Огненный Удар

— Нет, должна была, — сказала она. — В тот день, когда мой брат забудет о последствиях, будет тем днем, когда станет слишком поздно.

Бекки обняла ее одной рукой.

— Я постараюсь взобраться на него, если ты хочешь?

— Милая, ты хорошо управляешься с мечом и щитом, но твои навыки не достаточно хороши, чтобы укротить моего брата.

— Я сказала «постараюсь», но, судя по твоему тону, можешь забыть о моем предложении.

Сэмми игриво шлепнула Бекки по заду и мягко толкнула ее.

— Люблю тебя, спасибо, что пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше.

Две девушки действовали так, будто они уже стали Сестрами.

— Почему ты назвала Табиту трусихой? — спросила я, до сих пор путаясь в том, с чем только что столкнулась.

Ну, кроме той части, когда Блейк заставила меня разгорячиться и разнервничаться.

Она вздохнула.

— Я, наверное, услышу от мамы: «Металлические драконы лучше, чем укус исподтишка, Саманта Лиф», — поддразнила она британский акцент.

Мы рассмеялись.

— Снежные драконы самые большие трусы, — сказала Бекки. — Когда ситуация становится жесткой, ну, они обычно сбегают, но я должна отдать ей должное, она умница. Она ежедневно делает домашнее задание Блейка.

— Гхррр! Мой братец — лентяй.

— Мастер Логнвей на самом деле рассказывал вам обо мне? — тихо спросила я.

— О, Елена, твой приезд был самой большой сенсацией в школе. Мастеру Лонгвею было что сказать.

Отлично, именно то, что мне нужно. Давайте пожалеем нового ребенка, который потерял отца.

Мы вышли из двери, которая вела к куполу, и я поежилась, когда увидела несколько ступеней.

— Сядешь мне на спину, — Сэмми присела передо мной.

— Сэмми, нет, это не круто, — сказала я, глядя на ее нелепую позу.

— Да ладно, Елена, я не позволю тебе упасть. Обещаю.

— Отлично, — я сдалась и залезла ей на спину.

Возможно, это было хорошо, что Сэмми несла меня вниз по лестнице, иначе, я, вероятно, закончила бы тем, что сломала бы ногу или что-то еще.

Когда она спустилась вниз, то опустила меня.

— Итак, Елена, что происходит с другой стороны? — насмешливо спросила Сэмми.

Я подумала, что после того как они рассказали мне так много, было бы справедливо ответить им тем же. Я рассказала им о папе, хотя слезы все еще подкрадывались к глазам, а сердце все еще болело каждый раз, когда я думала о нем. Они ахнули, когда я упомянула, сколько раз мне приходилось переезжать из-за папиной паранойи. Они не понимали почему, и у меня не было ответов.

Взамен, Сэмми рассказала мне больше о драконах, с умелыми прерываниями Бекки, когда та чувствовала, что объяснениям Сэмми не хватало яркости.

Сэмми ненавидела каждое восклицание Бекки и постоянно яростно посматривала на нее. Мне было все равно. Я навострила уши и впитывала все, что они говорили. Ночной Злодей был темнокожим и выдыхал кислоту; даже его слюна могла прожечь дыру прямо через щит. Я встречалась с Солнечным Взрывом, и они назвали зеленого дракона Зеленый Пар. Они могли заговарить и владели даром убеждения. И выдыхали хлор.

Мы выбрали тропинку, которая вилась мимо Купола Парфенона, и пошли в лес, где на расстоянии виднелись скалистые горы. Я рассмеялась, когда Сэмми сказала, что такого молодого Лунного Удара, как Джордж, не пустят в казино, потому что Лунный Удар мог предсказывать карты. Она размахивала руками, когда говорила. Я подумала, если бы они были заняты, то смогла бы она говорить. Тем не менее, я не могла отвести от нее глаз.

Внезапно я врезалась в Бекки, которая остановилась перед нами.

— Прости, Елена. Я не думала, что здесь будет ещё кто-то, — извинилась Бекки.

Я посмотрела туда же, куда и она, и увидела двух драконов. Они были большими. У одного из них кожа отливала бронзой, а другой сиял серебром, и у него были крылья, как у ласточки.

— Это Коронохвост и Ласточкокрылый, — прошептала Бекки.

Драконы обернулись в нашу сторону, и серебряный склонил ко мне голову. Мое сердце снова зашлось.

— Что они здесь делают? — нервно спросила я.

— Они пришли сюда, чтобы побыть в своей настоящей форме, — Бекки схватила меня и потащила тем же путем, что мы пришли.

— Они студенты? — спросила я. Обе кивнули.

— Это наше с Бекки убежище. Мы любим деревья, и здесь есть милая полянка рядом с озером, где можно разобраться с мыслями. Иногда я помогаю Бекки улучшить ее боевые навыки.

— Что ты имеешь ввиду?

— Мы деремся, Елена. Иногда Сэмми со мной спарингует.

— Я в форме дракона, — добавила Сэмми, что полностью изменило смысл сказанного.

— Вы больные? — заорала я.

Бекки засмеялась.

— Да ладно, а что, ты думаешь, может сделать Сэмми? Она и мухи не обидит.

— Ах так? Вспомни об этом, когда в следующий раз я подпалю тебе задницу, — предупредила она.

Мы развернулись и пошли обратно в свою комнату.

Зайдя в комнату, я уставилась на свою кровать.

— Так, а что будет, если вернётся другая девушка? — спросила я, опасаясь, что Мастер Лонгвей может выставить меня из Академии Дракония.

— Вики? — Сэмми плюхнулась на диван. — Не думаю, что она вернется в ближайшее время. Иногда поиски занимают до года, чтобы выяснить, какова твоя судьба.

— Особенно с учетом того, как Вайден предсказывает ее, — Бекки открыла холодильник.

Сэмми снова яростно глянула на Бекки, она так смотрела каждый раз, когда девушка прерывала ее.

— Она Коронохвост и проходит квест самопознания.

— Что такое квест самопознания? — я вспомнила, как Бекки упоминала этот термин ранее, в то время пока я сидела на одном из других диванов.

— Иногда Вайден видит то, что приводит к квесту самопознания. Она видит то, что ты должна найти. Является ли это чем-то эмоциональным или скрытым, мы не можем выбирать. Я не знаю, что она увидела для Вики, но я помню состояние, в котором та была, когда вернулась, — сказала Сэмми.

— Вики очень сильно невзлюбила Вайден. Она ненавидела ее еще больше после того дня, как получила предсказание, но мы обязаны посещать Вайден хотя бы раз в месяц. Сэмми помнишь, насколько одержимой она была?

Девушка кивнула.

— Она провела большую часть времени в библиотеке, просто ища. Когда начала пропускать уроки, Мастер Лонгвей вынудил ее отправить на квест самопознания, и ей приказали не возвращаться, пока она не найдет то, что искала.

— Они позволяют идти на квест в одиночку?

Бекки бросила нам по содовой и села рядом с Сэмми.

Сэмми кивнула.

Мне не нравилось то, как все здесь происходило, и после всех этих историй, я, конечно же, не хотела встречаться с Вайден.

Пока мы сидели там, потягивая содовые, Сэмми объясняла, почему квест самопознания занимал недели. Нужно было сделать заявление, объяснив причины, почему ты хотела пойти. Члены Совета Академии назначали встречу и решали, были ли причины достаточно вескими, и должна ли ты была идти.

После того, как мы все устали от такого разговора, беседа снова переключилась на драконов. Я слушала с восхищением, как Сэмми подробно объясняла остальное про Металлических. У Коронохвоста кожа была бронзовой, и большинство из них поддерживали закон, они ненавидели жестокость и любили человеческий род. Она сказала, что многие из них исчезли в ночь смерти короля Альберта. Меднорогие, как папа, любили шутки, загадки и розыгрыши, но это хороший, чистый вид, не такой как Джордж. Большая часть того, что она рассказала мне, это то, что Шеф был Меднорогим. Они были также из Большой тройки, самые больше из всех драконов. Ночной Злодей и Солнечный Удар были другими. Ласточкокрылые были серебряными и любили полетать. У них самые большие крылья из всех видов драконов и напоминали по форме крылья ласточки. Я почувствовала гордость, вспоминая, что крылья были первым, что я заметила, когда мы увидели их этим днем. У них была способность лечить человеческие травмы.

Мне сказали, вот почему Констанс ушла в медицину. Она была лучшей из врачей в Пейе, что сделало ее главой Ассоциации Здравоохранения и Членом Совета, но она посвятила свое время Академии. Стать Членом Совета была самая большая мечта Бекки.

— Можно тебя кое о чем спросить, Сэмми?

— Валяй.

— Как так получилось, что ты Огнехвост, а твой брат Рубикон?

Они обе захихикали, но я уже к этому привыкла.

— Дай подумать, — она нахмурилась, уставившись на ковер, будто ответ был написан в странных волокнах.

— Давай обратимся к кошкам, кошки же есть с другой стороны, — сказала Бекки, ища способ объяснить это так, чтобы я поняла.

— Точно кошки. Знаешь, когда рождается помет котят, у них же не у всех одинаковый окрас? То же самое и с драконами. Ты никогда не знаешь, что получится, пока они не вылупятся.

— Я все еще не могу поверить, что ты вылупилась из яйца.

Она захихикала.

— Драконы обретают человеческую форму только, когда им исполняется пять лет.

— Почему у драконов две формы? — с интересом спросила я.

— Ну, чтобы смешиваться с толпой, думаю, как твой папа.

— Знаешь, большинство учителей здесь тоже драконы, — сказала Бекки, меняя тему нашего разговора подальше от папы.

— Правда, кто?

— Сэр Эдвард и профессор Грегори объединились несколько лет назад. Они не часть дента, но ты могла бы так подумать, если бы их увидела вместе.

— Кто дракон?

— Сэр Эдвард. Он и Мастер Лонгвей — оба Ластохвосты. Только эти двое остались, я думаю.

— Мастер Лонгвей — дракон? — я не видела ничего на это указывающего.

— Да ладно, Елена, это можно увидеть за милю. Его глаза?

Я вспомнила золотую вспышку в них, но думала, что это мое воображение разыгралось.

— Который час? — Сэмми надулась после того, как ее живот громко заурчал.

— Пора ужинать.

Глава 8

Вокруг столов в столовой были разложены большие пушистые подушки вместо стульев. К тому же над каждым столом висел квадратный небесный фонарик, светящийся изнутри и разливающий волшебный свет. Китайские фонарики парили под потолком, освещая комнату. Мы быстро прошли вдоль очереди у буфета и встали в конце. Свежие фрукты, молоко, сарсапарилла, основные виды газировки, курица, рыба, говядина и свинина, сервированные овощами и рисом на пару осложнили мой выбор. У них даже был отдел пудингов, перед которым на позолоченной цепи висел знак ЗАКРЫТО.

Бекки повела носом и фыркнула, взглянув на еду.

Мне было все равно, что есть — я умирала с голоду.

— Добрый вечер, леди, — поприветствовал Шеф. Его борода переливалась красно-коричневым цветом под яркими фонарями над буфетной стойкой.

— Вы сегодня превзошли себя, — похвалила Сэмми, хватая тарелку и поднос. Она налила апельсиновый сок себе в стакан.

— Сегодня пятница. Я хочу вредную еду, — захныкала Бекки, жалуясь, словно двухлетний ребенок.

— Тогда ответь на мою загадку и выбирай все, что твоей душе угодно, — парировал Шеф.

— Хорошо, посмотрим, что за тупая загадка сейчас, — пробубнила Бекки вторую часть фразы.

Это меня рассмешило, напомнив, как сильно я сама ненавидела загадки. Однако, я бы отказалась от этой еды, лишь бы услышать хоть одну снова из уст папы.

Сэмми и я сели за ближайший столик со своими подносами. Бекки пошла посмотреть на загадку, которая висела на доске в углу столовой.

Она записала ее на салфетке и вернулась за наш столик.

— Кто-нибудь уже разгадал? — полюбопытствовала Сэмми.

Она усмехнулась и стала читать вслух:

— Меня никогда не было, но я всегда должно прийти. Никто никогда не видел меня, и не увидит, и все же все, кто живёт и дышит на земном шаре, уверенны во мне. Что я такое?

— Ещё раз, — попросила Сэмми, полностью сбитая с толку.

— А я о чем говорю, угадайте, что мы будем есть следующие пару месяцев, — сказала Бекки, отбрасывая в сторону салфетку.

— У кого-нибудь уже готов ответ на загадку? — я подскочила от звука голоса Люциана.

Он извинился, что напугал меня, подарив одну из своих суперулыбок, и плюхнулся на свободную подушку рядом со мной.

— Что ты до сих пор тут делаешь? — настроение Бекки мгновенно переменилось.

— Папа уехал сегодня на собрание в Ари́се. Он вернётся и заберёт меня завтра.

