Обещания

Глава 12 Никаких обещаний

— Если я вас правильно понял, вы хотите узнать все как можно скорее? — доброжелательно спросил доктор.

— Да. — Сэм сидел на стуле для пациентов в кабинете доктора Эдгара. — Прошу вас, если можно.

— Мы не можем ничего утверждать на сто процентов, пока не сделана операция, но у нас есть все основания думать, что это раковое заболевание. Боюсь, что благополучных исходов после подобных операций не так-то много: менее девятнадцати процентов. Обычно я советую своим пациентам пойти на риск, но в вашем случае, как вам известно, опухоль уже дала метастазы в печень и поджелудочную железу. Даже если первая операция пройдет успешно, все равно придется предпринять перасадку печени, когда она перастанет функционировать. Практический опыт пересадки печени в медицине не велик, поэтому мы не можем полагаться на статистику, к тому же в вашем возрасте… Разумеется, вы вправе сделать выбор сами, — доктор медленно и глубоко вздохнул. — И пока не произведено хирургическое вмешательство и не пройден курс интенсивной химиотерапии, я, к сожалению, должен признать ваше состояние критическим, мистер Боумонт. Поверьте, мне очень жаль.

Все остальное Сэм уже слышал раньше: осталось приблизительно шесть месяцев, следует подготовить семью. Узнав об этом, он заставил себя ни на что больше не надеяться, ни о чем не думать, не мучиться и постараться относиться ко всему как можно равнодушнее, но доктор Эдгар сумел тонким лезвием забраться под его щит, вскрыть броню и больно вонзить острие прямо в душу. Больше Сэм не мог лгать самому себе.

И в то же время с его сердца словно камень свалился. Вот-вот суждено ему умереть. Другого выбора не осталось. С иллюзиями покончено. Теперь он знал наверняка, ему не придется в последние дни своей жизни влачить немощное существование, стонать от боли и принимать наркотики, истязая близких. Он проклинал себя за то, что настоял на этой последней консультации и потерял целую неделю драгоценного времени, неделю, которую должен был провести дома.

Но что сделано, то сделано. Сожаления и вздохи — пустая трата сил и времени. Он пожал руку доктора.

— Спасибо, что прилетели на день раньше, — сказал Сэм и попросил разрешения вызвать по телефону своего водителя.

Отсюда он отправится прямо в аэропорт, и уже завтра должен оказаться дома. Сейчас ему ничего так не хотелось, как встретиться со своей семьей и убедиться, что с Линной все действительно в порядке после того случая в конюшне.

Чарли сидела на скамейке и раздумывала, что ей делать. Поезд в Чинчиннати ходил каждые полчаса, и вот она была уже здесь, но впереди все равно оставалось еще восемь часов ожидания. Она позвонила по телефонному номеру, указанному на визитке Хартфорда, и автоответчик сообщил ей, что рабочий день начинается в девять. Если бы Чарли была повзрослее, она бы купила билет на самолет и слетала бы куда-нибудь до завтрашнего дня. Да, все сразу станет по-другому, когда она вырастет.

Чарли принялась смотреть на вокзальные часы, заклиная стрелки двигаться побыстрее. Было начало второго ночи — слишком поздно, чтобы звонить домой, все, наверное, уже спят. Кроме того, если они узнают, где она находится, немедленно отправят кого-нибудь за ней, а это будет стоить денег. Чарли никак не могла решить, следует ли ей поискать на ночь комнату или же остаться на вокзале. На улице поднялся промозглый ветер, погода была почти осенней, выходить на холод не хотелось. Она вздрогнула, представив себя бредущей по унылым ночным улицам городка, и подошла к автомату с горячими напитками. Сегодня она разрешила себе промотать пару долларов. Шестьдесят центов полетели в узкую щель в обмен на стаканчик теплого и водянистого какао. Потом Чарли вернулась на скамейку и стала ждать, постоянно поглядывая на часы. Последний раз они показывали начало четвертого.

