Няню вызывали?

9

Василий

— Василий? — окрикнули меня, заставляя отвлечься от сковородки, на которой жарился очередной блин, и прерывая полудрему усталого мозга.

После ночного разговора сон ко мне так и не пришел. Что тому было причиной? Роман, который вопреки всему оказался интересен, или же женщина, что я спас от падения… Не знаю я и не хочу знать. Я и вовсе старался не думать об этом. К тому же не первая ночь без сна на моем веку. А за последний год и подавно. И искать в этом что-то необычное глупо.

Вот только сейчас, вновь увидев хозяйку квартиры, я понял, что Эдмон Дантес и его судьба, вовсе не является причиной моих злоключений…

— О, господи, как вкусно пахнет! — причина моей бессонницы стояла в дверях кухни и куталась в спортивную кофту. Я невольно перевел взгляд на ноги в коротеньких шортиках и сглотнул. Изящные ножки просто притягивали взгляд, а воспоминание о ночном разговоре и маленькой неловкости заставляли думать не о том. Вот вам и приплыли… Она мне нравилась, и я был в ней заинтересован… Меня это совсем не радовало…

Ну и когда вот я последний раз такое испытывал к женщине? Нет, конечно, после развода у меня были подружки — девчонки из байкерского бара, где я иногда проводил время с приятелями. Несерьезно, скорее просто снять напряжение и хорошо провести время, да и они не требовали большего. Так цветы, конфеты и мелочи иногда, не то что им это было надо, просто приятно. Энар, настоящее имя она мне так и не сказала, одна из крайних* моих любовниц, на мой подарок в виде коробки конфет просто засмеялась, обозвала «последним романтиком» и велела не тратить времени на ерунду, ибо она ждет не подарков и заводила меня не для того.

Вот так и убивают желание строить всякие отношения. Сейчас же, я чувствовал себя мальчишкой, который в первый раз увидел полураздетую женщину — интерес и восхищение, и что-то еще, что мне сложно описать словами, но это больше чем простая эротическая фантазия…

— Я думала, что все проспала и это Дарья колдует над обедом. А вы и блины готовить умеете? — с искренним любопытством поинтересовалась хозяйка, подходя ближе, заспанная, лохматая снова вызывая желание защищать. Я же вспомнил про блин, что уже хорошо прожарился и грозился сгореть.

— Мама еще в детстве научила, — пояснил, обжигая пальцы о горячее творение из теста, блином это уже назвать сложно, скорее тонкий сухарь… — Но до нее мне еще далеко.

— Вы уже гений, Василий, такую гору напекли, — женщина зевнула и посмотрела на часы. — Господи… Только шесть утра, во сколько же вы встали?

— Я не ложился… — сознался я, заливая новую порцию теста на сковородку. — Не мог уснуть, а потом осталось спать не больше часа, выспаться мне уже было не судьба. Я решил, что лучше заняться делом.

— Как можно не спать? — удивилась Евгения опять зевая. — Мне вот иногда, кажется, я способна проспать сутки.

— Это потому, что вы совсем себя не бережете, вы же спали чуть больше двух часов.

— Работа такая, — снова оправдалась многодетная мать. — Я даже не помню, когда последний раз была в отпуске.

— А это вы зря, — я посмотрел на женщину снова отвлекаясь от готовки на ее ноги и полураздетый вид. Она хоть понимает, что я мужчина? Нормальный, здоровый, к тому же одинокий мужчина. Руки распускать не буду, но вот за мысли я не ручаюсь.

Работа, Вася, работа, — напомнил себе мысленно и вздохнул. Она просто еще не проснулась, успокоил я себя, замечая неосознанный взгляд. Взрослая женщина должна понимать последствия своего поведения и явно делает это не специально, и не желая меня ни дразнить, ни оскорбить, скорее просто мне доверяет и это должно, наверное, льстить…

— Вам кофе сделать? — быстро переключился от прекрасных ног, на более насущные проблемы.

— Да, если вам нетрудно. Не представляю даже, как я сегодня отработаю, — Евгения наконец-то отошла от меня и села за стол, подбирая под себя одну ногу устраиваясь на стуле. Вот никогда бы не признал в этом домашнем существе железную леди.

— Думаю, как всегда, — сомневаться в ее способностях я не то что не смел. Я знал, что она точно отработает так, что никто и не заметит ни морщинок около глаз, ни усталый взгляд…

Такие не показывают слабость, моя мать была такой же… Хрупкая маленькая женщина, взвалившая на себя небо, пока атланты курят в сторонке… Она тоже делала все, чтобы у меня было достойное детство, порой забывая о том, что в нем неплохо бы быть и ей…

Вот же, я тряхнул головой, и что вот вдруг вспомнил?

