Одна ночь

ГЛАВА 2

Джек

Все, что я могу сделать, это вести себя естественно: есть картошку фри и притворяться, что смотрю бейсбол. Как будто я не сижу рядом с самой красивой женщиной в мире. Я понятия не имел, как она выглядит, когда вошёл. Она все время была повёрнута спиной, так что, первое что я увидел — это женщину, которая явно отчаянно хотела, чтобы её оставили в покое. И я не думал, просто действовал.

Когда она повернулась на барном стуле, клянусь богом, моё сердце остановилось, а затем запустилось с новой силой. Её тёмно-каштановые волосы волнами струились по спине, а кончики золотились в солнечном свете, проникающем через панорамные окна бара.

На ней был сексуальный чёрный комбинезон с открытой спиной до талии. Спереди он разрезается в виде буквы «V» между её грудями. И, черт возьми, благодаря этому платью я могу видеть все её маленькие татуировки, расположенные на обеих руках, плече и несколько на пальцах. А также намёк на одну татуировку на рёбрах, исчезающую под нарядом. Милые девчачьи штучки, вроде сердечек, стрелочек и музыкальных нот.

И черт меня побери, сексуальный, маленький, геометрической формы узор, исчезающий между грудей. Теперь я свинья, которая хочет посмотреть, как далеко вниз он уходит, желающая его лизнуть. И она так хорошо пахнет: чем-то цветочным, с нотками специй.

Чёрт. Хватит, Комптон.

Я подавляю стон, прочищаю горло и тянусь за едой.

Схватить картошку. Поднести ко рту. Разжевать.

О, а я упоминал о кольце в носу? Да, у неё пирсинг в носовой перегородке, отмеченный маленьким колечком из витого золота. Все это, вместе с накрашенными чёрной тушью ресницами, и её красными губами… думаю, я влюбился.

А я даже не знаю её имени.

И вряд ли даже узнаю, поскольку она молчит, не разговаривает, и явно хочет, чтобы ее оставили в покое. И будь я проклят, если стану тем парнем, который спасает ее от одного придурка только для того, чтобы самому стать им. Вместо этого я смотрю на свою корзину с картошкой фри, на свой член в штанах и задаю вопросы самому себе.

Но потом боковым зрением замечаю, как она сдвигается ближе в мою сторону, прочищая горло.

— Итак… что привело тебя в Сиэтл? — говорит она мягким голосом.

— Моя сестра, — отвечаю я.

— Эми? — киваю.

Незнакомка улыбается мне.

— Она ведь не собирается вальсировать здесь и портить нашу историю, правда?

Я вздыхаю, позволяя себе вспомнить, что привело меня в этот бар. Чувство печали и жалости — точно — после того, как поговорил с сестрой несколько минут назад. Я не мог просто сидеть один в своей комнате, поэтому забрел сюда, в бар.

Можно один столик для неудачника Джейка Комптона?

— Она не придет, — отвечаю я, — Точнее, мы собирались встретиться с ней в этом баре. Она должна была прибыть в Сиэтл — точку на полпути, но ее рейс отменили.

— Отстойно, — пробормотала она.

— Да

Это действительно отстойно. Из-за наших сумасшедших графиков, смены времени и расстояния я не видел свою сестру почти год. И я скучаю по ней очень сильно.

Она хмурит брови.

— Как это, Сиэтл — точка на полпути?

— Эми живет в Японии, а я — на восточном побережье Америки, — отвечаю ей, — Так что это, вроде как, на полпути: удобно и для нее, и для меня. А в связи с тем, что я нахожусь ближе и у меня нет таможни, она заставила меня заплатить за отель.

— Вау… это здорово. Что она там делает?

Я поворачиваю голову в ее сторону.

Мне просто нужно увидеть ее. Быть уверенным, что это не сон и она — не плод моего воображения.

Посмотрев на нее, я убеждаюсь: она все также чертовски великолепна. И в данный момент смотрит прямо на меня, ожидая ответа.

— Эмм… черт, я без единого понятия, что она там делает, — говорю со смехом, — На самом деле, Эми — моя близняшка. Из нас двоих весь ум, кажется, передался только ей. Она гениальна: две степени магистра в области инженерии и потрясающая работа в компании по робототехнике.

Она задыхается, ее пухлые губы расходятся, а глаза вспыхивают интересом.

— У меня тоже есть близняшка.

Я ухмыляюсь.

— Не может быть. Дай угадаю, твой близнец мужского пола?

