Одаренные искрой

Глава 2 Шаг назад, чтобы разогнаться

Солнце ослепляло. Волны с шумом врезались в борт корабля, раскачивая его и разбрасывая соленую пыль. Ветер подхватывал ее и швырял на разогретую палубу, накрывая и меня, освежая и немного облегчая неприятное состояние. Темные волосы под солнцепеком быстро нагревались, но возвращаться в душную каюту совсем не хотелось. Тенек? Я в очередной раз осмотрелась – мест на судне, где можно укрыться от солнца, хватало, но там обязательно кто-то находился. Лучше под прямыми лучами, зато в одиночестве. А еще я столкнулась с проблемой – меня укачивало. Три дня морского пути показали, что увлекательные путешествия по водным просторам и я несовместимы. И дело не только в морской болезни.

На пристани мне пришлось яростно отмахиваться от чайки, защищая булку. Царапины на руке неприятно обжигали, а пернатая никак не отступала. Она в очередной раз спикировала вниз, но вдруг с визгом отпрянула. Немного покричала рядом и улетела к группе таких же громкоголосых и противных птиц. Они кружили над ящиками и бочками с провизией и не упускали возможности стащить всякую мелочь. Мерзкие вредители! И ведь ничего не боятся.

Хотелось верить, что бесстрашный враг испугался меня, но нет. Высокий мужчина стоял на причале и улыбался мне. Он несколько секунд демонстративно вытягивал руку перед собой, а затем как-то неловко, словно смутился, почесал ею светловолосую голову. Маг? Я глянула на ближайшую птицу и поняла, что беспокоиться о них больше не стоит.

Давора Бриджа, королевского посла, я все же узнала, но не подошла к нему, ограничиваясь благодарной улыбкой в ответ. Он отправился к трапу со своим сопровождением и вскоре скрылся из поля зрения. Я осталась на месте и еще несколько минут рассматривала большое торговое судно со свернутыми парусами. Оно скрипело и чуть пошатывалось на неспокойной воде. Пассажиры прибывали на его борт, матросы суетились, проверяя снасти и загружая судно ящиками, мешками, бочками.

Пора. Я с трепетом в груди выдохнула. Первый шаг к побегу давно остался позади, но каждый новый ощущался как первый.

Визг чаек досаждал до тех пор, пока корабль не отошел далеко от берега. Я мысленно прощалась с пернатыми наглецами и наслаждалась завтраком в их отсутствие. Вокруг приятно шумело море, над головой хлопал торговый флаг Астарии, и матросы перекрикивались между собой. Почти блаженство.

Почти.

Вскоре легкая тошнота пробудила мечты о твердой земле под ногами. Я надеялась, что она пройдет, но… никак.

Трое суток я отлеживалась в темной каюте. С каждым днем климат менялся. Духота сдавливала легкие, а промокшая от пота рубашка липла к телу. Мне просто необходимо было выбраться наружу и проветрить тесное помещение. Я осторожно поднялась, ополоснула лицо и посмотрела на себя в отражение мутного узкого зеркала. Немытые волосы тяжелыми локонами лежали на плечах, полные губы потрескались, а светлая кожа пугала зеленым оттенком. Судно качнулось, и я ухватилась за полку, удерживаясь на ногах. Новый приступ тошноты поторопил на свежий воздух.

Теперь я подставляла себя водяной взвеси и остужающему ветру. Тошнота не отпустила, но немного притупилась. Я чуть улыбнулась, поймав себя на мысли, что бывала на побережье только по необходимости, а она возникала редко. Жизнь моя протекала плотным графиком: учеба, поиск информации, выполнение заданий, в свободное время – зализывание ран. Иногда мне везло, и Лира находила для меня час-другой, чтобы обнять, утешить или просто поболтать. Мы обе завидовали Кастомиру, кровному сыну наших опекунов. Я чуть больше, а она чуть меньше. Повезло ли нам, бродягам, когда семья Дезант подобрала нас с улиц? Отказалась бы я от предложения тогда, если бы знала, что меня ждет?

