Няня для наследницы, или Ненавижу драконов!

Глава 18. Демиурги. Лея

— А чем ты занималась до того как стала демиургом? — Даск с Леей дежурили у Окна Миров.

Лея смутилась, но ответила.

— Придумывала истории для детей.

Даск промолчал, и Лея продолжила:

— Мой мир похож на мир Светланы — капелька магии и убивающие все живое технологии. Постоянная гонка за сверхприбылью, передел ресурсов и сфер влияния привели к цепи техногенных катастроф. Многие люди погибли, еще больше заразились непонятными, неизвестными ранее болезнями. Я работала в лечебном учреждении, где пытались помочь детям бороться с последствиями катастрофы….

Лея замолчала, возвращаясь воспоминаниями в оставленный мир.

— Это был реабилитационный отдел при исследовательском центре. Мы жили уединенно, нам привозили детей после операций и лечения, и несколько месяцев они жили у нас, восстанавливаясь. Большинство детей попадали в центр с улиц, потеряв близких. Да и процедуры лечения были довольно болезненные, — Лея вздохнула, но продолжила. — Часто дети не могли уснуть. Во сне к ним возвращались все те ужасы, что им пришлось пережить. Они боялись засыпать, кричали во сне и снова просыпались… Я рассказывала им перед сном сказки, все, какие могла вспомнить. Потом начала придумывать свои — небольшие истории про самих ребят. И обязательно со счастливым концом. Они засыпали, успокоенные, и перестали видеть кошмары во сне.

— Потом одна сотрудница, — Лея впервые улыбнулась с начала рассказа, — она притащила целый мешок разных бусин и пуговиц и сказала, что хочет сделать из них картину. Картину из пуговиц, ты представляешь? Где она вообще их взяла?

И сама же ответила на незаданный вопрос:

— Никто давно уже не пользовался пуговицами, магнитные застежки у всех. Знаешь, эта сотрудница, — Лея снова на мгновенье светло улыбнулась, — она такая странная была, мне сейчас почему-то кажется, что она могла быть и не из нашего мира…

Лея немного помолчала и продолжила рассказ:

— Дети, когда увидели это «богатство», так обрадовались! Мы стали играть пуговицами и бусинами, и придумывать про них сказки. А потом как-то так получилось, что каждая пуговица приобрела свой характер и свою историю. Какая уж тут картина! Пуговицы у нас дружили и враждовали, ссорились и мирились, огорчались и радовались, болели и всегда в конце выздоравливали… А вместе с ними и дети тоже стали быстрее идти на поправку.

— Наверху это заметили — что малыши из нашего отдела лучше всех реабилитируются. Заинтересовались. Стали выяснять, почему так. Оказалось, что дети, проживая придуманные истории, отдают свой негатив и лучше восстанавливаются. Ну, или как-то так, я не вникала особо. Стали читать мои сказки другим детям, проследили динамику. Результат оказался положительным, но не так хорош, как в нашей группе. Пришли с приборами. Оказалось, что когда мы с детьми придумываем истории, особенно с бусинами и пуговицами, возникает особое излучение, усиливающее эффект. Начались эксперименты… Проверяли действие и на тех, кого только готовили к операциям, пришлось придумать несколько историй про это, чтобы детки не боялись и верили, что все будет хорошо… Работали и сказки, и бусины, но излучение возникало, только если историю рассказывала я.

Лея замолчала.

— А что потом? — напомнил про себя Даск.

— А потом меня украли. И, кажется, я умерла. Нас не выпускали за пределы помещений центра, непонятно было, откуда исходит угроза заражения. В рамках исследований меня решили перевести в отделение для взрослых пациентов, чтобы на них опробовать «метод». По дороге на нас напали. Я не знаю, кто и зачем, хотя сейчас и есть определенные предположения… Меня посадили в машину напавших, было так страшно. Думала о том, как сбежать, почему-то хотела, чтоб все уснули. Глупо, конечно… В итоге, на мосту водитель потерял управление, машину резко повело в сторону, я попробовала выпрыгнуть и меня выкинуло в воду.

