Однажды суровой зимой

— День 4 -

Хлопнула входная дверь. Вендал ввалился внутрь, стряхивая с сапог снег.

— Никак в толк не могу взять, — проворчал он. — Ты — величайшая из чародеев. А все главные удобства у тебя в этой деревянной будке на улице.

— Жизнь во дворце сделала тебя капризным, принц. Ты абсолютно ничего не смыслишь в прелестях деревенского быта, — с иронией отмахнулась Эстлин. — А еще я не люблю эти запахи в доме.

— У нас в Кархолле с запахами проблем не было, — наигранно возразил Вендал, стаскивая сапоги.

— Вот и иди в свой Кархолл, — девушка сделала вид, что обижена. — Пешком.

— Только если ты пойдешь со мной, моя госпожа, — он сделал реверанс. — Без тебя я умру.

— Это уж точно, — кивнула чародейка.

— Ну вот видишь, хоть в чем-то мы с тобой согласны, — он сел рядом и обнял ее за талию. — Что читаешь? Труды древних магов?

— Почти угадал, — ответила Авершам.

Она прикрыла книгу в потрепанной обложке, заложив ее указательным пальцем. Продемонстрировала ему изображение на лицевой стороне. Там красовалось древо с тремя корнями, коротким кривым стволом и многочисленными ветвями. Простое изображение. На первый взгляд, даже примитивное. Но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что все части дерева составлены из написанных мелким шрифтом слов.

— Как интересно, — Вендал нахмурился, наклоняясь ближе к книге.

— Это Ал`Ором, — пояснила чародейка. — Главный фолиант моего ордена.

— Какой-то худенький для фолианта, — заметил Вендал. — Там самые страшные тайны чародеев?

— Это — бестиарий, если точнее, — она провела пальцем по стволу дерева. — Можешь прочесть, что тут написано?

— Ав, — принц прищурился, силясь разобрать кривые рунические буквы, которые местами были еще и стерты. Внезапно его брови поползли вверх. — Ав`Иршам? Здесь написано Авершам?!

Она шутливо потрепала его по щеке. Принц потерял дар речи. Его глаза стали практически круглыми от удивления.

— «Ав`Иршам» значит то же, что «нефилим» с языка ангелов, — она обрисовала кончиком ногтя корни на изображении. — Потомок трех рас. Ангелов. Демонов. Людей. «Несущий другим погибель», — она показала прочие ответвления, в них слов было так много, что не разобрать. — По легенде нефилимы — это те, кто своей силой и своей кровью создал других существ, плохих и хороших, коих при сотворении мира быть было не должно. — она перевернула книгу вверх тормашками. Корни оказались тремя ветвями. А многочисленные ветви — сложной системой корней. — И по легенде они же принесут им погибель. Поэтому ангелы никогда не позволяли нефилимам подолгу топтать эту землю. Равновесие в трех мирах и так хрупко. Ангелы не хотят ни создания новых существ, ни истребления существующих. У демонов же на нефилимов были другие планы — привлечь на свою сторону в качестве всесильного союзника.

Ветер на улице усилился. Его завывающие порывы гуляли по кровле и пытались проникнуть в узенький дымоход. Стихия искала лазы и щели. Вновь поднималась метель. Но внутри домика было тепло. Политые каким-то маслянистым отваром дрова горели ровно. От них пахло хвоей и орехами. Жар шел волнами, наполняя комнатку уютом. Здесь все так же не было ничего лишнего. Но чем больше времени проводил здесь Вендал, тем больше интересных деталей он подмечал. И тем ощутимее для него становились перемены в настроении хозяйки.

Она со вздохом погладила корешок книги в своих руках. Нежно, будто это была кошка или птица.

— Ал`Ором описывает всех тех существ, что появились из-за участия нефилимов тысячелетия назад, — продолжала она. — Многие из них разумны. Многие плотно вплелись в живую природу. Убери одного — и целые цепи взаимосвязей будут нарушены, — она помрачнела. Раскрыла книгу на той странице, что все это время придерживала. — А есть твари, которые перешли во служение демонам и пополнили ряды их рабов. Нат-шага — один из них. Гончих Преисподней вывел нефилим девять столетий назад.

