Очаровательная авантюристка

Глава 3

Мистер Равенскар ушел из игорного дома леди Беллингем раньше своего племянника, который все еще играл в фаро. Сам он, не желая расставаться с выигрышем, отказался принять участие в своей любимой игре. Надевая свой поношенный плащ, он увидел лорда Ормскерка, который спускался по лестнице, покачивая моноклем, который он держал за шнурок.

– А, Равенскар! – сказал он, приподняв подрисованные черным карандашом брови. – Вы тоже заскучали? Подай мне шляпу, Вэнтедж. И плащ. Нам по дороге, Равенскар? Составьте мне компанию. Трость, Вэнтедж!

– С удовольствием, – с некоторым удивлением сказал Равенскар.

– Весьма вам обязан, дружище. Ночной воздух – впрочем, уже утро – отлично взбадривает, вы не находите?

– Без сомнения, – ответил Равенскар.

Лорд Ормскерк улыбнулся и пошел к двери, натягивая на руки модные сиреневые перчатки. На улице к ним тут же подбежал мальчик с горящим факелом и предложил достать портшез или наемный экипаж.

– Мы пойдем пешком, – сказал ему Равенскар.

Шел уже пятый час утра, и с востока по небу расползался призрачный серый свет, в котором уже проступили очертания домов вокруг тихой безлюдной площади. Равенскар и лорд Ормскерк повернули налево и пошли в направлении Йорк-стрит. Два-три заспанных носильщика предложили им портшез, вдали раздался заунывный голос стражника, объявлявшего время, но больше на улицах не было признаков жизни.

– Я помню время, когда ходить ночью по улицам было опасно для жизни.

– Кого вы опасались, мохоков[1]? – спросил Равенскар.

– Да, вот уж были разбойники, – вздохнул лорд Ормскерк. – Сейчас их и в помине нет, хотя, говорят, становится все больше грабителей из низших классов. Вас когда-нибудь пытались ограбить, Равенскар?

– Один раз.

– Ну, вы наверняка отбились от грабителей, – с улыбкой сказал Ормскерк. – Вы ведь отличный кулачный боец. А я как-то никогда не интересовался боксом. Один раз мне пришлось присутствовать на матче где-то далеко за городом. Больше всего у меня в памяти запечатлелась грязь на дороге. Один из боксеров был какой-то засаленный парень с большим носом, которого почему-то все страшно восхваляли. Оказывается, это был великий Мендоза! Но на меня это не произвело ни малейшего впечатления. Против него выступал некто Хамфриз, у которого странным образом даже был дворянский титул. Не помню уж, чем кончился матч; возможно, я просто заснул. Грубое зрелище, масса крови и всепроникающая простонародная вонь, хотя с востока и дул пронзительный ветер. Впрочем, если не ошибаюсь, вы принадлежите к поклонникам Мендозы?

– Я брал у него уроки. Но неужели вы решили идти со мной пешком лишь для того, чтобы обсуждать бокс? Выкладывайте, милорд, что вам от меня нужно?

Ормскерк поморщился:

– Как вы прямолинейны, дражайший Равенскар. Я решил прогуляться с вами из чисто дружеского расположения.

Равенскар засмеялся:

– Весьма признателен, милорд.

– Не за что. Но вообще-то я хотел вам сказать – в доказательство моих наилучших намерений, – что пора бы… положить конец… посещениям вашего пылкого молодого кузена. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Понимаю, – мрачно отозвался Равенскар.

– Только я бы не хотел, чтобы вы истолковали мои слова превратно. Я в общем-то уверен, что вы именно с этим намерением и нанесли визит в гостеприимный дом леди Беллингем. Я вам вполне сочувствую: было бы ужасно, если бы многообещающий молодой человек попал в беду. Должен сказать, что, с моей точки зрения, он там… гм… лишний.

Равенскар кивнул.

– А какой у вас интерес к этой женщине? – вдруг спросил он.