Плавать я тогда не умела, да и руки были связаны… Я погружалась в воду, точно помню, что паниковала и шла ко дну. А потом вдруг стало спокойно…

Мне кажется, что я утонула в своем мире… Но последнее, что помню — лицо слепой старухи перед собой. Ее незрячие глаза буквально врезались в память. Она сказала, что ее время пришло, но свой дар она им не отдаст, потом обняла мое лицо руками и поцеловала меня в лоб. Хотя, наверное, что это был бред…

Очнулась я на берегу, рядом стояли двое и спорили. Один сказал, что «эта проклятая ведьма все же сумела уйти», другой предложил «забрать девчонку», на что первый возразил, что «придется отдать, с даром забрать не позволят». Так я и оказалась здесь. Хотя сначала и не поняла, что это совсем другой мир. Но хватит обо мне, — Лея резко перешла на деловой тон. — Что там наша девочка?

— Не знаю, что и сказать, Лея. Но на Дарогорре появились демоны и их интересует наследница и ее няня. Что будем делать?

— Надо сообщить Куратору. И капитану, конечно. Пусть проверит маяки на взлом защиты.

Даск считал также, поэтому стал собираться.

— Я найду Сноу, и мы все проверим. Одна справишься, пока я пришлю тебе Трея? — Даск не хотел оставлять хрупкую Богиню одну, но ситуация в который раз требовала вмешательства. Демоны — их прямые конкуренты, и их появление сейчас на Дарогорре — это весьма некстати.

— Конечно, — легко согласилась Лея.

И снова Светлана в раздражении меряла шагами комнату — эти крылатые чудовища сговорились и хотят извести ее! Ну а как иначе объяснить странное желание лордов показать наследницу подданным, «дабы успокоить волнения в народе»? А прошло-то всего несколько дней, как Аэлика очнулась.

Света пыталась донести до лордов-драконов мысль о том, что «несчастные случаи» были покушениями, а вовсе не сама она прыгнула в пропасть, но самоуверенные ящеры каждый раз смотрели на девушку, как на забавную зверушку, и не воспринимали ее слова всерьез. Лорд Феарлесс заявил довольно жестко:

— Вы уже выяснили, что произошло в тот день, когда вы, мисс Ланнет, оказались со своей подопечной в пропасти? Нет? Тогда ваши выводы пусты, как скорлупа съеденного яйца.

И Свете нечего было возразить, ведь что тогда случилось, так и осталось невыясненным. Конечно же, лорд Феарлесс не отставал от няни наследницы, пока та не спросила Аэлику, как так получилось, что она упала с обрыва. И тут же пожалела об этом. Аэлика расплакалась и призналась, что помнит только то, как толкает свою наставницу и та оступается и падает вниз. Аэлика бросилась следом, хотела спасти, но не сумела обернуться. Плакала драконочка навзрыд, столь горько и безутешно, даже Малыш, как стали звать мантикоренка в замке, смотрел на Свету с осуждением и утешающе терся о колени наследницы. А та прижимала будущего грозного хищника к себе и вытирала им слезы. Котик при этом смотрел на Свету глазами, полными вселенской скорби и смирения, мол, «смотри, какие непереносимые страдания ты нам доставила». Света, глядя на это дело, сама чуть не заревела от накатившей жалости. Жалко было всех: себя и свои ничтожные попытки защитить драконочку; саму драконочку, которую «любящие» родственники хотят подставить под удар; даже мир, который может погибнуть. То, что прорывы не прекратились, твари все лезли и лезли на Дарогорр, унося с собой жизни и людей и драконов, Светлану тоже печалило. В глубине души она надеялась, что стоит Аэлике очнуться, и все прекратится.

Возможно, что именно поэтому лорд Немекзар и хотел предъявить наследницу, чтобы показать, что Правящие драконы живы, и скоро все станет на свои места. Светлана доказывала, что это подставит под удар Аэлику, но он лишь отмахнулся.

— Ни один дракон не позволит себе обидеть слабого, — сказал он. — Будь Аэлика взрослой и сильной драконицей, тогда да, любой желающий мог бы вызвать ее на поединок, победить и занять ее место. Если невозможно договориться, то все споры решаются в честном поединке. Но она ребенок, никто не посмеет тронуть ее.

— То есть, в теории, любой дракон мог вызвать главу Правящих на дуэль и занять его место?

— Да.

— А почему этого не произошло?

— Потому что отец Аэлики был сильнейшим, и его бы никто не смог победить, — ответил лорд Немекзар с легкой грустью.

