Обещанный рай

15

Пока Кейн погружался в дрему, думая о любви, Гленна переживала свою любовь во сне. Она пребывала в ярком, праздничном мире с человеком по имени Кейн. Гленна снова и снова переживала с ним минуты любви, вспоминая каждое прикосновение его рук, каждый вдох и каждое слово. Она вспоминала его нежность и силу. Имя Кейна трепетало у нее на губах.

Вынырнув из странного состояния между сном и явью, Кейн услышал звук, похожий на стон, и подошел ближе к постели, на которой разметалась Гленна. Он вслушался и сквозь страстный стон разобрал свое имя. Кейн прилег рядом с Гленной, обнял ее, и она тут же успокоилась, уютно прижавшись к нему всем своим нежным телом.

Гленна не открывала глаз, потому что знала, что человек, которого она любила всем своим сердцем, видится ей только во сне. Ну что ж, во сне так во сне. Ей просто хотелось бы не просыпаться никогда.

Но она была для него живой и желанной женщиной, лежащей у него в объятиях. Кейн не имел больше прав на эту женщину, но безумно хотел ее. Гленна произнесла во сне его имя, и Кейн понял, что ее влечет к нему неведомая, необоримая сила. Он медленно наклонился и слизнул языком слезинку со щеки Гленны, удивляясь тому, что она не просыпается. Кейн сгорал от желания как можно скорее разбудить ее, и не только разбудить.

Пальцы его словно сами по себе расстегнули рубашку Гленны, обнажая два чудесных, словно изваянных из белого мрамора, полушария, увенчанные розовыми бутонами, от которых Кейн, как ни старался, никак не мог оторвать глаз.

— Гленна, взгляни на меня, — негромко позвал он.

Услышав знакомый голос, Гленна проснулась, и первым, что она увидела, были глаза Кейна — серебристо-серые, похожие на глубокие горные озера. Глаза, умевшие одним взглядом разжигать в ее крови пожар любовной страсти.

— Нет! — воскликнула Гленна и снова закрыла глаза. — Я не хочу просыпаться. Не будите меня.

— Гленна, любимая, посмотри. Это не сон, это я. Настоящий, из плоти и крови, — сказал Кейн, нежно прижимаясь губами ко рту Гленны. — Я здесь, рядом с тобой, а не во сне. Я с тобой, и тебя больше никто не тронет, поверь мне.

Гленна неохотно открыла глаза и недоверчиво посмотрела на Кейна.

— Кейн? Это правда ты? О боже! Но откуда ты? Как ты меня нашел?

— Я хочу помочь тебе, Гленна.

— Оставь меня! Ты сам не знаешь, во что впутываешься!

— Я прекрасно все понимаю.

— Я недостойна тебя, Кейн. После всего, что я сделала. Прошу тебя, уходи. Ведь я почти убила человека. А может быть, он уже мертв.

— Твой муж? — с усилием вытолкнул из себя это слово Кейн. — Нет, он жив, и, насколько мне известно, рана оказалась неопасной. Просто было много крови, вот все и решили, что он при смерти. Но что тебя толкнуло на это?

Гленна неожиданно повернула голову, и Кейн увидел на ее лице синяки и царапины.

— Ублюдок! — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Убить его мало! Но почему, Гленна? Почему он это сделал?

Гленна решила не рассказывать о том, что Джадд избил ее за связь с Кейном. Сказать так значило бы посеять такую вражду между Кейном и Джаддом, которая могла привести к самым непредсказуемым последствиям. Во всяком случае, Джадд был вполне способен отдать своим людям приказ убить Кейна. Гленна не перенесла бы этого. Ей нужно внимательнее следить за собой и не проговориться о чем-нибудь таком, что могло бы представлять угрозу для жизни Кейна. Она слишком любит его, чтобы подвергать опасности.

— Джадд в тот вечер был сильно пьян, вот и все, — ответила Гленна, осторожно выбирая слова. — Впрочем, я ничуть не жалею о том, что ударила его. Это можно назвать самообороной. Правда, я не думала, что таким маленьким ножом можно так сильно ранить человека. Еще раз говорю: я не хотела убивать его, только остановить, чтобы он перестал бить меня.

