О, малышка!

Глава 20

Высокие каблуки Сьюзен зацокали по полированному полу зала ожидания. Она опаздывала. Думала, что приедет вовремя, но долго искала место для парковки.

Может быть, посадка еще не началась? В самолете, которым они должны были лететь, не оказалось свободных мест в первом классе, и она не могла зарезервировать билет на место рядом с мужем. Пока она не придумала, как поступит, если увидит, что Келли и ее муж уже сидят рядом.

От волнения у нее взмокли ладони, ей хотелось повернуться и убежать, чтобы спрятаться дома.

Но именно этот дом она и пытается спасти, напомнила себе Сьюзен. Свою жизнь с Томом. Свой брак.

А это означало войну! Только дезертир убегает с поля боя. Энни сказала, что она должна бороться за свою любовь, и Сьюзен старалась как могла.

Она приняла это решение три дня назад, когда встретилась с Джейком на ленче в загородном бистро. Она прямо задала ему вопрос, который камнем лежал на ее сердце:

– Скажи правду, Джейк, мне нужно это знать. Между Томом и Келли что-то есть?

Джейк выглядел смущенным и несчастным. Тяжело вздохнув, он отвернулся, но когда вновь встретился с ней глазами, взгляд его был прям.

– Не думаю. Пока, во всяком случае. Но похоже, она наметила Тома себе в жертву. – Глаза у него были грустными. – Келли тоже едет на конференцию в Новый Орлеан, и думаю, отнюдь не за тем, чтобы отточить свое профессиональное мастерство.

Сьюзен больше уже не могла делать вид, что ничего не происходит, не могла сидеть и ждать, пока ситуация улучшится сама собой. На ее дом напали, и она должна нанести ответный удар. Она пробиралась сквозь толпу в зал ожидания, но там уже почти никого не было. Проклятие! Они уже и наверняка в самолете.

Ее сердце стучало, как неисправная стиральная машина. Ей придется отчаянно бороться на протяжении последующих дней, и начать нужно уже сейчас. Она решила использовать то, что ей присуще, – свои шарм, воспитание, но в первую очередь совет своей матери, как обезоружить противника.

– Уничтожай его вежливостью, – говорила она. – Помни, что ты поймаешь больше мух с помощью меда, чем с помощью уксуса.

К тому времени как она получила талон на посадку, через выход прорвался последний пассажир. Сьюзен решительно проделала то же самое.

Едва успев войти в салон самолета, она тут же увидела их. Том сидел рядом с проходом и, наклонив голову, внимательно слушал Келли. Она сидела за ним, касаясь его рукой, и что-то говорила.

Том, казалось, почувствовал взгляд Сьюзен. Он поднял глаза, и на долю секунды выражение, показавшееся на его лице, все ей объяснило: вина и стыд, как у ребенка, пойманного, когда он лез в кухне за вареньем. Ее сердце замерло.

Сьюзен уже, конечно, обо всем догадывалась, но сейчас поняла это окончательно.

Ее муж быстро менялся в лице. Его челюсти сжались, подбородок вызывающе вздернулся. Сьюзен, прожив с ним столько лет, знала, что это означает. Когда Тома загоняют в угол, он нападает первым. Она не должна позволить ему перейти в атаку.

Сьюзен сумела изобразить на лице яркую улыбку южной красотки.

– Каков сюрприз?

Глаза Тома оставались настороженными, на лице было написано неудовольствие.

– Сьюзен… Что ты здесь делаешь? Она продолжала улыбаться.

– Знаешь, дорогой, последнее время мы оба так заняты, что подобны кораблям в ночи. Знаю, ты беспокоился, что мне будет скучно на конференции, но все-таки решила преподнести тебе сюрприз и полететь. Я понимаю, что ты будешь занят, но мы хотя бы полетим вместе и будем вместе ночью.

Она посмотрела в сторону Келли, как будто только сейчас ее заметила, заставив себя продолжать улыбаться, хотя боялась, что ее лицо буквально треснет от усилия.

– Келли, как приятно вас видеть! Вы тоже будете на конференции?

Глаза блондинки источали злобу. Ответить она не потрудилась. «Лучший способ противостоять неуважению – это не заметить его», – говорила Сьюзен мать.

– Замечательно, надеюсь, что мы будем часто с вами видеться.

За спиной Сьюзен появилась стройная стюардесса.

– Извините, мадам, но вы должны сесть.

– Ну конечно, – продолжала улыбаться Сьюзен. – Келли, дорогая, вас не затруднит пересесть на мое место, чтобы я могла сидеть рядом с мужем?

Келли бросила на Тома взгляд, которым он вполне мог бы воспользоваться вместо бритвы, однако молча поднялась.

Том встал, видимо решив занять место между двумя женщинами. Сьюзен не позволила ему это сделать. Она быстро сунула ему ручной багаж.

– Дорогой, положи это, пожалуйста, наверх.

Он вышел в проход, и Сьюзен тут же села на центральное место. Она дольше, чем это было нужно, возилась с ремнями, чтобы ей не пришлось общаться с Келли.

В салон вошли последние пассажиры. К облегчению Сьюзен, это были знакомый адвокат и его жена.

– Боб… Барбара!

Женщина, стройная блондинка средних лет, приветливо заулыбалась:

– Сьюзен, как я рада тебя видеть. Куда ты пропала?

– Да, мы давно не виделись, – улыбнулась Сьюзен. – Мне кажется, последний раз это было три года назад на вечеринке.

– Да, там было так интересно.

– Том и я в этом году организуем такую же. Надеюсь, вы оба будете у нас.

– О, обязательно! Ваш вечер был гвоздем сезона! Боб хлопнул Тома по плечу:

– Рад, что ты уговорил свою лучшую половину поехать с тобой в Новый Орлеан. Барбара была разочарована, когда я сказал ей, что Сьюзен не поедет.

Значит, Том говорил всем, что она не едет. Сьюзен вновь почувствовала боль в сердце.

– Я в последний момент решила сделать ему сюрприз, – сказала она.

– Уверен, что это доставило ему удовольствие. – Боб подмигнул ее мужу. – Мы должны обязательно поужинать вместе. Как в старые добрые времена.

