Нью-йоркская амазонка

4

– Прости меня, Эмметт, но у нас с тобой не вечер воспоминаний, – нахмурилась Эмили. – Я очень занятой человек. Ты тоже. Может, перейдем наконец к делу?

Он улыбнулся так, что сердце Эмили заколотилось как сумасшедшее.

– За что я тебя всегда ненавидел, моя дорогая, так это за твою деловитость.

У Эмили вытянулось лицо.

– Ты меня ненавидел?

Эмметт словно не услышал вопрос.

– Ты всегда была девочкой с головой на плечах. Рассудительной и очень расчетливой. Да, Эмили?

Под его пристальным взглядом Эмили покраснела.

– Почему ты молчишь, дорогая моя? Неужели так трудно хотя бы раз в жизни сказать правду?

– Какая правда тебе нужна, Эмметт? – прищурилась Эмили. – Тебе не кажется, что все это довольно странно? Мы не виделись восемь лет, а ты начинаешь выпытывать у меня какую-то правду. Может, вначале объяснишь, что тебе нужно?

– А ты изменилась, – усмехнулся он. – Теперь тебя не так просто смутить, да?

– Ты пригласил меня к себе, чтобы смущать?

– Нет. Чтобы тобой полюбоваться.

Эмметт по-прежнему не сводил с нее глаз. Эмили поняла, что пора предпринять что-то решительное. Игра в гляделки до добра не доведет. Да и воспоминания восьмилетней давности выпускать на волю тоже не следует…

Как можно более спокойно она сказала:

– Эмметт, я в последний раз тебя спрашиваю, зачем ты назначил эту встречу? Если ты хотел просто пообщаться со мной, мы вполне могли бы вместе пообедать и поболтать…

Губы Эмметта чуть дрогнули:

– Это приглашение?

– С тобой невозможно разговаривать! – вспылила Эмили. – Если хочешь знать, мой жених не разрешает мне обедать с посторонними мужчинами!

Она могла поклясться, что лицо Эмметта на мгновение исказилось от ярости. Но уже в следующую секунду он взял себя в руки.

– Как раз об этом я и собирался с тобой поговорить, – невозмутимо произнес он.

– Об этом? О чем?

– О твоем женихе.

Эмили растерянно заморгала.

– Ты хочешь поговорить со мной о Даррене?

– А почему это тебя удивляет? О Даррене Уолше говорит весь Нью-Йорк… Да что там, вся страна. Мне эта тема тоже очень интересна.

– И что именно тебя интересует?

– Для начала неплохо было бы выяснить, чем грубый неотесанный человек вроде Даррена Уолша, не думающий ни о чем, кроме своей работы, смог пленить красавицу и миллионершу Эмили Маверик.

Лицо Эмили пошло красными пятнами.

– Шучу, шучу, дорогая моя. – Эмметт засмеялся и, потянувшись вперед, похлопал Эмили по руке. Она сердито отодвинулась. – Это всего лишь маленькая невинная шутка. Не надо так реагировать. На самом деле меня интересует последняя экспедиция Уолша. У меня к тебе деловое предложение насчет серии репортажей. Почему бы тебе не написать об этой экспедиции для меня?

Эмили была уверена, что это очередной подвох, но Эмметт казался серьезным.

– Я уже сделала серию репортажей, – наконец сказала она. – Для «Нью-Йорк Миррор».

– Я знаю, – кивнул Эмметт. – Я читал их все. У тебя прелестный стиль.

– Спасибо.

– Но в этих репортажах многое отсутствует. Ты писала их по горячим следам и наверняка кое-что пропустила. В конце концов, пара газетных полос не такой уж большой объем. Приходилось чем-то жертвовать, так, Эмили?

– Допустим.

– Я предлагаю тебе неограниченный объем и публикацию в лучших журналах «АКА Медиа». Более того, я хочу, чтобы ты написала для нас книгу. Полноценную книгу о своих приключениях в Амазонии. Мы проведем под нее широкую рекламную кампанию, заинтересуем Голливуд… Не исключено, что по твоей книжке какой-нибудь прославленный режиссер захочет снять фильм…

С минуту Эмили никак не могла оправиться от удивления.

