Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов (СИ)

Моткова Василиса Викторовна

27 лет

Русская

Рост 177

Волосы каштановые

Глаза медово-карие

Внешность европейского стандарта

- Скучно.

Оторвался от чтения досье Валерий. Бросив папку на стол, он вновь вальяжно развалился в кресле.

- Потерпишь.

Зло зыркнул в его сторону начальник.

- Иннокентий Павлович, сколько мне еще их проверять? Меня уже тошнит от этих взглядов и ужимок этих...

Парня действительно передернуло от отвращения, когда он вспомнил предыдущее задание и истерику, его завершившую.

- И ладно бы толк был! В этом проклятом городе уже тридцать лет не фиксировали обращений! Мне надоело протирать тут штаны...

- Очень правильное замечание, - перебил его Иннокентий. - хватит протирать тут штаны: досье в зубы, и вперед на подвиги.

- Ну почему я должен тратить полгода своей жизни на какую-то клушу?

- Потому, что ты охотник... Хреновый, конечно, - скривился Иннокентий, стараясь задеть собеседника, - но с бешеной овцы...

- А ничего, что эту 'бешеную овцу' вы эксплуатируете уже второй век к ряду и в хвост, и в гриву?

- Взял досье и пошел вон, - прошипел шеф.

От рук Иннокентия по крышке стола поползли черные дымчатые змеи. Это был первый предупредительный. Второго никто никогда не дожидался. Валерий обреченно вздохнул, брезгливо двумя пальцами взял папку, и вразвалочку вышел из кабинета.

Стоило ему только закрыть за собой дверь, как из-за спины донесся вопль шефа:

- Сира!!!

Симпатичная девушка с примесью светлых кровей, работавшая у Иннокентия Павловича секретаршей, мученически скривилась.

- Ты какого лешего его раздраконил? - зло зашипела она.

- Прости, зайка. - изобразив искреннее раскаяние, развел руками Валерий.

Девушка с видом последнего мученика поднялась из-за стола. Молодой человек услужливо открыл перед ней дверь, и Сира с улыбкой от уха до уха шагнула в логово. Валерий успел услышать писклявое 'Да, Иннокентий Павлович', когда закрывал дверь, потом потер переносицу, стиснул зубы и вышел из здания управления. Что ж, клуша так клуша.

===

Стараясь поудобнее уместить пятую точку на дешевом пластиковом офисном стуле, я ждала начала тренинга. Корпоративное обучение у нас в компании было серьезное: только в первые три месяца работы, 'чтобы успешно интегрироваться' мы проходили три десятка разных обучалок: тренингов, семинаров, мозговых штурмов. В начале работы обучение шло убойными дозами: по два-три дня в неделю мы просиживали за партами. Но, чем дольше работаешь, тем реже тренинги, и через год их приходится посещать где-то раз в два-четыре месяца.

Я работаю здесь уже более трех лет, поэтому сейчас на тренинги меня приглашают совсем редко: всё, что можно было, я уже давно прошла, и теперь присутствовала только на новых программах.

Вот и сегодня мы ждали тренера из бизнес-школы, с которой уже давно сотрудничаем. И научить он нас должен 'Эмоциональной компетентности'. По названию тренинга мне было достаточно сложно определить его содержание, и руки чесались заглянуть в раздатку: пособия для участников стопочкой примостившиеся на углу стола. Но как-то это неприлично...

Тренер опаздывал. Для бизнес-тренеров это более чем не типично: у них очень жесткий рабочий кодекс, и те правила, которые касаются внешнего вида и регламента они соблюдают неукоснительно. За всё время моей работы, тренеры опаздывали всего два или три раза, и там был действительно форс-мажор: град, размером с теннисный мяч (продырявивший крыши сотен машин) и остановка общественного транспорта из-за теракта. Причины ужасные и более чем уважительные.

Как только большие электронные часы в аудитории показали 9:09, в кабинет лучезарно улыбаясь вошла тренер. Да... всё внимание точно будет принадлежать ей, от такого трудно отвести взгляд. Моё сознание никак не хотело состыковывать то, что я видела, с образом тренера, сложившимся в голове: тренер должен выглядеть опрятно, мужчина - гладко выбрит, женщина - с не броским умеренным макияжем, в одежде предпочтителен офисный стиль 'белый верх, темный низ', строгая прическа и маникюр. Сейчас же группа широко распахнутыми от удивления глазами рассматривала... ну, цыганку.

Смуглая, в юбке-клёш ярко алого цвета, позвякивая браслетами она влетела в аудиторию разноцветным вихрем. Тараторя извинения и костеря 'проклятущие пробки', она кинула сумку на преподавательский стол и повернулась к нам.

- Извините еще раз, уважаемые участники. Ну, и раз уж мы с утра задержались, то предлагаю хотя бы вечером пораньше уйти.

Попыталась она разрядить обстановку и вывести участников из состояния ступора. А мы всё так же сидели и разглядывали женщину, всё-таки разрыв шаблона это вам не шутки, а серьезная психологическая травма.

Тряхнув черными блестящими кудрями, 'цыганка' оглядела присутствующих, и в черных глазах заблестели искорки.

- Ммммм.... Кажется, я знаю, чем вас удивить.

'Да куда уж дальше!' подумала я.

- Мужчины, можно вас попросить переставить стол вот сюда? Да, спасибо.

Парта преподавателя перекочевала почти в центр нашего полукруга.

- О! Вас тринадцать! Какое прекрасное число. Символично. Не находите? Сегодня будет весело. Я знаю, что вы уже давно работаете вместе, а нам сейчас нужно провести 'знакомство', это обязательная часть тренинга. Поэтому, мы с вами 'познакомимся' в необычном формате.

'Цыганка' достала из своей сумки колоду карт таро и сноровисто её перетасовала. Подсняла карты, вытянула одну, посмотрела, скривилась и снова перетасовала. Вновь вытянула карту, и на сей раз удовлетворившись результатом, веером раскинула перед собой колоду рубашками вверх.

- Ну, а теперь подходите по одному, называйте своё имя и тяните карту.

Аудитория всё еще прибывала в состоянии легкого офигея, но после приглашения тренера все зашевелились, и потянулись к столу.

- Извините, а это настоящие таро? - задала мучивший и меня вопрос Милана, девочка из отдела маркетинга.

- Нет, конечно, - заливисто рассмеялась 'цыганка', блеснув огромными золотыми серьгами-кольцами, - эти карточки из настольной игры на ассоциации. Возрастной ценз 13плюс - поддела она.

Я не торопилась вставать с места, чтобы не создавать толчею у стола преподавателя, и решила, что пойду последней.

- Василиса, чего сидишь? Иди скорее. Смотри, твою судьбу кто-то другой заберет и выбирать уже не сможешь. Возьмешь, что достанется.

Жарко зашептал мне на ухо сидящий слева Сергей, заместитель руководителя отдела внутренней безопасности. Жуткий бабник не знающий понятия 'личное пространство'. По крайней мере от его 'тонких намеков' кривились в 'дружественном оскале' лица прекрасной половины всего нашего офиса (да и почти всего офисного центра). Он очень быстро выдрессировал нас всех не стоять, облокотившись на стол руками (или, не дай Бог, локтями!). Руки он не распускал, нет, но взгляды бросал такие красноречивые, что в пору было собирать узелок в монастырь, грехи замаливать (ибо ощущение было, что тебя сейчас прямо посреди офиса на глазах у всех вы... вылюбили). А корпоративы с этим человеком вообще второй круг ада по Данте.

Придвинувшись ближе, Сергей продолжал что-то шептать, касаясь горячим дыханием моего белого воротничка и кожи на шее. Я сохраняла на лице отсутствующее выражение, т.к. опытным путем выяснилось, что 'морда кирпичом' с этим человеком самая действенная тактика. И как только подошла моя очередь, вежливо улыбнулась, встала и направилась к столу.

- Ну здравствуй, девица-красавица длинная коса.

Поприветствовала меня тренер. Ну и образ она себе выбрала! Просто Сергей Зверев тренерского мира. И уже сейчас понимаю, что её мы точно не скоро забудем, но тематика для 'Эмоциональной компетентности' (что бы это ни было) все равно странная. Я поприветствовала в ответ и потянулась к картам. Уже почти коснулась глянцевых рубашек, как услышала:

- Стоп. Имя.

- Василиса.

- Бери. - кивнула 'цыганка'.

Я снова посмотрела на карты, а потом почему-то захотелось закрыть глаза, и уже вслепую я вытянула свою таро. Глянула: на картинке была изображена какая-то гейша, сидящая за столом. Вернувшись на место, начала рассматривать карту в деталях, и чем дольше я смотрела, тем меньше мне нравилось то, что я видела. Картинка была в темных тонах, мрачная и как будто колючая. Девушка, азиатка с озлобленным лицом, на котором читались омерзение, ненависть и обида, сидела за столом. За спиной у нее кружили в воздухе маски, ощерившиеся острыми зубами, а перед ней были рассыпаны карты с рисунками. Карт было семь. Я поднесла таро ближе к лицу, и попыталась рассмотреть крохотные изображения: лестница, песочные часы, колесо, разбитое сердце, скрещенные сабли, и еще одна лестница. Седьмая карта находилась под картой с изображением сабель, и рисунка на ней не было видно, только узкий белый краешек выглядывал.

- Посмотрите на ваши карты и давайте сыграем в ассоциации, - сказала 'цыганка', хитро прищурившись, - сейчас две минутки подумайте, постарайтесь сформулировать, какие эмоции вызывает у вас карта, что вы видите, что вам это напоминает.

Ну как бы вам описать, уважаемый тренер. Никаких положительных ассоциаций у меня ЭТО не вызывает. И вообще, это не удачный способ 'знакомства': играть в ассоциации можно на сеансе психоанализа у специалиста соответствующего профиля. И то спорно: никогда не любила, когда мной пытаются управлять или лезут мне в голову, поэтому одно время интересовалась техниками нейролингвистического программирования. Поверхностно, конечно, и лишь для того, чтобы уметь их распознавать и по возможности сопротивляться этому воздействию. Так вот, выворачивать свою душу наизнанку я тут не собиралась, тем более перед людьми, с которыми мне потом еще работать. Ну что за дурацкое задание?!

- Те, кому карта не нравится, могут подойти и выбрать другую. Поменяйте, если хотите.

Первый порыв был встать, и поменять эту карту, тем более краем глаза я уже успела заметить, что у моих соседей все более чем мило: поля с радугами, двухцветные птицы и приоткрытые сундуки... Нет, не буду менять. Она же мне досталась, значит нужно что-то придумать. Как-то рассказать о ней, но не вкладывая в рассказ себя...

Пока я думала, мои коллеги по очереди уже начали выступать. Каждый показывал свою карту и рассказывал о том, какие чувства испытывает, когда смотрит на картинку. Каждый пытался привязать изображенное на карте к тематике тренинга (так выяснилось, что не одна я имею очень смутное представление об эмоциональной компетентности). Темных катр, как у меня, было еще четыре, остальным рисунки попались радужно-веселенькие. Ну и описывали радужно-веселые карты соответственно радужно-весело: жизнь хороша и жить хорошо, мир-труд-май, кесарю кесарево...

Первую темную карту попыталась описать Оля из бухгалтерии. На её таро был нарисован лес совсем черный в сумерках, над лесом кружили вороны, а по тропе в чащу огромный мужик трольей наружности уводил доверчиво улыбающегося ребенка. Оля, ослепив коллег улыбкой от уха до уха уверенно заявила, что эмпатическим способностям детей можно позавидовать, они прекрасно чувствуют собеседников, и раз ребенок улыбается этому мужчине, держит его за руку, доверяет... значит мужик хороший и они просто идут гулять. Позавидовала белой завистью умению этой барышни преподносить информацию. Интересно, использует ли она этот талант при предоставлении годовой отчетности?

Через три радужно-цветастых таро настала моя очередь отвечать. Я показала залу карту и описала, что на ней изображено. Тренер вежливо улыбнулась, и сделала запись в блокноте.

- Что же касается моих ощущений, то в лице этой девушки я вижу обиду и страх. Пока эта картинка положительных эмоций у меня не вызывает.

- Возможно к концу тренинга ситуация изменится.

Пространно намекнул тренер, внимательно меня рассматривая.

- Возможно, - покладисто согласилась я.

И быстро переведя взгляд на следующего участника, 'цыганка' улыбнулась Сергею, предлагая ему рассказать о своей карте.

Сергей показал изображенную на своей таро башню, и пустился в пространные объяснения про Фрейда и фаллические символы. Краснея, я вперилась взглядом в свои колени, и старалась абстрагироваться от такого соседства. Другие участники с переменным успехом тоже изображали, что они с Сергеем не знакомы.

Остальная часть тренинга прошла на удивление гладко, а тема эмоциональной компетентности в целом и деструкторов в частности безусловно заслуживала более глубокого изучения.

===

Я пришла на работу как обычно за двадцать минут до начала рабочего дня. Переоделась в форму, включила компьютер и загрузила почту. Ну, здравствуй новый день! Почему-то усталой отрешенности в этих словах было больше чем обычно. В смысле, я обычно не испытываю дикой радости от работы, она воспринимается как обязанность, необходимость... Но необходимость, которую я всегда выполняла с полной отдачей и ответственностью.