— Да, брат. Харрисон. Он на восемь минут старше, — добавляет она, делая глоток своего лимонного чая.

— Я знал, что в тебе что-то есть, — я ухмыляюсь ей в ответ, поднимая руку. — Дай пять за близнецов!

Она смеется, закатывает глаза и, подыгрывая мне, поднимает правую руку. Тонкие золотые браслеты на ее руке звенят, когда она дает мне пять.

Я чувствую себя немного легче. И мне очень хочется узнать ее имя, но я боюсь задать этот вопрос. Мне кажется, что если я спрошу, она исчезнет.

Так как Эми улетела, а мой новый рейс домой запланирован только на утро вторника, я остаюсь один в Сиэтле на следующие два дня.

Быть может, все налаживается… кто знает, возможно это судьба.

Что с того, что мне придется отложить встречу с Эми до Дня благодарения? У меня есть прекрасная девушка, которая составит мне компанию, и, похоже, ей совсем не противно со мной разговаривать.

— Итак… Что же ты делаешь в Сиэтле? — спрашиваю я.

— Я здесь по делам «близнецов». — отвечает она. — Свадьба моего брата была в эти выходные.

— Поэтому ты так нарядилась?

Она кивает, ее улыбка спадает с лица.

— Да, сегодня был послесвадебный бранч, но я не чувствовала себя празднично, поэтому смылась по-тихому. Я напишу Харрисону позже и извинюсь, — пробормотала она, проверяя свой телефон.

Видимо, она чем-то подавлена. Не хочу испытывать судьбу, но я общительный человек… и очень любопытный. Этим, кстати, свожу с ума своих товарищей по команде, постоянно влезая в их личную жизнь. Что могу сказать? Я люблю сплетничать, и мне очень нравится помогать там, где я могу. Можете называть меня просто Мистер Чинилка.

Я действительно не хочу отпугнуть ее, поэтому спрашиваю осторожно:

— Хочешь поговорить об этом..?

Она качает головой.

— Просто плохие новости. Со мной все будет хорошо. У меня есть план.

Я киваю.

— Планы — это хорошо, хоть я сам и не умею их строить, — признаюсь ей. — Но очень хорошо понимаю достоинства планов. Поэтому, когда они составляются для меня, я всегда им следую. Обычно, это планы путешествий, диеты или тренировок. Вся моя жизнь — это, по сути, одна большая книга, полная планов.

Она смотрит на меня, ее темные глаза сужаются. Мне знаком этот взгляд. Взгляд «я знаю, что ты профессиональный спортсмен, но не могу сказать, каким именно видом спорта увлечен». Я вижу, она хочет меня спросить об этом. И мне бы очень хотелом, чтобы она сделала это.

— Так… ты собираешься спросить меня? — спрашиваю я, одаривая ее улыбкой, пока допиваю свое пиво.

— Нет, — отвечает она, пряча свою улыбку и доедая картошку фри.

Я наклоняюсь и подталкиваю ее локтем.

— Ну же… я ведь знаю, что хочешь.

— Да, мне хотелось бы узнать, но не буду.

— Почему?

Она смотрит на меня своими темными глазами.

Черт, она раздевает меня догола этим взглядом.

— Потому что я не хочу, чтобы это заканчивалось.

О черт, дело принимает новый оборот. Я чувствую это — мы оба чувствуем. Энергия между нами. Это просто безумие, и ведь я даже не знаю ее имени.

— И… что это? — говорю я, подавляя свою глупую ухмылку.

Она смотрит мне в глаза. Ее красота просто убивает.

— Ладно, я просто собираюсь кое-что сказать, и мне нужно, чтобы ты не испугался.

Я напрягаюсь, улыбка слетает с моего лица.

— Лаадно..

— На самом деле, я верю в гороскопы. Так что, кто ты по знаку зодиака?

Я застонал.

— О, черт. Ладно, эмм… я Телец, — говорю я. — Все, что я знаю, это то, что, очевидно, это забавно.

Она фыркает, пытаясь прикрыть звук рукой. Ее глаза искрятся весельем, когда она бормочет:

— Конечно, это так.

— Так это значит, что я проиграл, да? Все закончилось, не успев начаться? Я должен просто оплатить счет и уйти?

Она снова удерживает мой взгляд. Её темные глаза приковывают к барному стулу. Мой член ничего не может с этим поделать, он еще не знает, что мы не будем продолжать.