Вендал заглянул в раскрытую книгу. Страницы были исписаны рунами, большая часть которых была ему неизвестна. Никаких картинок. Никаких тебе характерных обозначений «Осторожно, злая собака». Будто описывается не безжалостное чудище, а обычное животное.

— Только не говори мне, что не тронешь этого монстра только потому, что про него в книжке написано, — принц не мог понять, к чему она ведет.

— Нет, — она покачала головой. — Тварь поплатится за то, что вылезла из Преисподней. В этом даже не сомневайся. Но Ал`Ором описывает кое-что, о чем я позабыла. Одно качество, которое нам с тобой интересно.

Вендал встал с места и прошелся по комнате.

— Какое? — он скрестил руки на груди. — Что тварь убила дорогих мне людей?

— Именно, — спокойно ответила чародейка. — Нат-шага неспроста любимы демонами-ищейками. Эти твари запоминают все, что когда-либо нюхали, ели, видели или слышали. Более того, они запоминают чужие запахи, которые замечали на своих хозяевах. За всю свою жизнь миллиарды запахов они хранят в своей голове, как мы храним… Я даже не знаю, что мы так храним. Понимаешь, о чем я?

— Не совсем, — покачал головой принц.

Эстлин отложила в сторону книгу. Похлопала по месту возле себя, чтобы Вендал успокоился и сел. Тот нехотя подчинился.

— Если тот, кто нанял демонов, контактировал с нат-шага или его хозяевами, я смогу найти его, — пояснила она. — Нефилимы связаны с нат-шага. И, значит, я тоже. Я могу влиять на него. И более того, смогу использовать пса, как якорь, чтобы открыть портал к нанимателю. Для этого мне нужно будет допросить демонов, чтобы внести некую ясность. Но это уже будет другая история.

Вендал медленно кивнул. Ситуация действительно немного прояснилась. Все это звучало так просто в ее устах. Использовать пса как якорь. Открыть портал к нанимателю. Допросить демонов. Черт побери, да они же все будут сопротивляться! Они придут убить его, а не побеседовать. Неужели она не понимает?

— Предоставь это мне, — она уже привычным жестом легко сжала его колено, будто прочла тревогу на лице. — Я найду способ все выяснить.

— В твоей книге сказано, как убивать этих нат-шага? — уточнил принц.

— Как и всех живых существ, — пожала плечами Эстлин. — Разрубить пополам. Вспороть брюхо. Отрубить голову.

Вендал протянул руку.

— Можно? — он взял у нее книгу. Неспеша полистал. В основном, исписанные убористым почерком страницы. Большая часть текста — непонятна.

Принц Кархолла закрыл фолиант и снова принялся изучать древо на обложке.

— Я думал, Авершам — это что-то вроде фамилии, — заметил он.

— Что-то вроде, — усмехнулась девушка. — Чародеи ордена, где я росла, так звали меня почти все время. Слово изменилось. Оно приросло и стало именем. Меня растили нефилимом с человеческим сознанием. С пониманием того, что такое хорошо и плохо именно по людским меркам. И еще по законам Ал`Ором. Истреблять — нельзя. Создавать новое — нельзя. Все это нарушает равновесие. Я знала, кто я такая. И понимала, что есть добро и зло.

— Твои наставники боялись, что ты вмешаешься в сотворение мира, — подвел итог наследник Кархолла.

— Давай будем честными, Вендал? — девушка натянуто улыбнулась. — Меня боятся все, кто знает, кто я и на что способна. Это что-то вроде нормы…

— Я не боюсь, — возразил принц.

Он отложил книгу и взял ее ладони в свои. Такой простой и приятный жест. К чему он? К чему все эти попытки доказать, что он понимает, если даже и предположить не может, что скрывают двадцать с лишним лет жизни нефилима?

— А вот это странно, — Эстлин высвободилась и встала.

Подняла Ал`Ором и направилась к одному из сундучков у стенки, чтобы спрятать в него свой потрепанный фолиант.

— Почему? — спросил Вендал, провожая ее взглядом.

— Ты тоже должен меня бояться, — ответила она.

— Даже не собираюсь, — заверил он. — С чего бы?

— Я победила Владыку Преисподней. Я могу разрушить этот мир. Могу сделать так, что большинство живых существ попросту сгинет, — несколько раздраженно объяснила она. — Этого для тебя недостаточно? Одной только мысли об этом хватает, чтобы здравомыслящий человек держался подальше.