– По-моему, у тебя чересчур разыгралась фантазия… После отчетов «Нью-Йорк Миррор» никто не захочет читать книгу. Там, конечно, кое-что было пропущено, но… никому не будет интересно читать об этом во второй раз.

– А ты напиши так, чтобы было интересно. Побольше шокирующих фактов, и публика будет в восторге.

– У меня нет ни одного шокирующего факта.

– Неужели? – Эмметт смерил девушку внимательным взглядом. – Ты навязалась в экспедицию Даррена Уолша против его воли, а вернулась его невестой. Одного этого достаточно, чтобы подогреть интерес к книге.

– Ты думаешь, я буду рассказывать о нас с Дарреном? – возмутилась Эмили.

– Немного скандальной правды не помешает.

– Не было никакой скандальной правды!!!

Эмметт поморщился.

– Не кричи, пожалуйста. А то Сесилия подумает, что я тебя пытаю.

– А ты не зли меня.

– Прости. Я всего лишь неправильно выразился. Я имел в виду, что в центр твоей книги надо поставить не красоты и тайны Амазонии, а… э-э… тебя. Любовная интрига обязательно привлечет к себе внимание. Особенно, если речь идет об отношениях между известными людьми…

Эмили призадумалась.

– Конечно, я не прошу тебя выворачивать наизнанку душу, – вкрадчиво продолжал Эмметт. – Ты можешь скрыть часть правды и сочинить взамен что-нибудь другое. Никто не будет в обиде, а успех тебе будет гарантирован. Что скажешь?

Эмили в этот момент представляла себе роскошную книгу в твердом переплете со своей фотографией на обложке и поэтому ответила не сразу.

– Эмили, – позвал Эмметт. – Согласна?

Она очнулась.

– Звучит заманчиво. Но я не уверена, что у меня получится…

– Зато я уверен. Читатели будут от тебя без ума. Эмили Маверик узнает не только высший свет Нью-Йорка, но и простые американцы. Миллионы людей будут мечтать о знакомстве с тобой.

Эмили рассмеялась.

– Ты превратился в настоящего змея-искусителя, Эмметт. Хорошо, я не против. Это будет… интересно. Но тебе какая от этого выгода?

– Что значит, какая выгода? – удивленно воскликнул он. – Я заработаю кучу денег как твой издатель.

– Только и всего?

– По-моему, этого вполне достаточно. Или ты подозреваешь меня в каких-то недобрых намерениях?

– Не говори ерунды, Эмметт, – нахмурилась Эмили. – Я согласна с тобой работать. Когда будем обсуждать условия, сроки?

– Кажется, ты говорила, что спешишь на важную встречу…

– Я говорила, что отменила ради тебя важную встречу!

– Надеюсь, ты не раскаялась в этом?

Их глаза снова встретились. Эмили отвернулась первой.

– Давай обсудим детали через неделю, – сказал он. – В понедельник, в это же время. Я подготовлю проект договора, ты подумай над содержанием. А потом вместе сядем и разработаем план, как нам свести старушку Америку с ума.

Эмили перевела дух. С Эмметтом деловым общаться было намного проще, чем с Эмметтом, ностальгирующим по прошлому.

– Договорились. – Она улыбнулась и встала. – Была рада повидать тебя, Эмметт.

Привычным жестом Эмили протянула ему руку. Эмметт поднялся на ноги и склонился над ее рукой. Прикосновение его губ застигло Эмили врасплох. А ведь когда-то она клялась этому мужчине в любви…

Когда Эмметт выпрямился, он увидел, что в глазах Эмили блестят слезы.

– До свидания, дорогая моя, – произнес он нежно. – Береги себя.

Когда Эмили пробиралась от кабинета Эмметта к выходу из здания «АКА Медиа»», у нее голова шла кругом. Теперь, вдали от его проницательных глаз, она могла признаться себе во многом. В том, что за восемь лет он стал гораздо красивее. В том, что ему удалось совершенно выбить ее из колеи. Все эти годы она упорно старалась не вспоминать о нем. Поначалу это было невыносимо, но со временем стало легче. Ей даже почти удалось убедить себя в том, что она поступила правильно и Эмметту так намного лучше. Лишь сегодня, с опозданием на восемь лет, она осознала, что должна была поговорить с Эмметтом начистоту…

Не видя никого и ничего перед собой, Эмили побрела вниз по улице. Ее шофер, сидевший в машине у входа «АКА Медиа» с газетой в руках, и не заметил, как хозяйка вышла. Эмили в тот момент не вспоминала ни о шофере, ни даже о Даррене. Все ее мысли были об Эмметте.

