Одержимость

Глава 29

На расстоянии, составляющем менее половины футбольного поля от складов сенатора, у моих ног лежали тусклые прозрачные тела охранников Лаксенов. Я уничтожил их, будто передавил пальцами светлячков, только сверкающей хаотичной массы от них не осталось.

Но Мистера Разговорчивого среди них не оказалось. Это он привез меня сюда. Поэтому я отпустил его и он убежал, так как понял, что лучшего выхода для него нет.

Первобытная энергия струилась по моим венам, гудела во мне, как эффект от чистейших наркотиков. После того, как я питался из стольких Лаксенов, я стал опасным для всех, кто был на моём пути. Мощь вибрировала под моей кожей, рвалась изнутри каждой клеточки.

Лаксены напоминали мне галактические чипсы Принглс. Один раз попробовав, ты уже не можешь остановится — совсем не можешь. Никто не будет в безопасности рядом со мной, когда я закончу с ними.

Даже Серена.

Но она была там, и, бог знает, что они делали с ней. Она была ещё жива — должна была быть. Я не мог позволить себе рассматривать любые другие варианты.

Я двинулся через пустую автостоянку, чувствуя группу Лаксенов на первом этаже и крыше. Остановившись у стены здания, я сосредоточился на крыше. Растворившись в тени, я поднялся к выступу вдоль крыши и присел.

Трое Лаксенов стояли в центре. Их головы метнулись ко мне, как у луговых собачек (вроде наших сусликов).

— Аэрум, — сказал один из них.

Умный. Я соскользнул с выступа, чувствуя, как заимствованная энергия отражается на моей форме, когда я начал расти. Ночь вокруг нас стала еще темнее. Я не оставил им шанса бороться или бежать. Я прыгнул на них через секунду, скользнул за первым и ударил рукой в грудь Лаксену. Вытянув вторую руку, я проткнул другого. Потом развернулся, бросая первого на третьего. Они полетели вниз, как груда кирпичей. Я выпил второго, пока он не превратился в инопланетный чернослив.

Вкусно.

Двое других поднялись, превращаясь в ходячие лампочки. Мой смех был подобен дыму. Вам ссссследовало осссстаться внизу.

Сосредоточившись на двух других Лаксенах, я притянул их потоком воздуха. Они вознеслись на крышу, их светящиеся размахивающие руки напоминали маяки. Не за что было удержаться, чтобы им остановиться. В секунду, я пронзил моими руками обе их груди.

Им пришел конец.

Оставив их тела на крыше, я подошёл к двери аварийного выхода. Стальная дверь чуть не слетела с шарниров петель, когда я рванул её на себя. Я полетел вниз по лестнице, тихо поглощая тени.

Они ждали на нижнем этаже, по меньшей мере, целая дюжина грёбаных светлячков из космического пространства. Я обнаружил Серену, хоть и не видел ее, но знал, что она находилась в центре их кольца. Я чувствовал её.

Я так же учуял кровь, человеческую кровь. Кровь Серены.

Ярость затопила меня дикой, чёрной волной. Она прокатилась по полу склада, став живой, дышащей, царапающей лицо массой.

Я принял свою человеческую форму и воздух застыл. — Все, кто посмеет прикоснуться хоть к одному волоску на ее голове, тут же умрут.

Один из Лаксенов бросился на меня и я поймал сукиного сына за шею. Он продолжал атаковать меня, но я развернулся вокруг своей оси, ухватив его крепко за шею и продолжал крутить ее до тех пор, пока кости не прорвались через кожу.

Появился ещё один шар и полетел вперёд, я увернулся в сторону, пиная цель моим ботинком в его светящийся живот. Он согнулся, статическое электричество затрещало в воздухе. Согнувшись, я сунул руку в этот свет. Лаксен принял человеческую форму только на секунду, но этого было достаточно. Моя рука была в нём и я обернул пальцы вокруг тонкой длинной кости. Я дёрнул свою руку обратно и Лаксен взвыл.

Он упал на пол бесформенной массой.

Я отбросил его позвоночник в сторону и резко развернулся, ударив кулаком в челюсть другого Лаксена. Его голова откинулась назад и вернулась на место, но я обхватил его лицо, и ударил своей головой его, а затем свернул ему шею. Темнота внутри меня завыла при звуке трескающейся кости.

Свет запульсировал вокруг ближайшего Лаксена за секунду до того, как дальний выстрел света ударил в моё плечо. Я отлетел на шаг назад, но не упал.

Я рассмеялся. — Мне даже понравилось это ощущение.

Лаксен попятился, выпустив ещё один заряд, супермощной силы. На этот раз я увернулся от удара, затем бросился вперёд, сбивая его на пол, прежде чем он понял, что происходит.

