О чем поет твое сердце?

Глава 7

Воздуха не хватало. Несмотря на поздний час и ночную прохладу, Тая задыхалась. Сжавшись, как испуганный котенок, она сидела на скамье и стучала зубами. Непонятно откуда взявшаяся за грудиной боль не давала возможности дышать. Тая хватала воздух ртом, как выброшенная на берег рыба – часто и порывисто. В голове вертелся только один вопрос – почему? Почему ей так больно? Почему она позволила эмоциям взять верх над разумом? Почему он тогда заговорил с ней? Почему пригласил на день рождения? Почему сохранил потерянную в драке с охранниками серьгу? Почему поцеловал ее в висок? И самое главное – почему он пришел не один?

Кто эта длинноногая силиконовая копия Барби? Его девушка? И если это так, что она значит для него?

Тая смахнула с лица упавшие пряди. Голова шла кругом. Глупая, наивная девчонка. Разве ты не знала, что настоящие Золушки бывают только в сказках? О чем ты думала? О чем позволила себе мечтать? Чего ты ждала? Ты надеялась, что Макс Соловьев придет и возьмет тебя за руку, чтобы увезти в свой волшебный замок?

Тая резко встала, словно какая-то сила вытолкнула ее со скамьи. Ноги сами понесли ее ко входной двери бара. Она злилась на себя, и на Макса, и на Антона, но ее тело будто потеряло управление и на автопилоте тащилось обратно.

Не дойдя нескольких шагов до парадной бара, Тая усилием воли заставила себя остановиться. Неожиданно дверь распахнулась и на улицу выскочила та самая Барби. Девушка прижимала к лицу платок и всхлипывала. Она остановилась возле парковки и начала рыться в сумочке в поисках ключей от машины. Обнаружив их, красотка направилась к красному мини-куперу, но, видимо, так сильно было погружена в свое горе, что совсем не видела, куда идет. Ее правая нога, обутая в уродливые туфли на огромной подошве и пятнадцатисантиметровой шпильке, попала в обычную дворовую яму в асфальте. С визгом, девушка шлепнулась на землю. Потирая ушибленную лодыжку, она бубнила что-то себе под нос. Тая недовольно поморщилась, однако гуманность взяла верх над обидой, заставив ее подойти к пострадавшей брюнетке.

– Козел…, - причитала Барби, – даже не объяснил ничего….И как я теперь оплачу квартиру? Идиотка… Надо было остаться и у него на глазах подцепить папика. Дура…Еще и шпильку сломала…Уффф…

Тая со спины подошла к девушке и прокашлялась.

– Вам помочь? Ногу не сломали? – Она обошла соперницу сбоку и протянула руку.

Девушка смерила Таю презрительным взглядом, так и не приняв помощи.

– А, это ты. Сбежавшая официантка? Куда ты, кстати, подевалась? Я видела, как он поцеловал тебя, - девушка усмехнулась. – Наивная. Ты думала, он заключит тебя в свои объятия и поведет в ЗАГС? Посмотри на себя и на меня. Если уж мне дали отставку, то о тебе и говорить нечего. Золушка, блин. Дешевка.

Тая спрятала протянутую руку за спину, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Позор. Дочка наждачника вновь выслушивает оскорбления от валютной проститутки.

– Я еще никогда не видела столь дорого одетой и разукрашенной дешевки. Вставайте сами. Всего хорошего.– Девушка отвернулась и торопливо направилась к арке. По звуку работающего двигателя Тая поняла, что эта кукла добралась до машины и завела мотор. Захотелось, как можно скорее оказаться на улице и поймать такси. Она вновь начала задыхаться в этом дворе.

И вновь ей не удалось вырваться. Тая услышала позади себя быстрые шаги.

– Да остановись ты! – Окликнул ее знакомый голос.– Я ведь даже имени твоего не знаю!

Макс догнал ее и схватил за плечо, заставив обернуться.

– Таисия. Тая, - сквозь зубы прошипела она, пронзая его взглядом, полным ярости и обиды.

– Тая, - он расплылся в широкой улыбке, заставив ее сердце подпрыгнуть до самого горла. – Почти, как Таис Афинская. Красивое имя. Как и его владелица.

Боже, ну почему одна его улыбка напрочь выключает в ней инстинкт самосохранения? Почему сразу хочется прижаться к нему, обхватить руками широкую спину и положить голову на плечо?