Потому что Евгения мне ее напоминает? Не уверен, маму мне сложно представить в офисе руководящей огромным коллективом. Хотя директор школы из нее вышел замечательный. Да и учитель тоже, правда, ушла она на пенсию не потому, что хотела, а коллеги выжили… А оставшись без любимого дела, быстро угасла… И мой боевой одуванчик, миниатюрная кудрявая женщина, быстро поник и пропал… Врачи так и не сказали ничего внятного ни про резко обнаруженную болезнь, ни про то, что лечение так и не помогло… Она словно не хотела жить сама, все чаще вспоминая про отца в последние месяцы жизни…

Я снова встряхнул головой отгоняя от себя мысли о матери и отце, обещая себе съездить на малую родину проведать могилки. Нехорошо, как-то давно не был… Все дела… Вот и сейчас, только почему я вдруг вспомнил… Еще и Евгению с матерью сравнил…

— Как всегда, — откликнулась женщина, пряча лицо в ладонях, — вы правы, — наконец согласилась она и улыбнулась так искренне, что я не смог не улыбнуться в ответ, забывая невеселые мысли.

— Справлюсь, я не могу не справиться. А вы ведь о чем-то хотели поговорить вчера? Мои опять, что-то натворили? Хотели пожаловаться?

— Нет, — я вздохнул и выключил конфорку, сбросил готовый блин на внушительную стопку и отставил сковородку в сторону. Потом быстро достал кружки и сделал две чашки бодрящего напитка.

— У вас славные умные дети, — наконец нарушил затянувшееся молчание, ставя кофе перед женщиной.

— Вы первый кто это говорит… Последняя няня обозвала меня безответственной и сказала, что этих уголовников надо прятать от общества.

— Ну, я бы таких нянь и учителей тоже прятал подальше от цивилизованного общества. Мало ли. — недовольно пробурчал я, доставая из холодильника баночку клубничного джема и сервируя для своей работодательницы завтрак. Она не спорила и не расспрашивала, она досыпала с открытыми глазами и это казалось таким милым…

— Вот и я тоже их не понимаю, — ответила моя милая блондинка словно в трансе, делая глоток кофе.

— Ваши дети просто… — решил попытать счастье в нелегком разговоре, да и сознаться, что мы вчера прогуляли все дополнительные занятия… Не то чтобы я хотел такое допускать, но так получилось. К тому же самые младшие умудрились подраться между собой, что не обошлось без фингалов под глазами. Адам, что, что-то не поделил с сестрой, от нее же получил тяжелым рюкзаком и теперь его щеку украшала шикарная царапина и я искренне хотел надеяться, что краснота уже сошла. Аля, же от своего маневра вывихнула кисть, ну а Тая, та просто заявила, что никуда не хочет и все должны оставить ее в покое и ее никто не понимает. Обычный подросток, правда, всегда думал, что переходный возраст начинается позже, но как видно что-то в жизни у нас поменялось.

В итоге, домой я привез побитых детей. Дарья посмеялась надо мной, а уходя еще и похвалила. Только вот за что хвалить? В первый же день у меня такое… Я потому и звонил, что хотел покаяться… Но мне не дали, а теперь вот я и не знал, как сознаться и испортить и без того не самое доброе утро для этой женщины. Положение спас телефон, который напомнил о себе из кармана спортивной кофты. Евгения быстро вытащила аппарат и, нахмурившись, нажала ответить.

— Да, Олег? Нет, не разбудил. Но почему так рано? — ей что-то говорили и она все больше и больше хмурилась. — Хорошо, дай мне полчаса.

Она отключила смартфон и обиженно посмотрела на меня.

— Проблемы? — аккуратно спросил я, пододвигая ей тарелку с блинами. Она как хочет, но голодной я ее не выпущу.

— Да, сегодня какая-то комиссия или что-то типа того, — женщина послушно взяла еще пару блинов и съела. — Спасибо за завтрак, пойду собираться…

При этих словах она встала и даже сделала шаг, но, внезапно и с тихим «ой», начала падать. Я среагировал быстрее, чем успел понять, что произошло. И вот теперь полураздетая женщина сидит у меня на коленях, моя рука неудачно попала под ее кофту, а наши лица не позволительно близко друг от друга. Сердце ускорило свой ход, нагоняя кровь в голову и не только…

Евгения во все глаза смотрела на меня, а я нервно сглотнул, замечая, как она облизнула губы. Бессонная ночь и ненужные мысли быстро напомнили о себе, заставляя голову болеть о другом…

Женщина шумно сглотнула и, мне показалось, потянулась ко мне, чтобы поцеловать.

— Мама? — детский голос вернул в действительность из сна. Ну прекрасно и что мы скажем ребенку на это? А ведь самое обидное, я не готов потерять работу из-за такой нелепости…