– Прекрасно, – весело сказала Сьюзен. Она положила ладонь на руку Тома, понимая, что он не решится убрать ее в присутствии друга. Он пойдет на все, чтобы избежать сцены. – Правда, дорогой?

Он, прокашлявшись, кивнул:

– Конечно.

По радио зазвучал голос стюарда, дающего пассажирам инструкции. Сьюзен, откинувшись на спинку кресла, вздохнула. Первый раунд она выиграла. Но она не обманывала себя. Битва еще впереди.

– Что здесь делает Сьюзен? – потребовала ответа через два часа Келли, когда они с Томом ждали в очереди на посадку на местную линию.

Том посмотрел в сторону жены, которая оживленно беседовала с женами еще двух адвокатов, приехавших на конференцию. Он пожал плечами:

– Я удивился не меньше тебя.

– Ты не можешь отправить ее домой?

– Ты прекрасно понимаешь, Келли, что я не могу это сделать. Я не собираюсь устраивать сцену перед своими коллегами.

Глаза Келли недовольно сузились.

– А что мне прикажешь делать?

«Вести себя как взрослая женщина», – подумал Том.

– Мы договаривались, что будем осторожны. Так как в этом самолете много знакомых, то нам пришлось сесть отдельно.

– Я не об этом. Я хочу сказать, что когда мы приедем в Новый Орлеан, где я буду жить?

– Ну, совершенно ясно, что не в моем номере.

– Потрясающе, просто потрясающе. – Рот ее изогнулся в гримасе. – У меня не зарезервирован номер, а отель переполнен.

– Извини, Келли. Но я с самого начала говорил тебе, что твой план мне не нравится. Это была твоя идея.

– Но ты не сказал «нет».

Это действительно было так. Он тоже виноват, нельзя перекладывать всю вину на Келли.

– Мне очень жаль. Правда жаль, но факт остается фактом: я женат.

– Может быть, чересчур долго.

Что-то в ее голосе насторожило Тома. Он рассказывал Келли о своих проблемах, он даже советовался с ней, не уйти ли ему от Сьюзен. Но здесь было что-то другое, а не просто реакция на тот разговор.

Прозвучал намек на угрозу.

Он улыбнулся ей, как надеялся, успокаивающе:

– Я уверен, что организаторы конференции что-нибудь придумают.

Келли презрительно фыркнула:

– Я не собираюсь жить где-то в другом месте. У меня есть выход.

Голос ее был так холоден и злобен, что Том остановился:

– И какой же?

Она перекинула волосы через плечо.

– Закачу сцену. Буду настаивать, что я заказала номер, а они что-то напутали. Если меня разозлить, то я всегда добиваюсь того, что хочу.

Том снова почувствовал тревогу. О, да она ведет себя как базарная торговка! Келли больше не казалась ему безобидным сексуальным котенком. Она вдруг превратилась в крупного горного льва, а он в ее добычу.

Она подняла голову и властно посмотрела на него:

– Я хочу сегодня поужинать с тобой.

– Келли, это невозможно. Ее глаза сверкнули.

– Если ты думаешь, что я приехала сюда, чтобы сидеть в сторонке и наблюдать, как ты танцуешь со своей женой, то ты ошибаешься.

По спине Тома пополз холодок. Келли внезапно повернулась к нему другой, весьма неприятной стороной. Он натянуто улыбнулся ей:

– Мы поговорим об этом попозже. Давай встретимся у сувенирного магазина в отеле в шесть.

– А почему не в баре?

– Это слишком вызывающе.

На лбу у нее появилась некрасивая морщинка.

– Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится.

– Мне это тоже не нравится. – По правде говоря, ему не нравились злобные, похожие на выпускаемую каракатицей черную жидкость волны, исходившие от нее. Том обрадовался, что очередь продвинулась и он подошел к регистратуре. Ему хотелось как можно скорее отделаться от нее.

– Какая прелестная комната! – воскликнула Сьюзен, глядя из окна их роскошного номера на реку Миссисипи.

– Вид просто великолепный!

На нее и саму было смотреть одно удовольствие. Солнце просвечивало ткань простого льняного платья, и были видны ее длинные стройные ноги. Том отвел глаза, стараясь подавить вспыхнувшее в нем возбуждение, и стал смотреть, как коридорный вносит их чемоданы. Он протянул ему несколько купюр из большой пачки и подождал, пока за ним закроется дверь.

– Ну вот, теперь мы одни, Сьюзен, – сказал он. – Ты можешь перестать притворяться и объяснить, что все-таки происходит.

Повернувшись к нему, Сьюзен ласково улыбнулась.

– Итак, откуда эта внезапная тяга к путешествиям? – настаивал Том.

– Я тебе говорила. Хочу быть с тобой. – Она подошла к нему настолько близко, что он ощутил аромат ее духов. Воспоминания, такие же теплые и волнующие, как эти духи, возникли в его памяти. – Я скучаю по тебе, Том. Я скучаю по нам.

– Я никуда не делся.

– Да? – Сьюзен сексуально улыбнулась. – Сейчас посмотрим. – Он не успел опомниться, как она, обвив его шею руками, прижалась к нему губами.

Ее губы были нежными и теплыми, как свежеиспеченный пирог. Как пища ангела и дьявола, покрытая фруктовым желе страсти. Его тело тут же отреагировало на ее ласки.

Она потерлась об него:

– Мне не хватало этого.

Видит Бог, ему этого тоже не хватало. Но ведь это она всегда держала дистанцию между ними. Когда она была ему так нужна, когда кровоточило его сердце, когда он хотел получать и отдавать, Сьюзен всегда отстранялась от него.

Так делала его мать после смерти отца.

При этой мысли Том попытался отодвинуться от жены. Но Сьюзен не отпускала его.

– Помнишь, как мы поцеловались в первый раз? – пробормотала она, перебирая его волосы.

