому что будут свидетели».

— Комната для спаррингов предназначена для вампиров Монсеррата, — он останавливается и наклоняется к моему уху. — Ты не Монсеррат.

Я стискиваю зубы, понимая, что теперь на нас смотрят зрители через дорогу: несколько монсерратских лиц смотрят на нас широко раскрытыми глазами. Возможно, он прав.

— Ладно, — огрызаюсь я. — Пошли, — я возвращаюсь в парк и направляюсь к поляне. Я снимаю кожаную куртку и задираю платье, чтобы подол оставался на бёдрах и мне было легче маневрировать. Майкл присоединяется ко мне, стягивая футболку через голову и обнажая торс. Он наклоняет голову и невесело улыбается.

— Давай потанцуем, малышка.

Я не теряю времени даром и бросаюсь на него, целясь высоко. Он ловко уклоняется.

— Слишком легко, — рычит он.

— Да ну? — я бью его пяткой по голени. В награду я получаю стон. Он наносит удар, попадающий мне в грудь и заставляющий меня отлететь назад на траву. Я вскакиваю.

— Так вот от чего вы получаете удовольствие, мой Лорд? Избиваете слабеньких новообращённых?

Он рычит и пытается снова, но на этот раз я блокирую его и ударяю локтем в бок.

— Я думал, ты говорила, что ты не слабачка, — говорит он, хватая меня за плечо и разворачивая меня вперёд.

Я отталкиваюсь ногами от его крепкого тела и делаю сальто назад, уклоняясь от его хватки. Я бью снова, но он перехватывает мой кулак на лету.

— Кажется, я припоминаю, что в последний раз, когда мы занимались этим, я одолел тебя буквально за две секунды, — сообщает он мне.

Я вырываюсь.

— Ты имеешь в виду, в больнице, когда я ещё была человеком. Ты забываешь, что я швырнула тебя в твоём собственном кабинете.

Майкл хватает меня за руки. Я пытаюсь ударить ногой, но, когда это не срабатывает, вместо этого я ударяю коленом ему в пах. Кажется, я промахнулась и попала ему в бедро, но он стонет от боли и падает. Встревоженная, я наклоняюсь.

— Ты…?

Он тянет меня за воротник платья и укладывает на себя. Затем перекатывается, и мы меняемся местами. Я лежу спиной на земле, а он расставляет ноги по обе стороны от меня. Я пытаюсь ударить его, но он легко перехватывает мои руки и опускает их вниз.

— Классическая ошибка, — шепчет Майкл. — Не позволяй противнику одурачить тебя, заставив думать, будто он повержен.

Я брыкаюсь, чтобы освободиться, но я в ловушке.

— Ты ведёшь нечестную игру.

Он опускает лицо.

— Не сомневайся в этом, Бо. Хочешь знать настоящую причину, по которой я так хотел, чтобы ты ушла из Семьи?

Я смотрю в его сверкающие глаза.

— Ты не выдержал конкуренции?

Он смеётся.

— Вряд ли. Я не хотел, чтобы ты чувствовала, будто обязана подчиняться мне во всём. Потому что, когда я сделаю это, я хочу знать, что ты отвечаешь мне по собственной воле.

— Что сделаешь?

— Это, — выдыхает он. Затем он целует меня.

Внизу живота у меня вспыхивает жар. Не раздумывая, я запускаю пальцы в его волосы и издаю стон. Майкл стонет в ответ и углубляет поцелуй. Его губы горячие, с лёгким привкусом бренди. Я чувствую, как колотится моё сердце, когда он прижимается ко мне всем телом. Отпустив одну руку, он обхватывает моё лицо и немного приподнимается.

— Всё ещё считаешь меня своим отцом?