Оазис

Глава 14

Заканчивая свою речь, Зоя окинула взглядом увлеченные лица слушательниц; их было около сорока.

– Итак, мне хотелось бы еще раз заверить вас в том, что я целиком поддерживаю так называемую инициативу по ограничению роста города. Я уже подписала петицию, требующую включить этот вопрос в избирательный бюллетень, и настоятельно советую вам всем сделать то же самое. – Она сделала паузу, снова окинув взглядом аудиторию.

Они находились в банкетном зале ресторана «Эмберс», где обычно проходили собрания Женского клуба Оазиса. Зоя выступала главным оратором на их очередном ежемесячном ленче, а основной темой ее выступления была инициатива по ограничению роста города, которая, как они надеялись, должна была получить одобрение на ноябрьских выборах.

– Всем вам прекрасно известно мое резко отрицательное отношение к Клинике, – продолжала она. – Вероятно, у вас возникает вопрос, что общего между этим местом и инициативой по ограничению роста города? Разумеется, прямой связи здесь нет, но и то и другое можно назвать симптомами одной и той же болезни – тяги к коммерциализации и урбанизации, погони за сверхприбылями. Застройщики ни в малейшей степени не считаются с нашим стремлением сохранить окружающую среду хотя бы отчасти приближенной к естественной. Большинство из нас переехали сюда, чтобы избежать суеты, заторов на дорогах и ядовитого смога крупных городов вроде Лос-Анджелеса. Если наша инициатива получит одобрение на ноябрьских выборах, это по крайней мере поставит барьеры дальнейшему росту Оазиса. А там кто знает? Если мы заставим прислушаться к себе тех безответственных политиканов, которые виновны в бесконтрольном росте города, то, возможно, они переберутся куда-нибудь еще, и тогда мы бросим все силы на противодействие Клинике. Благодарю вас за внимание, дамы.

Зоя уселась на свое место под сдержанные аплодисменты. Сьюзен, сидевшая по правую сторону от нее, наклонилась и прошептала:

– Не думаю, что ты завоевала их полную поддержку. Тебе никогда не приходило в голову, что некоторые из этих дам могут оказаться женами алчных застройщиков?

Зоя кивнула:

– Ты, без сомнения, права, дорогая. Тем не менее я убеждена, что большинство из них на моей стороне. Помимо всего прочего, мы уже собрали более чем достаточно подписей на петиции, чтобы инициатива была включена в избирательный бюллетень. И если мы приложим усилия, есть все шансы, что она пройдет.

– Мой отец и прочие наши противники не остановятся перед самыми крайними мерами, Зоя. Я думаю, они решили, что петиция не соберет достаточно подписей, и потому оказались застигнутыми врасплох.

Зоя улыбнулась:

– Мне уже приходилось и раньше вступать в довольно неприятные схватки с политиками. И хотя я не всегда оставалась победительницей, все же никому не удавалось заставить меня отступиться.

Сьюзен окинула взглядом зал. Шум голосов усилился, послышалось шарканье отодвигаемых стульев – собравшиеся начали постепенно расходиться. Сьюзен взяла сумочку.

– Мы идем, Зоя?

– Да, пожалуй.

Снаружи яркий свет солнца, отражавшийся от стекол припаркованных машин, слепил глаза. Когда они направились туда, где Сьюзен оставила свой автомобиль, Зоя надела солнцезащитные очки и вдруг пошатнулась.

Сьюзен поддержала ее за локоть.

– С тобой все в порядке?

– Да, я вполне здорова. Просто мне не стоило пить те две рюмки мартини перед ленчем. На такой жаре я буду ужасно потеть.

Они уселись в машину, и Сьюзен завела мотор, вклинившись в длинный ряд автомобилей, отбывающих с парковочной площадки. Зоя терпеть не могла садиться за руль, и с тех пор как она переехала в Оазис, у нее не было собственного автомобиля. Она либо пользовалась такси, либо полагалась на друзей, таких как Сьюзен.

Ресторан находился примерно в двух милях от особняка Зои. Они отъехали совсем недалеко от «Эмберса», когда позади раздался вой полицейской сирены.

– Это по твою душу, Сьюзен? – спросила Зоя.

Девушка взглянула в зеркало заднего обзора.

– Не знаю. Копы следуют за мной по пятам, но мне кажется, что я не нарушала никаких правил.

