Один поцелуй

1

Пекло нестерпимо. Тени почти исчезли, и лишь временами легкий ветерок задувал пыль возле ботинок Сабины Брайони. Когда она впервые приехала на ранчо, чтобы провести лето вместе с родственниками, то была уверена, что никогда не сможет привыкнуть к ослепительному солнцу, которое иссушало землю, превращая ее в гранит, и делало блеклыми все краски. Однако уже скоро смогла оценить и жару, и людей, которые изо дня в день работали под палящим зноем.

Но существовал один, особенный, при виде которого у нее перехватывало дыхание и появлялась слабость в коленках. Кон. Конрад Ньюман. Он был на пять лет старше ее и тоже приходился Сабине кузеном, но по материнской линии и таким образом не мог считаться ее кровным родственником. Как и она, Кон приехал на ранчо, чтобы провести здесь лето. Достаточно было лишь раз взглянуть на него, и Сабина поняла, что пропала.

Он, конечно, и не думал обращать на нее внимания. По крайней мере, вначале. Ей исполнилось только семнадцать, и в планы молодого человека она не вписывалась. В мае он окончил колледж и в конце августа собирался в Лос-Анджелес, где его ждала работа в одной из крупнейший архитектурных фирм Калифорнии.

С первой встречи у него сложилось мнение о ней, как о девушке, которая ищет партнера, чтобы отточить свое искусство обольщения. Кон сразу же дал ей понять, чтобы она на него не рассчитывала, называл ее деткой и другими обидными словами, дабы охладить любовный пыл. Но со временем в глазах его засветилась голодная страсть, и это сказало Сабине больше, чем слова. В конце концов Кон перестал сопротивляться.

Воистину это было чудеснейшее лето в ее жизни. Под самым носом бдительных и строгих кузин и кузенов они беззаботно смеялись, играли… и любили друг друга. Но ничто не длится вечно, и время, отпущенное им для счастья, истекало. Еще две недели, и Кон уедет в Лос-Анджелес навстречу своему будущему.

И она поедет туда вместе с ним.

Решение пришло ей в голову час назад у ручья, где она купалась вместе с кузиной Чолли. Теперь не было для нее ничего важнее на свете, чем найти Кона и сообщить ему об этом. Оставив удивленную Чолли, она бросилась в дом, быстро переоделась и начала искать его по всему ранчо. В спешке она чуть было не пропустила их любимое место свиданий — конюшню.

Но тут Элис, экономка, сказала, что Кон ждет ее там вместе с другом по колледжу, который неожиданно появился на ранчо, когда Сабина была у ручья.

В нерешительности остановившись у входа в конюшню, она подумала, что, может быть, не стоит их беспокоить. Кто бы ни был этот друг, у него, очевидно, важное для Кона сообщение. Вряд ли бы он проехал полстраны только для того, чтобы просто повидаться с приятелем. В конце концов, ее беседа с Коном может подождать до вечера. А сейчас она только войдет на минутку и договорится о встрече.

С приветливой улыбкой на лице Сабина шагнула в проем ворот и остановилась, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Наконец она различила фигуру Кона, стоящего у дальнего стойла, и устремилась вперед. Но, сделав три шага, внезапно остановилась: от открывшейся перед ней картины у нее перехватило дыхание. Женщина! — похолодела Сабина. Соучеником Кона по колледжу оказался не парень, как она легкомысленно предположила, а длинноногая блондинка в мини-юбке. И вовсе не беседой они были заняты.

— Вот я и сделала это, — сказала Сабина мрачно, как только ее кузина сняла трубку. — Сегодня я порвала с Марком!

— О нет, — изумленно выдохнула Чолли. — Только не в День благодарения, Бина!

— Знаю, время не совсем удачное. Но он тащил меня под венец, и что-то во мне вдруг сломалось.

— Ну и как он воспринял это?

— Рвал и метал от ярости, — сухо ответила Сабина. — Он меня уволил. Сказал, что мать давно его предупреждала: я брошу его у алтаря. Старуха никогда меня не любила.

Чолли хихикнула:

— И теперь оказалось, что она была права. Что ж, хоть для нее День благодарения оказался счастливым. И ты вправе рассчитывать на ее благодарность.

Несмотря на мерзкое настроение, Сабина не могла удержаться от смеха.

— Наконец-то я сделала то, что ей понравится. — Улыбка сползла с ее лица, и она сказала вполне серьезно: — Марк — неплохой парень. Жаль причинять ему боль, но я уверена, что поступила правильно. У него вроде бы есть все, что я хотела бы видеть в будущем муже, но все-таки нашим отношениям всегда чего-то не хватало. Я обожаю его, но этого мало.