Как будто он мог об этом забыть. Он помнил все, что тогда произошло между ним и Сьюзен – когда он увидел ее первый раз, когда услышал ее нежный голос, когда впервые оказался настолько близко от нее, что мог почувствовать запах ее духов. Она была похожа на принцессу – кинозвезду Грейс Келли. Он набрался мужества и пригласил ее на свидание, но только через месяц. Поцеловать ее он решился лишь во время пятого свидания. И когда он все-таки отважился сделать это, она в ответ поцеловала его так страстно, что весь мир перевернулся у него под ногами. Он не просто увлекся ею, он потерял голову. Через четыре месяца Том сделал ей предложение.

Он был потрясен, когда она согласилась. Сьюзен была избалованной дочерью богатого автомобильного промышленника, а он – бедным пареньком из Западного Техаса, отец его умер, а мать искала забвения в медитациях.

Сьюзен олицетворяла собой все, к чему он стремился, чем восхищался, что хотел получить от жизни. Респектабельность. Класс. Утонченность.

Он искал женщину, которая была бы полной противоположностью его матери, и нашел ее в Сьюзен. Ему никогда бы не пришлось вытаскивать ее из тюрьмы, или относить домой, когда она отключалась после попойки, или извиняться за ее поведение. Он искал женщину, которая была бы для него драгоценна, и Сьюзен превзошла его самые смелые мечты. Ее светскость, теплота, политическое чутье помогли ему создать круг друзей и единомышленников, который стал краеугольным камнем его успеха.

Но потом умерла Рейчел, и Сьюзен отгородилась от него. И Том воспринял это как измену.

Сьюзен прижималась к нему. Он чувствовал тепло ее грудей.

– Я хочу тебя, – пробормотала она, – хочу, чтобы ты любил меня.

Том тоже хотел ее – отчаянно хотел упасть вместе с ней в кровать, притвориться, ну хотя бы на несколько минут, что последних двух лет в их жизни просто не было. Но его разрывало, с одной стороны, желание быть с ней, с другой – желание сохранить дистанцию.

Он ведь собирался, приехав в Новый Орлеан, изменить ей. Как же он может повернуться на все триста шестьдесят градусов и заняться с ней любовью? Оказаться таким хамелеоном было бы еще хуже, чем просто быть ей неверным.

Черт. Он, пожалуй, вообще из ума выживает.

Том посмотрел на часы:

– Мне… надо спуститься вниз и встретиться кое с кем.

Его ждет Келли. Он не смел противоречить ей, иначе она устроит скандал.

Сьюзен, вздохнув, отпустила его:

– Хорошо. Когда ты придешь?

– Не знаю точно.

– Мы вообще-то хотели сегодня поужинать в ресторане. Том замер. Всем покажется странным, если он не будет сопровождать свою жену на ужин – особенно сегодня, когда конференция еще официально не открыта. Боб в этом году председатель. И если уж он будет на ужине с женой, то Том точно должен быть рядом со своей.

– Ты не должна была договариваться с ними, не посоветовавшись со мной, – сердито сказал он.

Сьюзен извиняюще улыбнулась:

– Я думала, ты и так перегружен заботами. Ну, если ты не можешь, то я пойду одна.

Том вздохнул, у него не осталось выбора.

– На сколько вы договорились?

– На семь тридцать. Из отеля нам нужно выехать в семь пятнадцать.

– Увидимся в семь.

Через два дня Сьюзен, сидя за завтраком в элегантном ресторане, смотрела на свои часики. Она должна встретиться с семью другими женами юристов, чтобы после завтрака отправиться на прогулку по городу и походить по магазинам, но она пришла на полчаса раньше. Том пошел на деловой завтрак, и она уже после этого не сумела заснуть.

Нет, не совсем так, грустно подумала она, прихлебывая кофе с цикорием. Слово «заснуть» означало бы, что она перед этим спала. А она две предыдущие ночи лежала без сна, болезненно ощущая присутствие Тома в постели. Вчера ночью он улегся на бок, повернувшись к ней спиной и сделав вид, что спит, но она знала, что это не так.

«В эту игру должны играть двое», – решила Сьюзен. Притворяясь, что спит, она, свернувшись клубочком за его спиной, обняла мужа, шаря рукой по его телу. Оно незамедлительно откликнулось на ее призыв. Сьюзен лежала совершенно спокойно, стараясь дышать глубоко и равномерно. Через несколько минут Том перекатился на живот – так ему было удобнее скрыть возбуждение.

Позже, когда он действительно заснул, он вновь улегся на спину, прижав ее к груди. Ей было так тепло и уютно, что, уткнувшись в подушку, она заплакала. Когда в семь прозвонил будильник, Сьюзен все еще была в его объятиях. Притворяясь спящей, она почувствовала, как он несколько раз провел по ее груди рукой.

Сьюзен снова глотнула кофе, но тепло, которое она чувствовала, не имело отношения к горячему напитку. Ее план срабатывал. Спокойно и ненавязчиво она возвращалась в жизнь Тома, напоминая ему, что у них общее прошлое, общие друзья и знакомые. Если он потеряет ее, то потеряет и других.

Ход мыслей Сьюзен был прерван внезапным появлением за ее столом Келли в коротком облегающем голубом костюме.

– Доброе утро, Келли. Как идет конференция? – спокойно улыбнувшись, спросила Сьюзен.

Блондинка, проигнорировав ее вопрос, устремила на нее враждебный взгляд:

– Том не любит вас, и вы это знаете.

Сьюзен показалось, что ее ударили наотмашь кулаком. Ее мысль заметалась в поисках ответа, но Келли его и не ждала.

– Он не уходит только потому, что ему вас жалко. Он все равно уйдет, но не знает, как сказать вам об этом. Это я нужна ему.

Сьюзен сделала глубокий вдох. Вот когда пригодилось умение владеть собой в любой ситуации, которое дало ей воспитание.

– Как интересно! – Они отпила еще глоток, плотно обхватив чашку, чтобы руки не дрожали. – Вчера он отнюдь не двусмысленно вел себя – как желающий меня мужчина. Да и утром тоже. – Она осторожно поставила чашку на фарфоровое блюдце.

Глаза Келли сузились от ненависти.

– Я вам не верю.

Сьюзен удивленно подняла бровь:

– Как вам будет угодно, дорогая.

