О смертельных схватках и их победителях (СИ)

Глава 3. Стратегия Гаэр-аша

Когда мы вышли из кареты, увидели, что привезший нас эльф-умертвие, спрыгнув с козел, безвольно отправился в… склеп. Да, тут во дворе имелся склеп, вход в который был расположен справа от входа в здание, и одно это стало свидетельством того, что дом крайне необычен. Но хватило взгляда на строение, чтобы осознать — это жилище некроманта! Контрфорсы, резные фронтоны, крестовые своды, стрельчатые окна, яркие расписные витражи вместо стекол и черный камень из которого это высокое мрачное здание было построено. Фасад дома откровенно пугал как орнаментом (черепа сплетенные единым порывом инферно), так и мрачными оскаленными скульптурами горгулий и демонов.

— Согласен, мрачновато, — произнес ректор, что заставило всех нас закрыть приоткрытые от удивления рты и прекратить таращиться на строение.

— Но мило, — добавил, улыбнувшись, Гаэр-аш и радушно сообщил: — Добро пожаловать в мою скромную обитель.

Норт с сомнением посмотрел на родственника, и осторожно поинтересовался:

— То есть это твой дом?

— А где, по-твоему, я скрывался, когда отказался от права наследования? — вопросом на вопрос ответил ректор.

Затем, заложив руки за спину, оглядел свой дом критическим взглядом и нехотя заметил:

— Несколько экспрессивно, но, — лорд Гаэр-аш вскинул руку, щелкнул пальцами и в единый миг все те монстры, что в виде скульптур украшали фасады и колонны распахнули веки, и весь дом словно загорелся тусклыми зелеными огоньками.

— Они — нежить, — догадался Норт.

— Измененная, — согласился Гаэр-аш.

— Измененная нежить в центре столицы седьмого королевства, — словно смакуя каждое слово, протянул Норт. — Это незаконно.

Ректор насмешливо улыбнулся.

Затем снизошел до ответа:

— Это эффективно, и даже я искренне посочувствую тем, кто рискнет напасть на меня в этом доме. Проходите.

Внутри дом был менее мрачен чем снаружи, но и здесь имелось множество «скульптур». Не удержавшись, я подошла, потрогала одно из изваяний — на ощупь камень камнем, постучала — по звуку тоже камень. Наверное это все же была скульптура, а не один из погруженных в стазис стражей дворца. Подошел ректор, усмехнулся, коснулся скульптуры — та мгновенно распахнула глаза. То есть все же нежить!

— Как вы этого достигли? — развернувшись к Гаэр-ашу, вопросила я.

— Измененная нежить, — последовал снисходительный ответ.

— Это я и так поняла, — заметила насупившись.

И решила более вообще ни о чем не спрашивать. Посмотрела на ректора — тот чуть насмешливо взирал на меня, затем развернулся и направившись к лестнице сообщил:

— Ваши комнаты на втором этаже. Норт, для тебя огнеупорный интерьер. Риа, голубая комната. Ужин будет подан через четверть часа — не опаздывать.

И не оборачиваясь, лорд Гаэр-аш нас покинул. В тот же миг появилось несколько слуг, у Эдвина отобрали каравай и рушник, посмотрели на наши плащи, видимо собираясь как принято в богатых домах снять с гостей верхнюю одежду, но так как мантии все еще представляли собой иллюзию тьмы — передумали, и поклонившись тоже нас покинули.

— Очаровательный прием, — усмехнулся Норт.

— На ужине быть обязательно? — явно желая избежать столь сомнительной чести как трапеза с Гаэр-ашем вопросил Дан.

Дастел кивнул, протянул мне руку, приглашая подняться наверх.

— Скорее всего, будут гости, — Эдвин тоже направился к лестнице. — Так что ужин лучше не пропускать, пошли.

«Огнеупорный интерьер» — представлял собой сплошное издевательство — комнатка с железной мебелью уже перебор. И Норт вероятно даже обиделся бы, если бы не одно но — это помещение было обустроено не сейчас и не ради нашего приезда, а гораздо-гораздо раньше.

— Артан готовил ее для себя, — медленно проговорил Дастел, сжимая мою ладонь.

Затем с небывалой для него веселостью добавил:

— Вот пусть сам в ней и живет. Риа, как моя невеста ты просто обязана взять меня к себе!

Патетичное заявление. Демонстративно скривившись, я высвободила ладонь и, потопав к распахнутой двери, за которой виднелась синяя занавеска, нагло ответила:

— Прости, Норт, мы с тобой не настолько близки.

Обогнавший нас еще в момент долгого рассматривания огнеупорного помещения Дан, крикнул:

— Норт, здесь еще двенадцать свободных комнат, выбирай какую хо…

Он не договорил. Обернувшись, чтобы узнать в чем дело, я увидела как из-за двери в комнату, у которой он остановился, высунулась голова. Голова была черноволоса и с бледным лицом, и соответствовала моему представлению об истинных некромантах.

— О, — выдал парень, — вот и Некрос прибыл. — И повысив голос: — Парни, Некрос тут!

И словно повинуясь его зову, открылось еще три двери, и появились:

— Найк Эвардс, Нив Гейман, Люк Вин, — представила всех стройных, бледных и темноволосых собственно голова.

Затем, спохватившись парень вышел из-за двери и произнес:

— Ну и собственно я — Заэн Сорен, приятно познакомиться.

Дан, отойдя от шока представил всех нас:

— Норт, Риа, Эдвин и я, Дан. Вы из всеобщей?

А я уже знала что да. Скажу больше — конкретно этого парня я тоже хорошо знала. И более того — Заэн прекрасно знал меня. И теперь, уставившись удивленно, пробормотал:

— О, Ри…

У нас на артефакторском факультете все куда-то вечно спешили, хотя почему куда-то — в мастерские, поэтому были приняты сокращенные формы имен, так быстрее. А вот чего не было принято — так это снабжать амулетами других адептов, но учитывая мое плачевное финансовое положение, я слегка подрабатывала. И вот…

— Слушай, Ри, можно тебя на минутку? — торопливо начал Заэн, глядя на меня алчущими спасения глазами.

Я же на него глядела все более удивляясь — Сорен вообще принадлежал к вечно отстающим и некромант из него был аховый, а тут участник мертвых игр. И вот как-то сразу закралось у меня подозрение — Заэн был у меня всегда первым покупателем. И потому я заподозрила его. Сходу заподозрила.

Тут меня узнали и остальные бледные некроманские создания, и в коридоре прозвучало недоверчиво-радостное:

— Ри, это же ты!

Но прежде чем кто-либо опомнился, Заэн метнулся ко мне, схватил за руку, протащил по коридору, впихнул к себе в комнату и захлопнул дверь. Комната у него была в зеленом стиле, глаза очень просящими, речь он начал с так мне знакомого:

— Понимаешь, эта победа в Мертвых играх, это все так случайно вышло из-за твоего спотыкача и…

Почему-то даже не удивилась.

А потом удивляться уже не было времени — дом лорда Гаэр-аша подвергся разрушению. Началось все с двери, которая была выбита одним ударом, и прежде чем рухнула на пол Норт уже взошел на порушенный предмет интерьера. Затем вспыхнуло пламя, окружив Заэна с грозным ревом и явно грозя его сжечь. Перепуганный парень едва не упал, в ужасе глядя на разъяренного Дастела. Мне даже смотреть не нужно было, чтобы понять — это у него очередной приступ темнолордовской крови начался. И потому, дабы препятствовать дальнейшей необоснованной совершенно ревности, я представила:

— Заэн, знакомься, это мой жених.

Синее пламя удивленно застыло. Но Сорен был удивлен гораздо сильнее, и уставившись на меня дрожащим голосом вопросил:

— А чего это он двери ломает?

Норт явно собирался ответить, я даже расслышала, как он резко втянул воздух, но не дав возможности вызвериться на несчастного, ответила за него:

— Как мой жених он категорически против того, чтобы я оставалась с другим парнем наедине, да еще и в спальне этого парня.

Дастел выдохнул, полностью подтверждая сказанное мной.

— Да я тебя на минуточку всего! — возмутился Заэн. — Да что бы я тебе сделал за минуту?!

— Ну не знаю, — улыбнулась я, — ты молодой, быстрый…

Дальше договаривать не стала, с трудом сдерживая улыбку.

— Да сдалась ты мне, — почему-то обиделся Заэн. Но уже в следующую секунду передумал, схватил меня за руку и жалобно спросил: — Поможешь?

— Адепт, еще раз ее тронешь и помогать уже будет некому! — прорычал взбешенный Норт.

Меня тут же перестали трогать. После чего Заэн отступил на шаг, испуганно глядя почему-то не на Дастела. Оглянувшись на дверь, увидела стоящего в коридоре ректора. Затем раздалось тихое, но почему-то отчетливо слышное:

— Очень жаль, что вы все в курсе способностей Риаллин в артефакторике. Но если кто-либо проболтается об этом вне стен данного дома — вырву язык.

Повисла пауза.

— Адепт Заэн, прискорбно знать, что вы оказались в рядах победителей незаслуженно. Я приму меры. Сейчас все ужинать. Немедленно.

На ужине действительно присутствовали гости. Стоило нам с Нортом войти, как с кресла, расположенного в темном углу комнаты раздалось:

— Леди не пристало носить брюки. Лорд Дастел, объявление о помолвке не дает вам права прилюдно выказывать нежности вашей избраннице. Это демонстративное проявление неуважения.

Норт мгновенно отпустил мою ладонь. Я же, чуть сощурившись, вглядывалась в эту гостью, что взялась всех тут поучать.

— Ступайте и переоденьтесь, леди кен Эриар, — продолжила все та же женщина преклонных лет.

Я не сдвинулась с места, несмотря на выразительный взгляд Норта, явно ожидающего от меня подчинения. Не скрою — боевой костюм не лучший наряд для трапезы, но парни были в таких же. После приказа Гаэр-аша явиться на ужин немедленно, мы поснимали мантии и последовали приказу — точнее помчались вслед за ректором, который указал нам на дверь в столовую, а сам остановился в коридоре, настигнутый нетопырем принесшим почтовый свиток. А мы зашли… на свою голову.

— Леди кен Эриар? — повысив голос, требовательно произнесла женщина.

Женщина с явно привычными для нее повелительными нотками в голосе — бабушка ректора?! В любом случае я осталась стоять, не собираясь менять одежду в угоду кому-либо.

— Риа, — тихо позвал Норт. Едва я на него взглянула, так же тихо произнес: — Не стоит наживать врагов по столь незначительному поводу как следование правилам этикета.

Наживать врагов? Что это за люди такие, которые становятся врагами из-за такого?!

— Леди кэн Эриар! — уже окрик.

Не терплю, когда на меня кричат.

— Риа Каро, — отрезала я, и раз уж Норт не держал меня больше за руку, решительно вошла и прошла к столу.

Садиться не стала — развернулась к тому самому находящемуся в полумраке креслу и всмотрелась в сидящую там леди. Леди сверкала бриллиантами, которые ощутимо фонили магией. С искренним изумлением ощутила ауру амулета Сириллан — и поняла, что леди артефактор. Не мастер, потому что обучалась платно, раз уж только амулет, а не артефакт, но все же. Леди в свою очередь пристально меня рассматривала, и итогом ее внимания стало задумчивое:

— Аура артефактов ощущается отчетливо, но никак не могу определить, что на вас, вздорная невоспитанная девчонка. — И практически без перехода: — Лорд Дастел, прискорбно видеть, как далека ваша избранница не то, что от идеала, даже от ожидаемого минимума. Жаль, вы не знакомы с избранницей его высочества принца Танаэша — такая милая девочка.

Дверь открылась, вошел читающий что-то на ходу мрачный Гаэр-аш, остановился, оглядел нас, и резко скомандовал:

— За стол, живо.