Черт, зачем мне понадобилось надевать эти узкие джинсы? Из-за слишком долгих весенних тренировок все джинсы стали мне малы.

Сосредоточься, идиот.

Точно, соберись.

Но сейчас она просто сидит и не делает ни шагу. Мы хоть флиртовали? Знаю, нет. Я просто был… самим собой. Это так отличается от моего обычного знакомства с девушками. Я чувствую, что это у нее шайба, а я просто жду, когда она что-то с ней сделает.

Может, я неправильно понял. Я одинок, и мне грустно из-за Эми, а эта девушка чертовски великолепна. Мне нужно перестать думать об этом. Она не хочет меня.

Я вздыхаю.

— Давай я заплачу за еду, а затем провожу тебя хотя бы до лифта и прослежу, чтобы Чад Макботфейс не последовал за тобой.

Когда я достаю бумажник, она кладет руку на мою. Я замираю, как самая настоящая статуя.

— Я верю в знаки, — бормочет она, опустив взгляд и смотря на наши соединенные руки.

Ее легкое прикосновение посылает миллионы мурашек по всему телу. Все, на чем я могу сосредоточиться, — это простой узор из четырех звездочек на ее большом пальце.

Что они символизируют? И почему это прикосновение более чувственно, чем секс, который у меня был с хоккейными болельщицами?

Я едва могу дышать. Клянусь, если это просто дразнилка… если она заведет меня только для того, чтобы рассмеяться мне в лицо и уйти..

— Ты веришь в приметы? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Да, верю. И прямо сейчас все знаки указывают на то, что я отведу тебя в свою комнату и трахну.

Умер. RIP Джейк Комптон, лучший шлифовщик в НХЛ. Он умер, делая то, что любил больше всего.

— У меня вылет утром, — продолжает она, — И я не хочу быть одна сегодня вечером. — Она смотрит на меня сквозь темные ресницы. — Я думаю… быть может, ты тоже не хочешь оставаться один.

— Нет, не хочу, — задыхаюсь я.

Она снова улыбается мне.

— Хорошо. Так, может, нам стоит..

— Я оплачу счет, — говорю я, уже доставая бумажник из кармана.

Она соскальзывает со своего табурета, пока я перегибаюсь через барную стойку и машу бармену своей кредитной картой. Оглядываюсь на нее через плечо, пока бармен оплачивает счет.

Черт.

Теперь, когда она стоит, я хочу упасть на колени. Ее тело — это гребаная десятка. Нет, одиннадцать. Тринадцать. У нее изгибы во всех нужных местах, прекрасные бедра и судя по тому, что я вижу, думаю, она без лифчика. Ее потрясающая полная грудь выглядит невероятно, особенно в этом платье на тонких бретельках, а соски возбужденно торчат.

Мой член подрагивает при мысли о том, что стоит отстегнуть бретельки, и она предстанет перед нами во всей красе. У нее есть гораздо больше, чем рот, с которым можно поиграть. Я хочу увидеть, как она скачет на моем члене. Хочу, чтобы она лежала на мне и хочу, чтобы эти идеальные сиськи подпрыгивали каждый раз, когда она кричит, в то время как ее влажная киска душила бы мой член. Я хочу просунуть свой член между ее грудями и трахать их, хочу дуть на эту маленькую микро-татуировку на ее груди…

Прими таблетку успокоительного, ты, сексуально озабоченный психопат.

Я испустил дрожащий вздох и роботизированно подписал чек, который бармен протянул мне.

Поворачиваясь, я вижу, что она ждет меня, энергия между нами как провод под напряжением.

Черт, я не могу вспомнить, когда в последний раз был так возбужден. Может быть, никогда. Эта девушка творит со мной какую-то магию.

Она поворачивается, готовая вести меня к выходу.

Я едва ли знаю, что делаю, когда говорю:

— Подожди…

Она оглядывается через плечо, волнение гаснет в ее глазах.

Вот дерьмо, она думает, что я отстраняюсь!

Я делаю шаг вперед, проводя пальцами по ее руке.

— Я даже не знаю, как тебя зовут.

Она смотрит на меня мгновение, затем качает головой и ее улыбка возвращается, когда она берет меня за руку и ведет к лифту.

— Никаких имен. Никаких мыслей о работе. Никакой реальной жизни. Сегодня вечером мы просто два человека, потерявшихся в чужом городе.

Она оглядывается через плечо.

— Найди меня.

Я широко улыбаюсь.

Девушка-загадка, я намерен найти тебя снова… и снова… и снова.