Однажды летней ночью

Глава 3

Джоанна медленно просыпалась, чувствуя себя несколько дезориентированной. Ее разум прояснился, и глаза моментально открылись. Она быстро повернула голову, осматривая кровать. Пусто.

“О Боже”, - сказала она вслух и закрыла глаза. Ее конечности отяжелели, и она потянулась - каждый ее мускул закричал, протестуя. “Что я наделала?” - она повернулась и посмотрела на часы. Уже десять. Игра у Келли была в девять.

Келли.

Джоанна зажмурилась от воспоминаний о прошлой ночи, закрыв лицо руками. Неужели она действительно провела всю ночь, занимаясь любовью с Келли Самбино? Да, - призналась она, застонав вслух.

“О Боже”, - сказала она снова. Повернув голову к другой подушке, она глубоко вдохнула пахнущий Келли парфюм, смешанный со сладким запахом их любовных игр.

“О Боже”.

Перекатившись на свою сторону, она прижала коленки к животу.

“Что я наделала? - прошептала она. - О Боже.”

Джо лежала с закрытыми глазами, пытаясь отрицать правду, но реальность прошлой ночи рассыпалась вокруг нее. У нее не было много любовников, и, конечно же, она никогда не проводила всю ночь занимаясь любовью. Даже, когда ее отношения с Нэнси были абсолютно новыми, она не могла вспомнить, чтобы они тратили в постели больше времени, чем несколько часов. Никогда еще ее переживания не были столь тяжелы, как эти. Даже сейчас, когда она сама себе отвратительна, она ощущала, как теплое чувство омывает ее, когда она вспомнила, что руки и губы Келли делали с ней.

“О Боже, - сказала она снова. - Я была не в своем уме?”

Лежа неподвижно, она позволила своему разуму угаснуть и вскоре опять погрузилась в сон. Через час она проснулась от звонка телефона, но предпочла проигнорировать его. Пусть автоответчик примет звонок, - подумала она.

Она села, чувствуя легкое головокружение, и обвинила в этом ром. Черт возьми, она за всю эту ночь обвинила ром. Или еще лучше - летнюю жару. Она потерла лоб, а затем глаза.

Джо встала, обнаженная, и посмотрела на свою одежду, лежащую в куче возле кровати.

“О Боже”, - повторила она, качая головой.

Телефон зазвонил снова, и она вошла в гостиную, слушая, как включился автоответчик. Голос ее деда испугал ее.

“Я здесь”, - сказала она, быстро выключив машину и взяв трубку.

“Ты опоздала”, - сказал он.

“Ох, Гарри. Прости. Я проспала”.

Они постоянно - в течение многих лет - встречались в воскресенье на поздний завтрак. Она слегка потерла лоб, пытаясь облегчить свою головную боль и свою совесть.

“Все в порядке. Я могу отложить все, Джо-Джо”.

“Нет, нет, Гарри, я сожалею, - сказала она снова. - Я буду там через полчаса”.

Она бросилась в душ, отказываясь оставлять на себе ночной запах, потом натянула шорты, футболку, сандалии Тева и поспешила выйти. Ее дед жил на озере Трэвис в доме, который он и ее бабушка построили задолго до того, как озеро стало очень популярно у желающих отдохнуть от городской суеты. Теперь особняки, которые возникли вокруг него, затмили его маленький, скромный домик.

Она ехала по знакомой извилистой дороге к дому, который называла своим, поскольку жила в нем с двенадцати лет. После того, как ее мать Сара умерла, бабушка и дедушка взяли ее и попытались возместить ущерб, причиненный утратой ее единственного родителя. Джоанна никогда не знала своего отца. Он ушел, когда ее мать была на седьмом месяце беременности с ней и она больше никогда о нем не слышали, но им удалось выжить.

Мать работала на двух работах и училась в колледже по ночам, и наконец-то закончила его, когда Джо было семь. Сара стала учителем в пригородной начальной школе, и они переехали в свой первый дом год спустя, оставив позади темную квартиру.