Сирена взвыла снова. Вздохнув, Сьюзен притормозила «фольксваген» у обочины. Полицейская машина остановилась рядом, и Зоя обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть высокого красивого молодого человека в желтовато-коричневой форме офицера полиции Оазиса, подошедшего к их автомобилю с той стороны, где сидела Сьюзен. Это был голубоглазый блондин – безупречный образец нордического типа, как и все здешние полицейские. Среди городских служащих не было ни чернокожих, ни латиноамериканцев.

Офицер нагнулся к окну Сьюзен:

– Не могу ли я взглянуть на ваше водительское удостоверение, мисс?

Сьюзен уже вынула из сумочки бумажник и протянула его полицейскому.

– Не будете ли вы так любезны достать удостоверение из бумажника?

Сьюзен со вздохом подчинилась. Офицер взял у нее документ.

– В чем дело, офицер? Я не превышала скорости и не пропустила ни одного стоп-сигнала. Да их и нет вообще между этим местом и рестораном «Эмберс», где мы были на ленче.

– Вы вели машину не совсем уверенно, мисс.

– Не совсем уверенно?

– И вы не сделали полной остановки, когда покинули автостоянку, прежде чем влиться в общий поток движения.

– Так же, как и все остальные! – не сдержалась Сьюзен. – Моя машина была лишь одной в длинном ряду, и там вообще не было никакого движения, кроме автомобилей, выезжавших с парковки!

Полицейский оторвал взгляд от ее водительского удостоверения, приблизил к ней лицо и принюхался:

– Вы принимали спиртное?

– Я выпила две рюмки за ленчем, но, ради всего святого, я же не пьяна!

Офицер отступил на шаг и с изысканной вежливостью попросил:

– Будьте так любезны, выйдите из автомобиля, мисс Ченнинг.

Сьюзен недовольно поджала губы. Зоя слегка коснулась ее ноги и прошептала:

– Делай, как он говорит, дорогая. Никогда не спорь с блюстителем порядка. Для тебя это заведомо проигрышная ситуация.

Офицер устремил взгляд на Зою:

– Вас я тоже попрошу выйти, мисс Тремэйн.

Когда Сьюзен выбралась из «фольксвагена», офицер сделал ей знак подойти к тротуару, где их уже ждала Зоя.

– Могу ли я взглянуть и на ваше водительское удостоверение тоже, мисс Тремэйн?

– У меня нет водительского удостоверения. Я никогда не сажусь за руль.

Офицер взглянул на нее с недоверием:

– Тогда предъявите какой-нибудь другой документ, удостоверяющий личность.

Порывшись в сумочке, Зоя нашла свое страховое свидетельство и кредитную карточку. Взяв их в руки, офицер вплотную приблизил свое лицо к Зое. Ее удивило, что ему известно ее имя. Она поняла, что должно сейчас произойти, и готова была с этим смириться.

Пока полицейский изучал ее документы, Зоя смотрела вдоль улицы. От «Эмберса» все еще следовала вереница автомобилей. При виде полицейской машины и офицера, стоящего рядом с Зоей и Сьюзен, все тормозили, чтобы поглазеть на своего недавнего оратора, которая явно подвергалась допросу. Слух о происшествии разнесется по Оазису с быстротой молнии. Сьюзен тоже это заметила и теперь просто кипела от ярости, постукивая каблучком по тротуару.

– Вы тоже принимали спиртное, мисс Тремэйн, – заявил офицер.

– Но это нелепо! – воскликнула Сьюзен. – Никто из нас не пьян, и уж в любом случае Зоя не сидела за рулем.

– Находиться в автомобиле в состоянии опьянения противозаконно. Мне придется проводить вас обеих в отделение полиции, чтобы взять пробу на содержание алкоголя.

– Ах, полно, офицер! К чему весь этот шум?

Поведение полицейского по-прежнему оставалось безукоризненно вежливым.

– Не были бы вы обе так добры проехать со мной в участок?

– А как быть с моим автомобилем?

– Вы можете запереть его и оставить здесь. Если понадобится, вы позвоните из участка, и его отбуксируют в нужное место.

– Отбуксируют? – Сьюзен метнула на него испепеляющий взгляд. – Уж не хотите ли вы сказать, что нам грозит тюремное заключение?

