Однокурсник

ДВА

ТЕСС

— Откуда он знает мое имя? — спрашиваю я, пытаясь сконцентрироваться на своей дурацкой походке на четырехдюймовых каблуках. Не знаю, зачем их вообще надела. Ненавижу каблуки. Ненавижу, насколько они неудобны, и ненавижу, что не смогу на них бегать в случае зомби-апокалипсиса.

Тео пожимает плечами.

— Не знаю. Может, потому что услышал, как я это сказал.

— Ха. Это странно. Но он кажется хорошим парнем.

— Так и есть.

— А еще он кажется хорошим боссом.

— Он такой и есть.

— Вы давно знакомы?

Мы останавливаемся перед его грузовиком — выцветшим серым пикапом «Додж», и он морщит лоб.

— Да, можно сказать и так.

Это единственное, что он говорит. Конечно. Если я что-то и замечаю, так это то, что говорить для Тео, похоже, также мучительно, как выдергивать зубы. Он всегда отличался немногословностью, даже в аудитории. Нет, особенно на занятиях. Профессора бросили попытки заставить его участвовать в дискуссиях.

Он тянется к двери со стороны пассажира, но я говорю:

— Подожди. Откуда ты знаешь, что я не вожу свою машину?

На его лице снова появляется неловкость, вероятно, он раздумывает, уклониться ли от ответа на мой вопрос, солгать или вообще отказаться говорить. Тео проводит уверенной рукой по лбу и макушке и стискивает свой мужской пучок в кулаке.

Боже, этот парень сексуален, горяч и безумно красив.

Он выше меня более чем на фут, у него широкие плечи, подтянутая фигура и мускулистые предплечья. На занятиях я всегда украдкой поглядываю на него, когда он пишет, потому что его руки — вены и все остальное — выглядят так… мужественно.

Конечно, у него есть шрам на щеке, но что с того? У кого нет шрамов? У меня есть. Не такие явные, как у него, но мои собственные шрамы — результат жизни под крышей человека, который ненавидит само мое существование. Колючки моего отца резали так глубоко, что большинство из них до сих пор свежи в моей памяти.

Но Тео…

Вокруг него витает атмосфера опасности, как будто с ним никто не хочет связываться. Я даже удивлена, что тот придурок в баре не понял намека. Тео не терпит ничьего дерьма. И, Боже, это чертовски сексуально.

— У тебя нет своей машины, Тесс.

Мое имя на его губах заставляет меня сжимать бедра, а в животе плясать пламя. Откуда у него такая власть надо мной?

Сосредоточься, Тесс. Сосредоточься. Ты разговариваешь с человеком, в которого влюблена уже почти год. Нельзя допустить, чтобы он считал тебя шлюхой.

Я плотнее прижимаю к себе его куртку. Есть какая-то странная близость в том, чтобы носить то, что принадлежит ему. Я чувствую его запах, ощущаю его. Это как если бы он обнял меня.

— Как ты узнал?

Он пожимает одним плечом.

— Ты всегда ездишь с друзьями на их машинах.

Подождите. Это значит…

— Ты заметил меня?

Его брови почти достигают линии волос, прежде чем все его лицо искажается от удивления и недоверия.

— Что ты имеешь в виду, Тесс? Конечно я заметил тебя. Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.

Тео осознает это одновременно со мной. Его зрачки расширяются, прежде чем он закрывает глаза и поджимает губы. Он не хотел произносить это вслух. Мало того, что это самое длинное предложение, которое он когда-либо говорил мне, так он еще и не из тех, кто рассказывает о своих признаниях напрямую. Он из тех, кто держит все карты при себе. По крайней мере, я так думаю.

Тео откинул голову назад и застонал, потирая лицо руками.

Что-то в наблюдении за этой маленькой трещиной в его обычно невозмутимом и бесстрастном поведении меня задевает.

Тео Тейт иногда хмурится, иногда щурится. Но он никогда не выглядит так, будто не в своей тарелке. Никогда. Даже когда все в группе впадают в панику из-за неожиданного экзамена, он всегда сохраняет спокойствие и выдержку. Как будто, если небо обрушится, он в лучшем случае будет насмехаться.

