Обманутая любовь

Глава 5

Было далеко за полночь, но она не могла уснуть. Челси лежала, наблюдая за тлеющими угольками в камине, слушая, как дождь барабанит по крыше, ощущая внутри себя какую-то душевную пустоту Тихо вздохнув и поправив подушку, она долго ворочалась на неровной поверхности кушетки, устраиваясь поудобнее.

Прошел еще час, но сна все не было. Какое-то седьмое чувство подсказало ей, что Крейг вошел в комнату. Он бесшумно двигался в полутьме, одетый в потертые джинсы и старую рубашку, подошел к камину и наклонился к охапке дров. Затаив дыхание, Челси наблюдала, как перекатываются его упругие мышцы под кожей цвета меда. Немного спустя он выпрямился и небрежно откинул назад густые, темные волосы. Сухие поленья быстро занялись пламенем. Крейг протянул к огню руки, некоторое время неподвижно стоял, закрыв глаза и запрокинув голову.

Очарованная классическими пропорциями и привлекательностью крупной фигуры, Челси пожирала его глазами. Ей хотелось пройтись кончиками пальцев по всему его телу. Он взглянул в ее сторону, она быстро опустила ресницы, притворяясь спящей и неподвижно лежала, дожидаясь, когда Крейг уйдет в свою спальню. Но он подошел к ней и остановился около кушетки. Сквозь густые ресницы она увидела, что он смотрит на нее, как дикий зверь на свою добычу. Крейг опустился на корточки.

Дальше произошло то, во что Челси было трудно поверить. Он аккуратно подоткнул одеяло и нежно провел по ее руке. Сердце бешено заколотилось, ей все труднее удавалось дышать, как это делают спящие. Но все старания пошли насмарку, когда он коснулся ее щеки. Челси прекратила дышать и открыла глаза. Она не могла скрыть свое изумление. Как это все понимать? Крейг отдернул руку.

Они не отрываясь смотрели друг на друга. Тишину нарушало лишь потрескивание дров да шипение дождевой воды, попавшей из трубы в камин. Снаружи природа-мать продолжала действовать, но ни Челси, ни Крейг не замечали ничего, кроме самих себя.

Внезапно ей показалось, что они находятся между небом и землей. Она не двигалась, боялась, что стоит пошевелиться, и Крейг сразу же уйдет. Как хотелось, чтобы он обнял ее! Всматриваясь в лицо некогда дорогого человека, Челси увидела напряжение и что-то еще, глубоко ранимое, промелькнуло в его глазах, хотя может и показалось. Он прищурился, придавая лицу пренебрежительное выражение, и продолжая пристально смотреть на нее.

Как она стремилась к нему, как хотела прижаться к его сильному телу и не отпускать от себя. Она жаждала согреть сердце этого мужчины и вылечить душу. Но… Нельзя забыть, что произошло за последние шесть лет.

«Почему ты не спишь?» — спросил Крейг.

«Я поспала немного. Только что проснулась».

«У тебя был тяжелый день».

«Да», — едва слышно согласилась Челси.

И вспомнила сотни кризисных ситуаций, с которыми ей, одетой в специальную форму, приходилось сталкиваться каждый день в детском отделении больницы, но падение в овраг — совсем другое дело. Она смотрела в лицо смерти впервые за несколько лет, и это потрясло ее до такой степени, что не выразить словами.

Челси нерешительно улыбнулась и заерзала на кушетке. Она поморщилась, чувствуя, как пружина упирается ей в бедро. Крейг косо взглянул на нее. «Тебе не нравится постель?»

«Кушетка немного неровная».

«Слишком неровная», — добавил он. Его глаза потемнели. Было невозможно понять, о чем Крейг подумал.

Раздался гром, от порывов ветра дребезжали стекла. Челси с опаской взглянула на окно. «Кажется, гроза не думает прекращаться». Внезапно она вспомнила поток воды, обрушившийся на мост и снесший ее в овраг. Вздрогнув, Челси вновь пережила весь ужас. «Нам не грозит наводнение», — сказал он, как бы читая ее мысли. «Дом стоит на возвышенности». Говоря это, Крейг спустился на пол и сел, скрестив длинные ноги, спиной опираясь на кушетку. Наблюдая, как языки пламени пляшут в камине, он спросил: «Ты хочешь поговорить о том, что произошло сегодня?».