Не знаю.

Мы с Лирой не владели сведениями, кто стоит за всей организацией. Возможно, истинные Дезант знали, но от нас скрывали. Сеть мятежников преследовала что-то большее, чем просто переворот в Астарии. Но что? Я старалась не задавать лишних вопросов. Тщетно… Улыбчивая Висана могла снизойти с ответами до Лиры, но не до меня. Мои отношения с мачехой не сложились.

Висана купалась в любви и уважении окружающих, легко заводила полезные знакомства и без труда манипулировала легкомысленными подругами. Вокруг нее часто бурлили праздники и роскошные вечера – богатый косяк со сплетнями вместо рыбы. Ради дела она готова была терпеть рядом кого угодно. Даже такую неблагодарную дочь, как я.

Отношений с отчимом вовсе не было ни у меня, ни у Лиры. Мы обходились редкими подарками по праздникам и скупыми разговорами за обеденным столом. Лишь при свидетелях он проявлял радушие, улыбаясь нам и общаясь на непринужденные темы. Дасконт не меньше Висаны был одержим переворотом, предпочитая все время и внимание уделять ему. Он налаживал связи. Мало было отыскать единомышленников или полезных для сотрудничества людей, их предстояло еще и очаровывать. Дасконт выведывал их секреты, прокладывал путь к сердцам, а затем давил на слабости и незаметно втягивал людей в заговор. Дороги для отступления не оставалось. Впрочем, новые союзники пребывали в убеждении, что самостоятельно возжелали свергнуть короля.

Висана и Дасконт являлись образчиками для множества супружеских пар. Их связывали между собой уважение, крепкая дружба и общие интересы. Благодаря их сплоченной целеустремленности семья Дезант возвышалась над многими другими семьями, которые участвовали в заговоре.

Заговор. Я передернула плечами. Тошнота вновь накатила в полную силу, и я навалилась на перила. Всегда была слабой. И сейчас, и в тот день, когда в оборванном грязном тряпье входила в большой особняк. Уже тогда мне многое казалось странным, но я не желала искать правду. Уставшей маленькой девочке так хотелось верить в сказку.

В семьсот одиннадцатом году второго исчисления магическая эпидемия обрушилась на Астарию, унося жизни здоровых и трудоспособных людей. Целители не могли помочь всем. Множество стариков и детей остались в одиночестве. Приюты и монастыри немногочисленных орденов, которым король позволил обосноваться в стране, оказались не в состоянии принять всех под свою защиту. Тогда его величество Фредриг проявил щедрость и милосердие – по его указу семья, взявшая под опеку беспризорника, получала некоторые налоговые льготы. За каждого ребенка – пять лет.

Сложно сказать, кто из нас попал в обычную семью, а кто стал жертвой без права выбора, кому предначертано было вырасти пособником в свержении монарха. Нас старались держать в неведении друг о друге. Сколько же всего семей замешано в предательстве? Я знала всего о двух, кто тоже состоял в заговоре и взял опекунство. Одна из этих семей тесно сотрудничала с нами, а о второй мне стало известно случайно, во время поисков информации для своей первой и последней серьезной миссии.

Я – предательница. Стоит ли переживать и винить себя?

Поморщилась, вспоминая слова Висаны: «Назвать тебя лисой слишком хорошо, а нюхач звучит низко для той, кто носит фамилию Дезант»

Моей деятельности не смогли подобрать определенного названия. Я была годна для многого, но в конкретных сферах никогда не достигала грандиозного успеха. Сначала нас обучали общим дисциплинам: этикет, манеры, общеобразовательные предметы, верховая езда. Постепенно этикет и манеры углублялись в актерское мастерство и манипулирование, история превратилась в пропаганду, а физические нагрузки стали включать в себя даже рукопашную борьбу. Вот в борьбе я терпела неудачи больше всего. Особенно, если обучать меня брался Кастомир.

