Няню вызывали?

31

Василий

Угрызение совести? Да, пожалуйста, я свою, кажется, давно не кормил и она решила меня съесть без соли и специй… Зачем мне судья и палачи? Если есть внутренний надзиратель и осудит, и казнит, самым, притом, изощренным способом…

Все почему? Потому что я не специально, но Женю обидел. Осознание этого теперь мне покоя не давало, как и то, что я оказался не прав.

Мог бы подойти и извинится, если уж все равно сделал глупость и оттолкнул, но нет, где там. Где одна глупость там и вторая…

Включил дурака. Да, чтобы этому всему, но я, кажется, его и не отключаю последние лет десять. А если дело касается отношений с небезразличными мне женщинами… Здесь все совсем невесело… Сначала с Таней косячил на каждом шагу, ведь понимал, что что-то не так в наших отношениях. И не из-за нее, из-за меня. Бежал, прятался в работе. Переводил разговор с больной темы, на что-то другое неважно что… главное не это, главное, не разговор о детях или нас с ней. Подарки, поездки, развлечения, все что угодно… Я понимал, что это неправильно, понимал, но все равно придумывал оправдание. Просто потому, что так было проще.

Развелся и решил, что брак и дети вовсе не для меня, так просто было проще и оправдывало все мои ошибки… А теперь? Теперь я согласен не то, что на одного ребенка, согласен сразу на пятерых, к тому же не моих по факту…

Только вот побег из спальни — это явно плохой признак, и не лучшее начало отношений…

Но мое вранье… Я не могу так! Не могу врать женщине, которая мне нравится! Если я хочу нормальных отношений, мне придется все рассказать, во всем признаться, до того, как все завертеться.

В первую очередь, признаться в том, что я не няня. Придется рассказать еще и про Татьяну и объяснить, что она, конечно же, хотела как лучше…

Во-вторых, признаться в том, что она мне нравится, в смысле Женя, а не Таня. Более того, я даже готов признаться, что люблю, чтобы это не значило, эту женщину, то есть ее…

В-третьих, признаться в том, что при наличии собственности, сейчас я бездомный, еще и без работный, хотя нет работный, тьфу, трудоустроенный, няней… А она мне платит деньги за это…

— Как же все сложно, — я в отчаянии прорычал и потрепал, лежащую около меня, Айду по голове.

Я сидел в прихожей на полу — в углу выделенном собаке. Вытянув ноги, прислонившись к стене спиной и думал о своем поведении, изучая входную дверь в ожидании возвращения любимой женщины.

Спать я не мог, и не только из-за чувства вины, скорее по причине того, что ее нет дома. Не могу, сердце не на месте, если я не знаю где она…

Даже порывался достать телефон и набрать Женин номер.

Предложить приехать и забрать, но страх услышать нет мешал это сделать. Вот вам и ВДВ, спасовал перед женщиной…

Стыдно и от самого себя противно, вот и сижу, изображаю из себя то ли верного пса, то ли провинившегося ребенка.

Я снова посмотрел на часы, без пяти двенадцать. Банда уже, наверное, седьмой сон видит, отсутствие мамы, как я понял, им давно не мешает спать. Может позвонить и узнать? Спросить про чай, может она захочет чай…

— После корпоратива чай, идиот ты, Крылов, — выругался на нелепую причину для звонка. Щенок зевнул, удобнее устраиваясь рядом.

— Нам не страшны преграды и расстояния! — пропел я, — Тьфу, опять, и почему мне лезут в голову все эти песни? — выругался я, но мой единственный собеседник — Айда уже посапывала и отвечать мне и не собирался.

— Везет же некоторым, — я погладил маленький комочек и получил в ответ довольное бухтение.

— Ладно, я точно хочу чай, — собравшись силами, я встал, намереваясь сделать себе не только чай, но и бутерброды, все равно не пойду спать пока не дождусь Женю, а там если повезет и я все ей объясню, так что подкрепиться не помешает явно. Ведь дальше… Дальше есть большая вероятность, что ночевать я буду или на вокзале, или в хостеле — это как повезет…

С этой мыслью я почти уже добрался до кухни, как странный шорох заставил меня замереть.

— …Я сказала — нет, — послышалось из-за двери. Женя? Или мне показалось? Я не слышал звука открывающейся двери в тамбур… Но в принципе мог… Самокопание никогда не доводило до добра…

— Ты скажешь, что я их новый папа… — теперь я более отчётливо услышал, приглушенный входной дверью, мужской голос.

— Ты прекрасно знаешь, что у нас не такие отношения… — теперь у меня не было сомнений, что это Женя.