После чего, все так же читая прошел к леди в кресле, продолжая читать протянул ей руку, демонстрируя заботу о гостье. Но вот гостья:

— Артан, дорогой, боюсь я не дам разрешения к началу трапезы до того, как эта вздорная, невоспитанная девчонка, которая отказывается от титула, полученного ее отцом путем крови и страданий, не переоденется.

Лорд Гаэр-аш после данной реплики с секунду стоял, все так же протягивая руку и читая письмо, затем оторвался от бумаги, глянул на родственницу, на меня, снова на родственницу и произнес невероятное:

— Это не светский прием. Адептка одета соответственно ситуации и собственному положению.

На что дама недовольно проворчала:

— Я требую уважения, Артан.

Еще один взгляд на меня, после чего ректор мрачно произнес:

— Я надеюсь, в своем требовании уважения вы не опустились до оскорблений моей адептки, ваше величество?

Женщина мгновенно вложила свою ладонь в руку Гаэр-аша и величественно поднялась, позвякивая артефактами. Я следила за каждым ее шагом, отмечая про себя легкое несоответствие между движениями и тем, как это выглядело — в полумраке казалось скользит очень изящная молодая женщина, на свету это оказалась весьма пожилая леди, на лице которой сохранилась печать былой красоты, но… И двигалась она не столь изящно, и была уже далеко не так красива — артефакты. Несколько тонких на вид недорогих колец по стоимости значительно превосходили огромное бриллиантовое ожерелье, почти сокрывшее шею и грудь вдовствующей королевы. Королева, заметив мой интерес к ее кольцам, подозрительно прищурилась — я мгновенно отвела глаза, натолкнулась на внимательный взгляд лорда Гаэр-аша и неожиданно для себя улыбнулась, сделав самый честный вид при этом.

— О моем предупреждении помнишь? — спокойно спросил глава Некроса.

Я сходу поняла, что он имеет в виду мои знания артефактора и покорно кивнула. Остальные адепты хранили молчание, слова: «Очень жаль, что вы все в курсе способностей Риаллин в артефакторике. Но если кто-либо проболтается об этом вне стен данного дома — вырву язык» явно все еще звучали в ушах у всех.

К слову все как-то резко вспомнили, о приказе ректора «За стол, живо!», так что едва он усадил королеву во главе стола, все резко позанимали места — я подальше от «бабушки», и вследствие этого оказалась ближе к ректору, который занял противоположный от гостьи конец. От ректора меня отделял только Эдвин, который неожиданно сел рядом, с другой стороны с некоторой заминкой устроился Норт, напротив Дан — четверке из всеобщей академии сильно не повезло, потому как едва сели, королева ехидно заметила:

— Вы слишком рано схватились за ложку, молодой человек, блюдо ведь еще не подали.

Гаэр-аш глянул на бабушку через стол, но комментировать не стал, вернулся к чтению письма. Мы все сочувственно посмотрели на Заэна, которому и досталось, и получили тоже:

— Жалость среди некромантов наиболее оскорбительное чувство. Как же мило вы только что унизили юношу, адепты.

Мы все тут же уставились в свои пустые тарелки, причем уставились молча. И ведь на вид такая милая бабушка — светлые локоны с проседью, миндалевидные черные глаза, разве что нос островат и великоват, а так в жизни бы не сказала, что характер мерзкий.

Открылась дверь, вошла вереница слуг с блюдами, мужчины приблизились к столу, каждый встал за правым плечом сидящего, и разом разместили перед нами тарелки с супом, но есть никто из нас не торопился. И мне, далекой от этикета и правил поведения в достойных домах, подобное было удивительно, ровно до момента как «бабушка ректора» которую нам не представили, брезгливо не взяла ложку, набрала капельку супа, поднесла ко рту, попробовала и произнесла:

— Недурственно. Весьма недурственно, для трактира на дороге. Артан, какой же гадостью ты кормишь своих гостей?! Что это?

Лорд Гаэр-аш, изогнув бровь, насмешливо ответил:

— Мне сложно ответить на ваш вопрос, бабушка.

— И в чем же сложность?! — леди возмущенно отбросила ложку.

Едва заметно улыбнувшись, ректор пояснил:

— Это ваш повар. Вы его отправили в мой дом вместе со штатом слуг.

— Да? — особа королевской крови казалось была искренне изумлена. — И ты их не выгнал, как обычно?

— Нет, бабушка.

Некоторая обескураженность на ее лице мгновенно сменилась живейшим интересом, после чего леди вопросила:

— И по какой же причине ты снизошел до разумного принятия моей помощи?

— По причине принятия гостей, бабушка, — допустив некоторые нотки раздражения в голосе, ответил лорд Гаэр-аш.

Вдовствующая королева ядовито улыбнулась и поинтересовалась:

— Ждешь извинений?

— Слишком хорошо тебя знаю.

Собственно гости хранили потрясенное молчание. Потом все принялись есть «гадость достойную придорожного трактира». На второе подали морских раков. Раки располагались в антураже из зеленых листьев салата, к ним подавался отварной белый рис, присыпанный приправой из морских водорослей и политый кисло-сладким соусом.

Слава Тьме, что я сначала принялась за рис! Потому что в момент, когда я взялась за щипцы и нож, чтобы разделать ракообразное, этот… зверь морской поднял голову, уставился на меня и молитвенно сложил свои клешни.

С перепугу, я выронила нож и щипцы и те со звоном ударившись о тарелку, свалились вообще на пол, а рак — он замер и сделал вид, что ничего совершенно не происходило.

Жаль, остальные не поддержали морского жителя.

— Прискорбно наблюдать, что ваша невеста, лорд Дастел, лишена простых навыков поведения за столом. Знаете, даже крестьянские дети куда как более воспитаны, должна заметить.

За столом повисло молчание, я же заметила лишь, как Заэн торопливо поправляет кольцо на пальце. Мое кольцо. Точнее амулет, который я сделала. У Заэна очень низкий уровень силы, так вот это кольцо позволяло создать узко направленный луч силы, что уравнивало его силы с более могущественными одногрупниками. И таким лучом можно было без труда подчинить небольшое мертвое существо… моего рака к примеру.

— Донжан, принесите для леди новые столовые приборы, — скомандовала королевская бабуля.

Я же вновь посмотрела на варенное морское существо — рак слегка приподнял голову, и сложил в молитвенном жесте усы!

Через весь стол посмотрела на Заэна — бледный некромант широко улыбнулся, мол он тут не при чем. Норт недовольно смотрел на меня, Дан вопросительно, Эдвин чуть прищурив глаза, переводил взгляд с рака, который опять был сама неподвижная невинность, на меня. Затем он же спросил:

— Риа, все хорошо?

— Замечательно, — отозвалась я, при всей свой злости на адепта академии имени Сирилла, не желая становиться причиной проблем у Заэна. Но когда на моей тарелке зашевелились и мидии…

Вскинув подбородок, мрачно посмотрела на адепта Сорена, тот умоляюще на меня, а рак на моей тарелке, он… он клешню протянул и меня по руке погладил!

Ну все!

Через минуту мне принесли новые столовые приборы, за столом под треск свечей началась беседа между Нортом и вдовствующей королевой об общих знакомых, все адепты тоже начали негромко переговариваться, а я, полуприкрыв глаза потянулась к тарелке Заэна, который еще не доел свое умертвие… в смысле рака! И уже не доест, это я ему гарантирую.

Тоненькая энергетическая линия протянулась меж тарелками и подсвечниками, затем коснулась ракообразного, чей хвост сейчас как раз и потрошил Заэн, а затем, вмиг вдохнув подобие жизни в существо, я подчинила уже нежить. Миг, краткий отзыв и существо шевельнуло хвостом.

— Ааа! — заорал от перепуга адепт, подскочил, а его стул с грохотом рухнул на пол.

Ух, громковато вышло.

Открыв глаза весело посмотрела на поднимающегося, и таращегося на меня некроманта. Мило ему улыбнулась.

— Молодой человек, — раздался голос вдовствующей королевы, — потрудитесь объяснить свое неадекватное поведение!

Сорен покусал бледные губы, затем глухо извинился, и сел за стол со словами:

— Более не повторится.

В следующее мгновение он потянулся к кольцу. Тому самому. И на меня посмотрел крайне зло и явно обещая проблемы. Зря он так с артефактором.

Глянув на его кольцо, рассчитала примерный вектор направления луча, восстановила в памяти время активации амулета и что могу ему противопоставить. Вспомнила о браслете на шарнирной основе, который сделала против измененной нежити и уже успешно испробовала во время проверочного боя. А затем, словно невзначай закатала рукав, коснулась пальцами крутящейся основы с десятком маленьких амулетов, изображающих скелетики и паучков. Крутанула. И постаралась скрыть улыбку, когда кольцо на пальце Заэна едва заметно сверкнуло, свидетельствуя об активации.

Знала бы я, чем все это кончится!

В следующий миг все присутствующие за столом раки встрепенулись, вызвав оторопь у поедающих их и еще большую у слуг, отряхнулись от листьев и приправ, и нестройными и не целыми рядами поползли к … Заэну, угрожающе потрясая клешнями. Причем тот, что спрыгнул с тарелки почтенной бабушки лорда Гаэр-аша сначала погрозил ей, а уже затем пошел на некроманта, заметно прихрамывая, потому как леди начала есть его с ноги…

Я затаила дыхание, в ужасе глядя на все это, Заэн оторопел, и тут…

— Некроманты! — бабушка лорда Гаэр-аша словно выплюнула это слово, как самое страшное ругательство. А затем уже устало: — Как же мне нравится невеста Ташши — милая добрая девочка, а главное не маг! Артан, я с радостью пообедаю с тобой. И этой твоей адепткой, о которой уже ходят слухи, но наедине.

С этими словами вдовствующая королева поднялась и не прощаясь гордо нас покинула.

В столовой жуткого дома ректора повисла мрачная тишина, даже раки, уже неуверенно как-то, но все еще грозящие Заэну, вели себя крайне тихо. И ощущение, словно сейчас грянет гром…

Грома не было — движение руки лорда Гаэр-аша и вареное воинство продолжило движение к адепту Сорену, добралось до его тарелки, куда сложилось аккуратным курганом и затихло.

— Ешь, — холодно приказал ректор.

Заэн не пошевелился.

— Ты все это съешь, — с гневным спокойствием произнес глава Некроса, — и для тебя будет лучше если сам. Это станет хорошим уроком, раз с детства не научили не играть с едой.

Таким образом всем, а не только мне, стало ясно кто виновник произошедшего.

— Остальных жду в моем кабинете.

С этими словами Гаэр-аш вытер руки салфеткой, положил ее на стол, поднялся и вышел, бросив на ходу приказ слугам:

— Проконтролировать.

Когда за ректором закрылась дверь, Норт повернулся к и так несчастному Заэну и поинтересовался:

— Жить надоело?

Всего лишь вопрос, но он был словно задан тем Нортом Дастелом, которого знал весь Некрос — опасным, злым, высокомерным. Заэн сжался.

— Видимо надоело, — Дан, словно невзначай взял нож, демонстративно потрогал его лезвие.

— Определенно, — согласился Эдвин, сурово взирая на провинившегося.

Найк, Нив и Люк из моей прежней академии застыли и даже не пытались вмешаться, с некоторым священным ужасом глядя на троицу из Академии Некромантии. Что и говорить — мне самой жутко стало, особенно если учесть, какие слухи у нас ходили про Некрос.

— Хватит, — тихо попросила я.

Но мою просьбу расслышали, Норт и Дан мгновенно заулыбались… фальшиво если честно, и это скорее были оскалы, нежели улыбки, Эдвин посмотрел на меня, и поймав мой встревоженный взгляд, произнес:

— Ладно, на первый раз прощаем, да и наказания Гаэр-аша с него достаточно.