– Ну, допустим, я питаю не совсем необоснованные надежды, – безо всякого смущения ответил Ормскерк.

– Примите мои пожелания всяческого успеха.

– Благодарю вас, Равенскар. Я так и знал, что тут мы с вами поймем друг друга, даже если в остальном наши мнения и расходятся. Поверьте, мне было бы очень неприятно оказаться перед необходимостью убрать со своего пути препятствие в виде неоперившегося юнца.

– Да, я вас понимаю, – сказал Равенскар, в голосе которого зазвенели металлические потки. – Должен вас, однако, предупредить, Ормскерк, что я ничуть не возражаю, чтобы вы, скажем, высекли моего кузена, – это только пойдет ему на пользу. Но если вы вздумаете вызвать его на дуэль, я сотру вас с лица земли. Поверьте, что я говорю это совершенно серьезно.

Минуту оба молчали, остановившись и глядя друг на друга. В утреннем полумраке Равенскар не мог разглядеть выражение лица лорда Ормскерка, но он почувствовал, как напряглось его худощавое тело под плащом. Затем Ормскерк рассмеялся:

– Можно подумать, что вы хотите со мной поссориться, дражайший Равенскар.

– Если вы решили так истолковать мои слова, милорд…

– Нет-нет, – мягко проговорил Ормскерк. – Это нам обоим совершенно ни к чему, дружище. Вы, я вижу, забияка, а я, поверьте, человек мирного нрава. Давайте прекратим это, скажем, пререкание. Мы же оба хотим одного и того же. Вам известно, что ваш впечатлительный молодой кузен предложил даме руку и сердце?

– Известно. Потому я сегодня и пришел – взглянуть на очаровательницу.

Лорд Ормскерк вздохнул:

– Как всегда, вы попали в самую точку. Она действительно очаровательна. Вы заметили в ней этакую свежесть, которая для искушенного человека – как глоток воды для жаждущего.

– Да, она прекрасно подходит для роли, которую вы ей отвели, – сказал Равенскар, презрительно кривя губы.

– Вот именно! А эти юноши парят в облаках. И брак, конечно, соблазнительная приманка. Этого нельзя отрицать.

– Особенно когда у жениха титул и состояние, – сухо согласился Равенскар.

– Я знал, что мы поймем друг друга. Я убежден, что дело можно решить к нашему обоюдному удовлетворению. Если бы девица испытывала к вашему кузену нежные чувства – все было бы сложнее. Мне оставалось бы только удалиться… признав свое поражение. Все-таки у каждого человека есть самолюбие, как это порой ни усложняет жизнь. Но, на мой взгляд, ни о каких нежных чувствах с ее стороны не может быть и речи.

– Любовью тут, конечно, и не пахнет! – презрительно сказал Равенскар. – Просто хочет пролезть в общество.

– За это ее и винить нельзя. Я вполне ее понимаю. Как жаль, что я не молод, не холост и не глуп. Когда-то я был и молод и холост, но дураком, насколько помню, не был никогда.

– А Адриан – и то, и другое, и третье. Я тоже холост, но не молод и не глуп. И посему я не намерен ни обсуждать этот вопрос с моим кузеном, ни запрещать ему видеться с дамой его сердца. Мне совсем не интересно слушать излияния влюбленного юнца, и у меня хватает воображения представить себе результат моего вмешательства, какими бы благими намерениями я ни руководствовался. Надо, чтобы мисс Грентем сама его отвадила.

– Превосходная мысль, – одобрительно заметил лорд Ормскерк. – Удивительно, как мы сходимся во взглядах, Равенскар. Не подумайте, что мне это тоже не пришло в голову. Так вот, если быть откровенным, я считаю, что вас ниспослало нам Провидение – иначе это не назовешь.

Теперь отпадет необходимость прибегать к оружию, сама мысль о нем мне была отвратительна. Что-то подсказывает мне, что вы намерены предложить божественной Деборе деньги – в обмен на отказ от притязаний на руку вашего кузена.