Но это? Как будто я встречаю его впервые, что, собственно, и происходит, потому что в колледже он даже не смотрит в мою сторону.

— Залезай, Тесс. Я отвезу тебя домой.

Тео открывает дверь и помогает мне подняться, при этом я чувствую сладкую боль между бедер, когда кладу свою руку в его. Каждое прикосновение раскаляет мое тело, и я не знаю, сколько еще смогу выдержать.

Я скольжу по кожаному сиденью и опускаю платье ниже. Его взгляд останавливается на подоле, а горло сжимается, когда он тяжело сглатывает. Чувствуя себя неловко и неуверенно, я пристегиваю ремень безопасности, но он не поддается.

Ну же, пожалуйста. Не ставь меня в неловкое положение. Давай.

— Вот.

Тео тянется к моему телу, пальцы нащупывают прохладный металл защелки. Он поправляет лямку ремня безопасности на моем плече и с тихим щелчком задвигает пряжку.

Он пытается отстраниться, но мои руки находят воротник его черной рубашки. Наши лица оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. Я понятия не имею, что буду делать дальше, но если я не так привлекательна для него, как мне казалось, то остаток ночи я проведу, зарывшись лицом в подушку и плача.

— Чего ты хочешь, Тесс? — его голос низкий и хриплый. Он так близко, что я чувствую его теплое дыхание на своей коже.

— Я… я не знаю.

— Не знаешь?

— Тео…

Нас словно магнитом тянет друг к другу, и мои глаза начинают закрываться сами по себе, а тело покалывает от возбуждения. Тео вот-вот поцелует меня! И я позволю ему!

Внезапный звук клаксона машины на противоположной стороне улицы разрушает все чары, возникшие между нами. Мы оба слегка вздрагиваем от резкого звука, и момент просто… проходит.

Тео прочищает горло и отступает назад, закрывает мою дверь, перебегает на другую сторону и садится на водительское сиденье.

Он вставляет ключ и заводит машину, гул мотора благословенно громче, чем мое колотящееся сердце. По лицу пробегает жар, но поток воздуха из кондиционера приятно охлаждает мою раскрасневшуюся кожу.

Боже, могу ли я стать еще более очевидной?

Тео явно устраивает тишина, а меня — нет. Поэтому я поворачиваюсь к нему лицом, пытаясь разрядить напряжение в воздухе между нами.

— Так как ты с ним познакомился?

— С Виктором?

Я киваю.

Он покусывает внутреннюю сторону щеки и не отрывает глаз от дороги, а руки скользят по рулю. То, как он это делает, заставляет мое тело реагировать, и я сжимаю сумочку. Все, что он делает, влияет на меня, и это сводит с ума.

Внутри машины царит полумрак, тем более что до ближайшего фонаря еще далековато. Темнота хотя бы скрывает тот факт, что я выгляжу как помидор, неистово краснея с ног до головы.

Когда я бросаю на него взгляд, сердце подскакивает к горлу. Тео резко выделяется на фоне остального мира. Даже в таком ракурсе он выглядит суровым красавцем.

— Мы познакомились несколько лет назад. Я жил у них. Это была моя… последняя приемная семья.

Не замечая, что я резко вдыхаю воздух, Тео отпускает руль на красный свет и прислоняется к спинке сиденья.

— Я пробыл в системе пару лет после того, как мой отец избил меня так сильно, что я попал в больницу на два месяца. Отсюда шрам на лице. И еще несколько на теле. Оглядываясь назад, можно сказать, это лучшее, что он когда-либо сделал для меня, потому что после трех домов, которые не подошли, я оказался у Тейтов.

— Виктор — твой приемный брат.

Он медленно кивает.

— Брат во всех смыслах этого слова.

— Мне жаль.

Меня захлестывает волна нежности, сердце сильно сжимается при мысли о несовершеннолетнем Тео, страдающем в одиночестве в больнице. Видимо, дерьмовый отец — это то, что нас объединяет. Разница лишь в том, что у него физические шрамы, а у меня — эмоциональные и душевные.

Он приподнимает уголок рта.

— Не стоит. Если бы не мой отец, я бы не встретил свою семью.