— Да, — Норт поднялся, — пошли, ректор ждет.

Трое из Академии Сиррила встали мгновенно и молча, не оборачиваясь сбежали из столовой. Дан и Эдвин тоже встали, сидеть остались только мы с Заэном, но…

— Риа, пошли, — позвал Норт.

Адепт Сорен едва не давился слезами, и на чем держалась его выдержка я не знаю. Да сглупил, да поступил не очень правильно, но все же.

— Подожди, я сейчас, — пробормотала, стремительно поднимаясь даже быстрее, чем галантный Норт отодвинул мой стул.

Из столовой я почти выбежала, по коридору, обогнав трех адептов, откровенно промчалась, после сбежала вниз по извивающейся лестнице и затормозила, увидев стоящищ у дверей лорда Гаэр-аша и его бабушку. Почтенная старая леди, натягивая перчатки, за что-то выговаривала внуку. Она же, заметив меня, умолкла, после махнула рукой и повысив голос произнесла:

— Да подходи уже, юное невоспитанное некромантское создание. Видит Тьма, всегда недолюбливала Нортаэша, так что в чем-то я даже рада — жизнь у него с такой избранницей будет примечательная.

После подобной реплики я лишь растерянно посмотрела на ректора.

— Подойди, — холодно приказал Гаэр-аш.

Подошла, чувствуя себя под пристальным вниманием крайне неуютно. А вот едва приблизилась:

— Нет, — еще более ледяным тоном отрезал ректор.

Я только рот открыла… ну и после такого закрыла, соответственно.

— Дорогуша, девочка даже сказать ничего не успела, — ехидно заметила вдовствующая королева.

— Мне прекрасно известно, зачем она явилась, — с плохо скрываемым раздражением ответил глава Некроса.

Теперь с трудом подавила раздражение я, гневно глядя на Гаэр-аша.

— Нет, — повторил он.

— Я тоже виновата, — не смогла смолчать.

— Нет.

Хотелось развернуться и уйти, оставив этих двоих наедине с их, судя по всему наследственным, паршивым характером. Но стоило вспомнить затравленный вид Заэна и…

— Пожалуйста, — с трудом, но все же проговорила я.

Ректор стиснул зубы, и глаза его тоже зло сузились, и смотрел Гаэр-аш на меня зло и раздраженно. А я саму себя уговаривала стоять на месте и не двигаться, и главное глаза не опускать, а это было очень трудно, потому что от одного взгляда главы Некроса хотелось пойти и закопаться где-нибудь по-тихому.

И тут коронованная бабуля вдруг протянула:

— Артан, драгоценный мой, у меня вдруг возникло совершенно странное ощущение…

Гаэр-аш прекратил испепелять свою адептку взглядом, переведя оный на родственницу, криво усмехнулся, вновь посмотрел на меня, усмехнулся и невозмутимо произнес:

— Нет, любовь моя.

Со стороны вдовствующей королевы послышался сдавленный возглас, меня просто в жар бросило и более чем уверена — щеки сейчас пылают. На губах Гаэр-аша же промелькнула несколько грустная улыбка, и прозвучало почти издевательское:

— Не стоило рассчитывать на мое особое к тебе отношение.

Я почувствовала себя растоптанной. Коротко кивнула, развернулась и с прямой спиной, старательно сдерживая слезы ушла в кабинет Гаэр-аша. Найти его было не сложно — Эдвин стоял, придерживая дверь и ожидая меня. Едва подошла, молча протянул шелковый платок, и пропустил вперед.

В мрачноватом темном кабинете имелось два дивана, обращенных к столу черного дерева, стены, обитые красным бархатом, один стеллаж тоже из черного лакированого дерева, содержащий на своих полках древние книги с кожаными переплетами. Узкое конусообразной формы окно приоткрыто, на подоконнике нервно переминаются с лапы на лапу две летучие мыши и нагло посапывает один развалившийся нетопырь с посланием «Срочно» в лапе. На столе подсвечник с пятью свечами, являющимися наиболее ярким источником света, еще три факела по стенам дают более тусклое и мрачное освещение.

Диван, на который усадил Эдвин был кожанным и холодным и хотелось вовсе встать и уйти, но все уже сели — мы четверо на один, и трое из академии Сирилла на второй диван, после чего молча принялись ждать ректора.

Через минуту открылась дверь, торопливо вошел Заэн, сел к своим. Бросив на меня короткий взгляд, одними губами пробормотал «Спасибо». Сморгнув слезы, которые все же набежали, я так и не поняла, что это было. Практически следом за адептом вошел Гаэр-аш и времени размышлять над случившимся уже не осталось.

Ректор прошел к своему столу, сел на стул с высокой острой спинкой, сложил пальцы под подбородком и оглядел всех нас пристальным колючим взглядом, от которого ничего не укрылось, включая мои слезы. Вероятно, из-за них взгляд Гаэр-аша стал на несколько градусов холоднее.

— Итак, — начал глава Некроса, — начнем с четкой расстановки приоритетов. Команда академии Сирила, ваша задача продержаться до финала, отсеивая максимальное количество команд и проиграть команде Некроса. Вопросы есть?

Вопросов не было, зато шок имелся у всех присутствующих.

— Команда Некроса, вам ваша задача ясна?

Вопрос прозвучал риторически, но Норт все же со слегка вопросительными нотками произнес:

— Победить?

И удостоился почти издевательского взгляда. Больше вопросов не было, мы все готовы были молча внимать руководству.

— У нас семь королевств, — заговорил ректор, — но участвуют только шесть — в третьем королевстве, как вам должно быть известно, некромантия под запретом. Таким образом, шесть королевств от каждого по две команды — от профильных академий и от общих. Двенадцать команд.

Гаэр-аш повернулся к окну, поманил пальцем мышей, те подлетели, передали ректору свитки, и тут прозвучал вопрос от Нива Геймана из второй команды четвертого королевства:

— Почему мы должны проиграть?

На миг вопрос словно повис в воздухе, но затем глава Некроса насмешливо ответил:

— Проиграть в финале. Не раньше.

Однако бледный, бледнее даже обычного Нив нахмурившись, спросил:

— А если мы выиграем?

Гаэр-аш улыбнулся. Издевательски. Кивнул, и произнес:

— Полагаешь, есть шанс? — и продолжил: — Адепт Гейман, без моей поддержки вы не выстоите даже против команды пятого королевства, не говоря о наследном принце седьмого и его подчиненном отступнике. Но, — усмешка, — если вы победите, я лично буду счастлив — умоете разом двух коронованных особ. Если, конечно, вы рискнете бросить вызов команде Некроса.

Нив умолк, рассеянно перебирая пальцами длинную прядь своих волос. Вообще конечно контраст был налицо — худощавые, бледные, длинноволосые, с глазами подведенными черным карандашом и пальцами усеянными кольцами адепты академии Сирила, и плечистые, достаточно коротко стриженые, без макияжа, колец и выкрашенных черным ногтей адепты Некроса. На месте команды Нива я бы тоже призадумалась «а стоит ли?!».

— Норт, ты в порядке? — внезапно спросил Гаэр-аш.

Дастел кивнул, но учитывая его молчание практически во все время обеда со вдовствующей королевой… Повернулась к нему, заметила, что Норт сидит полуприкрыв глаза и такое ощущение, что он не с нами. Протянула руку, коснулась его ладони — горячая, почти обжигающая. Встревожено смотрю на Дастела, он криво улыбнулся, сжал мою руку, отпустил и прошептал:

— Все нормально.

Нормально не было — Норт сам на себя стал непохож, и сейчас, когда я не была занята собой и своими переживаниями, я это отчетливо поняла. Не стала забирать у него свою руку, и даже придвинулась ближе. Дастел погладил мою ладонь большим пальцем, и постарался сосредоточиться на словах ректора.

Гаэр-аш, пристально проследивший за нами, кивнул и началось:

— Первое королевство.

При этих словах над столом ректора засияла картинка — снежная равнина с виднеющимися вдали голубыми скалами увенчанными льдом, бегущие по извивающейся дорожке собачьи упряжки, скользящие сани… И чем ближе приближались упряжки, тем отчетливее становилось ясно — это не простые собаки.

— Рвары, — сообщил ректор.

В тот же миг мы увидели первую команду — трое некромантов в черных с белой отторочкой мантиях, а перед ними полулежащие громадные звери, чьи глаза были давно мертвы, но по белоснежной длинной шерсти пробегали голубоватые электрические разряды.

— Перед вами команда Академии Некромантии первого королевства. Преимущество их нежити в том, что это рвары из одной стаи, соответственно…

— Нападают стаей, — завершил Эдвин.

— Именно так, — Гаэр-аш кивнул некроманту. — Теперь присмотритесь к самим игрокам.

Мы присмотрелись — в бледных лицах беловолосых юношей прослеживалось что-то общее.

— Братья, — подтвердил нашу догадку ректор. — Олнар, Гентар и Джекар Дгейты. Погодки. Учились вместе, тренировались вместе, нежить у них наследственная — эти рвары роду Дгейтов служат уже более двух столетий. Сильные противники, умеющие слаженно работать. Кстати, именно это слабая сторона обеих ваших команд.

Над столом ректора вновь засиял свет и мы увидели другую картинку — горы, голубой лед, голубой холодный свет сквозь ледяные светильники и стремительно сбегающих по длинной лестнице некромантов в черных с белой искрящейся оторочкой мантиях. Некроманты, длинноволосые и почему-то смуглые, спустились во двор и словно из снега поднялась нежить — двое медведей и оборотень.

— Команда из академии магических искусств, несмотря на грозный вид… в целом не стоит внимания. Они скорее иллюзионисты, чем полноценные бойцы.

Я была с ректором не согласна — выглядели они очень опасно. Как и их нежить.

Вспышка и над столом Гаэр-аша красноватая пустыня, изображение, словно летящая птица проносится над песками, караванами, желтыми одноэтажными городами и замирает над сооружением из черного камня. Затем словно просачивается в одно из окон, спускается по крутым лестницам и останавливается в полумраке подземелья, которое едва ли может осветить десяток чадящих факелов.

— То, что вы сейчас увидите сугубо секретная информация, — сухо произнес ректор.

Откуда-то из сумрака вырвался обезумевший от ужаса лысый испещренный шрамами воин удерживающий по клинку в каждой руке. Он замер на миг, испуганно озираясь, а я… Я не удержала вскрик, увидев как из темноты за спиной воина совершенно беззвучно появилась голова огромной змеи. Неживой змеи. Черный раздвоенный язык выскользнул из ее рта, промелькнул словно ловил эмоции ужаса жертвы, а затем в тусклом свете факелов сверкнули острые клыки… Бросок. Вопль несчастного, хруст костей и на этом все.

— Хаммана, достойная противница твоей Яде, Норт, — произнес Гаэр-аш.

А мы все потрясенно молчали. Затем Заэн дрожащим голосом произнес:

— Он же… он… он же живой был!

Глава Некроса взглянул на перепуганного адепта, усмехнулся и пояснил:

— В песках трупы сохраняются веками, соответственно крайне масштабные волны нежити поднимаются при каждом использовании черной магии. Учитывая это, не удивительно, что власти второго королевства давно обвиняют в излишней лояльности к некромантам. То, что вы только что увидели — казнь преступника. Власти столицы сочли приемлемым передавать руководству данного учебного заведения осужденных на смерть преступников. И мне удалось узнать, что команда АнМора больше года тренирует свою нежить… подобным образом.

Я была в ужасе.

— То есть в бою эта нежить будет атаковать не наших умертвий, а, собственно, нас, — сделал выводы Норт, продолжающий задумчиво поглаживать мою ладонь.

— Именно так, — подтвердил ректор.

— Это законно? — поинтересовался Дан.

— Учитывая новые правила игр — да.

Молчание. Некроманты принимали информацию к сведению.