— А какие у нас отношения? Неужели ты мне отказываешь? — отказывает извините в чем? Злость привела в чувства, и я быстро оказался у дверей и взглянул в глазок. Мало ли у меня глюки, на нервной почве, но нет не показалось…

Только вот я точно не помешаю, если открою дверь? Сомнения и неуверенность в своей правоте зашевелились в душе, но тут же получили внушительный удар от всего остального. Пошло это все! Даже если помешаю, извинюсь. Или нет, смотря как тип себя зарекомендует…

Я повернул замок и открыл дверь, что неприятно скрипнула, заставляя меня поморщится, вот так и попробуй незаметно выйти…

Выглянул и взглянул в сторону бессовестно целующейся парочки, и зарычал от злости. Да здесь взаимностью и не пахло!

По крайней мере, Женя, явно плакала и кривилась от отвращения. Да я этого козла…

Два шага и я схватил за шкирку того самого типа, что как-то видел утром в окне, и оторвал от девушки… С трудом заставив себя не убить урода о стену. Сдерживая приступ ярости, и не особо напрягаясь поднял тварь за воротник, да так, что его собственная рубашка начала его душить. Прекрасно, тоже неплохой воспитательный эффект…

— Ты еще кто? — пискнул субъект, сказать более внятное и нормальным ему было сложно от удушения. На меня смотрели со смесью страха и удивлением. Я заметил нездоровую красноту глаз, расширенные зрачки, при этом он так болезненно щурился на свет от ламп… а еще этот едва уловимый запах травки. Мда, кто-то явно хорошо отдохнул.

Были у меня знакомые, что любили так расслабиться, не скажу, что курение травки было их постоянным развлечением, но вот побаловаться…

То еще веселье, если учесть, что потом им приходилось решать проблемы, которые после этого следовали…

По мелочи: нагрубили, подрались, осмелели и полезли к девушкам, за соседним столиком, знакомится, притом, что их мужья и парни сидели рядом… Потом со смехом вспоминали…

Этому же повезет меньше, смеяться он точно не будет, я его сейчас просто с лестницы спущу, еще и пинками провожу, чтобы нигде не застрял.

— Няня, — хмыкнул в ответ, отбрасывая мужчину в сторону, стараясь при этом не убить сволочь о стену. — Или вы имеете что-то против? — я размял кулаки и улыбнулся самой кровожадной из имеющихся в моем арсенале улыбок. Кажется, подействовало.

— Да вы… — проголосила мразь тоненьким голосочком, при этом отползая от меня к стене и вжимаясь в нее. Вот будто она ему поможет, святая простота, интересно, если я ему руку сломаю? Или не стоит… — Вы непохожи на няню вы головорез какой-то!

— Да я, и не головорез, а честный десантник, прошу не путать, хотя, если подумать, могу и голову оторвать! — пояснил небольшую разницу обкуренному идиоту, подумывая еще и показать наглядно, но вовремя вспомнил о своей Жене.

Быстро обернулся к ней, сердце сжалось и мне потребовались все силы, чтобы и правда не оторвать кое-кому голову.

— Жень, ты как? — очень тихо спросил и шагнул к испуганной девушке, стараясь не напугать еще больше, сам осматривая платье, задранное вверх и порванное одним уродом, еще и потеки туши на лице от слез.

Проклятье! Надо было позвонить и самому забрать ее, ведь чувствовал, хотел! Тогда бы не было всего этого, почему же я не позвонил и… Женя потянулась ко мне и обняв заревела на взрыв. Ее хорошо напугал этот козел.

— Тише, Жень, я рядом, я с тобой, тише, — обнял я любимую женщину, успокаивая ее и себя, если я убью этого индюка — это, конечно, прекрасно, но сидеть мне неохота. А что-либо доказать, что он хотел сделать… Хотя и докажешь, один черт уголовщина…

А зачем Жене труп под дверью? Только лишние потрясения.

Я поцеловал светлую макушку, вдыхая ее духи. Она цела? Да. Остальное исправим, но сначала…

— Пойдем домой, — легким движением я подхватил на руки хрупкую фигурку, и быстро занес в квартиру, усаживая на стул, что еще два часа назад служим мне выжидательным пунктом.

— Я сейчас, подожди немного, — легонько коснулся ее губ, чтобы напомнить себе, почему я не могу убить урода и вышел, обратно, притворяя за собой дверь.

— Поговорим? — я шагнул к мрази, жмущейся к стене, он опять издал непонятный звук. Как бы не обосался от страха герой любовник наш…

Подавив желание пнуть лежачего, снова за шкирку поднял на ноги.

