Нью-йоркская амазонка

3

– Ты помнишь, как все начиналось, Эмили?

Лицо Эмметта было непроницаемо, голос бесстрастен. Эмили было не по себе. Она пришла сюда заниматься делами, а не воспоминаниями.

– Это неважно. Ты же знаешь, у меня хорошая память. И я хорошо помню, что меня пригласили к мистеру Джордану, чтобы обсудить какое-то дело.

– Всегда ты была такой, – вздохнул Эмметт. – Слишком деловой и слишком нетерпеливой.

– А ты всегда любил тратить время зря.

– Ну теперь ты можешь убедиться, что я не всегда тратил время зря. Теперь «АКА Медиа» принадлежит мне, а это кое-что значит, тебе не кажется?

Не в силах выдержать его взгляд, Эмили опустила глаза.

– Почему ты меня не поздравляешь? – усмехнулся Эмметт. – Неужели тебе не хочется поздравить старого друга с его триумфом?

Эмили закусила губу.

– Боюсь, что мои поздравления опоздали на пять лет.

– Мне все равно было бы приятно их услышать.

Желание запустить в голову Эмметта чашкой усилилось. Эмили барабанила пальцами по столу, не сознавая, что выдает свое волнение.

– Хорошо, я тебя поздравляю. Ты получил то, что заслуживаешь. Надеюсь, что под твоим руководством «АКА Медиа» добьется еще большего успеха. Доволен?

– Для хозяйки светского салона ты на редкость груба. – Губы Эмметта тронула улыбка. – Удивительно, чем ты привлекала к себе всех этих людей…

– Ты знаешь о моем салоне?

– А кто о нем не знает? К тому же я в некотором роде интересовался твоей жизнью… Я должен был знать, что у тебя происходит.

– Значит, ты действительно следил за мной все это время? – с горечью спросила Эмили. – И ни разу не дал о себе знать?

– Зачем? Ты была счастлива с мужем, которого сама выбрала. Я не хотел мешать семейной идиллии.

Эмили глянула ему в глаза и похолодела. Эмметт издевался. Ее замешательство было перед ним как на ладони, и он специально поддерживал неприятный ей разговор, чтобы смутить ее еще сильнее. Смутить? Нет, скорее задеть, обидеть, разозлить. Чего он добивается?

Эмили глубоко вздохнула. Нужно взять себя в руки. Она уже не та двадцатилетняя девчонка, которая ничего не понимала в жизни. Она зрелая женщина, умная, выдержанная, знающая, как вести себя в любой ситуации. Она не позволит Эмметту надсмехаться над собой. Она была в таких местах и пережила такие приключения, которые Эмметту и не снились. Даррен многому научил ее…

При мысли о Даррене у Эмили потеплело на душе. Она зря позволила призракам прошлого овладеть ею. Лучше думать о настоящем и черпать в нем силы.

– Эмметт, дорогой, я понимаю, как тебе приятно поболтать со мной о былых пустячках, – сказала Эмили, надевая на себя маску ледяной вежливости. – Но давай перейдем к делу. Я так сегодня ради тебя отменила одну важную встречу, и мне бы не хотелось по той же причине отменять все другие.

– Не очень красиво с твоей стороны говорить так. Для старого друга могла бы найти время.

– Я обязательно найду. – Эмили картинно прижала руки к груди. – Но ты должен понять меня. Я не рассчитывала увидеть здесь тебя. Я думала, что за час мы с мистером Джорданом управимся с любым вопросом.

Лицо Эмметта потемнело.

– Да, ты изменилась сильнее, чем я думал.

Эмили сохраняла невозмутимое выражение лица. Обо всем она подумает потом. Сейчас ей нужно выбраться из этого кабинета. Уйти достойно, а не просто сбежать.

– Итак, о чем вы хотели поговорить со мной, мистер Нортон? Или мне стоит говорить мистер Джордан?

– Как тебе будет угодно. Можешь звать меня Эмметт. Как раньше.

Он напоминал Эмили ее собственные слова, но она не поддалась на провокацию.

– Хорошо, пусть будет Эмметт. Мне все равно.

Их глаза – черные и голубые – встретились. Каждый старался сохранить хладнокровие, старался проникнуть в мысли другого, не выдавая своих.

А ведь когда-то они смотрели друг на друга с любовью.

Когда до встречи у отеля «Мариотт Маркиз» оставалось два часа, как назло пошел дождь. Эмметт сидел у окна и с отчаянием следил за потоками воды. Ему нужно было работать, но ни одной мысли в голове не было. Он мог думать только об Эмили и о том, что не сможет обвинить ее, если она не придет. Ни одна нормальная девушка не высунет нос из дома в такую непогоду. Значит, как воспитанному человеку ему следует позвонить ей и договориться о другой встрече. Если бы она знала номер его телефона, она бы, несомненно, позвонила и предупредила бы, что не придет. Но она не знает, следовательно, он должен позвонить сам и дать Эмили возможность отказаться.