— Конечно, мало, — сочувственно поддержала ее кузина. — Надо искать свое счастье, но не спешить. Я так и поступила, и ожидание стоило того. Что ты собираешься теперь делать?

Взгляд Сабины скользнул по роскошному подвенечному платью, которое висело на дверце шкафа. Бог ты мой, в какой жуткой ситуации я оказалась! — мелькнула мысль.

— Сначала верну платье, а затем буду искать новую работу. Хотя где ее найдешь в это время года? Конторы предпочитают не заниматься наймом до окончания рождественских каникул.

— Кстати, о каникулах. Где ты собираешься их проводить? Поедешь домой?

— Чтобы выслушивать бесконечные нотации матери, что я совершила ошибку, бросив такого надежного парня, как Марк? Нет, только не это!

— Тогда почему бы тебе не приехать к нам на ранчо и не пожить здесь немного? И не надо ждать Рождества — давай прямо сейчас. Ты же сама говоришь, что поиском работы в декабре заниматься бесполезно. Так что нет никакого смысла оставаться в городе. Ты сможешь кататься верхом, когда тебе вздумается, или просто ничего не делать.

Сабина задумалась. Предложение звучало заманчиво. За последние десять лет она редко и лишь наездами бывала на ранчо, но воспоминания о шорохе ветра в траве, о безбрежных просторах, от которых веяло спокойствием и тишиной, всегда волновали ее. И как раз сейчас это ей не помешало бы. Но речь шла о Рождестве, и она не хотела никому его испортить.

— Даже не знаю, Чолли. Боюсь, что буду на всех наводить тоску.

— Так мы развеселим тебя. Ну все, решено. Мы ждем тебя на этой неделе. Я сообщу об этом Шэду, Бетти и всем нашим. Хорошо?

Ну что она могла на это возразить? Чолли умела быть настойчивой. И когда она говорила вот таким непререкаемым тоном, спорить было бесполезно.

— Хорошо, — рассмеявшись, ответила Сабина. — До скорой встречи!

В это же время в доме на ранчо Шэд снял трубку второго телефона и ухмыльнулся, услышав раздраженный голос своего кузена.

— Послушай, дружище, что там у тебя происходит?

— Сначала намекну, — сказал Кон. — Жизнь в аду. Это тебе о чем-нибудь говорит?

— О-хо-хо, — отозвался Шэд. — Сдается мне, что у тебя проблема. И как же ее зовут?

— Оливия, — процедил Кон сквозь зубы с нескрываемым отвращением. — Но она не то, что ты думаешь.

— Ну конечно. Все вы, закоренелые холостяки, так говорите.

— Да нет же, это не тот случай. Она вовсе не моя подруга. Черт побери, да я ее толком даже не знаю. Она увидела меня на строительной площадке и решила, что я — тот самый мужчина, которого она искала всю жизнь.

— Что же тут плохого? Может быть, это любовь с первого взгляда.

— Скорее, придурь с первого взгляда. Говорю тебе, Шэд, она — самый настоящий псих. И к тому же до чертиков избалована: у ее отца денег больше, чем у самого Крёза. Стоило мне только посмотреть на нее, я сразу понял, что она доставит мне массу хлопот. Я был с нею предельно любезен и попытался втолковать, что мы друг другу — не пара. Но это только вызвало у нее раздражение. Она рассказала обо всем отцу, тот пустил в ход свои связи, и меня чуть не отстранили от работы над проектом.

— Неужели это правда, Кон? Черт побери, да она в таком случае просто опасна. Ты обращался в полицию?

— Тебе бы только позубоскалить! Между прочим, полицейский комиссар — закадычный друг ее отца. Эта мерзавка буквально преследует меня по пятам. Если же я остаюсь дома, она день и ночь звонит по телефону, дабы убедиться, что со мной нет другой женщины. Мне пришлось уже дважды менять номер телефона, но она каждый раз узнавала новый.

— Тебе надо уехать, дружище. Да, да, обязательно уехать. Правда, ты связан с этим заказом…

— Вообще-то в середине недели я заканчиваю работу над проектом. А к следующему приступлю только после Нового года. А что, если мне закатиться к вам на месячишко? Я, наверное, прошу слишком много…

— Ты что, старик, — возразил Шэд. — Ты же член семьи, не забывай это. Приезжай и живи столько, сколько захочешь. У нас полно свободных комнат.

— Спасибо, Шэд. Я тебе очень обязан. Увидимся через несколько дней.