Чья-то рука грубо потрясла ее за плечо. Чарли проснулась и, от неожиданности резко вскинув голову, увидела над собой сердитое лицо. На нее смотрели хмурые карие глаза, на которые была надвинута фуражка дежурного по вокзалу с блестящим козырьком.

— Здесь не полагается спать, мисс.

— А я и не сплю, — пробормотала Чарли. Она огляделась. Они были одни во всем вокзале, и ею сразу овладел страх. Поерзав на скамейке, она проверила, не пропал ли бумажник. Он был на месте, подсунутый под ремень джинсов и прикрытый сверху свитером. Чарли ощущала его гладкую кожу своим животом.

— Не бойтесь, я не собираюсь причинять вам неприятностей, — сказал дежурный по вокзалу. — Но спать здесь нельзя.

Она выпрямилась на скамейке, и он отошел от нее, продолжая обход. Кофейня была закрыта. Она достала еще шестьдесят центов и отдала на съедение автомату. В нем что-то щелкнуло, звякнуло, и шипящая струя разбавленного водой какао эхом отозвалась в пустом зале.

Когда приблизительно через сорок минут дежурный, повторяя свой круг, снова подошел к скамейке Чарли, она остановила его и показала визитную карточку.

— Мне назначена деловая встреча по этому адресу, — сказала она. — Это далеко от вокзала? Дежурный внимательно посмотрел на визитку.

— В другом конце города, — сказал он, — в деловом квартале. Такси обойдется вам примерно в двенадцать долларов.

— Как вас зовут?

— Альфред.

— Хотите, я составлю вам компанию?

— Нет-нет, мисс, не полагается.

Когда он подошел к ней в третий раз, она уже ждала его со стаканчиком горячего какао.

— Спасибо, — Альфред отхлебнул глоток и принялся рассматривать ее волосы.

— Знаете, мне как-то спокойнее, когда вы здесь, — призналась Чарли. — Когда я остаюсь одна, у меня по спине начинают от страха ползать мурашки.

Альфред понимающе кивнул:

— Именно поэтому я здесь. В котором часу ваша встреча?

— В девять.

— Понятно. Вы посидите здесь, а я схожу позвонить.

К тому времени, как он вернулся, в зДанни вокзала появилось несколько пассажиров и открылось одно окошечко кассы по продаже билетов.

— Мой сын работает на этом маршруте. Он сейчас приедет. Я просил его захватить вас и подбросить по адресу.

Бумажник чуть не прожег дырку в животе Чарли. В ее ушах зазвучали слова Стефена. Ведь она поклялась брату, дала обещание «утенка», что никогда не сядет в машину к незнакомцу. Никаких попутных машин, никогда. Если она согласится ехать с сыном Альфреда, это будет то же самое, как если бы она проголосовала на дороге.

— Не беспокойтесь, я возьму такси, — сказала она. На вокзальных часах было без десяти шесть.

— Я не хочу доставлять вам… — ее голос дрогнул, когда в дверях остановился полицейский и стал быстрым взглядом осматривать помещение.

Он заметил Чарли и Альфреда и, ускоряя шаги, направился к ним. Увидев, что полицейский смотрит прямо на нее, Чарли стала торопливо соображать, что делать.

— Мне нужно идти, — сказала она Альфреду и, повернувшись, бросилась к ближайшему выходу. Альфред успел поймать ее за рукав.

— Подождите же минутку, мисс, — настойчиво попросил он.

К ним подошел полицейский.

— Это та самая юная леди, о которой я говорил тебе, Элдон. Ей нужно на другой конец города. Чарли подняла глаза и взглянула на молодого полицейского. На его груди был прикреплен значок с именем «Элдон Альфред».

— Так вы его сын?

— Ну да. Что это вы делаете совершенно одна на вокзале в Чинчиннати? Вы что, от кого-нибудь убегаете?

— Нет, — решительно ответила Чарли. — Я уже говорила вашему отцу, у меня встреча вот с этим человеком.

Она выудила из кармана визитку Хартфорда.