Но у Эмметта не было сил поступить правильно. Каждый день промедления может обойтись ему слишком дорого. Тетка обязательно раскопает, кто он такой на самом деле, и запретит племяннице видеться с ним. У Бренды Холлидей собираются только богачи, и родители Эмили наверняка какие-нибудь шишки. Нищий спортивный журналист вряд ли их обрадует… Значит, пока Эмили еще помнит его, им нужно встретиться! Если она и не захочет иметь с ним ничего общего, пусть это будет ее выбор, а не выбор ее семейки!

Без двадцати два Эмметт стоял у отеля. Зонт защищал его от дождя лишь частично. Проезжавшие мимо машины обдавали его водой, и ботинки промокли очень быстро. Но Эмметт переживал лишь из-за того, что, когда придет Эмили, он будет выглядеть как мокрая курица. Вернее, как мокрый петух.

Она пришла без трех два. Эмметт не поверил своим глазам, когда из такси выскочила стройная девушка в светлом плаще. Она быстро раскрыла зонтик, расплатилась с таксистом и стала оглядываться по сторонам в поисках Эмметта. Ее светлые волосы распушились от дождя и окутали голову светящимся ореолом. У Эмметта комок встал в горле. Она была похожа на ангела.

Эмили заметила его и помахала рукой. На негнущихся ногах Эмметт подошел ближе.

– Вы пришли, – сказал он.

– Конечно, пришла. Мы же договаривались, – удивилась она. – Можно подумать, вы меня не ждали.

– Ждал.

Эмметт обнаружил, что язык его не слушается. Он так волновался из-за того, придет Эмили на свидание или нет, что не придумал ни одной темы для разговора. Впрочем, обычно он и не нуждался в темах. С женщинами Эмметту всегда было легко разговаривать. Но только не с Эмили. Ему так хотелось произвести на нее впечатление, что в голове не осталось ни одной мысли.

Эмили выжидательно смотрела на него. Эмметту казалось, что она чудесно владеет собой. Но на самом деле она любовалась потрясающим лицом молодого человека и надеялась, что не слишком выдает свои чувства…

– П-прогуляемся? – наконец выдавил из себя Эмметт.

– Под дождем?

Ее округлившиеся глаза привели Эмметта в чувство.

– Ох, простите, что я несу… Ваше присутствие лишает меня разума. – Пойдемте пить чай с пирожными. Я знаю тут неподалеку отличное местечко.

Эмили кивнула.

Отличное местечко действительно оказалось неподалеку. Скромное маленькое кафе с неприметной вывеской всегда нравилось Эмметту из-за неторопливой, расслабленной атмосферы, царящей там. Они сели за столик, заказали чай и эклеры.

– Здесь очень мило, – сказала Эмили, оглядываясь по сторонам. Она повесила плащ на спинку сиденья и села.

– Наверное, вы привыкли к другому.

Эмили удивленно посмотрела на него.

– За кого вы меня принимаете, Эмметт? За дочку богатых родителей? За единственную наследницу тетушки? Я ни то и ни другое.

– Я…

– Простите, что разочаровала вас, – с хитрой улыбкой продолжила девушка. – Я знаю, что, встретив меня у Бренды, вы были вправе подумать, что я невесть кто… Бренда ведь не приглашает к себе… э-э… простых людей. Так вот, я – исключение. Мой папа – обычный клерк, а мама – домохозяйка. Тетя Гортензия на самом деле мне не родственница. Она мамина подруга детства. Иногда она приглашает меня погостить у себя. Вот и все.

Эмметт просиял.

– Вы даже не представляете, Эмили, как вы меня обрадовали.

– Я вас обрадовала?

– Я так боялся, что вы не захотите со мной общаться. Вы были не единственным исключением на том приеме. Я тоже совершенно обычный человек, перебиваюсь случайными репортажами и снимаю убогую квартирку в Квинсе. Понятия не имею, почему Бренда меня пригласила.

– Зато я имею, – усмехнулась Эмили. – Бренда неравнодушна к брюнетам.

– А вы, оказывается, язва, мисс Браун.

– Вас это расстраивает?

Они весело рассмеялись.

Это был самый восхитительный день в жизни Эмметта. Пока они сидели в кафе, дождь закончился, и они долго бродили по улицам, разговаривая обо всем на свете. Ни с кем ему не было так хорошо, как с Эмили. Она любила пошутить, умела слушать, а улыбалась так, что у Эмметта перехватывало дыхание. В семь вечера Эмили вдруг спохватилась.