Мать была не в восторге от ее решения провести Рождество вне дома. И поэтому на душе Сабины было неспокойно. Но когда в среду вечером она миновала простенький указатель с названием ранчо, то почувствовала, как гора свалилась с ее плеч. Ранчо всегда служило ей убежищем, местом, где она могла спрятаться от мирской суеты. И как раз это ей было необходимо сейчас больше всего. Здесь никто не будет расспрашивать о ее дальнейших планах, никто не станет задавать вопросов о том, почему она порвала с Марком, казавшимся такой блестящей партией. Хотя бы на время она будет предоставлена самой себе и сможет забыть о несостоявшейся свадьбе.

Когда Сабина свернула с шоссе на дорогу, ведущую в глубь ранчо, цивилизация осталась для нее далеко позади. Вокруг, насколько хватало глаз, тянулись покрытые травой пастбища и отбрасывающие длинные тени скалистые хребты гор, служившие западной границей ранчо. Опустив стекло, она вслушивалась в шепот гулявшего по открытой равнине холодного ветра и улыбалась: ее охватило давно забытое чувство, чувство возвращения домой.

Затем показался огромный дом в викторианском стиле, вот уже более века служивший сердцем ранчо. Его освещенные окна в наступающих сумерках манили и притягивали к себе. И Сабине вдруг захотелось немедленно оказаться на месте. Прибавив скорость, она устремилась вперед, оставляя за собой клубы пыли…

Перед домом стояла спортивная машина — из тех, что стоят целое состояние и мчатся по дорогам с устрашающей скоростью. Но у нее не было времени как следует рассмотреть ее: из дома высыпали многочисленные кузены и кузины во главе с беременной Чолли. Послушались приветственные возгласы:

— Бина! Ты прекрасно выглядишь!

— Как доехала? Мы слышали, что на севере гололед. У тебя все в порядке?

— Ты, должно быть, устала. Во сколько часов ты выехала утром?

Тут были все: Шэд и его жена Бетти, Том и Адда, Тейн и Мэри, а также муж Чолли, Майкл. И конечно же дети, которых к каждому ее приезду становилось все больше. Первые мгновения встречи напоминали сумасшедший дом: каждый стремился обнять ее, вырывая друг у друга. Затем Элис, суетившаяся между ними, как наседка, махнула рукой, приглашая всех в дом и отдавая распоряжения, как сержант на строевом плацу.

— Не стойте на холодном ветру. Вы что, не видите, что она продрогла до костей? И Чолли, тебе надо прилечь, ты сегодня не отдыхала как следует. Шэд, возьми чемоданы Бины. Том, помоги ей занести коробку с подарками. Матерь Божья, она что, была у Санта-Клауса на Северном полюсе?

Рассмеявшись, Сабина нежно обняла экономку.

— Элис, ты совсем не изменилась. Кстати, а как насчет шоколадного торта? Испечешь для меня, пока я буду здесь?

— Он уже ждет тебя на кухонном столе, — ответила та, широко улыбаясь. — И тебе повезло, что он еще цел. Если бы я не проследила, твои родственнички растащили бы его по кусочкам.

— Так мы думали тебе помочь, — невинно произнес Тейн, когда они поднимались по ступеням. — Просто хотели убедиться, что торт готов и его можно подавать на стол.

— Да, да, — подтвердил Том. — Мы знаем, как ты гордишься своей выпечкой, и было бы обидно, если бы торт оказался непропеченным.

Экономка на это лишь презрительно фыркнула. Все рассмеялись и потащили гостью к парадной двери. Чолли, однако, сохраняя серьезность, задержала ее на пороге и отвела в сторону.

— Бина, я хочу кое-что тебе сообщить…

Уловив беспокойство в голубых глазах кузины, Сабина погасила улыбку.

— Что такое? Что-нибудь с ребенком? Какие-нибудь проблемы? Элис упомянула что-то о твоем отдыхе…

— Нет, нет, со мной все в порядке, — сказала она смущенно, — Мне следовало бы связаться с тобой после того, как я узнала, что вы оба звонили в тот вечер. Но тогда я подумала, что мне лучше не вмешиваться. Сейчас я в этом не очень уверена, да и слишком поздно…

— Слишком поздно? — переспросила Сабина в замешательстве. — Слишком поздно для чего, Чолли? Не ходи вокруг да около. Скажи прямо.

Но ответа она не дождалась. Все внезапно замолчали. Сабина подняла голову и оцепенела, увидев стоящего в проеме парадной двери мужчину.

Конрад Ньюман!

