Ожерелье любви

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Делл приехал домой после обеда. Он напомнил себе, что сегодня не должен беспокоить жену. У нее выходной, и, вероятно, ей хотелось побыть в одиночестве.

Он вышел в сад. Реджайна стояла на четвереньках и выдергивала сорняк, который рос рядом с белой петунией. Они с Реджайной провели в разлуке несколько дней. Время шло. Если они и дальше будут держаться друг от друга на расстоянии, их испытательный срок закончится ничем.

Делл подошел к жене.

— Дорогая, для этой работы у меня есть садовники.

— Да, я знаю, — сказала она, — но я уговорила Фреда выделить мне маленький участок земли. Мне нравится садоводство. Колли меня кое-чему научила.

Ей нравилось садоводство. Он женился на ней около года назад, почему же он об этом не знает?

— Покажи мне, что ты делаешь.

— Я просто ухаживаю за растениями.

— Сегодня твой выходной. Ты собираешься весь день провести в саду?

Она повернулась к нему.

— Нет. У меня есть и другие планы. В них не входит садоводство.

— Ты не будешь возражать, если я составлю тебе компанию?

— Конечно, нет. Мы должны получше познакомиться. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Встретимся здесь же через двадцать минут, хорошо? — Она зашагала к дому. — Надень что-нибудь, что ты потом сможешь выбросить.

Она ушла. В ее походке чувствовалась уверенность. Делл осознал, что раньше этого не было. Всего две недели назад у Реджайны был далеко не такой веселый вид.

— Ты собираешься их выбросить? — недоверчиво спросила Реджайна, разглядывая дорогие дизайнерские брюки.

— Надел первое, что попалось под руку.

Она вздохнула.

— Все ясно. Ожидать, что в шкафу у О'Райана завалялись обычные джинсы, было с моей стороны опрометчиво.

— Они у меня есть. Но они действительно дорогие.

— Позволь мне перефразировать. Ожидать, что в шкафу у О'Райана завалялись обычные голубые джинсы, было опрометчиво. Вроде этих. — Она указала на свои поношенные джинсы с дырой на колене и еще на одном соблазнительном месте, высоко на бедре, где виднелась бледная кожа. Джинсы сидели на ней так, словно были сшиты именно для нее, подчеркивая тонкую талию и стройные бедра.

— Очень мило.

— Я сяду за руль.

Делл застонал.

— Эй, я хороший водитель, — возмутилась Реджайна.

— Да. Я видел, как ты водишь машину. Но боюсь, мне будет в ней не слишком удобно.

Делл красноречиво взглянул на красный малогабаритный двухдверный хэтчбэк.

— Я люблю мою маленькую машинку.

Что ему оставалось делать? Делл со вздохом уселся в машину. Ему пришлось прижать колени к груди, его голова упиралась в потолок. А рука почти касалась руки Реджайны. Внутри машины действительно было очень тесно.

— О, бедняга. О чем я только думала? Ты прав. Мы должны поехать на твоей машине.

— Нет. Мне хорошо. — Он повернулся, посмотрел на жену, сидевшую совсем рядом, и понял, что ему действительно хорошо. Она прекрасно выглядела в этой машине.

— Тебе неудобно. Твои бедные колени…

— Заводи машину, Реджайна. У меня все в порядке.

— Хорошо. Это недалеко. — Но она не сказала ему, куда они едут. — Я решила тебя использовать. Силу твоих мышц. Скоро все сам увидишь.

Делл был заинтригован. Вскоре они подъехали к местному приюту для животных.

— Силу мышц? — переспросил он.

— Я фотографирую здешних животных и размещаю их фотографии на специальном сайте, — объяснила Реджайна. — Если кто-нибудь в этот момент может держать и гладить их, они будут выглядеть привлекательнее и милее, и это поможет им найти новый дом.

Они вошли внутрь.

— Привет, Мейнард! — сказала она маленькому эрдельтерьеру. — Все еще здесь, дорогой? Ему нужен новый хозяин, — объяснила она Деллу. — Его прежние владельцы плохо с ним обращались. Можешь себе представить? Разве можно причинить боль созданию с такими глазами?