– Я знаю, что он не спит с вами больше года. Сьюзен почувствовала острую боль в сердце. Как мог Том поделиться столь интимным с этой женщиной? Боль становилась все сильнее. Но ведь именно этого добивается Келли. Сьюзен не позволит ей насладиться мыслью, что она преуспела.

Она насмешливо приподняла уголки губ и сухо спросила:

– Это он вам сказал?

– Да.

Сьюзен покачала головой, в ее глазах была жалость.

– И вы ему поверили?

На выражение лица Келли стоило посмотреть. Сьюзен, наклонившись вперед, положила ладонь на руку молодой женщины:

– Послушайте совета женщины старше и опытнее вас. Не надо верить мужчине, когда он подходит к среднему возрасту. Особенно когда он говорит о своих взаимоотношениях с женой.

– Он не любит вас, – холодно повторила Келли. Сьюзен вновь взяла чашку.

– Думайте как хотите, дорогая. Но на вашем месте я бы отнеслась к его словам с недоверием. – Подняв руку, она помахала приятельницам, которые, появившись в дверях ресторана, направились к ней.

Сьюзен посмотрела на Келли.

– Извините, но мне пора. – Отодвинув стул, она встала. – А вообще-то, дорогая, вам надо как следует выспаться, а то вы похожи на принцессу, под матрасом которой слишком много горошин.

Лицо Келли исказилось от ярости. Пробормотав что-то непристойное, она вылетела из-за стола.

Сьюзен почувствовала, что у нее дрожат колени. Ей хотелось выскочить из комнаты, зарыться головой в одеяло и как следует выплакаться, но она подавила это желание.

Она не сдастся. Война так война. Она только что впрямую столкнулась с противником – и победила.

Том, собрав документы после того, как последний из участников семинара покинул зал, увидел, что рядом с ним стоит его друг Боб Беннет.

Улыбнувшись, он пожал Тому руку:

– Открытие прошло отлично.

– Да, отлично. – Он вышел вместе с ним в фойе. – Барбара сказала, что они с Сьюзен и другими женщинами идут сегодня в Гарден-Дистрикт.

Боб кивнул:

– Да, я слышал. Эти девицы вчера, похоже, совершили налет на антикварный магазин на Ройял-стрит. Барбара купила какую-то чудовищную лампу, но, насколько я знаю, Сьюзен не причинила урон семейному бюджету.

Том улыбнулся:

– Да, я удивился. Она любит антиквариат. Боб внимательно посмотрел на него:

– Знаешь, я рад, что Сьюзен приехала сюда с тобой.

– Я тоже рад, что она поехала. – И Том, удивляя самого себя, был действительно рад этому. Он забыл, как она бывает полезна ему во время таких мероприятий, как привлекают к ней людей ее доброта и обаяние, как ее присутствие делает их центром всеобщего внимания.

Боб кивнул:

– Слышал, что тебя взяла на прицел светловолосая барракуда. Я рад, что ты не попался на эту наживку.

Том чуть не споткнулся.

– Барракуда?

– Да, Келли Бэньон.

– А! – Том виновато поежился. – Мы работали с ней вместе над парой проектов.

Боб кивнул:

– Я так и думал, что этим все ограничивается. Я знаю, что ты слишком умен, чтобы попасться на удочку подобным ей. А то она так присосется!

– Что ты имеешь в виду?

– А ты про нее ничего не слышал?

– Нет.

– О! Она несколько раз выходила со скандалом замуж. Да с ней никакой ураган не справится.

– Правда?

– У нее эдипов комплекс, только наоборот, или что-то в этом роде. Знаешь Чарли Янга?

Чарли был адвокат из Оклахомы, специалист по гражданскому праву.

– Слышал, кто он такой, но близко с ним незнаком.

– Ну так вот! Чарли – одна из ее жертв. Он рассказывал мне, что она просто персонаж из психического триллера. Бэньон известна тем, что охотится за мужчинами старше ее, заставляет их клясться в вечной любви и бросать своих жен. А когда они это делают, то она превращает их в пыль и устремляется за следующей жертвой. Говорят, ее отец не обращал на нее внимания, когда она была ребенком, она ревновала к нему свою мать или что-то вроде этого и сейчас таким образом мстит мужчинам. – Боб покачал головой. – Беды от нее не оберешься.

Джейк рассказывал ему о репутации Келли, но Том не слушал его. У него выступил пот на верхней губе.

– Значит, ты слышал сплетни обо мне и Келли? Боб пожал плечами:

– Слышал что-то, но не предал им значения. Ты знаешь, как люди любят чесать языками. Кто-то видел тебя с ней пару раз, вот и все.

– Мы с ней пару раз обсуждали вопросы за ленчем.

– Ну вот, этого оказалось достаточно, чтобы пошли сплетни. Вряд ли, имея дома такую роскошную женщину, как Сьюзен, ты посмотришь еще на кого-то.

«Потому что я дурак, – подумал грустно Том. – Слепой, самовлюбленный дурак. Черт, надо мне приходить в себя».

Все разом нахлынуло на него. Да как он мог чуть ли не отказаться от такого сокровища, как Сьюзен? Видит Бог, он идиот. Такая женщина, как его жена, стоит тысячи Келли. Сто тысяч. Черт побери, да ста миллионов.

Она одна такая, настоящее сокровище. Она лучшее из того, что у него было в жизни – фундамент, основа ее. У них, правда, было трудное время. Труднее, наверное, и не бывает. Они потеряли ребенка, единственного ребенка, дитя их любви, дитя, которое они любили так же, как любили друг друга.

Каждый из них справлялся со своим горем, как умел. Но это не значит, что каждый из них теперь должен двигаться в своем направлении. Они могут двигаться вместе.

Именно этого больше всего на свете хотел Том.

– О, вон идет Питер Карпентер, – сказал Боб. – Мне нужно поговорить с ним.

– Давай, действуй, – сказал Том, – увидимся позже. – Он повернулся и услышал знакомый голос:

– Вот ты где, а я тебя ищу все утро.

Он замер на месте, застыв от страха. Он знал, что это Келли, еще не увидев ее.

– Привет.