— О господи, Гленна, я готов убить его своими руками за то, что он с тобой сделал.

— Неужели я все так же сильно нравлюсь тебе, Кейн?

— Этот Джадд хуже бешеного пса, — ловко сманеврировал Кейн. — Если бы еще я смог понять причины, по которым ты за него вышла, все стало бы гораздо проще.

Неважно, чьей женой была или считалась эта женщина. Тело Кейна реагировало на ее близость, тянулось к ней, наливалось огнем желания. Он хотел ее. Здесь. Сейчас.

Гленна думала о том же — о близости с Кейном. Хотя бы еще один раз. Пускай самый последний. А уж завтра она сможет облегчить душу, рассказав ему о новом прииске, который сыграл такую роковую роль в ее жизни. О прииске, ставшем причиной ее странного, хотя и законного брака.

— Если ты выслушаешь меня, Кейн, и постараешься понять, — чуть слышно сказала Гленна, — я расскажу тебе все. Но только не сейчас, чуть позже, хорошо?

— Надеюсь, что ты сдержишь свое обещание, Гленна, — сказал Кейн. — Я давно хочу разобраться в том, что же на самом деле произошло. Очень хочу.

— А теперь обними меня, Кейн, — прошептала Гленна, прижимаясь к его плечу. — Мне, как никогда прежде, нужна сейчас твоя сила.

Кейн застонал, словно от боли, его ладони крепко обхватили бедра Гленны, и она смогла убедиться в том, что он жаждет ее с такой же силой, как и она — его.

— Теперь ты знаешь, как я хочу тебя, любимая? Да, я знаю, ты замужем за другим, но я ничего не могу с собой поделать.

— Забудь Джадда. Я хочу только тебя и не позволю ему встать между нами.

— Моя защитница, — прошептал Кейн, нежно прикусывая мочку уха Гленны. — Только, знаешь, я и сам не боюсь ни Джадда, ни его головорезов.

Другое не давало покое Кейну. У него не шло из головы, что Джадд Мартин держал Гленну в своих объятиях и занимался с ней любовью — точно так же, как сейчас Кейн.

«Сколько же раз он занимался с ней любовью? — думал Кейн. — И сколько раз Гленна ответила ему взаимностью? Сколько раз взлетела вместе с ним к золотым небесам?»

Эти мысли сводили его с ума. Кейн хотел бы полностью избавить Гленну от воспоминаний о Джадде. Хотел, чтобы ее тело помнило только его, Кейна, ласки, прикосновения, поцелуи и мужское проникновение в тайные глубины лона.

Кейн осыпал ее обнаженную грудь поцелуями, лаская языком маленькие тугие соски, и Гленна издала свой первый стон.

Кейн быстро, ловко стянул с нее мальчишеские брюки. Теперь она лежала перед ним полностью обнаженная, Кейн целовал ее живот, и грудь, и, конечно же, волшебный маленький треугольник, покрытый тугими колечками волос, уходящий в таинственную глубину бедер.

Гленна стонала, сгорая от нестерпимого желания.

— Еще не время, любовь моя, — прошептал Кейн. — Я хочу любить тебя так, чтобы после меня ты забыла всех остальных мужчин на свете.

— Но, Кейн, никто…

— Милая, позволь мне любить тебя.

Он сильнее обхватил Гленну за талию, притянул к себе и продолжал осыпать все ее тело поцелуями. Гленна застонала от наслаждения, и Кейн обхватил руками тугие бедра Гленны, наклонился и умело стал ласкать языком ее лоно. Он держат Гленну крепко и не отпуска:, подводя ее к экстазу, желая доставить радость прежде всего ей, а не себе.

И только когда все тело Гленны охватила сладостная дрожь, он вошел в нее легко, осторожно, с каждой секундой наращивая ритм любовного танца. Движения Кейна становились все сильнее, все резче, все глубже, и в такт этим движениям с его губ срывались стоны.