Я улыбаюсь. Сейчас не самое подходящее время для этого, но я завидую ему. Бог знает, как сильно я хочу вернуться домой к людям, которые действительно ценят меня, любят и не считают каждую мелочь во мне раздражающей.

— Так где ты живешь, Тесс?

— Я пока не хочу идти домой. Я выпила только один бокал, а ночь еще только начинается.

— Хм. Я могу сделать тебе еще порцию, но…

— Но что?

— У меня маленькая квартира.

Слова повисли тяжелым грузом. Я знаю, что он имеет в виду. Я могу винить в этом алкоголь или остатки гнева после «вечеринки в честь дня рождения», но на самом деле я просто хочу провести с ним время. Я уже несколько месяцев поглядываю на него, когда думаю, что никто не смотрит.

На самом деле я начала свой выпускной год с отметками, которые едва удавалось получить. Мне было уже все равно. А потом я встретила Тео. Он сидел позади меня в аудитории, опустив голову, в наушниках, не обращая ни на кого внимания. Его волосы все еще были подстрижены почти под ноль. На ключице виднелась татуировка.

Он меня заинтриговал, и я продолжала смотреть. Когда он поднял голову, все отошло на второй план. Мое сердцебиение участилось, пот выступил между грудями, и я не могла дышать.

Его глаза были напряженными. На левой щеке виднелся огромный шрам, но не это притягивало меня к нему. Я не понимала, что именно тянет меня к нему. Прежде я никогда не чувствовала ничего настолько сильного.

Когда я узнала, что он чертовски умен, то стала вдвое больше стараться на учебе. Меньше всего мне хотелось, чтобы он считал меня глупой богатой девчонкой.

Если бы несколько месяцев назад мне сказали, что я окажусь в доме Тео на свой двадцать первый день рождения, я бы рассмеялась.

Сейчас мне уже не так смешно, потому что все, о чем я могу думать, — это только он и я.

Я сжимаю ладонь, пытаясь убедиться, что это не сон.

— Мне все равно. Отвези меня туда, Тео.

Хорошо, что мой голос не дрожит, но я нервничаю — так же, как в тот день, когда один из профессоров вызвал меня к себе.

— Уверена? Ты даже не знаешь меня так хорошо, Тесс.

— Тео, у меня нет привычки садиться в чужие машины и отправляться к незнакомцам домой. Я здесь, потому что знаю тебя и уверена, что ты не воспользуешься мной, не обидишь и не подвергнешь намеренно опасности.

— Никогда, — говорит он со стойкой решимостью, которая меня удивляет.

— Тогда чего ты ждешь? Поехали.

Тео не шутил, когда говорил, что его квартира маленькая.

Он живет на цокольном этаже четырехэтажного дома. Это однокомнатная квартира, не имеющая отдельной спальни, с одной ванной и большим количеством спиртного.

Сцепив руки за спиной, я разглядываю полки, заставленные полупустыми бутылками.

— Ты много пьешь?

— Нет, но Виктор — да. Он с удовольствием выпивает бокал-другой, когда бывает здесь. Я люблю экспериментировать со вкусом напитков, так что он мой неофициальный дегустатор.

— Хм…

Я все еще пытаюсь прочитать этикетки на бутылках, когда Тео зовет со своего кухонного острова.

— Что ты хочешь съесть? Я могу добавить немного жареного сыра в пару к томатному супу.

Я поворачиваюсь и оглядываюсь.

— Мои любимые блюда для утешения.

Он немного смотрит на меня и проводит языком по нижней губе, а затем втягивает ее между зубами. О, Господи. С таким же успехом он мог бы высосать весь кислород в комнате.

Несмотря на гудение кондиционера за спиной, здесь душно. Я должна была этого ожидать. То есть я возбуждаюсь, просто наблюдая за ним издалека. Конечно, это становится в десять раз хуже, когда я наедине с ним. Все эти мечты о том, чтобы быть с ним, не имеют ничего общего с этим.

Тео обладает такой чистой, неразбавленной сексуальностью. Не знаю, осознает ли он сам, но воздух меняется, когда он рядом, поэтому я всегда знаю, когда он в комнате.