В трудовой у меня было написано 'Специалист отдела кадров', на деле же я давно стала правой рукой руководителя экономического департамента. И левой тоже, сокрушенно подумала я, разбирая стопку корреспонденции. Пришла я в эту крупную международную компанию действительно специалистом по кадрам, и работала себе тихо-мирно на протяжении почти двух лет, но мой талант к систематизации и организации заметили. Руководитель экономического департамента, Алексей Геннадьевич, в духе самых пошлых реалий варварских времен предложил моему непосредственному руководителю обмен. Руководитель мой отказывался, яростно защищая целостность своего отдела, но в итоге сдался, выторговав на мое место целых две ставки. Так меня и отдали в рабство. Провести официальный перевод Алексей Геннадьевич не позволил: должность ассистента протащить не удалось (ну не положены в региональных филиалах ассистенты), а 'марать трудовую секретутством' (как выразился сам Алексей Геннадьевич) он не даст. Вот так я и осталась специалистом отдела кадров с зачатками ассистента руководителя департамента. Не буду сгущать краски, прежде чем перевести, меня всё-таки спросили, хочу ли... а мне тогда было всё равно. Мне тогда было так плохо, что я почти умирала. Я дневала и ночевала на работе, лишь бы не возвращаться во внезапно опустевший дом. И я согласилась. Новому шефу мой обостренный трудоголизм поначалу импонировал, но потом он заметил признаки выгорания. Признаться, управленец он отменный: быстро взял меня в ежовые рукавицы, и с работы я начала уходить не в час ночи, а в семь вечера (самолично выгонял). С Алексеем Геннадьевичем мы сработались, и когда его перевели в ульяновский филиал, я согласилась поехать следом. Сняла однушку недалеко от офиса, и постаралась начать жизнь заново. В Самаре остались мама, папа и бабушка. Мама решение полностью поддержала, бабушка полностью воспротивилась, папа воздержался. В итоге решили, что я попробую, но 'чуть-что', за мной сразу высылают ОМОН (да, интересная у мамы была молодость, и друзья интересные... и дядя Сережа из ОМОНа же реально со своими ребятами примчится!). К разочарованию мамы, я вела безобразно благопристойный образ жизни: ни свиданий, ни попоек, работа-работа-и еще раз работа, как завещал дедушка Ленин. Созванивались ежедневно. Я их очень люблю и безумно скучаю, но, когда не стало дедушки, ощущение, что внутри что-то оборвалось. В груди стало пусто и холодно. И хотелось просто убежать, сорваться на бег прямо посреди улицы, и нестись, куда глаза глядят, пока не упаду от усталости. Единственный способ, который спасал от давящего чувства безнадежности - это уход с головой в книги или в работу. Что я вполне успешно и практиковала.

На уже не тонкие (а вполне себе беспардонные) намеки, что уходить с головой нужно не в работу, а в личную жизнь, я старалась реагировать адекватно. По факту, пропуская мимо ушей. С личной жизнью у меня не клеилось. Да что там 'не клеилось', это был полный Армагеддон! И без четырех всадников. Вообще без каких бы то ни было существ противоположного пола. Была одна любовь в школе. Безответная. На ней всё и закончилось. И после нее ничего больше не начиналось. В общем, всё было ооочень прискорбно.

- Василиса, я внуков требую!

Бабушка была настроена воинственно, и очередной лекции избежать точно не получится. Я откидывала на дуршлаг макароны, прижимая телефон плечом, и тихо застонала. Не замечая моей реакции, бабушка продолжила.

- Вы живете в свободном обществе. Сейчас всё намного проще, чем во времена моей молодости. Тебе не нужно выходить замуж. Ну просто встреть кого-нибудь, раз и всё. И ты с ребеночком, и от него ничего не надо больше. Сами вырастим. Вернешься в Самару, будем вместе жить. Мы тебе поднять воспитать поможем.

- Ба, ты как тебе это представляешь? - спросила я, залезая в холодильник за сливочным маслом. - Мне что, по улице с транспарантом бегать?

- Тебе почти тридцать. - судя по угрожающему пыхтению, она уже взбиралась на броневик, и готова была вдохновлять толпу (в моем скромном лице) на подвиги. - Ты должна была родить в двадцать, ну максимум в двадцать три. А ты...

- А я?

- Василиса, ты что меня совсем не любишь?!

Ну началось... Отставив тарелку в сторону, я приготовилась внимать 'гласу разума'. Глас разума бесновался тридцать минут. Ну вот почему междугородние звонки теперь стали такими дешевыми и такими доступными?!

Вежливо дослушав, ни разу не перебив, согласившись со всеми доводами и клятвенно пообещав срочно заняться своей жизнью (вот прям сейчас, поужинаю и займусь), я пожелала бабушке доброй ночи, и принялась жевать остывшие макароны.

===

Утро. Подъем по будильнику, после которого в голове ни одной доброй мысли. Черный чай. Бутерброд с сыром. И пешая получасовая прогулка до работы. Иногда я проезжала эти три остановки на автобусе, но в основном ходила пешком. Дело в том, что между домом и работой был сквер, и мне очень приятно было там находиться. Такое светлое место, такое чистое, и дышалось там легко. Утром я просто проходила его насквозь, а вечером в хорошую погоду не отказывала себе в удовольствии посидеть на лавочке. Вот и сейчас, бодрым шагом проходя мимо высоких старых тополей, я подумала, что вечером уйду с работы вовремя, и, если не будет дождя, обязательно полюбуюсь здесь на закат.

Офис. Вчерашний 'понедельник - день тяжелый' с его планерками и собраниями, заставил вялый планктон ускориться (пять объяснительных и два выговора - это вам не шутки). Сегодня все двигались в ритме вальса. Оргтехника заполняла помещения мерным гулом, и отмотивированные вчера сотрудники быстро-быстро стучали по клавиатуре в попытке реабилитироваться.

Алексей Геннадьевич на этой неделе был в командировке в Москве, и вернуться должен был в субботу. Первая половина дня в трудах и заботах пролетела незаметно, настало время обеда. Обедали мы обычно здесь же, в столовой. И, как и всегда, Алёна заскочила за мной, и мы вместе отправились на перерыв.

- Ну Василисушка, - упрашивала Алёна, - ну родная.

- Нет, Алён, у меня нормальных выходных не было уже Бог знает сколько.

- Ну прекрасная моя, ну премудрая...

- Прекрати сейчас же...

- Ну сказочная моя, мне правда очень-очень надо! Это же мой принц на белом коне.

- Алён, у тебя уже целый табун, и ни одного принца.

- Скорее отара... А, вдруг он тот самый? Нет, не 'вдруг', он тот самый! И пока я буду тут ... наслаждаться половыми отношениями с оргтехникой, он найдет другую принцессу!

- Хреновый какой-то принц, раз он сразу же собрался другую принцессу искать. - скептически заметила я, грызя огурец.

Алёна задумалась, и выдала:

- Да, правильно, он другую искать не пойдет. А вот другие его ищут. И они могут найти моего принца, пока я тут 'работаю'.

Последнее слово Алёна почти выплюнула. Страдальчески вздохнув, я попыталась защититься.

- Алён, я бы с радостью, но я в парикмахерскую записалась на субботу.

- Врёшь. - с сомнением и удивлением, воскликнула Алёна.

- Нет, решила вот сходить.

- А почему мне не сказала?!

'Ооооо, быстро у тебя из головы принц вылетел' подумала я.

- Да это не так важно...

- Что значит не важно?! Волосы - это красота и богатство женщины! - искренне (и громко!) возмущалась Алёнка, заставляя прислушиваться обедающих коллег за соседними столиками - Знаешь, как могут испортить плохие мастера? Потом ни один трихолог не восстановит! А твоя коса вообще честь и гордость нашего отдела. - высокопарно заявила блондинка, - Пойдешь только к моему мастеру.

Схватив мобильный, девушка быстро нашла номер в контактах и нажала на вызов, не слушая никаких моих возражений.

- Руслан, привет. Скажи, пожалуйста, когда у тебя ближайшее окно? Стрижка, спа, ну и, может быть, окрашивание. Нет не я, но очень привередливый, и ооочень высокопоставленный гость. - блонди небрежно отмахнулась от моих рук, тянущихся к её шее с недвусмысленными намерениями. - Да-да, жду... В пятницу?

Алёна вопросительно на меня уставилась. Я истово замотала головой.

- Нет, в пятницу не можем. А есть на вечер субботы? А в воскресенье? Хорошо, тогда во вторник на следующей неделе.

Несмотря на мою активную жестикуляцию, блондинка улыбнулась, попрощалась с 'Русланчиком', и сияя обернулась ко мне.

- Ну вот. С субботой решено!

- Алёна, я тебя убью.

Глядя на моё выражение лица, блонди почти раскаялась.

- Вась, ну прости... Ну можешь не на весь день, хоть на пару часов всего...

- Нет, я выйду на весь день. Отработаю. Но еще пара смен, и ты ко мне пойдешь в долговое рабство! Продам тебя в Турцию, будет тебе тогда 'принц'.

- Тогда лучше в эмираты. Будет мне шейх. - мечтательно протянула Алёна.

Я сокрушенно покачала головой.

Вторая половина дня прошла так же активно, как и первая. Глянув на часы, с удивлением обнаружила 18:56, и переведя комп в спящий режим, засобиралась домой.

Погодка не подвела. Конец мая, жара на улице совсем не весенняя: плюс двадцать.

Дойдя до любимого сквера, и сев на лавочку в дальней и наименее проходимой его части, я подставила лицо заходящему солнцу. Кажется, я разомлела, пригревшись под лучами, потому как не сразу заметила, что сидится мне как-то уже не так уютно. Открыла глаза: тот же сквер, солнышко еще только коснулось горизонта и вроде бы всё хорошо, но какое-то чувство неприятное... Как по щелчку, я повернула голову вправо, и невольно вздрогнула, встретившись с пристальным взглядом серо-голубых глаз.

- Привет. - нагло заявил мне парень, беззастенчиво продолжая меня рассматривать.

- Здравствуйте. - настороженно выдала я, пытаясь оценить степень его адекватности.

Высокий, широкоплечий, с какими-то по-аристократически изящными кистями и плавной тягучестью в движениях, он напоминал хищника. Большого гладкого мускулистого кота. Тигра или пуму: смертоносного и безумно сексуального. А потом он улыбнулся, и я совсем потерялась. Я такого никогда не видела, и не испытывала тоже никогда. Такой красивый, обворожительный, сильный, смелый. Он будто светился изнутри, и я невольно улыбнулась в ответ.

- А ты страшненькая.

Выдал этот ангел всё с той же улыбкой, и придвинулся ближе. Глаза у меня медленно расширились.

- Давай время терять не будем. Меня Сира ждет. А потом Лика и Таня.

Улыбка из ангельской стала похабной.

- Раздевайся.

Приказал этот полубог. А я всё смотрела на него широко распахнутыми глазами, в каком-то ступоре, и на задворках сознания билась мысль 'Это он что сейчас, мне сказал?'

- Раздевайся.

Промурлыкал прищурившись парень, и потянулся к верхней пуговице моего пиджака.

Звон пощечины эхом прокатился по пустой алее. Я вскочила и быстрым шагом направилась в сторону дома. Главное до людей дойти, сейчас за поворот, а там оживленная улица. И почему, когда люди так нужны, их нет рядом?! Ни одного живого существа в этой части сквера!

- Эй!

Окрикнули позади, но я даже не обернулась.

- Остановись.

Только ускорила шаг.

- Василиса!

Остановилась, повернулась. Совершенно не понимая, откуда он узнал моё имя... и очутилась с парнем нос к носу, возле той самой скамейки. Да что за чертовщина?!

- Уйти не сможешь. Давай ты быстро разденешься, без лишних вопросов, проверим и пойдешь дальше. Ты ж даже не вспомнишь об этом! Что время терять...

Я отступила на шаг. Еще на шаг, не сводя глаз с этого, теперь уже точно понятно, тяжело больного человека.

- В глаза мне смотри. - произнес парень. - Так, умничка, теперь никуда не уйдешь. Родинки на теле есть?

Молчу, пытаясь просчитать пути к отступлению.

- Отвечай! - рявкнул он, и я развернулась и побежала, благодаря судьбу за то, что терпеть не могу обувь на каблуке. Бежать в балетках можно очень даже быстро. И вот уже он, спасительный поворот и выход из сквера, но на всей скорости влетаю в какую-то преграду, и падаю на спину на асфальт. Гулкий звон в голове, и стремительно наступающая темнота. Хорошо же я приложилась.

Очнулась я, лежа на лавке, а сероглазый быстро и уверенно расстегивал мои джинсы. Пиджак и блузка уже валялись рядом на асфальте.

Мгновенно перехватив обе мои руки правой, и вцепившись в горло левой, он наклонился, и зло заговорил:

- Вот сейчас лучше замри. Замри и не двигайся. Ничего 'противоестественного' я с тобой не сделаю.

Вновь похабно оскалился полубог. И видимо папочка у него Вакх.

- Мне нужно тебя осмотреть, у получить несколько ответов. На этом всё. И, как я уже говорил, завтра ты даже не вспомнишь, что здесь происходило. На вопросы нужно ответить 'да' или 'нет'. Говорить сейчас не сможешь, поэтому кивай головой. Поняла меня?

Парень убрал руку с моего горла, и я тут же попыталась крикнуть, позвать на помощь... но из горла не вырвалось и хрипа. Только тишина.

- Повторяю для особо сообразительных: на вопросы нужно ответить 'да' или 'нет', говорить не сможешь, кивай или качай головой. Поняла?

Я кивнула, и почувствовала, как по щекам скатились слезы.

- Вот только этого не хватало.

Раздраженно проговорил психопат.

- Ты Василиса Моткова?

Не сразу, но всё же кивнула.

- Ты слышала о стражах?

Недоуменно покачала головой.

- В роду есть ведьмы, фурии, гарпии или другая нечисть либо полукровки?

Смотрю на него полными ужаса и непонимания глазами, и вновь отрицательно качаю головой.

- Думаю спрашивать девственница ли ты нет смысла?

С какой-то жестокой издевкой уточнил парень. Очень хотелось влепить пощечину, чтобы стереть это поганое похабное выражение с его лица, но руки мои он всё так же жестко удерживал над головой.

- Правильно думаешь, не стоит спрашивать.

Еле сдерживая гнев, чтобы голос не дрожал, ответила я. Вся красная до кончиков ушей перед этим упырем, сейчас я просто кипела от ярости.

- Странно, как-то быстро голосок вернулся... А, не девственница давно?

- Ну ты и...

Я прикусила язык, вспоминая, что с психами, кажется, спорить нельзя. Сжал напоследок мои запястья и отпустил, но двинуть я ими больше не могла. Я опустила руки и уставилась на них: на коже ничего не было: ни наручников, ни веревок, но сами запястья будто склеились, приросли друг к другу. А психопат тем временем вернулся к моим джинсам: одним движением (как-то подозрительно профессионально) стянул с меня штаны вместе с балетками.

И вот лежу я на скамейке в сквере в одном нижнем белье. И стоит надо мной мужчина, аккуратно сворачивая мою одежду, и складывая стопочкой у моих ног. Осознаю весь ужас текущего положения и бледнею, потом вновь краснею, глядя как эта сволочь присаживается на край лавки возле меня, и начинает меня рассматривать.

- Ну, по косвенным признакам, нифига ты не обращенная. Давай проверим не косвенные.

И горячая чуть грубоватая ладонь двинулась от груди по животу под трусики.

- Нет!!!