За мгновение до завершения Кейн приник губами ко рту Гленны, и та ощутила пульсацию его языка, двигавшегося в том же ритме, что и бедра Кейна. Этого короткого мгновения хватило для того, чтобы Гленна пережила еще один экстаз, более сильный, чем все предыдущие. Да, сегодня Кейн превзошел самого себя и подарил Гленне незабываемое путешествие в мир любви и страсти.

Они лежали неподвижно — оглушенные, обессиленные и счастливые.

«Смогу ли я когда-нибудь насытиться ею? — думал Кейн, вытянувшись рядом с Гленной и тяжело дыша. — Нет. Наверное, никогда. На это мне всей жизни не хватит».

Кейн продолжал легонько гладить плоский живот Гленны, но мысли его уже неслись вскачь, словно пришпоренные кони. Он размышлял о том, что же ему делать теперь, когда в его жизнь вошла женщина, без которой он не мог существовать и на которую в то же время не имел никаких прав.

— О чем ты задумался, Кейн? — спросила Гленна.

— Решаю, куда тебя лучше отправить, — быстро ответил он. — Ищу такое место, где ты будешь недосягаема для Джадда Мартина.

— И ты готов рисковать ради меня? — с надеждой спросила Гленна.

— И не только рисковать, — коротко кивнул Кейн.

— Я, наверное, отдала бы все, чтобы только поправить дело, Кейн. Ах, если можно было бы вернуть время!

— Если я отвезу тебя в безопасное место, ты согласишься подать на развод? — неожиданно для самого себя спросил Кейн. Гленна замерла, не веря собственным ушам.

— Как, ты по-прежнему хочешь меня? Но ты же сказал…

— Забудь о том, что я говорил, — перебил ее Кейн. — Я всегда хотел тебя, несмотря ни на что.

— Ах, Кейн, — радостно всхлипнула Гленна и уткнулась лицом в его грудь.

Она прижалась всем своим телом к Кейну, закрыла глаза и уснула, чувствуя себя удовлетворенной, любимой и защищенной — впервые за много месяцев.

Кейну было не до сна. У него появились проблемы, которые нужно было решать безошибочно и безотлагательно. Поначалу он хотел забрать Гленну вместе с собой в Филадельфию, но это, пожалуй, слишком сложно. Ведь там, в Филадельфии, все никак не могла успокоиться Элен, по-прежнему мечтавшая «привести Кейна в чувство». Там его мать и старший брат, осуждавшие разрыв с Элен. Ну и, разумеется, ее родственники. Нет, везти Гленну в Филадельфию было равнозначно тому, чтобы поместить ее в клетку с дикими львами. А значит, надо было искать другие варианты.

«Калифорния», — решил наконец для себя Кейн.

Он увезет ее на юг, в Пуэбло, и посадит там на поезд, идущий в Калифорнию. Денег у него, слава богу, хватит и не на такое путешествие. Там Гленна подаст на развод, а потом Кейн женится на ней, и они будут жить долго и счастливо, и у них будут дети — рыжие, словно апельсины, мальчишки и девчонки.

С этими мыслями Кейн провалился в глубокий крепкий сон.

Когда Гленна проснулась, Кейн уже хлопотал возле печи, готовя завтрак. На большой сковороде шипел и трещал бекон, а стоящий на огне котелок наполнял весь дом восхитительным кофейным ароматом.

— Кейн, что ты делаешь? — потягиваясь, спросила Гленна. Они проспали долго, и солнце было уже почти в зените.

— Завтрак готовлю, соня, — ответил он, не сводя глаз со сковороды.

Только сейчас Гленна поняла, как сильно она проголодалась. И правда, ведь она ничего не ела больше суток. И все же было одно дело, ради которого мог подождать даже завтрак.

— У меня есть время, чтобы помыться? — спросила она.

— Только если поторопишься, — улыбнулся Кейн. — Сам-то я купался в речке. Был бы я эскимосом, мне, наверное, понравилось бы.

Гленна задумчиво покосилась на Кейна, затем выскользнула из постели, обмоталась одеялом и спросила:

— А мыло где?

— Там, на столе.