– Куда ты сбежала? Увидела со мной девушку и обиделась? Ревность – плохое чувство, - с улыбкой продолжил он. – Оно съедает человека изнутри, убивает доверие, порождает страхи и комплексы.

– Что?! – Тая округлила глаза. – Ты решил, что я тебя ревную?

– Почему решил? Так оно и есть.

– Твоей самоуверенности можно только позавидовать, - прыснула девушка, скрестив на груди руки.

Ее нервные движения не скрылись от пытливых глаз Макса, и он еще шире расплылся в улыбке.

– Ты сама себя выдаешь: защитная позиция рук, подергивания ногой, обиженное выражение лица.

– Хватит, - неожиданно для самой себя громко крикнула Тая, – тебе нравится меня унижать? Действительно, как прекрасно поглумиться над провинциальной дурой! Для тебя все легко – остановился поболтать на улице, бросил пару фраз и исчез, как в поле дым. Потом поработал супергероем и спас эту самую дуру из цепких лап своих же секьюрити, да еще и сделал широкий жест, достойный барина – пригласил на свой день рождения. Мол, иди, простушка, посмотри, как живет мир селебрити. Повесели народ своим внешним видом. А дальше? Дальше ты просто касаешься меня, надеваешь серьгу, играешь со мной, целуя в висок – браво! Что сказать? Умелый пикап, игра на грани фола. И тут звучат финальные аккорды – на сцену выходит она, настоящая московская светская львица в лабутенах и с боевым раскрасом на лице. Шоу удалось. Мечты провинциалки разбиты, самолюбие героя поднимается на высшую ступеньку пьедестала почета. Звучат аплодисменты и торжественная музыка. Делать шоу – это твоя работа, не так ли?

Девушка, выдав эту тираду, сжала челюсть. Ее всю трясло от напряжения и гнева. И больше всего бесил тот факт, что Макс был прав. Она ревнует. Ревнует этого плейбоя с экранов телевизоров ко всему, что движется и носит юбку.

Тая сама не заметила, как выплескивая свою обиду, приблизилась к Максу практически вплотную. Нападая, она сама оказалась в ловушке.

Он выглядел абсолютно спокойным и безмятежным. Ни один мускул на его лице не дрогнул во время этой сцены. Напротив, на губах играла довольная усмешка, а глаза улыбались, подзадоривая девушку еще сильнее.

– Девочка, да ты влюбилась! – Радостно выдал он, заставив Таю открыть от негодования рот.

На этот раз Макс не дал ей больше сказать ни слова. Он притянул ее к себе, крепко обнял, обхватив за ее спиной своей широкой ладонью тонкие запястья, чтобы не вырвалась, и поцеловал.

Его теплые, мягкие губы заставили Таю забыть обо всем на свете. Он целовал ее нежно, трепетно, словно боялся спугнуть или обидеть. Напряженные запястья обмякли в его руке, ноги стали ватными, в ушах шумело. Его вторая ладонь легла ей на щеку, пальцы ласково оглаживали бархатистую кожу. Тая, перестав возмущенно мычать, прикрыла глаза и ответила на его поцелуй.

Через несколько секунд Макс отпустил запястья, и ее руки плетьми повисли по бокам. Ей хотелось обнять его, запустить пальцы в его волосы, провести ладонью по щеке. Неимоверным усилием воли она сдержала себя.

А затем все прекратилось. Он отпустил ее и сделал резкий шаг назад. Тая хотела занести руку в воздухе, чтобы дать обидчику пощечину, но рука ее не слушалась. Она посмотрела ему в глаза.

– Что ты себе позволяешь? – Попыталась реабилитироваться девушка, но и голос предал ее. Вместо возмущения в его тоне сквозило разочарование от того, что поцелуй так быстро закончился.

– Я отпустил твои руки, - Макс смотрел на нее игриво, исподлобья бросая на девушку призывные взгляды.

– Ты всегда добиваешься девушек силой?

– Я отпустил твои руки, - спокойно повторил мужчина.

– Я не сдамся тебе! – Едва не плача сказала она.

– Именно поэтому ты в первый же день сбежала с рабочего места? Чтобы не сдаться мне? Ты так сильно боишься меня…. Не потому ли, что уже сдалась и не можешь держать себя в руках? Ты ответила на мой поцелуй. Ответила! А ведь я отпустил твои руки.