Я дернулась, и вцепилась когтями в его руку. Зря он скинул куртку, сейчас, сидя передо мной в обтягивающей майке с коротким рукавом, он удивленно смотрел на свою кровь, проступившую под моими ногтями. На скулах заходили желваки, и он уверенно продвинул свою ладонь глубже, коснувшись того, чего он вообще касаться не в праве. А меня трясло, меня била нервная дрожь, и я никак не могла себя остановить. И вокруг всё будто вибрировало. А потом он поднял глаза и посмотрел на меня, на лице его отразилось искреннее изумление. Он быстро обернулся, и увидел, как по его руке, той самой которая сейчас нарушала законодательство РФ статьям по пяти так точно, ползут красные вены. Кожа до самого локтя покраснела и начала пузыриться.

- Пошел к черту, ублюдок.

Прошипела я сквозь зубы, глядя своему страху прямо в глаза.

И мой страх с тихим хлопком испарился. Вот он сидел передо мной, прекрасный, изумленный, и его уже нет. Только что он смотрел на меня, а теперь пустая аллея, и лишь ощущение прикосновений никуда не делось.

- Совсем осатанели?! - визгливо-истерично заголосили позади. - Проститутка! Чё ты тут разложилась? ****ь такая!

Потрясая клюкой на меня надвигалась бабка.

- От жешь тварь! Здесь же дети ходят!

И так обидно стало. Где же вы все были, люди, когда меня тут чуть не изнасиловали?!

- А ну пошла отсюда! Чё разлеглась?

- Загораю! - рявкнула я в ответ. Села и уставилась на 'блюстителя порядка и морали'. Мир всё не переставал вибрировать.

- Шли бы вы своей дорогой, бабушка.

Бабушка кивнула, завороженно глядя на меня, и молча двинулась вперед. Я проводила её взглядом, а потом принялась истерично натягивать одежду, не с первого раза попадая в рукава и штанины. Руки тряслись, сердце колотилось, как бешеное.

Как добежала до дома не помню. Захлопнула дверь и пулей залетела в душ. В душе я и простояла до полуночи, пока не закончила истерить, просто потому, что сил уже больше не было. А выйдя обнаружила по три пропущенных от бабушки с мамой. Сейчас звонить, конечно, уже поздно, но лучше я позвоню сейчас и скажу, что я жива, чем завтра с утра меня разбудит приезд дяди Сережи.

Выслушав всё, что обо мне думают и мама, и бабушка, я завалилась на диван и постаралась успокоиться. Естественно я им ничего не сказала о произошедшем в сквере и причин для этого ни одна, и ни две. Мне пришлось столкнуться с чем-то в высшей степени необычным: хрен с ним с этим психопатом, в смысле психопаты как явление - дело вполне обычное, а вот исчезновение этих самых психопатов - это уже ни разу не 'обычно'. И то, что творилось с его рукой. И эта вибрация вокруг, меня уже тошнит, а она всё никак не прекращается! А родные сейчас далеко, и я не хочу, чтобы они волновались и изводили себя. Мыли, мысли... Уснуть удалось только под утро, когда даже мысли не смогли бороться с усталостью.

===

- Ты совсем офонарел?!?!?!?!?! - бушевал шеф. - Проверять потенциальную ведающую в парке на первой минуте знакомства. 'Раздевайся'?! 'Ты ничего не вспомнишь'?! Стахановец, твою мать!!! Полгода он не хотел возиться. Поздравляю, новатор! Первый случай дара за тридцать лет ты прошляпил!!!

За окном сгустились тучи, далёкие раскаты грома аккомпанировали взбешенному Иннокентию Павловичу.

- Дегенерат!!! - раскат грома, - Идиот!!! - раскат грома, - Имбицил!!! - два раската, переходящих один в другой.

В управлении стояла мертвая тишина, служащие сидели за своими столами и боялись лишний раз вздохнуть.

- Что мне теперь с ней делать?! Она же еще и девственница! Руку покажи.

Валерий вытянул вперед руку. Он сидел молча, с того самого момента, как вдруг оказался в кабинете шефа. Пространственные перемещения для него были не новы, но раньше они происходили исключительно по его желанию и после заклинания, а не вот так... Валерий вновь сжал зубы. Не девственница она. Гадина... Маленькая аппетитная гадина. Ты мне за это поплатишься. И я даже знаю, что я в качестве платы потребую.

Шеф перегнулся над столом, громко втянул ноздрями воздух и кивнул:

- Точно девственница.

Безусловно поплатишься, Василиса. К черту, значит, да?

Шеф устало опустился в кресло, массируя виски и небольшие рожки. Вид у него был потрепанный. Еще бы! Такой энерговыброс устроил: гроза на половину Ульяновской области легла!

Иннокентий Павлович в шестой раз запустил 'запись'. Крышка стола пошла рябью и вновь на ней отобразился зацикленный временной отрезок. Всего несколько минут. Как же быстро это произошло.

- Думаю спрашивать девственница ли ты нет смысла?

- Правильно думаешь, не стоит спрашивать.

Вновь зазвучал в кабинете голос необращенной ведьмочки. И что-то в нем зацепило.

- Я всё улажу, шеф. Она будет в управлении...

- Даже подходить не смей к девочке. Я сам займусь её обращением. Увижу возле моей подопечной, отправлю за грань с печатью на полсотни лет, будешь с лесовиками куковать.

Я не кивнул и ничего не сказал. Для себя я решение уже принял.

===

- Василис, ты чего?

Обеспокоенно начала меня рассматривать Алёна.

- Ты такая бледная...

- Нормально всё, Алён, просто немного мутит.

И тебя бы мутило, если бы веси мир вокруг пульсировал второй день подряд! Открывая глаза утром, я так надеялась, что этот кошмар закончится, но даже не подняв голову с подушки поняла, что надеждам моим сбыться не суждено.

- Может отравилась? Ты что вчера ела?

- Ну за обедом ты сама видела, а больше ничего.

- По-моему, твой организм просто против диеты, - скривилась блондинка.

- Да я не на диете, просто вчера как-то есть не хотелось...

- Правильно-правильно, Василисушка. Давно тебе на диету пора сесть. Если вот эта твоя замечательная часть станет поменьше, то я перестану сдерживаться и соглашусь-таки поужинать с тобой. Всегда больше любил биться о скалы, нежели качаться на волнах.

Пятая точка горела под взглядом заместителя руководителя отдела внутренней безопасности.

- Сергей, советую Вам вспомнить правила этики в нашей компании, и прикусить язык.

Сказала я, оборачиваясь, и вперилась в нахала взглядом. Сергей задумался, глядя в потолок, а потом охнул, и поднес руку к губам. На пальцах краснела капелька крови.

Да что ж за чертовщина творится? Мир вокруг стал пульсировать еще сильнее, и я покачнулась, опираясь на стол. Алёнка подскочила, поддерживая меня за плечи.

- Василис, а давай ты в больницу сходишь, а?

- Алён, ну какая больница? Я просто устала. Мне нужно лечь.

Проговорила я, оседая прямо на пол.

- Василиса! Сергей, скорую вызывайте.

А потом мне всё-таки вызвали скорую, и в карету меня запихнули, несмотря на все возражения. И в больницу привезли, и в стационаре закрыли 'на денек, другой'. Потому что не понятно, что со мной происходит: давление в норме, а сердцебиение как у спринтера, после пятисотметровки. Вот и лежу я теперь в больничной палате в ожидании завтрашних забав: утренних анализов (всего, чего только можно, на всё что только удалось придумать), ЭКГ, МРТ и ещё чего-то там... вон список на тумбочке валяется.

Палата моя на первом этаже. Окна выходят на небольшую парковую территорию для прогулок 'болезных'. Как раз на прогулку и ушли две моих соседки. Из приоткрытой форточки доносился многоголосый птичий щебет и веял легкий теплый ветерок. Но было очень сложно сконцентрироваться на этих приятных мелочах, так как мир вокруг до сих пор пульсировал, а головная боль всё нарастала.

На подоконник с той стороны запрыгнул пушистый черный кот. Красивый, шерстка так и переливается в лучах весеннего солнца. Немного потоптавшись на месте примериваясь, кот запрыгнул в форточку, толкнул её мордочкой, открывая во всю ширь, и уверенно приземлился на пол в палате. Гордо задрав хвост, он прошествовал через всю комнату, запрыгнул ко мне на одеяло, уселся в ногах, и глядя на меня сказал:

- Ну здравствуй, Василиса.

Ой, не в ту клинику меня привезли. Вчера исчезающие полубоги. Сегодня говорящие коты... И почему-то булгаковские 'Мастер и Маргарита' вспомнились.

- Здравствуйте, - проблеяла я.

- Василиса, я знаю, что у тебя сейчас очень сильно голова болит, и я тебе постараюсь помочь, но потом нам сразу надо из больницы выбираться. У тебя кровь еще не брали?

- Нет, господин Бегемот, на завтра на утро назначили.

- Вообще меня Иннокентий зовут. - хохотнул большой черный и красивый представитель кошачьих.

- Приятно познакомиться. А вы случайно не знаете при обращении в психиатрическую клинику по поводу исчезающих незнакомцев и говорящих котов, там сразу закрывают, или оставляют на амбулаторном лечении?

- Сразу, Василисушка, сразу. А еще там сразу начинают давать веселые таблетки, но нам с тобой туда никак нельзя. Давай-ка ты сядь, откинься на подушку и попробуем тебя вытянуть. Почти сутки уже в межгранье висишь, конечно тебе плохо...

Причитал кот, пока топал поверх одеяла по моим ногам к животу. Дойдя, оперся передними лапами мне на грудь. Я дернулась.

- Тише, Василисушка, тише. Сейчас помогу. В глаза мне смотри и не бойся. Смотри в глаза, Василиса.

Кошачий зрачок начал пульсировать, то сужаясь до точки, то расширяясь во всю радужку. Но его пульсация, и пульсация всего окружающего мира шли вразнобой и от этого начало тошнить еще сильнее.

- Василиса, смотри, не отводи глаз. Мне надо понять, на какой грани ты зависла. Сравни, что ты видишь, и скажи, быстрее или медленнее?

- Вам нужно быстрее, Вы отстаёте.

Борясь с позывами, ответила я, и в ту же секунду кошачий зрачок ускорился.

- Так?

- Быстрее.

- Теперь? Василиса, не молчи.

- Быстрее.

- Эк тебя занесло. Так и в Северные Земли переместиться можно было... Ага, нашел, - радостно мявкнул Иннокентий, - точно, путь к Северным Землям. У тебя там что родня?

Мотнула головой.

- Василиса, на меня смотри, глаз не отводи и не моргай.

Я чуть не закричала, когда из зеленых кошачьих глаз полыхнули молнии.

- Хорошо, еще чуть-чуть.

Пульсация зрачков ускорилась, а вслед за ней и пульсация всего вокруг.

- Умница. Теперь за мной...

И кот начал замедляться, постепенно, сначала почти незаметно, но вскоре стало ясно, что окружающее пространство так же пульсирует медленнее. Через пять минут зрачки кошачьих глаз замерли вертикальными щелками-лепестками.

-Хорошо, Василисушка. А теперь к главврачу, писать отказную от обследования и стационара.

- Иннокентий, а у вас рожки выросли.

Вежливо уточнила я, глядя на два отростка на лбу.

- Был бы я человеком, у меня сейчас и копытца бы появились. - констатировал кот, - Вытягивать из граней - это тебе не два пальца...об асфальт. Давай к главврачу, я тут тебя подожду.

- Спасибо большое.

Искренне поблагодарила я, поняв, что голова больше не раскалывается, да и мутит не так сильно.

===

Сказать, что главврач был недоволен моим решением - это ничего не сказать. По мою душу (а точнее на мою бестолковую голову) созвали целый консилиум, и в течение полутора часов самозабвенно доказывали мне, что уходить мне ни в коем случае нельзя, обследование нужно обязательно провести, нужно лечиться.

Во мне же поселилась странная уверенность, что я поступаю правильно, что Иннокентию можно довериться и мне обязательно, во что бы то ни стало и как можно скорее нужно выбраться из этого муниципального заведения.

От главврача меня выпустили только в восемь вечера. Вернувшись в палату, я переоделась, взяла сумочку и налегке отправилась домой. Иннокентий шмыгнул в форточку, бросив 'Встречаемся у главных ворот'.

А у главных ворот уже ждало такси. Иннокентий заверил, что мотаться в таком состоянии по темному городу (пусть даже такому тихому, как Ульяновск) не стоит.

Открыв дверь Logan и пропустив вперед кота, я забралась в прокуренный и не слишком чистый салон такси.

- А с кошками ваще нэльзя...

С сильным акцентом выдал мой (как минимум на ближайшие минут сорок) собеседник. Причем, что это будет именно "собеседник" я не сомневалась - очень уж характерный типаж, пока не довезет, не заткнется.

- Извините, я переноску забыла, но кот у меня смирный, он мешать не будет. Иннокентий, посидите, пожалуйста, у меня на коленях пока не доедем. - обратилась я к коту, призывно похлопав по означенной части тела.

Иннокентий с самым независимым видом подошел и забрался мне на ноги. Потоптался, устраиваясь поудобнее, и лег.

- Эээ, Куклачёва, да?

Выдало это чудо в кепи, внимательно разглядывая черного красавца. Хотя, судя по лицу, вот сейчас он смотрит далеко не на кота, а на длину моей юбки. А что? Юбка как юбка, как раз до колен (т.е. очень даже приличная, и нечего так пялиться!)

- Поехали, красавица. - подмигнул мне горец, и завел машину.

Пристегнувшись, и аккуратно придерживая Иннокентия, я прислонилась лбом к стеклу. Усталость последних двух дней как-то разом навалилась.

- Василиса, ты только не засыпай, пожалуйста - попросил Иннокентий шепотом.

На темных улицах уже зажглись фонари, и желтыми маячками подмигивали проносящемуся мимо авто. С водительского сидения не прекращался стрекот про стоимость бензина, шашлыки и курс доллара.

- Василиса, - выпустив когти потребовал моего внимания Иннокентий, и тихо, только для меня сказал - если уснешь, я с ним, конечно справлюсь, но я тоже очень устал, пока тебя вытаскивал, поэтому не провоцируй его. Не засыпай.

- Да, я поняла, простите.

- Чего? - удивились с водительского сиденья.

- Да, - говорю громче, - полностью с вами согласна.

Окрыленный моим таким внезапным воскрешением, водитель начал говорить в два раза громче и быстрее. А потом замолчал, и лукаво глядя в зеркало заднего вида заявил:

- Вот такой жэна мне и нужна.

Удивленно глянула на него.

- Это на основании чего же вы сделали сейчас такие выводы.

- Ну как, - расплылся в улыбке сын гор, - смотри какая красивая и молчит, а как рот открыла, так соглашается.