– Совсем меня забыл, шалун ты эдакий. Том глубоко вздохнул. Надо кончать с этим.

– Послушай, Келли, нам надо поговорить.

– Нам не только это надо сделать. Хочешь, пойдем ко мне в номер.

– Нет. Послушай, Келли… – Том отступил в сторону. – Послушай… Я, наверное, виноват перед тобой…

Келли сняла несуществующую пушинку с его пиджака. Ее глаза блеснули, как рентгеновские лучи.

– Ну что ж, я тоже хотела бы большей определенности между нами.

Том отступил еще на шаг:

– Послушай, Келли… Не знаю даже, как сказать. Ты очень привлекательная женщина, мне чрезвычайно льстит твое внимание, но я… короче, интрижка не для меня.

Она окинула его холодным взглядом:

– Ты привез меня в Новый Орлеан, чтобы сказать об этом?

– Я тебя никуда не привозил. Ты сама приехала.

– Ты мне никакого шанса не оставляешь?

– Дело не в тебе, а в моем браке. Я понял, что по-прежнему люблю свою жену и не хочу, чтобы наш брак распался.

– Нет, не правда. Тебе просто духу не хватает сказать ей об этом. – Ее рот насмешливо скривился. – Ты можешь не беспокоиться. Я взяла это на себя.

Том замер:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я разговаривала с ней сегодня утром. Сказала ей, что ты собираешься уйти от нее ко мне.

– Ты шутишь?

– Нисколько. – Ее глаза были холодны, как у рептилии. – Если не веришь мне, спроси ее.

Он сделает это немедленно. Но ведь Сьюзен уехала на целый день с другими женщинами. Придется ему ждать до вечера. В горле возник комок величиной с пушечное ядро.

– Что… что ты ей сказала? Келли пожала плечами:

– Почти что ничего. Ей, по-моему, это было безразлично.

Если все действительно так, то, значит, дела обстоят еще хуже, чем он думал.

– Она тебе что-нибудь сказала? Рот Келли искривился.

– Да, она сказала, что у тебя кризис среднего возраста. – Ладонь женщины медленно продвигалась к его плечу. – Теперь ты видишь: между нами ничего не стоит.

Том отступил подальше:

– Келли, для нас нет понятия «мы». Я женат и не намерен ничего менять. Извини, если я дезориентировал тебя.

– Ты должен сделать всего один шаг. Сделай его, и все будет решено навсегда. – Она теребила верхнюю пуговицу своей блузки. На губах играла соблазнительная улыбка. – Ты ничего не теряешь.

«Еще как теряю, – подумал Том. – Я теряю свою жену. И я намерен все исправить».

Прием около бассейна был уже в полном разгаре. Том в пятый раз посмотрел на часы:

– Пора бы уж нашим женам вернуться.

Боб, щурясь от послеобеденного солнца, протянул бармену деньги и принял из его рук кружку пива.

– Да, пора. Но я знаю свою жену и не исключаю, что она попросила водителя остановиться где-нибудь, чтобы сделать покупки.

Том выпил свой скотч с содовой. После разговора с Келли у него болел желудок. Черт знает, что она могла наговорить Сьюзен.

Если только она действительно разговаривала с ней. Может, она просто врет, стараясь сделать так, чтобы он сам разрушил свой брак.

Но если она действительно говорила с Сьюзен… При этой мысли он почувствовал себя так, как будто съел дюжину испорченных омаров. Сьюзен могла решить, что их с Келли отношения зашли гораздо дальше, чем это было на самом деле. Она подумает, что разговорами между ними все не ограничилось.

Черт, да он просто идиот, дурак, подонок! Как он был глуп! Том не мог дождаться возвращения Сьюзен, чтобы поговорить с ней и вымолить у нее прощение. Он еще пока не знал, что именно ей скажет, но он должен все исправить.

Боб толкнул Тома локтем:

– Эй, берегись Барракуды. Я тебе уже это говорил. – Он кивнул в сторону бассейна.

Том посмотрел туда, куда показал Боб, и его пронзило ощущение тревоги. Келли, сидя в шезлонге, стаскивала с себя блузку, под которой был крошечный купальник. Она многозначительно посмотрела на него.

– О Господи, – пробормотал Том, тут же поворачиваясь к ней спиной.

Тут он почувствовал, как в ребра ему уперся локоть Боба, который по-прежнему таращился на Келли.

– Матерь Божья! Да ты посмотри! Я такое только в журналах о кинозвездах видел.

Том, сделав большой глоток, даже не повернул головы. Боб продолжал наблюдать.

– А теперь она втирает во все тело масло от загара.

– Масло от загара? – переспросил Том. – Но сейчас уже пять часов.

– Ей это не повредит. Посмотри же.

– Спасибо, не хочу.

– Том, она смотрит в нашу сторону. Думаю, что весь этот спектакль вообще задуман именно для тебя. – Боб опять толкнул его локтем.

Том попытался улыбнуться, но не сумел. Больше всего на свете он ненавидел сцены на публике. Он поставил свой пустой стакан официанту на поднос.

– Я пойду и буду ждать Сьюзен в номере. Она наверняка зайдет переодеться или принять душ перед приемом.

Не говоря больше ни слова, Том повернулся и, ни разу не оглянувшись, ушел.

– Я столько денег потратила! Боб меня просто убьет, но эта статуэтка была так хороша, что я просто не могла пройти мимо, – сказала Барбара Беннет, спускаясь с шестью женщинами по лестнице, ведущей к бассейну.

– Действительно чудная, – согласилась Сьюзен, но мысли ее были далеко от безделушки. Она искала взглядом среди одетых в спортивные костюмы мужчин своего мужа.

У подножия лестницы Барбара вдруг резко остановилась:

– Боже мой! Вы только посмотрите. Эта девица практически голая. Администрации отеля следовало бы на время закрыть бассейн для посторонних.

– Боюсь, что она не посторонняя, – сказала крошечная жена одного из адвокатов из Талсы. – Это Келли Бэньон.

– Не может быть! – изумилась еще одна женщина из Техаса. – Неужели она адвокат?

– Боюсь, что да.