— Собрание Королевского Совета, — прошептала Сэмми.

Бекки прочитала ему загадку и нахмурилась.

— Ну же, Люциан, у тебя же хорошо получается эта фигня.

— Прости, Бекки, загадка прозвучала так, словно ты прочла ее на французском, — сказал он, сексуально ухмыльнувшись. Кожа тут же покрылась миллионом мурашек.

Нелепо. Даже то, что я представила, как он в порядке вещей до полусмерти избивает Блейка, не смогло изменить мою реакцию.

— Ой, я вас умоляю! Понятия не имею, где Шеф берет их. Не уверена, что он сам знает ответы, — сказала Бекки, надувшись.

Ответ всплыл у меня в голове:

— Это завтра.

— Что?

— Ответ — завтра. Я так думаю.

Все трое уставились на меня, распахнув глаза.

Бекки тихонько проговорила загадку. Она завизжала и подпрыгнула с подушки.

— О боже, Елена, ты права.

— Ты умеешь разгадывать загадки? — спросил Люциан.

— Это первая, с которой я справилась, обычно я в этом отстой.

— Круто, — произнес он.

Бекки пошла к буфету. Она перегнулась через стойку, чтобы поговорить с Шефом. Он улыбнулся, пошел к большому колокольчику и дважды ударил по нему.

Она исполнила танец счастья, что рассмешило всю столовую.

Люциан наклонился ко мне.

— Ты станешь ее любимчиком, — произнес он, дыша мне в ухо, что снова вызвало миллион мурашек.

— Как насчёт пиццы на завтрак для всех? — объявила Бекки.

Двое парней захлопали и громко засвистели.

— Вряд ли это можно назвать продуктами питания, — сказала Сэмми, надувшись.

Бекки вернулась с подносом с едой, широко улыбаясь.

— Почему ты не сказала мне, что умеешь разгадывать загадки?

— Я этого не знала. Пожалуйста, не возводи это в привычку.

— Тебе, по крайней мере, следует попробовать, Елена, — заметила она совершенно серьезно.

— Так что у нас завтра в меню? — спросил Люциан.

— Пицца на завтрак, хотдоги на обед и гамбургеры на ужин, — сказала она радостно. Люциан поднял руку в воздух, и Бекки хлопнула по его ладони своей.

— Ради этого я мог бы и остаться.

— И пропустить выходные полной свободы? Ты пойдешь с отцом завтра, Люциан, даже если для этого мне придется самой посадить тебя на Эммануэля.

— Эммануэль — это дракон короля Гельмута, — снова прошептала Сэмми.

В столовую зашла Райли и первым делом направилась к буфету. Шеф кивнул в направлении нашего стола. Она обернулась, чтобы посмотреть на нас. У нее на лице читалось разочарование, когда она зашагала к нашему столу. Райли не была хорошенькой, но и уродиной ее нельзя было назвать. У нее было сильное тело. Мне стало интересно, кто бы выиграл под куполом Парфенона, если бы они с Бекки схватились.

Не поздоровавшись, она спросила:

— Ты отгадала загадку?

Я пнула Бекки по голени под столом и глазами попросила ее не рассказывать Райли, что это была я.

— Да, у тебя с этим проблемы? — спросила она с вызовом.

Райли хмыкнула, изогнув бровь, и унеслась к своему столу, где сидело много девушек, которые не сводили с нас глаз. Она шлёпнулась на подушку и пододвинулась к остальным девушкам за столом.

— Почему ты не хочешь, чтобы они знали о твоём умении отгадывать загадки? — вопрос Люциана заставил меня отвести взгляд от их стола.

— Я не так сильна в конфронтации, как Бекки, — я кивнула в ее сторону. Для нее сливать людей было легко.

Он посмотрел в свою тарелку и улыбнулся. У него на лбу появилась лёгкая морщинка. Я снова почувствовала приливающий жар; надо заканчивать с этим на публике.

Еда, как и компания, была великолепной. Я с восхищением слушала, как Люциан рассказывал о королевстве его отца, Тисе, о том, как он хотел осуществить самую заветную мечту — заявить права на Блейка. Он вертел свой стакан на тарелке, пока рассказывал. Парень так смело рассказывал о местах, щитах и битвах. Он практически не смотрел на меня, но когда несколько раз наши глаза встречались, я могла почувствовать пробегавшее между нами электричество. Возможно, мое воображение немного взбесилось, но картинки издевающегося над драконами Люциана замещались картинками Люциана — самого горячего в мире парня.

К концу вечера пара девушек осуждающе посматривала на меня и даже испепеляла взглядом. Я старалась не замечать этого, но чувствовала, как их взгляд проникал в мою душу.

Когда колокольчик прозвенел девять раз, мы поспешили обратно в наши общежития. Мы попрощались с Люцианом у лестницы, и я пожелала ему приятных выходных. Я на самом деле иначе взглянула на вещи после нашего разговора. Каждый раз, думая о нем, особенно о его улыбке, я ощущала неясное растущее в груди чувство.

Кода мы все трое уселись на кровать Сэмми, у меня все ещё оставался один не дающий покоя вопрос:

— Люди когда-нибудь получали травмы, заявляя права на дракона.

— О, да, Хроматические драконы так просто не сдаются, — сказала Сэмми.

— Попытка оседлать дракона может убить? — мне внезапно стало страшно за Люциана, потому что он говорил, о планах в третий раз попробовать оседлать Блейка.

— Кто-то из профессоров всегда рядом, Елена, — убеждающе заговорила Бекки. — Так что, если попытка принимает жёсткий оборот, они вмешиваются.

Я обрадовалась, что попытки не брошены на самотёк.

Разговор быстро перетек к их столице, Итану. Сэмми сказала, что лианы уничтожили целый город вместе с близлежащими деревнями и фермами в ночь смерти короля Альберта и королевы Катерины. В течение последних пятнадцати лет смелые Драконианцы пытаются справиться с лианами. Но когда они подходят к этому слишком близко, лианы разъяряются и крушат все в зоне своей досягаемости. Каждый год учёные отмечают лианы, чтобы отследить их размножение, но до сих пор не нашли ни одной мертвой лозы. Это напомнило мне Джека и его бобовое дерево. У Бекки было собственное мнение, она считала, что Совет терял время с наукой. Она верила, что лишь Блейк с его истинным Драконианцем сможет пройти, как и напророчила Вайден, когда его яйцо проклюнулось. Но так как истинного Драконианца у Блейка не существовало, Итан был потерян навеки.

Вайден предсказала, появление Блейка из яйца, а также то, что его Драконианец будет потомком короля Альберта и королевы Катерины.

— Они умерли, так и не произведя на свет наследника, так что это был единственный шанс моего брата.

— О, Сэмми, не говори так, — сказала Бекки и обняла ее сбоку, когда в глазах Сэмми заблестели слезы.

Она вздохнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Вайден никогда не ошибалась, — сказала она тихо и печально.

Чтобы улучшить настроение, мы сменили тему на Вайден. Ей было триста лет, но ее человеческое тело оставалось относительно молодым. Парни из Академии пускали слюни по ней. Сэмми рассказала, что она страшно тщеславна и любила лишь свои знаменитые предсказания, например, Блейка. Он ходил к ней, по крайней мере, дважды в неделю.

Когда часы пробили одиннадцать, мы решили, что пора укладываться.

Я изо всех сил пыталась уснуть, хотя была ужасно истощена, и у меня болела каждая клеточка. Но не была уверена, что мне рассказали все, а мозг пытался привыкнуть к новой кровати. Я задрожала, подумав, что бы сделали на другой стороне, узнав, что драконы реальны. У людей была склонность разрушать все, чего они не понимали. Они даже не рассмотрели бы вариант перемирия.

Я надеялась, что Констанс была права насчёт стены, и она никогда не потеряет своей силы, иначе Пейя может быть в серьезной опасности. Я прочла коротенькую молитву, чтобы сберечь нас и провалилась в сон.

Глава 9

На следующий день я имела удовольствие обнаружить, насколько Бекки любила свой будильник. Она нажимала на кнопку, по крайней мере, миллион раз, пока тот не упал с тумбочки и не грохнулся на пол.

Сэмми прыгнула на Бекки.

— Проснись, соня, иначе мы уйдем без тебя!

Бекки заворчала, но нехотя встала с кровати. Я рассмеялась, когда она пыталась проснуться, даже когда мы покидали комнату.

Мы нашли Мастера Лонгвея у главного входа. Он был занят открытием ворот.

Ворота я любила и ненавидела одновременно.

— Ему на самом деле нужна помощь с выбором модных вещей. Эти шорты до лодыжек были модными в прошлом сезоне. Не говоря уже о его древней гавайской рубашке, — критично сказала Бекки, будто она была пятым членом Полиции Моды³.

— Все не настолько плохо, — заметила Сэмми.

Бекки закатила глаза:

— Сэмми, не обижайся, но если я не буду говорить тебе каждый день, что надевать, ты будешь одета как клоун.

— Мой выбор не так плох, я просто люблю цвета.

Я улыбнулась, чувствуя себя как дома с этими девушками. Мысли о папе снова появились в моей голове, и комок поднялся в горле, когда я думала о том, настолько их манера поведения совпадает с его.

— Доброе утро, девочки, — поприветствовал нас Мастер Лонгвей, когда, качнув, открыл ворота. — Как прошел твой первый день, Елена?

— Я еще жива, — я с трудом сглотнула, пытаясь скрыть страх. Я огляделась и обнаружила небо и облака там, где должны были быть здания и деревья.

— Я слышал о Джордже и глубоко сожалею о его поведении, уверяю тебя, что этого больше никогда не произойдет.

— Нет проблем, — я махала рукой, надеясь сменить тему. — Почему вы не сказали мне, что вы дракон?

Выражение его лица сказало мне, что он не ожидал этого вопроса.

— Я надеялся, что Бекки просветит тебя о том, кто я.

— Рассматривайте это в качестве маленькой мести. Вы хоть представляете, как тяжело нам пришлось, чтобы не дать Елене сбежать? — прощебетала Бекки.

Мы все засмеялись.

— Тебе комфортно, что директор школы — дракон? — нерешительно спросил он.

— Все в норме. Если это не слишком личное, могу задать вам другой вопрос? Сколько вам лет?

Он ухмыльнулся.

— Боюсь, ты убежишь с воплями. Но Элм со всеми историческими зданиями и музеями — хорошее место, чтобы наткнуться на нечто подобное.

— Моя голова с воплями сбежала еще от вчерашних новостей, — сказала я, привнеся больше уверенности в голосе, чем чувствовала.

Он усмехнулся и внимательно посмотрел на меня, когда ответил:

— В следующем месяце я буду праздновать мои четыре тысячи триста шестнадцатый день рождения.

К моему удивлению, желание удрать не всплыло в моей голове. Думаю, интенсивный курс девочек сработал.

— Такой молодой? — улыбка проскользнула по моим губам.

Но сразу же исчезла, когда я вспомнила, почему он отпирает ворота. Мое сердце начало биться в горле, колени мягко задрожали, когда край, буквально в паре метров от ворот, бросился в глаза.

— Закрой глаза, Елена, — посоветовал он.

Я сделала так, как он сказал, и картинка его превращения в дракона мелькнула в моей голове.

Я распахнула глаза, когда резко сделала шаг назад.

— Ты такая вжух, — сказала Бекки, уже плюхаясь на сиденье.

Я стояла в шаге от современного вагона с кожаными диванами. Сильный лимонный аромат висел в воздухе вокруг нас.

И чувствовала себя подобно Золушке в 21-ом веке. Окна были затонированы; не то, что у меня было желание смотреть наружу. Я села рядом с Сэмми, когда изо всех сил пыталась оторвать взгляд от более прекрасных деталей вагона. Черные диваны ручной работы и мягкий темно-коричневый бархат, украшавший стены, создавали в вагоне тепло.

Мастер Лонгвей занял место прямо рядом с Бекки. Наши взгляды пересеклись, когда я взглянула на потолок.

— Так, я слышал, прошлым вечером ты разгадала загадку Шефа.

Я кивнула и слегка вскрикнула, когда вагон взлетел с земли. Я схватилась за ремень безопасности и пристегнулась.

— Ты любишь загадки? — он пытался отвлечь меня от завихрений, но я все-таки сжала руки в кулаки.

— Не совсем, — выпалила я, когда вагон снова начал выравниваться.

Я глубоко вздохнула, но не разжала кулаки.

— Она дала ответ с первой попытки. Мы жаловались на ужасное питание, когда она просто ляпнула ответ, — сказала Бекки.

— Говори за себя, мне нравится готовка Шефа, — рявкнула Сэмми.

— Ты имеешь в виду те отвратительные листья, которые всегда ешь?

— Вегетарианский образ жизни.

— Сэмми, ты первый дракон-вегетарианец, которого я знаю.

Сэмми показала Бекки язык.