Тогда - в дождливый день марта, когда Джоанне исполнилось двенадцать, машину ее матери занесло на повороте, и она столкнулась с деревом. Мама умерла мгновенно.

Гарри и Бет Маршалл охотно удочерили Джо и увидели в ней цель своей жизни, чтобы попытаться сделать ее счастливой. Сара была их единственным ребенком. Джоанна была их единственной внучкой.

Будучи подростком, она, конечно же, бастовала. Она была хулиганкой, молча горевавшей о своей потере. Но это тоже прошло. После окончания средней школы, Джоанна поступила в Техасский Университет, который закончила за три года, а затем продолжала учиться до тех пор, пока не получила степень магистра. Теперь она преподавала в городском колледже Остина уже десять лет, и у нее не было никакого желания двигаться дальше.

Гарри ждал ее на крыльце, сидя в своем обычном кресле-качалке. Она припарковалась в тени старого дуба, подошла и обняла его.

“Мне так жаль”, - начала она.

“Ерунда, - сказал он, отметая ее извинения. - Ты имеешь право проспать”.

Гарри Маршаллу было восемьдесят лет, но выглядел он не более шестидесяти пяти. У него были густые седые волосы, которые он носил слишком длинными для человека его возраста. Но выглядел подтянутым. Он все еще плавал в озере каждый день, даже зимой. Только глаза показывали его годы, и печаль, которая там поселилась, когда умерла его жена Бет.

Джо приходила к ним по воскресеньям на поздний завтрак еще со времен колледжа, а потом, когда умерла ее бабушка два года назад, она часто оставалась на весь вечер с Гарри, рыбача на озере, катаясь на лодке или просто разговаривая.

Она улыбнулась и знала, что он заметил темные круги у нее под глазами. Четыре часа сна было явно недостаточно для нее, особенно после такой ночи, которую она провела. Джо опустила глаза, надеясь, что он ее не спросит. Он не спросил.

Гарри приготовил им курицу на подушке из риса, свежие овощи из своего маленького сада и чай со льдом в тех же кружках, которые она помнила с детства. Стол был втиснут в укромный уголок в задней части дома с видом на озеро, и они смотрели на лодки, проезжающие по воде: некоторые из них тянули за собой лыжников, другие просто мчались мимо. Она была тихой и знала, что сегодня была не очень хорошей компанией. Отвернувшись от озера, Джо улыбнулась ему, бормоча о том, каким хорошим был обед.

“Чем занималась вечером?” - спросил он наконец.

“Я ходила вчера на турнир по софтболу и на ужин”, - ответила она, избегая его глаз.

“О”.

“С Бетси”, - разъяснила она.

“Ты давно не приводила ее сюда”, - сказал он.

“Я не виделась с ней какое-то время”.

“Ну, теперь, когда наступило лето, ты должна иметь больше времени для своих друзей”.

Она посмотрела вверх. “Да”.

“Я беспокоюсь о тебе, ты же знаешь это”.

“Я знаю, - сказала она. - Спасибо. За это я и люблю тебя “.

“Тебе нужен кто-то, кроме меня”.

Он улыбнулся ей и сказал то, что всегда говорил. “Я желаю, чтобы у тебя был кто-то, Джо-Джо”.

“Ох, Гарри, я в порядке. Ты знаешь это”.

“Но все равно, я не буду рядом с тобой вечно”.

Она отклонила этот комментарий. Он говорил об этом с того дня, как умерла ее бабушка.

После того, как они убрали посуду, они взяли лодку и катались по озеру, удивляясь дорогим домам, расположенным вдоль береговой линии.

“Трудно поверить, что мы были здесь одними из первых”, - сказал он, как он обычно это делал.

Она кивнула так, как обычно она это делала, и улыбнулась ему. Он все, что у нее осталось, и это печалило ее. Гарри сдал с тех пор, как умерла Бет, и она знала, что эта борьба за него когда-то закончится. Несмотря на то, на сколько Джоанна нуждалась в нем, часть его умерла вместе с Бет. Он потерял жену, своего партнера, и Джо даже не могла начать понимать, на что это должно быть похоже. Разруха, которую она испытала, когда Нэнси ушла, не могла даже начать сравниваться со смертью супруга после пятидесяти двух лет брака.