– Если результаты пробы покажут, что содержание алкоголя в крови превышает допустимое, то да.

– Ох, ради всего святого!..

– Сьюзен! – остановила ее Зоя. – Делай так, как он говорит.

Сьюзен была до такой степени взбешена, что, отыскав на дне сумочки ключи, уронила их на тротуар. Подобрав ключи, она подняла вверх стекла и заперла двери «фольксвагена». Ее все еще била дрожь, когда она уселась на заднее сиденье полицейской машины рядом с Зоей.

Та ласково потрепала ее по руке:

– Спокойнее, дорогая. Просто покорись неизбежному.

– Но ведь это просто лишний шум, Зоя! – произнесла Сьюзен дрожащим голосом. – Из всех автомобилей, выезжавших с парковочной площадки… Наверняка он специально следил за мной все это время!

– Тут ты, без сомнения, права.

Офицер сел за руль, сказал что-то в передатчик и завел мотор. Автомобили, отъезжавшие от ресторана, по-прежнему тормозили, завидев их.

– Скоро чуть ли не весь город будет знать, что нас препроводили в полицейский участок, – заметила Сьюзен. – Уж конечно, этот кретин позаботится на сей счет!

– Осторожнее в выражениях, дорогая, – заметила Зоя сухо. – В своде законов есть пункт касательно оскорбления офицера полиции при исполнении служебных обязанностей. Называть этого симпатичного молодого человека кретином – значит преступать закон.

Сьюзен тут же умолкла. Она уже отметила, что офицер медленно повел машину в сторону Бродвея, главной улицы города, словно они участвовали в каком-то параде. Достигнув полицейского участка, он притормозил перед центральным входом, где все прохожие могли хорошо их видеть, вместо того чтобы подрулить к парковочной площадке, где обычно высаживали арестованных.

Когда они вышли из машины, Сьюзен спросила язвительно:

– Уж не собираетесь ли вы надеть на нас наручники? Такое зрелище было бы куда более впечатляющим.

Игнорируя ее замечание, офицер сделал жест рукой, предлагая им проследовать за ним в участок. Оказавшись внутри здания, он проводил их в первую по коридору комнату за вестибюлем и оставил там одних, предварительно заперев дверь.

Зоя уселась за стол в центре комнаты и зажгла сигару.

– Не понимаю, как ты можешь воспринимать это так спокойно! – с раздражением воскликнула Сьюзен. – Они делают это преднамеренно, пытаясь запятнать твою репутацию.

– Я уже давно поняла, что терять самообладание из-за вещей, которые не в твоей власти, – всего лишь пустая трата времени и сил. Правда, я разгневана не меньше твоего, но в данный момент я абсолютно беспомощна.

– Я чувствую, что мой отец приложил к этому руку, – произнесла Сьюзен мрачно.

Зоя нахмурилась:

– Ты полагаешь, он действительно может так поступить по отношению к своей собственной дочери?

Сьюзен мерила шагами тесное пространство комнаты.

– Неужели ты не видишь, что этот человек готов пойти на все, Зоя? Мы противостоим ему лично, так же как и Клинике, и он решил, что, действуя подобным образом, может подорвать доверие к нам. Разве тебе не ясно?

Зоя кивнула:

– Да, пожалуй, он вполне способен…

Тут в комнату вернулся офицер с аппаратурой для взятия пробы на алкоголь. Обеим женщинам пришлось дыхнуть в прибор, причем офицер принял меры, чтобы они не могли прочитать показания на шкале.

– Итак, молодой человек? – спросила Зоя. – Что показала проба?

Он не глядел в ее сторону.

– Я должен сначала посовещаться с моим начальством…

– Офицер… – Она сделала глубокий вдох. – Полагаю, я проявила просто ангельское терпение, но теперь ему приходит конец. Я требую личной встречи с начальником полиции Дарнеллом. И немедленно!

– У нашего начальника и без того много хлопот.

– У него их будет гораздо больше, если он сейчас же не придет сюда. Вам обоим придется защищаться в суде, когда я предъявлю иск за незаконный арест!

– Я пойду выясню, сможет ли он вас принять, – пробормотал офицер и поспешно удалился.

Сьюзен зааплодировала:

– Ты просто молодец, Зоя!