— Остальным командам это известно? — спросил Эдвин.

— Исключительно команде Танаэша, — сообщил лорд Гаэр-аш. Затем добавил: — Команде Академии Сирила искренне желаю избежать боя с командой АнМора. Что касается команды Некроса, Норт, подсказку я уже дал.

Подсказкой как я поняла, было то, что эта Хаммана является достойной противницей Яде. А что, гештьяра тоже из ползучих и опасных.

Дастел помолчал, затем задумчиво спросил:

— Кроме Яды у кого еще есть шанс?

— Отступник Танаэша, тройка рваров братьев Дгейтов.

— И все?!

— Да.

Вот это Тьма!

— Таким образом, вы считаете, что в лидерах четыре команды? — спросил Люк.

— Так считаю не только я, — весьма весомо произнес ректор.

Мы снова помолчали.

— А пятое и шестое королевства? — вопросительно произнесла я.

Вновь сцепив пальцы под подбородком, лорд Гаэр-аш задумчиво ответил:

— В шестом королевстве довольно слабая база некромантии, что не удивительно учитывая климат — павшие недолго сохраняются, но, не стоит исключать возможность сюрпризов со стороны любой из команд. Что касается пятого королевства — на данный момент мне ничего не известно, но…

Пауза, в течение которой серо-голубые глаза ректора вглядываются в каждого из нас, а затем:

— Я предупреждаю — игры будут жесткими, престиж учебных заведений некромантов зависит от результатов игры, соответственно уверен, что каждая некрошкола представила участников, с которыми стоит считаться. И так как ставки высоки, особенно слабые участники могут… соблазнится идеей уничтожения противников еще до игр, соответственно — никому не сметь покидать пределы моего дома.

Протяжно, как от зубной боли застонал Дан, его стон поддержали парни из академии Сирила.

Не обратив на их реакцию и малейшего внимания, лорд Гаэр-аш продолжил:

— Ваша нежить уже прибыла. Рекомендую сходить и разместить своих бойцов, а после этого всем спать. Завтра открытие. Доброй ночи.

Норт поднялся первым, потянув меня за собой, но…

— Задержись, — приказал ректор.

Дастел остался, я поспешила проверить Гобби.

Стоило выйти из дверей дома главного некроманта Некроса, как в лицо дыхнуло зимним холодом, морозом и запахом булочек с яблоком. Я даже глаза закрыла, вдыхая этот аромат, и появилось дикое желание промчаться по двору, выбежать на дорогу, миновать ее и ворвавшись в теплую булочную накупить горячей сдобы… А на улице, к слову, было холодно.

Вернувшись, я захватила плащ, надевая его, вышла во двор и нос к носу столкнулась с Гобби. Мое умертвие, схватив меня за руку, оглянулся — все были заняты разгрузкой боевой нежити из двух крытых телег, то есть на нас никто не обращал внимания. И воспользовавшись этим, а еще тем, что ворота были раскрыты, Гобби взял и потащил меня к выходу, молча, но решительно.

— Гобби, нам не… — только и успела сказать.

— Ыы! — непререкаемо сообщил зомби.

А потом как-то нога соскользнула по ступеньке вниз, чем и воспользовался Гобби, стащив меня с места, а затем практически утащив на дорогу. И я не успела обернуться и крикнуть появившемуся на пороге Дану хоть что-то, как ворота захлопнулись. А мы остались на дороге. Среди уличного шума, стука проезжающих карет, криков лоточников и пряного аромата выпечки.

— Ну вот, а я даже деньги с собой не взяла, — заметила окончательно расстроившись.

— Ы! — ответил Гобби, и галантно подал мне локоть.

Застегнув плащ и накинув капюшон, я ухватилась за предложенное, и мы отправились туда, куда ректор ходить запретил. Точнее ректор вообще выходить запретил, так что в целом я была права. И если говорить откровенно, я была искренне благодарна своему умертвию за эту вылазку — после мрачного Некроса, где завывание ветра и отдаленный рев нежити были привычным делом для звуков вне стен зданий, гул людских голосов, гомон носящейся ребятни, смех и зазывные веселые фразочки лоточников как возвращение в мое артефакторское прошлое. И вообще я никогда не была в столице седьмого королевства, так что сейчас шла вертя головой по сторонам и с жадностью рассматривая двух-трехэтажные каменные дома, яркие украшенные к зимним праздникам витрины, нарядных горожан, огоньки на деревьях, праздничные гирлянды над улицами.

— Гобби, здесь потрясающе! — сообщила куда-то целенаправленно ведущему меня умертвию.

— Ыы, — как-то загадочно ответил он.

И свернул к ближайшему зданию, но не к входу — светлому, переливающемуся яркими огоньками, а в щель между зданиями, где провел меня по грязной узкой улочке, подвел к неприметной двери и решительно постучал. Три удара с коротким промежутком, два с длинным и еще два с коротким. Я хранила заинтригованное молчание и вообще мне было интересно, что из этого всего выйдет.

Ничего не вышло.

Потому что дверь распахнули, приглашая нас войти.

— Гобби… — начала я неуверенно.

Зомби молча втолкнул меня в проем, за которым зияла тьма, затем вошел следом.

Свет вспыхнул неожиданно и казалось со всех сторон. Я зажмурилась, потом осторожно открыла глаза и увидела пожилого седовласого мужчину в красном кафтане, который потрясенно смотрел на Гобби. Затем изумленно-вопросительно выдохнул:

— Ты?!

Мое умертвие облаченное в черный некромантский костюм для тренировок, кивнуло и выдало уже привычное мне:

— Ыыы!

Открывший нам старичок несколько раз моргнул старыми выцветшими глазами и потрясенно сообщил:

— Паршиво выглядишь.

Гобби кивнул.

Затем вытащил из кармана вдвое сложенный листочек, развернул и передал старику. Торговец прочел написанное, неуверенно взглянул на Гобби, и пробормотал:

— Он сейчас в «Голубке».

Кивнув, зомби отобрал записку у старика. Последний, стоял, задумчиво хмурясь, после произнес:

— Тебя долго не было.

— Ыыы, — согласился Гобби.

Еще раз кивнув, старик спросил:

— Что-нибудь нужно?

Словно предвосхитив его вопрос, мое умертвие снова полезло в карман, достало еще одну записку, передало торговцу, который теперь задумчиво посматривал то на меня, то на Гобби. Мужчина взял листочек, развернул, прочел. Кивнул и молча ушел.

— И что все это значит? — спросила я, оглядывая крохотную проходную в которой мы стояли.

— Ыы, — ожидаемо ответил Гобби.

И что тут скажешь?!

— Для тебя это очень важно? — тихо уточнила я.

— Ыыы! — зомби активно закивал.

Важно так важно, я решила, что вмешиваться не буду.

Вскоре появился старик в красном и передал Гобби звякнувший монетами кошелек. Пристально поглядел на руку, которой зомби принял поданное, и как-то устало произнес:

— У меня такое ощущение, что ты мертвый.

Я лично ничего говорить не стала, но вот Гобби:

— Ыыы… гррр! — полностью подтвердил предположение торговца.

Старик хмыкнул и сварливо заявил:

— Так и знал, что ты плохо кончишь.

— Ыы, — Гобби развел руками, мол, что поделаешь.

Укоризненно покачав головой, торговец перевел взгляд на меня, криво улыбнулся, и вполне дружелюбно произнес:

— Девушка, уж не знаю какими посулами этот интриган заставил вас ему помогать, но поверьте моему слову — держитесь от данного прохиндея подальше.

После его заявления мне оставалось лишь вполне резонно заметить:

— Вы и сами ему помогаете, насколько я поняла.

Хмыкнув, старик весело ответил:

— Помогаю. С чего бы и не помочь, враг моего врага и все такое. Но вы учтите, милая, мне жить осталось недолго, — он показательно развел руками, от чего сверкнуло алым кольцо на его правой руке, — а у вас вся жизнь впереди.

Каюсь, последнюю часть его фразы я и не расслышала толком, всматриваясь в колечко. С этим украшением что-то было явно не так, понять бы что. Потом сообразила — камень на кольце из червонного золота. Крупный интересной огранки голубой топаз. Голубой топаз сверкнувший алым?!

— Ыы? — вопросил Гобби, заметив мой интерес к колечку.

— Что-то не так? — вторил ему старик.

По правде говоря, что-то действительно было не так. Оторвав взгляд от кольца, я присмотрелась к мужчине и поняла, что он не зря в красном — этот цвет придавал живость бледному изможденному лицу и кое-как скрывал несколько черных пятнышек появившихся на впалых щеках. Еще раз глянула на кольцо и поняла — это явно не просто украшение.

И тут старик просто сказал:

— Артефакт.

— Это я поняла, — была вынуждена признаться.

Чуть нахмурившись, мужчина спросил:

— Габриэль, твоей подруге доверять можно?

Гобби моргнул, и я вдруг поняла, что его только что назвали по имени. Имени, которое он не помнил. Он даже застыл на миг, но затем величественно кивнул, и подвел меня ближе к торговцу, указал на его кольцо и сказал:

— Ы!

Ну я так поняла, что это меня попросили глянуть в чем дело.

— Можно? — спросила я, намекая старику, что мне бы посмотреть на его артефакт поближе.

В следующее мгновение кольцо сняли и с какой-то затаенной надеждой передали мне. Еще мгновение мне потребовалось, чтобы осматривая украшение, обнаружить едва приметную трещинку на ободке и осознать, что это не механическое повреждение. В смысле внешне ободок был цел, но как артефактор я ощущала трещину и не сложно было понять, что сейчас магический предмет практически бездейственен.

— Это артефакт Таш-акка-хад, — внезапно произнес старик.

Я едва не выронила запрещенный во всех человеческих королевствах результат творчества магов Темной империи.

— Подарок нашего общего друга, — грустно улыбнулся торговец, — увеличивший мою жизнь на двадцать лет, вопреки всем прогнозам целителей. У меня черная гниль, подцепил в мертвых лесах, там она еще водится, как след, оставшийся от войны человеческих магов с темными лордами. Жаль лишь, что артефакт более не действует.

Таш-акка-хад — типичная энергетическая воронка, но я и представить не могла, что он способен втягивать человеческие проклятия, а черная гниль именно проклятие. Кстати, о проклятиях — сдается мне, что артефакт повредился не просто так!

— Когда вы заметили, что он перестал функционировать? — тихо спросила я.

— Сложно сказать, — задумчиво ответил старик, — два дня назад я вдруг резко почувствовал себя хуже после прогулки в парке у королевского дворца, по возвращению домой увидел черные пятна на ногах и… — он махнул рукой и сгорбился. — Чего уж, и так все понятно.

— Ы! — воскликнул Гобби, встревожено глядя на торговца.

— Ну что ты, — улыбнулся тот, — ты дал мне двадцать лет, это уже очень много, пусть даже я не все успел.

О, Тьма! На миг захотелось вернуть поврежденный артефакт старику, взять Гобби, развернуться и уйти, потому как мне стало отчетливо ясно — старика кто-то проклял так, что защитивший его артефакт не выдержав нагрузки лопнул. Еще отчетливо вспомнилось, что каждый артефактор обязан доносить правительству об обнаружении любого магического предмета из Темной империи, но… Еще один взгляд на толстый ободок кольца и пораженческий вопрос:

— У вас найдется спиртовая горелка, дополнительно топаз и червонное золото?

Мы покинули лавку уважаемого господина Литке спустя полчаса. Гобби, до крайности мне благодарный и едва не подпрыгивающий от счастья, и я — с трудом переставляющая ноги, потому как артефакты Темной империи, это артефакты Темной империи, их восстанавливать непросто. Более того — если бы в далеком детстве я не наблюдала за работой дяди Тадора, вероятно сейчас ничего не смогла сделать, а так уже знала, что в энергетические изломы следовало вплавлять драгоценные камни, они скрепляли, восстанавливая поток. Забавно — все как-то само вспомнилось.