Она прихватила кусок мыла, плотнее завернулась в одеяло и двинулась к двери, зябко поджимая на ходу ноги.

— Погоди, Гленна! — рассмеялся ей в спину Кейн, пока Гленна задумчиво стояла на пороге, подумывая о том, не отказаться ли ей вообще от купания в ледяной реке. — Я вскипятил для тебя котел воды. А то еще застудишь чего.

И он подмигнул Гленне, сверкнув белозубой улыбкой.

Только теперь Гленна заметила котел, стоявший на раскаленных угольях, а внизу, на полу, большое деревянное корыто, которое Кейн умудрился разыскать в чулане. Здесь же стояло ведро с холодной речной водой. В считанные секунды Кейн наполнил ванну кипятком, развел его до нужной температуры и сказал, галантно поклонившись Гленне:

— Ваша ванна, миледи.

Гленна, сразу почувствовала себя легко и просто.

— Благодарю вас, добрый сэр, — по-книжному ответила она и, сбросив с себя одеяло, залезла в ванну, слегка взвизгнув, когда Кейн ласково шлепнул ее сзади.

Пока Гленна принимала ванну, Кейн возился с завтраком. Он то и дело оборачивался и бросал на Гленну такие страстные взгляды, что та каждый раз едва могла удержаться от смеха. И тут Кейн решил, что с него довольно. Гленна как раз закончила споласкивать волосы, и Кейн, решительно отставив в сторону сковороду, подошел к ванне и одним движением вынул из нее Гленну.

— Кейн! — взвизгнула она. — Ты же весь промокнешь!

Он молча прижал ее к своей груди, не обращая внимания на струйки воды, стекающие с ее тела. Его сильные пальцы скользнули по ее обнаженной спине, опускаясь все ниже и ниже. Гленна прикрыла глаза, подставляя Кейну свои губы.

Пальцы Кейна продолжали жадно и нежно ласкать ее тело, и Гленна услышала приглушенный голос:

— Мне всегда будет мало тебя.

— Мне холодно, Кейн, — прошептала она в ответ.

Не говоря ни слова, Кейн легко подхватил ее на руки и понес в постель.

Нужно ли говорить, что, пока они снова встали, бекон успел подгореть, а кофе — выкипеть? Впрочем, Гленна была так голодна, что и этот завтрак показался ей королевским.

За завтраком Кейн рассказал Гленне о своих планах. Сердце ее забилось от радости, когда она услышала, что, несмотря ни на что, он не мыслит без нее своей жизни. Правда, Гленна в отличие от Кейна знала, что развод с Джаддом лишит ее тех богатств, которые спрятаны под землей на «Надежде Два». И Гленна решила, не откладывая, рассказать Кейну все.

Только о том, какую роль, по ее мнению, сыграл Джадд в смерти ее отца, она говорить не стала. Ведь если Кейн это узнает, он бросится сводить счеты с Джаддом. А Гленна больше всего на свете не хотела подвергать опасности жизнь своего любимого.

— Так, так, — задумчиво присвистнул Кейн, услышав о «Надежде Два». — Значит, Пэдди все-таки удалось найти жилу. — Затем его лицо помрачнело, и он сердито спросил: — Черт побери, но зачем тебе тогда нужно было выходить за Джадда? Ума не приложу! Ведь ты, можно сказать, своими руками отдала ему половину своих сокровищ. Они уже нашли жилу?

— Насколько мне известно, еще нет.

— И все-таки, что заставило тебя выйти за Мартина? — напомнил Кейн.

— Обязательно расскажу, я хочу, чтобы ты знал всю правду, — уклончиво ответила Гленна. — Но я думаю, нам нужно уезжать отсюда, и как можно скорей. Не сомневаюсь, что Джадд уже послал сюда своих людей. Клянусь, я расскажу тебе все, как только мы окажемся там, где Джадд не сможет нас настичь.