Делл задумчиво кивнул. Ей самой тоже пришлось испытать боль. Ли, должно быть, ранил ее в самое сердце. А он сам? Разве он сам повел себя лучше? Последнее время Делл часто задавал себе вопрос: как так получилось, что почти за год совместной жизни он не узнал о жене ничего нового?

Реджайна настороженно взглянула на него.

— Не смотри на меня так, — сказала она.

— Как?

Реджайна отвела взгляд.

— Как будто из-за меня ты чувствуешь себя виноватым.

— Вовсе нет. Но мое поведение по отношению к тебе действительно далеко от идеала.

Мейнард заскулил. Реджайна нагнулась и погладила его.

— Я постараюсь найти для тебя новых хозяев, Мейнард, — пообещала она. — Людей, которые будут заботиться о тебе и любить. Вот увидишь, все будет хорошо.

Следующие нескольких часов они фотографировали других обитателей приюта.

— Да, именно так его и держи. Вы хорошо выглядите вместе. О да, этот мужчина будет рекламировать тебя публике, Фиби, — сказала она кокетливому белому пуделю.

Время пролетело незаметно. Домой они ехали уставшие, но счастливые. На их одежде появились дыры от собачьих и кошачьих когтей. Но Делла данное обстоятельство, казалось, вовсе не беспокоило.

— Ты умеешь обращаться с животными, — похвалила она. — Спасибо тебе огромное за помощь. Я хочу, чтобы все они нашли себе новых любящих хозяев.

Внезапно в голову Делла пришла одна мысль. Его двоюродный брат Ли манерой поведения очень напоминал потерявшегося щенка.

— Ты пыталась спасти Ли, да?

Реджайна сильнее сжала руль. Она молчала не меньше пяти секунд.

— Нет, — наконец сказала она почти шепотом. — Не думаю.

— А мне кажется, так оно и было.

Она пожала плечами.

— Почему? Он ведь был взрослым самостоятельным человеком.

Они подъехали к воротам дома. Реджайна остановила машину, повернулась и посмотрела на Делла. Он сказал:

— Детство Ли было не слишком счастливым. Его отец, мой дядя Джек, был смутьяном и дебоширом, и мой дедушка в итоге лишил его наследства. Джек женился на такой же взбалмошной женщине. Их отношения переживали взлеты и падения, и, по-моему, они были жестокими родителями. Когда они умерли от передозировки наркотиков и Ли переехал к нам, он был нервным, неуклюжим и немного диковатым ребенком. Все же мы были двоюродными братьями, и я заботился о нем, как мог. Он вызывал раздражение у моего отца. Я хотел защитить Ли. Пытался научить его вести себя так, чтобы не сердить дядю. Ли всегда говорил мне, что хотел бы быть настоящим О'Райаном.

— Разве он им не был?

— Конечно, был. Но мой отец не позволял ему забыть о том, что его родители опозорили наш род.

— Ты пытался помочь, ему стать настоящим О'Райаном. Значит, я была частью этого плана?

— На тебя я возлагал огромные надежды. Ли не хватало уверенности в себе. Ему нужно было дружеское плечо, кто-то, кто дал бы ему ощущение стабильности и надежности.

— И ты думал, что я способна изменить его жизнь к лучшему?

— Да. Я не знал, что он причинит тебе боль, Реджайна. Мне никогда не приходило в голову, что подобное может случиться.

Он взглянул в ее ясные, добрые глаза и увидел, что она тоже смотрит на него. В ее взгляде читался вызов.

— Я сразу заподозрила, что ты познакомил нас не случайно. Но я не догадывалась, что ты настолько верил в мои способности. Выходит, ты ошибся. Я ничего не сумела сделать. И потерпела неудачу.

Делл почувствовал, как в нем поднимается волна нежности. Он обхватил ладонями лицо Реджайны и пристально посмотрел ей в глаза.