— Так значит Габриэль, — произнесла, едва мы отдалились от дома господина Литке.

Гобби радостно кивнул.

— Ты вспомнил имя, когда его произнесли? — почему-то догадалась я.

— Ыыы, — подтвердил Гобби.

— А кроме имени и того, что с тобой лучше не связываться, он еще что-нибудь знает?

Зомби отрицательно покачал головой.

— А господин Литке вообще кто?

Гобби показал жестами, как завязывается узел.

— Связной? — догадалась я.

Кивнул.

— Ну ладно, хотя бы имя. Кстати, очень красивое.

— Ы, — согласился Гобби.

А я шла и думала о том, что умертвие вспомнило собственное имя и человека из прошлой жизни. Невероятно. Просто невероятно. Для некромантии вообще уникальный случай, для меня просто удивительно, но ожидаемо — значит, моя идея работала. И все бы ничего, но мне бы сейчас поспать.

— Гобби, мы возвращаемся? — спросила, ни на что не надеясь, так как вел меня зомби опять целенаправленно и явно прочь от домовладения ректора.

Снова отрицательно покачав головой, мое умертвие вдруг остановилось, хитро как-то на меня поглядело, затем указав на место, а стояли мы посреди тротуара, отпустило мою руку и…

— Ты куда? — крикнула я в спину убегающему Гобби.

Ничего не ответив, он скрылся в толпе, спешащей по своим вечерним делам и явно не очень довольной тем фактом, что приходилось огибать меня. Я тоже была не в восторге от того, что приходилось стоять и ждать Гобби, а без него ходить по городу который я совершенно не знала было как-то не очень разумно. Хотя если честно, сбежать из дома Гаэр-аша тоже не особо мудрый поступок.

Стояла я как шест посреди реки минут пять, и злилась неимоверно. Но затем из толпы как-то незаметно вынырнул Гобби и протянул мне пакет. Промасленный пакет, неимоверно вкусно пахнущий булочками с яблоками!

— Гобби! — у меня слов не было. И как то сразу вспомнилось, насколько была голодна и… это судя по запаху, оказались те самые булочки, чей аромат витал в воздухе во дворе дома Гаэр-аша.

Вот только:

— А деньги откуда? — поинтересовалась настороженно.

Зомби отодвинул полу куртки и указал на кошелек, полученный от господина Литке. А я запоздало подумала, что в столице седьмого королевства только что умертвию продали сдобу… Представила себе толпу нежити с кладбища с воплями «Булок!» подступающими к пекарской лавке.

— Спасибо, — поблагодарила от всей души.

— Ыыы, — ответил Гобби и снова предложил локоть.

Дальнейший путь я запомнила плохо, потому как по дороге ела и таким образом съела все три булочки с огромным удовольствием. А потом мы свернули, миновали проезжую часть улицы, и вошли в таверну. Насколько я поняла ту самую «Голубку».

Заказав для меня черный чай и принеся его лично, Гобби умчался, оставив меня сидеть за столиком в углу и с тоской смотреть на лестницу, по которой и унесся, перепрыгивая ступени, зомби. Невольно поежилась, разглядывая деревянные балки, пучки подвешенных трав, ожерелья из чеснока и грибов над стойкой, посетителей и надвинула капюшон сильнее на глаза, скрывая свое лицо и вообще стараясь быть как можно незаметнее. Таверна не то чтобы мне не понравилась, просто что-то здесь было не так, и я никак не могла понять что. Входили и выходили посетители, компания в противоположном конце зала, которая с порога привлекла мое внимание, вела себя тихо, как и я все семеро не снимали черных капюшонов, видимо тоже не желая привлекать ненужное внимание. Неудивительно — очень людное оказалось место. Особенно много здесь было адептов магической академии, что тоже не удивляло — ближайшая таверна к учебному заведению.

Обняв чашку холодными ладонями, поднесла к губам, медленно отпила глоток чая, смакуя терпкий любимый вкус и…

Сначала я ощутила магию. Чужую, холодную… мертвую. Затем на губах загорчило от привкуса крови, и эта горечь опустилась в основание шеи, запульсировав предупреждением. Что происходит?!

Резко обернулась к двери — в таверну как раз входила группа из четырех адептов все той же академии прикладной магии имени Визериуса Молниеностного, о чем недвусмысленно говорило изображение молнии на значках. Вот только у этих плащи были не красные, как почти у всех, что я здесь сегодня видела, а черные с темно-синей подкладкой и отторочкой, но все с тем же росчерком молнии на груди. Некроманты? Что-то подсказывало, что да. Компания, среди которой выделялся высокий парень с косой челкой и серьгой-черепом тускло светящимся багровым в левом ухе, проследовала к барной стойке. Парни перекинулись несколькими веселыми фразами с трактирщиком, от чего тот разразился громовым хохотом, после чего тот самый с косой челкой обернулся, обводя взглядом зал, видимо в поисках места, где бы присесть. И наши глаза встретились. Да, мне не стоило так пристально следить за ними, теперь же некромант, изогнув бровь вопросительно смотрел на меня, а я не нашла ничего лучше, чем опустить взгляд и уставиться на собственную чашку.

Приближение некроманта с косой челкой почему-то ощутила отчетливо. Точнее я чувствовала даже не его, невозможно чувствовать человека, а то, что, несомненно, было спрятано под мантией у него на груди. Что-то мощное, наполненное силой.

— Привет, — раздалось едва это нечто фонящее магией, оказалось от меня на расстоянии вытянутой руки.

— Трупов, — ответила автоматически, продолжая прислушиваться к собственным ощущениям.

А ощущения не радовали — чувство тревоги усиливалось.

Пауза, в течение которой отчаянно пытаюсь понять, почему привкус смерти на губах становится сильнее…

— Оригинально, — несколько потрясено ответил парень. А затем совершенно без перехода: — Тут не занято? Ничего, если я присяду?

Оторвав взгляд от чашки, посмотрела на некроманта, и совершенно невольно кивнула. Просто улыбка на его смуглом лице сияла совершенно обезаруживающе, и ответить отрицательно оказалось довольно затруднительно, но все же:

— Полагаю, вам будет гораздо удобнее за другим столиком, — вежливо, но непреклонно произнесла я.

Он улыбнулся шире, и беззастенчиво уселся на стул рядом со мной, чтобы подпев рукой подбородок, проникновенно поинтересоваться:

— А что такая хорошенькая девушка делает совершенно одна в таком месте?

И не давая ответить, продолжил:

— Впрочем, говоря откровенно, чем больше я на вас смотрю, тем отчетливее понимаю — вам в любом месте совершенно нечего делать без сопровождения. Кстати, вы в курсе, что в «Голубке» собираются в основном адепты с боевых факультетов, а они бабники еще те!

Нет, я была совершенно не в курсе, но говоря откровенно:

— Знаете, чем больше с вами общаюсь, тем больше понимаю, что некроманты от боевиков недалеко уехали.

И улыбнулась в ответ, с намеком.

И вот казалось бы лучезарнее улыбаться уже было некуда — он смог. И просияв совершенно довольной физиономией, слегка наклонился и прошептал:

— Что вы, мы гораздо-гораздо…

Перебила его насмешливым:

— Любвеобильнее?

— Именно! — гордо ответил некромант.

И вид у него при этом был настолько невинный, словно он только что заверял меня в своих успехах на почве обучения. Улыбнувшись, я посмотрела на лестницу, в надежде увидеть Гобби и уже уйти из таверны, но в проходе было совершенно пусто.

— Вы кого-то ждете? — поинтересовался мой настырный собеседник.

— Ну, такие девушки как я редко пребывают в одиночестве, — вернула ему его же слова.

А парень взял и расстроился. Искоса взглянув на него, пронаблюдала за тем, как гаснет лучезарная улыбка, опускаются плечи, чуть раскосые глаза наполняются неподдельной, но от того не менее притворной, грустью…

— Да бросьте, — не выдержала я.

— Трагедия, — прошептал он с трудом сдерживая улыбку, — такая трагедия… Кто он?! Я могу его убить?

— Разве что оживить, — хмыкнула я.

— Увы, я не лекарь, только убить, — скорбно сознался парень, и тут же протянув руку, представился:- Ташши.

Я не спешила произносить свое имя, помня предупреждение Гаэр-аша, так что, пожав его сухую теплую ладонь, произнесла:

— Очень приятно.

— Очень приятно… и? — протянул он, намекая на то, что я не назвалась.

— Просто очень приятно, — улыбнулась, глядя на него.

И попыталась отнять ладонь. Некромант чуть сжал пальцы, не отпуская, затем пристально глядя в глаза, поднес мою руку к губам, осторожно прикоснулся, отслеживая реакцию. Я же с ироничной улыбкой проследила за попыткой соблазнения, укоризненно покачала головой и не удержалась от замечания:

— Гораздо любвеобильнее.

Он разжал пальцы, позволяя отнять ладонь, но продолжал пристально смотреть на меня, загадочно при этом улыбаясь. И почему-то я вновь улыбнулась в ответ. Удивительно обаятельный парень.

— Будем хранить инкогнито? — поинтересовался Ташши.

Заметила Гобби, задумчиво как-то спускающегося по лестнице, и кивнула парню.

— Совсем-совсем будем? — не поверил он.

Кивнула, и поднялась, чтобы отойти от стола навстречу моему зомби — Ташши, как бы он не был обаятелен, являлся некромантом, и мало ли — вдруг ощутил бы в Гобби неживого.

Но ощутила я. Ощутила в тот миг, как поднялась, ощутила то, что не должна была бы — пульсацию лунного света. Вздрогнув, повернулась к Ташши, недоуменно глядя на него, потому что пульсация исходила именно от некроманта.

— Девушка, — парень тоже поднялся, став сразу опаснее, вероятно из-за того что ростом его Тьма не обделила, — с вами все…

Он не договорил, потому что, повинуясь какому-то странному порыву, я вскинула руку и ладонью накрыла его спрятанный под мантией артефакт. Именно артефакт — пульсирующая мощь не оставляла в этом сомнений. Как в следующий миг не осталось у меня и сомнений в том, что это Эль-таим. Старательно взламываемый сейчас Эль-таим!

Кто, где, для чего? Совершенно непонятно. Единственное, что я знала — как. Как взламывают — у этого артефакта структура не была столь сложной, как у тех, что я сделала для моих ребят, и сейчас кто-то вскрывал защиту, используя сияние полной луны и как минимум еще семь сильнейших артефактов, чей тонкий поток я отчетливо различила. Семь тонких потоков, поддерживаемых семью резервами магии. Семь!

И вмиг осознав, стремительно развернулась к той компании из семи человек, что скрывалась под черными плащами в противоположном конце зала. Они развернулись в едином порыве, словно один единый организм, и на меня разом уставилось семь пар совершенно мертвых тускло светящихся глаз! Измененная нежить!

— Это нежить. Какого демона? — напряженно произнес… наследный принц седьмого королевства.

Я как-то в миг осознала, что Ташши это Танаэш Рханэ. Не из-за имени, из-за Эль-таима который, как мне было известно, есть у наследника.

Раздался женский крик, повскакивали боевые маги, та троица, с которой пришел Танаэш, сидевшая у барной стойки и не мешавшая своему лидеру флиртовать с незнакомкой, подскочила тоже, озарившись опасным черно-фиолетовым сиянием боевой некромантии, а Гобби, стремительно преодолев зал, схватил меня за руку, и рванул от принца. Правильно и очень мудро с его стороны, вот только я не была ни правильной, ни мудрой, и не позволив оттащить себя от коронованной особы, продолжая все так же держать ладонь на его артефакте, торопливо заговорила:

— Ваш Эль-таим уязвим, не надейтесь на его защиту в лунные ночи и…

Гобби рванул, не дав закончить, а гоблины они всегда силой отличались. И практически выволок меня из таверны, под звуки начинающейся бойни — измененная нежить в составе семи особей против четырех некромантов и толпы боевых магов? У нежити не было и шанса.