Каст никогда не был простым человеком. Он пугал меня уже только одним своим существованием. Безжалостный, неотступный и целеустремленный. Родной сын унаследовал от графа лучшие качества, которые присущи лидерам. Цепкий ум и отсутствие совести делали из него невероятно расчетливого и талантливого стратега. И на зависть мне, Боги Ирфрида подарили ему искру. Если бы мы ладили, возможно, все сложилось бы иначе. Но мне никогда не понять тех, кто так отчаянно жаждет власти над чужими судьбами. Тех, кто способен на зверства.

Может, поэтому с Лирой мне было спокойней и проще. Она преследовала другие ценности.

Девочке, рожденной в крестьянской семье, не сулило ничего хорошего. Официально рабства на Западном материке не было, но король или не мог искоренить торговлю людьми, или не хотел. Крестьянам приходилось туго, поэтому они стремились избавиться от калек и девочек – тех, кто приносил мало пользы в хозяйстве. Их с малых лет лишали заботы и любви, воспитывали до подходящего возраста, а затем продавали. Лира могла оказаться в доме утех, а может, ублажала бы ненормальных аристократов.

Я появилась в доме Дезант спустя два месяца, как туда прибыла она. Уже тогда рыжая девчушка не горевала из-за смерти родителей, а быть может, не плакала с самого начала. Она, как пиявка, цеплялась за Висану, старалась радовать ее и угождать – прилежно училась, подслушивала слуг, а затем докладывала ей все, что услышала. Маленькая девочка подражала новой маме и желала стать любимой дочерью, а позже – хотя бы верной союзницей. Во всем происходящем она видела шанс обрести счастье.

Когда ей было пятнадцать лет, Кастомир ответил на ее чувства, чем связал Лиранию крепче с семьей. Однако их роман не мешал Лире во благо общему делу сходиться с другими мужчинами. К двадцати годам ее прозвали интриганкой. Она прекрасно овладела рукопашным боем, не гнушалась убийства и продолжала развивать искру темной магии.

Наверное, Дезант стала бы идеальной семьей не только с виду, но и вообще, если бы не я. Непутевая дочь и сестра, трусливый боец… Я не умела кокетничать, с трудом выстраивала беседы так, как это было необходимо, и всю информацию легче добывала из записей. Силы во мне хватало лишь для ножей. Никаких мечей и кинжалов, никаких драк против широкоплечих противников. Если только не брать верх над ними ловкостью и хитростью.

Я сжала кулаки и постаралась дышать глубже. Свежий воздух постепенно прекращал помогать в борьбе с тошнотой. Но я все равно радовалась. Тошнота – такая малость ради того, чтобы отречься от семьи.

Дезант всегда опасались меня, и если судить сейчас, то их опасения были не напрасны. Дасконт презирал меня, а Висана любезничала и старалась держать при себе. Недоверие между нами росло с детства, когда я сомневалась в правильности обучения. Можно ли убивать людей ради выгоды? Справедливо ли все то, что рассказывали нам учителя о его величестве Фредриге? Разве можно очернять людей, не позволяя им оправдаться? Почему я ежедневно учусь лгать одним, но должна быть абсолютно честной с другими? Замечая, что такие вопросы портят наши отношения, я прекратила задавать их вслух. Пытаясь найти ответы самостоятельно, тратила свободное время на семейную библиотеку, где даже сказки учили другой честности и иному благородству. Уже тогда я поняла, что нас обманывают. Возможно, замкнулась в себе, стала скрывать все, что думала, и еще больше рушила хрупкий мост между собой и Дезант.

Со временем нам с Лирой стало известно о заговоре, о том, что мы тоже поступаем неверно, но… Множество оправданий находилось предательству, а я уже не способна была поверить ни в одно из них. Сколько замков я взломала, чтобы узнать больше секретов о семье, которая меня приютила?

– Леди, вам нездоровится? – прозвучал незнакомый баритон.