– Теда Дарнелла не так-то легко запугать. Он человек бескомпромиссный и чуждый сентиментальности.

– Но если за нас решили взяться, то тут не обошлось без его приказа.

– Может быть, да, а может быть, и нет. Если за всем этим действительно стоит твой отец, он мог подкупить того молодого офицера. В Оазисе случались и более странные вещи.

– В любом случае пробы не могли показать, что мы находились в состоянии опьянения.

– Безусловно. Я достаточно глубоко изучила все, что касается употребления спиртного и наркотиков. То количество алкоголя, которое мы приняли за последние два часа, не могло составить больше двух сотых процента, что намного ниже максимально допустимого.

Дверь распахнулась, пропуская начальника полиции Дарнелла. Он натянуто кивнул:

– Мисс Тремэйн, мисс Ченнинг. Что такое я слышу от офицера Мэннинга? Вы собираетесь подать иск за незаконный арест? Но никакого ареста не было, дамы. Вы просто задержаны для взятия пробы.

На губах Зои появилась мрачная усмешка.

– Я знаю это, начальник, однако угроза сработала, и вы тут же бросились сюда.

– А как насчет иска за полицейское преследование, мистер Дарнелл? – гневно подхватила Сьюзен.

– Молодой офицер просто исполнял свой долг, как он сам его понимал. Возможно, он немного переусердствовал, однако вам не причинили никакого ущерба.

– Это не совсем так, – возразила Зоя. – Ущерб был нанесен, и немалый.

– Вы имеете в виду, что вашему делу едва ли пойдет на пользу, если станет известно, что главная противница центра для лечения алкоголиков была задержана и препровождена в участок для взятия пробы на степень опьянения? – Дарнелл слегка улыбнулся. – Тогда я посоветовал бы вам полностью воздерживаться от спиртного на публике.

– Что показала проба? – осведомилась Зоя.

– Содержание алкоголя в вашей крови составило одну сотую процента.

– И как, по-вашему, этого достаточно, чтобы предъявить обвинение в вождении автомобиля в нетрезвом состоянии? Или за нахождение в автомобиле в пьяном виде?

– Разумеется, нет. Вы обе свободны. Мы отвезем вас обратно к вашей машине, мисс Ченнинг.

– Нет уж, спасибо, мы вызовем такси, – отказалась Сьюзен. – Нас и так уже слишком многие горожане видели сегодня в полицейской машине.

– И никаких извинений за причиненное беспокойство, начальник полиции Дарнелл? – спросила Зоя.

Он бросил на нее суровый взгляд:

– Я не приношу извинения за действия офицеров, слишком ревностно относящихся к своему долгу. Предпочитаю видеть их скорее такими, чем излишне мягкотелыми.

– Мистер Дарнелл, если подобное повторится, я вынуждена буду заключить, что Сьюзен права и что мы подверглись преследованию со стороны полиции. И тогда вам это даром не пройдет. У меня сохранилось кое-какое политическое влияние в Оазисе, возможно, даже достаточное для того, чтобы помешать мэру Уошберну быть переизбранным на следующий срок. В таком случае уже в ноябре у нас может появиться новый начальник полиции.

Взяв под руку Сьюзен, Зоя с гордым видом выплыла из комнаты, проследовав мимо Дарнелла.

Начальник полиции смотрел им вслед, нисколько не обескураженный угрозой. Он знал, что она уже пыталась помешать мэру Уошберну на прошлых выборах и потерпела неудачу.

Однако его уважение к Зое Тремэйн заметно возросло. Пусть когда-то она была содержательницей публичного дома, однако это занятие не оставило следов на ее душе, и она по-прежнему оставалась достойной противницей в любом сражении. Дарнелл всегда предпочитал иметь дело с врагом, которого он уважал: от этого борьба становилась более волнующей.

– Итак, друзья, – начал Ноа, окинув взглядом восьмерых людей, собравшихся в «Змеином логове», – все в сборе. Тем, кто только что присоединился к нашей небольшой группе, хочу сообщить, что мы тут предпочитаем обходиться без формальностей и обращаемся друг к другу по именам. Позвольте мне представить вам трех наших новичков. Это Лейси, – он указал на нее кивком головы, – напротив меня сидит Рем, а вон там – Джон.