– Да, но их заведение поставлено на такую широкую ногу, что боюсь, как бы мы не разошлись во взглядах на сумму, которая составит достаточное вознаграждение.

– Внешность зачастую обманчива. Тетка Деборы – без сомнения, очень достойная дама, но, увы, она не наделена теми качествами, которые обычно отличают женщин ее профессии. Ее щедрое гостеприимство, конечно, очаровательно, но в результате ее заведение, грубо говоря, практически не приносит прибыли. Боюсь, дорогой Равенскар, что леди Беллингем увязла в долгах.

– Вы это точно знаете?

– Совершенно точно. Видите ли, у меня в руках закладная квитанция на ее дом. К тому же как-то в порыве щедрости, с которыми вы, без сомнения, знакомы, я приобрел ее долговые расписки по наиболее срочным платежам.

– Боюсь, что такая форма щедрости мне чужда.

– Я считал, что это разумное вложение денег, – объяснил лорд Ормскерк. – Не лишенное риска, но обещающее в случае успеха достойное вознаграждение.

– Если у вас в руках долговые расписки леди Беллингем, зачем вам нужна моя помощь? – напрямую спросил Равенскар. – Окажите на них давление.

– Дружище! – воскликнул лорд Ормскерк с ноткой укоризны в голосе. – Боюсь, что мы перестаем понимать друг друга. Неужели вы не сознаете, какая огромная разница лежит между добровольной сдачей – ну, скажем, из благодарности – и сдачей под давлением обстоятельств?

– Так или иначе это действия подлеца. Я предпочитаю более прямой путь.

– К сожалению, я джентльмен. Это порой вызывает неудобства, но, хочется мне того или нет, я должен помнить, что я джентльмен.

– Я не уверен, что до конца вас понял, Ормскерк. Ваше чувство чести не позволяет вам открыто использовать долговые расписки, как угрозу или, скажем, взятку, однако вы совсем не возражаете, чтобы кто-то другой – я, например, – накрутил ей хвост. Так?

Лорд Ормскерк некоторое время шел молча, потом укоризненным тоном сказал:

– Я часто сожалею о появившейся в последние годы тенденции употреблять в светской беседе грубые выражения. Людям моего поколения это претит. Вы, Равенскар, предпочитаете шпаге кулаки. Я же наоборот. Поверьте, подобная прямолинейность только вредит делу.

– А, вам не нравится, когда ставят точки над «i»? Можете быть спокойны! Мой кузен никогда не женится на мисс Грентем.

Лорд Ормскерк вздохнул:

– Я уверен, что на ваши слова можно положиться, дружище. Так что нам нет нужды продолжать этот разговор. Значит, вы сыграли с божественной Деборой в пикет? Я слышал, что в этой игре вам пет равных. Но вы, кажется, посещаете игорный дом Брукса. Господи, вот уж мавзолей! Понять не могу, как вы можете туда ходить. Не окажете ли мне честь как-нибудь пообедать у меня дома и дать мне возможность самому убедиться в вашем мастерстве? Я ведь тоже считаюсь неплохим игроком в пикет.

К тому времени они дошли до дома лорда Ормскерка. Подойдя к нему, он замедлил шаг и задумчиво спросил:

– А вам известно, дражайший Равенскар, что Файли купил великолепную пару чистокровных гнедых кобыл?

– Нет, неизвестно, – равнодушно отозвался Равенскар. – Но я предполагал, что он приобрел упряжку получше той, на которой он состязался со мной полгода назад.

– Вы поразительно невозмутимы, – заметил лорд Ормскерк. – Я в восторге от вашего самообладания. Значит, вы пошли на пари, не видев лошадей, с которыми будете состязаться?

– Лошадей я не знаю. Зато я знаю Файли. Я уже имел случай убедиться, что правит лошадьми он прескверно.