Кейн внимательно смотрел на Гленну и думал, почему она так старательно избегает разговора о замужестве. Серые глаза его потемнели, стали холодными как лед, и Кейн спросил:

— Зачем ты меня водишь за нос, Гленна? Если ты по-прежнему испытываешь к своему мужу какие-то нежные чувства, скажи не таясь, и я оставлю тебя в покое, навсегда исчезну из твоей жизни. Что ты скрываешь от меня? А может быть, у тебя вовсе и нет желания «спасаться» от Джадда? Может быть, он нисколько не опасен для тебя? Впрочем, судя по твоим синякам и царапинам, это не так.

— Кейн, в ту же минуту, когда мы окажемся вне опасности, я расскажу тебе все, — еще раз поклялась Гленна. — И тогда ты поймешь, почему я должна была выйти за Джадда. — Она все еще опасалась, что Кейн кинется мстить Джадду, а пока Кейн пребывает в сомнениях, он не станет делать резких движений.

Кейн скептически усмехнулся и кивнул. Опять это ее несносное упрямство.

Спустя короткое время Кейн упаковал вещи, оседлал коней, а. Гленна тем временем отыскала в сундуках свои старые платья, чтобы ей было во что переодеться. Они покинули «Золотую Надежду» незадолго до полудня, и, перед тем как свернуть по дороге в лес, Гленна обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на прииск печальными, влажными от слез глазами. У нее было предчувствие, что она никогда больше не увидит свои родные места.

Они скакали по лесной дороге, то и дело оглядываясь назад, чтобы проверить, нет ли за ними погони. Дорога неожиданно расширилась, и Гленна догнала Кейна и поехала рядом с ним.

— Как ты думаешь, они гонятся за нами, Кейн? — спросила она, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Трудно сказать, — ответил он. — Листья скрадывают все звуки.

— Посмотри, — указала рукой Гленна. — Источник. Как ты думаешь, у нас есть время, чтобы остановиться?

— Только очень быстро, любимая. Наполним фляги, напоим коней, и в путь, договорились?

Возле источника Гленна соскочила с коня, с наслаждением распрямила ноги и потянулась. Потом она наполнила фляги ледяной родниковой водой и умылась. Здесь было так тихо и спокойно, что Гленна вдруг решила рассказать все-таки историю своего замужества.

— Кейн, — начала она, — если ты считаешь, что здесь мы в безопасности, я хотела бы рассказать тебе, почему я вышла за Джадда.

Кейн, остававшийся все это время в седле, кивнул, собрался спешиться, но вдруг замер, напрягся и коротко приказал:

— Скорее в седло, Гленна. Скорее!

— Что случилось, Кейн?

— Замолчи, садись в седло и погоняй что есть сил!

Кейн выхватил «винчестер». Гленна одним махом оказалась в седле и в ту же секунду услышала приближающийся конский топот.

Четверо всадников выскочили из-за поворота. Кейн со всего размаха ударил жеребца Гленны плеткой. Тот заржал и рванулся с места так стремительно, что Гленна едва удержалась в седле, выронив из рук поводья.

— Держите ее! — крикнул знакомый голос, и Гленна, повернув голову, увидела, как один из всадников резко разворачивает свою лошадь, пускаясь в погоню.

Прогремел выстрел, и Гленна краем глаза увидела, как ее преследователь валится с лошади на землю.

— Беги, Гленна! Беги!.. — раздался крик Кейна и тут же оборвался вместе с двумя выстрелами, слившимися воедино.

— Не-ет!! — вырвалось из груди Гленны, когда она поняла, что случилось. Ей все же не удалось уберечь любимого.

Она старалась вывести Кейна из-под удара Джадда, но тот сумел нанести его — и, как всегда, чужими руками. Если бы Гленна не потеряла поводья, она, не раздумывая, повернула бы назад, чтобы быть сейчас рядом с Кейном. О том, что будет с ней самой, она сейчас не думала.

Сзади снова послышался конский топот, и чья-то рука подхватила поводья, а затем заставила остановиться жеребца, на котором сидела Гленна. Она повернула голову и сквозь слезы, застилающие глаза, увидела ненавистное лицо Дюка.