Как же она была влюблена в него тогда! Да его и невозможно было не любить, такого красивого, юного, восторженного, полного гениальных идей и благородных идеалов. Он словно сошел со страниц романа или с кинопленки. Эмили никогда не страдала избытком сентиментальности, но Эмметт взволновал даже ее неромантическую натуру…

Эмили шла, не разбирая дороги, а в памяти вставали картины из далекого прошлого. Вот они с Эмметтом попали вместе под дождь… А вот стоят обнявшись под козырьком музыкального магазина… Здесь он впервые поцеловал ее, а здесь отчаянно размахивал руками, показывая, какой чудесный дом он выстроит для своей Эмили…

Как же она могла так бездушно предать его?

Эмили искусала губы в кровь. Страшное, запоздалое чувство вины накрыло ее с головой, и ей хотелось бежать обратно в «АКА Медиа», чтобы упасть перед Эмметтом на колени и молить о прощении. Хотя зачем ему ее извинения? Сейчас она может говорить все, что угодно. Прошлых ошибок это не исправит.

А ведь восемь лет назад она не сомневалась в своей правоте. Когда тетка познакомила ее с Томасом Мавериком, Эмили была на седьмом небе от счастья. Первый в ее жизни миллионер, который обратил на нее внимание. Да что там обратил. Маверик влюбился в нее, как только увидел, потерял голову от одного взгляда и был готов на все, чтобы она принадлежала ему.

Тетка Гортензия была в восторге. Она давно мечтала о приличной партии для хорошенькой Эмили. Нечего девочке все время прозябать в нищете, как ее матери. Оливия не захотела думать головой и предпочла выйти замуж за простого служащего с незапоминающейся фамилией Браун. И чего она добилась? Стала обыкновенной домохозяйкой в крошечном домике и потратила жизнь на приготовление пищи и уборку. Эмили походила на мать во многом и напоминала Гортензии счастливую пору их юности. Она была очень хороша собой, даже лучше, чем Оливия в молодости. Но кое в чем девочка от матери отличалась. У нее была голова на плечах, и Гортензия Брэкенридж сразу поняла это.

Тетушка часто приглашала Эмили к себе. В основном, одну, без родителей. Девочка восхищалась красивым домом Гортензии, прекрасными вещами и одеждой. Хитрая тетка не сомневалась, что Эмили очень нелегко потом возвращаться в дом родителей. И все же девочка ни разу не пожаловалась на бедность ни ей, ни матери. Гортензии нравилась ее гордость.

Когда Эмили подросла, тетушка ненавязчиво принялась подыскивать ей мужа. Конечно, как бесприданница она не могла рассчитывать на многое. Но Гортензия давала понять всем своим знакомым, что у нее к Эмили Браун особое отношение и, возможно, со временем, все ее состояние отойдет к ней. Состояние это было не Бог весть как велико, но все же это было лучше, чем ничего. Эмили привыкала вращаться в высшем свете, приучалась любить эту жизнь и этих людей.

Она оказалась способной ученицей, и Гортензия по праву гордилась ею. Никто не мог выслушивать бредни старой миссис Уотсон с таким участливым выражением лица, как Эмили. Никто не умел смущаться так трогательно, как она, и мгновенно вспыхивать от любого неприличного слова. Подкупало в Эмили и то, что она всегда была искренна. В ней совершенно не было фальши, и если она и выслушивала бесконечные воспоминания миссис Уотсон по былым временам, то делала это исключительно из добрых побуждений, а не затем, чтобы добиться чего-то от богатой старухи. Одним словом, Эмили была очаровательна. Гортензия знала, что рано или поздно она встретит своего принца.

Это было бы справедливо и правильно.