Я вздрогнула, выскальзывая из воспоминаний, и посмотрела на мужчину. Как Давор может быть королевским послом? Своим ростом он больше годится для тяжелых лат и двуручного меча или молота. Я уже молчу о том, что он маг. Обладать искрой и предпочесть политику магии – кощунство. Будь у меня искра, никогда бы не позволила себе пренебречь ею. Я опустила голову, опасаясь, что посол заметит мою зависть. Мысль о том, что таких, как я – лишенных искры, – в разы больше, чем одаренных, ни капли не утешала.

– Прошу прощения. Не хотел вас напугать. – Он осторожно облокотился на перила. – Нас некому было представить друг другу. Меня зовут Бридж.

– Просто Бридж? – полюбопытствовала я, высоко задирая голову, чтобы увидеть его лицо.

Я помнила имя посла, но он забыл уточнить об уважительном обращении к нему, что удивляло.

– Пожалуй, так мне будет приятней, – ответил просто Бридж. Его ясные голубые глаза искрились весельем.

– Я и вовсе лишилась титула, поэтому оставьте «леди» при себе. – Я пожала плечами и приготовилась ловить взвесь воды снова.

– Насколько мне известно, взамен вы обрели свободу, – с улыбкой напомнил посол, глядя на горизонт.

– А вам многое известно, Бридж, – с игривой ноткой подметила я. – Что еще вам сообщил Крон?

– Ориса, я ведь не последний человек в королевстве. Неужели вы полагаете, что от меня что-то будет скрывать граф? К тому же рассказывал мне о вас совсем не он, а сам его величество Фредриг Астариский, – с наигранной обидой проговорил он.

Я уже собралась оправдаться, но Бридж не оставил мне возможности.

– Тем более у меня особое поручение – проследить, чтобы вы без проблем обзавелись временным жильем в Хардоне и получили новое имя. Я выступлю вашим поручителем. Просьба самого короля, – усмехнулся он. – Уж больно неожиданным оказалось для нас ваше решение поддержать его величество и приоткрыть завесу над столь многочисленными и весьма ценными тайнами. Вы задержитесь в Хардоне всего на пару месяцев?

Красиво говорит, будто и не о предательстве вовсе, а о героизме. Я прислушалась к своим чувствам: страх, трепет, надежда и облегчение. Из всего только первое ощущалось привычным.

В ночь предательства мы с графом выбрали не просто удаленную страну – она находилась на Восточном материке. Другая культура, чужой нрав. Благо лет семьсот назад в развитых странах решили вопрос о языковом барьере – ввели общий язык. У остальных стран, желающих поддерживать экономические отношения и опасающихся отстать в развитии, не осталось выбора, как только последовать примеру. Вскоре родные языки прозвали древними. А к тому времени как их забыли, единый язык всего лишь различался некоторыми особенностями в произношении и написании.

День до отплытия тоже оказался для нас не лишним. Граф разобрался с формальностями легенды и местом мне на торговом корабле. Капитан выбранного судна не слишком интересовался пассажирами, лишь бы платили и не буянили. С оплатой у меня проблем не возникло. Перед заданием я распихала мелкие ценности по карманам, а затем еще не отказалась и от помощи Крона.

В наспех составленном плане у меня приоритетом числилась задача – затеряться среди жителей Нестаргона, одного из четырех крупных королевств Ирфрида. Я много спорила с графом, желая получить новое имя еще в Астарии, чтобы как можно скорее оборвать все связи с Дезант. Но граф настоял на своем – я обрету новое имя по прибытию в Хардон, столицу Нестаргона. Начиная со светского сдержанного спора и заканчивая громогласной руганью, он уступил мне и согласился, чтобы королевский артефактник хотя бы в тот же вечер избавил меня от имени. Но из-за того, что я планировала покинуть страну безымянной и нетитулованной, нам пришлось выдумывать третью легенду, потому что две предыдущих уже не подходили. Взамен мы договорились, что с получением нового имени мне предстоит разбираться самостоятельно. Я заметила в Кроне доброту и сострадание, на что давила до последнего, выбивая себе лучшие условия. Не знаю, чего ему стоило, но он заручился помощью королевского посла, который в то же утро отправлялся по делам в Нестаргон. От такой щедрости и снисходительности я округлила глаза и дождалась очередного требования: «А взамен вы, леди…».