— Ты хочешь, чтобы я держался подальше? — уточнил Вендал.

На его лице расцвела все та же озорная улыбка.

— Вендал, ты невыносим! — чародейка всплеснула руками.

Он рассмеялся. Она плюхнулась в кресло напротив и сердито посмотрела.

— Запомни, принц, — чародейка потерла лоб, подбирая слова. — То, что между нами происходит — это вопрос ситуации. Мы друг другу ничем не обязаны. Мы просто оказались вместе. Одни в одно и то же время…

— В одной постели, — закончил за нее Вендал и снова засмеялся.

Из уст девушки вырвалось некое подобие рычания. Принц выводил ее из себя. Однако, она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

— То, что ты не боишься ни моего авторитета, ни репутации, ничего не значит, — продолжила она. — Очень скоро все закончится. Ты возвратишься во дворец, а я вернусь к своим делам. Тебя ждет Кархолл. Меня — заботы нефилима. И я буду очень признательна, если ты отнесешься к этому с должным пониманием.

Улыбка на лице принца из озорной стала мягкой. Вендал покачал головой. Непослушные черные пряди снова упали на лоб.

— Я не боюсь тебя, Эстлин, — подтвердил принц. Он говорил тихо. — Я тебя искренне уважаю. И очень рад, что ты со мной сейчас. Что до репутации и авторитета, им ничего не угрожает, если ты об этом. Я не стану болтать про то, что между нами. Если же ты думаешь, что для меня это пустая приятная случайность — ты ошибаешься. Я не отношусь к близости, как к чему-то малозначительному. Тем более оказавшись с такой прекрасной женщиной, как ты.

— Мне казалось, ты просто пользуешься преимуществами сложившейся ситуации, — слегка прищурившись, процитировала его собственные слова Авершам.

— Все сложнее, чем кажется, — ответил он. — И дело не в том, кто ты такая. Конечно, ты — легендарная героиня. Но прости, я не буду падать ниц и дрожать в ужасе. Не вижу причин.

— У меня даже нет сил возмутиться, — медленно произнесла она.

Все это время она смотрела на него широко распахнутыми глазами. Будто первый раз видела. Он говорил спокойно. Вел себя непринужденно, местами иронично, но обходительно. Кроме того, он был ласков и добр. Без страха и отвращения во взоре. Кто знает, может, он — тот самый долгожданный способ забыть Далейна, о котором она так долго мечтала? Ее лекарство от одиночества, пусть и временное? В конце концов, Далейн не единственный мужчина на земле. Давно пора с этими переживаниями покончить. Вендал — юноша воспитанный и очень симпатичный. Конечно, это все очень быстро завершится. Что бы он там не говорил. Его ждут трон и высокородные невесты, а ее — хижина отшельницы в горах, из которой уходить она не желает и возвращаться во внешний мир тоже не хочет. Но кто же помешает ей немного отвлечься, пока он рядом? Ему даже не придется брать на себя всех ее внутренних демонов.

Он вздохнул. Будто собирался что-то сказать, но в последний миг передумал.

— Что? — она скрестила на груди руки. — Еще одно беспардонное заявление?

— Хочешь, научу играть в одну игру? — вдруг предложил он. — Она сейчас очень популярна при дворе в Кархолле.

— Мальчик из стекла и железа –

Монстр! Ну, конечно. А он тогда — заводная обезьянка. Наверное, она думает, что он не сможет распознать притворства. Всей этой показной грозности, единственная цель которой — оттолкнуть любопытных. Избавиться от чужаков, желающих влезть в душу. Возможно, она считает его глупым и избалованным королевским наследником. Но как может вырасти избалованным и пустым тот, чей отец прошел самую страшную из войн?

Монстр. Что за монстр открыл бы двери умирающему незнакомцу? Нет, он прекрасно видит — у Эстлин свои секреты. Тайны, с которыми она делиться не намерена. Знания, на которые, возможно у него и права-то нет. Но ни одна тайна не сделает ее чудовищем. Пусть себе притворяется. Его не напугать. Он видит в этих невероятных бирюзовых глазах ту, кого до смерти заело одиночество. И не с кем разделить страхи и мечты. Он знает это. Потому что сам был таким долгие годы.