Все ее усилия оказались напрасны. Она снова в плену, а Кейн лежит на холодной мокрой земле — мертвый или умирающий. Гленна сидела в седле молча, безвольно опустив голову, и не сопротивлялась, когда Дюк развернул ее жеребца и повел назад, к тому месту, где трое мужчин склонились над четвертым. Один из людей Дюка пытался остановить кровь, струящуюся из плеча — именно туда попала последняя пуля, выпущенная Кейном.

Гленна соскочила с седла, подошла к лежащему без признаков жизни Кейну и положила его голову себе на колени.

— Ты убил его, Дюк! — хрипло сказала она. — Убил, будь ты проклят!

На рубашке Кейна расползались два темных пятна — одно слева, чуть выше пояса, а второе справа, в верхней части груди. Он еще дышал, но так слабо и неровно, что каждый его вздох мог стать последним. Кровь, вытекая из ран, сворачивалась и замерзала на земле темными липкими сгустками. Гленна вытащила из-за пояса свою рубашку и принялась отрывать от нее подол, чтобы перевязать раны Кейна.

— Он мертв? — коротко спросил Дюк.

— Нет, еще нет, — ответил один из его помощников и пошевелил тело Кейна носком сапога. — Но скоро умрет. Истечет кровью.

— Скатертью дорога, — безразлично сказал Дюк. — Хозяин будет доволен, когда узнает, что мы навек избавили его от этого ублюдка. Морган всегда был для Джадда словно кость в горле, с самого первого дня, как приехал в наш город.

Он грубо схватил Гленну за руку, стараясь оттащить ее от Кейна.

— Нет! — яростно закричала она. — Он умрет, если не перевязать ему раны. Лучше помоги мне, Дюк! Если ничего не сделать, он истечет кровью.

Но Дюка не могли пронять ни ее слова, ни ее слезы. Он все-таки сумел оторвать Гленну от Кейна и повел туда, где стояли лошади.

— Вы поедете с нами, миссис Мартин, — сказал он, усаживая Гленну в седло.

Затем с помощью своих людей он крепко скрутил ей руки, привязал ноги к стременам и прикрепил поводья жеребца Гленны к луке своего седла.

— Он умрет, если мы бросим его здесь! — закричала Гленна, отчаянно извиваясь в седле, чтобы бросить хотя бы прощальный взгляд на своего любимого. — Если он даже не умрет от ран, его разорвут дикие звери. Прошу тебя, Дюк, помоги ему! Я сделаю все, что ты скажешь, только не бросай Кейна!

Дюк только криво усмехнулся и пришпорил своего жеребца.

Возвращение в Денвер стало для Гленны непрекращающимся кошмаром, в котором ее преследовало одно и то же видение — бледный Кейн, истекающий кровью на мерзлой осенней земле. Да, теперь он уже был мертв, это Гленна знала наверняка. Он умер прежде, чем узнал всю правду о замужестве Гленны. Она так и не успела ничего ему рассказать, не сказала даже о том, как сильно любит его. Но теперь уже поздно. Боже, почему так несправедливо устроен твой мир?

Ночь застала их в пути, и всадники спешились, чтобы развести костер, подкрепиться и поспать. Когда Дюк протянул Гленне миску с едой, она бешено отшвырнула ее в сторону и выкрикнула:

— Убийца!

— А может быть, вы все же поедите, миссис Мартин? — хмыкнул Дюк. — Вам надо набраться сил перед встречей с вашим мужем. Думаю, что ему будет очень неприятно узнать о том, что мы схватили вас в компании Кейна Моргана.

Гленна предпочла не отвечать и отвернулась. Дюк быстро оглянулся, увидел, что трое его людей сидят довольно далеко, возле костра, и быстро зашептал, склонившись к уху Гленны:

— Правда, я знаю способ, как вам избежать встречи с Джаддом. У меня есть деньги, много денег. Если вы согласитесь стать моей, я увезу вас отсюда, и вы навсегда сможете забыть про Джадда, миссис Мартин… Гленна. Мы можем поехать на запад, на восток, на юг — куда прикажете.

— Ты ничтожество, Дюк! Неужели ты думаешь, что я соглашусь променять одного мерзавца на другого? Скотина!