Ноа был доволен тем, что группа увеличилась. Лейси хотя и нервничала, что было вполне понятно, но, кажется, примирилась со своей участью. Тодд Ремингтон явно чувствовал себя обессиленным после того, как его организм очистился от спиртного, а губернатор Стоддард, тяжело опустившись в свое кресло, поднес ладонь к щеке, словно пытаясь спрятаться.

Ноа быстро назвал вновь прибывшим имена остальных пяти членов группы. В нее входили: Эл, дантист, который занимал одну палату с губернатором; Бетель, чернокожая медсестра, поселившаяся вместе с Лейси; Джим, пятидесятилетний пилот гражданской авиалинии; Карла, фармацевт по профессии, а также Джеффри.

Лоуренс представлял собой загадку, которую Ноа еще предстояло разгадать. Анализы, проведенные в тот день, когда он был помещен в Клинику, показали, что перед самым появлением здесь он выпил несколько рюмок спиртного, однако он далеко не был пьян и мало походил на настоящего алкоголика. Когда Ноа разговаривал с ним, ответы этого человека показались ему уклончивыми. Тем не менее Джеффри находился здесь, и вряд ли он согласился бы лечиться в Клинике, если бы не был зависимым от алкоголя.

Ноа решил попытаться слегка расшевелить Лоуренса.

– Итак, Джеффри, как вы посмотрите на то, что мы сделаем вас сегодня ведущим? До сих пор очередь до вас не доходила.

Лоуренс выглядел изумленным и, как не без удовольствия заметил Ноа, обескураженным.

– Но… – Джеффри явно чувствовал себя неловко, – я не слишком хорошо понимаю, что именно от меня требуется.

– Прежде всего представьтесь группе. Полагаю, всем уже известно ваше имя, но это обычный порядок.

– Всем привет. Я – Джеффри.

– Так не пойдет, – покачал головой Ноа. – Попробуйте еще раз: «Привет, я – Джеффри, и я – алкоголик». – Ноа пристально смотрел на своего пациента. – Ведь это так, не правда ли?

Джеффри сдержал гнев и приложил все усилия, чтобы сохранить на лице невозмутимое выражение. Чего добивается от него этот человек?

– Разумеется, иначе меня бы здесь не было, – отозвался он и, обернувшись в сторону Лейси, поймал на себе ее взгляд. – Привет, я – Джеффри, и я – алкоголик.

– Привет, Джеффри! – отозвался хор голосов.

– Превосходно! – воскликнул Ноа. – А теперь скажите мне, почему вы стали алкоголиком?

– Почему? Потому, что я слишком много пил, – ответил Джеффри со смущенным смешком.

– Друзья? – Ноа окинул взглядом группу.

– Чепуха! – заявил Джим, пилот авиалинии. – Ты же был опытным асом, Джеффри. Алкоголизм – нешуточное дело.

– Конечно, это дело нешуточное, – согласился Джеффри с оттенком неловкости в голосе. – Я не могу точно определить, почему я так много пью. Пожалуй, желание выяснить это и стало одной из причин, по которой я здесь.

Он осмотрелся вокруг, задаваясь вопросом, проглотили ли собравшиеся его ложь.

– Я – автогонщик. Я всегда испытывал сильное давление на психику и начал пить, чтобы уменьшить это давление. Почему-то тяга к спиртному усиливалась, пока совершенно не вышла из-под контроля. Я понимал, что пройдет какое-то время и меня поймают с поличным во время тестирования на трассе. – Теперь он сочинял историю на ходу, пытаясь сделать ее возможно более правдоподобной.

– Ваши родители были пьющими, Джеффри? – спросил Ноа.

Лоуренс ухватился за эту соломинку:

– Да, мой отец пил. Он был алкоголиком, каких свет не видывал. Он избивал меня каждый раз, когда напивался.

– Странно, – задумчиво произнес Ноа. – В вашей анкете об этом ничего не говорится, и вы ни разу не упоминали о своем отце во время наших бесед.

– Мне было стыдно признаться. – Джеффри понурил голову.

– Что мы слышим, друзья? – спросил Ноа.

– Новая чушь, – отозвалась Карла.

– Он готов лить крокодиловы слезы, – добавил Эл.

– Похоже, вы полны жалости к себе, Джеффри, – заметил Ноа. Под его проницательным взглядом Лоуренс чувствовал себя еще более неловко.