Такое сочувствие и проницательность с его стороны были полной неожиданностью для нее. «Кажется да, если ты не против выслушать меня. Я думала, что погибну в овраге. Только однажды я испытывала такое же чувство». Челси старалась говорить ровным голосом, не желая рассказывать об одном старом случае. Скоро предоставится возможность вспомнить и о нем. «Ужасное ощущение».

«Тебе остается только забыть об этом. Со временем все сотрется из твоей памяти».

Она согласно кивнула. «Я пытаюсь забыть, но в самые неподходящие моменты вижу себя медленно падающей в овраг, даже когда и не думаю об этом».

«Понимаю», — тихо сказал Крейг.

Челси сердцем чувствовала, что он действительно ее понимает.

«О чем ты сейчас думаешь?».

«Да так, ничего особенного», — пожал он плечами.

Она стала рассматривать его профиль, гриву темных волос, которая опускалась на плечи, и подумала, что Крейг выглядит как первобытный человек. Такой же необузданный, дикий, властный. Вздохнув, Челси скользнула взглядом по мускулистой груди и упругому животу. Она все еще не могла понять, что же произошло с его телом. Мускулистое, мощное, но гибкое, казалось, оно было слеплено мастером, которому удаются мужские формы.

«Ты так меня разглядываешь, Челси».

Она вспыхнула. «Да, действительно, но чему здесь удивляться. Ты выглядишь совершенно иначе, таким… мощным».

Без всякого выражения он произнес: «Работа помогала мне скоротать время и забыть о крушении всех надежд».

«Можно сделать вывод, что ты в состоянии защитить себя».

Желваки заходили у него под кожей. Несколько секунд Крейг пристально смотрел на нее, затем перевел взгляд на огонь.

«И давно тебя интересует, что движет заключенным?».

Челси вздохнула. Зачем он так себя называет? Скорее бы пришло то время, когда Крейг снова почувствует себя человеком.

«Ты забыл, что я пыталась дважды в месяц навещать тебя?» — спросила она. «Я знаю, что тебе всегда сообщали о моем приходе, но ты отказывался меня видеть. Мне приходилось ждать в помещении для посетителей, где я столкнулась с такими вещами, о которых не хотелось бы знать, а пришлось. Я видела, что заключенных водят группами, даже если их ожидают родные. Я встречала угрожающие взгляды надзирателей и пробовала читать книжки, предлагаемые начальником тюрьмы, на случай, если…» Челси замолчала, понимая, что и так сказала слишком много.

«В случае чего?» — настаивал Крейг.

«Я не знала, хотел ли ты, чтобы я принимала участие в твоем исправлении после срока, но я готова была прийти тебе на помощь».

Он так сильно сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев. Глядя в сторону, она спросила: «Неужели ты совсем по мне не скучал, Крейг?» Он ощетинился, как бы в ожидании удара, тихо выругался и уставился на огонь. Она наблюдала, как он пытается овладеть собой. Ее сердце бешено колотилось. «Извини, я не должна была об этом спрашивать».

«Я пытался не думать о прошлом. Зачем ломать голову над тем, чего нельзя изменить. Если не быть начеку все двадцать четыре часа в сутки и дать слабинку, то живым оттуда не выйти».

«Я не представляю, как можно все время держать себя в напряжении».

«Это самое важное и трудное для тех, кто находится в тюрьме».

«А как насчет того, что можно изменить сейчас?».

«Такого просто не существует».

«Ты ошибаешься. То, что я привезла…».

«Меня не интересует прошлое», — оборвал Крейг ее.

Челси решила переменить тему.

«Почему ты решил поселиться здесь?».

«Это моя собственность».

«Но почему?» Она приподнялась, опираясь на локоть. «Ты здесь совершенно один. Ни друзей, ни соседей…».

«Мне нужен простор».

«Не хочешь ли ты сказать, что теперь ты никому не доверяешь? Или еще не считаешь себя, так называемым, нормальным человеком?».

«Ты переходишь опасную черту».

Челси подалась вперед. «Я рискну».

«Брось, Челси! Сейчас же», — резко приказал Крейг.

«Не могу. Ты стоишь моих усилий и тебе нужен друг».

Крейг бросил на нее уничтожающий взгляд. «Ты — последний человек на Земле, достойный моего доверия. Самый последний».

«Дай мне возможность переубедить тебя. Давай съездим в Сан-Франциско».

«Я ничего там не забыл, когда уехал оттуда шесть лет назад».

Ты забыл меня, хотелось ей сказать, но вместо этого, она предложила: «Обдумай мое предложение. Помнишь, какая отличная кухня в китайском ресторанчике на площади Жирардель? Или можно что-нибудь взять с собой и покататься на яхте. Посмотреть новую пьесу или навестить старых друзей».