Светлане было о чем подумать, ведь, чтобы защитить наследницу, ей надо понять, кто или что ей угрожает. Она уже исключила из списка подозреваемых обоих лордов и целителя и сейчас пыталась выяснить обстановку в замке и расстановку сил.

Увы, но сделать это было практически невозможно. Во-первых, Аэлике стало лучше, и Света проводила все больше со своей воспитанницей, наведываясь в лазарет только вечерами. Но и там ее загружали работой так, что даже синеглазый капитан постепенно становился недосягаемой мечтой. Очень редко удавалось ей остаться с ним наедине больше чем на ннесколько минут. Но и этого времени ей хватало с лихвой, чтобы найти в себе силы бороться дальше.

— Я все также жду, когда вы примите мое приглашение на обед, мисс Лана, — говорил он ей и улыбался, а Светина душа пела и наполнялась теплом.

Но на обеды времени не было, как и на ужины, поэтому Света согласилась на совместную прогулку, но выбрать для нее время так и не получалось. Каждый раз, ее дергали то туда, то сюда. И Света подозревала, что виноваты в этом… драконы.

А все потому, что оба крылатых откровенно флиртовали с ней! Светлана терялась и пасовала от такой наглости, пыталась намекнуть, что драконы ей неинтересны, но стало только хуже. А после того, как Света узнала от слуг, что драконы ищут ее сына, она стала подозревать их в скудоумии. Вместо того, чтобы искать убийц Правящей семьи, они ищут ее несуществующего сына! Ну, не маразм ли?

Светлана уходила и пряталась в покоях наследницы и проводила все время с ней, потому что туда добрый драконий доктор лордов не пускал. Хотя лорд Снуффорд говорил, что все великолепно, просто потрясающе и такой скорости восстановления каналов он еще в жизни не видел, (вот что значит родовая сила!), но наследница, несмотря на оптимизм целителя, была еще слаба, и посещать ее разрешалось только Свете и Малышу. Они вместе проводили много времени, и их любимым занятием стало чтение и обсуждение той самой, купленной по случаю, книги.

Сказка на ночь

“Принцесса велела своей нянюшке узнать, как зовут мальчика и когда он обычно гуляет во дворе, и стала тоже выходить в это время на улицу и гулять рядом. Сначала она хотела взять с собой огромную куклу, которая умела открывать и закрывать глаза и, если ее наклонить, то говорила “мама”. Мальчик точно удивится и захочет поиграть с ее куклой, вот тогда-то Принцесса ему и скажет, что раз он не дал ей дракона, то и она не даст ему куклу. И Принцесса будет играть с куклой, а мальчик будет смотреть и завидовать ей.

Но нянюшка не разрешила вынести нарядную куклу во двор. Она сказала, что там грязно после дождя, и кукла испачкается. Принцесса, конечно, заупрямилась, стала топать ногами и кричать, что ей все равно, и она прикажет потом вымыть куклу, а сейчас она возьмет ее с собой. “Какая же вы, Принцесса, капризная! Какой только пример подаете другим, — в сердцах сказала нянюшка, соглашаясь, чтобы девочка взяла куклу, и Принцессе стало стыдно. Папа же говорил ей, что она должны быть примером, самой лучшей, а капризная девочка — это хорошо или не очень?”

Тут Светлана остановилась и посмотрела на Аэлику, давая ей возможность ответить вместо Принцессы.

— А почему няня решила, что Принцесса капризная? — после некоторого молчания спросила Аэлика.

— А ты считаешь, что это не так? — поинтересовалась Света, ей и правда было интересно, что думает наследница.

— Ну, я бы сказала, что она настойчива в своих желаниях, — заметила драконочка. — А это неплохая черта для наследницы своего клана.

И снова Света удивилась логике своей подопечной и подумала о том, что, несмотря на разницу в менталитетах, есть в ребенке какая-то иная мудрость. «Наверное, потому что она дракон, — думала Света. — Очень молодой, неопытный, но Правящий дракон. Не то, что ее “родственнички”. Вот им бы точно мозгов занять не помешало…»

— А что значит, по твоему, «капризничать»? — спросила Света.

Драконочка задумалась.

— Чего-то требовать? — неуверенно ответила она.

“Бедный ребенок! Даже покапризничать не дают! Чудовища летающие…” — подумала Светлана и обняла драконочку еще крепче.