И глазки мне строит... Я скептически хмыкнула. Да, не знаешь ты еще как я "соглашаюсь". Иной раз вся дирекция на собрании воет, если я проект от экономического департамента вместо Алексея Геннадьевича защищать иду.

- Вы не первый оценили эти качества.

Иннокентий, до этого прислушивающийся к разговору скрыто, теперь строил мне грозные рожицы.

- Я замужем уже.

- И кто муж? - хохотнул водила.

- Боксер.

- Василиса, ну что за бесталанная ложь?! Аж слушать стыдно. И это юная ведьмочка? - прошипел кот, стукнувшись лбом мне в коленки - Хорошо, что у вас два курса будут преподавать азы теории и практики обмана от вербально-невербальных способов, до магического отвода глаз. Рекомендую тебе потом спецкурс по иллюзиям взять. Преподаватель там просто золото, больше сорока лет его по граням ловили, иллюзиониста хренова, пока не заякорили на здание министерства.

Пока я удивленно таращилась на кота, таксист, кажется, задал мне какой-то вопрос.

- Что, простите?

- Кольцо, говорю, гдэ? - совсем развеселился горец, - Кто ж такую дэвочку на улицу бэз кальца пустит?

- Не, Василис, так дело не пойдет. Давай-ка обработай его, а то не довезет он нас до дома.

- Как обработать-то? - прошептала я, наклонившись якобы поправить замочек на балетке (ага, декоративный)

- Ну ты же двоих уже направила.

- Направила?

- Отдала приказ, они исполнили. Направила, ведьмочка, направила - чуть раздраженно пояснил Иннокентий, - Смотришь в глаза и отдаешь четкий приказ. Вот и всего делов. Местные непосвященные, к Источнику не подключены, сопротивляться не могут.

Я всё так же озадаченно моргнула.

- Просто прикажи ему, - нетерпеливо шикнул Иннокентий.

- Немедленно отвезите меня домой! - взвизгнула я, когда кошачьи когти впились в колени.

- Ты чего верещишь, э? - в голосе горца завибрировало раздражение, - Я ей тут про её красоту, про жизнь. Почти жениться предлагаю. Все вы бабы дуры и суки.

Злость, с которой были выплюнуты последние слова, меня откровенно напугала. Мы свернули с главной улицы во дворы, и начали петлять темными проулками. Атмосфера в машине становилась всё менее и менее дружелюбной, а я истерично просчитывала, какую часть тела мне не жалко, ибо прекрасно понимала, что если я, как и планирую, выпрыгну сейчас на полном ходу из машины, то остаться в целости и сохранности мне вряд ли поможет даже чудо.

- Если через две минуты не разомкнет, то придется тебя опять в грани утягивать, похоже ты пока только из них работать можешь.

Ничего хорошего за следующие две минуты не произошло. Logan, в очередной раз свернув, выехал к гаражному массиву, проехал вдоль до ворот, и посигналил сторожу.

- Вы не забыли, что должны отвезти меня домой? Мне кажется, Вы несколько отклонились от маршру...

- Заткнись, сука. - рявкнул водитель, и вцепился в руль побелевшими пальцами.

- Не разомкнуло, - невесело констатировал кот, качая головой.

А у меня просто сердце в пятки ушло. Зарывшись похолодевшими пальцами в густую шерсть Иннокентия, я судорожно соображала, как теперь выпутываться.

- Василисушка, нам нужно, чтобы он нас в гаражи подальше завез. Чтоб посторонних глаз не было.

- Думаю в этом ваши желания как раз совпадают, - перебила я, истерично хихикнув.

- Ты выйдешь, я перекинусь, и всё с этим господином обсужу.

Шерсть вдоль хребта Иннокентия совсем по кошачьи встала дыбом, а пушистый хвост с силой хлестал мне по ноге.

- Что-то я сомневаюсь, что он мне выйти позволит. - скептически произнесла я, - Может ты при мне перекинешься?

- Нет, - жестко отрезал Иннокентий, - рано. Просто сиди и не двигайся, а как скажу - побежишь.

Мы проехали две гаражных линии и свернули в третью, в самом конце виднелся разведенный мангал. Когда подъехали ближе, удалось среди неясных пляшущих теней различить двоих мужиков с пивными бутылками, сидящих на раскладных стульях. Третий сын Адама самозабвенно нанизывал мясо на шампуры.

- Ой, мамочки...

Только и смогла я выдохнуть, всё сильнее бледнея с каждой минутой.

- Василиса, я тебя в обиду не дам. Я тебя защищу. Только слушайся. Сиди, ничего не делай, никого не трогай, а как скажу - побежишь.

- Угу, - кивнула я.

Водитель подъехал вплотную к компании, заглушил двигатель и вышел из машины, хлопнув дверью. Я вздрогнула. Нервы натянулись стальными тросами, и 'сидеть и ничего не делать' оказалось почти невыносимо. Мой похититель перекинулся с приятелями парой слов, и направился обратно к машине. Сквозь закрытые окна послышался смех и одобрительное улюлюканье.

Он рывком распахнул мою дверь, я же инстинктивно дернулась в сторону, попыталась отодвинуться в глубь салона.

- А ну-ка иди сюда, - оскалился ублюдок, и вцепился в мою руку.

А у меня будто шоры на глаза упали. Кроваво красные шоры. И мир вокруг дернулся и запульсировал. Меня шквалом захлестнула волна злости. Твари! Скоты, весь мужской род, и этот тоже скотина! Вспышка. Я зажмурилась, и крепко прижала к себе теплое кошачье тельце.

- Василиса, ну я же просил... - сокрушенно выдал Иннокентий, даже не пытаясь вырваться из стальной хватки. Всё равно не отпустила бы. Сердце бешено колотилось.

- Ладно. Глубоко вдохни, медленно выдохни и посмотри на меня.

Открыть глаза я смогла только после трёх вдохов.

- Что ты там крикнула? Скотина?

Спросил Иннокентий, внимательно рассматривая четырех висящих в воздухе мужиков.

- А я вслух крикнула?

Переспросила я, разглядывая странных существ, которыми теперь стали мужчины.

- Угу, - задумчиво подтвердил мой собеседник. - Частичная трансформация, замершая во времени. Давай-ка мы их освободим, моя хорошая, иначе эту четверку к утру тонким слоем размажет по близстоящим гаражам.

Мозг вернулся из коматозного состояния, и теперь пытался сообразить, что от него хотят.

- А что делать то?

- Сейчас по одному их подтянем, ну и усыпим до утра. А утром проснутся, и ничего не вспомнят. Подумают, что перепили.

- Как это ничего не вспомнят?! - взбеленилась я, - Да эти гады меня до смертного одра не забудут! Я им такое сейчас устрою.. такое...

Нервно выговаривая всё, что думаю о таких 'не джентельменских' поступках, и размышляя о том, в результате каких извращенных сексуальных отношений могли появиться на свет такие ни разу не мужчины, я ходила вокруг висящих в воздухе жертв, и надеялась с помощью такой 'прогулки' успокоиться. Но не успокаивалась: душа требовала отмщения.

- Вот этого я и опасался. - признался Иннокентий, - Я не за твою сохранность всё это время беспокоился, Василисушка, а за жизнь этих идиотов. Я-то уже эту стадию перерос, а у тебя чудо-молодость в самом разгаре. Вы ж ведьмы, пока отмщены не будете, покой не находите. Даже с того света возвращаетесь за справедливостью. Тьфу на вас.

Совсем приуныл Иннокентий. А я тем временем пришла к решению.

- Каждый из них получит от меня индивидуальный презент. - и, кивнув своим мыслям, посмотрела на кота, - Иннокентий ты ведь не откажешься мне посодействовать?

- Да что я, сам себе враг что ли?

- Как думаешь, на кого этот похож?

- По-моему на свинью, - с сомнением произнес кошак, подходя ближе и приглядываясь.

- Мне тоже так кажется. Но пятачок ему оставлять - это слишком, а вот хвост крючком совсем не жаль.

- Ммммм, странно. Обычно ведьмочки в таком состоянии стараются наоборот кое-что оторвать обидчикам, а не лишнее приращивать.

Идея с отрыванием хоть и показалась мне соблазнительной, но была отвергнута из-за не вовремя проснувшейся брезгливости.

- Считай, что я - ведьма-пацифист. А этот похож на козла.

Вынесла я вердикт, переходя к следующему 'экспонату' кунсткамеры.

- Что ему хочешь подарить?

- Как насчет рожек?

- Ты что?! Рога - это гордость! Он их не достоин!!!

- Ладно-ладно, как скажешь. - улыбнулась я, - Тогда волосатую спину. И волосы на этой самой спине будут козлиные.

- Хорошо. А этому?

- А этот на кота похож. - разочарованно констатировала я.

- Чего скисла?

- Мне коты нравятся... Даже и не знаю, чем его от таких прекрасных животных можно наградить...

Иннокентий тоже задумался.

- Придумала! - воскликнула я, крутанувшись на пятках. - У котов восемь сосков! Вот пусть этот урод в восьмью сосками и ходит!

- Я прямо даже как-то комплексовать начинаю. - тихо проговорил Иннокентий, переступая с лапы на лапу.

- Не вздумай, котикам эта физиологическая особенность очень даже к лицу. Это она человеку не к морде будет.

- Ладно, - вновь тяжко вздохнул Иннокентий, - с вами ведьмами...

Не договорил он, и прошествовал к последнему мужику.

- О, Петя! - возрадовалась я.

- Вы что, знакомы?!

- Нет, слава Богу. Ты на него посмотри: Петя, Петя, петушок, позолоченный что-то-там.

Попыталась я продекламировать детский стишок, но так и не вспомнила, какую часть Пети можно отколупывать и сдавать в цветмет.

- А этому гаду мы оставим шпоры. В сапогах незаметно будет. И всех остальных: волосы, хвост и соски - под одеждой скрыть очень легко. Сложности у них начнутся, когда придется одежду снимать. Посмотрим, как у них теперь с интимом дела сложатся.

- А то они от обилия интима тебя в гаражи завезли. Одну на четверых.

- Иннокентий ты что их защищаешь?

- Ни в коем случае. Поверь, во мне даже мужская солидарность не проснулась. Потому что это - не мужчины.

- Ну расскажи тогда, как этим 'не мужчинам' состряпать памятные презенты?

- Да просто: глаза закрывай, и желай. У вас, ведьмочек, канал напрямую с Источником связан, не то что у магов: они аккумулируют остаточную магию из окружающей действительности. По крупицам собирают. А вы можете её хоть ведрами черпать, тут всё только от потенциала ведьмы зависит. У кого-то ведро, а у кого-то ложка чайная. У тебя точно не ложка, иначе бы тебя в Северные земли не подтянуло... Ну давай, закрывай глаза. Так, а теперь представь, как должны выглядеть эти мужчины, каждый из них, во всех подробностях. Умничка, а теперь хлопни в ладоши.

Звук резанул по ушам, и я резко распахнула глаза. Мужчины кулями повалились на пыльную дорогу. Голые, они с трудом дышали, так и не приходя в сознание. Осмотрев дело рук своих, и вполне удовлетворившись результатом, я взяла Иннокентия, и отправилась домой.

Красная пелена с глаз моих спадала незаметно, и когда через полчаса я начала трезво мыслить, меня прошиб холодный пот от осознания того, что же я натворила.

===

До дома добрались без приключений. Я находилась в какой-то фрустрации, и никак не могла собраться. Всё вокруг казалось неважным и глупым, хотелось забраться под одеяло и просто лежать, чтобы никто не трогал. Войдя в квартиру, мы прямиком отправились на кухню.

Походя зажгла свет, и не оборачиваясь спросила:

- Иннокентий, уху будете?

- Да, пожалуй, - усмехнулся своим мыслям черный кот, и запрыгнул на стул. До стола он мордой, конечно, доставал, но съесть что-то был бы не в состоянии: над столешницей высовывались лишь уши да кончик мокрого носа.

- Ммммм... может вы примите человеческую форму? - неуверенно предложила я, доставая из холодильника кастрюлю, и ставя её на плиту разогреваться.

- А откуда ты про человеческую форму знаешь? - недобро прищурился киса.

- Ну вы же в больнице сами сказали, - залепетала я.

- Аааааа, ты об этом. Так я пошутил. - заявило это нечто, пристально глядя мне в глаза.

- Врёте? - после недолгого изучения подрагивающих усов спросила я.

- Вру, - расцвел в улыбке Иннокентий, - Так приятно поговорить с ведьмочкой. Я уже и забыл, что вы ложь распознаёте на энергетическом уровне.

- А зачем соврали? - продолжила я допрос.

- Потому что ты пока не готова. Слишком много потрясений за эти дни. Тебе нужно передохнуть, свыкнуться со своим новым 'я', а потом уже с другими 'я' знакомиться. Тебе некомфортно, когда я кот?

- Нет, что Вы! Комфортно. Вы очень красивый, Вас так и хочется погладить... Просто я подумала, что Вам буде неудобно есть за столом.

- Есть на полу мне будет еще неудобнее, поверь.

- Да я даже не думала... - совсем смутилась я, и щеки зааллели.

Отвернувшись к кастрюле, я принялась помешивать суп, чтобы чем-то занять руки. Атмосфера на кухне вроде не изменилась, но мне теперь здесь было предельно неуютно находиться.

- Значит рога и копыта, - задумчиво произнесла я после долгого молчания.

- Слишком давно не общался с ведьмочками, - сокрушенно покачал головой Иннокентий. - Василиса, сегодня я перекидываться не буду. - не терпящим возражений тоном заявил кот. - Я обязательно покажу тебе, как я выгляжу в каждом из трёх свои 'образов', но позже. Если хочешь, давай заключим сделку: я покажу тебе свой истинное лицо через десять дней, а ты в эти десять дней будешь внимательно меня слушать. Не слушаться, а слушать. Я не требую исполнения приказов, мне нужны только твои уши.

- Как-то пугающе звучит: мне нужны твои уши. Не находите? - тихо проговорила я, выуживая половником со дна кусочки семги.

- Василиса, ты прекрасно поняла. Что я имел ввиду.

- Рога, копыта, 'давай заключим сделку' и 'мне нужны твои уши', - погрузившись в совсем невеселые мысли проговорила я, подхватила тарелки, и направилась к столу.

- Василиса, пожалуйста, не надо. - почти заскулил Иннокентий, осознавая, в какие дебри заводят меня мои тяжкие думы под ручку с больным воображением. - Василисушка, я не причиню тебе вреда. Клянусь.

- А клятва эрота дорогого стоит, - продолжил кот, когда я сфокусировала на нем взгляд.

- Эрота?