Как впрочем и у меня ни шанса досмотреть бой.

Мы с Гобби выбежали на освещенную магическими факелами дорогу, причем зомби ругательно рычал, и продолжал тащить не слишком желающую повторно сорваться на бег меня, а еще укоризненно подвывал на тему:

— Ыыы…

— Мы просто разговаривали, — не выдержала я, и, вырвав ладонь, остановилась.

Гобби тоже остановился, развернулся, приподнял капюшон, так чтобы я и его укоризненный взгляд узрела, и начал ругаться в своей манере:

— Ыы! Ы! Ыыы ы!

И это прямо на дороге, в толпе, которая начала собираться на звуки сражений, доносящихся из таверны «Голубка». Нервно оглядев прибывающих людей, вдруг заметила фигуру в черном, стоящую у стены ближайшей таверны. Высокую фигуру, от которой веяло чем-то… черным. Странно говорить подобное, в свете наступившей ночи, но факт оставался фактом — тьма словно окружала мужчину. Тьма и смерть, та самая, чей привкус ощущался горечью. А еще ощущался полный ненависти взгляд, направленный на меня…

— Ыы, — произнес Гобби, и дернул за рукав.

Я продолжала стоять в странном оцепенении, глядя на фигуру в темном плаще.

— Ыы! — встревожено позвал мой зомби.

Внезапно понимаю, что не могу пошевелиться. Совершенно не могу пошевелиться, а фигура в черном сделала плавный шаг ко мне…

— Ы! Ыыы! — Гобби схватил за руку и попытался заставить меня сдвинуться с места.

Я не могла пошевелиться. Широко распахнутыми от ужаса глазами смотрела на темную фигуру, что продолжала неестественно плавно двигаться ко мне, и чувствовала, как задыхаюсь, не в силах даже дышать, и…

— Крайне умный поступок, Риаллин, — раздалось вдруг совсем рядом и охватившее меня оцепенение схлынуло вмиг. — Мне безумно любопытно, чем ты руководствовалась, сбегая из дому?!

Стремительно развернулась к ректору, начав дышать и чувствуя, как воздух практически разрывает мои легкие, затем обернулась через плечо — черная фигура исчезла, а угол у таверны, ранее бывший совершено темным, ныне освещался довольно ярким светом полной луны. То есть этот маг поглощал свет одним своим присутствием? Это что за магия?! И что было только что со мной?! И что было бы вообще, не появись ректор?! Меня же убивали. Намеренно, осознанно и с невероятной легкостью! И убили бы, фактически не приложив к этому никаких усилий!

— Риаллин?! — гневный раздраженный окрик ректора.

Не говоря ни слова, шагнула к лорду Гаэр-ашу и прижалась лбом к его груди, пытаясь осознать произошедшее, и в то же время не желая осознавать. Меня убивали взглядом! Просто взглядом! Убивали…

К моему искреннему удивлению, глава Некроса не стал ничего говорить — обнял, постоял так молча несколько минут, прислушиваясь к тишине, внезапно воцарившейся в таверне, где проходило сражение с измененной управляемой нежитью, и, давая мне отдышаться. Затем с угрожающим спокойствием спросил:

— Я появился вовремя?

— Более чем, — была вынуждена признать я.

А сердце продолжало испуганно колотиться. И казалось тьма вокруг меня живая, вот только приблизиться боится из-за лорда Гаэр-аша. И глаза закрывать было страшно, чувство, словно мрак на меня набросится. И от ректора отойти страшно.

Внезапно толпа загудела, затем послышались чьи-то крики и один визгливый «Смотрите, летят!». Не отходя от Гаэр-аша повернула голову, взглянула вверх — там, над городом, приближаясь к нам, летел некромант. Один некромант. Еще около десяти некромантов примчались верхом на черных скакунах, на лошадях же примчалось и двое рослых широкоплечих воина, чем-то отдаленно напомнивших мне Эдвина. А потом на порог таверны выскочил парень с серьгой-черепом, в котором я узнала своего недавнего собеседника, на миг замер, и начал стремительно оглядывать толпу, словно искал кого-то.

Летевший к заведению некромант словно спрыгнул с неба, и, оказавшись на дороге, резкими злыми движениями направился к принцу, по толпе же зашелестело «Главный», «Сам Рханэ», «Министр», и вдруг мужчина остановился. Затем медленно, как-то очень медленно развернулся и его взгляд, направленный практически на меня, я словно кожей ощутила. Вот только взирал главный некромант седьмого королевства скорее поверх моей головы. А затем, словно забыл куда направлялся, министр Рханэ неторопливо пошел к нам.

Одним движением лорд Гаэр-аш отодвинул меня от собственной груди и пришлось встать рядом, потому как отходить дальше чем на шаг я… побоялась. А затем к нам приблизился сам Даргаэрш Рханэ, перед которым толпа не просто расступалась, люди словно отшатывались шагов на пять, и когда некромант остановился в метре от нас, вокруг словно кольцо отчуждения образовалось, и даже Гобби куда-то подевался.

— Ар-та-на-эш, — медленно, по слогам произнес министр Рханэ.

У него был низкий властный голос, как впрочем, и лицо человека обличенного властью — хмурое, злое, мрачное.

— Дар-га-эрш, — так же в тон ему, разве что с несколько издевательскими нотками ответил лорд Гаэр-аш. И добавил: — Судя по тону твоего приветствия, ты собираешься выдвинуть мне очередное нелепое обвинение?

Легендарный министр магии седьмого королевства слегка вздернул бровь, пристально глядя на главу Некроса, затем негромко произнес:

— Тогда как ты объяснишь свое присутствие в месте, где на моего племянника только что было совершено нападение?

И тут я вдруг осознала, что в министр Рханэ подозревает Гаэр-аша в нападении на его высочество! Это было столь нелепо, что я не задумываясь, воскликнула:

— Нет же! Это не лорд Гаэр-аш, это те…

И в то же мгновение мое горло отказалось мне подчиняться, а Рханэ повернул голову, вопросительно глядя на меня. Я попыталась сказать, ответить, объяснить, но не смогла издать и звука. А затем рука ректора легла мне на плечи, сам он, усмехнувшись, произнес:

— Блестящая версия, Даргаэрш! Просто блестящая!

Я сжала кулаки, пытаясь успокоиться и не психовать по поводу того, что ректор не дал мне сказать и слова. Снова. И что он снова мной управляет. И как же бесит это ощущение полнейшей беспомощности. И…

— Ты на вопросах остановишься, или мне ожидать прямых обвинений? — продолжил лорд Гаэр-аш.

Я же смотрела на Рханэ и отчетливо видела, что мужчину охватил гнев, какой-то холодный, давний гнев, не имевший ничего общего с яростью, но весьма угрожающий.

— Хочешь сказать — ты не причастен? — холодно вопросил министр магии.

Усмешка и откровенно издевательское:

— Сказать? Говорить с тобой?! О нет, видит Тьма, не имею ни малейшего на то желания.

И Гаэр-аш, ледяным тоном уже мне:

— Возвращаемся.

Ответить я не смогла бы, даже если бы и захотела, но тут, сбежав по ступеням, к нам приблизился сам наследник седьмого королевства, хотел было что-то сказать дяде, удивленно взглянул на явно знакомого ему ректора, затем взглянул на меня и застыл. Ветер трепал его косую челку и от ветра же чуть раскачивалась серьга-череп с красными огненными глазами, а Танаэш удивленно выдохнул:

— Вы!

На принца разом посмотрели оба могущественных некроманта, он же, не обращая на старших родственников ни малейшего внимания, с жаром продолжил:

— Вы практически спасли меня! — и почти сразу, без перехода: — Но боюсь ваш низкорослый друг мертв.

И почему-то после этих слов министр Рханэ посмотрел на Гаэр-аша. Ректор Некроса был ни низкорослым, ни мертвым, однако именно он вопросил обращаясь к принцу:

— Что?! — и тон его не сулил ничего хорошего Гобби.

Его высочество взглянул на руку Гаэр-аша, обнимающую мои плечи, на самого главу Некроса, едва заметно выдохнул сквозь зубы, и гораздо менее эмоционально произнес:

— Друг вашей…

— Адептки, — подсказал ректор.

— Адептки, — повторил Танаэш, — совершенно определенно — умертвие.

Воцарилось молчание, в течение которого я думала только об одном — где Гобби?

— Умертвие значит, — проговорил глава Некроса.

— Несомненно, — подтвердил принц. — И да, мне известно, что после шуточек некоторых некромантов, — взгляд почему-то на Гаэр-аша, — на дверях всех таверн в центре стоят маяки, предупреждающие о появлении нежити, а на этого они почему-то не сработали, как и на тех семерых, но…

И тут Танаэш умолк. Затем стремительно развернулся к дверям. И министр Рханэ поступил так же. В следующее мгновение лорд Гаэр-аш сказал кому-то: «Присмотри за ней» и первым ринулся проверять маяки на дверях. Двое других некромантов метнулись следом. Я осталась стоять, чувствуя, как постепенно отпускает ощущение, что мое горло сжали изнутри.

А затем из темноты ко мне шагнул воин. Широкоплечий, с короткой стрижкой и длинным кривым носом. Чем-то отдаленно напомнивший Эдвина. Остановился рядом, помолчал, глядя на трех некромантов старательно и увлеченно исследующих дверные косяки, затем тихо произнес:

— Дурную кровь ощущает лишь дурная кровь. В Гаэр-аше она всегда была, раньше спала, сейчас пробудилась, откуда темная кровь в вас — непонятно. Но лучше помалкивайте о подобном.

Даже не знаю имени того, с кем сейчас имела столь странную беседу, но все же:

— Вы сейчас о чем? — спросила, не скрывая удивления.

— Вы почувствовали нападение на принца, — отчеканил воин.

— Нет, — возразила возмущенно.

— Тогда что вы тут делали? — вопросил он.

— Сидела в таверне, ждала Гобби!

— Да? — сильно удивился мужчина.

— Представьте себе, — почему то разозлилась я.

Лорд Гаэр-аш появился спустя несколько минут, запаковывая в магический кокон казалось бы древесную щепку. На мой вопросительный взгляд, нехотя ответил:

— Эльфийская работа.

— Артефакт?! — изумилась я.

Ректор хмуро взглянул, после призадумался, затем нехотя спросил:

— Хочешь посмотреть?

Радостно закивала. Гаэр-аш усмехнулся, засунул запакованный маячок в карман и жестом предложил мне убираться с места. Наш провожатый пристроился на шаг позади, вот так мы и вышли из толпы, а затем уже неторопливо направились по сонным улочкам ночного города. И едва ректор замедлил шаг, я нетерпеливо спросила:

— А почему в двери таверн в центре города встроены маяки, определяющие нежить при входе?

— Чтобы адепты не приводили с собой трупы, — ответил Гаэр-аш, разглядывая окружающие здания так, словно видел старых знакомых.

Но я задумалась вот о чем:

— А почему тогда защищены двери только таверн только в центре города? И вообще кому могло прийти в голову приводить нежить в питейные заведения?

— Тебе, например, — ехидно подметил глава Некроса.

Я смутилась.

— И мне, — спустя несколько секунд добавил Гаэр-аш.

А затем устало спросил:

— За какой Тьмой, Риаллин? — и не дожидаясь ответа пошел быстрее.

Промолчала, а затем улыбнулась, увидев Гобби, крадущегося вровень с нами на противоположном конце дороги. И как оказалось не я одна:

— В седьмом королевстве патрули некромантов прочесывают город каждые полчаса, — громко сообщил лорд Гаэр-аш.

