О чем поет твое сердце?

Глава 13

Глаза застилала дымчатая пелена. Казалось, перед ними натянули целлофановую стену, через которую Тая теперь пыталась рассмотреть, что происходит. Тело не слушалось ее: мышцы отяжелили, стали ватными, безжизненными. Она попробовала пошевелиться и поняла, что каждое движение вызывает головокружение и приступ тошноты.

Где-то рядом раздались голоса. Один из них принадлежал Антону. А вот второй, женский, она слышала впервые. Тая рискнула позвать на помощь, но пересохшие губы даже не приоткрылись, чтобы выпустить звук наружу. Жутко хотелось пить, как будто она неделю бродила по Сахаре под палящим солнцем.

Что за гадость он всыпал ей в бокал, а главное – зачем? Девушка опустила взгляд ниже – на ней было надето что-то розовое, наподобие пеньюара. Она пошевелила пальцами, чтобы прощупать ткань – атлас или шелк. Слезы отчаяния навернулись на глаза.

– Ну что, нащелкала? – В спальню вошел Антон, а следом за ним поджарая шатенка с огромным фотоаппаратом на груди. – Дай, посмотрю, - мужчина склонился над ней, и они вместе принялись рассматривать что-то на экране фотокамеры.

Тая сглотнула. Охватившие ее догадки заставили зашевелиться волосы на голове.

– Слушай, давай еще одну, - предложил Антон, – эта будет просто бомба.

– Окей, - ответила девушка и начала настраивать объектив, направив его прямо на кровать.

Тая замычала, мысленно умоляя свое тело отойти от спячки. К счастью, на команды мозга отозвались и руки, и ноги – она яростно сжала между пальцев простыню и согнула колени, давая понять, что пришла в сознание и все слышит.

– Она очнулась, - испуганно прошептал мужчина, – все, уходи.

Тая видела только их силуэты. А еще огненно-рыжее пятно волос этой женщины с фотоаппаратом. Мысли в голове зажужжали, точно рой пчел. Ужасные, мерзкие выводы напрашивались сами собой. Какого рода фотосессию они устроили в этой квартире? Почему она лежит в кровати в этой розовой ночнушке? Что он с ней сделал?

Она не помнила ровным счетом ничего. Девушка бросила взгляд за окно – там царила непроглядная ночь. Сколько времени она лежит вот так?

– Таечка, - Мужчина приземлился рядом с ней на кровати и начал гладить рукой по голове. Девушку передернуло. К горлу подкатил тошнотворный комок. Ей хотелось взбрыкнуть, сбросить его ладонь, закричать, но отяжелевшая рука не поднималась от поверхности постели выше пары-тройки сантиметров. – Я так за тебя испугался. Скорая уже едет. Я сразу же вызвал, но ты же знаешь – пробки…. Я не знаю, что с тобой произошло. Ты выпила этот чертов коньяк, будь он неладен, и упала прямо у меня на глазах. Не могу понять, почему так? Ведь я тоже его пил и со мной все в порядке.

«Конечно в порядке», - подумала Тая про себя, - «себе-то подсыпать волшебный порошочек ты наверняка забыл». Очевидно, он решил, что она не видела и не слышала его бесед с рыжеволосой девушкой, и теперь притворяется испуганным и заботливым другом. Что же ты за человек, Антон?!

– Наверное, все дело в непривычке. А еще, может быть, это аллергия. Или некачественный продукт. Моему-то желудку ничего не страшно, а вот у тебя…

Тая сжала челюсть. Руки чесались посчитать ему зубы. Звонок в домофон прервал ее муки. Он убрал руку с ее лица и побежал к двери.

Через несколько минут в холле послышались грубые тяжелые шаги.

– Что у вас стряслось? – Низкий мужской голос прозвучал, как контрабас.

– Да не знаю. То ли отравление. То ли аллергия. Все из-за бокала коньяка. Девушке плохо, - начал свои россказни Антон.

В спальне появился огромный, как скала, фельдшер скорой помощи. Он присел на табурет рядом с кроватью, пощупал пульс, посветил фонариком в зрачки, послушал сердцебиение.

