Нянька из другого мира

Глава 55

Невестой оказалась высоченная и сухая, словно трость, донья с огненно-рыжими волосами и вытянутым, точно у лошади, лицом. Лоб, скулы и область декольте она до такой степени натирала серилами, что они сыпались на ее роскошное золотое платье. Витиеватые рожки, дарованные природой, были украшены колпачками, инкрустированными бриллиантами.

— Это же донья Кэйд!.. — воскликнул дон Дино, узнав гостью. — Вдова почтенного дона Сельно, магистра ордена Белой лилии. После смерти супруга донья Кейд осталась чуть ли не единственной представительницей своего рода, владелицей замков, торговых лавок и магазинов. Сам король Гротеции сосватал ее дону Дрэго, но… — капеллан развел руками, — не срослось…

— В смысле? — переспросила Слава. И, скрывая надежду в голосе, добавила: — Они не понравились друг другу?

— Скорее донья Кэйд не понравилась Карле и Карине. После того, как они подложили в ее кушанье жаб, вызвали приступ икоты и наслали проклятие правды (после которого мы узнали о донье много интересных вещей), она покинула наш замок.

— И что же заставило ее вернуться?

Капеллан вновь развел руками.

Магистр тоже выглядел недовольным и даже сердитым. Увидев донью Кэйд, въезжающую в его владения со всей помпой, он помянул всех темных магов, которых только смог вспомнить. Несмотря на рекомендации советника и короля лично, он не собирался жениться на этой даме. И дело даже не в отталкивающей внешности, а скорее в скверном, взбалмошном и стервозном характере. Впервые в жизни магистр был рад своенравию своих дочерей, сумевших выгнать из их замка женщину.

А что еще оставалось донье Кэйд, после того как из нее, помимо воли, вылетело признание в постыдной связи с дворецким, наговоре на фрейлину королевы и разжигании вражды с ближайшими соседями. Много чего еще могла бы сказать донья после проклятья, оттого, прикрыв рот, чуть ли не бегом покинула жениха.

Сейчас же вернулась, с ног до головы увешанная защитными амулетами и другими артефактами, призванными защитить от непредвиденных ситуаций.

— Чему обязан? — холодно спросил дон Дрэго вместо приветствия.

— Как же?.. — маленькие злые глазки доньи Кэйд забегали. — Вы же сами прислали мне приглашение… Да вот же оно…

Она достала из кармана платья порядком потрепанный конверт, на котором красовалась личная печать магистра Дрэго. Он ее долго рассматривал, но сходство казалось идеальным. Письмо же гласило о его раскаянии и желании загладить вину перед единственной и горячо любимой невестой (прямо так и написано). Кроме того, в послании сообщалось о желании магистра провести с доньей Кэйд всепримирительные каникулы с последующим бракосочетанием. Также имелась приписка, что дочери магистра тоже раскаялись в своем прошлом поступке и просто жаждут новой встречи со своей будущей приемной матерью.

— Это неправда, — мрачно заметил магистр, дочитав до конца. — Я этого письма не писал и не отправлял вам.

— Но как же…

Донья Кэйд заметно побледнела, несмотря на плотный слой серил.

— Я немедленно опрошу всех писарей, а также проверю личный сейф, непременно найду шутника. И жестоко покараю.

— Но я… — донья Кэйд прислонила дрожащую руку ко лбу и закатила глаза, изображая дурноту.

Надо отметить, что в обмороки она падала очень профессионально. И магистр, как порядочный гротецианец, не мог выдворить из дома слабую донью, проделавшую немалый путь ради него.

Впрочем, Кэйд быстро пришла в себя. Сразу после того, как ее перенесли в одну из пустующих комнат для гостей и предложили остаться на ужин. Она тут же развила бурную деятельность, обустраиваясь и присматриваясь. Пока магистр разбирался со слугами и помощниками, нежданная и вездесущая гостья успела мысленно поменять гобелены, светильники и мебель по своему вкусу.

Именно такой, деятельной и взвинченной донельзя, ее застала Слава. Не желая встречаться лично, она направилась в кабинет магистра, чтобы доложить о возвращении. Карла и Карина следовали за ней, уже прикидывая в уме варианты избавления от неугодной гостьи.

— А вот и вы! — радостно воскликнул магистр при виде Славы и дочерей. — Как видите, у нас тут… возникли непредвиденные обстоятельства.

Заметив мельтешащую неподалеку Кэйд, магистр нахмурился и обреченно вздохнул. Ему так и не удалось узнать, кто отправил письмо от его имени и зачем это понадобилось.

Донья Кейд, разумеется, обратила внимание на стройную крепкую девушку с необычно светлой кожей и густыми длинными волосами. Тем более, что она без стука вошла в кабинет магистра, которого донья уже безусловно считала своим.

— Кто это? — спросила она, вбегая в кабинет и указывая пальцем на Славу.

— Донья Кэйд, знакомьтесь, это донна Ярослава, наша няня, — как можно вежливее проговорил Дрэго. Ему уже было известно, что лучше немного потерпеть, чем провоцировать истеричную особу. Он уселся в кресло, не желая даже стоять рядом с ней. И обратился уже к няне: — Донна Ярослава, перед вами донья Кэйд… гостья.

Последнее слово он произнес особенно четко. Донья Кэйд охнула от недовольства, но в обморок падать не стала, боясь оставить магистра рядом с этой… няней, на которую он смотрел с неприкрытым обожанием.

— Ах, это та, из немагического мира… — с презрением проговорила донья Кэйд. — А известно ли вам, няня, кто перед вами? Почему вы стоите, когда с вами говорит сам магистр ордена Золотой лилии? На колени!

— Вы это серьезно? — Слава не поверила своим ушам. — Прямо здесь? Сейчас?

Донья Кэйд топнула ножкой, а ее украшенные рожки гневно сверкнули в свете магических светильников.

— Ну, хорошо, как скажете.

Слава говорила спокойно, хотя ее всю колотило от негодования. Да как смеет эта рогатая врываться в замок, устанавливать здесь свои правила?.. И вообще, просила — получайте!

Усмехнувшись, Слава подошла к магистру и села ему на колено, чинно расправив юбки:

— Так хорошо? Теперь вы довольны?