Мое умертвие тут же перебежало дорогу и как ни в чем ни бывало зашагало рядом с охранником ректора, словно он вообще там и шел с самого начала. Но на этом воспитательный момент не был завершен:

— Я так понимаю в таверну тебя потащил Гобби, — мрачно произнес ректор.

А мне вдруг захотелось хоть кому-то рассказать, что Гобби начал вспоминать свою прошлую жизнь! Что теперь мы знаем его имя! Что это все прорыв в некромантии, ведь память практически не возвратима, а тут… Это получается его мозг оживает! Это…

— Риаллин.

И далее менторским тоном:

— Я запретил покидать мой дом. Я объяснил, что ставки крайне высоки и я ожидаю от игроков противозаконных действий, вплоть до уничтожения членов команд еще до Мертвых игр. Что именно в моих словах стало непонятным для тебя до такой степени, что посреди ночи…

Однако я перебила ректора тихим замечанием:

— Это для вас важна победа в Мертвых играх. Для меня тоже, но в значительно меньшей степени, чем спасение Гобби.

Гаэр-аш остановился.

Затем очень медленно повернулся ко мне, сделав шаг приблизился вплотную, чуть склонился и вопросил:

— Спасение Гобби?!

Кажется, я что-то не то сказала…

— Спасение Гобби, — уже не вопрошая, утвердительно произнес ректор. — Что ж, мне следовало упокоить эту нежить с самого начала.

Я испуганно оглянулась — как оказалось Гобби уже и видно не было, мое умертвие предусмотрительно скрылся.

— Туда убежал, — добросовестно сдал охранник, указывая на ближайший переулок.

Гаэр-аш повернулся ко мне, укоризненно покачал головой и устало спросил:

— Неужели все это исключительно ради нежити?!

Я отступила на шаг, опустила голову, посмотрела на вымощенный плоским камнем тротуар, затем неуверенно спросила:

— А вы поняли, кто напал на его высочество?

— Не меняй тему разговора! — отчеканил Гаэр-аш.

Подняла голову, посмотрела на ректора. Вздрогнула под его пристальным злым взглядом, неожиданно разозлившись, выпалила:

— Забыли добавить издевательское «Любовь моя»!

Усмешка промелькнула едва заметно, а после со внезапно сузившимися от ярости глазами, Гаэр-аш шагнул ко мне, низким чувственным голосом произнеся:

— Забыл, любовь моя.

Я вздрогнула повторно, никак не ожидая, что ректор повторит это! Отшатнулась и как-то неожиданно оказалась у стены дома, мимо которого мы шли. Лорд Гаэр-аш же не отступил, он сделал еще шаг, вплотную приближаясь ко мне и совершенно игнорируя своего охранника, продолжил:

— Как и ты, любовь моя, забыла о том, что я приказал сидеть в моем, любовь моя, доме и не высовывать свой, любовь моя, самоубийственно любопытный нос!

Вжавшись в каменную стену, нервно сглотнула и потребовала:

— Прекратите.

— Прекратить что?! — глава Некроса склонился надо мной, упираясь руками в стену по обеим сторонам от моих плеч.

— Прекратите меня так называть! — я задрожала то ли от негодования, то ли от ужаса, не могу даже понять от чего.

Усмешка, жесткая почти жестокая, и склонившись к самому моему лицу ректор издевательски напомнил:

— Ты сама просила, любовь моя, и как влюбленный мужчина я просто обязан выполнять просьбы любимой девушки, не так ли?!

Издевка в каждом слове, в каждом оттенке интонации. Я даже дрожать перестала и зло прошипела:

— Я не просила! Я напомнила о том, как вы унизили меня перед вашей бабушкой!

Слегка отодвинувшись, ректор вскинул бровь и переспросил:

— Унизил?! Любовь моя, в любви нет ничего унизительного, это так, к сведению. А что касается моей бабушки — видишь ли, любовь моя, она умеет держать как свой язык за зубами, так и свои знания артефактора в секрете. — Пауза и разъяренное: — В отличие от тебя!

Я сжалась, но вздернув подбородок выше, зло ответила:

— А ей не требуется ничего говорить — артефакты вместо украшений более чем красноречивы!

— Да-а-а, — протянул Гаэр-аш, — а святая секретность Риа Каро носит браслетики исключительно в качестве бижутерии?! Любовь моя, я бы даже поверил, может быть, не рассей ты сегодня подчиняющий поток Заэна Сорена. И если уж наказывать, то следовало бы обоих, не так ли?!

И я поняла, что он догадался на счет браслета. Но так как сказать мне на это было нечего, просто попросила:

— Не называйте меня так. Пожалуйста.

Но вместо того, чтобы успокоиться, Гаэр-аш склонился ближе и произнес в своем полуиздевательском тоне:

— Не смей сбегать из моего дома… пожалуйста. Не смей ввязываться в спасение принца седьмого королевства… пожалуйста. Не подставляйся под удар того, кто столь старательно на тебя охотится, тоже — пожалуйста. И прекрати дрожать, Риаллин, я не трону тебя и пальцем.

С этими словами Гаэр-аш оттолкнулся от стены, отошел на шаг, заложив руки за спину, постоял, глядя на взошедшую луну, и мрачно сообщил:

— Из сбивчивого диалога между принцем и Рханэ я понял, что ты самым недвусмысленным образом продемонстрировала свои выдающиеся способности в артефакторике.

Вот теперь мне окончательно захотелось сжаться в комочек и укатиться отсюда.

— Промолчать нельзя было? — ректор развернулся ко мне, в сумраке его глаза сверкнули голубым пламенем.

Судорожно сглотнув, тихо ответила:

— Но они там Эль-таим взламывали и… я же не могла не вмешаться.

— И об этом непременно нужно было сообщать словами типа — они ломают ваш Эль-таим? — гневно переспросил ректор. — Простого «Парень, тебя хотят убить» было бы недостаточно, по-твоему?!

Я промолчала. Мне нечего было сказать на это, ну кроме разве что того, что Гаэр-аш прав. Как и всегда.

— Держись от Танаэша подальше, — продолжил ректор. — Никаких разговоров наедине, никаких встреч, абсолютно и полностью исключи даже малейшее общение. В конце концов, ты невеста Нортаэша Дастела — его прямого соперника. И так как безмерно, — усмешка, — влюблена в своего жениха, возможно и будущая королева, соответственно веди себя, как и полагается монаршей особе.

— Это как? — осторожно уточнила я.

— Безупречно! — последовал ответ.

Справедливости ради заметила:

— Норт и Танаэш ведут себя как им взду…

— Норт и Ташши мужчины, так что некоторые вольности допустимы. Идем.

И он размеренно двинулся по ночной столице. Мне пришлось пойти следом, но так как ректор остановился, ожидая, была вынуждена продолжить идти вровень с ним. Гобби вскоре догнал и теперь шел в компании нашего охранника, который заметно над моим умертвием посмеивался. Зря он так, решив видимо, что Гобби трус. Гобби не трус, просто, видимо, хорошо знает, что такое темные лорды.

А вот мне об этом еще только предстояло узнать.

Когда мы дошли до дома Гаэр-аша, он безапелляционно приказал Гобби отправляться не в мою комнату, как мы с зомби рассчитывали, а в гостевую в здании. Что несколько примирило меня с ситуацией — Гобби хоть не будет в ангаре. Я, пожелав остановившемуся ректору трупов, взбежала по лестнице, поднялась на второй этаж и остановилась, подумав о Норте. Когда уходила, с ним говорил Гаэр-аш, но уже тогда было ясно, что Дастелу нездоровится. И сейчас тревога за него, оказалась значительно сильнее усталости.

Прошла по коридору к комнате, которую ректор выделил Норту, осторожно постучалась в железные двери. Тишина.

Постояв в нерешительности, толкнула дверь и застыла на пороге!

Потому что там, в комнате, безмолвно и от того совершенно жутко бушевало пламя! Жар стоял нестерпимый, стены плавились и стекали на пол ручейками расплавленного железа, а Норт… Норт метался по комнате едва ли не обнаженный, по причине того, что одежда тлела на нем, сгорала, опадала лохмотьями! И его волосы — короткие ранее, сейчас достигали бедер, не сгорая, а увеличиваясь в пламени, а глаза… казалось, из них огонь стекал слезами… И Дастел хрипел. Рычал и хрипел от боли и как зверь метался в этом бушующем пламени.

Подавив первое желание закрыть дверь и сбежать, я перевела дыхание и тихо позвала:

— Норт…

Трансформация была мгновенной — огонь исчез! Застыли потеки расплавленного железа, по обгорелым останкам обивки и мебели поползла изморозь, а практически обнаженное чудище развернулось ко мне. И это был Норт… и в то же время не он. Достаточно светлая кожа Дастела потемнела как от сильного загара. Ноги и руки словно стали длиннее… кисти и пальцы уж точно. Плечи раздались. Не сильно, но разницу я видела. И так развитая мускулатура стала выразительнее — плиты мышц, узлы мускулатуры проявились четче, словно Норт похудел и стал более жилистым. И волосы — длинные, черные, с искорками голубоватого пламени, что словно разряды молний пробегали по прядям.

Передо мной стоял темный лорд, в глазах которого бушевало голубое пламя.

И это чудовище, тряхнув волосами, обольстительно улыбнулось, протянуло руку и провокационным чуть хриплым голосом вопросило:

— Зайдешь?!

Наверное, мне следовало бы испугаться. Еще лучше — уйти и позвать ректора. В конце концов, вспомнить реакцию Гобби и бежать пока есть возможность. Но это же был Норт. Тот самый Норт, который не отвернулся от меня, когда я потеряла магию. Который помог напиться собственной крови. Который так много знал обо мне и не выдал… И да, пусть я знала другого Норта — угрожающего мне, шантажирующего, изменившего с той, кто измывался надо мной столько времени и вот теперь ставшего чудовищем, одним из тех, кого и в Темной империи боялись… Но все равно это был Норт Дастел. Мой Норт Дастел.

Сняв плащ, протянула ему и предложила:

— Лучше ты выходи.

Темный лорд усмехнулся и, разведя руки в стороны, демонстрируя себя во всей красе, поинтересовался:

— Неужели не нравлюсь?

Наморщив нос, честно сообщила:

— Норт, сейчас тот несчастный обгоревший кусок ткани, что ответственно несет службу по охране твоего достоинства… в буквальном смысле достоинства, падет, оставив занимаемую должность и соответственно тебя абсолютно обнаженным. Признаюсь честно и совершенно откровенно — я не горю желанием лицезреть сам понимаешь что. Выходи и возьми плащ, пожалуйста.

И что за вечер — постоянно у всех что-нибудь прошу.

Темный… или обгорелый лорд, не отрывая от меня задумчивого взгляда пылающих огнем глаз по хищному плавно приблизился, протянул руку, забрал плащ. Ткань взлетела, а опала уже на его точеном теле. Еще шаг — и ладонь со значительно выросшими и потемневшими ногтями дотрагивается до моего лица. Большой палец проводит по скуле, касается губ. И это чудище с огнем в жилах урча произносит:

— Моя женщина.

— Во-первых, не твоя, во-вторых, не женщина, — я перехватила его ладонь и, обхватив, сделала шаг назад, увлекая Норта за собой. — Идем, завтра сложный день тебе желательно поспать.

И вдруг каким-то единым смазанным движением Норт оказался за моей спиной, а меня прижал к себе той рукой, за которую я его держала. И обжигающе горячие сухие губы коснувшись моего уха, страстно прошептали:

— В твоей постели, малыш?

Меня от него такого оторопь брала. Содрогнувшись, устало подтвердила:

— В моей, в моей. Норт, ты меня пугаешь.

Отпустил в то же мгновение. Затем, чуть склонил голову к левому плечу, разглядывая меня как диковинного зверя. Молча, вновь взяв его за руку, потянула за собой. Когда завела его в комнату и закрывала за Нортом дверь сердце екнуло.