— Моя интуиция подсказывает мне, что Шефу придется делать много нездоровой пищи, — произнес Мастер Лонгвей.

Я только нервно улыбнулась.

Когда турбулентность вернулась, я захотела, чтобы поездка закончилась. И зажмурилась. Элм должен стоить этой ужасной поездки. Мягкий толчок локтем в бок заставил меня открыть глаза. Я видела, как Сэмми кивнула в сторону выхода.

Бекки присела передо мной и покачала головой, когда приготовилась выходить.

Мы приземлились в лесу возле узкой тропинке. Мои глаза автоматически искали то, что тащило вагон. Я должна была знать, что найду двух здоровенных драконов.

Я быстро последовала за другими по дорожке к небольшой деревне. Нам не пришлось ждать, как перед глазами предстал трамвай.

— У вас есть нормальный транспорт? — спросила я наполовину с издевкой.

Сэмми захихикала, а Бекки проводила меня в трамвай. Кондуктор встретил Мастера Лонгвея крепким рукопожатием, и они разговорились. Первые десять минут я пыталась выяснить, был ли кондуктор драконом или нет, но любопытство исчезло, как только мы вошли в город.

Он напоминал Нью-Йорк смешанный с Венецией. Люди шли по тротуарам с собаками, а некоторые даже ездили в небольших мобильных тележках. Мы прошли мимо фонтана, куда пара бросала монеты. Рядом с фонтаном художник работал с помощью магии над мольбертом, воспроизводя красивые сцены вокруг него.

Магазины мелькали, а улицы гудели все большим количеством людей. Когда дорога сузилась, я удивилась более обычному транспорту: велосипеды и мотоциклы. Прикосновения дома.

Трамвай остановился перед большим торговым центром с кафе, доминирующим над зоной вокруг него. Люди, пьющие кофе и читающие газеты, заняли столы на тротуаре. Когда люди повсеместно приветствовали Мастера Лонгвея, он просто кивал и вежливо улыбался в ответ.

— Давайте, — сказала Бекки, протягивая руку ладонью вверх.

— О, нет, я не дам себя одурачить в этот раз, юная леди. Вот деньги. Моя кредитная карта в ваших руках не в безопасности, — сказал он. Я почувствовала, что это был не первый раз, когда он попросил Бекки выполнить поручение. Он дал ей бумажные деньги, на которых были нанесены горизонтальные узоры. — Я встречусь с вами у вагончика в три часа. Три часа, Ребекка, — он посмотрел на нее так, что было понятно, что он имел в виду. -

Удачи, Елена, — он улыбнулся, а затем пошел к одной из кофеен.

Бекки схватила меня за запястье и потянула к магазину с тем же названием, которое было на марке моих джинсов: «Веточка».

— Если ты закупаешься в Веточке, то никогда не выйдешь из моды, — пояснила Сэмми взволнованно. — К счастью для тебя, Бекки хорошо видит то, что сочетается, а что нет.

— Спасибо, девочка, — Бекки раскраснелась от комплимента Сэмми, когда мы прошли через вращающуюся дверь.

В магазине был кошмар. Я никогда не переодевалась так много раз за один день, но должна признать, Бекки действительно разбиралась в моде.

Когда груда одежды выросла на прилавке, я начала волноваться, хватит ли у нас наличных денег или нет, но эти три банкноты, предлагаемые кассиру, казалось, все покрыли.

Сэмми несла большинство сумок, которые выглядели очень неестественными.

Я думала, что мы закончили и направлялись назад к кафе, когда Бекки потянула меня в другой магазин.

«Weatherly's and Co» было написано большими зелеными буквами над дверью.

— Это любимый магазин Люциана, — сказала Бекки, ее улыбка заставила меня задуматься, не положила ли она не него глаз. Не то, чтобы я винила ее.

Внутри у меня перехватило дыхание. Мечи, топоры, боевые молоты, бичи — даже такие, с длинной цепочкой и шариком на конце — и щиты красовались на полках, от чего у меня отвисла челюсть.

Много маленьких мальчиков восхищались мечами, их ручонки были сцеплены за спинами. Это заставило меня улыбнуться, когда я поняла, неважно, где ты рос, каждый мальчишка мечтал стать рыцарем.

Мы прошли мимо двух мальчиков игриво спаррингующих. Один из парней притворился рыцарем, другой драконом, и не просто драконом… Рубиконом.

Бекки, к счастью, провела меня прямо к секции с жилетами.

— Ребекка Джонсон, как дела у твоей мамы? — спросил клерк.

Хотя Бекки показала мне, что закатывает глаза, она улыбнулась клерку.

— О, у нее все хорошо. Я ищу жилет для своей подруги. Ее зовут Елена.

Клерк осмотрел меня с головы до ног, от чего мне стало не по себе.

Он повернулся и исчез в задней части.

— У него есть кое-что для моей мамы, — она абсолютно не волновалась.

— А что твой отец думает об этом?

— Он умер, когда я была маленькой, — беспечно произнесла она.

— Прости, Бекки

Я всегда попадаю впросак.

— Все нормально, Елена. Кроме того, я никогда его не знала.

Я поблагодарила счастливые звезды, когда бородатый человек вернулся с маленьким черным диском и вручил его мне для проверки. Я повернулась к Бекки, и меня накрыло замешательство. Потянувшись к маленькому диску, она нажала на маленький зеленый драгоценный камень, расположенный в центре, и положила диск на стол. Через пять секунд диск исчез, а на его месте оказался впечатляющий черный жилет.

Я взяла его и уставилась на него. Жилет был легким со стеганой подкладкой внутри и очень твердой внешней оболочкой.

— Что это? — спросила Бекки, наклонившись над моим плечом, чтобы получше рассмотреть.

— Это Самурай Три тысячи. Милый, а?

Я скользила пальцы по гравюрам, которые украшали подобную раковине оболочку.

Бекки поглядела на цену.

— Это слишком дорого, — она выхватила жилет из моих рук и пихнула его обратно клерку.

Он снова исчез и вернулся с другим. Этот диск был больше овальным с тонким голубым камнем в виде молнии. Я осторожно коснулась драгоценного камня и вздрогнула, когда новый жилет появился в моих руках. Он не напоминал Самурая Три Тысячи, но все еще выглядел довольно потрясающим. Название «Черный удар» и номер пять были выгравированы на верхней поверхности жилета.

— Примерь, — сказала Бекки после того, как поглядела на бирку.

Жилет отлично сел, закрывая все важные области, и не вонял застарелым потом как тот, в котором я тренировалась вчера.

Сэмми, бродившая сама по себе, нашла нас, когда я регулировала ремни.

— Он на самом деле хорош, Елена.

— И как чувствуется? — спросила Бекки.

— Я на самом деле чувствую себя в безопасности.

Они оба захихикали.

— Мы возьмем его. Я могу принести мой через три недели на очистку? — спросила Бекки. Клерк заверил ее, что это будет прекрасно.

Когда он исчез, что-то позади Бекки попалось на глаза.

Я ахнула.

— Круто, да? — Бекки встала прямо около меня.

— Я собираюсь проверить последний механизм, — сказала Сэмми и протиснулась мимо нас.

— Это броня для драконов? — спросила я, когда мы исследовали стойки далее.

— Да, — ответила Бекки. — Этот раздел предназначен для Ночных Злодеев. Они должны делать броню из специальной стали, из-за кислоты, которой они дышат. Те наверху очсивы. Если бы у меня был Ночной Злодей, я бы купила ему это, — она указала на блестящий серебряный корпус и шлем, висящие над нашими головами.

Мы были так увлечены, что обошли всю секцию.

Там был инвентарь для Лунного Удара, Солнечного Взрыва и даже для Снежного Дракона. По размеру ремней Снежный Дракон действительно был не таким большим, как другие. Они были всех цветов радуги и различных дизайнов. Мы обнаружили Сэмми у секции для Огнехвостов, мурчащую над черными с серебром заколками.

— Это будет выглядеть странно с моим медным цветом, верно? — Сэмми посмотрела на Бекки, ища поддержку.

— Впервые ты права, Сэмми.

Мы заплатили за жилет, который преобразовался обратно в овальный диск, и я взяла небольшую пачку игральных карты у кассы. Бекки выхватила их, подмигнула мне и бросила к жилету.

Я посмотрела на часы: без пяти три. Боже, как летит время, когда делаешь покупки с друзьями.

Мы сели на трамвай и доехали до леса за пару минут.

— Я сказал в три, Ребекка Джонсон.

— О, вы можете радоваться, что мы опоздали всего на несколько минут, а не на полчаса. Шести часов едва хватило.

Он усмехнулся.

— Ты насладилась шоппингом?

— Да, спасибо, Мастер, — сказала я и поднялась в вагон. Словами невозможно было описать, что я чувствовала в тот момент. Я натянула ремень безопасности на плечо, чувствуя себя немного истощенной от нашей поездки, но витающей в облаках от новых покупок.

Мне стало жаль Мастера Лонгвея. У него не было выбора, кроме как слушать лепет Бекки о покупках. Она даже пыталась добавить несколько модных советов, от которых Сэмми и я едва сдерживали смех, чтобы не обидеть.

Я рухнула на кровать, когда мы, наконец, добрались до нашей комнаты, и осталась лежать неподвижно.

Бекки открыла колоду карт и вручила мне одну.

— Это все известные люди на протяжении многих лет. Много мальчиков и девочек их собирают.

Сэмми что-то промямлила, когда вскрыла пакет чипсов и впилась в них, будто ничего не ела уже пару дней.

На одной карте был изображен парень по имени Теодор Верона, кто бы он ни был. Я перевернула карточку, вся его подноготная была перечислена на обороте, как на бейсбольной карточке. Он жил в тринадцатом веке и имел титул рыцаря. Там было написано количество убийств с победами в Ежегодных Играх. Он убил одну тысячу пять драконов.

Бекки вручила мне вторую карточку. На ней была изображена женщина по имени Далила. Она была драконом Огнехвостом и, должно быть, была самой старой из них всех, потому что отпраздновала свой четырнадцатитысячный день рождения девятнадцать лет назад. Там было написано, что король Альберт устроил ей шикарную вечеринку. На третьей был изображен сэр Чан Вэ-Линг, тоже дракон, и Генерал при дворе короля Альберта.

Я застыла, когда безучастно смотрела на последнюю, у меня отвисла челюсть.

— Это серьезно? — я показала Сэмми карту с ее братом.

— Он Рубикон, Елена. Эта карта чрезвычайно редка. Ты можешь обменять ее, по крайней мере, на десять карт.

Думаю, я все еще не понимала, насколько известен был Блейк.

— Он ненавидит ходить в город, там случается большой беспорядок, — объяснила она.

— Правда?

— Он обычно в маскировке, но его всегда ловит один из местных жителей, — сказал Сэмми.

— Время от времени я жалею его, — призналась Бекки.

Я посмотрела на его изображение. Странная печаль сияла в его глазах.

— Можно вас спросить? На какие деньги Мастер Лонгвей оплачивает наши небольшие поездки?

— Академия наполняется. Родители, чьи дети не рождаются с меткой, платят много денег, чтобы попасть в Драконию, они и покрывают такие ситуации, — объяснила Бекки и помогла мне распаковать сумки.

— Мастер Лонгвей позволят здесь обучаться детям без меток?

— Нигде не написано, что для принятия нужно претендовать на дракона, — ответила Сэмми.

— Просто потому, что один человек сделал это, не значит, что все могут, — возразила Бекки.

— Подождите-ка, вы говорите, что тот, кто решает претендовать на дракона, может не иметь дополнительной способности?

Они только кивнули, по телевизору началось шоу «Мистические Песни», и разговор закончился.

Я легла спиной на кровать, слишком уставшая для еще одной подростковой драмы, и стала уплывать в мир дремы под смех гиены Сэмми. Огромная пустота заполнила мое сердце. Я бы хотела поделиться этим днем с папой. Вспоминая последние 48 часов, мой новый мир начал накрывать меня. Я перевернулась, когда покатились слезы и мягко приземлились на подушку. Я больше никогда с ним ничем не поделюсь.

Глава 10

Этим вечером мы нашли в буфете самые потрясающие бургеры. Бекки снова испытала удачу в попытке разгадать следующую загадку. Этой девчонке всегда не хватало жирной еды. К моему изумлению, я знала ответ и на эту загадку. Я разгадала ее не так быстро, как в прошлый раз, но я поразилась тому, что вообще смогла это сделать. Ответом был огонь, но я оставила его при себе, потому что Сэмми не была большой любительницей жирной еды.