- Да, так зовется наша раса за гранями.

- То есть Вы не черт и не дьявол? - с надеждой спросила я.

- Нет, - честно ответил Иннокентий, и не менее честно добавил, - хотя в вашем мире именно так нас и называют.

А мне как-то после этого уточнения резко поплохело, и есть расхотелось окончательно.

- Василиса, - кот встал передними лапами на стол, и чуть высокопарно заявил, - Я дал тебе слово, Василиса. Я поклялся, что не причиню тебе вреда. И через десять дней я покажу тебе, как выгляжу. Просто для того, чтобы без ущерба для этого мира принять свой истинный облик, нам придется посетить управление. Там я могу быть сам собой, не разрушая энергетические связи местности и не разрывая потоки. Я же для этого мира существо инородное, да, к тому же, слишком сильное, насквозь пропитанное магией. А здесь, на Земле карантин уже шесть веков. После вашей долбаной инквизиции, чтоб этим инквизиторам с базгулами бухать. Ведьм тогда осталось всего шестеро. Это нарушило равновесие. Сюда вообще чуть путь не закрылся! Потоки истончились, магия затухала и, если бы не девочки, все порталы бы схлопнулись. Грани раньше не так часто контактировали. Каждый мир варился, так сказать, в своем соку, и пересекались мы, дай Бог, раз в полсотни лет. Но девочки продержались. А когда мы пришли, и увидели весь этот бардак, то приняли решение открыть тут пару министерств. Чтобы предотвратить вторую волну инквизиции, мы находили и обучали новых ведьмочек. И, до поры до времени, такая стратегия 'тихого партизанства' спасала. Но когда ваша, уж прости за термин, популяция достигла половины прежнего уровня, то есть перевалила за две тысячи, магия начала крепнуть и проявляться. Инквизиторы, заметив первые признаки ведьмовской активности подняли головы от своих теоретических трактатов типа пресловутого 'Молота', ну и пошли применять знания на практике. Вас опять начали истреблять, а правители нашего мира не смогли на это смотреть сквозь пальцы... В общем, вас дружно перетащили за грани, почти всех, а на Земле теперь остаётся стабильный костяк из полутора тысяч опытных ведьм. Не достаточно, чтобы магия возродилась и привлекла внимание инквизиторов, но достаточно чтобы поддерживать эту самую магию в живом, пусть и коматозном состоянии.

- Страшное было время. - глухо произнесла я, без интереса помешивая ложкой в тарелке.

- Да, страшное, и, надеюсь, это больше не повторится. Ты всё-таки покушай, Василиса, да пойдем спать. Утро вечера мудренее.

Я покорно кивнула. Силы, откуда-то взявшиеся во время моих вечерних 'развлечений', теперь вернулись 'куда-то' по-английски, не прощаясь. Апатия навалилась с новой силой, и кровать сейчас виделась единственным и самым верным выходом из всего этого сумасшествия.

Когда я начала клевать носом в ополовиненную тарелку, Иннокентий заявил:

- Так, всё. Хватит. Давай-ка спать. Многовато событий на один короткий день для одной маленькой ведьмочки, - и подавая пример, засеменил по коридору в сторону комнаты.

Я сгрузила тарелки в раковину, и, даже не вытерев со стола, поплелась следом.

- Очень уютное кресло! Прямо для меня тут стояло. - мурлыкнул Иннокентий, - Василиса, могу я от тебя позвонить?

- Да. Только домашнего нет, мобильной в сумке возьмите.

Ответила я бессовестно широко зевая. За день я действительно утомилась.

- Василис, ну как я его, по-твоему, оттуда достану? - скривился собеседник.

- Угу, - кивнула я, и спотыкаясь дошла до пуфа возле двери.

Вернувшись в комнату, положила телефон на кресло прямо перед котом и разблокировала сенсорный экран. Только я повернулась, чтобы наконец лечь, как услышала.

- Василииис, ну я же не смогу номер набрать.

- Угу, - как разбуженная в полдень сова, вновь ухнула я, и принялась тыкать в озвучиваемые Иннокентием цифры.

- Спасибо.

- Угу.

Вряд ли кот услышит от меня сегодня что-то более вразумительное.

Иннокентий с кем-то поздоровался, и принялся степенно рассказывать что-то собеседнику.

На словах сконцентрироваться не получалось, да я и не особо старалась, но голос слышала: приятный тембр, низкий, очень мягкий, обволакивающий. Таким голосом говорят обычно надежные и сильные мужчины. Самое то на сон грядущий.

Только моя голова коснулась подушки, как я сразу провалилась в темноту и спокойствие. И в этих темноте и спокойствии я бы и дальше с удовольствием прибывала, если бы солнце не начало нещадно слепить глаза. Я зажмурилась, сморгнула выступившие слёзы и, чуть привыкнув к яркому свету, огляделась по сторонам: мой любимый сквер, моя любимая аллея, моя любимая лавочка... ранее любимая, теперь же я с нее вскочила как ошпаренная. Я начала нервно озираться, пусто, только воробьи чирикают в ветвях высокого кустарника. Я крутила головой на все триста шестьдесят градусов, вот чувствовала моя пятая точка, что где-то готовится гадость. И чутьё не подвело.

Из-за поворота появился ОН. Господин 'ты-ничего-даже-не-вспомнишь'. Неспешно шагая в мою сторону из другого конца аллеи, он, кажется даже не смотрел на меня.

Бежать! Срочно бежать пока не заметил! Но ноги будто приросли к земле, и сколько я не дергалась, даже на миллиметр не смогла сдвинуться, а этот урод всё приближался.

Прекрасный полубог был уже совсем близко, но так и не смотрел в мою сторону: он грелся в лучах, подставляя лицо светилу. Щурился, улыбался, и не было ему до меня никакого дела.

Может не заметит? Может пронесёт?

Осталось всего пять шагов.

Четыре.

Я задержала дыхание.

Три.

Зажмурилась.

Два.

Втянула голову в плечи.

Сердце бьёт набатом в рёбра.

Один.

Я почувствовала легкое дуновение ветра, когда мой ночной кошмар прошел мимо.

Мимо! Неужели повезло? Я слышу его удаляющиеся шаги. Легкие, тихие.

Уухх. Я выдохнула, и медленно посмотрела вслед уходящему мужчине.

Стоило моему взгляду коснуться его спины, как этот кобель резко, будто по щелчку, развернулся и вперился в меня немигающим взглядом. Точно хищник! Господи, ну пусть он уйдет! Просто уйдет!

Но Всевышний не услышал мою просьбу, и демон-искуситель в несколько плавных шагов преодолел разделявшее нас расстояние.

Те же джинсы и черная майка, что и в день первой нашей встречи.

- Привет.

Так же легко, как и тогда, поздоровался он. Я молчала, сжав челюсти. Что там у нас после этого было? "А ты страшненькая"?

- Ты очень красивая.

Я удивленно округлила глаза: не по сценарию идем.

- Можно с тобой познакомиться?

Эмммм... вроде как уже знакомы. И, чем меньше таких "знакомств" в моей несчастной жизни, тем лучше.

- Как тебя зовут?

Может если я буду молчать, он обидится и уйдет?

Так и не дождавшись ответа, этот упырь поклонился мне, и коснувшись поцелуем самых кончиков пальцев моей правой руки заявил:

- Что же, пусть это будет маленькой тайной. Меня зовут Валерий. И если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, просто вспомни моё имя. Я приду к тебе где бы я ни был.

Он внимательно всмотрелся в моё лицо, будто пытаясь прочитать мысли и чувства, и, видимо, нашел какое-то подтверждение.

- Я надеюсь Вы не откажете мне в небольшой прогулке?

И, несмотря на то, что это был вопрос, а также на то, что ответа я не дала, меня бережно взяли под руку.

Ногам вернулась подвижность, и мы пошли по пустым аллеям сквера. Валерий улыбался каким-то своим мыслям, медленно шагая вперед. Я же исподволь рассматривала его лицо. Всё же он непростительно красив.

- Вы любите этот сквер, моя ночная госпожа?

- Почему Вы так решили, и почему так меня назвали?

- Ну, первое, потому что это Вы меня сюда привели, а не наоборот. А второе - потому что мы в Вашем сне. И сон этот мне нравится всё больше и больше. Здесь так тепло.

Широко улыбнувшись мне, ответил мужчина, и вновь подставил лицо солнечным лучам, довольно жмурясь.

- Сон?

- Сон. - утвердительно кивнул мой спутник, и свернул в следующую аллею. - Расскажите мне что-нибудь о себе.

- Прошу простить за грубость, но я не буду о себе рассказывать. И раз уж я решила быть откровенной, то ответьте мне, раз это мой сон, Вы покинете его, если я Вас попрошу?

- Я покину его, если почувствую, что Вам неприятно моё общество.

- Мне неприятно Ваше общество.

Нагло заявила я.

- Правда? Не чувствую.

Не менее нагло ответил полубог. Я аж поперхнулась от негодования.

- Более того, могу даже доказать обратное, - заявил этот гад, останавливаясь. - Вы позволите?

Но крикнуть в ответ "Нет!" я так и не успела.

Он молниеносно повернулся, и притянул меня к себе. Сильные смелые руки смяли тонкую ткань моей блузки и прижали к твердому мужскому телу. Он был похож на сталь, жесткий, не сгибаемый, никогда не думала, что человек может быть настолько твердым. А потом я почувствовала прикосновение его губ. Почти невесомое, такое нежное, трепетное, он словно касался меня не телом, а душой. Валерий застонал, а я замерла, боясь вздохнуть, словно от этого мир вокруг, вместе с такими странными ощущениями в моей груди, может разлететься на тысячи осколков. Неуверенно, не зная правильно ли я поступаю, не задумываясь, что я вообще делаю, я прильнула к нему: так не хотелось разрывать это волшебство. Поцелуй стал ощутимее, глубже, настойчивее. Все внутренности сжались в тугой узел. У меня закружилась голова и коленки-предательницы отказались служить опорой. А еще в глазах потемнело и я, кажется, падаю. Сильные руки подхватили, прижали к груди, и такой ласковый голос зашептал:

- Девочка моя, ты что? Родная, открой глаза.

Валерий сел на лавку. Меня удобно уместили на коленях, и всё так же прижимая к себе одной рукой, другой приподняли мою голову.

- Ну же, посмотри на меня.

Уже чуть тревожно шепнул полубог и вновь поцеловал. Глупый ход, очень глупый, так я вообще никогда в себя не приду. Ни одно живое существо не вынесет столько... столько тепла и ласки, столько чувств, переданных одним прикосновением. Он целовал мои ресницы, кончик носа и снова губы. И шептал, шептал просьбы, на которые я никак не могла себя заставить откликнуться. Мир вокруг кружился, не давая возможности найти точку опоры, а по телу прокатилась волна почти болезненного жара.

- Какая же ты красивая, - восхищенно выдохнул он, прикасаясь губами к выступившему на щеках румянцу, - Волосы как карамель, глаза как мёд и кожа, словно молоко. Какая же ты сладкая.

Он вновь прильнул к моим губам. Всё, это полный и безоговорочный... нокаут. С губ, как признание моего поражения, вырвался полу-стон полу-всхлип.

- Не прогоняй меня. Позволь быть с тобой рядом ночью хотя бы во сне.

Простонал он, прижимая меня еще сильнее, будто пытаясь растворить в себе.

- Не прогоняю.

Тихо-тихо ответила я. И снова поцелуй.

- Спящим красавицам положено приходить в себя от поцелуя, а не терять сознание.

Укорил меня Валерий, продолжая покрывать легкими поцелуями мою шею, ключицы...

- Не могу оторваться от тебя. Это какое-то наваждение. - простонал он.

- Это всегда так бывает? - слабым голосом уточнила я.

- Что "это"? - выдохнул полубог мне в висок.

- Поцелуи.

Он замер, а потом наклонился к самым губам, и остановившись буквально в миллиметре, спросил:

- То есть в этой области у тебя тоже только теоретические знания.

"Благодаря тебе уже нет" хотелось ответить, но смущение накрыло меня с головой от осознания того, что сейчас произошло, и я не смогла вымолвить ни слова. Так и лежала в его руках, не открывая глаз и прислушиваясь к сильным и быстрым ударам сердца.

- Дурочка.

Я прямо кожей почувствовала его улыбку.

- Маленькая моя дурочка. Только моя.

Повторял он снова и снова целуя. И так тепло стало. Не из-за жаркого лета вокруг, не из-за яркого Солнца над головой, а из-за него. Из-за него одного.

- Не хочу тебя отпускать, - заявил он твердо.

Кажется, прошла уже целая вечность, а мы всё сидим на лавочке в парке. Точнее он на лавочке, а я... сколько я не просила, с рук меня так и не спустили.

- Мне на работу надо. - почему-то ляпнула я, а потом огляделась вокруг и задумалась, - Или не надо... А, сколько времени?

- Почти пять утра.

- Через час вставать, - рассеянно проговорила я.

- И зачем тебе работать? - спросил Лера, теребя мою перекинутую на грудь косу.

- Потому, что сон закончится, и ты, плод моей неуёмной фантазии, исчезнешь, а я останусь.

- А если я не исчезну? - вкрадчиво вопросил собеседник.

- Ммммм... сомневаюсь, что я буду в восторге, - и, глядя на то, как Лера нахмурился, я пояснила, - Это здесь ты такой... такой... - мои щеки вспыхнули, и я опустила глаза. - Это здесь ты "такой". - собравшись с мыслями подвела я итог, - А там, сволочь, к которой я и на километр близко не подойду.

Мужчина напрягся, из позы его испарилась вся расслабленность, а в глазах поселилась злость и огонь.

- И что же я тебе такого сделал?

- Ты? А ты тут причём? - удивленно моргнула я, - Это тот гад мне... Не хочу вспоминать. Не буду говорить. - скривившись я отвернулась, чтобы он не увидел наворачивающиеся на глаза слёзы.

Вот только раскиснуть сейчас не хватало для полного "счастья"!

- Прости меня. Я ведь не думал, что это ты. Я так устал за эти три десятка лет. Я ведь искал тебя. Везде искал, а тебя всё нигде не было. И я отчаялся, решил, что раз не судьба, то надо смириться... Но с поста всё равно не ушел. Наверное, я надеялся, где-то на подсознательном уровне, верил, что рано или поздно ты придёшь. И ты пришла, а я... Прости меня.