Я меняю курс и направляюсь к деревянной книжной полке, разделяющей его кровать и двухместный ореховый кожаный диван. Здесь в основном учебники, несколько журналов о коктейлях и новых способах их приготовления, а также блокноты. Я собираюсь присесть на диван, как вдруг что-то привлекает мое внимание.

Не может быть. Ни за что, черт возьми.

На третьей полке, над его экземпляром «Фрикономики», лежит шелковый радужный браслет.

Мой браслет.

Тот самый браслет, который, как мне казалось, я потеряла в спортзале.

Я беру его и провожу пальцами по прохладной, гладкой материи. С замиранием сердца поворачиваюсь к нему.

Тео опускает деревянную ложку в кастрюлю и зачерпывает немного томатного супа, поднося его ко рту, чтобы попробовать. Кажется, он доволен, потому что выключает плиту и берет с верхних шкафов миску.

— Тео?

Он бросает на меня беглый взгляд через плечо.

— Да?

— Почему у тебя это?

Он поворачивается ко мне лицом и поднимает бровь. Вздохнув, я поднимаю руку и сжимаю скручивающийся шнурок.

За десять секунд Тео успевает пройти путь от ужаса до тревоги, дискомфорта и, наконец, принятия.

Он прислоняется к раковине, снимает очки и сжимает переносицу. Это заставляет меня понять, что Тео не такой уж бесчувственный парень, каким его считают некоторые наши однокурсники.

Нет, он просто осторожен.

А то, что он ослабляет эту защиту рядом со мной… ну, это заставляет чувства разгораться в моей груди.

Тео медленно выдыхает и удерживает мой взгляд.

— Я взял его, когда ты уронила его в аудитории.

— Почему?

— Разве это не очевидно, Тесс?

— Мне нужно, чтобы ты сказал это. Нужно услышать от тебя.

Напряженная тишина заполняет короткое расстояние между нами. Он живет в городе, поэтому за окном шумно — гудят машины, играет громкая музыка, орут соседи. Но здесь все приглушено до глухого рокота.

Тео отталкивается от раковины и направляется ко мне, его шаги гулко отдаются по паркету. Похоть бурлит в моем животе, сердце ударяется о ребра. Потребность в том, чтобы он полностью заполнил меня, почти переполняет до краев. Я заставляю себя оставаться на месте, но каждый раз, когда он делает шаг вперед, я отступаю назад.

О, Боже.

Мы танцуем этот танец, пока я не упираюсь спиной в стену. Из его пучка выбивается прядка волос и падает ему на щеку. Он не обращает на это внимания и поднимает одну руку над моей головой.

Боже, он так хорошо пахнет. Мускусом и лесом. Ничего навязчивого или щекочущего ноздри. Он просто… ну, он пахнет захватывающе. Как что-то, что я хочу чувствовать на своих простынях.

Стоп. Остановись. Полегче, Тесс.

Мы так близко, что я вижу светло-розовый шрам с волнистыми краями. Но я не смотрю на него, потому что меня притягивают его глаза.

— Почему ты пошла со мной, Тесс? Я знаю, что это не потому, что ты хочешь пощадить мои чувства, когда я попросил тебя об этом. Я также уверен, что это не из-за моего томатного супа, отмеченного звездой Мишлен.

На меня что-то нашло. Если с людьми, с которыми мне комфортно общаться, я могу быть громкой и энергичной, то с теми, с кем начала общаться совсем недавно, я обычно сдержанна и отстранена.

Но только не с Тео.

Он открывает во мне ту сторону, о существовании которой я даже не подозревала. Девушку, которая знает, чего хочет, и добивается этого. Девушка, которая больше не зациклена на том, что думает ее семья и как им угодить.

И сейчас я та девушка, которая отчаянно хочет Тео. Я знаю, что он тоже хочет меня, и не знаю почему, но он не хочет делать первый шаг.

Ну что ж.

Видимо, придется взять дело в свои руки.

— Я поехала с тобой, потому что… потому что это мой день рождения, и я заслуживаю кое-чего.

Его голос падает на октаву.

— На самом деле у меня нет для тебя подарка, котенок.

Пульсация и боль в моем сердце усиливаются, а поток влаги делает мои бедра липкими.

— О, нет. Думаю, что есть.

Не дожидаясь его ответа, я хватаю его за воротник и прижимаюсь к его рту.