Взамен я много часов подряд провела за письменным столом. Вспоминала все, что мне было известно о заговорщиках, об их планах, о том, что уже было совершено, но о чем его величество мог не догадываться. Вырисовывала схемы особняков Дезант со всеми секретными подходами и тайниками. Ради собственной свободы я готова была раскрыть абсолютно все.

За день перед отплытием Крон вернулся с неофициальной королевской аудиенции и огорошил новостью, что порт его величества пострадал от стихийного бедствия, совершенно случайно вызванного королевским магом. Владельцам кораблей, которым понадобится длительный ремонт, принесли глубочайшие извинения. А так как у посла очень важный визит, он нашел единственное судно, которое отправляется в нужный ему срок. На это же судно ринулись и все остальные высшие особы, спешащие в Нестаргон.

Третья легенда делала меня беженкой из Вертании. Семь лет в соседней стране шла внутренняя война, поэтому неудивительно, что в Хардон прибудет очередная безымянная девица со скупым багажом и множеством тайн, с которыми она будет делиться нехотя.

Я, Милания Салини, продала сбереженные драгоценности покойной матушки. Полученной суммы мне хватило, чтобы оплатить услуги нелегального артефактника и снять имя, а затем, потратив последние деньги, мне удалось выбраться в Астарию и попасть на борт торгового судна. По счастливой случайности я познакомилась с Давором Бриджем, который славился добрым сердцем и сострадательной душой. Посол проникся моей историей и предложил свою помощь.

Если такая история вызовет у кого-то подозрения, то все равно Бриджу не посмеют отказать. Мне же главное – получить имя. Было бы гораздо проще, если бы его, как в давнем прошлом, заносили на бумагу – легко потерять, легко подделать. Я глянула на чистое запястье. Говорят, что даже маги не видят этот рисунок, якобы имена и прочие сведения скрыты и прочесть их можно только с помощью артефактов.

Из Хардона я уезжать сразу же не собиралась. Мне предстояло обзавестись болтливыми знакомыми, убедительно жаловаться им на горькое прошлое, рассказывать о кошмарах, приходящих с войной. А через пару месяцев Милания Салини не выдержит столичного шума и отправится дальше на юг, где ее не устроит жаркий климат. Месяц-два – и путь ляжет на север, в крошечную страну Эфинию. Этот тихий оазис расположился среди холодных гор, а местные жители в нем занимаются добычей драгоценных камней и минералов, чем обеспечивают себе безбедную жизнь. Там я и начну свою жизнь с чистого листа.

Я тяжело вздохнула и ответила:

– Я бы хотела покинуть столицу Нестаргона как можно скорее, но придется задержаться.

– Куда вы спешите? Хардон считается городом больших возможностей. Рискните и попытайтесь наладить жизнь в нем. Эфиния – такая глушь для молодых.

– Только вы знаете о моих планах так много? – Я хмыкнула, резко убирая прядь за ухо. – Очень не хотелось бы бежать еще и из Эфинии. Дезант ведь накажут по всей строгости закона, и если кто-то решит отомстить мне за предательство…

– Не стоит переживать по этому поводу, – прервал Бридж. – У Астарии с Нестаргоном довольно натянутые отношения. Это последнее место, где вас будут искать, если вообще будут. Вам стоит научиться жить без оглядки. – Посмотрел на меня и улыбнулся, а я ощутила чуть больше уверенности в себе и незримую защиту. Вот же воистину посланник мира. – Идите в каюту, леди. Заклинание немного облегчит ваше самочувствие. Попробуйте поспать.

– Благодарю за заботу.

Я растерялась. Когда он сплел заклинание? Как ни пыталась, так и не вспомнила ни одного пасса. Но из вежливости не стала расспрашивать, а просто кивнула ему на прощание и отправилась отдыхать.