— Но я не заказала номер в гостинице, — сымпровизировала она. — Поэтому пришлось провести ночь на вокзале.

Элдон внимательно посмотрел на ее волосы.

— Недурная прическа!

Чарли вспыхнула. Она совсем забыла о своих волосах.

— Ладно, поехали! Мне нужно работать.

Элдон остановил патрульную машину напротив двадцатиэтажного здания. Он провел Чарли внутрь и попросил дежурного позволить ей посидеть в холле, пока не откроется контора.

В восемь пятьдесят девять она поднялась на лифте на этаж, где располагалась компания «Хартфорд импортс». Когда она вошла в приемную, секретарша говорила с кем-то по телефону. Увидев Чарли, она сообщила, что у мистера Хартфорда сейчас деловой завтрак и он придет немного позже, и поинтересовалась целью посещения.

— У меня личный вопрос, — ответила Чарли и опустилась на стул, полная решимости во что бы то ни стало дождаться.

Алан Хартфорд появился в десять пятнадцать. Он сразу же узнал девочку со взлохмаченными бордовыми волосами, дремавшую на стуле в приемной. Он прошел в кабинет, и через несколько минут к нему вошла Чарли с мутными ото сна глазами. Она быстро стряхнула с себя усталость и назвала свое имя. Да, она действительно имеет отношение к Джею Спренгстену: он ее брат. Она приехала на поезде, чтобы встретиться с мистером Хартфордом по очень важному делу. Чарли протянула бумажник. За какой-то час Алан Хартфорд узнал все о семействе Спренгстенов и об их планах приобрести дом его бабушки, а также о деньгах, которые Чарли долго экономила, и о том, что она нашла его бумажник и пыталась догнать мистера, пившего кофе в Уолден-Сити, и чуть не оставила деньги себе, чтобы помочь брату купить дом, но это было бы воровством, поэтому она и привезла этот кошелек ему, ведь в нем огромная сумма. В качестве вознаграждения за находку она взяла из бумажника только несколько долларов на железнодорожный билет, чтобы приехать в Чинчин-нати, и она считает, это справедливо.

Чарли остановилась, чтобы перевести дыхание, а Хартфорд проверил содержимое бумажника. В отделение, где лежали деньги, был всунут дешевый билет третьего класса.

— Мне кажется, вы должны позвонить домой.

— Да, нужно позвонить Анни, — уверенно сказала Чарли. — Она скажет всем, что со мной все в порядке.

Хартфорд через стол подал ей телефонный аппарат, и Чарли набрала номер. Через несколько минут она вручила ему трубку, и он услышал взволнованный голос Анни Чатфильд. Ему пришлось довольно долго убеждать ее, что с девочкой ничего не случилось и что скоро он доставит Чарли домой в целости и сохранности. Посмотрев на часы, Хартфорд сказал в трубку:

— Я собираюсь вернуться сегодня после обеда, миссис Чатфильд, так что к шести она будет у вас.

Ему нужно было съездить в Веллингтон Флэтс, чтобы еще раз, уже в последний, осмотреть дом своей бабушки, прежде чем окончательно оформить сделку по купле-продаже с Боумонтами.

Он поручил секретарше накормить Чарли обедом и сдать в кассу ее обратный билет на поезд и с головой ушел в работу. В четыре часа они сели в автомобиль и поехали на аэродром. Хартфорд подвел девочку к небольшому самолету.

— У вас личный самолет, — торжественно заключила Чарли, — вот это да!

За тот час, что потребовался для перелета в Веллингтон, он узнал еще множество подробностей из жизни Спренгстенов. Отказавшись объяснить, почему у нее бордовые волосы, Чарли сразу же переключилась на рассказ о семье, об их ремонтной мастерской, об Анни и о том, что Джей четыре года служил в армии, а также о планах открыть пансион. Было ясно, девочка вполне осознает, что дом, который хотел купить ее брат, принадлежит ему, но, очевидно, она считала, что это личное дело Хартфорда, кому он захочет продать дом. Чарли безгранично доверяла своему брату. Он обязательно подыщет что-нибудь еще. Это было только делом времени. Джей обещал.