Я посмотрела на того, кто сейчас так бережно обнимал. На такого теплого и ... родного. И почему, а, главное, когда, он стал для меня так значим? Плечи его поникли от тяжести вины, только я никак не могла понять, зачем он берёт на себя чужой крест. Я смотрела на этого полубога, и всё силилась увидеть в нём того, посланного к чёрту, мужика. То же лицо, та же одежда, волосы, но этот другой. У Леры живые глаза, и я могу прочитать в них то, о чем он думает. И черты лица у него мягкие, нет в них той остервенелой жестокости, что я видела вчера у его прототипа. И я его чувствую. Чувствую почти как себя. Да почему, собственно, 'почти'? Это же моя фантазия, мой сон...

Я приподнялась, и крепко обняла его, пытаясь передать то, что ощущаю. Мужчина тяжело вздохнул, и еще сильнее прижал меня к себе.

- Я боюсь, что уже потерял тебя. Потерял, так и не успев обрести. Ты ведь действительно будешь от меня как от огня шарахаться.

- От тебя, нет. - уверенно ответила я, - А с тем человеком я надеюсь больше вообще никогда не встретиться. Какой же всё-таки приятный сон. - тихо шепнула я ему в самое ухо, - Надеюсь завтра тоже приснится что-то хорошее.

- Ты позволишь мне и завтра прийти в твой "сон"?

Кажется, последнее слово было произнесено с другим смыслом. Но я всё же кивнула.

- Скажи это вслух.

- Я позволяю тебе приходить в мои сны. - произнесла я.

- Спасибо. - Лера заметно расслабился, и даже начал поглаживать меня по спине. Мммм, как приятно.

- И часто тебе снятся такие яркие "сны"? - спросил он через некоторое время.

- Да, "яркие" постоянно, только, к сожалению, хорошие очень редко.

- А что обычно снится?

- Кошмары.

- Расскажешь? - спросил полубог, рисуя невидимые узоры на моей спине.

- Трудно рассказать, - я задумалась, - Иногда это места, в которых я реально бывала, а иногда абсолютно мне незнакомые. То же касается и людей, но чаще, всё-таки во снах мне встречаются незнакомцы. Небо почти всегда серое. Всё серое. Только кровь вечно красная, и вспышки, если что-то горит или взрывается тоже яркие... А, да, и деревья зеленые.

Я помолчала, собираясь с мыслями, а потом продолжила:

- Это не всегда какое-то страшное действие, это скорее общее состояние, ощущения. Постоянная тревога, боль. И я борюсь, бьюсь из последних сил, а чувство такое, будто за мной наблюдают. Будто преследуют, загоняют, как жертву, и полное осознание, что рано или поздно загонят. А смириться с таким исходом, значит сдаться и точно проиграть. Подчиниться. А я не хочу подчиняться!

Пока рассказывала, вновь погрузилась в это паршивое состояние, и даже парк вокруг померк: небо затянуло серой пеленой, краски стали гуще и от легкости летнего дня не осталось и следа. Глубоко вздохнув, я разложила эмоции "по полочкам" и заперла "до востребования". Портить ими столь редкий хороший сон я отказываюсь.

- А в твоих снах только люди?

И Лера внимательно всматривается в моё лицо. Ответ для него так важен, что он не может, хоть и старается, скрыть заинтересованности.

- Если бы, - грустно усмехнулась я, - твари, разные. Десятки. Сотни. И мертвые. Много мертвых. Причем они с обычными людьми выглядят одинаково, но я точно знаю, где мертвый, а где живой.

- Твою ж мать. - проговорил Лера, и закрыл глаза.

Он откинул назад голову, и на скулах его заиграли желваки.

- Лер, ты чего? - встревожилась я.

Громко втянув воздух сквозь сжатые зубы, Валерий посмотрел на меня, и медленно с нажимом произнес:

- Иннокентию про сны не говори ни в коем случае. Поняла меня?

- Лера...

- Пообещай. Что ни при каких обстоятельствах ты не расскажешь ему про мертвых людей в твоих снах. Пообещай, Василиса.

До меня даже не сразу дошло, что он назвал меня по имени, но под таким прожигающим взглядом пришлось сказать:

- Хорошо, обещаю.

Он выдохнул, и на лице его отразилась усталость.

- Скоро вставать. Не хочу расставаться.

Я грустно улыбнулась. Сон всё равно должен был закончиться.

- С добрым утром, любимая, и хорошего тебе дня.

Прошептал Лера, касаясь моих губ, и тишину летнего сквера разорвал яростный звон будильника.

===

- Василиса, ты куда?

- На работу, куда ж еще, - зевая, и чуть не врезавшись в косяк ответила я. Попытки ходить с закрытыми глазами еще ни разу не увенчались у меня успехом.

- Спать ложись, дай отдохнуть по-человечески.

Из уст кота слышать это было более чем странно.

- У тебя выходной сегодня, - пояснило пушистое чудо, сворачиваясь клубочком.

- Да? Почему? Сегодня же вторник...

- Твой Алексей Геннадьевич его тебе с удовольствием предоставил, даже просить не пришлось. У тебя переработок - тьма тьмущая. И отпуска недогулянного за прошедшие годы почти сорок дней. Ты куда всё это копишь? Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик?

Вопросил Иннокентий, недовольно скривившись.

- Ты с Алексеем Геннадьевичем разговаривал?

- Угу.

- Надеюсь не вот так. - указала я рукой на кота.

- В смысле... Аааа, нет, не как кот. А по телефону, как твой лечащий врач. Нажаловался, что ты сбежала из больницы, но отдых тебе необходим, поэтому шеф без дополнительных вопросов дал тебе сегодня отгул, а там, глядишь, и в отпуск сплавит. Да я же при тебе вчера звонил. Помнишь номер набирала? - посмотрел на меня внимательно, Иннокентий вздохнул и сказал, - Ложись, Василис, поспи еще немного. Нам вечером в министерство наведаться нужно, оформить тебя по всем правилам. - И заметив, что я до сих пор сомневаюсь, добил, - Там фото придется делать на пропуск, и лучше тебе быть свежей, красивой и во все оружии, ибо фото делается как на паспорт - раз в двадцать лет. Перефотографировать никто не будет. Сам уже второй десяток мучаюсь: неудачно я на пропуск вышел.

Противиться Иннокентию не было никакого желания. Я упала на кровать, завернулась в еще теплое одеяло, и обняв подушку, улыбнулась: может Лера еще не ушел? Но Леры, к сожалению, уже не было.

===

Меня разбудил звонок в дверь. С удивлением обнаружив, что на часах уже 13:48, я накинула поверх пижамы халат, и поплелась открывать.

На пороге стояла Алёна.

- Это от всего нашего офиса, - заявило белокурое чудо, протягивая пакет апельсинов и початую бутылку шампанского.

- И бутылка тоже? - спросила я, не в силах справиться с изумлением.

- Нет, это моя скромная лепта, - заговорщически улыбнулась подруга.

- Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты, - пошутила я, подпиннывая Алёнке тапочки.

- К последним как-то не тянет, а вот от первого я не откажусь, - мечтательно заявила Алёна.

- Пойдем на кухню.

- Как ты себя чувствуешь? Выглядишь вроде не плохо.

- Уже намного лучше. - ответила я, доставая из холодильника сыр и фрукты.

- Что врачи говорят?

- Что я абсолютно здорова. - ага, а еще, что при том что я здорова, им не понятно, что творится с моим организмом, но для Алёны это уже лишние сведения, - Всё хорошо, скоро вернусь на работу. Только отпуск, наверное, всё-таки сейчас попрошу.

- Отпуск, это дело. Куда-нибудь поедешь?

- Скорее всего. Посмотрю тур куда-подальше: в теплую страну, где я без зазрений совести смогу лечь, повесить на шею табличку 'не кантовать' и пролежать так до самого отлета.

На стол перекочевала шоколадка 'Сударушка'.

- А как же курортные романы? - с придыханием произнесла эта язвочка. Ведь прекрасно же знает, как я к таким развлечениям отношусь.

- А что романы? - ставя в центр стола тарелку с нарезанными кубиками сыром и фруктами спросила я, - Думаю особо 'романтичные' особы не сильно будут горевать без моего скромного общества, и быстро найдут чем (да и кем) себя занять.

- Василиса, я думаю, что твой организм устроил этот ядерный взрыв именно из-за отсутствия этих пресловутых 'особо романтичных особ'. У тебя гормоны чуть не из ушей фонтанами бьют, а ты...

- А я?

- А только ты можешь так стол накрыть! - окинув восхищенным взглядом маленький праздник для девочек сказала Алёна. И 'особо романтичные особы' строем на цыпочках покинули её голову.

- Значит тебя прямо весь офис собирал? - с изрядной долей сарказма спросила я, присаживаясь рядом.

Алёна же, лишь пожала плечами.

- Все за тебя волнуются. Когда тебя на носилках выносили и погружали в скорую, мы вахтершу валерьянкой отпаивали. После твоего феерического отбытия все притихли и сникли. Похоже, задумались о вечном. - грустно сказала она - Ну-с, приступим! - приободрившись, и многозначительно потирая руки сверкнула глазами Алёнка.

- Да, сейчас. Я на минуточку.

Извинившись, я шмыгнула в ванную. Умылась, привела себя в порядок и вернувшись на кухню, замерла на пороге.

- Василиса, ты не говорила, что у тебя есть кот! А как его зовут? Давно он у тебя? Сколько ему уже? - верещала Алёна, тиская в руках что-то черное, отдаленно похожее на Иннокентия. - Ууууууу, какой лапочка! Какие щёки! - Алёна изобразила запасливого хомяка, и вцепилась в вышеозначенную часть кошачьей тушки. Притянув к себе вяло трепыхающегося кошака, она смачно чмокнула его в нос, и, распластав животное на коленях, принялась гладить, нежно, но активно, раскатывая животинку в тонкий блин.

- Обожаю кошек! - яро заверила меня блондинка.

- Заметно, - натянуто улыбнулась я. Если Иннокентий еще ничего не сделал, то это только потому, что не хочет раскрывать инкогнито. Но на сколько его еще хватит, не понятно. Щедро орошаемый чистой любовью (в масштабах Ниагарского водопада), он умоляюще поднял на меня свои зеленые глаза.

- Алёнушка, он у меня царапается, не хочу, чтобы ты поранилась. - быстро проговорила я, подхватывая несчастного черта с колен блондинки.

Отнеся Иннокентия в комнату, я тихо спросила:

- Вы как?

- Староват я уже для подобных развлечений, - заявил кот, двигая нижней челюстью.

Неужели вывихнул?

- Главное теперь, чтобы жена об этом не узнала, - скривился Иннокентий, - Ульяновск такого не переживет.

- А кто у вас жена?

- Мы, Василиса, очень традиционны в выборе спутниц жизни. Демонесса она у меня, демонесса. У ведьмочек, в плане спутников, тоже выбор не велик - вам ведьмака подавай... Хотя есть, конечно, несколько интересных случаев: ведьма-демон и ведьма-инкуб. Но это - исключения, которые лишь подтверждают правило. Ведьма только для ведьмока предназначена.

- Иннокентий, а можно мы чуть позже эту тему обсудим? - заторопилась я, услышав, как скрипнул стул на кухне, - Вы спрячьтесь, пожалуйста, а я постараюсь с Алёной поскорее попрощаться.

Совсем 'поскорее' не получилось: мы проболтали два часа к ряду, и разошлись лишь после того, как в комнате 'случайно' упала ваза.

- Иннокентий, а где это ваше министерство находится?

Спросила я, доставая из шкафа вещи, и направляясь в ванную, чтобы переодеться.

- В Засвияжье. Не волнуйся, нас отвезут. Машина уже у подъезда.

- Я в такси больше ни ногой. - категорично заявила я, не испытывая никакого желания повторять вчерашние приключения на бис.

- Это наша министерская. В такси я тебя сам больше не пущу. По крайней мере, пока командовать не научишься. А то что это такое, ты мужику приказываешь, а он не исполняет. Это разве дело? Эх, видела бы тебя моя Басенька, со стыда б сгорела: ей не то что мужики, высшие демоны подчиняются. Моей зайке лучше подчиниться сейчас, чем остаться инвалидом на потом... в смысле на совсем.

===

- Здравствуй, Игорь.

Кот запрыгнул на широкое заднее сиденье Нивы, и я забралась следом.

- Здравствуйте Иннокентий Павлович. В министерство?

- Да.

Я глянула на водителя, и глаза мои удивленно расширились. Существо, сидящее за рулем, даже с большой натяжкой нельзя было назвать человеком. Это был.... ну, йети, наверное. Длинная бежевато-серая шесть покрывала всё его тело, становясь короче и светлее на морде, а на хребте, наоборот, темнее и гуще. Широкая мускулистая спина и длинные-длинные руки с по-человечески лысыми ладонями. В этих лапах руль выглядел игрушечным. Да вся нива смотрелась эдаким электромобильчиком из парка аттракционов.

- Здравствуйте. Вот значит, как Вы выглядите. - обратился ко мне реликтовый гоминид.

- Здравствуйте. А Вы вот значит, как...

- Да, - хохотнул водитель, - Первый базгул на вашем веку?

- Да.

- Ну, с почином. - широко улыбнулся йети.

- Игорь, мы, конечно, не торопимся, но...

- Понял, шеф. Пардоньте.

Нива завелась, выехала из дворов, и потихоньку поползла по проспекту.

Аккуратно двумя пальцами, чтобы не раздавить, наш водитель поправил зеркальце заднего вида, и не стесняясь продолжил меня рассматривать.

И я тоже продолжила, потому что прибывала от увиденного сейчас в еще большем шоке, нежели несколько минут назад: из зеркала на меня смотрели смеющиеся серо-голубые глаза. Обычные человеческие глаза, на обычном человеческом лице мужчины средних лет. По-мальчишески подмигнув, водитель всё-таки переключил свое внимание на дорогу.

- Василиса, у нас министерство достаточно большое, поэтому ты от меня никуда не отходи, а то потеряешься. Хорошо?

- Даже и в мыслях не было. - предельно честно заверила я.

- Вот и хорошо.

- Игорь, а Вас ДПС не останавливают? - поинтересовалась я.

- Останавливают, а то как же...

- И они видят вот того мужчину из зеркала?

- Угу.

- И никто еще ни разу не догадывался? Вы же иномирянин, другой. Это должно чувствоваться...

- Василисушка, ты до этого момента вообще про иномирян ни сном, ни духом. У тебя когда-нибудь подозрения возникали?