Выпрямившись, я увидел испуганное лицо Серены. Лаксен схватил её. Ублюдок в костюме рядом с ней, полагаю, был сенатором. Моё внимание переместилось обратно к Серене. На её лице багровели синяки, а губа была окровавлена.

Лаксен, держащий её, дёрнул её грубо назад, и её ответное рыдание полоснуло мне сердце сильнее, чем что-либо.

Я потерял контроль над своей человеческой формой.

Моя масса выросла, поглощая энергию от многочисленных кормлений. Стены склада загремели, как консервные банки. Одинокий стул в углу заскользил по полу. Шкафы для хранения закачались, а затем опрокинулись, тоже заскользив по полу. Стул достиг тёмных щупальцев, окружавших меня, а затем появились шкафы. Каждый объект вращался в воздухе, кружась вокруг меня циклоном из мусора и грязи.

Это будет больно, я обещаю.

Предметы остановились, повиснув на долю мгновения в воздухе, а затем смялись, как бумага. Ничего не осталось от шкафов или стула. Даже пыли.

Я снова набрался сил, сосредоточив внимание на четырёх Лаксенах, стоявших между Сереной и мной. Такой бой быстро высосет из меня энергию, даже с браслетами из опала, но я был вне себя от злости, потерял контроль над собой. Я хотел, чтобы они все умерли самым болезненным способом.

Лаксены метнулись ко мне, переходя то в истинную, то в человеческую форму. Кто-то закричал, но этот крик потерялся в вакууме. Как только они коснулись тьмы, окружавшей меня, их крики зазвучали хором. Давление накрыло их, они были пойманы в сети тени. Они пропали также, как и стул и шкафы, ничего не осталось, когда воздух успокоился.

Не то, чтобы я был сильнее, чем они. Лаксены были грозными противниками. Я сражался так, как ни сражался когда-либо прежде. Речь шла не об извечной битве Аэрумов против Лаксенов. Я не сражался, чтобы накормиться или чтобы удовлетворить свою агрессию. Я не сражался, потому что мне приказали или потому что был обязан.

Я сражался за Серену.

Она — все для меня.

Зная это и вполне вполне отдавая отчет в своих действиях, я ступил на тропу войны.

Оставшиеся Лаксены бросились на меня и взрывы Источника осветили комнату, пронзая скопление теней, ползущих с улицы через трещины в стене.

Я принял удар, но почти не почувствовал его. Я накормился снова и взлетел. Лаксен последовал за мной. Мы кружили вдоль потолка. Свет. Тьма. Свет. Тьма.

Тьма победила.

Безжизненное тело Лаксена упало на пол с глухим стуком. Я перешагнул через каждого, кто пришёл после этого. Я чувствовал, как энергия сочилась из меня и знал, что будет чертовски больно, но я схватил ближайшего Лаксена и проткнул его грудь.

Я бросил умирающего Лаксена на пол, готовясь покончить с этой светящейся ошибкой природы. Вдруг пронзительный крик Серены остановил меня, когда как больше ничего в этом мире не смогло бы. Я встал, сразу же найдя её в этом хаосе. Только один Лаксен остался в живых — сенатор, и ублюдок обернул руку вокруг её хрупкой шеи.

Я вернулся в человеческую форму, прерывисто дыша. Моё тело болело, но я игнорировал это.

— Если у тебя есть хоть грамм мозгов, то ты сейчас отпустишь ее.

— Или что? — сказал сенатор, пятясь и волоча Серену вместе с собой. — Если ты пойдёшь за мной, она умрёт.

Воздух потемнел и сгустился вокруг меня. Я сосредоточился на горящих глазах сенатора, потому что если бы я посмотрел на Серену прямо сейчас, я бы растерял свой боевой дух. — Ты не выйдешь отсюда, особенно если причинишь ей боль.

Уголки губ сенатора Вандерсона изогнулись вверх. — Так ли это? Я уверен, что в данный момент власть у меня.

— Я убил всех твоих Лаксенов и убью больше, если они придут. Я сделал шаг вперёд, но остановился, когда Серена захныкала. Мои руки сжались в кулаки.

— Это может быть правдой, но у меня есть чувство, что тебе нужно сделать всё, чтобы убедиться, что она выйдет из этой ситуации. — Он усилил хватку и она задохнулась. — Не так ли?

Мои глаза встретились со взглядом Серены. Я не колебался.

— Да.

— Хорошо, — ответил он, сделав ещё шаг назад. За его плечом был выход. — Встань на колени, Аэрум. Там, где твое место по праву.

Ох, да, мне захотелось врезать ему в лицо. Я смотрел на него, едва в состоянии обуздать тёмную ярость, мне хотелось уничтожить всё, что было в этой комнате.