Улыбка, блуждавшая по ее лицу, сначала застыла, затем как бы растаяла в воздухе. «Нет! Только не это!» — протестовало все ее существо. Прошло десять лет, как они виделись в последний раз. Десять лет, как он разбил ее сердце. Решив выбросить Кона из своей жизни и больше никогда не встречаться с ним, Сабина планировала свои поездки на ранчо тогда, когда была уверена, что его там не будет. Но в сей раз ей и на ум не пришло спросить о нем: она слышала, что Кон с головой ушел в работу над каким-то крупным проектом. Что он здесь делает?

Первым ее побуждением было повернуться и убежать. Немедленно! Но нет. Она не доставит ему удовольствия стать свидетелем ее трусливого бегства. Бешено бьющееся сердце готово было выскочить из груди, но Сабина приосанилась и гордо вскинула голову, убеждая себя, что он уже не в силах причинить ей боль. Но когда их взгляды встретились, ее охватили совсем другие чувства.

Кон изменился. И хотя разумом она хотела быть как можно дальше отсюда, глаза уже жадно всматривались в его лицо, фиксируя все, что отличало человека, которого она когда-то любила, от того, который стоял сейчас перед ней в ковбойских сапогах и джинсах. На худом скуластом лице больше не было признаков ребячливости, а из пронзительных зеленых глаз, которые беззастенчиво уставились на нее, исчезла былая нежность. Вьющиеся черные волосы еще не тронула седина, но в уголках глаз уже наметились морщинки, а кожа загрубела от ветра и солнца. Конрад возмужал, заматерел, чуть-чуть прибавил в весе.

И по-прежнему оставался для нее самым привлекательным мужчиной на свете.

Эта мысль поразила ее как молния, заставив потерять над собой контроль. В ужасе Сабина попыталась взять себя в руки, но было поздно. Он всегда тонко чувствовал ее настроение. В зеленых глазах мелькнуло нескрываемое удовольствие, и широкая улыбка расплылась по лицу.

— Ба, уж не Бина ли это? Как выросла! — манерно протянул он. — Давно не виделись, сестренка.

Строго говоря, они не были родственниками, и Кон знал это. Но подобно форели, бросающейся на муху, она так легко проглотила наживку, что он чуть не рассмеялся.

— Привет, братец, — отрывисто произнесла Сабина, не сводя с него глаз. — И на всякий случай запомни: старая любовь ржавеет. Что ты тут делаешь?

— То же, что и ты, — хмыкнул Кон. — Собираюсь провести Рождество.

— Что? Не, может быть!

Он расхохотался, ничуть не задетый ее реакцией.

— Боюсь, что так. Я тоже был ошарашен, когда узнал, что ты приезжаешь. Могу я рассчитывать на твой подарок?

Вовсе не в восторге от происходящего, Сабина бросила на него испепеляющий взгляд.

— А как ты сам думаешь?

Он думал, что ей по-прежнему ненавистна его бравада, и не мог упрекнуть ее в этом. Кон не забыл, что произошло между ними тем летом десять лет назад. Она была еще совсем ребенком, только вступала в жизнь и искала в ней свое место. Ему не следовало увлекаться ею, но Сабина выглядела такой милой и непосредственной, что он не устоял. Кон постоянно твердил себе, что ни за что не потеряет рассудка и не сделает никакой глупости. Так, пофлиртует немного, пару раз поцелует.

Но после первых же свиданий девушка уже не выходила у него из головы. Потом они стали заниматься любовью. А когда наконец он опомнился, то увидел в ее глазах свадебные колокола. И это его до смерти напугало.

Оглядываясь в прошлое, Кон понимал, что все делал неправильно. Но он тогда был молод и запаниковал, когда Сабина стала без конца повторять, как они будут счастливы вместе всю жизнь. И поэтому поступил так, как считал единство верным: пригласил сокурсницу и подстроил так, чтобы Сабина застала их во время жарких объятий.

Конечно, особенно гордиться было нечем, тем более что теперь Сабина ни за что не поверит, что все было сделано нарочно, ради ее же блага. В тот же день она уехала и в дальнейшем избегала с ним встреч. До сегодняшнего дня.

Удивляясь неожиданному повороту судьбы, Кон спрашивал себя: а что, если все было зря? Вот они опять вместе, на том же ранчо, и опять препираются, словно маленькие дети. Только на этот раз Сабине уже не семнадцать.