— Дважды повторять не буду, так что слушай внимательно, — припечатав к стенке мерзавца тихо сказал я, про себя, если, честно надеясь, что не напугаю до полусмерти, не то что жалко, но если он обмочится пахнуть будет на площадке неприятно.

— Сейчас уходишь, и чтобы я тебя рядом с ней не видел. Понял? Увижу рядом с подъездом…

— Но я здесь живу! — наконец выдало существо мужского пола.

— Даже так? — я нехорошо усмехнулся, легким движением отбросил, как оказалось, соседа в сторону тамбура. Жалея, что этот мусор в мусоропровод не поместится, а ведь ему там самое место.

Вызвал лифт и снова посмотрел на попавшегося мне идиота.

— Не подходишь и не говоришь с ней, расстояние в два метра минимум, увижу ближе… Ну ты меня понял… А еще, — улыбка, наверное, стала совсем кровожадной, когда я вспомнил, про то, как Домовенок Кузя выкинул мусор в окно… а ведь мысль.

Меня недослушали, двери лифта открылись, и несчастный влетел в него, судорожно нажимал на кнопку «закрыть двери».

Как прелестно, я помахал ему ручкой, все так же улыбаясь, и вернулся в квартиру. Женя так и сидела на стуле, прижав к себе Айду.

Я опустился на колени и сжал ее ладошки в своих руках. Щенок лизнул хозяйку в нос, силясь успокоить, а все же умная зараза, понимает, что надо утешить.

— Где ты был? — спросил трясущейся голос, совсем непохожий на Женин, да что там голос, ее же всю трясло!

— Выкидывал мусор, — пояснил я, забирая у нее Айду и подталкивая малышку к ее месту, девочка и не возражала, что говорю умница.

— Теперь все хорошо, пойдем спать… — я встал и снова поднял женщину на руки и отнес в спальню.

— А ты? Ты останешься со мной? — в меня вцепились с такой силой, что, даже если бы я хотел уйти, ничего не оставалось, как остаться. Тьфу, тавтология…

— Останусь, — заверил и аккуратно отпустив на кровать освободился от цепких лапок, одеяло и лег, рядом прижимая к себе. — Спи…

— А спой колыбельную… — попросило мое сокровище, и я в панике забыл, как дышать. Да я в жизни не знал колыбельные песни, только разве «баю-бай» и то это все, что я помнил, даже про серого волчка не помню, как там правильно…

— Расплескалась синева, расплескалась,

По тельняшкам разлилась, по беретам,

Даже в сердце синева затерялась,

Разлилась своим заманчивым цветом… — запел я раньше, чем мозг сообщил, что это не колыбельная, но Женя не возражала, к концу песни она уже перестала дрожать.

— Это сказочная быль, а не сказка… — пробормотала Евгения и засопела. Я Несколько минут вслушивался в ее дыхание, сам успокаиваясь.

Она в безопасности и рядом. Сон пришел быстро и такой спокойный, жаль только недолгий…

Где-то через час или два меня разбудило хныканье и возня под боком. Причитая, что жарко, Женя, даже не просыпаясь стягивала с себя платье. Я помог… Вспомнив и день, и свое желание… Поэтому поторопился укутать некоторых в одеяло и дождавшись, когда она уснет, мучался с желанием сходить в душ охладиться, так и задремать сам…

Прошло не больше часа, когда меня разбудила новая возня. Моя неугомонная женщина, так и не просыпаясь, избавила себя от бюстгальтера и сбросив одеяла теперь хныкала, что ей холодно. И мало того, при этом пытаясь стащить с меня мою тельняшку…

Душ мне стал нужен еще больше…

Здесь же пришлось подчиниться такой странной просьбе, стянул с себя тельняшку и надел ее на возлюбленную, пока не решил воспользоваться ситуацией.

Получив желаемое, она опять успокоилась и уснула. Я же лежал, обнимая ее в моей тельняшке и слушал свой учащенный пульс. Уснуть после такого?

Задача не из легких, но я, кажется, все же задремал, ибо, когда проснулся с меня, уже стягивали джинсы…

Еще полчаса войны и мой милый лунатик, в обнимку с моими джинсами, не знаю зачем они ей, опять от холода рядом.

Плюнув на все, укрыл нас обоих одеялом, и обняв свое беспокойное хозяйство и уснул, сладким сном без сновидений. Пробуждение было внезапным, как и осознание реальности.

И грозящих проблем, после ночи «любви и страсти», притом больших проблем…

— Мам… а дядя Ва… — прорвался сквозь дрему голос Таи и оборвался на полуслове. Я даже ощущал на себе ее взгляд.

Ну, прекрасно, и как я объясню десятилетней девочки свое присутствие в кровати ее матери, еще и в полуголом виде? Меня такому точно не учили…