ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Крессент стояла на крыше, уставившись на улицу. Не так уж и высоко. Одна ничтожная история. Выстрел, человек упал, а сохранилось… в основном… да, ладно, она же не обычный человек.

«Скорее всего».

Если она когда-либо хотела научиться летать, то теперь самое время. Крессент поместила руки на выступ и только начала приподниматься, как почувствовала острый рывок за шорты и полетела назад. Удар о покрытую гравием крышу вышиб все дыхание из легких. Так девушка лежала и задыхалась как рыба, выброшенная из воды, а потом, когда уже была в состоянии, перекатилась на колени.

На расстоянии трех шагов от нее сидел самый крупный волк, которого она когда-либо видела. Крессент была слишком удивлена, чтобы испугаться. Волк не рычал и не пытался укусить, а только сидел, уставившись, в свете луны.

Здесь, в центре города, Крессент еще как-то могла понять присутствие собаки. Но волк?! Откуда он? Сбежал из зоопарка? А как поднялся на крышу? Волки, что, могли подниматься по пожарным лестницам?

«Здесь есть пожарная лестница?»

Его лапы были такого размера, как если бы Крессент растопырила пальцы так широко, насколько получилось. А голова раза в два больше ее, с пронизывающими, почти умными карими глазами. Мех волка богатого, шоколадно-коричневого цвета с серебристым отливом, а когда ветерок его касался, животное выглядело величественно… почти по-королевски.

— Что ты тут делаешь? — спросила она у волка. — Если мне понадобится животное, кусающее за зад, тогда и познакомимся.

Он уставился на нее. Крессент предположила, что должна бояться, но не видела в волке никакой угрозы.

— Всегда рада тебя видеть, мой дорогой, — пробормотала она. — А теперь оставайся здесь. Я должна кое-что сделать.

Девушка встала, отряхнула пыль с коленей и пошла. У нее получилось сделать где-то три шага, когда услышала предупреждающее рычание. Она вскинула руки и повернулась.

— Господи, ну чего тебе? Почему ты выбрал именно меня? Зачем опекаешь? Послушай, я не поранюсь. Я могу летать. То есть, почти уверена в этом. И если не права — а я так не думаю, — это уже другая история.

Нет. Волк не купился на это.

— Ладно, черт, — сказала она и уселась по-турецки.

Это был долгий день, и более длинная ночь. Прежде, чем осознала, девушка повернулась на бок. Гравий, наверно карябал щеку, но для нее ощущался подобно мягкой подушке.

Крессент уснула.

Загрузка...