Этим вечером я снова ощущала себя смертельно усталой, но по какой-то причине мне было сложно заснуть. В течение дня Блейк много раз приходил ко мне в голову. Я видела его во время ужина, сидящего за столом одного и глубоко погруженного в мысли. Тяжелый взгляд застыл на его лице, пока он методично перемешивал еду на тарелке, словно он мог найти решение всех своих проблем в картошке фри. В итоге он забросил свою еду и разобрал светильник, стоящий на столе, чтобы поиграть с раскаленными огоньками. Так я нашла ответ на загадку. Когда, наконец, уснула, он мне приснился. Я заняла место Табиты за столом рядом с ним. Он дотянулся до моих волос, притянул мое лицо к своему и подарил один из тех самых долгих, страстных и крепких поцелуев. Я боялась просыпаться, страшась того, чтобы оставить его. Затерявшись в страсти этого момента, мой сон обратился внезапно в нечто странное.

Блейк исчез, а я стояла одна на верхушке поросшего травой холма. Во имя черники, где я?

У меня не было ни малейшего представления, как я сюда попала. Я растеряно огляделась вокруг, поскольку ничто не выглядело знакомым. Если этот сон являлся показателем моего психического состояния, то у меня проблемы. Впереди простиралась громада леса. Из-за высоких деревьев и многочисленной флоры и фауны, скрывающих неизвестно что, у меня перехватило дыхание. Когда я двинулась дальше по холму, то заметила темноволосую женщину, ожидающую меня с другой стороны. Казалось, прошла вечность, прежде чем я до нее добралась. Сначала я подумала, что это Джулия, но чем ближе к ней я становилась, тем яснее понимала, что она была незнакомкой.

У нее было овальное лицо, бледная кожа и грустные серые глаза. Длинные темные кудри свободно падали ей на плечи, а несколько завитков выбились из прически из-за ветра. Она просто всматривалась в меня с пустым выражением лица. Я хотела спросить ее, что здесь делаю, но у меня с губ не сорвалось ни звука.

Она подняла руку, указала на лес и велела мне туда войти. Я вопросительно изучила его взглядом, прежде чем отвернуться от нее. С какой стати она хотела, чтобы я пошла туда? Я отказалась. Это моя первая ошибка, подумала я, когда она перенесла лес ко мне. Меня поглотил страх, когда почувствовала, как тону среди пятидесятифутовых густых деревьев. Я начала задыхаться, словно невидимая сила выдавила воздух у меня из легких. Женщина скрылась из вида, когда деревья затянули меня глубже в лес. Во время последнего мимолетного взгляда на нее, прежде чем она успела исчезнуть, я разглядела улыбку, играющую в уголках ее губ. В тот момент, когда я ощутила, что последний глоток воздуха покидает легкие, я проснулась. Я очень часто дышала, пока пыталась осознать, где нахожусь. К счастью, Бекки и Сэмми глубоко спали, у меня не было желания сейчас объясняться перед ними. Какого черта, мне только что приснилось, и кем была та женщина? Я продолжала задаваться этими вопросами, пока пыталась перевести дыхание.

***

В понедельник утром я обнаружила подсунутую под дверь записку.

Она была аккуратно сложена, но содержала не слишком приятные новости. Я должна была встретиться с Вайден в десять, гласила записка, написанная серебристыми чернилами и стройным почерком.

— Чем раньше, тем лучше, — утешала Сэмми во время завтрака.

Мы сидели за столом снаружи. Мне нужен был свежий воздух, чтобы успокоить нервы.

— Доброе утро, леди — поприветствовал нас Люциан. Его голос был бодрым, как у настоящего жаворонка. Ну, я полагаю, Люциан не мог быть идеальным.

— Привет, Люциан, — сказали мы в унисон.

— Когда ты вернулся? — Бекки блеснула своей лучшей улыбкой.

— Отец вчера застрял на этих всех встречах и обращениях к населению, и он попросил Эманнуэля подкинуть меня сюда прошлым вечером где-то в десять. Итак, как вам Элм?

— Невероятно, — сказала Бекки нараспев. — Тебе следует взглянуть на новый Самурай Три Тысячи.

Его лицо растянулось в игривой улыбке.

Бекки сузила глаза.

— У тебя он уже есть!

— Отец купил его мне на прошлой неделе. Это, правда, клевый жилет. Его совсем не чувствуешь, когда носишь.

— Это несправедливо, — сказала она, надувшись.

— О, Бекки, я уверен, что ты вытащишь что-то из этого соглашения, — захихикал Люциан.

— Да, мы с Сэмми купили классные топы, — сказала она, немного приободряясь.

— Итак, Елена, ты купила все, что нужно? — спросил он. Мое сердце пропустило несколько ударов, когда я кивнула.

— Она идет на встречу с Вайден, — прошептала Бекки.

— Удачи, — сказал Люциан, — я был там этим утром. У нее паршивое настроение, но это хороший день для предсказаний.

— Что ты имеешь в виду? — мое сердце начало биться быстрее.

Он наклонился вперед.

— Блейк был там передо мной, и мы оба уходили с тем, о чем подумать.

— Ты слышал, что она сказала моему брату? — внезапно заинтересованно спросила Сэмми.

— Нет. Это было написано на его лице, когда он выходил.

— Она же не обернется, ну вы понимаете, драконом или ещё чем-нибудь в этом роде? — робко спросила я, а они покатились со смеху. Ну, Сэмми и Бекки покатились. Люциан лишь сексуально усмехнулся, отчего у меня слегка поднялась температура.

— Нет, Елена, Вайден не нравится ее драконья форма. Чем больше они в своей истинной форме, тем меньше они становятся похожими на человека. Она обычно в хорошем настроении. Не представляю, что пошло не так этим утром, — пожал он плечами, не зная, что ещё добавить, чтобы я не нервничала.

Когда прозвенел первый звонок, мы попрощались и разделились.

— Ты нравишься Люциану, — прошептала Сэмми за моей спиной.

Сердце замерло.

— Что? Нет! — воскликнула я, отрицая саму возможность, в то время как в животе запорхали бабочки.

— Хочешь поспорить? — спросила Бекки, и я лишь улыбнулась. — Сэмми права, Елена, он ещё ни когда не сидел за нашим столом столько раз подряд.

— Можете вы обе просто замолчать? — я посмотрела на Бекки, подняв брови, чтобы она поняла, о чем я. Я не заметила ни следа ревности из-за возможности нам с Люцианом стать парой. Он ей и вправду не нравился в этом смысле?

Выбросив из головы новую информацию, я быстро пошла на своё первое занятие — математику. Я не представляла, где находился класс, поэтому Бекки пошла со мной до конца коридора. Она показала, куда идти, и убежала на своё занятие в противоположном направлении. Это был первый урок, что мне придется посещать одной, не говоря уже о том, что я ненавидела математику. Я была обречена.

— Имя — Брайан, — рядом со мной внезапно оказалась молодая версия Джорджа Клуни. Он неловко вытянул левую руку, чтобы помахать мне сбоку. — Брайану нравится долго гулять по пляжу, смотреть кино, говорить до восхода солнца, о, а Брайан уже упомянул, что может воплотить в жизнь все желания сердца Елены?

Я хихикнула, хоть это и был дешёвый подкат.

— Брайан всегда говорит о себе в третьем лице?

Он улыбнулся, и это могло привести к дрожи в коленях у любой другой девушки, но Бекки уже предупредила меня о нем.

— Всегда. Итак, что скажет Елена, она не против хорошо провести с ним время? — спросил он, с намеком положив руку мне на талию.

— Елена ничего не скажет. Она знает, почему Брайан такой милый без своих дурацких друзей. Так что, извини, но Елене не интересно, — сказала я, взмахнув хвостом, когда отвернулась, чтобы уйти.

Он прищурился, и улыбка сползла с его лица.

— Это тебя Бекки надоумила?

— Нет, меня вырастил дракон. Я могу видеть, что скрывается за симпатичными мордашками.

Красивая улыбка снова появилась у него на лице.

— Что ж, Елена считает Брайана симпатичным.

— Будь осторожнее со своим эго, Брайан.

Я свернула за следующим углом, и наши пути разошлись.

— Брайан так легко не сдается, Елена. Мы ещё обсудим это в ближайшем будущем.

Его голос отдавался эхом в коридоре.

По дороге в класс я увидела ещё пару девчонок, которые опять на меня пялились. Да что с ними такое? Я не могла смотреть на Блейка, разговаривать с Люцианом или Брайаном? Я потрясла головой и открыла огромную дверь с номером 125, написанным золотыми цифрами в рамке. Профессор Диксон был человеком, это уже хорошо. К сожалению, на этом моя радость и заканчивалась. Этот урок не имел ничего общего с математикой. Он был в десять раз труднее. После двухчасового страдания на этом уроке я была награждена латынью. Я вошла в огромную комнату и вздохнула с облегчением, увидев Бекки, сидевшую рядом с пустующим местом. Это был основной язык Пейи, и на нем ещё разговаривали на севере рядом с границей Итана. Я также узнала, что это был язык драконов и магии, поэтому он был обязательным для изучения.

Я начала нервничать, когда время стало подходить к десяти часам. Я не могла сосредоточиться, наблюдая за медленным движение стрелок на часах. Каждый их шаг отдавался болью во мне, потому что воображение разворачивало все более и более ужасные сценарии нашей первой встречи с Вайден. А что, если она все же обернется сегодня… или ещё хуже, что если она скажет то, что я совсем не хочу услышать? Узнавать плохие новости, кажется, стало трендом в последнее время, так что я не могла особенно рассчитывать на что-то ободряющее.

Мысли уплыли далеко за пределы класса, так что я подскочила, когда сэр Дэйзенберг назвал мое имя. Я подумала, что он был драконом, но это оставалось лишь моим предположением. Сэры были драконами, а профессора — людьми, но мне не хотелось проверять это в тот момент.

— Вы можете идти на назначенную встречу, Елена.

Медленно поднявшись со стула, я сгребла учебники со стола и сложила их в новый зелёный рюкзак, приобретенный во время нашей поездки в Элм.

— Удачи, — прошептала Бекки, и я нервно улыбнулась ей в ответ.

Башню Вайден было легко найти. Это оказалась та самая башня, которая напомнила башню Рапунцель. Вонь ударила в нос, стоило мне только открыть входную дверь. Воняло, словно тут сдохла кошка или какой-нибудь мелкий грызун, потом его накрыли жжеными волосами и оставили на солнце. В общем, это было отвратительно, глаза заслезились, как только я начала подниматься по лестнице. Я пару раз споткнулась, пока шла по миллиону ступеней, уходящих вверх по спирали. Когда я, наконец-то, поднялась, то глубоко вздохнула, собрала все свое мужество и сжала пальцы в кулак, чтобы постучать в дверь.

— Входи, Елена, — сказала предсказательница ещё до того, как я постучала. Во имя любви к чернике, неужели она читает мои мысли!

Как она узнала, что я уже пришла?

Я медленно открыла дверь. Воздух внутри был наполнен приятным цветочным ароматом. Казалось, что я вдыхаю запах букета из лилий, маргариток и роз. После зловония на лестнице этот запах был еще более впечатляющим. Я протянула руку и ухватилась за дверной косяк, чтобы поймать равновесие. И увидела роскошную женщину, молодую, которой не было и тридцати, с длинными темными волосами и золотистой кожей, она стояла передо мной у единственного окна. Ее глаза были ярко-голубыми, как у Джорджа, казалось, что она мерцает в льющемся из окна свете. Я подумала, что могла бы целую вечность смотреть в ее глаза.

Ее маленькое тело скрывала длинная мантия. Трудно было представить, что ей триста лет.

— Доброе утро, Елена, — она улыбнулась, и ее улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. Люциан не шутил насчёт ее хорошего настроения.

Вытирая вспотевшие ладони о джинсы, я чувствовала, что сердце бешено колотило от ее взгляда. Вайден посмотрела на меня так, что по коже пошли мурашки. Я потерла руки, тщательно стараясь избавиться от них.

Потом опустилась на мягкую подушку, на которую она указала взмахом руки. После этого предсказательница стала вглядываться в хрустальный шар, находившийся в центре стоявшего передо мной стола из красного дерева.

Серьезно, хрустальный шар? Мне захотелось хихикнуть, но затем вспомнила о ее дурном настроении и прикусила щеку, надеясь, что это помешает мне рассмеяться вслух.

Отодвинувшись от окна, она прошла на кухню, втиснутую в угол комнаты. Мне было слышно, воду из крана и позвякивание фарфора. Когда она обернулась, в руках у нее был маленький серебряный поднос с двумя чайными чашками и большим чайником, поднос она поставила рядом с хрустальным шаром. От носика поднимался пар, формируя закрученные туманные витки над хрустальным шаром.

— Мне нужно немного ромашки, надеюсь, ты не возражаешь против чашки чая. Это единственное, что успокаивает мне нервы, — мягко проговорила она и начала наливать первую чашку.

— Нет, спасибо, — сказала я, пытаясь быть вежливой.

— Выпей что-нибудь! — в момент все ее поведение изменилось, злость исказила ее безупречную красоту.