– Да, пожалуй, это именно так, – пробормотал он.

– Что заставило вас обратиться сюда, Джеффри? – спросил Ноа. – Мне это до сих пор не совсем ясно. Ваши ответы в анкете довольно уклончивы.

Джеффри снова пришлось импровизировать:

– Однажды вечером, едва покинув бар, я попал в аварию. Врезался в автомобиль, припаркованный у обочины, и чуть было не разбил его. К счастью, я не пострадал, и еще больше мне повезло в том, что автомобиль оказался пустым.

Ноа не отрывал от него испытующего взгляда.

– Об этом случае в вашем личном деле тоже не упоминается. Там нет ни слова по поводу того, что вас арестовали за вождение в пьяном виде.

– О, я не был арестован, – ответил Джеффри, пряча глаза. – Я побоялся вызвать полицию и скрылся с места происшествия. Мой автомобиль был поврежден, но не настолько, чтобы я не мог продолжать путь. Если бы мне было предъявлено официальное обвинение, какой владелец гоночного автомобиля согласился бы нанять меня после этого?

– И как вы сами восприняли свой поступок?

– Мне было ужасно стыдно. Именно поэтому я и не рассказывал вам об этом случае раньше, и именно он стал главной причиной, побудившей меня принять меры.

Ноа пристально посмотрел на него, кивнул и переключил внимание на других пациентов.

– Хорошо, друзья. Кто еще хочет сегодня побыть в роли ведущего?

– Всем привет. Меня зовут Эл, и я – наркоман.

– Привет, Эл! – пропело сразу несколько голосов.

Джеффри откинулся на спинку кресла, испытывая явное облегчение. На этот раз пронесло.

Билли Рипер мерил шагами тесное пространство своей палаты, нервы его были словно натянутая струна. Он отчаянно нуждался в каком-нибудь стимуляторе. Кокаин, пилюли – черт возьми, тут все сойдет! Если он в самом скором времени не окажется снова в седле, им придется отдирать его от стены.

Ему больше не позволяли даже близко подходить к телефону. Как только Билли оказался здесь, его обыскали с ног до головы и забрали все деньги. Однако Джо Девлину удалось добиться свидания с ним.

– Что за дьявольщина, Билли! – воскликнул менеджер со своей неизменной улыбкой на лице. – Я едва сумел к тебе пробиться. Такое впечатление, что ты находишься в камере смертников!

– Черт побери, приятель, – проворчал Билли, – это гораздо хуже, чем находиться в камере смертников. По крайней мере там я знал бы, когда моим бедам придет конец. Я просто схожу тут с ума! И все по твоей вине, Джо. Это ты посадил меня сюда.

– Билли, Билли! Все это делается ради твоего же блага, и ты сам это знаешь. Ты был вне себя и до такой степени издерган, что удивительно, как ты не покончил с собой. Или не убил кого-нибудь.

– Сейчас у меня есть большое желание убить тебя. – Билли пошел на Девлина, растопырив руки, словно клешни.

Тот отступил к двери.

– Ну же, Билли! Все, что мне нужно сделать, – это постучать в дверь. Прямо за ней стоит охранник.

– Тогда забери меня отсюда!

– Я не могу этого сделать, Билли. Вся твоя карьера висит на волоске. Весь мир уже знает о том, что произошло в Ирвин-Мидоуз. Я уже сыт по горло отмененными выступлениями. Даже фирма звукозаписи угрожает разорвать контракт с тобой. Но прессе стало известно, что ты здесь, в Клинике.

– И я готов держать пари, что знаю, кто распустил этот слух. Ты, мерзавец.

– …И я же ухитрился хотя бы на время отвести от тебя грозу, заявив, что ты выйдешь из Клиники совершенно другим человеком. Послушай, парень, в том, что тебя поместили на лечение от наркотической зависимости, теперь уже нет ничего зазорного. Да что там говорить! Пребывание в заведениях вроде Клиники стало своего рода средством рекламы. Посмотри на Лиз, Лайзу, Боба Митчема. Никто не стал думать о них хуже. Но если ты не останешься тут до конца курса, ты – конченый человек. Тебе просто перестанут доверять.

Билли понимал, что Девлин прав, и потому вынужден был отступиться.

– Тогда оставь мне немного деньжат, приятель.

– Зачем тебе здесь понадобились деньги?