— Встань на колени или она умрет прямо сейчас. — Повторил сенатор.

Я сделал глубокий вдох. Я не был глуп. Если сенатор сделает что-то со мной, то сомнительно, что он позволит Серене уйти. И даже если он убежит, Серена не будет в безопасности. Она никогда не будет в безопасности с ним живым.

У меня оставался только один вариант.

— Нет, Хантер, не надо, — умоляла она, и эти красивые глаза наполнились слезами. — Не слушай…

Её слова были прерваны захватом сенатора. Звук, который вышел из меня, был похож на вой демонов. Глаза сенатора слегка расширились, но он продолжал держать Серену.

— Ты хочешь увидеть, как выглядят её внутренности? — Спросил он. — Я теряю терпение.

Потребовалась вся сила воли, чтобы обуздать свой характер и не разорвать его прямо сейчас, но он схватил шею Серены прежде, чем я сделал шаг. Она стоила для меня больше, чем моя гордость. Это было правдой.

Я опустился на колени.

— Что?

Сенатор сделал шаг в сторону, держа Серену прямо перед собой. Я знал, что любое движение, которое я сделаю в этой позиции, будет означать её смерть. Он был в клетке с трупами, лежащими вокруг него, и он это знал. — Каково это быть там, где ты должен быть? На коленях перед своим господином?

Я приподнял бровь.

— Чувствую себя так же, как буду чувствовать, стоя на твоём мертвом теле.

Мой ответ, кажется, нервировал его.

— Твоё высокомерие основано на тупости.

— Твоя продолжительность жизни становится всё короче с каждой секундой. — Пообещал я, мои глаза встретились с Сереной, этот взгляд дал мне знать, она была готова на всё. — Ты впустую тратишь воздух и пространство.

Сенатор усмехнулся.

— Увидишь. Вы и люди скоро все увидите.

Через секунду, сенатор Вандерсон скользнул в свою истинную форму. Внезапный свет ослепил на мгновение. Я поднялся, упуская из виду Серену в сиянии. Её крик раздался эхом в моей душе, и в этот момент, я понял, что душа у меня есть. Человек или нет, но она поразила меня в самое сердце.

Сенатор толкнул Серену в сторону с такой силой, что её ноги оторвались от земли. Она послужила отвлекающим маневром, чтобы он убежал, потому что сенатор думал, что я пойду за ней. Он был прав.

Я поймал ее за талию, прежде чем она упала на землю. Она повернулась в моих объятиях, схватившись за мои руки и подняла голову.

— Хантер…

Я прижался быстрым поцелуем к синяку на её щеке и потом усадил её. Она назвала моё имя снова, когда я повернулся, наблюдая за сенатором, находившимся уже практически у двери.

Он не сделает это.

Поднявшись в воздух, я переместился в свою истинную форму. Я приземлился на сенатора и перевернул его на спину. Его рука поднялась и вспыхнуло что-то чёрное и блестящее.

Я схватил его за руку, выкручивая ее, пока он не уронил кусок обсидиана, который держал. Да, это не произойдёт. Сенатор Вандерсон боролся, но я удержал его. Я мог бы убить его быстро и дело с концом, но за то, что он украл Серену, он будет страдать.

— Мы все равно будем господствовать. — Выдохнул сенатор.

Я засунул руку глубоко в его грудь. Его спина выгнулась на полу, когда я наклонился.

МНЕ НАСССРАТЬ, ЧТО ВЫ БУДИТЕ ДЕЛТЬ. ЭТО НЕ НАШШША ВОЙНА.

Я вдохнул, впитывая энергию Источника из сенатора в себя. Это за неё. Пламя его сущности вторглось в моё тело, наполняя меня теплом. Я принял его, а его тело дико мерцало под моим, и я сделал так, что каждый крик, каждый спазм его тела было извинением Серене.

Сенатор упал на пол, я поднялся и обошёл его безжизненное тело, затем повернулся. Серена стояла на ногах, её лицо было бледным, синяки выделялись, контрастируя с кожей, но она была жива.

И я ее люблю.

Мы смотрели друг на друга в течении некоторого времени, ни один из нас не говорил и не двигался, а потом я оказался перед ней, притягивая к моей груди, вдыхая её запах, я упал на колени, увлекая её с собой. Её руки обняли меня и она прижалась еще сильнее. Именно тогда я понял, что я всё ещё в моём истинном виде. Она была светом против моей тьмы.

Серена не отпускала и не колебалась. Она приняла меня, всего меня. Она всегда принимала.

Я скользнул в свою человеческую форму, прижимая её к себе. И эти слова, они дались мне легче, чем я когда-либо мог подумать.

— Я люблю тебя.