— Хорошо, было бы неплохо, — произнесла я. Мне не хотелось, чтобы ее злость проявилась снова. Проходили секунды, но казалось, что понадобилась вечность, чтобы наполнить маленькие чашечки испускающей пар жидкостью.

Она встала из-за стола и вернулась с круглой тарелкой, наполненной шоколадными печеньками размером на один укус. Несмотря на ее суетливые движения, атмосфера в комнате не изменилась.

— Хочешь печеньку? — она протянула мне тарелку. Я взяла одну, напуганная, что она может почувствовать себя оскорбленной, как в том случае, когда я отказалась от чая.

— Итак, Елена, что ты думаешь о Пейе? — спросила она и снова уселась на своем стуле.

— Не так, как я ожидала, — честно ответила я. Мне не хотелось опять ее расстраивать.

— Ммм, я полагаю, твой отец был драконом? — она поменяла тему на ту единственную, на которую мне не хотелось разговаривать.

— Да.

— Ты знала свою мать?

Я помотала головой.

— Значит, тебя растил только он? — я не смогла понять, задает ли она мне вопрос или пытается оскорбить.

Неуверенная, я просто кивнула.

— Понятно, — сказала она надменно. — Почему она оставила тебя? Она не любила тебя?

— Я не знаю, почему она ушла. Я была очень маленькой, и папа никогда о ней не говорил.

— Понятно. Думаю, тогда ты, должно быть, чувствуешь себя виноватой в смерти отца.

Мое сердце замерло. Она задела меня за живое и знала об этом. Этого я боялась больше всего.

Она фыркнула, когда я не ответила.

— У меня нет времени на слабости и сожаления. Если честно, по-моему, Мастер Лонгвей напрасно тратит на тебя время. По правде говоря, он тратит и мое время тоже, — она улыбнулась фальшивой улыбкой, которая заставила меня захотеть врезать ей по голове этим тупым хрустальным шаром. — Понимаешь, твой отец был драконом. Потомки драконов не могут стать Драконианцами. Ты можешь не признавать мое мнение, но поверь, когда я скажу тебе одну вещь, ты никогда не оседлаешь дракона.

Ее жестокие слова причинили боль не только по этой причине. Она заставила меня чувствовать так, будто я не являюсь здесь своей, и я ощущала, как в глазах собираются слезы. — Ты задумалась о чем-то?

Я была напугана, но Герберт Уоткинс научил меня одной вещи: защищать себя, когда не защитит никто другой.

— Я не согласна с некоторыми вещами, которые вы сказали.

— Разве это неправда? Если не знаешь свою мать, остается большая пропасть вот здесь, — она легко стукнула место, где должно было быть ее сердце. — Это чувство будет удерживать тебя вдали от того, что ты действительно хочешь, потому что ты всегда будешь ее искать.

Я вздохнула. Я ненавидела признавать это, но в том, что она сказала, была доля правда. Отсутствие знания о том, кем была моя мать, было одной из моих самых сложных проблем. Это было причиной моей внутренней борьбы, которая мешала мне на самом деле достигать целей в жизни. Я всегда спрашивала себя о том, что бы она подумала, или чего бы она хотела.

— Это не имеет значения, отец хорошо вырастил меня, — ответила я, защищаясь.

— Отлично, мне все равно. Ты можешь идти, я все равно не чувствую, что от тебя что-нибудь исходит. Для меня это еще один показатель того, что ты не имеешь значения.

Мои глаза снова начало жечь. Я не могла расплакаться, только не перед этой женщиной. Я встала с этой дурацкой подушки и потоптала к двери.

— О, ещё одно, тебе не нужно будет снова приходить сюда. Я трачу время только на стоящих студентов.

Это меня по-настоящему вывело из себя, и мне захотелось что-нибудь ответить, но правда заключалась в том, что я всегда чувствовала себя в какой-то степени неважной. Так что вместо этого я резко распахнула дверь на выход.

— День настанет и пройдет.

Выбор свой сделай,

Иль правда ускользнет.

Голос Вайден напугал меня, он звучал, словно десяток людей говорили в унисон. Ее глаза стали прозрачного белого, почти серебряного цвета. Она все ещё была в своей человеческой форме, а волосы развевались вокруг лица, словно Вайден стояла на сильном ветру. Так же внезапно, как и остановилась, она затрясла головой и откашлялась, словно в нем застряло что-то вроде пирожного. Мое сердце застучало как бешеное.

Когда она снова взглянула на меня, ее глаза уже были голубыми.

— Я же сказала тебе уходить, — рявкнула она.

Развернувшись, я побежала что есть мочи. Что это только что было?

Глава 11

Слова Вайден впечатались мне в мозг, и самым худшим было то, что ни одно из них я не поняла. Какой выбор я должна буду сделать? Какая правда будет раскрыта? Я вздохнула, желая знать, имели ли вообще ее слова хоть какое-то отношение ко мне. Наш разговор, однако, разъярил меня.

Я пошла прямо в свою комнату. Чем больше я думала о нашей встрече, тем больше хотела ее задушить. Что она о себе возомнила, чтобы говорить такие вещи? Я была рада, что мне не придется встречать ее снова. У нее должно быть полные руки ее «важных» студентов. Хорошее избавление.

Около часа дня Бекки и Сэмми нашли меня все еще в нашей комнате.

— О, вот ты где, — улыбка Сэмми исчезла, когда она увидела выражение моего лица. — Что за хрень, что она сказала?

Мне хотелось ударить кулаком стену со злости.

— Забудьте. Это не важно.

Обе девушки сели мне на кровать, очевидно заинтригованные, но ни одна из них не хотела быть той, кто начнет разговор.

— Она такой сноб, — шмыгнула я, устав от молчания.

— Я говорила, что она тщеславная, — верхняя губа Сэмми дернулась в отвращении.

— Слушай, она всем не очень-то нравится, кроме тех, про кого она знает, что им предназначены великие свершения, — сказала Бекки. — С ними она носится, будто они солнца небесные.

— Что она сказала? — Сэмми протянула мне носовой платок.

— Она сказала, что я бесполезная, потому что мой папа был драконом, а детям драконов не суждено носить метки. Я все ещё не понимаю, что это значит, — я вздохнула и вытерла слезу, скатившуюся по щеке.

— Хочешь правду? — спросила Бекки.

Я кивнула, готовясь услышать, что она собиралась сказать.

— Ты первый человек, чьим отцом был дракон, и у которого обнаружили метку. Этого никогда раньше не случалось, и некоторые профессора здесь, в Драконии, думают, что Мастер Лонгвей тратит впустую своё время.

— Бекки! — завопила Сэмми, совершенно ошарашенная ее признанием.

— Я не говорила, что тоже так думаю! Я просто рассказываю, как есть.

— Я все ещё не понимаю.

— У Драконианцев родители — люди, Елена.

— Давай, лучше я, — Сэмми мягко прикоснулась к руке Бекки. — То, что у тебя отец — дракон, значит, что в тебе есть его ДНК. Даже несмотря на то, что у тебя нет драконьей формы, ты все равно носитель этого гена. Часть тебя — дракон, вот почему ты не можешь стать Драконианцем.

Когда до меня дошел смысл её слов, все начало проясняться.

— В мире много детей драконов. Когда дракон влюбляется в человека, их дети становятся людьми и никогда не носят меток.

— Здесь много тех, кто родился без метки, и никто не говорит им, что им здесь не место, — упрямо сказала я.

— Их папочки платят чёртову кучу денег, чтобы они учились здесь. Только студенты с метками могут посещать Драконию бесплатно, — сказала Бекки.

— И они считают, что мне здесь не место, потому что мой отец не заплатил?

— Нет, Елена, это потому что твой отец — дракон. Они считают, что Мастер Лонгвей даёт тебе шанс, хотя и не следовало. Я случайно услышала, что родители некоторых неодаренных детей из списка ожидания даже жутко взбесились, когда он принял тебя. Они долго спорили, утверждая, что ты никогда не обретешь способности, потому что твоя метка — это лишь дефект кожи, — сказала Бекки.

— Это она тоже сказала.

— Ее глаза сияли, когда она говорила это? — спросила Сэмми.

Я покачала головой, соврав и притворившись, что понятия не имею, о чем она.

— У нее сияют глаза? — я пока не была готова делиться с ними другой частью нашей встречи. Я все ещё пыталась понять, что она имела в виду.

— Да, если нет — не обращай внимания. Она много всякого дерьма говорит.

Бекки закатила глаза на замечание Сэмми, и я захихикала, вспомнив наш разговор о том, как сильно Сэмми любит Вайден.

— Девчонки, вы думаете, я трачу время, оставаясь здесь?

— Черт, нет! — закричали обе в унисон.

— Сэмми права, — Бекки положила руку мне на плечо. — Прислушивайся только к тому, что она говорит, когда ее глаза светятся, а волосы развеваются.

Я вздохнула. Мне повезло с понимающими соседками по комнате. Обе невероятно завидовали мне, когда я сказала им, что она больше не хочет меня видеть.

— Я бы отдала левую грудь, лишь бы услышать от нее такие слова, — сказала Сэмми, — но подозреваю, что, так как я сестра Рубикона, она ожидает великих дел и от меня.

Сняв стресс от этой стычки, мы пошли на ланч и заняли столик в столовой. Люциан не заставил долго себя ждать, плюхнулась на оставшуюся подушку.

— Как прошел твой первый раз с Вайден?

— Тсс, мы о ней не разговариваем, — прошептала Сэмми.

Его улыбка исчезла.

— Так плохо?

— Все нормально, только мне не понравилось, как она со мной обращалась.

— Елена, если ее волосы не развевались, а глаза не светились, то не обращай внимания на эту ведьму, — сказал он, эхом повторяя слова, сказанные до этого Сэмми.

Я мягко ему улыбнулась.

Когда прозвенел звонок на урок, я уже чувствовала себя лучше.

***

Не успела я оглянуться, как моя первая неделя подошла к концу. Примерно во вторник изменилось расписание, и некоторые предметы поменялись местами. Что ещё хуже, не все предметы были как у профессора Грегори и сэра Эдварда. Они были чрезвычайно трудными, и каждый нужно было учить на латыни, поэтому половину времени я понятия не имела, о чем они говорят.

Урок магии оказался кошмаром. Его вел профессор по имени Лонгчестер, который читал лекцию весь урок. К концу лекции голова раскалывалась, и он заставил нас повторять вслух иностранные слова снова и снова. Из-за моих запинок заклинания имели обратный эффект чаще, чем срабатывали. Так, например, вместо того чтобы защитить себя дурацким невидимым щитом, я исколола себя крошечными иголками, из-за чего выглядела сумасшедшей, которая себе же и вредит. Это остановилось, когда профессор Лонгчестер щёлкнул пальцами, но не раньше, чем весь класс успел насладиться шоу. Студенты все время злорадно посмеивались, и Бекки швыряла карандаши и резинки в тех, кто смеялся громче всех.

Она была достаточно меткой, поражая свои мишени, что я с удовольствием оценила.

Я надеялась, что к концу недели дела пойдут лучше, но я ошиблась.

Когда прозвенел звонок, мне захотелось прыгать от радости, потому что, наконец-то, пришла пятница.

Но вскоре я поняла, что пятница будет худшим днём недели, потому что она заканчивалась парой уроков арифметики вместо анатомии. Когда прозвенел звонок, я помчалась из класса и врезалась прямо в Брайана.

— Привет, Елена, рада видеть Брайана? — из-за его весёлого характера трудно было оставаться с ним грубой. Я знала, что он положил глаз на мою девственность, и начала понимать, почему Сэмми говорила, что они одержимы преследованием девственниц.

— Нет, я…

— Ой, да ладно, Елена, Брайан не так плох, как тебе рассказали, — он засмеялся, когда я вспыхнула. — Просто сходи потусоваться с Брайаном, и если тебе не понравится то, что он может предложить, Брайан обещает, что отстанет.

— Это и вправду настолько сводит тебя с ума? — сказала я, имея в виду свою девственность.

Он усмехнулся.

— Брайан понятия не имеет, о чем ты говоришь.

Я засмеялась.

— Хорошая попытка, Брайан, но ты забываешь, что меня вырастил дракон. Он предупреждал о Солнечных Взрывах, — солгала я.

— Отец Елены полюбил бы Брайана, — сказал он уверенно.

— О, это ты так думаешь, — произнесла я, закатив глаза от его прямоты.

— Да ладно, Елена, Брайан просит всего лишь об одном свидании.

— Елена подумает об этом, — сказала я. Мы пошли в разные стороны. Краем глаза я заметила, как он ударил кулаком в воздух.

— Елена видела это, Брайан! — крикнула я.

— Брайану не важно, что видит Елена, все, чего он хочет, это свидание.

Я должна была быть слепой и глухой, чтобы не понять, насколько очевидны его намерения.

Мне сразу стало лучше, как только я вошла в комнату и увидела, что Бекки и Сэмми уже там.