Матушка баловала его. Это было чистой правдой. Единственный сын короля Ориса Винграйна и королевы Кесанны. Желанный ребенок, которого королевская чета долго не могла завести. Он не был болезненным. Не был слабым. Или, наоборот, чересчур активным или агрессивным. Но был любим настолько, что ежедневно ощущал эту любовь.

Королева хлопотала вокруг. Читала книжки. Обучала этикету и танцам. Даже сама вязала носки для сына. И всем этим вызывала молчаливое недовольство со стороны ленивых придворных дам, которым теперь приходилось брать пример с деловитой королевы и уделять должное внимание собственным отпрыскам.

Окружающие все детство щебетали, как Вендал похож на свою красавицу-мать. Ими налюбоваться не могли. Но были и те злые языки, что роптали против королевы. Кто-то однажды при Вендале сказал, что ей больше не родить наследников, как бы она не старалась. В ответ Кесанна Винграйн гордо подняла голову и сообщила, что ждет второго ребенка. Лекари сообщили, что это мальчик. Эта новость буквально ошарашила двор. И более всех — Вендала.

Но мальчик не ревновал. Ему шел десятый год. И всю жизнь он слушал речи матушки о том, как будет замечательно, когда у него появится братик или сестричка. Вендал ждал этого дня, с интересом наблюдая, как растет живот матери. Но вместо радостного праздника пришла тьма со стороны Эдвермора. И тьма погрузила привыкшего к любви и ласке ребенка в бездну полного отчуждения.

Тяжелые свинцовые тучи затянули небо Срединного Мира. Ветер приносил запах крови. Конечно, это была лишь иллюзия из-за всеобщего страха. Но она была такой отчетливой. Такой пугающей и неотвратимой.

— Не ходи, — взмолилась мать, когда отец рассказал ей о том, что ангелы собирают войска. — Ты нужен мне.

Орис Винграйн остался подле беременной супруги, отправив лишь несколько отрядов на подмогу армиям людей и ангелов. Кто-то однажды сказал Вендалу, что последовавшая болезнь королевы Кесанны — кара Небес, а, быть может, и месть смертных.

Все произошло так быстро и так неотвратимо. Однажды ночью его просто вытащили из постели. Сир Ланерли, младший брат матери, и еще несколько слуг собрали сонного мальчика и перевезли в изолированные покои в самом отдаленном крыле замка. От них Вендал узнал, что маму не спасти. Зараза из Преисподней пришла в Кархолл. Все ждали эпидемии. Но умерла лишь Кесанна, две ее служанки и лекарь, который не отходил от умирающих. Их тела сожгли во внутреннем дворе замка. Дым погребального костра еще не успел рассеяться, а король Орис Винграйн уже вел войско в Эдвермор. Ярость кипела в его сердце.

Магистр Тирус Абиалли, верный друг детства короля, принес письмо для сира Ланерли. В нем был королевский приказ — оберегать принца ценой своей жизни. В том приказе нужды не было. Но дядя слово сдержал — он отдал за Вендала жизнь на проклятой охоте спустя десятилетие.

Принц помнил тот момент так остро. Письмо для сира Ланерли. И ни слова для него. Мамы не стало. Его мамы. Милой, доброй, улыбающейся мамы. Любимой мамы, которую никто не мог заменить. Центра его детского наивного мироздания, с которым он даже не смог проститься. И ни слова от отца.

Острая боль утраты тогда сменилась ненавистью. Вендал не хотел слышать об отце ни слова. Хрупкое детское сердце, выращенное в обожании и опеке, вдруг стало крепче закаленной стали.

— Он бросил меня, — внезапно признался мальчик сиру Ланерли.

— Он вернется, — пообещал рыцарь.

Но в словах его была не надежда, а сожаление. Он словно извинялся за поступок короля. Будто говорил тем самым, что однажды Орис Винграйн сможет найти нужные слова для сына. Хоть оспаривать королевские решения и не пристало даже его близким родственникам.

Король вернулся с победой и основательно поредевшим войском. Все ликовали. Король вернулся! Но Вендал смотрел на него с молчаливым безразличием. Орис спрыгнул с коня, сгреб сына в объятия и засмеялся. Слезы счастья блестели в суровых глазах правителя.

— Как рад я видеть тебя, сынок! — радостно воскликнул король.

Но мальчик ответил ему только:

— С возвращением, ваше величество.