Лорд Ормскерк усмехнулся:

– Придется, наверно, поставить на ваших серых. Помнится, ваш отец великолепно правил лошадьми.

– Это верно. Если у Файли действительно хорошие лошади, на него многие будут ставить, и у вас есть шансы на крупный выигрыш.

С этими словами Равенскар приподнял шляпу, кивнул на прощанье и пошел к собственному дому на другой стороне площади.

Несколько часов спустя, когда Равенскар сидел за завтраком, дворецкий доложил, что его хочет видеть молодой лорд Мейблторп. На столе все еще стоял кофейник, недопитая бутылка эля, остатки жареного мяса и тарелка с ветчиной – молчаливые свидетели отличного аппетита мистера Равенскара. Адриан, у которого был невыспавшийся вид, посмотрел на стол и с гримасой сказал:

– Не представляю, как ты можешь сейчас есть, Макс. Ты же ужинал в час ночи!

Равенскар, на котором была только рубашка и брюки, поверх которых он накинул яркий парчовый халат, показал рукой на кресло напротив себя.

– Садись и выпей эля, или кофе, или что ты привык пить в это время дня. – Затем он обратился к дворецкому, который все еще стоял около его кресла: – Значит, приберите комнату миссис Равенскар и скажите миссис Дав, чтобы она приготовила для мисс Арабеллы голубую комнату. Кажется, в прошлый раз она ей очень понравилась. И снимите чехлы с мебели в гостиной. Впрочем, вы знаете, что еще нужно сделать, не хуже меня.

– Что, тетя Оливия с Арабеллой приезжают? – спросил Адриан. – Превосходно! Я уже бог знает сколько времени не видел Арабеллу. А когда ты их ждешь?

– Сегодня. Приходи к нам обедать.

– Нет, сегодня вечером не смогу, – покраснев, ответил Адриан. – Но скажи Арабелле, что я обязательно нанесу ей визит завтра утром.

Равенскар хмыкнул, отпустил кивком дворецкого и налил себе еще кружку эля. Держа ее в руке, он откинулся в кресле и воззрился через стол на простодушную физиономию своего кузена.

– Ну тогда приезжай завтра вечером в Вокс-холл. Я повезу туда Оливию и Арабеллу. Там будет играть оркестр или что-то в этом роде.

– Спасибо! С удовольствием. То есть, если… – Адриан замялся. – Я очень рад, что застал тебя дома, – сказал он. – Мне нужно с тобой поговорить.

– О чем? – спросил Равенскар.

– По правде говоря, я хотел с тобой посоветоваться. То есть не то чтобы посоветоваться – для себя я все решил. Но мама очень доверяет тебе, и ты всегда выручал меня… Вот я и решил тебе рассказать, как обстоят дела.

Равенскару меньше всего хотелось слушать излияния своего кузена, но он сказал:

– Разумеется. А ты придешь поглядеть на наше состязание с Файли?

Этот вопрос на минуту отвлек Адриана от любовной темы.

– Еще бы! – пылко воскликнул он. – Еще бы я не пришел! Ну и штуку же ты умудрил, Макс! Такого пари еще свет не видывал! Но ты наверняка его выиграешь. Лучше тебя никто не умеет править упряжкой. А где состоится гонка?

– Наверно, в Эпсоме. Я предоставил выбор Файли.

– Как же я его ненавижу, – нахмурившись, сказал Адриан. – Надеюсь, что ты его обгонишь.

– Постараюсь. А на бега в Ньюмаркете поедешь в следующем месяце?

– Да. Впрочем, не знаю. Я не об этом хотел с тобой поговорить.

Смирившись с неизбежностью, Равенскар поудобнее устроился в кресле и сказал:

– О чем же?

Лорд Мейблторп взял в руки вилку и начал бесцельно водить ею по скатерти.