– Я слышала про нее, – сказала одна из женщин. – У нее слава разрушительницы семей.

Полная брюнетка, жена адвоката из Арканзаса, вытянула шею, чтобы видеть лучше.

– Я слышала, она собирает разведенных мужчин, как дикие апачи – скальпы.

– Как она позволяет себе так оголяться? – спросила ее подруга.

– Это для того, чтобы все мужчины на нее смотрели. Устроить такое на подобном мероприятии!

– Но это же ведь вечеринка у бассейна, – автоматически сказала Сьюзен и тут же пожалела о сказанном. Почему она должна защищать Келли? Защищать любого, подвергшегося осуждению в общественном месте, просто вошло у нее в привычку, и она сказала, не подумав.

– Какая женщина появляется на вечеринке, пусть даже у бассейна – в купальнике? – потребовала ответа Барбара.

Остальные согласно закивали.

– Та, которая выставляет себя напоказ перед мужчинами, – сказала техаска.

– Посмотрите, как она вертится!

– Бог мой! – Полная женщина из Арканзаса прижала руки к груди так, как будто бы У нее болело сердце. – Она нас просто дразнит!

– Кто-то должен положить конец этому безобразию, – заявила пожилая седовласая матрона.

– У меня идея, – сказала Барбара. – Давайте пройдем и все сядем за вон тот длинный стол. Таким образом мы загородим ее ото всех.

– Прекрасно, – сказала полная. – Мы заставим наших мужей смотреть на нас, когда они начнут строить ей глазки.

– Пошли, – решительно сказала техаска.

Сьюзен отступила назад. Она не хотела приближаться к Келли ближе чем на пятьдесят ярдов. А что, если она опять заговорит о Томе?

– Пошли, Сьюзен, – поторопила ее Барбара.

Она лихорадочно искала предлог, чтобы не присоединиться к ним.

– Я пойду принесу всем выпить. Что бы вы хотели? Каждая из женщин сказала Сьюзен, что ей хотелось, и они все вместе направились в сторону Келли. Сьюзен наблюдала, как они устроились за столом, отгородив ее, таким образом, от остального общества.

Через несколько минут бармен с толстой шеей подкатил к Сьюзен поднос с белым вином.

– Пожалуйста, мадам.

– Благодарю. – Она поискала в сумочке кошелек с деньгами, чтобы дать ему на чай. Ее рука наткнулась на жесткую коробочку. Сьюзен вынула ее.

Это была старая ржавая коробочка с порошком, которым на протяжении нескольких поколений пользовались женщины, чтобы удержать мужей. Коробочку дала ей Энни.

В голове Сьюзен возник грандиозный план. Она посмотрела в сторону бассейна. Келли, по-видимому, разгадала замысел женщин, потому что поднялась с шезлонга, бросая на них злобные взгляды. Она медленно подошла к бассейну и, подняв руки вверх, сладко потянулась. Попозировав какое-то время, прыгнула в воду.

Пальцы Сьюзен сжимали коробочку. Пусть, так Келли и надо. Это будет только справедливо, а уж наблюдать-то как будет забавно. Жалко, что она не знает никого, кто решился бы на такой шаг.

Правда не знает?

Сердце ее отчаянно билось. Это было против всех правил, которые ей внушали с детства. Не соответствовало рафинированному поведению и ценностям, которых ее учили придерживаться. Это нехорошо, невежливо, леди так не поступают. Совершенно не соответствует ее характеру, она в жизни не делала ничего подобного.

Тем более. В конце концов, это война. Нахмурившись, Сьюзен сунула коробочку в карман своего льняного платья.

– Вам еще что-нибудь нужно, мадам? – спросил бармен. Сьюзен, вытащив из кошелька деньги, сунула их в вазочку для чаевых и улыбнулась.

– Вы не можете мне сказать, где взять полотенце? Оно наверняка потребуется моей приятельнице, когда она выйдет из бассейна.

Сьюзен, видимо, все-таки сразу пошла на прием, решил Том пятнадцать минут спустя. Выйдя из номера, он спустился на лифте на первый этаж, когда Сьюзен выходила из женской раздевалки.

В руке у нее было полотенце, и, судя по ее решительному виду, она собиралась что-то предпринять. Том укрылся за широкой пальмой, сердце его отчаянно колотилось. Сквозь листья он видел, как, подойдя к бассейну, Сьюзен наклонилась и заговорила с кем-то.

С Келли. У Тома застучало в висках. Сьюзен принесла Келли полотенце. Он изо всех сил напряг слух.

– Вот, пожалуйста, – сказала Сьюзен. – Вам наверняка потребуется прикрыться, когда вы будете выходить из воды.

– А вам этого очень хочется? – злобно усмехнулась Келли.

Сьюзен положила полотенце на стул:

– Я оставлю его здесь, так вам будет удобнее.

– Не беспокойтесь, – ответила Келли, насмешливо скривив губы.

У Тома свело желудок. Похоже, что они действительно уже общались. Но Сьюзен отнюдь не выглядит взволнованной и расстроенной. Она как-то удивительно спокойна.

Это-то его и обеспокоило. Его жена, похоже, что-то задумала.

А если она решила уйти от него?

Его охватил страх, липкий холодный страх. Сьюзен не может уйти от него! Он жить без нее не может. Он любит ее. Любит всем сердцем и душой. Он любил ее и только ее всю свою взрослую жизнь, и никто никогда ему ее не заменит.

Почему он только сейчас понял это?

Он смотрел, как Сьюзен села в соседний шезлонг, не отрывая глаз от Келли. Блондинка выбралась из бассейна и взяла полотенце. Соблазнительно улыбаясь глазеющим на нее мужчинам, она стала медленно промокать тело.

Том закрыл глаза, потом снова открыл их. Келли вела себя как дешевая стриптизерша, а не профессионал на конференции с коллегами. И как только он мог увлечься столь вульгарной особой? Особенно принимая во внимание, что он женат на леди. Том посмотрел на свою жену. Сьюзен напряженно следила за движениями блондинки, направлявшейся теперь в сторону бара.