— Каприз это тоже требование, но она необоснованное. “Хочу, потому что хочу”— прихоть без оснований, без аргументов. Иногда против здравого смысла. Вот ты бы понесла дорогую красивую игрушку под дождь?

Драконочка подумала.

— Нет. Она бы испортилась.

— И это логично. А каприз — сделать по-своему, несмотря на разумность другого решения, понимаешь?

— Кажется, да. Наверное, не стоит злоупотреблять капризами, — робко улыбнулась наследница, а Света продолжила читать:

“Принцесса не смогла ответить на вопрос, но на всякий случай решила, что не будет больше капризничать. Просто она представила, что какая-то другая девочка, тоже дочка правителя, так же топает ногами и кричит, и ей показалось это мерзким и неприятным.

— Хорошо, я не буду брать куклу, чтобы не испачкать ее, — сказала Принцесса нянюшке. — Но что мне тогда взять на прогулку?

Нянюшка осмотрела игрушки Принцессы и достала откуда-то деревянный кораблик.

— Фи, — сказала Принцесса. — Какая глупая игрушка! Что я буду с ней делать?

— А вот что, — ответила нянюшка. Она привязала к кораблику веревочку и посадила на борт крохотную деревянную куколку. Та была настолько мала и неказиста, что Принцесса даже не замечала ее среди своих игрушек. — Это будет отважная девочка, которая отправилась на корабле в опасное и далекое путешествие, чтобы спасти своего отца. И вам надо помочь ей преодолеть море.

Принцесса опять задумалась. А она отправилась бы спасать папу? Конечно!

— Хорошо, сказала Принцесса, — стараясь быть вежливой и послушной. — А как мне помочь ей?

— О, очень просто. Надевайте ботиночки и плащ, и я вам покажу на улице, — хитро улыбнулась нянюшка.

Принцесса не стала упрямиться, оделась и побежала на улицу.

На улице няня посадила куколку на кораблик, опустила тот в лужу, и потянула за веревочку. Кораблик поплыл за ней. Принцесса захлопала в ладоши.

— Я поняла, поняла! — сказала она, забрала веревочку и потянула кораблик за собой. Девочка обходила лужу, стараясь не испачкать свои красивые ботиночки, кораблик послушно плыл следом, и Принцесса воображала себя храбрым капитаном, что прокладывает путь кораблю в бушующем море.

Она так увлеклась вести кораблик и следить, чтобы он не перевернулся, и куколка не упала, что даже не заметила, как к ней подошел мальчик и стал наблюдать.

— Во что ты играешь? — спросил он, во все глаза рассматривая кораблик.

— Эта девочка спешит на помощь своему отцу, и я помогаю ей переплыть море! — ответила Принцесса.

— Не-а, — заявил мальчишка. — Она не справится!

— Почему? — Принцессе стало обидно, но любопытно.

— Она глупая и капризная, такие девочки не могут никого спасти, даже себя. Она заплачет сразу при первой же опасности, — с видом знатока рассуждал он.

— Не заплачет! — упрямилась Принцесса.

— Заплачет! Она такая же, как ты!

— Я не плакса! — сказала Принцесса, и хотела было затопать ногами и накричать на мальчика, но вспомнила, как ей это не понравилось, когда она воображала, что это делает другая девочка. Поэтому Принцесса только сжала губы и наклонила голову, с упрямством глядя на мальчика.

— Хочешь, проверим? — спросил он.

— Хочу! — Принцесса вскинула голову. Еще чего удумал, она Принцесса, а точно никакая не плакса.

— Тогда отпускай веревку, посмотрим, что твоя Принцеска будет делать при первых же трудностях.

Принцессе очень не хотелось отпускать веревку, но и доказать, что она не плакса, тоже хотелось. И она послушалась.

А после того, как Принцесса выпустила веревку, мальчик взял и подтолкнул кораблик к центру лужи.

Лужа была огромной, и кораблик остановился прямо посередине. Мальчик стоял и победно улыбался, а Принцесса растерялась и не знала, что делать, и как не заплакать. Так и у нее, и у куколки возникли “первые трудности”.

— А дальше? — спросила Аэлика?

— А продолжение завтра, — сказала Света, укладывая наследницу спать.

И вот теперь Светлана негодовала у себя в покоях, потому что после визита к Аэлике ее снова подкараулил лорд Феарлесс и сообщил, что надо подготовить наследницу к встрече с подданными.