– Вообще-то я не собирался тебе об этом говорить, – признался он. – В конце концов, ты ведь мне не опекун. Конечно, ты входишь в попечительский совет, который управляет моим состоянием, но это ведь совсем другое дело.

– Без сомнения, – согласился Равенскар.

– Я хочу сказать, что ты не отвечаешь за мои поступки, – продолжал Адриан с некоторой тревогой в голосе.

– Совершенно правильно, не отвечаю.

– И потом, через два месяца мне исполнится двадцать один год. И тогда я смогу поступать, как мне заблагорассудится.

– Верно, – опять согласился Равенскар, вопреки ожиданиям своего молодого кузена не выражая ни малейшего беспокойства по поводу этих вопросов. – Короче говоря, не надо со мной ни о чем советоваться. Лучше выпей эля.

– Нет, не хочу, – отмахнулся Адриан. – Так вот, я не собирался тебя посвящать… Но ты вчера пришел… в дом миссис Беллингем и… и встретился с ней.

– Я с миссис Беллингем и десятком слов не обменялся.

– Не с леди Беллингем, – раздраженный подобной тупостью, сказал Адриан. – С мисс Грентем!

– А, мисс Грентем. Да, я играл с ней в пикет. Ну и что?

– Что ты о ней думаешь, Макс? – робко спросил Адриан.

– Да я особенно о ней не задумывался. А в чем дело?

Адриан посмотрел на его негодующим взором:

– Господи, неужели ты не заметил, как она хороша?

– Да, она довольно привлекательная женщина, – согласился Равенскар.

– Довольно привлекательная! – потрясение воскликнул Адриан.

– Да, она, несомненно, привлекательна, хотя не первой молодости. Пожалуй, на мой вкус, высоковата ростом и с годами, наверно, пополнеет. Но я признаю, что она красивая женщина.

Адриан положил на стол вилку и твердо сказал, вспыхнув, как мак:

– Лучше я уж сразу тебе скажу, Макс, что я… что я собираюсь на ней жениться!

– На мисс Грентем? – приподняв бровь, переспросил Равенскар. – Что это тебе вздумалось?

Хладнокровие, с которым Равенскар встретил столь потрясающее известие, было как ушат холодной воды для молодого человека, который предполагал услышать яростные возражения. На какую-то минуту Адриан растерялся. Потом с большим достоинством сказал:

– Я ее люблю.

– Как странно! – изображая изумление, проговорил Равенскар.

– Я в этом не вижу ничего странного!

– Ты-то, конечно, не видишь. Но неужели ты не можешь найти кого-нибудь более подходящего по возрасту?

– Меня совершенно не волнует разница в наших годах. Послушать тебя, то можно подумать, что Деборе за тридцать!

– Гм…

Адриан возмущенно смотрел на кузена.

– Мое решение непоколебимо, Макс. Я никогда не полюблю другую женщину. Как только я ее увидел, я понял, что мы созданы друг для друга. Но тебе этого, конечно, не понять – ты человек с рыбьей кровью… то есть ты ведь никогда в жизни не влюблялся.

Равенскар засмеялся.

– Во всяком случае, ты не знаешь, что такое возвышенная любовь, – поправился Адриан.

– Может, и не знаю. Но при чем тут я?

– Ни при чем, – твердо сказал Адриан. – Но поскольку ты уже знаком с Деборой, я решил тебе сказать, потому что не хочу ничего делать тайком. Я ничуть не стыжусь того, что полюбил Дебору.

– Было бы странно, если бы ты стыдился, – заметил Равенскар. – И что, мисс Грентем приняла твое предложение?

– Не совсем, – признался Адриан. – Конечно, она выйдет за меня замуж, но у нее такое прелестное чувство юмора, и она так любит меня поддразнивать… Это невозможно описать, но, когда ты с ней познакомишься поближе, ты сам поймешь.

Равенскар поставил кружку на стол.

– Как это понимать – «не совсем»?