В доме Анни собралась вся семья, пришла даже тетя Джессика. Все столпились вокруг Чарли, и, казалось, конца не будет бесчисленным поцелуям, объятиям, слезам, укоризненным замечаниям и радостным восклицаниям. Хартфорда усадили за стол и целый час потчевали жареным цыпленком, салатом с лимоном по-французски, настоящим домашним печеньем, какого он не ел с тех пор, как умерла его бабушка, и восхитительным шоколадным тортом со взбитыми сливками, сравнимым разве что только с самым изысканным десертом, который подают в лучших ресторанах мира.

В окружении многочисленных Спренгстенов Хартфорд с наслаждением потягивал отлично приготовленный кофе почти до восьми часов вечера. Когда Спренгстены один за другим распрощались и разъехались по разным домам, он еще немного задержался, чтобы побеседовать с Анни. Каждый из них знал, что Хартфорд отказался продать им то, в чем они так нуждались — дом, который мог бы собрать семью под одной крышей, и было так странно, что он не почувствовал в их отношении к себе ни капли обиды, негодования, враждебности или возмущения.

— Нельзя ли мне отсюда позвонить? — спросил он Анни.

Она поставила перед ним телефон и вышла из комнаты. Через пару минут, закончив разговор, он сказал ей:

— Мне сейчас перезвонят, и после этого я уйду. Когда раздался звонок, она кивнула ему, чтобы он сам ответил. Несколько секунд Хартфорд внимательно слушал, что ему говорит собеседник, потом он положил трубку, поблагодарил Анни за обед и отправился в аэропорт.

К тому времени как его самолет приземлился в Чинчиннати, у него уже был готов ответ, и на следующее утро он позвонил Анни с новым предложением.

Анни натянула свой парик и позвала Джея. Спустившись из домика на дереве, он заметил, что ее глаза возбужденно сверкают.

— Десять лет? — он не мог в это поверить.

— Он предлагает сдать его в аренду на десять лет, — повторила она, — оформить все бумаги на мое имя с правом покупки в любое время. Все заплаченные ранее деньги войдут в его стоимость при условии, что за время аренды дом будет отремонтирован.

Джей присел на стул, ошеломленный новостью. Через десять лет Данни будет уже восемнадцать.

— Господи, но ведь ты сказала ему «да», ведь так, Анни?

— Неужели тебе кажется, что я ничего не смыслю. Конечно, я ответила «да».

Джей подскочил со стула, схватил Анни в охапку и затанцевал с ней по комнате.

— Айрис сегодня же начнет оформлять бумаги, и к завтрашнему утру они будут готовы. Она сказала, мы можем переехать в любое время.

В тот вечер на кухне дома бабушки Алана Хартфорда состоялось настоящее торжество. Семейство Спренгстенов разбрелось по этажам — каждый выбирал себе комнату. По всеобщему согласию Чарли предоставили право выбирать первой. Возбужденная, взволнованная, она суетливо бегала по дому и наконец остановилась на угловой спальне. Стефен захотел занять большую комнату с видом на озеро. Через коридор от нее находилась приглянувшаяся Джею комната. Данни выбрала спальню напротив комнаты Чарли, два огромных окна которой выходили во двор, где рос старый раскидистый клен. Томми занял комнату по соседству со Стефеном. Возле лестницы, рядом с ванной, решено было оставить комнаты для будущих постояльцев.

Осмотрев первый этаж, Анни предложила кое-что переделать. Она решила сломать перегородки между тремя комнатушками для прислуги и сделать из них большую столовую с камином, которая напрямую соединялась бы с кухней. Вместе с домом Алан Хартфорд оставлял им огромный старинный обеденный стол, стулья и роскошную кровать своей бабушки. Сбережений Джея должно было хватить и на то, чтобы покрыть расходы по отделке комнат, перекрытию крыши, покупке мебели и выплате страховки.