«К чему все это?».

«Ты сам удивишься, насколько тебе это понравится».

«Не планируй за меня, Челси. У меня особое отношение к такого рода вещам».

«Я не буду ничего планировать, конечно, если ты не попросишь об этом». Челси провела рукой по его плечу. «Клянусь, я не буду делать того, что тебе не нравится или ты не хочешь, Крейг». Он сбросил с плеча ее руку и, наклонившись вперед, обхватил руками колени. «Я отвык от толпы». Челси видела, чего ему стоит признать это. «Рано утром в бухте почти никого нет».

«Ты все-таки сохранила яхту».

«Я не хотела ее продавать. Ты ведь любил ее. Джек Синклер поместил яхту в сухой док. Она ждет тебя». Как и я, подумала она.

Челси откинула одеяло, слезла с кушетки и уселась рядом с Крейгом так, чтобы видеть его лицо. Будь терпелива и нежна, внушала она себе, поднимая руку и касаясь его плеча. Ведь с ним обращались, как с животным, и он также научился реагировать, защищая себя. Хотя Челси и почувствовала, как Крейг напрягся от ее прикосновения, она сделала вид, что ничего не замечает и стала перебирать его длинные волосы. Она понимала, чем рискует, трогая его, но ей очень хотелось пробиться сквозь стену подозрения и злости, которую он соорудил вокруг себя.

«Никогда не думала, что увижу тебя длинноволосым. Мне нравится, хотя в этом есть что-то удивительно варварское». Крейг был неподвижен, как статуя. Челси вплетала пальцы в неровно подстриженные пряди, получая от этого удовольствие. Он схватил ее за запястье и высвободил из волос пальцы.

«Ты играешь с огнем. Если хочешь заняться сексом, так и скажи. Возможно, я сделаю тебе одолжение, но на своих условиях». Она почувствовала его сарказм, но подавила резкие слова, уже готовые сорваться с языка. Ей было неудобно сидеть в таком положении, но она не отодвигалась от Крейга, ведь он держал ее за руку. Челси хотелось воскресить его нежность. Она подалась вперед и коленями коснулась его бедра.

«Что ты пытаешься доказать?».

«Ничего. Просто любопытство. Но я определенно не ищу секса, Крейг». Он разжал пальцы и оттолкнул ее руку. «Я — не экспонат на выставке, поэтому не трогай меня без моего позволения».

«Когда-нибудь ты убедишься, что у меня нет задних мыслей, а до этого я буду терпеливой, насколько смогу».

«К черту твои одолжения».

Они сидели, глядя друг на друга, как бы испытывая силу воли, пока Крейг не нахмурился и не отвел взгляд. По выражению его лица Челси догадалась, что его мысли блуждают в их прошлом. Она не нарушала молчания, надеясь, что он немного расслабится, чтобы продолжить разговор, несмотря на поздний час, понимая, что не только его вопросы, но и его ответы помогут ей преодолеть его враждебность.

«Ты платила налоги, да?» — наконец спросил Крейг.

«Да».

«Ты собираешься заявить права на землю и дом?».

Челси сдержалась, несмотря на его едкое замечание и намек на то, что она руководствовалась только своими интересами. «Я не хотела, чтобы ты лишился этого. Твой дедушка перед смертью рассказал мне, что твоя семья владела этой землей с тысяча восемьсот восьмидесятого года. Я решила, что ты не захочешь, чтобы тебя лишили собственности за неуплату налогов».

«Ты была с ним до конца». Она поняла, что это не вопрос, а утверждение того, что он хорошо знал. Это удивило ее, но ей нечего было скрывать. «Он попросил, чтобы меня позвали, когда врачи перевезли его в Сан-Франциско для операции. Я приходила к нему всякий раз, когда у меня было время».

«Каждый день, все четыре месяца?».

Она поразилась. «Но как… Я имею в виду… кто рассказал тебе?».

«Я разговаривал с ним из тюрьмы перед его смертью. Он был благодарен за все, что ты для него сделала».

«Я все еще скучаю по Бену. Он был замечательным человеком. Когда он неплохо себя чувствовал, мы играли в карты. Иногда, поддавшись на его уговоры, я приносила ему сливочное мороженое с фруктами и шоколадом из больничного кафетерия».

«Что ты имела в виду, когда говорила о том, что… стояла в моем стенном шкафу?».