– Ну, она говорит, что я не должен ничего решать, пока не достигну совершеннолетия. Как будто я уже не решил! Она не хотела, чтобы я кому-нибудь об этом говорил, но кто-то сказал маме, что она меня поймала на крючок – надо же выдумать такое! – и мне пришлось ей во всем признаться. В частности, поэтому я и пришел к тебе, Макс.

– Да?

– Мама тебя послушается, – уверенно продолжал Адриан. – Видишь ли, она почему-то вообразила, что Дебора меня недостойна. Я, конечно, понимаю, как это неудачно, что я с ней познакомился в доме леди Беллингем, но она совсем не такая девушка, каких обычно встречаешь в игорных домах, Макс, честное слово, не такая! Ей даже не нравится играть в карты. Просто она хочет помочь тетке.

– Это она сама тебе сказала?

– Нет, это мне Кеннет сказал. Он ее знает с детства. Послушай, Макс, она такая прелесть, такая душечка… у меня просто не хватает слов, чтобы ее описать.

Равенскар мог бы ему в этом помочь, но не стал этого делать.

– Она не похожа ни на одну женщину, которую я знаю, – продолжал Адриан. – Просто удивительно, как ты этого не заметил!

– Может быть, потому, что я за свою жизнь встретил больше женщин, чем ты, – извиняющимся тоном сказал Равенскар.

– Да, но мне казалось, что даже ты… впрочем, это не относится к делу. Я хочу, чтобы ты понял, Макс, что я все равно женюсь на Деборе, кто бы что о ней ни говорил.

– Ну хорошо, предположим, я это понял. И что я должен по этому поводу делать?

– Понимаешь, Макс, я решил, что с тобой мне об этом говорить будет легче, чем с мамой. Ты же ее знаешь! Распорядительница в игорном доме – такая женщина меня недостойна! Какая чудовищная несправедливость! Разве Дебора виновата, что ей приходится быть любезной с такими людьми, как Файли или Ормскерк? Она вынуждена, вот и все. Я не могу дождаться дня, когда я ее оттуда заберу.

– Ясно, – сказал Равенскар. – Должен признаться, что ты меня удивил. Видимо, я ошибся, но мне показалось, что мисс Грентем предпочитает тебе Ормскерка.

Лицо Адриана выразило озабоченность.

– Вовсе нет, ты ничего не понял. Дело в том, что леди Беллингем обязана Ормскерку – должна ему деньги, и Дебора не смеет его обидеть. Это меня ужасно тревожит. Она в невыносимом положении. Если бы я сейчас мог распоряжаться своими деньгами, я немедленно положил бы этому конец.

Равенскар вполне готов был этому поверить и возблагодарил судьбу, что до совершеннолетия его кузена оставалось еще два месяца.

– А откуда ты про это узнал? Опять от мистера Кеннета? – спросил он.

– Да! Дебора мне об этом и словом не обмолвилась! Но Кеннет знает про их затруднения.

– Мисс Грентем повезло, что у нее есть такой преданный друг, – с иронией заметил Равенскар.

– Это верно… но вот только… В общем, он не совсем подходящая для нее компания… Но когда мы поженимся, все будет иначе!

– Надо полагать, что у мисс Грентем благородное происхождение? – бесстрастно осведомился Равенскар.

– О да! Грентемы, кажется, в родстве с семейством Эмберли. Отец Деборы был военным, но оп вышел в отставку. – Лорд Мейблторп посмотрел на своего кузена с обезоруживающей улыбкой. – По правде говоря, он был профессиональным игроком. Происхождения он был благородного, но, насколько я мог удостовериться, образ жизни он вел не совсем… Но, в конце концов, он давно умер, и Дебора не обязана отвечать за его прегрешения. У нее есть еще брат. Я пока с ним незнаком, но, говорят, он скоро приедет в отпуск. Он офицер и сейчас находится со своим полком где-то на юге Англии. Он обучался в Херроу, так что тут придраться не к чему. – Адриан сделал паузу, ожидая, что Равенскар что-нибудь скажет, но тот молчал. Адриан перевел дух и продолжал: – Теперь я тебе все рассказал, Макс, и мне хотелось бы, то есть я очень был бы тебе обязан, если бы ты поговорил с мамой.