“Давай пойдем на ужин на этой неделе”, - предложила она, когда они привязывали лодку.

“Давай. Мексиканская кухня?”

Память о прошлой ночи вспыхнула в ней, и она покачала головой.

“Как насчет итальянской?”

“Ладно”.

“Среда?”

“Конечно”.

Они достали изношенную колоду карт и кувшин чая со льдом и сели за стол для пикника.

Легкий ветерок с озера и тень огромного дуба, сделанные жару сносной.

Они играли в карты и болтали, Джо была благодарна за все, что держало ее ум занятым. Если она действительно сосредоточится на игре очень сильно, она сможет почти забыть, что провела прошлую ночь в объятиях совершенно незнакомого человека. Правда, изредка изображения пробирались на свободу, и она чувствовала жар, когда в этих картинках видела себя на кровати, руки ее тянутся к Келли, молча прося ее прикосновений.

Она схватила свою кружку с чаем, смущенная своими мыслями. Поднеся свое лицо к холодному стеклу, она вздохнула.

“Жарко?”

Джо почти зашипела от его невинного вопроса, но притворилась, что очень заинтересовалась своими картами.

“Я немного перегрелась, - сказала она. - Неудивительно - в это время года”.

“Я даже не думаю об этом, - сказал Гарри. - Если мне жарко, я просто раздеваюсь и иду купаться”.

“Гарри! Ты все еще купаешься нагишом в течение дня?”

Прошлым летом новая соседка Гарри была поблизости, и Гарри был замечен - в чем мать родила, тогда она позвонила в офис шерифа.

“Я думаю, что она сидит на крыльце с биноклем, - сказал Гарри, его глаза заблестели от удовольствия. - Может быть, она просто ищет острых ощущений”.

“Они предупредили тебя, Гарри, что оштрафуют в следующий раз”, - напомнила ему Джо.

“Вот, дерьмо, - рассмеялся он. - Разве это не хорошая новость? Оштрафовать засохшего старичка за непристойное обнажение в общественном месте!”

Затем он снова рассмеялся. “Но я думаю, что это было неприлично зрелище”.

Джо засмеялась снова. Гарри не был в таком хорошем настроении в течение очень долгого времени, и, несмотря на ее головную боль, она осталась еще на один раунд.

После трех она наконец-то ушла. Во время езды домой она тщетно пыталась забыть о прошлой ночи. Без Гарри, который отвлекал ее, образы Келли Самбино упорно лезли в ее голову. Желудок сделал немыслимый поворот, когда она вспомнила, как ее рот неохотно оставил грудь Келли только для того, чтобы отправиться в путешествие вниз по ее телу в более теплое и влажное место.

“О Боже”, - пробормотала она.

Джо повернула свое лицо к вентиляционному отверстию, и, поставив вентилятор на максимум, упрямо отказывалась позволить своему разуму и дальше вспоминать события прошлой ночи. Вместо этого она провела остальную часть дороги, ругая себя за свое поведение распутной блудницы!

Она знала, что это было глупо, но все равно припарковалась на подъездной дорожке, не желая идти в гараж и вспоминать о долгих мгновениях, когда они стояли, глядя друг на друга через машину. Теперь она сидела в машине и все равно вспоминала, вцепившись руками в руль, и не подозревая о своем ускорившемся дыхании. Однако ей было известно о теплых ощущениях между ее ног. Глаза медленно закрылись, и она увидела, как сначала руки Келли, а потом ее рот двигались по ее телу.

Джо содрогнулась при воспоминании о своих собственных руках, руководивших руками Келли, чтобы унять боль между бедер.

Низкий стон в горле испугал ее, и глаза распахнулись. Она закрыла лицо руками, пытаясь стереть возникшие образы, пытаясь обуздать свое возбуждение.