Тем вечером Ланерли и Орис Винграйн заперлись в королевском кабинете. Вроде бы они даже кричали друг на друга. Но о чем велся разговор, доподлинно неведомо. Сир Ланерли продолжил опекать единственного сына сестры. А король взялся за восстановление страны после Эдвермора. А еще — за воспитание Вендала своим наследником и опорой.

Вендал воспринимал все так, как учила его мать, — слушался отца и был прилежен. Не более. Кто-то из учителей замечал, что принц временами ведет себя надменно. Кто-то сокрушался, что у наследника нет должной заинтересованности в делах государства. Но лишь сир Ланерли, учивший мальчика фехтованию, понимал, в чем действительно дело.

Принцу понадобилось больше пяти лет, чтобы заставить себя смягчиться по отношению к отцу. Причем Вендал озаботился этим вопросом сам, потому как негоже королевскому сыну копить обиду на своего венценосного родителя. Сам же отец, что свойственно большинству отцов, к несчастью, этим мало интересовался. Он считал, что все идет своим чередом. Орис Винграйн вернулся победителем. Он — властитель. Его задача — править. А задача Вендала — учиться править. И с этим ребенок справлялся.

Отец прививал ему остроту ума и крепость духа, а также дипломатичность и умение отстаивать свои интересы. Но те месяцы в лесу принца спасало другое — навыки выживания и выносливость, о которых прошедший Эдвермор родитель не забыл. Вендал остался с одним кинжалом, да и тот отняли торговцы, ограбившие его. Позднее он раздобыл у крестьянина небольшой нож. И уже берег его, как зеницу ока. От этого ножа зависела его жизнь. И пусть он не мог одолеть демонов Преисподней с его помощью, его хватало, чтобы добыть себе пищу и защититься от диких зверей.

Эстлин нашла этот нож за голенищем его сапога. Обернутый лоскутами ткани. Она положила предмет на стол возле многочисленных оплывших свечей, где одна немыслимым образом поглощала другую. Вендал отполировал тот нож с особой благодарностью и заботой. Еще ни одно оружие не служило ему так верно и надежно. Вероятно, чародейка догадывалась об этом.

Эстлин. Прелестная нежная Эстлин, с которой ему так повезло. Она права. Без нее он бы умер. С него причитается не просто особая благодарность. Он ей жизнью обязан. За помощь, заботу, лечение, охрану, нежность. А еще страсть, с которой они проводят ночи.

Наверняка она думает, что у него было много женщин. Что он воспринимает ласку, как должное. Как сказать ей, что это не так? Хотя бы просто потому, что начиная с четырнадцатилетия отец беспрестанно твердил, что заводить бастардов прав у него нет.

Все эти долгие лекции на тему выбора высокородной невесты. Как он устал от них. Назойливые разговоры, которые даже самую красивую кандидатку из объекта симпатий превращали в набор необходимых качеств, где номером один шел не размер ее прелестей, а размер королевства. К счастью, отец был благосклонен. И сына жениться не торопил.

Принц успел завести пару мимолетных романов в поездках. В основном это были хорошенькие служанки, которые были не прочь провести время с наследником. Но он прекращал любые встречи раньше, чем отец мог что-то заподозрить и наказать несчастную.

Вендал дарил им подарки, но общение пресекал. В обществе же своих сверстников, любивших похвастаться постельными успехами, принц от историй воздерживался. Из уважения к девушкам, в первую очередь. И во вторую — из-за одного особенно неудачного опыта в прошлом.

Однажды в пору особо горячей юности один из лакеев застал принца в библиотеке с дочерью придворного. Конечно, бестолковый слуга донес родителю и принялся болтать на кухне, хоть его и просили держать язык за зубами. В итоге того придворного со всем семейством отослали прочь, девушку спешно выдали замуж за одного из отцовских послов в другом королевстве, а лакея… Вендал его больше не видел и даже предположить боялся, что с ним сталось. С тех пор принц закруглился с дворцовыми амурами.

Но та, кого он поначалу принял за прелестную молодую отшельницу, очень отличалась от всех известных ему женщин. Было ли дело в ее невероятных бирюзовых глазах, ее крови, ее прошлом или чем-то еще — принц понять не мог. Как и не мог объяснить, отчего его столь влечет к ней.