– Я? – спросил Равенскар. – О чем?

– Ну, объяснил бы, что Дебора совсем не такая уж не подходящая для меня невеста.

– Нет, этого я ей объяснить не могу. Да и никто не может.

– Но, Макс…

– На твоем месте, я бы подождал до совершеннолетия.

– Но, если бы удалось уговорить маму, мне не надо было бы ждать. Да тут еще этот Ормскерк! Я хочу добиться маминого согласия на брак – тогда Деборе не надо будет его улещать. Мы официально объявили бы о помолвке, и, наверно, я мог бы получить часть своего состояния.

– Это невозможно!

– Но, Макс, если вы с дядей Джулиусом согласились бы…

– Откуда ты взял, что мы на это согласимся?

– Но я же тебе все объяснил!

Равенскар встал и потянулся.

– Дождись совершеннолетия, – сказал он. – Тогда ты сможешь поступать, как тебе вздумается.

– Вот уж не думал, что ты проявишь такую черствость! – воскликнул лорд Мейблторп.

Равенскар улыбнулся:

– Ты же знаешь, что я отвратительно скуп.

– Но это не твои деньги! Наверно, ты, как и мама, против того, чтобы я женился на Деборе.

– Должен тебе признаться, что никакого восторга перспектива подобного брака у меня не вызывает. Поговори с дядей Джулиусом.

– Ты же знаешь, что он рассуждает так же, как и мама. Я был уверен, что ты поможешь мне ее уговорить. Я всегда на тебя полагался. Вот уж не думал, что ты откажешься мне помочь в самом главном деле моей жизни!

Равенскар обошел вокруг стола и положил руку на плечо Адриана.

– Поверь мне, что я действую в твоих же интересах, – сказал он. – Тебе надо подождать. Слушай, мне надо дать своим серым размяться. Поехали вместе!

Если бы не любовное томление, Адриан с восторгом ухватился бы за предложение кузена. Но он покачал головой и уныло проговорил:

– Нет, не поеду. Что-то я не в настроении. Ладно, я пойду. Если бы ты лучше узнал Дебору, ты бы изменил о ней мнение.

– Что ж, будем надеяться, что я с ней познакомлюсь поближе, – сказал Равенскар, подходя к камину и дергая шнурок звонка.

Адриан встал.

– Все равно я женюсь на ней! – вызывающе воскликнул он.

Равенскар проводил его до дверей.

– Разумеется, женишься, если не передумаешь за два месяца. Передай поклон своей матушке.

– Я ей не скажу про этот разговор, – тоном обиженного школьника ответил Адриан.

– Это послужит мне уроком, – отозвался его кузен.

Адриан не умел долго сердиться. Невольно улыбнувшись, он воскликнул:

– Черт бы тебя побрал, Макс!

И с этими словами удалился.

Равенскар вернулся в комнату, где он завтракал, и минуту или две стоял, опираясь о каминную полку и глядя в окно. Его мысли были обращены к мисс Грентем, и, судя по выражению его лица, он не думал о ней ничего хорошего. Ловко она подговорила мистера Кеннета рассказать Адриану эту жалостную историю о долгах леди Беллингем. Значит, она не согласна, чтобы Адриан объявил об их помолвке до своего совершеннолетия? Это тоже ловкий ход, однако он может оказаться для нее ошибочным. Ей предстоит сразиться с неким Максом Равенскаром, и, возможно, эта схватка ее кое-чему научит.

– Вы звонили, сэр?

Равенскар повернул голову:

– Звонил. Передайте на конюшню, чтобы через полчаса мне подали кабриолет.