Внезапно перемена темы разговора застигла Челси врасплох. Она почувствовала, что краснеет. Слава богу, что в комнате темно. «Женщины не лгут о таких вещах».

«Мне трудно в это поверить».

Челси посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, почему он упорно изображает ее хуже, чем она есть на самом деле. «В то, что я скучала по тебе? И несмотря ни на, что, ты все равно был мне нужен? Да, ты был необходим мне, как воздух, если не больше. Потребовалось много времени, чтобы я как-то пришла в себя и начала жить опять. У меня не было выбора».

«Ты была невинна, когда мы впервые встретились».

Она мягко улыбнулась. «Но не очень долго».

Челси вспомнила, что их притягивало друг к другу, как магнитом. В памяти всплыла неловкость их первого свидания, ведь она была дочерью его босса.

«Несмотря на свою невинность, ты была чувственна от природы». Ее пульс учащенно забился. «Ты разбудил мои чувства», — прошептала Челси.

«Ты имела что-нибудь против?».

Она взглянула на него, не понимая, к чему же он все-таки клонит, но нашла в себе смелость ответить прямо. «Я любила и дорожила каждым мгновением, проведенным с тобой».

«Ты удивила меня сегодня», — признался Крейг миролюбивым тоном. «Ты сильнее, чем я думал. Раньше ты не отстаивала с таким упорством свою точку зрения и не давала сдачи, если кто-то задевал твои чувства». Он повернулся и посмотрел на нее с неподдельным интересом.

«Я стала старше, и жизнь научила меня защищать свои интересы и удовлетворять свои желания».

«С другими мужчинами?».

Гордость не позволяла Челси признать, что личной жизни как таковой за эти годы у нее не было. Несколько встреч ни к чему не привели. Ни один из мужчин не выдержал сравнения с Крейгом.

«Я не желаю отвечать на подобный вопрос, а ты не имеешь права спрашивать. Однако, я уверена, что у тебя есть собственное мнение на мой счет».

«Ты здоровая, привлекательная женщина и не замужем».

«Таких женщин в Калифорнии сотни тысяч».

«Я не говорю о других женщинах. Речь о тебе».

«Я не собираюсь обсуждать эту тему». Гнев закипал в ней. «Если я говорю, что изменилась, то это не значит, будто я кидаюсь на всех мужчин подряд».

«Расскажи мне». Его глаза горели подозрением.

«Мне нечего тебе рассказывать. Тебе следовало бы это знать».

Она провела рукой по его небритой щеке. Крейг уклонился и ей пришлось опустить руку.

Челси спокойно выдержала его взгляд. Было очевидно, что он рассержен. Ей так много нужно было сказать ему, но она понимала, что сейчас не время. «Если тебе так хочется осудить меня, — произнесла она с достоинством, — тогда делай это обоснованно, а не хватай с потолка обвинения в мой адрес. Я не заслуживаю твоих разборок. Никогда не заслуживала». Челси замолчала, опасаясь, что зайдет слишком далеко.

«А что ты заслуживаешь от меня?» Его голос неожиданно дрогнул.

«То же, что и ты заслуживаешь от меня. Справедливое отношение, а не осуждение, основанное на домыслах».

«Справедливое! Понятие справедливости — всего лишь философская иллюзия».

«Ты не прав», — вспыхнула она. «Справедливость восторжествует, если ты отбросишь эмоции и разумно посмотришь на прошлое. Прочитай дневник, а потом поговорим о понятии справедливости».

Крейг почти с уважением смотрел на нее. «Ты повзрослела, стала сильнее, у тебя горячий нрав, но ты еще слишком наивна в этой жизни, Челси». Она наклонилась к нему и крепко сжала его руки. «Жизнь — не только кромешный ад. Вокруг столько добрых и любящих людей, нужно дать себе возможность распознать их и впустить в свою жизнь. Если ты отказываешься от всего в этой жизни, то отказываешься от самого себя. Я не могу позволить тебе это». Челси все еще держала его руки. Она заметила, как на его лице мелькнул луч надежды, но скептическая улыбка погасила его. Не отрывая от него взгляда, она пыталась что-то увидеть, но он лишь затравленно смотрел на нее.

Челси хотелось плакать, но она сдержала себя. Отпустила его руки и закрыв глаза, потерла виски. Казалось, спокойствие никогда не вернется к ней.

«Я хочу почувствовать тебя», — немного погодя сказал Крейг, обхватив ее бедра. Застигнутая врасплох такой прямотой, она уставилась на Крейга. Влечение к нему и страх быть использованной им, раздирали ее на части. Она ощущала тепло его рук даже сквозь одежду. Сердце бешено колотилось.