Дюк невозмутимо, как ни в чем не бывало поправил упавшую на плечи Гленны огненно-рыжую прядь и сказал:

— По крайней мере, я вас не изуродую, а вот Джадд — может.

— Руки прочь от меня, Дюк, — злобно прошипела Гленна, и глаза ее полыхнули зеленым пламенем. — Ты думаешь, я когда-нибудь смогу забыть о том, что это ты убил Кейна? Нет уж, по мне, лучше встретиться с Джаддом.

Напуганный такой открытой ненавистью, Дюк вскочил на ноги и сказал:

— Ну что же, вы сделали свой выбор, миссис Мартин. А о моих словах вы еще вспомните не раз, когда будете медленно умирать в муках, которые приготовил для вас Джадд. Пожалеете, но будет поздно.

С этими словами он вернулся к костру, размышляя о том, что за наказание на самом деле приготовил Джадд для своей строптивой жены. Вскоре один из его людей сходил к Гленне, снова связал ей руки и ноги и убрал брошенную миску с едой. Затем все они завернулись поплотнее в шерстяные одеяла и уснули. Гленна съежилась прямо на холодной земле, но вскоре из темноты появилась фигура Дюка. Он укрыл Гленну теплым одеялом и коротко пояснил:

— Хозяин велел доставить вас здоровой и невредимой.

Возвращение в Денвер переодетой мальчиком Гленны прошло незамеченным. Без лишних церемоний ее выгрузили в «Красной Подвязке», отвели наверх и заперли в спальне. Спустя некоторое время ей принесли горячую ванну, и Гленна смогла помыться и переодеться в чистое женское платье.

«Интересно, оправился ли Джадд настолько, чтобы встретиться со мной? — равнодушно подумала Гленна, застегивая пуговицы. — И что он станет делать? Бить меня? Или отдаст в руки шерифа? Но зачем тогда эта ванна? Тонкое издевательство? А может быть, Джадд по-прежнему при смерти, а его „шестерки“ не знают толком, что со мной делать?»

Впрочем, все окружающее Гленна воспринимала сейчас глухо, словно сквозь ватную подушку, и ее собственная судьба была для нее совершенно безразлична. Ведь со смертью Кейна ее жизнь потеряла всякий смысл. Гленне казалось, что это она собственной рукой нажала на спусковой крючок, выпуская те роковые пули.

Несколько дней Гленна просидела в своей спальне. Еду ей приносил либо Дюк, либо кто-то из охранников. Джадд не приходил. Наконец Гленна набралась храбрости и спросила Дюка, жив ли Джадд.

— Жив, не надейся, — мрачно ответил он.

После этого Гленна впала в забытье и просто ждала, что же будет дальше. Однажды — она готова была поклясться в этом — ей послышался в коридоре голос Сэл, но вскоре Гленна решила, что это галлюцинация.

Никогда еще Гленна не ощущала себя такой забытой, никому не нужной и заброшенной. Смерть Кейна подкосила ее. Гленна знала, что никогда не сможет полюбить другого, и проклинала себя за все муки, которые доставила своему любимому, единственному мужчине на свете. Ведь это она своими руками разрушила их с Кейном счастье, это она стала причиной гибели Кейна. Будь она отважнее и сильнее, она смогла бы отказать в свое время Джадду, и еще неизвестно, как бы тогда все сложилось.

И вот наконец настал день, когда Гленну отвели в комнату Джадда. Он выглядел бледным, слабым, и Гленна невольно ощутила угрызения совести, пока не напомнила себе, что этот человек сломал ей жизнь. Да только ли ей?

Джадд Мартин, побывав на краю гибели, выглядел сейчас лишь своей бледной тенью.

— Ну и что ты намерен сделать со мной, Джадд? — спросила Гленна, стараясь говорить надменно, но страх все же заставил дрогнуть ее голос.

Впрочем, ей и в самом деле было почти безразлично, что сделает с нею Джадд. После смерти Кейна ей все стало безразлично.