А ведь могут возникнуть проблемы, неожиданно подумал он, сдвинув брови. Все эти годы она оставалась в его памяти девочкой с веснушками на щеках, длинными, выгоревшими на солнце волосами, схваченными сзади в хвост, в подрезанных и обтрепанных джинсах, тесно облегавших бедра, и в выцветшей футболке, подчеркивавшей чуть выступавшие вперед груди. Но этой девочки больше нет. Она превратилась в Сабину Брайони, мимо которой Кон мог бы пройти на улице, не узнав ее.

Молодая привлекательная женщина. За прошедшие десять лет он никогда не думал о ней, как о молодой привлекательной женщине. Но особа, которая все это время старательно избегала его как чумы, как-то неожиданно приобрела лоск и грацию. Куда подевалась девчонка-сорванец, о которой Кон вспоминал с нежностью? Девчонка, которая сломя голову мчалась верхом по ранчо, оставляя за собой шлейф смеха и пыли. От нее не осталось и следа в стоявшей перед ним Сабине, с головы до пят городской жительнице. В черных шерстяных брюках и голубом свитере из ангоры, с огненно-рыжими волосами, ниспадающими на плечи мягкими локонами, она была ему совсем незнакома.

Бог мой, как же она похорошела! И почему никто не сказал ему об этом? Родственники держали его в курсе всех ее любовных приключений в школе и колледже, но ни один не удосужился сообщить, что одна ее улыбка способна парализовать движение на улице. Если бы он знал, то хотя бы подготовился к встрече с ней.

Но, полно, кого он пытается обмануть? С овальным лицом, высокими скулами, безукоризненной кожей и чувственными губами, которые хотелось целовать бесконечно, Сабина была неотразима. Любые восторженные эпитеты меркли перед реальностью. И с этой сногсшибательной красоткой ему придется общаться целый месяц. Что-то подсказывало Кону, что это будет нелегко.

Стараясь не выказать своего смятения, Сабина поспешила наверх, в свою комнату, чтобы распаковать вещи. Но мысли были заняты другим. Го, что они с Коном вновь оказались вместе в том же доме, вовсе не означало, что между ними возможно нечто большее, чем просто вежливое общение. Да и потом, не так уж и часто придется им видеться. Кон в прошлом редко засиживался дома и все больше болтался где-то на ранчо или в близлежащем городке. Если повезет, они будут встречаться только за столом в обществе родственников.

— Все, что от тебя требуется, — так это улыбаться и поддерживать беседу, чтобы не ставить других в неловкое положение, — сказала она своему отражению в зеркале, когда, закончив распаковывать вещи, решила привести себя в порядок. — Это будет несложно.

На словах действительно все казалось простым. Но стоило ей выйти из комнаты, как дверь напротив отворилась и Сабина лицом к лицу столкнулась с Коном. На секунду тот замер от удивления, затем спокойная, сводящая с ума усмешка скривила его губы.

— Больше не следует так встречаться, дорогая, — сказал Кон тихо. — А то пойдут разговоры.

Покраснев, Сабина едва сдержалась, чтобы не ударить его.

— Резонно, — согласилась она. — Почему бы тогда тебе не оказать мне любезность и не вернуться туда, откуда приехал?

— Почему это должен делать я? — ухмыльнулся Кон. — Я первым оказался здесь.

— Черт тебя побери, Кон. Это не игра. Я говорю серьезно. Нам обоим не доставляет удовольствия видеть друг друга. Если ты джентльмен, то уедешь!

Пару секунд он как бы обдумывал ее предложение. Сабина права: никто из них не был в восторге от этой встречи и их пребывание здесь может помешать другим. Но мысль снова попасть в цепкие лапы Оливии приводила в ужас. Нет, он сможет справиться с ситуацией, умерить ее враждебность.

— Прости, дорогая, — сказал Кон грустно. — Но не тебе ли знать, какой из меня джентльмен. Тебе вовсе не обязательно оставаться здесь. Уверен, что родственники с пониманием отнесутся к твоему отъезду. Ты же всегда можешь вернуться к матери.

— Чтобы все решили, что я испугалась тебя? Ни за что на свете, Конрад Ньюман! Я как-нибудь потерплю твое присутствие здесь.

— Как хочешь, дорогая. Всегда к твоим услугам.

Сабина презрительно посмотрела на него.

— Если так, то, по крайней мере, прояви такт и поживи в доме Тейна и Тома.

— Зачем? Чтобы мы не натыкались друг на друга, когда ты будешь выходить из комнаты? — поддразнил он ее. — Боишься снова влюбиться в меня?

— Не дождешься, — возразила Сабина с резким смешком. — Все в прошлом, ковбой. Так что если будешь околачиваться поблизости в надежде пробудить старые чувства, то только потеряешь время.