Его рука скользнула между ее бедер. «Мне необходимо ощутить тебя, Челси». Она поняла, что он ждет от нее следующего шага, и доверилась своему чувству, отогнав здравый смысл на задний план.

«Тогда пусть будет так». И подалась вперед.

Он обнял ее, усадил на колено. Ее руки заскользили по его плечам, по мускулистой шее и утонули в густых волосах. Она напоминала кошку, наконец-то отыскавшую своего кота. Крейг стал водить губами по ее губам, пока Челси не охватила сладкая истома. Это был прежний Крейг! Нежный, дразнящий любовник, по которому она так долго скучала. Челси закрыла глаза. Его нежность была поразительна, его прикосновения заставляли трепетать все ее существо. Крейг языком раздвинул ее губы и стал медленно очерчивать их кончиком языка. Почувствовав сладость друг друга, они превратили поцелуй в эротическое состязание, то Крейг пощипывал ее губами, то Челси брала инициативу на себя. Внутри у нее все ликовало, его ненасытность радовала, но все же рассудок подсказывал ей, что немалую роль здесь играет одиночество и боль, которые сопровождали его долгие годы.

Мысль об этом заставила болезненно сжаться ее сердце. Что, если мытарства этих лет теперь всегда будут преследовать его? Лучше не думать об этом. Она отдалась во власть его рук и губ, ласкающих ее, все плотнее прижимаясь к нему. Ее возбуждение росло, груди топорщились под спортивным костюмом, как бы желая освободиться от него. Челси охватила Крейга ногами, их бедра соприкоснулись, и она ощутила его твердую плоть. Повинуясь внезапному порыву, она протянула руку, но Крейг перехватил ее и отвел от своей восставшей плоти.

Он прервал поцелуй и буквально стал отрывать ее от себя. Челси протестующе застонала, возбуждение не отпускала ее, но он крепко удерживал ее за талию, не давая приблизиться к нему.

«Что случилось?» — спросила она, затаив дыхание.

«Ты сладкая». Его слова прозвучали, как обвинение. Челси, в замешательстве смотрела на него, зная, что он хочет ее, также как и она его.

С какой-то отчаянной храбростью Челси схватила его руку и сунула к себе под одежду, провела ею по своему животу, затем коснулась груди. Крейг прошипел ругательство и выдернул руку. «Крейг!..» — в отчаянии окликнула она его.

Крейг резко вскочил на ноги, Челси прижалась к его груди, но он откинул ее на кушетку. Открыв от изумления рот, она уставилась на него. Он стоял к ней спиной и смотрел на огонь. Из-за плохого освещения молодая женщина не сразу разглядела шрамы, пересекающие его спину. Ее обуял ужас. Крейга истязали в тюрьме! Боже, что ему пришлось пережить!

«Крейг…» — нерешительно произнесла она.

«Лучше не продолжай, — прервал он. — Будет только хуже для тебя».

Челси села на кушетке, поджав ноги. «Пожалуйста не молчи! Я не понимаю, что происходит». Он цинично посмотрел на нее. Она не сразу заметила его взгляд, потому что смотрела на вздымающийся бугор у него в паху, но когда посмотрела на его лицо, то похолодела.

«Да, Челси. Мое тело все еще жаждет тебя. Ты превосходна. Какой у тебя план? Дать бедному, изголодавшемуся по женщине ублюдку все, что он хочет, и он превратится в твоего вечного раба? Забудь об этом. Я уже сказал, что мы займемся сексом только на моих условиях».

Обессилев от его жестокости, Челси не сразу нашла, что сказать, хотя чувствовала, как злость закипает в ней. Наконец, ей удалось произнести ровным голосом. «Ты все это начал, Крейг. А не я».

«А теперь я это прекратил». Не добавив больше не слова, он вышел из комнаты, оставляя ее наедине со своим отчаянием.

Возмущенная до предела таким пренебрежением, Челси пыталась понять, где она допустила ошибку, но мысли путались, обида и боль мешали во всем разобраться. Даже если в его жестокости виновата тюрьма, зачем же все вымещать на ней? Зарывшись в одеяло, она пыталась как-то успокоиться.

Челси удалось ненадолго уснуть, но ее мучали кошмары и неясные картины прошлого манили за собой. Гроза не прекращалась, и в эти долгие, одинокие, предрассветные часы она окончательно решила, что Крейг Уайлдер никогда больше не полюбит ее.