Они снова будут жить одной семьей в собственном доме! Даже Джессика Спренгстен не могла ни к чему придраться и, хоть и неохотно, но дала свое согласие на то, чтобы Даниэле сразу же переехала, как только ее комната будет готова. Они еще долго праздновали, шутили, танцевали и строили различные планы. Потом Джей развез всех их, усталых, взволнованных и счастливых, по домам. Дело теперь было, только за документами.

— Кто такая эта Анни Чатфильд? — в просторному холле боумонтовского особняка эхом отзывался голос разъяренной Алис Файе, которая свирепыми взглядом буквально пригвоздила Паркера к стулу.

Он в изумлении посмотрел на нее.

— О чем ты говоришь?

Был полдень, и он зашел домой, чтобы переодеться, прежде чем ехать в аэропорт встречать отца.

— Ты утверждал, что собственность Хартфорда находится под твоим абсолютнейшим контролем, — с вызовом сказала она.

— Ну да! Завтра, надеюсь, мы покончим с этим делом.

— Как бы не так! Только что звонил агент по продаже недвижимости и спрашивал тебя. Алан Хартфорд передумал и снял собственность с торгов. Более того, посредник сообщил, что он решил сдать дом в аренду какой-то женщине по имени Анни Чатфильд.

— Что ты сказала? — Паркер отказывался верить ее словам, но ледяной холодок недоброго предчувствия уже пробежал по его спине.

Ведь все было решено. Они договорились. Оставалось только оформить документы. Что, черт возьми, могло случиться? Сквозь туман в голове до его сознания медленно доходили слова Алис Файе.

— Твой отец хотел приобрести эту землю. Он ждал этого момента много лет. Сэм предоставил тебе полную свободу действий, и я желаю знать, что произошло.

— Я не знаю, мама, — впервые в жизни он так резко разговаривал с ней. — Я не телепат и не умею читать чужие мысли. Раз ты ничего не выяснила у посредника, мне самому придется немедленно позвонить ему. Он прошел в библиотеку отца и захлопнул за собой дверь. Алис Файе никогда не ошибалась. Сделка провалилась.

Паркер снова прокрутил в голове события вчерашнего вечера, и картина стала отчетливо вырисовываться. Агент по продаже недвижимости нашел его в доме Джолин и просил перезвонить по вопросу, не терпящему отлагательства. К тому времени он уже провел у Джолин два бесконечных часа в ожиданнии, когда наконец за Джиллиан, собиравшейся сходить в кино, закроется дверь, и они с Джолин спустятся в бассейн. В тот момент ему было вовсе не до деловых переговоров, но все же он набрал номер конторы, и агент сообщил ему, что нашелся покупатель на дом, стоящий на земле Хартфорда. Ему известно, что Боумонт заинтересован в покупке земли, но не дома, поэтому агент предложил перевезти дом, который Хартфорд непременно желает сохранить, в другое место.

Это было вполне разумное предложение, над условиями которого стоило немного поразмыслить, но Джолин уже стала выходить из себя, не желая больше ждать, когда он наконец закончит эти нудные переговоры, и потому Паркер невнимательно отнесся к словам агента. Стараясь побыстрее отвязаться, он ответил, что такое решение его не устраивает, он не хотел бы спешить и, прежде всего, приобретя собственность Хартфорда, сам внимательно осмотрит старый дом, а уж потом, может быть, и даст свое согласие на его повторную продажу.

В тот момент ему хотелось только одного — раздеться в броситься в бассейн. Кроме того, он попросил, чтобы Хартфорду ничего не говорили об этом покупателе дома. И вообще, они с Хартфордом уже договорились, и сделка, можно сказать, состоялась.

Но Алан Хартфорд обвел его вокруг пальца. Предложение о продаже дома отдельно от земли, сделанное через агента, несомненно, было его идеей. А он, Паркер, проиграл. Проиграл и сильно подвел своего отца. Он в ярости ударил кулаком по стене.