– Пить, - прохрипела Тая, пронзая его умоляющим взглядом, но мужчине было все равно. Он просто делал свою работу.

– Будем промывать желудок. Маша, - крикнул он кому-то в холле, - внутривенно глюкозу и аскорбиновую кислоту. И везем ее в стационар. Судя по всему, - продолжил он уже с Антоном, - алкоголь поддельный, какие-то примеси содержит. Мне почему-то кажется, что все это попахивает наркотой. Слава Богу, она в сознании и нет паралича центральной нервной системы. Откапается в стационаре пару часов и как новенькая будет. А коньячок на анализ сдайте, мой вам совет.

В комнате появился второй врач – молодая женщина со странным прозрачным шлангом, воронкой, и двумя шприцами.

– Таз есть? – Строго спросила она у Антона. – И чистая вода, желательно кипяченая и теплая.

– Так-так…., - он занервничал, – я поищу в ванной таз, и принесу воды.

Тая зажмурилась, представив, что ее ждет. Из-за этого ублюдка ей придется вытерпеть неприятную процедуру.

Через пару минут ее мучитель появился в комнате с огромной салатницей вместо таза и чайником.

– Вот, - он поставил миску на край кровати, а чайник передал фельдшеру, – что нашел. В чайнике чистая вода из кулера. Я слегка подогрел.

– Пока мы будем промывать желудок, сходите вниз за носилками. Она сейчас не сможет идти самостоятельно, - добавила женщина, а затем начала колдовать над рукой Таи с помощью старенького каучукового жгута.

Антон посмотрел в просветлевшие глаза девушки. Тая постаралась вложить в свой взгляд всю ту ненависть, что теперь испытывала к этому человеку. Он все понял, опустил глаза и поспешил к выходу.

– Фото…, - прохрипела она ему вдогонку. Мужчина на мгновение остановился, бросил на нее недоуменный взгляд через плечо, а затем быстро покинул квартиру.

Через пять часов, в 8:30 утра, вконец измученная врачебными манипуляциями, Тая села в такси у выхода из 31 городской больницы. В голове была полная каша.

– Куда едем? – Спросил таксист – светловолосый улыбчивый юноша славянской наружности.

– Минутку, дайте подумать, - пробормотала девушка, соображая, куда же поехать в первую очередь – в квартиру, чтобы забрать ее бокал с остатками яда, или сразу в полицию. Или, может быть, стоит вернуться в больницу и обратиться к гинекологу? Ей сделалось не по себе от мыслей, что этот человек мог натворить с ней, пока она была в бессознательном состоянии. Ограничился ли он съемкой? Или….

– Ну…., - недовольно фыркнул водитель, – знаете ли…. У меня простой.

– В Хамовники…Мы едем в Хамовники, - решилась Тая. – Я покажу.

Виски пронзала адская боль, промытый и совершенно пустой желудок протяжно урчал, посылая в мозг голодные сигналы. Сейчас ей, как никогда, была нужна чашка чая с медом и теплая постель. Но все ее мысли были об одном - успеть до приезда Макса. Ей нужно забрать этот чертов бокал, и отвезти его на экспертизу, а еще выкинуть букет. Он все не так поймет, это совершенно точно. С его взрывным и ревнивым характером она уже познакомилась тогда в баре. Что будет на этот раз – даже страшно представить.

«Боже, еще и Арина….», - вспомнила Тая и тяжело вздохнула. Подруга поймет. Сейчас не до нее.

Девушка расправила сложенный в руках лист бумаги – больничная выписка. «Больная такая-то, поступила тогда-то. Диагноз – отравление неясной этимологии». Тая тихонько выругалась – эта бумажка ей вряд ли поможет в объяснениях с Максом. Врачи так и не смогли определить, что именно было в том бокале, и посоветовали ей отвезти его в центр судебной и криминалистической экспертизы. А еще эти фото. Что Антон, сбежавший, как только за ней закрылись двери машины скорой помощи, задумал с ними делать? Распечатать и прислать в конверте? Или будет шантажировать? И этот человек первым протянул ей руку помощи, спас от голодной смерти и вытащил с самого дна жизни на поверхность. Как удивительна порой бывает судьба, открывающая, казалось бы, хорошо знакомых нам людей с другой, неприглядной стороны.