Эмметт Нортон, которого Бренда Холлидей так неосторожно пригласила на одну из своих вечеринок, был вылитый принц. Тетушка сделала вид, что не заметила, как Эмили с ним познакомилась. Но на самом деле она следила за девушкой весь вечер. Парень был красив. Слишком красив, на ее взгляд, чтобы быть тем, кто им нужен. Не теряя времени даром, она стала собирать информацию о сногсшибательном брюнете. Через пару-тройку дней Гортензия точно знала, что подтвердились ее худшие подозрения. Эмметт Нортон годился лишь на то, чтобы кружить головы женщинам. Бренда Холлидей пала жертвой его неоспоримого обаяния. Тетушка поклялась, что Эмили не постигнет та же участь.

Она ничего не сказала девушке, но удвоила свои усилия. Эмили стала посещать вдвое больше вечеринок. Она не роптала, но продолжала встречаться с Эмметтом. Гортензия прекрасно обо всем знала и молчала. Она не хотела заставлять Эмили. Девочка должна была сама сделать выбор. Гортензия лишь выжидала нужный момент.

Знакомство с Томасом Мавериком произошло как нельзя кстати. Томасу было под шестьдесят, был он невысок, пузат и лыс, но в его глазах при виде Эмили зажигался неугасимый огонь страсти. Было ясно, что он не обратит внимания на ее бедность и женится на ней, если она того пожелает.

Конечно, тетушка Гортензия сознавала, что рядом с молодым и красивым Нортоном Эмили было бы намного лучше. Но у Маверика было пятнадцать миллионов долларов, а у Эмметта – шиш в кармане и грандиозные планы. И Гортензия принялась потихоньку сводить Маверика и Эмили…

У нее все получилось. Маверик не скупился и кружил Эмили голову своим богатством. Он дарил ей роскошные подарки и выполнял любую прихоть. Он не лез к ней с нежностями и всегда держался очень предупредительно. Эмили знала, что предает Эмметта и их любовь и что он никогда не простит ей этого. Но поговорить с ним начистоту она не могла. Не хватало храбрости.

Эмметт все понял сам. Эмили так и не знала, как. То ли кто-то из общих знакомых раскрыл ему глаза, то ли он прочитал о ее помолвке с Мавериком в газетах. Он не сказал ей ни слова. Не позвонил, не написал. Он просто исчез, и это ранило Эмили гораздо сильнее любых обвинений. Она поступила подло и должна была понести заслуженное наказание…

Восемь лет спустя Эмили брела по улице, и слезы застили ей дорогу. Как бы ни мучилась она тогда, в двадцать лет, это было ничто по сравнению с угрызениями совести, которые она испытывала сейчас. Она так виновата перед Эмметтом. За то, что разрушила их любовь. За то, что никогда не верила в него по-настоящему. За то, что предпочла богатого старика. За то, что не имела храбрости сознаться в этом. Эмметт был сто раз прав, когда назначил ей встречу от имени Фрэнка Джордана. Если бы она заранее знала, кто на самом деле ждет ее в кабинете главы «АКА Медиа», она бы никогда не смогла даже войти в это здание.

Какой спокойной и рассудительной она была в двадцать лет! Шла под венец со стариком, предав любимого человека, и считала, что поступает правильно. Может быть, потому что не любила Эмметта по-настоящему и не понимала, какую боль ему причиняет? Теперь она стала старше, умнее, опытнее… Теперь она знает, что такое любовь… И научил ее этому не Эмметт…

Вдруг кто-то схватил Эмили за руку.

– Куда ты так спешишь, хотел бы я знать?

Эмили вздрогнула от неожиданности и возмущенно посмотрела на нахала. Она увидела молодого мужчину лет тридцати, с выгоревшими на солнце светлыми волосами и лицом, загоревшим до черноты. На щеках и подбородке кожа была намного светлее, как будто мужчина носил бороду, а совсем недавно сбрил ее. Яркие голубые глаза смотрели на Эмили насмешливо, но с нежностью, а крепкие пальцы, сжимавшие ее руку, были способны при небольшом усилии сломать ей кость.

Эмили почувствовала, что стремительно возвращается из прошлого в настоящее. Прекрасное, восхитительной настоящее, где нет ошибок, боли и разочарования, а есть одна любовь.

– Привет, Даррен, – улыбнулась она.