Я задумалась. Да, возникали. Но разве хоть раз я высказала их вслух? Разве что в шутку. Даже в собственных мысленных диалогах я крутила сама себе пальцем у виска и призывала к адекватности. Существо из другого мира? Призрак? Вампир? Пфффф! Окстись! На дворе двадцать первый век, а ты просто перечитала фэнтези. Нет принцев на белых конях. Нет вурдалаков и упырей (а те, что едут утром в общественном транспорте, не в счет). Вернись в реальность, Василиса, а то итак уже провитала в облаках пару десятков лет. А тебе нужно завести семью, мужа, детей...

Мужа... я невесело хмыкнула. "Завести мужа" mission Impossible. И вокруг все не страшные и не глупые, просто... не мои. А мне нужен мой. И в этот момент в голове поселилось осознание, что я до сих пор всеми правдами и неправдами отталкивала от себя лиц противоположного пола. По большей части бессознательно. Как какая-то старая карга, перебирающая носки на распродаже в магазине: "Не нравится, не подходит, не моё", и очередная пара носок летит в дальний угол. Не цвет, не размер... а какое-то иррациональное необъяснимое "не моё". Ой, дууууура! Вот и будешь до конца дней куковать с Валерием из эротических снов.

Щеки моментально опалило жаром. Валерий. Красивый, сильный, умный, добивается того, чего пожелает, ласковый и такой нежный ... сон. Закрыв глаза, я мученический скривилась. Ну почему он не может быть настоящим?

- Иннокентий, Вы говорили, что ведьма только с ведьмаком может быть...

- Да, барышня, ну и раздрай у вас в голове! С темы на тему скачете, как горная коза. - усмехнулся Иннокентий. - Говорил, Василиса. Не можете вы с другими жить. Вам нужен тот, кто сильнее, а сильнее ведьмы в её деле только ведьмак.

И какое-то странное чувство кольнуло. Неприятное. В своем деле я хочу быть первой, лучшей. Я всегда для этого стараюсь. Если кто-то будет лучше меня...

- Ага! Настоящая ведьмочка! - расплылся в широкой клыкастой улыбке кот, да и Игорь как-то подозрительно кашлянул, скрывая, похоже, за этим "кхе" смешок.

- Что?

- Василиса, да у тебя всё на лбу написано! Ты ж соперничество терпеть не можешь, но постоянно в него лезешь. Ты хочешь быть лучшей, первой, но не хочешь руководить. Ты желаешь быть за мужем, как за каменной стеной, но ненавидишь подчиняться. Ты ведьма, Василиса. Вы сотканы из таких противоречий. И бедные ваши мужики, дай им боги здоровья, с вами такими внезапными и непредсказуемыми всю жизнь мучаются!

Помолчав немного, Иннокентий продолжил.

- Хотя выбора у них тоже другого нет. Они же кроме ведьмы никого полюбить не могут. Только одну "свою" полюбит и всё, пиши пропало. Потерян индивид для общества. Ходит за ней, как щенок на веревочке, и в глаза преданно заглядывает... до первого серьезного проступка. А потом уже ведьма к его ногам ластится, прощения выпрашивает. А потом опять местами меняются. Так и живут.

Что-то как-то не очень мне такая перспектива нравится. Хотя, если задуматься, у людей так же: то он ошибётся, то она... Просто у ведьм и ведьмаков это как-то гипертрофировано. Или это Иннокентий так всё преподносит?

- А как ведьма своего ведьмака находит? Я сколько живу, пока еще ни одного не видела.

- Видела. Одного. Просто не твой он был, вот и не запомнила. Ведьмочку обычно лет в двенадцать - тринадцать вычисляют. Ну, как девушкой становится, так и начинает вокруг нее фон меняться. В нашем мире, конечно, по-другому, но здесь... Здесь молодого ведьмака просто селят рядом, переводят в школу молодой ведьмочки, а дальше природа берет своё. Никто не заставляет, не принуждает. Если они предназначены друг другу, то вместе остаются до конца, а если нет, то ведьмочку сталкивают с новым кандидатом. За три года в школе и пять лет в институте мы обычно успеваем найти пару. Хотя бывает и так, что не получается. Есть у нас два ведьмака без ведьм.

Звучит, как интервью заводчика экзотических зверушек.

- Вот интересно, почему же тебя вовремя не вычислили? Почему ты только сейчас фонить начала? - задумчиво вопросил Иннокентий.

- А кто тот ведьмак, с которым я сталкивалась? Кто-то с работы?

- Нет, - скривился кот, - Валерий не с работы.

Валерий? Мой Валерий? Я побледнела.

- Да, тот из парка, который должен был тебе всё объяснить, а получилось... - по-своему истолковав мою бледность, и немного сконфузившись, проговорил Иннокентий. - В общем, фиг с ним, с Валерием. Забудь. Вы с ним больше не пересечётесь.

Нива притормозила у старенького, похоже еще досоветской постройки, двухэтажного здания.

- Спасибо, Игорь. Рада была познакомиться.

- До встречи, Василиса. - добро, но до мурашек жутко, оскалился базгул.

===

Старая покосившаяся на петлях дверь жалобно скрипнула, и мы вошли в пропахший сыростью и котами подъезд.

- Ну вот мы и в управлении, Василиса. Глаза закрой, сейчас будет вспышка.

Я покорно зажмурилась. Сквозь веки проступил теплый розовый свет. Миг, и я вновь в темноте.

- Всё, открывай.

Я повернулась к Иннокентию, по привычке опустив взгляд к полу. Посмотрела на начищенные до блеска черные ботинки. Поднялась по идеально отглаженным брюкам до пиджака, задержав взгляд на небольшой булавке на отвороте, и, наконец, взглянула в лицо незнакомца.

- Иннокентий Павлович, - представился мужчина, протягивая мне руку.

- Василиса Викторовна, - хитро улыбнулась я, отвечая на рукопожатие.

- Пойдем, ведьмочка, будем тебя с коллективом знакомить. - хмыкнул Иннокентий Павлович, и направился к двери в подвал.

Идти в подвал за незнакомым мужчиной в здании 'под снос' было страшновато.

- С котом мне было гораздо комфортнее. - призналась я, аккуратно ступая по щербатым ступеням.

- Просто ты кота уже давно знаешь, а этого мужчину в первый раз видишь.

Оценив знание Иннокентием Павловичем мультфильма 'Трое из Простоквашино', я вошла следом за ним в просторную светлую приемную. Мужчина поздоровался с охранником, двумя секретарями на ресепшн, и приложил руку к стоящему посреди зала белому каменному столбу. Свет мигнул, и вернулся к своей прежней яркости. Только после этого ЧОПовец в камуфляже опустил руку, направленную на Иннокентия Павловича, и поприветствовал его в ответ. А вот вторая рука с раскрытой ладонью всё ещё была направлена в мою сторону.

- Василиса, подойди и тоже приложи ладонь к столбу. Нужно пройти проверку.

Я приблизилась и коснулась шершавой поверхности. В свете галогеновых ламп камень искрился, переливаясь гранями на каждой песчинке.

- Столб из соли? - спросила я, все так же любуясь игрой света.

- Да.

- Я читала про израильский соляной столб. Его называют Женой Лота. По легенде она окаменела, обернувшись, и увидев Содом.

- Ну, легенды из 'ниоткуда' не берутся, - печально заметил Иннокентий Павлович.

- Вы хотите сказать, что это женщина? - я отдернула руку, и присмотревшись действительно заметила в грубом камне силуэт будто укутанной в покрывало незнакомки.

- Она страж уже много веков. Это очень почетная должность. И поверь, ей воздали по заслугам... Пойдем. Дел еще тьма тьмущая.

Дойдя до лестницы в противоположном конце холла, мы поднялись на третий этаж и прошествовав по широким пустым коридорам остановились возле двери с табличкой 'Руководитель отдела контроля за популяцией обращенных'. Ну точно, заводчики. Юные натуралисты, блин.

- Проходи. - подтолкнул меня вперед Иннокентий Павлович, широко распахнув дверь. - Сира, принеси мне, пожалуйста, бумаги на Василису Викторовну Моткову.

- Добрый день.

- Добрый день Василиса. Хотите чай, кофе? - вежливо осведомилась красивая девушка, поднимаясь из-за стола.

- Нет, спасибо большое.

Я юркнула за Иннокентием в следующее помещение. Это оказался достаточно большой светлый кабинет. Здесь стояла старая-старая советская мебель. Возникло ощущение, что я перенеслась лет на шестьдесят назад в прошлое: все предметы интерьера были в, на удивление, хорошем состоянии, будто только вчера сошли с конвейера фабрики. Пара шкафов, большой лакированный стол, стулья с зеленой обивкой и несколько кресел: всё по-мужски лаконично и фундаментально.

- Присаживайся.

Иннокентий Павлович прошел за стол. Я села напротив, и после того, как Сира принесла увесистую стопку документов, сидела тихо, стараясь не отвлекать мужчину от заполнения горы формуляров. Минут через сорок Иннокентий Павлович оторвался от бумаг, протянул мне половину листа А4, где забористым подчерком был записан в два столбца список книг и пособий.

- Сейчас пойдешь в библиотеку, отдашь Аделаиде Карловне список, получишь необходимую литературу для 'внеклассного чтения'. Сира!

От окрика Иннокентия Павловича я всё же вздрогнула, а Сира, судя по тишине в ответ, и ухом не повела. Не дождавшись свою помощницу, мужчина поднялся, и убедившись, что Сиры в приемной нет, посмотрел на меня. И столько сомнений было в этом взгляде...

- Иннокентий Павлович, что-то случилось?

- Да у нас времени в обрез. Девочки из отдела кадров только до полуночи работают, потом по своим озерам-болотам расползаются, а нам еще фотографироваться... Боюсь не успеем. И Сира, как на зло, куда-то запропастилась. - посуровев закончил мужчина.

- Может Вы мне объясните, где библиотека, я пока схожу, чтобы побыстрее закончить...

Мужчина долго сомневался, но в итоге всё же объяснил куда идти, дважды перепроверив, всё ли я запомнила (не запомнить три поворота направо по коридору на этом этаже - надо быть совсем дурочкой). Заверив Иннокентия Павловича что всё в порядке, я буду предельно аккуратна-осторожна-внимательна-собрана (и молчалива, если кого-то по дороге встречу), я вышла из кабинета, пересекла приёмную и отправилась направо по коридору до следующего поворота. Коридоры в управлении были длинные и темные: на улице был уже глубокий вечер, и освещались просторные проходы только тусклыми настенными бра, каждые метр-полтора висевшими на обклеенных изумрудно-зелеными обоями стенах.

Еще один поворот, и новый длинный коридор. Но этот, в отличие от предыдущих, пустым не был: на подоконнике, опустив голову на руки и упёршись локтями в колени, сидел мужчина. Я чуть сбавила шаг, но понимая, что пройти всё равно придется, тихонько вдоль стеночки, чтобы не потревожить, прокралась мимо. За спиной раздался судорожный вздох. И какой-то он был болезненный. Я четко осознала: человеку плохо, больно, нужно помочь. На секунду замешкалась, сомневаясь, а потом всё же обернулась и подошла к сидящему на окне.

- У Вас всё в порядке? - спросила я, остановившись в паре шагов от незнакомца.

Мужчина еще раз судорожно вздохнул, и схватился за ребра.

- Что с Вами? Вам больно? Давайте я позову кого-нибудь на помощь...

- Не надо. - перебил меня незнакомец.

Такой красивый голос. Как бархат: мягкий, теплый, обволакивающий. Чем-то похож на голос Леры, отметило моё сознание. Я сделала еще шаг вперед, и наклонилась.

- Вам помочь?

- Помоги, - выдохнул мужчина, и поднял на меня взгляд.

И весь мир схлопнулся, сжался до пределов этого прекрасного лица. Небесно-голубые глаза, яркие, чистые, такие доверчивые смотрели на меня и молили, молили о поддержке. Аж сердце защемило.

- Чем помочь? Что сделать?

- Подойди ближе.

Но я итак очень близко. Нас разделяет всего сантиметров пятнадцать. Я могу рассмотреть каждую ресничку. Такие пушистые, белые. Они словно лучики солнца играют на его лице. И сразу вспомнилось лицо моего полубога, и его ресницы, и то, как он грелся в закате светила...

- Подойди ближе, - еще раз повторил незнакомец, вырывая меня из воспоминаний, и заставляя на себе сконцентрироваться.

Я не двинулась. Одна часть меня хотела впиться поцелуем в эти прекрасные губы, другая же хотела бежать, не останавливаясь куда подальше. А, собственно, куда? К Лере? Так Лера лишь сон. А этот вот он, настоящий, и что-то во мне его желает...

- Еще чуть-чуть, - услышала я сладкий и тягучий как патока голос блондина.

- Любко, опять ты тут устроил своё 'ближе бандерлоги, ближе'? Каа недоделанный.

Грубо за шкирку меня привели в вертикальное положение. Моргнула, приходя в себя, и даже головой мотнула, пытаясь сбросить наваждение. Рука, державшая ворот моего пиджака разжалась, и медленно заскользила вниз по спине. Остановилась на талии, обхватила и прижала к горячему твердому телу. И было в этом теле что-то такое родное, а в жесте обещание поддержки, защиты, что я не сразу обернулась, прислушиваясь к этим ощущениям. А когда кинула взгляд через плечо, отшатнулась и начала вырываться. Да разве из этой железной хватки вырвешься?!

- Тише, ведьмочка, тише. - проворковал Валерий.

- Отпусти меня. - рыкнула я сквозь сжатые зубы.

- А если не отпущу? - и вторая рука ложится на талию и бережно обнимает.

Я замерла, перестала вырываться, и повернулась в кольце рук, чтобы посмотреть Валерию в глаза. На секунду, всего на секунду я увидела того самого Леру из моего сна. Такого родного, открытого, моего. Я стала вглядываться в черты стоящего напротив мужчины, искать то, что только что видела, то, что только что мелькнуло... Но, нет. Скулы острые, хищные. Губы сжаты тонкой линией в каком-то то ли брезгливом, то ли презрительном выражении; напряжены почти до белизны. Но главное, глаза: это не Лерины глаза. Эти холодные, в них раздражение и злость, да почти бешенство! Так и сверкают.

- Любко, это было в первый и последний раз, - посмотрев на ангельски красивого мужчину заявил 'сын Вакха'.

- Да, а почему? - насмешливо уточнил блондин.

- Потому, что я так сказал. - прижал меня сильнее, и желваки на скулах заходили. Ух, страшно.

- Мммм... Может объяснишь? - улыбаясь во все тридцать два зуба, откровенно нарывался ангелочек.

- Не время и не место. К тому же, леди спешит.

