Глава 27

Этим же вечером Ярослава, желая немного разрядить обстановку, сообщила магистру о своих наблюдениях. О том, что от плача Дэлии исчезает морок. Няне показалось это важным и, как оказалось, не зря. Дон Дрэго пообещал изучить это свойство голоса его младшей дочери тщательнее.

— Ее дар еще очень нестабилен и изменчив, — пояснил он. — У него открываются все новые стороны.

— Дэлия просто чудо, — согласилась Слава с улыбкой. — Обещаю, если замечу что-то еще, то непременно сообщу вам.

Лицо магистра покрыла печаль. Вздохнув, он устремил свой взгляд куда-то поверх головы Ярославы и, рассеянным жестом разглаживая складку на мантии, произнес:

— Я так много пропускаю… Как бы мне хотелось проводить с девочками каждый день, видеть все их успехи и невзгоды. Знать о каждой мелочи, случающейся в их жизни. Но магистр ордена Золотой лилии не может позволить себе такую роскошь, как обычное счастье простого гротецианца.

— Вы слишком строги к себе, — возразила Слава. — А дети… Да, они взрослеют. И, возможно, многое нужно пройти им самим, понять и познать на собственном опыте. Излишняя опека губительна не меньше, чем полное равнодушие.

— Наверное, вы правы, — согласился магистр, в который раз поражаясь прозорливости няни.

— Обещаю, если замечу что-то еще, то непременно сообщу вам, — пообещала она. — Буду держать вас в курсе всех изменений дара у девочек.

— Только никому больше не говорите об изменениях дара Дэлии, особенно пока многие свойства ее дара не изучены досконально.

Слава пообещала, отметив про себя насторожённость магистра. Он ни на минуту не забывал о безопасности и всячески старался уберечь детей от происков шпионов.

— Вы подозреваете кого-то? — не могла не спросить Слава. Перебрала в уме всех, у кого был доступ в замок и особенно в детскую. — Кого-то из ближайшего окружения?

— Всех сразу, — легко согласился магистр. — Я нанимаю только проверенных слуг, а каждый из рыцарей вовсе скован печатью на крови и не способен причинить вред членам ордена или их потомкам. И все же в наше смутное время никому нельзя доверять.

Он проговорили почти до зари. Но оба не заметили этого, хотя провели день за заботами и суетой. А за завтраком, когда все девочки, их няня, экономка, капеллан, оруженосец Мигель и еще несколько рыцарей собрались за столом, дон Дрэго объявил:

— Скоро у моих обожаемых Карины и Карлы будет день рождения, и я спешу напомнить о том, что приглашения на торжество разосланы еще три месяца назад. В замок прибудет множество гостей, и нам нужно встретить их достойно.

— Я составлю меню и возьму на себя украшение главного зала, — сдержанно сообщила донья София. — А также отберу слуг, которые будут прислуживать за столом.

— Я могу помочь, — вызвалась Ярослава.

Она уже слышала о том, что скоро у ее подопечных день рождения, но понятия не имела о масштабах праздника, который состоится по этому поводу.

— Я приготовлюсь к праздничной мессе и прослежу за приготовлениями в домовой церкви, — проговорил дон Дино, предвкушая торжество. — Но могу и поработать дегустатором праздничных блюд.

Сказав это, он погладил обширный живот, чем вызвал приступ смеха у всех присутствующих за столом.

— Я могу подготовить площадку для игры в Дракадос, — предложил свои услуги Мигель.

— А я ненавижу праздники, — недовольно зашипела Карла. — Папа, можно, мы запремся в комнате и не выйдем?

Дон Дрэго от неожиданности уронил вилку с нанизанным на нее кусочком вырезки. Лицо магистра выражало крайнюю степень удивления.

— Но, девочки, это же ваш праздник, — напомнил он сокрушенно.

— Но мы терпеть не можем всех этих детей аристократов, которые приезжают нас поздравлять, — мрачно сообщила Карла.

— Они все зазнайки и выскочки, — добавила обычно смирная Карина. — Не хотим с ними общаться.

Магстр был поражен в самое сердце. Он и прежде замечал, что у его старших дочерей не ладятся отношения со сверстниками, но впервые девочки признались в этом открыто. И впервые выказали неприязнь так явно.

— Но в прошлом году вам понравилось и праздничное представление, и подарки, и гости, — напомнил он.

— Папа… — Карла посмотрела на него так, словно не он был их отцом, а наоборот. — Прошлый раз нам тоже не понравился. Мы притворялись.

— Но зачем? Для чего?!

Карина поерзала на стуле и, низко опустив голову, пробормотала:

— Мы не хотели тебя расстраивать, папа, ведь ты так старался.

За столом воцарилось молчание. Многие блюда, поданные на завтрак, так и остались нетронутыми. Донья София вздыхала, с сочувствием поглядывая на девочек. Дон Дрэго печалился и ругал себя за черствость: как он мог не заметить такой важной вещи? Он, славившийся мудростью и прозорливостью в вопросах политики и принимавший дальновидные решения в делах ордена, не разглядел того, что на самом деле творилось у него под носом.

Слово взял капеллан. Как духовник семейства, он не мог остаться в стороне.

— Карина и Карла, дорогие мои девочки, с прискорбием вынужден сообщить, что вы не можете отказаться от своих титулов, так же, как и от празднования дня рождения. Приглашения разосланы, подтверждения получены. Отказавшись от празднования, вы навлечете тень на весь род Дэмонио. Ваше происхождение обязывает общаться с гротецианскими отпрысками вашего уровня.

Светлые бровки Карлы сошлись над переносицей. Карина молча перемешивала кашу в тарелке, не глядя ни на кого из присутствующих. Слава наблюдала за подопечными, и у нее сердце обливалось кровью от жалости к ним. Она так сочувствовала девочкам, так хотела поддержать. Но главное решение должна была принять не она. Слава перевела взгляд на дона Дрэго, мысленно взывая к его чувству справедливости.

— Обещаю, после мы устроим семейное торжество, где будут присутствовать только те, кого вы выберете. Но и праздник с гостями вам, девочки, придется выдержать, — вынужденно решил он. — Дон Дино прав: мы не можем повернуть время вспять и забрать приглашения. Но есть и радостная новость: можете выбрать подарки по душе. Что бы вы хотели получить в этом году? Можете просить все что угодно.

Слава мысленно выдохнула. Магистр не подвел и нашел самое простое и в то же время справедливое решение. Карина быстро смирилась с необходимостью выдержать празднество и попросила в подарок несколько драгоценных камней, пару золотых слитков, платину и редчайшую круть — не для украшений, а для экспериментов.

Карла не была столь великодушна. Рассерженная решением отца, она грозно глянула на Славу, которая душой болела за подопечных, и мстительно произнесла:

— Что ж, раз мы не можем не общаться с аристократами, избавь нас хотя бы от ее общества, — она взглядом указала на няню, отчего та покраснела, как перезрелый гранат. — Уволь няньку, она не нужна нам.

Загрузка...