Чувство вины накрыло Тома с головой. Он больше не может прятаться за деревьями. Ему нужно объясниться с женой, попытаться все исправить. Он должен остаться с Сьюзен наедине, сказать ей, что любит ее, что виноват, что другой женщины, кроме нее, в его жизни не будет.

Собравшись с духом, он направился к ней.

– Привет, дорогая, – сказал Том и, наклонившись, поцеловал ее в щеку.

Она удивленно подняла на него глаза. «Я так давно не приветствовал ее поцелуем», – виновато подумал он. Но, к его облегчению, Сьюзен улыбнулась:

– Ты вовремя!

– Да?

– Да. Садись. – Она показала на стоящий рядом шезлонг. – Сейчас начнется шоу.

Он робко сел рядом, обескураженный ее весельем и странным замечанием. Он был членом комитета конференции и знал, что помимо джазового трио, у которого сейчас был перерыв, никаких развлечений здесь на сегодня больше не предвиделось.

– Шоу? Что ты имеешь в виду?

– Смотри. Вон туда, где бар.

Он повернулся и увидел, что Келли, прислонившись к стенке бара, медленно потерла свою руку. Затем начала отчаянно чесать сначала одну руку, потом вторую, затем шею и живот. Секунду спустя она уже стояла на одной ноге, отчаянно расчесывая правую икру пальцем большой ноги. А затем она вообще начала вертеться, как будто ее поджаривали на огне.

– Стряхните, стряхните их с меня! – визжала она. Вся компания онемела – можно было подумать, что это сборище мимов, а не адвокатов.

– Что? – переспросил ошеломленный бармен.

– Эти клопы! Они кусаются!

Бармен, наморщив лоб, наклонился к ней:

– Я не вижу никаких клопов.

Келли подпрыгивала, чесала руки, шею, била ногой об ногу.

– Я вся чешусь. Что это? Бармен пожал плечами:

– Не знаю. Я ничего не вижу.

– Не стой же как столб. Сделай что-нибудь. – Она, изогнувшись, пыталась почесать спину.

Бармен испуганно смотрел на нее, явно сомневаясь, не сумасшедшая ли она.

– О'кей. Я… э… я позову охрану.

Он вынул телефон и набрал номер, не спуская с нее глаз.

Келли неистовствовала – она скребла себя и чесалась, как дюжина блохастых собак. Ее лифчик расстегнулся. Она ухватилась за него, но на площадку уже выпали два бледных резиновых полукруга, напоминавшие грудки.

– А это что такое? – разинул рот Том. – Что-то похожее на желе, но как могло желе попасть в купальник или в бассейн?

– Прокладки для увеличения груди, – пробормотала Сьюзен. – Своего рода искусственная грудь.

Келли добежала до бассейна и прыгнула в него. Два служителя охраны появились на площадке как раз в тот момент, когда на поверхности воды показался лифчик Келли.

– Что тут происходит? – потребовал ответа один из охранников в форме.

Группа адвокатов, совершенно ошеломленная происходящим, указала на бассейн, в котором стояла, прикрывая руками грудь, Келли.

Высокий офицер тут же сделал поспешный, хоть и неправильный вывод.

– Извините, мадам, но купание в бассейне топлес не разрешается.

– Можно подумать, что я это сделала специально, идиот, – огрызнулась Келли. – Меня чуть не сожрали живьем клопы. Я уезжаю из отеля и подаю в суд. И если ты не хочешь, чтобы там фигурировало и твое имя, быстро принеси мне что-нибудь прикрыться.

Низенький плотный офицер, торопливо подбежав к краю бассейна, выудил из него ее лифчик. Протянув руку, Келли на какой-то момент оставила свою грудь обнаженной.

Офицер, открыв рот, чуть не упал в воду. Размахивая руками, чтобы удержать равновесие, он выпустил ее лифчик, и тот, отлетев в толпу, попал прямо на лоб импозантному адвокату, приклеившись к нему, как летные очки.

В толпе захихикали.

– Ты, урод нескладный! – закричала Келли на охранника. Лицо ее было красным от ярости, волосы свисали на глаза, как мокрая солома. – Ты за это заплатишь. Я засужу тебя, а когда разделаюсь с тобой и этим вшивым отелем, то…

Продолжая извергать проклятия и угрозы, Келли надела лифчик и выбралась из бассейна. Ругаясь и кляня всех на свете, она скрылась в раздевалке. Какое-то время все ошеломленно молчали, потом заговорили все разом.

Том взглянул на Сьюзен. Прикрывая рот рукой, она закашлялась. Он обеспокоенно наклонился к ней.

– Ты в порядке?

Сьюзен не кашляла. Она смеялась! Том удивленно смотрел на нее. Сколько он ее помнил, Сьюзен никогда не смеялась над чьей-то бедой.

Но она никогда и не встречалась с женщиной, которая пыталась погубить ее брак. Сердце Тома так сжалось от боли, как будто бы его душил удав. Господи, что он чуть не натворил? Он должен все исправить.

Именно в этот момент на площадке снова появились музыканты и начали играть джаз. Музыка успокоила толпу, и гам скоро утих.

Сьюзен тоже перестала смеяться. Она сняла с платья какую-то невидимую пушинку.

Том, поколебавшись, положил ладонь на ее руку. Рука Сьюзен замерла, но она не подняла глаз.

– Сьюзен. – Голос его дрогнул. Он кашлянул. – Сьюзи, нам нужно поговорить.

– Да, – сказала она тихо, чуть ли не шепотом.

– Давай сядем где-нибудь, где потише.

– Хорошо.

Он сильнее сжал ее пальцы. Она позволила ему помочь ей встать, но по-прежнему не поднимала на него глаз.

Перед лифтом толпился народ. Они не скоро попадут в свой номер. Сгорая от нетерпения, Том провел Сьюзен к фитнес-центру отеля. Они прошли в большой гимнастический зал с зеркалами.

Он был почти пуст. Кроме потного мужчины, качающего пресс, там никого не было. Том провел жену в дальний угол, где на деревянной двери висело объявление – «Сауна не работает». Открыв дверь, он провел Сьюзен внутрь помещения.