Когда она вошла внутрь дома, ее автоответчик мигал. Джо игнорировала его, вместо этого взяла пиво из холодильника и налила его в холодный бокал из морозилки.

Несмотря на жару, она вышла на открытую террасу и села в тень. Отпивая свое холодное пиво, она смотрела в сторону Bull Creek, как его небесно-голубая вода текла поверх известнякового дна.

Она любила свой дом. Он располагался в горной местности предгорий Западного Остина. Густые рощи кедра и дуба стояли вдоль ручья и позволяли ей вести свою личную жизнь отдельно от ее соседей. Это был небольшой ручей - всего лишь четыре фута в глубину во влажный сезон и только двадцать пять футов по ширине в некоторых местах, но это было раем для нее. В жаркие солнечные дни она берет надувную лодку и плывет вниз по течению, затем на веслах возвращается обратно, и делает это снова и снова. Холодная родниковая вода была благословением в жаркие дни лета.

Посмотрев на пустую кормушку, она нахмурилась. Она опять забыла купить птичий корм. Звон телефона эхом прозвучал в ее доме, и она закрыла глаза, не желая ни с кем разговаривать. Джо знала, что это была Бетси, желающая знать все о прошлой ночи, а она не готова была говорить об этом. Она может никогда не захотеть говорить об этом. После трех звонков, включился автоответчик. Она позволила своему разуму бездействовать, сосредоточившись на бурлящей воде в ручье и голодном кардинале, клюющим пустую кормушку.

Ее пиво закончилось, Джо вернулась в комнату и подошла к автоответчику. Она собиралась проигнорировать его, но мигающий свет поманил, и она нажала кнопку “Play”. Ее сердце заколотилось в груди. Джо ожидала услышать голос Келли, но была совсем не уверена в том, что она хотела его слышать.

Ей не стоило волноваться. Ни одно из сообщений не было от нее. Бетси позвонила четыре раза, и Сьюзен Грубер – ее тридцатисемилетний декан колледжа позвонила и пригласила ее на шашлыки в ближайшие выходные. Она не знала - была ли она рада, что Келли не позвонила, или была разочарована тем, что та не удосужилась.

Возможно, Келли привыкла к таким отношениям - на одну ночь. Может быть она не чувствовала той тоски, которую чувствовала Джо.

Войдя в спальню, она снова увидела свою одежду, все еще лежащую на полу с ночи. Джо остановилась, поднимая глаза к потолку.

“О Боже”.

Она собрала одежду и быстро запихнула все это в корзину для грязного белья. С глаз долой - из сердца вон, - подумала она.

Телефон зазвонил снова, и на этот раз она подняла трубку.

“Джо? Где ты была?” - потребовала Бетси.

“У Гарри”.

“Я звоню тебе с самого утра”, - отозвалась она.

“Да, ну, я ушла рано утром”, - соврала Джо.

“Вы не пришла на игру”, - обвиняла Бетси.

“Я не помню, чтобы я говорила тебе, что я приду сегодня”, - сказала она сухо.

“Ну, я просто предположила… после прошлой ночи”.

Джоанна промолчала и закатила глаза к небесам.

“Так как они сыграли?” - наконец спросила она.

“Они сначала проиграли одну, затем выиграли две следующих и добрались до финала, но проиграли пять на четыре”.

“Ой”.

Она хотела спросить, как играла Келли, но прикусила язык. Ей должно быть все равно.

“Слушай, мы все сегодня вечером идем в “Адамовы ребра” на барбекю. Почему бы тебе тоже не пойти?”

“Ой, я не знаю, - сказала она. - Слишком жарко, чтобы стоять в очереди”.

Она была напугана до смерти, боясь снова увидеть Келли, хотя, возможно, она уже уехала в Сан-Антонио.

“Давай, это будет весело. Принеси пива. Ты же знаешь, что они не продают.” Когда Джо не ответила, она добавила: “Мы будем стоять в тени”.

Джоанна наконец согласилась, вопреки своим желаниям. Она отругала ту часть себя, которая снова хотела увидеть Келли, и молилась о том, чтобы она уже уехала из города.