– Господи, я же в полвосьмого должна быть дома. Тетушка пригласила гостей…

Эмметт выскочил на проезжую часть ловить такси, желая, чтобы все таксисты Нью-Йорка оказались в другом районе города. Увы, не прошло и минуты, как рядом с ним остановилась желтая машина.

– Спасибо, Эмметт, это был чудесный день. – Эмили протянула ему руку.

Эмметт с опаской дотронулся до ее пальцев. Он не мог гарантировать, что после легкого прикосновения не захочет сжать ее в объятиях.

– Тебе спасибо, Эмили, – пробормотал он. – Если бы не ты…

Он запнулся. Эмили замялась у открытой дверцы.

– Эй, барышня, вы едете или нет? – окликнул ее таксист.

– Да-да, минуточку, – торопливо сказала Эмили, и до Эмметта дошло, чего она ждет.

– Когда мы увидимся в следующий раз? – выпалил он.

– Надо подумать…

– Завтра?

– Не знаю…

– Эмили! – взмолился он.

– Я могу тебе позвонить?

– Конечно.

Эмили вытащила из сумочки блокнот и ручку и записала его номер.

– Я узнаю у тетушки, какие у нее на меня завтра планы, и позвоню тебе, хорошо?

– Да.

– До свидания, Эмметт.

Она улыбнулась и скользнула в машину. Эмметт стоял и смотрел ей вслед, пока такси не скрылось из виду.

Они встретились и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Эмметт работал по ночам, отсыпался утром, а днем бежал к Эмили. Деньги сыпались у него сквозь пальцы, но он не думал о том, как дотянет до следующего гонорара. Он тратил, не задумываясь. Любое желание Эмили было для него законом.

Впрочем, у нее было не так уж много желаний. Больше всего ей хотелось быть рядом с Эмметтом, а уж это он мог обеспечить ей без проблем. Эмили уехала от тетушки к родителям, жившим в Уайт-Плейнсе, и Эмметт часто навещал ее. Они не особенно таились от родных Эмили, но и не афишировали свои отношения. Мистер и миссис Браун знали только, что у Эмили есть какой-то друг, но и не подозревали, что все так серьезно. Они привыкли полагаться на благоразумие дочери и не беспокоились.

А Эмили и Эмметт строили грандиозные планы на будущее. Ему в них отводилось главное место. В самое ближайшее время он должен был пробить себе дорогу и заработать кучу денег, чтобы сложить их у ног любимой. Правда, любимая была готова принять его и без этой кучи. Когда они обнявшись сидели в парке на скамейке, и щека Эмили прижималась к щеке Эмметта, она шептала:

– Ты же знаешь, что деньги для меня ничего не значат… Мои родители небогаты, и я не желаю богатства. Я так счастлива, что у меня есть ты…

– Ты заслуживаешь самого лучшего. Я никогда не прощу себе, если мы поженимся сейчас.

– Ты не хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?

Но Эмметт не был настроен шутить.

– Я хочу этого больше всего на свете. Но ты достойна больше, чем нищего мужа-журналиста. У меня есть одна идея… даже нет, не одна. У меня миллион идей, как мне добиться успеха. У меня обязательно все получится. Ты же меня подождешь, да?

И Эмили прижималась к нему все ближе и кивала головой.

– Да, я подожду. Я буду ждать тебя, любимый.

А через два месяца на очередной вечеринке, куда привела ее заботливая тетушка, Эмили познакомилась с Томасом Мавериком. Ему было шестьдесят, и он был сказочно богат. Юное личико Эмили пленило Маверика с первого взгляда. Он вдовел уже десять лет и не думал о второй женитьбе, но знакомство с прелестной родственницей Гортензии Брэкенридж перевернуло все в его жизни с ног на голову. Он сознавал, что шестидесятилетний мужчина не самый подходящий жених для двадцатилетней девушки, но надеялся, что состояние в пятнадцать миллионов несколько скрасит разницу.

Он не ошибся. Его ухаживания встретили самый теплый прием у Гортензии. Да и родители Эмили, хоть поначалу и смутились, были рады, что на их девочку обратил внимание такой солидный господин. Обо всем Эмметт мог только догадываться, равно как и об истинных чувствах Эмили. Наверняка он знал только одно – после встречи с Мавериком Эмили изменилась. Она стала намеренно избегать его и уклоняться от откровенных разговоров. Узнав из газет о помолвке Эмили Браун и Томаса Маверика, Эмметт уехал из Нью-Йорка в Орегон, к матери. Эмили он не сказал ни слова и не встречался с ней до того дня, когда пригласил в офис «АКА Медиа», прикинувшись Фрэнком Джорданом.