Маленькая комната была не нагрета и слабо освещена. Пахло кедром. Они сели на деревянную скамью.

Том повернулся к Сьюзен.

– Сьюзи… – Голос его звучал так, как будто ему в горло попал песок. Сглотнув, он начал снова: – Сьюзи, дорогая, я совершил ужасную ошибку и должен тебе рассказать об этом.

Сьюзен посмотрела на их переплетенные пальцы.

– Не надо.

– Нет, надо.

– Мне не хочется это слышать.

– Послушай… я знаю, что Келли говорила с тобой. – Он заставил себя сказать то, что должен был сказать. – Я не знаю, что она наговорила тебе, но она и я…

Сьюзен, умоляюще глядя на него, положила палец на его губы.

– Не надо.

– Это не то, что ты думаешь. Я хочу сказать, что мы никогда… что мы ни разу… Я никогда не занимался с ней любовью.

Глаза Сьюзен, полные слез, искали его взгляд, пытаясь, убедиться, правда ли это.

– О, Том…

– Но я не стану скрывать, все к этому шло, – признался он. – Я не считаю себя невиновным, но этот рубеж мы ни разу не перешли.

Он снова взял в свои ладони руки Сьюзен… руки, которые готовили ему еду, качали его ребенка, ублажали его тело. Сердце его разрывалось от чувства вины и любви, которую он чуть не предал.

– Я не мог пойти на это, хотя возможности были. Не мог, и все, Сьюзен.

По ее щекам потекли слезы. Она коснулась его лица, глаза ее тепло светились.

– Я люблю тебя, Сьюзен, – сказал он тихо и смахнул дрожащей рукой слезу с ее щеки. – Я знаю, что в последнее время не показывал этого. Я был просто идиот и даже не знаю почему. Я был так… зол. И злился-то я скорее всего не на тебя.

Она закрыла на минуту глаза, потом снова открыла их:

– Ты сердился, что я впала в депрессию. Он медленно кивнул:

– Извини. Я понимаю, что это болезнь. Не знаю, почему мне казалось, что одна ты виновата в этом.

– Я была вся мертвая, – прошептала она. – Внутри меня была пустота. Меня как будто парализовало. Я чем дальше, тем больше ощущала этот паралич.

– Это я не проявил понимания, терпения, любви.

– Тебе тоже было больно. Ты нуждался во мне, а меня с тобой не было, – мягко сказала Сьюзен.

– Мне доставляло боль то, что я тебе был не нужен. Ты отталкивала меня, не позволяла притрагиваться к себе. Я чувствовал то же, когда мне было десять лет и умер мой отец. – Голос у него дрогнул, но он заставил себя продолжать. – Моя мать тоже не подпускала меня к себе. Она заперлась в комнате и плакала. Я был так одинок, так потерян, кроме нее у меня никого не осталось в целом мире. Я стучался к ней, но она не отвечала. – Было так тихо. Теперь-то я знаю, что она пыталась забыться с помощью транквилизаторов и алкоголя. Но тогда я этого не понимал. Я думал, что в ее комнате так тихо, потому что она тоже умерла.

Сьюзен подняла на него полные слез глаза:

– О, Том.

– После того как мы потеряли Рейчел… Мне необходимо было с кем-то разделить свое горе. Мне хотелось, чтобы во мне нуждались.

– Я всегда нуждалась в тебе, – прошептала она.

– Мне нужно было знать это. – Он пробежал пальцем по ее ладони.

Сьюзен не спускала глаз с его лица.

– Когда я стала чувствовать себя лучше, отношения между нами ухудшились.

Том вздохнул:

– Я знаю. Знаю! Не могу объяснить. Я был зол, очень зол. Может быть, зол на то, что ты принимаешь лекарства. Может быть, злился, что они помогают тебе, а я не могу. Что ты доверилась им, а не мне. – Он отвернулся, потому что у него опасно повлажнели глаза. – Как моя мать…

– О, Том. – Сьюзен дотронулась до его щеки. Любовно, ласково. Это прикосновение, казалось ему, лечит его душу. —Я не превращаюсь в твою мать. Лекарства не уводят меня от жизни. Они возвращают меня к ней. Он медленно кивнул:

– Иногда понимаешь что-то головой и не понимаешь сердцем. Когда тебе стало лучше, во мне почему-то забурлила злость.

– Я тебе говорила, мой доктор уверяет, что гнев – это одна из стадий горя.

Том опять кивнул:

– Ты знаешь, что я не люблю психоаналитиков, но я пойду к ним, если ты хочешь. Я хочу вернуть тебя. Вернуть наш брак. Я готов пойти к врачу, консультанту по семейной жизни, к священнику, к ворожеям и колдуну пойду, если ты этого хочешь. Я сделаю все – абсолютно все, чтобы вернуть тебя.

Он подвинулся к ней ближе, его голос упал до шепота. Он искал ее взгляд.

– Я люблю тебя. Я хочу сделать тебя счастливой. Я хочу, чтобы между нами все было как прежде. Если тебе требуется для этого какое-то время, я пойму. Пойму даже это.

Огромные глаза Сьюзен светились.

– Мне не нужно время. Я и так его упустила. – Она сжала его руку. – Я хочу тебя. Очень хочу.

– Правда?

– Да. И я не собираюсь терять ни секунды. Том поднял брови:

– Хочешь сказать, что мы можем подогреть эту сауну? Губы Сьюзен скривились в медленной сексуальной улыбке.

– Почему бы нет? Сюда ведь никто не войдет. На двери висит объявление «Не работает».

Она никогда не перестанет удивлять его. Том прижал ее к себе ближе, вдыхая исходящий от нее аромат, нашел губами ее губы. Вместе они были подобны кускам заново сотканного паруса, ставшего после ремонта более крепким и сильным. Могли встретить лицом к лицу ветер, пробираться сообща как через тихое, так и через бурное море. Она была половиной его сердца, центром его души, смыслом существования. Вместе они были непобедимы.

Отдавшись друг другу на этой гладкой, пахнущей кедром скамье, они совершали нечто и вечно старое, и вечно новое. Они занимались любовью – чистой, искренней, неподвластной времени.