— Итак, Елена, ты идёшь с нами сегодня вечером? — спросила Бекки, когда я бросила рюкзак на свою кровать.

— Куда?

— На озеро.

— Это безопасно?

— Конечно! И это весело, — зачирикала Сэмми.

На минуту я задумалась.

— А знаете, что? Я иду.

Позже я пожалею об этом, но мне нужен был перерыв.

Они захлопали в ладоши и весело запищали.

— Ну, и что там на озере?

— Озеро, — в унисон ответили они и рассмеялись.

— Так вы имеете в виду, что мы будем плавать?

— Если ты не знаешь ещё чего-нибудь, чем мы смогли бы заняться у озера вечером, — сказала Бекки с сарказмом.

— У меня нет купальника.

— Ты можешь одолжить один из моих. Не парься.

Бекки подскочила к своему шкафу, выдвинула верхний ящик и перевернула его содержимое на кровать. Там оказалась куча бикини всевозможных расцветок.

Я взяла простое чёрное бикини, и оно идеально подошло. Мне не понравилась только моя попа. Я бы хотела, чтобы она была пышнее.

После ужина мы выскользнули из замка и прихватили свои сумки, припрятанные в кустах рядом с входом. Взяв все вещи, мы побежали в тайное место Сэмми и Бекки. Дорога туда заняла около пятнадцати минут, но я не жаловалась. Я ещё больше обрадовалась, когда мы прибежали и оказались в живописном окружении.

Высокие деревья, огромные валуны, окружавшие озеро и отбрасывавшие тень, придавали месту несколько устрашающий вид, но, когда звёзды и полная луна освещали озеро, казалось, что это место живёт своей собственной жизнью. Гладкая поверхность озера была совершенно спокойной, а луна, отражавшаяся в воде, создавала иллюзию огромного зеркала. Словно это было ртутное озеро. Как только мы добрались до берега, Бекки и Сэмми стащили с себя майки и прямо в шортах побежали в озеро.

— Давай, Елена, вода чудесная! — подбадривающе прокричала мне Бекки.

Взглянув на небо, я заметила, что погода начинала меняться. К черту все. Я сняла одежду и присоединилась к девчонкам. Было больно ступать на цыпочках по мелким камушкам, но я перестала это замечать, когда прыгнула в воду.

Вода была теплой, не как в ванной, но почти. Мы плескались и окунали друг другу головы и увлеклись так, что никто из нас не обращал внимания на то, что происходило на берегу. Внезапно кусты, рядом с которыми мы оставили наши сумки, зашевелились. Мы замерли как столбы, перепугавшись в этой пугающей темноте. Увидев мельком, что кто-то, скорее всего, крадётся через кусты, я чуть с ума не сошла в попытке понять, кто же мог нас преследовать.

Высокий парень со светлыми волосами показался из кустов. За ним шел брюнет.

— Люциан! — Бекки плеснула в него водой. — У меня из-за тебя чуть не случился долбаный сердечный приступ!

Мое сердце забилось быстрее.

— Чего вы испугались? — спросил он усмехнувшись. — С вами же Сэмми.

Кровь забурлила по венам, а в животе все перевернулось, словно туда засунули миллион бабочек.

Он медленно подошёл к кромке воды и снял шорты. Во имя любви к чернике, я была готова упасть в обморок. Его тело состояло из сплошных мышц, а рельефный пресс сиял в лунном свете. В таком освещении он выглядел как статуя Да Винчи.

Я с головой ушла под воду, чтобы остыть, и понадеялась, что он не заметил, как я на него пялилась.

Когда я вынырнула, он стоял к нам спиной. Наконец-то сумев оторвать от него взгляд, я заметила, что и темноволосый парень тоже выглядел неплохо.

— Привет, Дин. Давно не виделись, — сказала Сэмми, флиртуя.

— Привет, Сэмми, — нараспев ответил ей темноволосый парень. Она захихикала.

Люциан «бомбочкой» прыгнул в глубокую часть озера, за ним сразу же последовал Дин.

Дин всплыл первым, и я взволнованно огляделась в поисках Люциана. Он не мог так долго находиться под водой. Я взвизгнула, когда он появился прямо передо мной, разбрызгивая кругом воду.

Люциан встал и засмеялся, пока с него стекала вода.

— Привет, Елена, — произнес он манящим голосом.

Я не удержалась от улыбки, подумав о том, что Бекки и Сэмми говорили. Я бы отдала, что угодно, лишь бы их слова оказались правдой.

— Привет, Люциан. А ты что здесь делаешь? Я думала, ты один из маменькиных сынков, проводящих выходные дома.

Слова сорвались с языка, не успела я даже подумать. Я понятия не имела, откуда во мне появилась храбрость, чтобы произнести такое.

Он прикусила нижнюю губу, отчего у меня перехватило дыхание.

— Я не маменькин сынок, — ответил он серьезно и обрызгал меня. Но у него дернулся уголок рта, раскрывая его блеф.

Дин вынырнул из глубины, как Рембо, и схватил Люциана сзади. Он обвил рукой его шею и потащил с собою под воду. Мы все хохотали над их игрой. В конце концов, их игра переросла в настоящее состязание по тому, кто кого потопит.

Я попыталась уплыть подальше и завизжала, когда Люциан схватил меня за ногу, утаскивая под воду. Когда мы всплыли, его рука оказалась у меня на талии, а лицо — всего в дюймах от моего.

Я чувствовала грохот своего сердца и задавалась вопросом, слышал ли он его тоже.

Молодой человек посмотрел на меня тем самым обжигающим взглядом в поисках чего-то тайного и в моем взгляде и подарил мне одну из своих улыбок на миллион долларов.

В ответ я улыбнулась, как идиотка. Он склонился ко мне. Тело затрепетало с головы до ног, когда наши губы соприкоснулись.

Казалось, что это сон, и я решила, что если это и так, то мне нужно, чтобы этот поцелуй длился настолько долго, насколько возможно, прежде чем я проснусь. Я открыла рот и начала страстно целовать его в ответ. Я запуталась руками в его влажных волосах, в то время как прижалась сильнее, требуя большего. Это был самый невероятный и самый совершенный первый поцелуй, которого только может хотеть девушка.

Его рот был словно сотворен так, чтобы подходить моему. Нам не мешались ни носы, ни подбородки, а наши языки танцевали вместе в идеальном ритме. Все это заставляло меня хотеть еще.

Он мягко отодвинулся. Держа в руке мой подбородок, он издал удовлетворенный рык, будто только что закончил есть свое любимое блюдо.

Мое лицо горело огнем. Я была рада тому, что он не сможет увидеть мой румянец в темноте.

— Я хотел это сделать с первого дня как тебя увидел, — прошептал он и сжал меня крепче в объятиях.

Я обернула ноги вокруг его талии и просто хотела поцеловать его снова, мне было не достаточно одного поцелуя.

— Надеюсь, ты не возражаешь.

— О, об этом ты бы узнал, — сказала я. Наши губы снова нашли друг друга.

Прогремел гром, заставляя нас обоих оторваться друг от друга и взглянуть на грозное небо.

— Думаю, уже поздно, — сказал он.

Я про себя пожаловалась на это, поскольку хотела провести с ним больше времени.

Бекки и остальные уже вылезали из озера, когда мы поплыли к ним. Я чувствовала себя неуверенно из-за того, что в отличие от всех, не была в шортах, а только в бикини.

Я побежала к полотенцу, когда молния прорезала ближайшее дерево. Красные искры полетели во всех направлениях после удара и запрыгали вниз с веток.

Я в ужасе вскрикнула и снова оказалась в объятиях Люциана.

Люциан засмеялся, но сразу же прекратил, когда что-то привлекло его внимание. Он бросился к поляне позади меня.

Я обернулась и увидела лежащую на земле Бекки. В страхе я закрыла рот ладонью, заметив, как электричество плясало по ее телу. Она дико тряслась, словно в припадке.

Люциан склонился над ней, пытаясь что-то обнаружить. Он выкрикнул нам указания, но они прозвучали в пустоту.

Я просто таращилась огромными немигающими глазами на беспомощно лежащую на земле Бекки.

Сэмми добежала до нее в то же время и упала на колени. Она потянулась рукой к подруге.

— Не трогай ее, Сэмми! — шлепнул ее по руке Люциан.

— Но, Люциан!

— Прикоснешься к ней — поджаришь и свою задницу, — сказал Люциан. — Елена, иди и приведи Констанс и Мастера Лонгвея.

Мои ноги приросли к земле, пока я пыталась проанализировать разворачивающуюся передо мной картину.

— Елена! Сейчас же! — рявкнул он, в этот раз выводя меня из ступора.

Поглотивший меня страх исчез, и я побежала так быстро, как могла, обратно в главное здание.

Примерно на полпути деревья стали расплываться перед моим глазами. Я поняла, что слезы мешают мне видеть дорогу и решительно смахнула их тыльной стороной ладони.

Я нашла главное здание и рванула на себя двери. По моим ногам ползла боль, а легкие горели, пока я продолжала бежать. Я всасывала в себя воздух, как пылесос, к тому времени, когда достигла спальни Мастера Лонгвея.

— Мастер Лонгвей, быстрее, идемте! — закричала я, в моем голосе все еще звучал очевидный страх.

— Елена, почему ты вся мокрая? — спросил он. Его руки крепко сжались на чайнике, который он держал.

У меня по лицу потекли слезы, пока я пыталась обрести контроль над дыханием.

— Пожалуйста, нет времени объяснять, просто пойдемте со мной.

Я взглянула на него с голосом полным паники и глазами, умоляющими не задавать вопросов. Осознавая всю срочность, он позвонил Констанс и по телефону попросил встретить нас внизу у главного входа. Я показывала путь, когда мы бежали вниз по лестнице обратно к озеру и встретили Констанс рядом с входом и врачебной сумкой в руках.

— Елена, на озеро запрещено ходить ночью! — выкрикнул мастер Лонгвей, поняв, в какую сторону мы двигаемся.

— Простите, сэр. Бекки сказала… — я не смогла закончить предложение поскольку горло перехватило от эмоций.

Слезы потекли по лицу ручьями, я так боялась, что уже может быть слишком поздно.

— Бекки знает правила, ей следовало быть осмотрительнее. Что произошло? — спросил он. Я не могла говорить.

— Елена, нам нужно знать, что случилось, — попыталась разговорить меня Констанс.

Я видела, что она была также обеспокоена.

— Молния! — удалось выкрикнуть мне.

В тот момент, когда слова сорвались у меня с губ, Мастер Лонгвей и Констанс ускорились, оставив меня далеко позади.

Когда я, наконец, достигла озера, то услышала, как Мастер Лонгвей кого-то отчитывает.

— Бекки, как можно быть такой безответственной! — сказал он. Ее имя тут же приободрило меня.

Я увидела Бекки. Там, где оставила ее, лежащей на земле с тысячами электрических разрядов, пробегающих по ее телу, теперь она стояла лицом к лицу с Мастером Лонгвеем.

— Идите отсюда! — крикнул Мастер Лонгвей, выглядящий выведенным из себя.

Я не могла отвести от нее взгляд. Она выглядела хорошо, не считая волос. Они стояли дыбом и торчали во все стороны. В воздухе витал запах подпаленных волос, а от кончиков до корней прядей пробегало электричество, вспыхивая искрами время от времени. Ее лицо казалось окаменевшим, а большие голубые глаза навсегда изменились из-за ужаса этой ночи.

— Что случилось, Люциан? — спросила я, когда, наконец, снова смогла говорить.

— Я не знаю. В один момент она лежала на земле, а в следующий — уже стояла, встряхнувшись, будто ничего не произошло, — сказал Люциан, быстро и запинаясь. Его голос надломился на последних словах.

— Ты в порядке? — я видела, насколько потрясен он был этим событием.

Он был бледен и выглядел так, будто собирался упасть в обморок.

— Да, я просто пытаюсь выяснить, что ч… — он хотел ругнуться, но проглотил слова.

Нам всем приказали вернуться в замок и сопроводили прямо в офис Мастера Лонгвея.

— Мастер, я должна исследовать Бекки, — сказала Констанс, когда уводила ее. Бекки начала возражать, но Констанс что-то прошипела ей на ухо, это заставило ее замолчать.

Люциан, Дин, Сэмми и я вошли в офис Мастера Лонгвея, и то, как он посмотрела на нас, было хуже, чем выговор.

— Что произошло? — резко спросил он.

— Мастер Лонгвей, в нее попала молнией, и она упала. Не знаю, как она может быть жива. Через нее пробежало такое большое напряжение, по факту, ее среди нас быть уже не должно, — Люциан говорил быстро; должно быть, так он делал каждый раз, когда волновался.

— Люциан, как вы могли отправиться ночью на озеро? Ты знаешь об этом лучше всех. Что угодно могло произойти…

— Это не совсем его вина, все мы были там, — сказала я.