— Дорогая, ты ни в чем не виновата. Я сожалею, что когда-то думал, будто у меня есть право распоряжаться чужими судьбами. Я был несправедлив к вам обоим.

Она покачала головой.

— Я должна была знать, что делаю.

— Ты его любила.

— Не думаю. Мне нравилось о нем заботиться, и я просто… Ты прав. Он был для меня вроде щенка, которому необходима дружеская поддержка.

Ее губы находились так близко, были такими пухлыми и соблазнительными, что Делл буквально не мог оторвать от них взгляд.

— Ты все еще по нему скучаешь?

— Я скучаю только по тем качествам, которые, как мне казалось, у него были, и…

— Что?

— Мне очень нравится то, что ты тоже о нем заботился.

— Меня воспитывали так, чтобы я исполнял свой долг, чтобы я знал, каким должен быть настоящий представитель семьи О'Райан. Я очень хотел, чтобы Ли влился в нашу семью.

Ее глаза, эти блестящие, красивые глаза манили его…

Делл придвинулся ближе и поцеловал жену в губы. Реджайна провела длинными пальцами по его волосам и ответила на поцелуй.

Внезапно раздался пронзительный гудок маленькой машины. Делл резко дернулся.

Услышав чьи-то голоса, они повернулись. На той стороне улицы несколько человек делали фотографии. Снимали не их, а дом. В этом не было ничего необычного. Особняк был занесен в Национальный список зданий, являющихся национальным достоянием, и сюда довольно часто приезжали туристы и простые зеваки.

— Делл, — прошептала Реджайна ему на ухо. — Делл, на нас смотрят.

— Не на нас. На дом.

— Но мы здесь. Если они сделают снимок, на котором будешь ты, то рано или поздно кто-нибудь может тебя узнать и…

— Мы женаты.

— Я не чувствую себя замужней женщиной. Я чувствую себя так, будто я подросток, который впервые занимается сексом на заднем сиденье машины. Что мы скажем, если тебя узнают? Я пойду внутрь.

Реджайна вышла из машины и зашагала к дому. Делл последовал за женой.

— Извините, — сказал один из туристов. — Вы что-нибудь знаете об этом доме? Кто здесь живет?

Делл увидел, как щеки его жены покрылись прелестным румянцем.

— Здесь живут О'Райаны.

Люди покачали головами, как будто это имя было им незнакомо.

Реджайна возмущенно посмотрела на них.

— Глава семьи — владелец «Галереи драгоценных камней О'Райанов». Они изготавливают драгоценности для звезд.

Теперь туристы заинтересовались.

— Вы знаете хозяев? — спросил один мужчина.

— Нет, — вдруг сказала Реджайна. — То есть не лично. Я просто… убираю их дом, а мой муж Доналд — садовник. Он пропалывает клумбы.

— Что ж, дом очень красивый, — сказала женщина, фотографируя дом, а заодно Реджайну и Делла. Потом она помахала рукой, и туристы ушли.

Делл пристально посмотрел на жену. Ее щеки порозовели еще сильнее.

— Вероятно, когда ты училась в школе, ты часто заставляла учителей волноваться.

— Раз или два я прибегла к невинной лжи. Но только в крайних случаях. И я бы не солгала сейчас, если бы не разволновалась из-за того, что они видели нас вместе. Ты — член уважаемой семьи. Уверена, что чувство собственного достоинства — часть кредо О'Райанов.

— Тихо, Реджайна. — Он обнял ее. — Ты — моя жена, и то, что мы делаем вместе, не касается никого, кроме нас. Целовать собственную жену — не преступление.

— Я им сказала, что ты — садовник, — прошептала она.

— Я знаю. Как ты думаешь, я — хороший садовник?

Она подняла глаза и застенчиво улыбнулась.

— Я уверена, что ты, по крайней мере, компетентен. Но Делл?

— Что?

— Ты замечательно умеешь целоваться. — Она высвободилась из его объятий и побежала в дом.

Делл с улыбкой глядел ей вслед. На этот раз последнее слово осталось за его женой. И теперь он желал ее еще сильнее.