Тая была готова взорваться от негодования. Каждое его слово попадало четко в цель. Прямо в десяточку. Сердце стучало, как сумасшедшее. Если бы он только прислушался, если бы затих гул городских улиц, он бы услышал, как сильно и как громко стучит ее раненое сердце. Слезы навернулись на глаза от ощущения собственной беспомощности перед ним. Ей нечего было ответить. Кричать? Ругаться? Звать на помощь? Язвить? Отрицать очевидное? Все это будет выглядеть глупо, по-детски и еще больше уронит ее в собственных же глазах.

– Я все еще зол на тебя за то, что ты не подала мне руки на лестнице, да еще и сбежала с дня рождения, - как ни в чем не бывало, заговорил Макс, переводя разговор на другую щекотливую тему.

– Это ты мне говоришь? Ты на меня зол?

– Да, я. Со мной так не поступают. – Он гневно блеснул глазами.

Тая ухватилась за эту фразу, как за спасательный круг.

– Вы только посмотрите! – Она усмехнулась. – Да что ты о себе возомнил? Принц ночи? Звезда экрана? Думаешь, любая готова упасть в твои объятия по первому зову?

– А ты считаешь себя «любой»? – Парировал Макс, заставив Таю застыть в изумлении. Вопрос поставил в тупик. – Тогда мне жаль тебя.

Он ухмыльнулся, бросил на нее укоризненный взгляд, и медленно пошел обратно в бар. Тая закрыла лицо руками и заплакала. Чертов идиот! Напасть, наваждение! Коленки задрожали и согнулись, заставляя ее упасть на землю. Плечи содрогались от рыданий. Она уже не сдерживалась, выпуская скопившиеся эмоции наружу. В этих слезах было все – боль от потери родителей и Антонины Петровны, злость на свою беспечность, результатом которой была потеря денег, обида на весь белый свет за провалы на собеседованиях, но больше всего в них было сожаления.

Почему она такая упрямая? Почему нельзя было просто его обнять? Потому, что тогда он решит, что она такая же как все – мечтает поскорее запрыгнуть в его койку и запустить руку в его кошелек? Или потому, что слишком гордая? А может быть потому, что она боится? Боится того, что он исчезнет, словно песочный замок, на который обрушилась волна – как - будто его никогда и не было. На самом деле, так проще. Проще думать, что он бабник, звезда, до которой ей никогда не дотянуться. Потому что в сказку верят только дети. Сказки живут в книгах и на экранах телевизоров. А что такое реальная московская жизнь Тая уже узнала. Она просто не может позволить себе испытать еще одну боль.

Чьи-то заботливые теплые руки легли ей на плечи. Девушка вздрогнула.

– Вставай, - узнала она голос Антона.

Он подхватил ее под руки и помог подняться.

– Я был у Кирилла, обсуждали смету на завтрашний банкет. Похоже, я пропустил серию бразильской мелодрамы, - он улыбнулся, достал из кармана платок и аккуратно стер с ее лица слезы.

– Не смеши, - огрызнулась Тая, в душе улыбнувшись его шутке.

– Идем. Не дури. Я выдам тебе чаевые за сегодня.

– Нет-нет. Я не могу взять. Я всех подвела, - девушка отрицательно замотала головой.

– Леся сказала, что ты уволилась.

– Угу.

– Я этого не слышал.

– Антон, пожалуйста, - Тая посмотрела на него жалобными глазами, – я не могу там работать…

– Потому что там Макс? – Мужчина оказался на удивление прозорлив.

– Просто не могу.

– Я тебе обещаю, ты больше не будешь обслуживать его столик. Но упускать эту работу твоя самая большая глупость. Через полгода ты заработаешь на первоначальный взнос за квартиру. Тебе не нужны эти деньги? К тому же, я слышал, что вскоре у Макса гастрольный тур. Мы долго не увидим его лица в нашем баре.

Доводы Антона были разумны. К тому же, рассудила она, больше не показываться Максу на глаза будет для него чересчур шикарным подарком. Оставив работу, она только даст ему повод убедиться в собственной правоте. Этого допустить нельзя. Тая выдохнула и повержено опустила глаза.

– Я сдаюсь. Хорошо.

– Вот и прекрасно.

Антон снял с себя куртку и накинул ее девушке на плечи. В какой-то момент Тае показалось, что он прижался к ней чуть сильнее, чем следовало, но она отмахнулась от этой мысли, как от назойливой мухи. В конце концов, это же Антон – ее спаситель, и шеф-повар. И хороший друг. И босс. Она могла придумать еще множество эпитетов, кроме одного – мужчина. Погрузившись в мечты о Максе, Тая совсем забыла, что Антон тоже мужчина.