Мастер Лонгвей поднял бровь, а затем повернулся, глядя на меня. Один взгляд заставил меня пожалеть, что я оказалась в Пейе.

— Я не знаю, как там по другую сторону стены, юная леди, но здесь у нас есть правила. Вы рискуете своей жизнью и жизнью своих друзей, когда не соблюдаете их. Мы же не перебиваем, когда старшие говорят.

Моя нижняя губа начала дрожать. Папа всегда говорил мне разделять вину, если я тоже была виновата. Я не проявляла неуважение и начала злиться, что он намекнул на это.

— Я должен подумать, какое наказание устроить вам четверым. Вы можете радоваться, что Бекки все еще жива. Идите. Если я когда-нибудь снова поймаю вас на полуночном купании, обещаю, ни один из вас не увидит света дневного, пока не получит высшее образование! — проревел он, позволяя нам убраться восвояси.

Мои колени все еще дрожали, когда я спускалась по лестнице, и пару раз мне пришлось схватиться за перила, чтобы удержаться на ногах.

— Все будет хорошо, Елена, — успокаивающе сказал Люциан, растирая мои руки, чтобы попытаться возобновить кровоток, который застыл во мне.

Я просто кивнула, очень стараясь не плакать.

— Папа меня прибьет, — сказал Дин, шагая рядом с Сэмми.

— Давай просто надеяться, что это было предупреждение, — Люциан сделал глубокий вдох, явно все еще потрясенный.

Я заметила, что Сэмми ничего не сказала о своем отце. Он, вероятно, рассмеялся бы над этим, с учетом того, что он постоянно разбирался с дерьмом Блейка. Ее наказание, вероятно, было легким ветерком. Она на самом деле выглядела обеспокоенно, когда мы подходили ближе и ближе к нашей комнате.

Папа бы тоже на меня рассердился. Мне было жаль, что его здесь не было, и он не кричал на меня.

— Эй, ты в порядке? — спросил Люциан, когда мы собирались подняться на лестницу, ведущую в общежитие для девочек.

Я покачала головой, не зная, в порядке ли я, и он притянул меня ближе.

Мне были приятны его прикосновения, но, так или иначе, это не уменьшило мой гнев.

— Все будет хорошо, обещаю. До завтра.

Я быстро поцеловала его в губы и побежала вверх по лестнице.

— Доброй ночи, парни, — сказала Сэмми, и я услышала их слабое ворчание в знак благодарности.

Мы вернулись в нашу комнату и упали на постели. Я чувствовала себя так, словно могу разорвать подушку на бессчетное количество кусочков. Я была в полном раздрае. Одна часть меня была в такой ярости, а другая очень сильно беспокоилась о Бекки. Я не знала, как с этим справиться. Как могло получиться, что молния попала в человека, а он все еще остался жив?

— Все хорошо, Елена, — сказала Сэмми, подходя к кровати и пытаясь меня успокоить. — Бекки в порядке.

Я просто легла головой на колени Сэмми и всхлипнула.

— Бекки могла умереть сегодня, и что тогда?

Сэмми мягко похлопала меня по спине.

— Все будет хорошо, вот увидишь.

Мы обе подпрыгнули, когда Бекки открыла дверь. Ее волосы продолжали торчать во все стороны. Я просто хотела ее обнять.

— Держитесь подальше, — приказала она. Ее глаза были огромными, а руки она держала перед собой, будто изображала мима, заключенного в стеклянной коробке.

— Как такое возможно? — выкрикнула я, не сильно уверенная в том, на что или на кого я злилась.

— Ты в порядке? — Сэмми нахмурилась на меня и снова взглянула мягким взглядом на Бекки.

— В порядке, я взошла! — сказала она.

— Ты сделала что? — я все еще кричала. Что со мной не так?

— Я взошла, — она не могла сдержать слез. Они полились из ее глаз.

Сэмми подошла ближе и протянула руку, чтобы прикоснуться к ней.

Бекки снова подняла руки, отступая и рыдая.

— Не трогайте меня!

Мы просто молча стояли и ждали, когда Бекки успокоится. Сэмми продолжала ворковать, что все было хорошо, и это начало успокаивать ее.

Бекки глубоко вздохнула.

— Констанс сказала, что во мне все еще много электричества, и что я могу питать всю академию в течение целой недели. Она на самом деле подумывала об этом, — новые слезы текли по ее лицу, оставляя маленькие искры по следу. Она даже не вздрогнула.

Наверное, у нее действительно был иммунитет к нему. Картинка, как Констанс подсоединяет проводки к Бекки, чтобы получить электричество, сложилась в моем сознании. Было трудно, не засмеяться.

— Они звонят моей маме, пока мы говорим, — объяснила она.

— Все будет хорошо, Бекки, — повторила Сэмми в миллионный раз.

— Нет, не будет, — завопила она. — Вы еще не поняли, девчонки? Я могу управлять молнией. Это моя сила, глупая долбаная молния.

Сэмми и я посмотрели на нее так, будто она поджарила парочку клеток головного мозга.

— Я отдала бы палец на ноге за такую способность, как у тебя, — честно сказала я, раздраженная тем, что она не рада тому, что получила, когда я хотела этого, чтобы вписаться.

Она глянула на меня так, что я моментально вернулась в офис Мастера Лонгвея.

— Ты все еще не поняла, Елена. У меня сила молний. Это означает, что мой дракон — чертов Лунный Удар. Единственный доступный в этой школе — Джордж.

Глава 12

Несмотря на то, что Джордж был идиотом, парень находился в той же категории, что и Люциан, когда дело доходило до внешности. Горяч, как ад, с ямочками, как у Сэмми.

— Джордж? — спросила Сэмми. Бекки упала на свою кровать и заплакала.

— Ладно, это отстой, — сказала я. Это были первые слова, которые пришли мне в голову. Это была правда, потому что я знала, что Джордж ей ни капельки не нравился.

Она выглядела довольно расстроенной из-за осознания того, что он был единственным доступным Лунным Ударом. Слезы текли по ее лицу, а Бекки не была плаксой. Она выглядела смешной, и я больше не могла сдерживаться.

— Елена, — пропела Сэмми.

— Простите, — выдохнула я, слезы текли по моим щекам. Сэмми и Бекки присоединились ко мне через некоторое время, и было приятно смеяться, особенно после того, что случилось сегодня ночью.

Наш смех внезапно оборвался. Мы молчали минуту или даже больше.

— Мы можем просто поговорить о чём-то другом, пожалуйста? — тихо попросила Бекки.

— Как был поцелуй, Елена? — вмешалась Сэмми. Это сработало.

Бекки сразу взволновалась, как только я объяснила им, насколько идеально чувствовались его губы на моих. Было приятно пережить это, и всем нам стало лучше, когда я закончила свой подробный рассказ.

— Я же говорила, что он сходит по тебе с ума, — прощебетала Бекки.

— Прости, но это я сказала ей, что она ему нравится, — огрызнулась Сэмми, и мы снова рассмеялись.

Когда я позволила событиям ночи пройти передо мной, то попыталась переварить все, что произошло. Я легла спать, задаваясь вопросом, как почувствовала себя Сэмми, узнав, что ее лучшая подруга не была Огнетушителем.

***

На следующее утро мы проснулись и обнаружили Бекки, яростно расчесывавшую волосы. На расчёску сыпались искры, пока она пыталась заставить волосы лежать ровно. Она не очень-то в этом преуспела.

Я начала смеяться, потому что волосы продолжали топорщиться. В раздражении она запулила в меня расческой, но промахнулась. По крайней мере, она не унывала.

Стоило нам войти в столовую, как все прекратили есть и, повернувшись, уставились на Бекки.

— Черт, новости быстро расходятся, — сказала Сэмми так громко, как смогла, и некоторые спрятались за спины друзей, другие быстро отвернулись.

Вскоре мы обнаружили, что в школе были ещё Лунные Удары, потому что все они требовали, чтобы она держалась от них подальше. Она сразу же обрадовалась бо́льшему выбору.

Я обрадовалась, увидев Люциана за его столом. Он выглядел лучше, чем вчера. Когда мы подошли к нему, он встал, обхватил мое лицо ладонями и поцеловал. Мне стало страшно, насколько все остальное стало не важным, как все мои переживания и убеждения улетучились, стоило его губам прикоснуться к моим. Многие парни стали дразнить Люциана за столь открытое проявление чувств. Мне захотелось так же легко отмахнуться от этого, как и он. Бекки вернулась из очереди в буфет, и, увидев, что несколько ее волосинок встали дыбом, я снова едва подавила смех.

— Из-за тебя у нас случился сердечный приступ, — сказал Люциан, когда Бекки села рядом с нами.

Я снова расхохоталась.

— Елена, прекрати, — Сэмми сильно пихнула меня в ребра, сама отчаянно стараясь тоже не рассмеяться. Бекки раздражённо закатила глаза.

Люциан лишь посмотрел на меня.

— Я что-то пропустил?

Я хихикнула снова и покачала головой, показывая ему, что объясню все позже.

— Да ладно, Люциан. Только не говори, что мои торчащие во все стороны волосы — это нисколечко не смешно.

Он улыбнулся, понимая, что она права.

— Я выслушиваю их шутки с ночи.

— Это так некрасиво, — пытался он заставить нас почувствовать вину.

Я глубоко вдохнула.

— Прости, Бекки, я попытаюсь взять себя в руки.

— Да брось, Елена. Если бы это была ты, я бы уже живот надорвала.

— Хмм, ты уже это сделала, — я напомнила ей своё первое занятие по искусству войны, и она в итоге захихикала.

— Бекки, — серьезно позвал парень-третьекурсник, направляясь к нашему столу. Он увидел ее волосы и сжал губы в тонкую линию.

— Все хорошо, можешь смеяться, — сказала она

Он улыбнулся.

— Мастер Лонгвей хочет видеть тебя у себя в кабинете, немедленно.

— Зачем?

Наши шутки сразу стали не такими смешными.

— Не знаю, он просто попросил меня позвать тебя, — сказал он и ушел.

— Ты хочешь, чтобы мы пошли вместе с тобой? — спросила Сэмми.

— Нет, вам уже попало прошлой ночью. Думаю, теперь моя очередь, — сказала она и встала.

— Надеюсь, ничего страшного, — сказала я уверенно.

— Думаю, нам нужно просто подождать, и мы увидим, — сказал Люциан, нежно поглаживая мне спину. Когда прозвучал звонок, мы ушли из столовой, взявшись за руки.

Он попрощался, подарив мне еще один мягкий поцелуй, когда мы дошли до моего класса, и побежал дальше по коридору. Я довольно вздохнула, ощущая себя каким-то сказочным персонажем, которая только нашла своего принца. Так впрочем и было.

Я начала беспокоиться во время урока магии, когда Бекки так и не вернулась со встречи с Мастером Лонгвеем. Это было прямо перед обедом, и я с трудом могла сконцентрироваться, и в любом случае, я не то что бы понимала хоть одно слово. Когда я пришла в столовую, то увидела, что Люциан и Сэмми разговаривают с Бекки, сидя за столиком на улице.

— Что случилось, что он сказал? — я чувствовала себя расстроенной, когда плюхнулась на стул рядом с Люцианом. Подруга попыталась объяснить мне, но слишком сильно заикалась, а потом снова начала реветь, словно кто-то умер.

— Вайден рассказала Мастеру Лонгвею о предсказании. Оно о Джордже. Она сказала ему, что его Драконианца ударит молния, — мрачно произнес Люциан.

— Она думает, это о тебе? — потрясенно спросила я.

Они оба вместо Бекки кивнули, пока та сморкалась в платок.

— Елена, они собираются заставить меня объявить Джорджа своим, — она зарыдала снова.

— Ты часть пророчества? — я, наконец, поняла, о чем она говорит, а ее нижняя губа задрожала.

— Той части, что абсолютно ничего не значит. Не понимаю, почему я не могу отказаться, — она запнулась на словах, все еще расстроенная.

— Потому что так надо, — сказал Люциан, пытаясь ее успокоить.

— Погодите, вы, ребята, понимаете, что это значит? — спросила я, и они взглянули на меня так, будто не могли разглядеть всей картины. — Бекки, ты и Джордж части дента. Это же редко происходит, правда ведь?

— О боже, Елена права. Этого не случалось уже очень давно, — голос Сэмми звучал взволнованно.

— Я и Джордж? — пронзительно выкрикнула Бэкки и обняла себя руками. Короткие звонкие всхлипы, исходящие от нее, заставили нас всех на нее уставиться.

— Обалдеть, — озвучил Люциан, и я свирепо на него посмотрела. Хорошо, похоже, она предвидела, что так и будет, и потому была в таком состоянии.

— Успокойся, девочка моя, — сказала Сэмми, почти погладив ее по спине, но вовремя одернув руку. — Тебе нужно это принять, Бекки. Кроме того, он выглядит не настолько плохо.