Джадд прочитал во взгляде Гленны отчаяние, смешанное с решимостью, и на какой-то миг его собственные глаза потеплели. Нет, несмотря ни на что, он не мог избавиться от чар этой рыжей ведьмы. Это было каким-то наваждением. Сколько дней он ждал этой минуты, сколько мук и казней придумывал для Гленны, отбрасывая их одну за другой. Наконец он подумал, что самым жестоким наказанием для Гленны станет отсутствие какого-либо наказания.

— Ну что, довольна, что едва не спровадила меня на тот свет? — слабым голосом спросил Джадд, поворачивая голову на подушке.

— Тебе же доставляет удовольствие, когда ты убиваешь человека, — парировала Гленна.

— Ах, да, Кейн Морган, твой дружок. Я непричастен к его смерти, ты же знаешь, — проговорил Джадд. — Я понятия не имел, что вы с ним вместе. Думал, что он уже вернулся домой, на запад.

— И все же ты не жалеешь о том, что он умер, — язвительно сказала Гленна.

— Как тебе сказать, — пожал плечами Джадд и поморщился от боли. Было видно, как быстро он теряет силы. — Меня больше заботит, что делать с тобой. А как ты думала, моя дорогая? Что все это останется безнаказанным?

— Делай со мной что хочешь, Джадд, это меня мало волнует, — покачала головой Гленна.

— Ты так сильно любишь его, Гленна? Она медленно кивнула. Комок, подкативший к горлу, не давал ей сказать ни слова. Лицо Джадда побагровело от гнева.

— Дюк! — крикнул он и откинулся на подушки. Лицо его с каждой секундой бледнело, становясь серым, словно весенний снег.

Дюк немедленно явился и злобно поглядел на Гленну.

— Что с вами, хозяин? Может быть, послать за доктором?

— Нет, — с трудом выдохнул Джадд и добавил, указав глазами на Гленну: — Уведи ее. Запри в спальне. Я не хочу больше ее видеть.

— И это все? — удивился Дюк. — Просто запереть ее в спальне? Но она заслуживает…

— Это мне решать, чего она заслуживает, — перебил его Джадд. — Но пока я не решил, что с ней делать, просто держи ее под замком. Ты понял?

Дюк кивнул, и спустя пару минут Гленна снова оказалась в своей спальне, в тех же постылых четырех стенах, за которыми она чувствовала себя словно в тюремной камере.

И это, пожалуй, действительно было для нее самым ужасным наказанием.

Пока Джадд поправлялся, в нем происходили странные перемены. Не то чтобы он в одну ночь переродился из безжалостного игрока в доброго самаритянина, но он стал испытывать уважение к Гленне и все чаще задумывался об их дальнейшей жизни. Совместной жизни. Да и события той ночи, когда Гленна едва не убила его, — разве не он сам толкнул ее на это? Ведь он, можно сказать, загнал ее в угол. Напился до такого состояния, что мог бы убить Гленну, если бы та не взяла в руки нож. Он же с ума сошел, когда узнал, что у Гленны уже был до него любовник — Кейн Морган.

Впрочем, любовная связь между Гленной и Кейном продолжала вызывать в нем злобу и сейчас. Он хотел Гленну. Хотел быть у нее единственным и любимым. Что это — колдовство, магия? Назовите как хотите, но от этого никуда не деться. И он, Джадд Мартин, — бабник, игрок, интриган — ничего не может поделать с этим наваждением, не может избавиться от чар, которыми его опутала рыжеволосая ведьма, опаляющая, как огонь, и неуловимая, словно ветер. Ну ничего, теперь, когда Кейн Морган навсегда исчез, ей ничего не останется, как разделить с ним, с Джаддом, и судьбу, и постель.

И тут опять возникал вопрос — как ему наказать Гленну? И наказывать ли ее вообще? Нет, решил для себя Джадд, но он станет удерживать ее до последнего. Пусть это называется похотью, прихотью, даже любовью, но в один прекрасный день Гленна О'Нейл будет принадлежать ему! Если для этого потребуется время, что ж, оно у него есть. Джадд Мартин умеет ждать и никогда не отступается от своего.