— Вот мы и наедине, — промурлыкал Дастел, вновь обняв со спины.

— Ты не поверишь, — я вырвалась из объятий, развернулась к Норту, — в коридоре мы тоже были совершенно одни. Ванна или душ?

Огонь в разрезах его глаз полыхнул фиолетовым и Дастел потрясенно переспросил:

— Что?

— Я говорю — ванна или душ? — терпеливо повторила. — Учти, чумазого я тебя в свою постель не пущу.

Шаг и я снова в его руках, а сам темный лорд провокационно шепчет у самого уха:

— И спинку потрешь?

Он был совершенно невменяемый. И абсолютно на себя не похож! Словно вообще два разных человека.

Не без труда вырвавшись, я принялась расстегивать пуговицы и зло произнесла:

— Норт, я устала. Все чего я хочу — помыться и лечь спать, серьезно. Я себя плохо чувствую и…

И внезапно огонь исчез, сменившись нормальными глазами с едва заметным фиолетовым отсветом. Норт моргнул, затем тряхнул головой, а после стремительно подошел, обхватил своими когтистыми ладонями мое лицо, вгляделся, словно насквозь просматривал, и своим нормальным голосом произнес:

— Риа, в чем дело? Ощущение, что твой и так скудный резерв пили через жизненную энергию! Кто на тебя напал?! Риа, ты…

Договорить он просто не успел, потому что, наплевав и на его чуть ли не абсолютную наготу и на невменяемость, обняла и прижалась, чувствуя, что сейчас просто разревусь.

— Ри, маленькая моя, Риа…

Разревелась.

Через пять минут я сидела в горячей воде в пене по шею и наблюдала за тем, как Норт мечется по ванной сначала кромсая свои когти, после неровно срезая волосы перед зеркалом. Глаза его снова были нормальными, жилистость и загар никуда не делись. И появилась какая-то резкость в движениях, словно силы стало больше и он вынужден ее постоянно сдерживать и тормозить.

Остановился, со вновь короткими волосами и полотенцем на измазанных сажей бедрах, посмотрел на меня, хрипло спросил:

— Сильно испугалась меня… такого?

— Ну что ты, там под помостом после Мертвых игр было куда страшнее, а сейчас так, мелочи.

Улыбнулся. Почти прежней улыбкой, только сейчас он как-то словно… взрослее стал. Или это тени под глазами залегли?

— Ты как? — спросила, боясь услышать ответ.

Норт ответил не сразу. Помолчал, глядя себе под ноги, затем на меня посмотрел и тихо ответил:

— Артан сказал, что таких приступов будет не менее семи.

Я содрогнулась и он заметил. Улыбнулся, потом подошел, присел на бортик ванной, протянул руку, коснулся моей щеки, стер с нее пену.

— Мне легче, — погладил по щеке, — у меня есть ты, мое сокровище. Ты появилась, и вся боль схлынула вмиг. Это удивительно, о таком Артан не говорил, он предупреждал, что каждый приступ не менее шести часов длится, а у меня все закончилось менее чем за час. Потому что ты пришла.

И он посмотрел в мои глаза так, что у меня замерло сердце. Улыбнулся, встал и, выходя, спросил:

— Полотенце принести? — просто все три, что были в моей ванной использовал Норт.

— Желательно.

Взглядом проследила за его уходом, подтянула колени, обняла руками и улыбнулась. И вроде все сложно, и впереди игры, и меня сегодня едва не убили, но Гобби узнал свое прежнее имя, Норту стало полегче и он словно вернулся. И на душе тепло и… и я стараюсь вовсе не думать о том, как трансформацию проходил лорд Гаэр-аш. «Каждый приступ не менее шести часов длится, а у меня все закончилось менее чем за час. Потому что ты пришла.» Значит у ректора каждый приступ… Я не хотела об этом думать, вовсе не хотела, но мысли упорно возвращались и возвращались к главе Некроса.

И как отголосок моих мыслей из комнаты послышался голос Гаэр-аша:

— Что ты здесь делаешь?

— Не нашел тебя в кабинете, где был? — вопросом на вопрос ответил Норт.

Пауза, затем усталое:

— Выяснял, что задумало ее коварное умертвие.

— Гобби?

— Сомневаюсь, что он все еще считает себя Гобби. Не уходи от вопроса, Норт, что ты здесь делаешь? Искренне сомневаюсь, что трансформация так и не началась.

— Закончилась.

Снова пауза. Некоторое время молчал, после тихо, так что я едва расслышала спросил:

— Риаллин?

Не знаю, что ответил Норт, потому что затем вновь прозвучал голос Гаэр-аша:

— Волосы? Ногти? Отрезал неровно, я пришлю цирюльника.

— У тебя в доме цирюльник?

На это последовал ехидный ответ:

— У меня в доме пробуждающийся темный лорд с избыточным ростом волос и ногтей, так что наличие цирюльника вовсе неудивительно. Ты перестройку мышечной массы прошел? Рубашку расстегни. Да, второй этап можно считать пройденным успешно. Рад, что все завершилось для тебя так быстро, на играх не будешь выглядеть изможденным.

— Ты… изможденным не выглядел.

Смех Гаэр-аша заставил меня поежиться в теплой воде.

— Я, — усмешка, — привык держать лицо. Идем, ночевать тут ты не останешься.

И вот тут Норт ответил:

— Останусь.

— Вот как?

— Она моя невеста.

— Неужели?

— И я ей сейчас нужен.

Секундная тишина и недоверчивое:

— Ей причинили вред?

Я даже дышать перестала, прислушиваясь.

— Кто-то практически напрямую пил жизненные силы.

Дальше последовало на повышенных тонах:

— Риаллин?!

Сжавшись в пене, негромко ответила:

— Я в ванне. Неодета и…

И кого когда это останавливало?! Гаэр-аш вошел стремительно, остановился, глядя на меня так, словно это я сама на себя напала и вообще во всем на свете виновна, и вопросил:

— Так насколько вовремя я появился?!

Норт появился следом, неся в руках полотенце и халат. Подошел, разместил все это на бортике ванной, и улыбнувшись бледной мне сказал:

— Мы тебя в комнате подождем. Ты голодна?

Отрицательно покачала головой, настороженно глядя на ректора.

— А я жутко, ничего, если поем у тебя?

— Ничего, — отвела взгляд от Гаэр-аша и теперь смотрю только на пену.

— Мы тебя ждем, — повторил Норт.

И ректор даже почему-то вышел.

Я тоже не стала долго отсиживаться, поднялась из ванны, смыла с себя пену в душе, после расчесав мокрые волосы надела халат, в котором практически утонула, он мне явно не по размеру был, посильнее завязала пояс и вышла к некромантам.

Гаэр-аш ждал меня стоя у окна и глядя в собственный двор — вид был именно туда. Норт сидел за столом и стремительно ел, поглощая блюда с подноса. На втором подносе видимо для меня имелся чай и маленькое пирожное на блюдечке из черного фарфора.

— Рассказывай, — не оборачиваясь, приказал ректор.

Норт жуя указал на стул, и пока я садилась, соорудил себе к жаркому бутерброд из половины буханки хлеба, ветчины, внушительного куска сыра, листа салата и еще шмата ветчины. Осознал, что откусывать от этого монстра будет непросто — сплюснул, придавив еще куском сыра, и продолжил стремительно есть.

— Не обращай внимания, это нормально, — объяснил мне Гаэр-аш. — И я жду.

Взяв чашку с чаем в ладони, пересказала все случившееся от момента как мы с Гобби направились в злополучную «Голубку». Очень обтекаемо сообщила, что Гобби на минуточку оставил меня одну, максимально подробно описала ту семерку в плащах с капюшонами, оказавшихся измененной нежитью, ну и собственно рассказала про встречу с Танаэшем, старательно пытаясь не передавать наш диалог. Но ректор был неумолим:

— Что он произнес при встрече?! Как представился? Чем возразил на твой ответ.

И безжалостный вывод:

— Это был ничем неприкрытый флирт, Риаллин.

Норт перестал есть и очень тяжелым взглядом посмотрел на меня. Гаэр-аш отошел от окна, приблизился к нам и уперевшись сжатыми кулаками в стол, отчеканил, глядя мне в глаза:

— Флирт с обеих сторон.

Вспыхнув, попыталась ответить:

— Я не…

— Оставь свои жалкие оправдания для Норта, — отрезал Гаэр-аш. — Как ты ощутила, что Эль-таим принца взламывают?

Нет ничего удивительного в том, что больше мне уже ничего рассказывать не хотелось. Нервно поведала о случившемся в общих фразах и завершила злым:

— Допрос завершен?

Губы Гаэр-аша растянулись в жуткой, обещающей большие проблемы улыбке, но в следующее мгновение, оттолкнувшись от стола, он выпрямился, затем и вовсе снова отошел к окну, постоял, заложив руки за спину. Норт, совершенно забыв о еде, смотрел на меня так, что в груди все сжалось. Он и спросил:

— Убивал взглядом?

Угу, вот прямо как вы сейчас.

— Я не флиртовала ни с кем, — и с чего спрашивается оправдываюсь.

Гаэр-аш мне совершенно никто, Норт жених, но фиктивный. А чувствую себя так, как будто изменила обоим разом. Причем перед Дастелом просто от чего-то стыдно, а вот от ректора уже в ужасе ждешь последствий. И вспомнилось, как при малейшем намеке на угрозу со стороны Гаэ-аша Гобби предусмотрительно сбежал… Видимо в прежней жизни он действительно хорошо знал, что такое эти темные лорды.

— Я спросил о другом, — холодно напомнил Норт.

Мрачно посмотрела на него. Мрачно и выразительно. Впечатлился, кивнул, и спросил уже гораздо мягче:

— У тебя была возможность защититься?

Не нашлась что ответить. Задумчиво поковыряла ложечкой пирожное, и уже собиралась было ответить, что нет, как Гаэр-аш произнес:

— Больше никаких прогулок с Гобби.

Затем добавил:

— Пока не разберемся с ситуацией из дома без меня не выходить. Норт, доешь и к цирюльнику. Риаллин, спать. Завтра сложный день.

С этими словами ректор нас покинул. Глядя ему вслед, я все думала, что Гаэр-аш если и бывает с кем-то хорошим, то только в мечтах, наверное. А едва мы остались одни, посмотрела на Норта — парень ел как-то совершенно без аппетита и старался на меня не смотреть. Я не стала лезть в душу и вернулась к чаю. Уже когда почти допила, Дастел вдруг произнес:

— Принц Танаэш известный бабник.

Я не стала комментировать, во-первых, я этого принца не знаю, во-вторых, меня это не интересует.

— Но, насколько мне известно, обручившись с ведьмой он остепенился.

И это я тоже не стала комментировать.

Норт совершено прекратил есть, отодвинул от себя поднос, воззрился на меня. И доедаемое мной пирожное мгновенно потеряло всяческий вкус.

— Что? — не выдержав, спросила у Дастела.

Тот сидел, стискивая зубы, от чего желваки танцевали на его скулах, но больше Дастел ничего не сказал. Сказала я:

— Мне совершенно не в чем себя упрекнуть, кроме разве что того, что не стоило демонстировать свои знания артефактора. Все.

Норт устало растер лицо ладонями, затем посмотрел на меня и… ничего не стал говорить.

— Я спать, — поднялась из-за стола. — Рада, что тебе лучше.

Кивнул. Затем тихо спросил:

— Ты не будешь против, если я переночую здесь?

— Спи, конечно, — улыбнулась я.

Он улыбнулся в ответ.

Потом Норт ушел к цирюльнику, а я погасив все огни, легла спать. Дастел вернулся под утро, лег поверх одеяла, взял меня за руку и так, не отпуская, заснул.