Валерий разжал стальные тиски, отступил на шаг и, с вежливым поклоном, указал мне в сторону библиотеки. Дважды предлагать не надо, я сорвалась с места почти на бег, лишь бы оказаться от этой парочки подальше в рекордно короткие сроки. Свернула за угол и услышала:

- Любочка, тебе какую руку первой оторвать: правую или левую?

- Да тихо ты, Отелло. Ни той, ни другой я её не касался.

- Если бы ты её касался, я бы тебе уже без вопросов башку оторвал! - рявкнул полубог.

- Ууууууу, как всё запущено...

Продолжение занимательной беседы я не услышала, скрывшись за массивной деревянной дверью.

Глубоко вдохнула, чтобы успокоить пустившееся в галоп еще в коридоре, и теперь никак не желавшее останавливаться, сердце. Меня окутал запах книг. Люблю книги. Улыбнувшись, я подошла к стойке библиотекаря.

Пусто. И тихо, может быть уже домой ушла? Сколько же я простояла с этим блондином в коридоре? Глянула на висящие на стене справа часы. Без пятнадцати одиннадцать. Иннокентий Павлович говорил, что должны быть до двенадцати.

- Здравствуйте, - крикнула я в пустой проход между стеллажами, в надежде, что меня услышат, - Меня Иннокентий Павлович за литературой прислал.

- Не кричи, тут я.

Сказала огромная серая арахна, выходя из подсобки. И крикнуть я действительно не смогла, визг просто застрял в горле. Перебирая темными, почти черными, мохнатыми лапами, старушка подошла к стойке, положила на стол недоплетенное кружево и глянула на меня.

Представьте себе тарантула. Не очень приятное существо (если конечно Вы не арахнофил). Увеличьте его раз в пятьсот. Оторвите голову, и на её место пришейте верхнюю часть туловища стандартной российской бабушки лет семидесяти. Именно это сейчас я и видела собственными глазами.

Метра полтора ростом, она продолжала смотреть на меня, сдвинув очки с толстыми линзами на самый кончик носа.

- Ох, доченька, сколько же тебе еще придется так удивляться. Мир гораздо больше, чем ты раньше себе воображала, а скоро ты вообще за грани уйдешь, и там что ни день, то 'удивление'.

- Простите. - потупилась я.

Так стыдно стало. Милая вежливая бабушка стоит тут меня уговаривает, а я пялюсь, как последняя идиотка. Некрасиво.

- Ничего, - улыбнулась старушка, и поправила сползшую шаль - Я уже о тебе наслышана. Всё управление на ушах стояло, когда тебя обнаружили. Давно обращенных не фиксировали, думали уже затухла область, ан нет. Давай твой список, чего там Иннокентий накорябал.

Смущенно улыбнувшись, протянула сильно помятый и чуть порванный листок (не замечала, как сжимала его всё это время в кулаке). Бесшумно ступая шестью мягкими лапами, бабушка удалилась в библиотечные недра, а я осталась стоять и переваривать факт существования еще и таких существ в нашей бескрайней вселенной. Изредка между стеллажами мелькал её силуэт, и были слышны тихие причитания:

- Ну кто такое дает ведьмам читать? Иннокентий, чему тебя в университете учили? А вот ты где, обыскалась, как ты сюда попала, это же не твоя полка?

Через двадцать минут были собраны и торжественно вручены мне две увесистых стопки книг. Сердобольная бабушка перевязала их крепкой, как нейлоновый шнур, и приятной на ощупь, как шелк, паутиной.

- Василиса, ты заходи, как это прочтешь. Я тебе еще шесть книг приметила.

- Спасибо, Аделаида Карловна, - всё-таки вспомнила я имя арахны, - очень приятно было с Вами познакомиться.

- Пожалуйста, Василисушка, пожалуйста. - тепло улыбнулась старушка, - Ну, ступай, а то Иннокентий скоро уже сам примчится тебя искать.

- До свидания. - кивнула я, выходя в коридор, и локтем притворяя за собой дверь. Обе руки были заняты увесистыми книжными стопками.

Очень увесистыми, отметила я, поудобнее перехватывая паутину.

- Дай-ка помогу, - раздался голос в темноте за спиной, и я всё-таки вскрикнула.

Теплые чуть шершавые пальцы накрыли мои, и ловко высвободили ношу из рук.

- Валерий?

- Привет еще раз. - прошептал мужчина, целуя меня в висок.

Я шарахнулась в сторону, и чуть не влетела в стену.

- Будь, пожалуйста, аккуратнее. - раздраженно прищурился мужчина, глядя на мою реакцию.

- Верни, пожалуйста, мои книги.

- Я провожу тебя, а то скорость, с которой ты заводишь 'новых знакомых', меня начинает настораживать.

Я только открыла рот для ответа, но Валерий уже отвернулся, и бодрым шагом пошел обратно в сторону кабинета Иннокентия Павловича. И я пошла следом, отставая на полшага.

- Любко, конечно, прелесть, но я попросил бы тебя ограничиться в общении с ним чисто деловыми вопросами.

- Любко?

- Люблю Тшекинич. Блондин, с которым ты в коридоре целовалась.

- Я не целовалась!

- Но хотела.

- Да ничего я не хотела!

Стоп, сказала я себе, и вслух повторила:

- Стоп. С кем, где и когда я целуюсь тебя не касается.

- Касается. Ты моя, и никто кроме меня к тебе прикасаться не имеет права.

- Да что за бред!

Я даже остановилась. Сделав пару шагов, Валерий тоже притормозил, развернулся, поставил стопки на подоконник, и сделал шаг в мою сторону.

- Стой. Не смей ко мне подходить! - взвизгнула я.

Не слушая возражений, мужчина одним длинным прыжком оказался вплотную ко мне, сгрёб в охапку и прижал к стене.

- Василиса. - выдохнул он, как только его губы коснулись моей шеи и двинулись вверх по подбородку к моим губам.

Я извивалась как уж, пытаясь выбраться из этой ловушки по имени Валерий. Не хочу! Не смей! Я даже вдохнуть нормально не могла, так сильно он меня вдавил в стену. Висела в нескольких сантиметрах от пола, и судорожно глотала воздух, не прекращая вырываться. Но мужчина будто не замечал моих попыток.

- Васька, - я завертела головой из стороны в сторону, как сбесившийся китайский болванчик.

Еще это имя. Я Василиса! Ва-си-ли-са! А не Васька, терпеть не могу эту кошачью кличку!

Теплая рука дотронулась до коленки, и медленно поползла вверх, сминая в складки строгую серую юбку карандаш.

- Вася, - горячий шепот обжигал кожу.

Дура! Ну зачем я надела юбку?! Зачем я пошла одна в библиотеку? Сомкнула колени, сжала что есть силы бедра. Страх вновь захлестнул, и мир вокруг запульсировал.

В ту же секунду посмотрела Валерию в глаза, и четко поставленным голосом послала:

- Иди к чёрту!

И Валерий испарился, а я упала на четвереньки, не сумев удержаться на ногах. Коленки оказались предательницами не только в царстве Морфея. Схватив книги, опрометью кинулась в кабинет Иннокентия Павловича. Не замечая ничего, забежала в приемную, и быстро к двери руководителя отдела. Окрик Сиры 'Василиса подожд...' потонул в грохоте врезавшейся в стену двери.

- Вон из управления! - кричал Иннокентий Павлович, - И чтобы сегодня духу твоего здесь не было!!! Завтра в четыре ко мне на ковер!

Я застыла, вжавшись в стену и прижимая к груди книги, а мимо с каменным лицом прошел Валерий. Не оглянувшись, вышел в коридор, и хлопнул дверью.

- Василиса, иди сюда! - рявкнул Иннокентий Павлович.

Я и до этого то дышала через раз, а сейчас вообще дыхание задержала.

- Василиса?

С трудом отлепившись от стены, пошла на заклание.

Иннокентий Павлович стоял перед столом, злой как черт... Ну да, как черт: с рожками и нервно бьющим по полу хвостом.

- У меня этот Дон Жуан уже в печенках сидит! - рыкнул руководитель отдела контроля за популяцией обращенных, а потом окинул меня внимательным взглядом.

Юбка набекрень, две верхние пуговицы на блузке расстегнуты, волосы, ранее аккуратно заплетенные в косу, растрепались и нездоровый румянец горит на щеках.

- Да, ведьмочка. Всё у тебя не как у людей... Опять в грани уходила?

Я с удивлением обнаружила, что мир больше не пульсирует, но, когда он пульсировать перестал, вспомнить так и не смогла. Кивнула Иннокентию Павловичу, и вновь сжала книги до побелевших пальцев.

- Хорошо, что сама выйти смогла. Быстро учишься. Ты посиди, я сейчас к девочкам из отдела персонала схожу, отнесу формуляры. И успокоительного попрошу накапать, - добавил он, еще раз глянув на мои широко распахнутые испуганные глаза, - а то будешь на фотографии похожа не на добропорядочную ведающую, а на лань в сезон охоты. Сира.

- Да, Иннокентий Павлович? - высунулась из-за косяка секретарша.

- Никого не впускать.

- Да, Иннокентий Павлович.

Черт вышел, тихо прикрыв за собой дверь, а я принялась приводить себя в порядок. Оправила юбку и блузку, расчесала и переплела косу. Когда уже потянулась за резинкой, чтобы закрепить волосы, в приемной послышалась возня, а потом в кабинет вошел Валерий.

- Оставь меня в покое, - простонала я.

- Нет, красавица. Теперь уже поздно. - тихо сказал мужчина, плотно закрывая дверь за своей спиной.

- Что ж я тебе такого сделала? За что ты со мной так?

Обойдя стол, чтобы использовать его в качество преграды спросила я.

- Не хочу это здесь обсуждать. Это не то место, где я хотел бы тебе всё рассказать. Потерпи, скоро узнаешь.

Бросок, и он уже сбоку. Метнулась в сторону, и между нами вновь преграда.

- Долго планируешь от меня бегать? - мурлыкнул Валерий, опираясь ладонями на гладкую полированную древесину, и совсем по-кошачьи двигая плечами перед очередным броском.

- Пока у тебя мозг не заработает. - огрызнулась я, - Я не хочу быть с тобой. Найди ту, что будет согласна...

Рывок, но я снова с противоположной от него стороны стола.

- Нееееет, - протянул полубог, - Будет не так... Не так интересно. - добавил он, сверкнув глазами.

Какой же всё-таки красивый. Желание тугим узлом стянуло низ живота. Да что за... !!! Неужели я его...

Смазанное движение, и я уже в его объятиях.

- Поймал, - мурлыкнул Валерий, и поцеловал нежную чувствительную кожу за ушком, а потом зажал зубами мочку. Возбуждение прострелило тело насквозь до самых мизинцев на ногах. Чёрт!

- Отпусти, - прошептала я стараясь выровнять дыхание.

Удивительно, но он тут же разжал руки, отступил на шаг и внимательно посмотрел мне в глаза. Зрачок вновь пульсировал, как и окружающая действительность вокруг.

- Где Сира?

- С Любко. Они несколько... заняты. Мало кто может отказать инкубу.

Класс, то есть ждать помощи не откуда. И я сделала вновь то, что уже дважды спасало меня.

- Иди к чёрту. - повторила я как мантру, задыхаясь, не в силах справиться со своими эмоциями.

- Нет, зайка, в этот раз я подготовился, - Валерий помахал у меня перед носом массивным кулоном: иссиня черный камень в грубой серебряной оправе, - А ты готова?

- К чему? - настороженно уточнила я, делая незаметный шаг к двери.

Маневр мой всё же увидели и явно позабавились.

- Правильно думаешь... только это уже не поможет. Уже ничто и никогда.

Заявил этот упырь, и впился мне в шею. Я закричала и истерично забилась в его руках, но он лишь сильнее стиснул в стальных объятьях. Властно и зло целуя... мою шею.

- Прекрати немедленно! Отпусти! Прокляну! - бесновалась я, выворачиваясь в попытке его лягнуть, так как руки были тесно прижаты к телу, и ими я даже пошевелить не сумела.

- Ооооо, в этом я даже не сомневаюсь, - промурлыкал демоняка мне в ухо, отрываясь от непристойного занятия, а потом провел кончиком языка от ключицы до уха и снова закусил мочку. Тело моментально отозвалось на неприличную ласку.

- Не распаляйся так, уже почти всё, - прошептал он, вновь обжигая кожу страстным поцелуем.

- Как это всё? - удивленно, даже перестав сопротивляться спросила я.

Валерий расхохотался, уткнувшись мне в плечо.

- Вася, я вот много в жизни повидал, но таких как ты... на всю голову блаженных мне еще не встречалось.

И потянулся к моим губам, но я забилась втрое яростнее прежнего, и полубог отпустил. Отпустил, отошел в дальний угол, и присел в кресло для посетителей.

- Это что сейчас было? - с паузами, пытаясь отдышаться как после кросса, спросила я.

- Ничего. - невинно отозвался с комфортом устроившийся гад, и отвернулся к окну, показательно меня игнорируя. А я стояла посреди кабинета, тщетно пытаясь привести мысли в порядок, а дыхание в норму.

Дверь открылась, и Иннокентий Павлович замер на пороге. Склонил голову к плечу, пристально меня разглядывая. Я сжалась вся под этим изучающим взглядом. И вот не понравилось мне очень, как его глаза сужаются. Дверь за спиной хлопнула, и нехорошо так прищурившись, черт как рявкнет:

- Убью!!!

Успокоительное из зажатой в руке кружки обильно оросило ковер.

- Да за что?! - воскликнула вконец дезориентированная я.

- Валерий, сволочь! - не отрывая от меня глаз, бесновался Иннокентий, - Гад! (да-да, полностью с Вами согласна, уважаемый Иннокентий Павлович) Я ж тебе башку оторву! (ой, давно пора!) Я же тебя колесую! (а я вам подсоблю) Меня пять минут не было! Как?! Как, блудливая ты скотина, ты умудрился на ней печать поставить?!!

Это что это еще за печать? До этого улыбающаяся и кивавшая каждому высказыванию Иннокентия Павловича, я теперь уставилась на Валерия, а потом начала рыться в сумке в поисках зеркала. Как назло, под руки попадалось всё подряд, но только не искомый объект. Да чтоб тебя! Я развернулась, подскочила к столу, и горкой высыпала на него всё содержимое. Складное зеркальце, трупом последнего партизана венчало собой мой персональный Эверест.

- Заклятие незримого расширения? - уважительно вопросил из угла полубог.

- Дамская сумочка. Обыкновенная. - хмыкнул Иннокентий, но поглядывал на занявшую половину его рабочего стола всякую всячину тоже не без интереса.