Девушка положила выписку рядом с собой на сиденье и принялась массировать пальцами виски. Черт ее дернул открыть ему дверь! А уж ее согласие выпить за дружбу и вовсе непростительно.

Погруженная в свои тягостные мысли, она не заметила, как автомобиль подъехал к воротам закрытого жилого комплекса, в котором располагалась квартира Макса.

– Приехали, - сообщил таксист.

– Подождите, пожалуйста, я вынесу вам деньги. – Водитель недовольно нахмурил брови, но все-таки кивнул.

Тая вышла из машины и подошла к воротам, затем позвонила консьержу в домофон.

– Серафима Геннадьевна, это Таисия, из пятьсот первой. Я без ключей. Откроете?

Замок на калитке запищал, пропуская девушку. Она вошла в подъезд и постучалась в окошко хранительницы дома, чтобы взять запасной ключ.

– А запасной ключ уже забрали, - улыбаясь, сказала работница, – Максимка вернулся. Иди скорее, встречай любимого.

Несколько последующих секунд в лифте стали для нее кошмаром. Сердце билось и трепыхалось в груди, словно пойманная в сеть рыба. Девушка накручивала себя, представляя, какую картину увидел возлюбленный, войдя домой: цветы, початая бутылка коньяка и два бокала, смятая постель. Да и сама она сейчас предстанет перед ним в непотребном виде – под пальто на ней был все тот же розовый пеньюар, в котором девушку увезли на скорой.

Ужас сковал ее мысли. Она подошла к своей двери и нажала кнопку звонка. Послышались быстрые шаркающие шаги – Макс успел переодеться и обуть любимые тапки. Значит, он дома как минимум полчаса. За это время он совершенно точно успел рассмотреть все то, что они с Антоном оставили после себя.

– Какие люди! – Мужчина вальяжно облокотился о дверной косяк и смерил ее презрительным взглядом.

Его рука потянулась к вороту пальто. Макс с силой дернул за него. Несколько пуговиц оторвались и со звоном упали на кафельный пол подъезда. – Вау! И откуда ты в таком виде? С пижамной вечеринки?

– Максим, - она протянула к нему руку, но он сделал шаг назад, не позволив ей к нему прикоснуться, – я все тебе объясню. Ты не представляешь, какой кошмар я пережила! – Тая полезла в карман, чтобы достать выписку из больницы и только теперь вспомнила, что оставила ее в такси. Она мысленно чертыхнулась, коря себя за рассеянность.

– Почему же? Представляю. Теперь, наверное, похмелье мучает? Да и тело ломит после бурной ночи, не так ли?

– Что ты такое говоришь? - Тая повысила голос. – Что за мысли в твоей голове?! Он отравил меня! Я только что из больницы. Внизу ждет таксист. В машине осталась моя выписка.

– Кто он? – Макс угрожающе наклонился над ней. – Кто? Кого ты принимала в моей квартире? – Мужчина, как будто, и вовсе пропустил мимо ушей ее слова о больнице и отравлении. Его разум затуманила ревность.

– Антон! – Выкрикнула девушка, которой передалось его напряжение и злость.

Внутренний голос заводил ее еще сильнее. Какого черта он ей не верит? Что он там себе придумал, какая ересь пришла ему в голову? Неужели он не видит, в каком она состоянии?

– Во-о-от, - ухмыльнулся Макс, – с этого и надо было начинать.

Он вдруг повернулся, прошел в комнату, а через пару секунд вернулся, держа в руках свежий номер какого-то известного журнала.

– Будьте вы прокляты, - сквозь зубы сказал он, - будь ты проклята! – Макс посмотрел в ее глаза с такой болью, что у нее все внутренности завязались в тугой узел, а затем швырнул ей в лицо журнал и закрыл за собой дверь.