– Это тебя не касается! У меня есть свои потребности.

– Сколько? – осторожно осведомился Девлин.

– Десять сотен.

– Так много? Послушай, Билли, у меня нет при себе такой суммы.

– Не пытайся меня провести. Ты всегда расхаживаешь с туго набитым кошельком. Сейчас же дай мне денег, не то я подниму шум. Помимо всего прочего, это мои бабки.

– Если я соглашусь, ты обещаешь остаться тут на целый месяц?

– Да-да. Я буду держаться до конца, но будь добр в следующий раз, когда явишься сюда, принести побольше зеленых.

Девлин отсчитал десять стодолларовых купюр и неохотно передал их Билли, намереваясь спросить у сотрудников Клиники, зачем тому вообще понадобились деньги. Затем он постучал в дверь.

Билли заглянул через плечо менеджера, чтобы увидеть лицо дежурного. К его радости, на этот раз им оказался Джек Ньютон.

Из-за спины Девлина Билли сделал Джеку знак головой. Вскоре после того как Девлин ушел, в замке звякнул ключ, и в палате появился Джек Ньютон.

– Ты уже прочел все эти газеты, Билли? Мне нужно избавиться от них, пока газеты не нашли и не начали допытываться, кто принес их сюда.

– Конечно, Джек. Погоди минутку.

Билли открыл ящик шкафа, где лежало его нижнее белье, и вынул оттуда сумку для продуктов, в которой хранил газеты. Однако он не сразу отдал их дежурному.

– Джек, я хочу, чтобы ты оказал мне еще одну услугу.

– Принести тебе еще газет?

– Нет, на этот раз кое-что более важное. Я отчаянно нуждаюсь в поддержке, парень. Кажется, я вот-вот сойду с рельсов. Я уже намекал на это раньше, и ты обещал подумать.

Ньютон затаил дыхание:

– Я понимаю, Билли, но не знаю, как…

– Принеси хоть что-нибудь, мне все равно. Я бы хотел попробовать чистый кокаин, но у меня нет курительной трубки. Так что достань для меня немного порошка. Или «ангельскую пыль». Все что угодно.

Дежурный так и подскочил на месте.

– Я не имею дела с наркотиками! Проносить сюда газеты и тому подобное – пожалуйста, на это я готов. Лишние деньги никогда не помешают. Но наркотики – ни за что на свете! Если меня поймают, то не просто уволят – мне придется отбыть срок в тюремной камере!

– Кстати, о деньгах… – Билли отделил от пачки сотенных две бумажки так, чтобы дежурный видел остальные купюры, и помахал ими перед его носом. – Это задаток. Еще сотню получишь, когда доставишь товар. И конечно, я оплачу полностью стоимость покупки.

Мутные глаза Ньютона загорелись алчностью, однако он все еще качал головой.

– У меня нет никаких связей в Оазисе. В этом городишке строгие порядки. Начальник полиции Дарнелл держит всех в узде.

– Должен найтись какой-нибудь знакомый продавец в Палм-Спрингс. Все богатые наркоманы живут там.

– Только не на улице. Тамошние крупные шишки делают свои покупки по знакомству. Неужели ты думаешь, что какая-нибудь кинозвезда станет покупать у уличного торговца?

Билли быстро терял терпение.

– Тогда прокатись до Лос-Анджелеса, парень. Сегодня же вечером, как только сменишься с дежурства. Ты сам был наркоманом и должен знать, как достать товар на улицах Лос-Анджелеса. До него – дай-ка вспомнить – всего четыре часа пути в оба конца. Я покрою все расходы. Получишь лишнюю сотню, если привезешь мне товар к завтрашнему утру.

В конце концов алчность взяла верх над осторожностью, и Ньютон согласился выполнить просьбу Билли.

На следующее утро Билли расхаживал по палате в предвкушении скорого кайфа. Вряд ли ему опять станут делать анализ мочи, ведь он заперт в четырех стенах, у него нет никакой возможности раздобыть наркотики.

Он весь напрягся, услышав звяканье ключа в замке, и оказался у двери как раз в тот миг, когда она открылась. Там стоял дежурный.

Бросив взгляд в обе стороны коридора, Ньютон прошептал:

– Вот, Билли. Я достал для тебя грамм порошка.

Билли взял у него прозрачный конвертик.