Бекки закричала:

— Это самая наихудшая вещь из тех, что ты мне говорила. Я не пустышка!

— Мне не хотелось, чтобы это так прозвучало, — сказала Сэмми. — Возможно, Джордж изменится.

— Он дурацкий Лунный Удар. Он почти довел Елену до сердечного приступа в ее первый день здесь! — она возвела глаза к небу. — Убейте меня сейчас, пожалуйста.

— Успокойся, Бекки. Я знаю, что в этой ситуации тяжело увидеть просвет, но, возможно, Сэмми права. Он может измениться, — попытался обнадежить Люциан.

— Только не ты тоже!

— В любом случае, о чем ты так волнуешься? О том, что он Джордж, или о том, что он Лунный Удар? — спросил он.

— О том, что он мудак. И что еще хуже, он теперь захочет тусить с нами.

— Все будет хорошо, Бекки, если Джордж захочет с нами тусить. Ему лучше просто обращаться с Еленой получше, — сказала Сэмми, и мы разразились смехом снова.

— Все будет в порядке, — сказала я в попытке подстегнуть ее самолюбие. — Это не конец света, а ты крута. Этот дракон пусть скажет спасибо за то, что ты его Драконианец.

— Ой, жаль я не могу обнять вас обеих. Вы самые потрясающие лучшие подруги, которых может только хотеть любая девушка, — Бекки фыркнула и вытерла слезы.

— Ты, правда, бьешь током людей, если они подходят слишком близко? — спросил Люциан, притворяясь, что сейчас ткнет ее пальцем, и Бекки хихикнула. — Это так круто, — в этот раз он сказал это громко. Я встала, надеясь, что это прекрасный момент, чтобы взять немного еды.

Когда я вернулась обратно, Люциан говорил об уловках, которые нужны, чтобы взобраться на Джорджа, и предложил обучать ее, если она согласится.

Снова прозвенел звонок, заканчивая нашу забаву. Я дулась всю дорогу до арифметики.

— Значит, Елена с Люцианом, а как же Брайан? — произнес мягкий голос рядом со мной.

— Елена сказала, что подумает о предложении Брайана. Она и думала, но Люциан похитил ее сердце, и его намерения не похожи на намерения Брайана.

— Елена делает огромную ошибку, — сказал он. — Брайан мог предложить ей гораздо больше.

— Да, да, хорошо, Брайан, все ясно. Вперед и с песней, — раздался голос Люциана позади нас, и парень влез между мной и Брайаном.

— Желания Вашего Высочества — для Брайана закон, — поддразнил он и ушел.

Люциан заскрипел зубами. Это был самый ужасный звук, который я слышала.

— Прекрати. Кроме того, ты принц Тита и…

— Прекрати это, — сказал он, игриво толкнув меня в ребра. Это вызвало новый приступ смеха, и, в конце концов, я оказалась в его объятьях. Он нежно меня поцеловал как раз перед тем, как наши дороги разошлись, и поспешил на своё следующее занятие.

— Твои желания — закон для всех. Тебе придется смириться с этим, — пошутила я ему в спину.

— И для тебя тоже? — спросил он с надеждой.

— Подождем — увидим, Ваше Высочество.

Он со смехом зарычал, а другие студенты в это время закачали головами и зашушукались.

У меня, наконец-то, получилось проигнорировать их. Левый уголок рта приподнялся, когда я увидела дверь с номером 125. Это была безотчетная реакция перед тем, как я открыла дверь кабинета арифметики.

К концу дня плохие новости дошли и до Джорджа, и он был на самом деле взвинчен.

Он прижал Бекки к стене в коридоре и пригрозил ей:

— Держись от меня подальше.

Бекки со всей силы оттолкнула его. Мы слышали щелчки электричества между ними, но Джордж даже глазом не повел.

— Ты думаешь, мне этого хочется? Я лучше проведу жизнь с колонией виверн⁴, чем заявлю на тебя права.

Он вспыхнул, но принял ее вызов, криво усмехнувшись:

— По крайней мере, ты знаешь, где тебе место.

— Ага. Я перефразирую. Я лучше умру, чем буду терпеть тебя, — взвизгнула она прямо ему в лицо.

Джордж фыркнул, сжав челюсти, и поспешил прочь, матерясь.

— Он такой придурок. Почему именно меня ударило молнией? Я бы лучше объявила своим Ночного Злодея, а не Джорджа Миллса! — прокричала она вслед его удаляющейся фигуре.

— Все будет хорошо, Бекки. Через пару дней он уже не будет вести себя как высокомерный ублюдок, — мягко сказала Сэмми, но без объятий это не было похоже на правду.

Я была вынуждена признать, что часть меня молилась о том, чтобы не взойти. Я не смогу справляться со всеми этими битвами.

Мы с Бекки поспешили на ее любимое занятие, и я надеялась, что она повеселеет. Искусство войны все ещё было не по мне, и я чувствовала, что у меня получается все хуже, а не наоборот. Я пыталась сконцентрироваться, но беспокоилась о Бекки. Просто не могла сосредоточиться на указаниях профессора Мии. Так что очень скоро мне надрали задницу.

***

Следующие пару дней Бекки и Джордж смотрели друг на друга все яростнее и яростнее. Девушки, которым он нравился, толкали ее в качестве предупреждения. Некоторые даже сыпали угрозами о том, что они с ней сделают, если она заявит на него права. Как будто у нее был выбор.

Занятия были все те же, и они не становились легче. Единственное, чего я ждала с нетерпением, это наши встречи с Люцианом. Я чувствовала, что мы проводили меньше времени, пока он продолжал тренировать Бекки для дня, когда она должна была встретиться с Джорджем. На третий день их тренировок меня все уже порядком раздражало. Они говорили лишь о сражениях, и мне были чуждыми их темы взлетов, приземлений и целей.

Во вторник во время урока магии из всех динамиков школы прозвучало объявление. Голос Мастера Лонгвея заполнил всю школу, когда он произнес:

— В четверг в четыре часа по полудни произойдет заявление прав. Ребекка Джонстон будет претендовать на Джорджа Миллса.

Наш класс зааплодировал, многие похлопывали ее по плечу с пожеланиями удачи. Она улыбалась, не переставая.

***

Так как все были заняты академической рутиной, я оказалась одна почти на весь день после обеда. Сэмми начала факультативные занятия — кто бы мог подумать, что дракон пойдет на драматический кружок. Люциан хотел, чтобы я пошла и посмотрела, как он обучает Бекки, но я ненавидела звук скрещивающегося оружия. Из-за него у меня уже через пару минут начинала болеть голова, поэтому я до вечера просидела в библиотеке.

Я посвятила это время изучению Пейи. В другие дни мне этого не удавалось сделать, потому что я не могла сконцентрироваться и вместо этого переживала за Бекки.

Я поздно приползла в постель, страшась снова увидеть во сне женщину на холме. Она изводила меня во сне всю прошлую неделю, и я все ещё не знала, кем она была и чего хотела, и почему она мне снилась. По крайней мере, я больше не просыпалась с криком. Я просто хотела, чтобы она сказала, какого черта ей было нужно.

Я не могла дождаться четверга, дня, когда Бекки собиралась заявить права на Джорджа. После этого все должно было прийти в норму, так я надеялась, устраиваясь в кровати. Выключила свет и уснула раньше, чем рассчитывала. И как обычно почувствовала, что мой сон снова возвращается к таинственной женщине.

Глава 13

Я проснулась от звука хлопнувшей со всей силы двери в ванную. Сэмми сидела на своей постели и с негодованием уставилась на эту дверь.

— Все в порядке? — спросила я хриплым голосом.

— Что бы ты ни делала, не смотри в том направлении, — кивнула Сэмми на дверь в ванную.

— Думаешь, это из-за заявления прав?

— Я думаю, это в большей степени из-за их последней тренировки с Люцианом сегодня утром. Она была взбешена до крайности, когда ворвалась сюда.

Бекки вышла из ванной, пока мы разговаривали, и с размаху дернула ящик своего комода.

— Ты в порядке? — спросила я. Мне жутко не нравилось видеть ее в таком состоянии.

— Да, — сказала она таким тоном, будто собиралась сдавать экзамен, а не сражаться с драконом. Из ящика разлетались футболки, пока она что-то искала.

Мы с Сэмми озадаченно переглянулись.

— Бекки, что не так? Ты такая… расстроенная, — произнесла Сэмми, с трудом подобрав правильное определение.

— Я в порядке, — она обернулась и вздохнула. — Люциан хорошо меня обучил, — тон голоса изменился, показывая глубокий сарказм. Значит, Сэмми права относительно Люциана, это он был в ответе за плохое настроение Бекки.

— Выкладывай! — потребовала Сэмми.

Бекки улыбнулась:

— Он одержимый демоном надсмотрщик, когда дело касается боя. Я имею в виду, парень хорош с мечом в руках, но он не понимает, когда должен остановиться. Он тренирует меня как безумный!

— Что? — завопила Сэмми.

— Люциан Маккензи, мой Люциан? — было так здорово произносить это.

— Ты меня услышала, — она шлепнулась на кровать с парой носков в руке. — Ты знаешь только его милую сторону, Елена. Он по уши в тебя влюблен.

— Ну, надеюсь, что так. С тех пор как он начал тебя тренировать, я почти его не вижу, — раздраженно произнесла я.

— Я уверена, что он будет больше времени проводить с тобой после сегодняшнего дня. Знаешь, он сказал родителям, что больше не будет приходить домой на выходные, — сказала Бекки, поднимая бровь.

— Да быть не может, — взволнованно завопила Сэмми, пока у меня в животе порхали бабочки.

— Это правда.

— Девчонки, думаете, он рассказал им обо мне? — спросила я. Живот завязался узлом.

— Кому какое дело? Он собирается остаться, — Сэмми, кажется, была рада за нас обоих.

Пришлось признать, что мне нравилось проводить время с Люцианом ещё и в выходные, но часть меня запаниковала, когда я подумала о его родителях. Что если у них есть определенные ожидания на мой счет? Я сглотнула. А они знали, что я была дочерью дракона? Во имя любви к чернике, что если они не одобрят?

Я с тревогой озиралась в поисках Люциана во время завтрака, но его нигде не было. Что было ещё хуже, он не выходил у меня из головы, так что я понятия не имела, о чем говорили профессора во время лекций. На ланч у нас была паста в бог знает какой раз. Райли угадывала большую часть загадок в последнее время.

— Елена, пожалуйста, я тебя умоляю, если завтра снова будет паста, меня стошнит, — жаловалась Сэмми и просила решить загадку сегодня.

Я захихикала и пошла к стенду Шефа, чтобы посмотреть, что он уготовил для нас на сегодня.

«Я везде, но меня нельзя увидеть. Меня можно поймать, но нельзя удержать. Можно услышать, но у меня нет голоса, кто я?»

Я попыталась поразмышлять. Обычно ответ просто вспыхивал у меня в голове, но сегодня было совсем по-другому. Я почувствовала, что кто-то стоит прямо за мной. Когда начали притоптывать ногой, я посчитала, что хотят увидеть загадку. Я обернулась, и прямо перед лицом увидела Арианну, принцессу Ариса.

Длинные локоны земляничного цвета окаймляли лицо и спускались ниже плеч. Ее губы дрогнули, когда по ним скользнула хитрая ухмылка. Девушка изогнула бровь. Справа от нее на меня зло поглядывала ее курносая подруга, а слева — рыжая, отчаянно пытавшаяся скрыть веснушки под толстым слоем тонального крема.

— Извини, — произнесла я и сделала шаг в сторону.

Арианна встала передо мной, загораживая проход.

— Я ещё не закончила с тобой, и да, ты пожалеешь, если не сделаешь, как я говорю.

— Прошу прощения?

— Держись подальше от Люциана Маккензи. Он всегда немного влюбляется в новеньких.

Веснушка и Курносая злорадно захихикали.

— Видишь ли, не важно, хорошо ли вам вместе. Люциан королевской крови, Елена, и он не может тратить своё время на простолюдинку. Так что, я полагаю, тебе стоит прекратить что бы там между вами ни было, пока он не причинил тебе боль, — она выделила слово «тебе» чересчур резким тоном.

Выплеснув весь яд, она снова изобразила на лице идеальную улыбку и развернулась, чтобы уйти.

Бекки и Сэмми шли к нам, и Арианна со всей злости врезалась в Бекки. Это было чудо, что Бекки устояла.

— Прочь с дороги, — произнесла она им.

— Здесь не Арис, Арианна, — рявкнула на нее Сэмми.

— Ты в порядке? — спросила Бекки.

Я кивнула и ощутила, как слезы подкатили, перехватывая горло.

— Елена, что бы она тебе ни сказала, не обращай внимания. Она просто мерзкая сука.

— Ага, — мой мозг был все ещё в ступоре от ее слов.

— Что ей было надо? — спросила Сэмми, когда мы сели за стол.

— Это не важно, — надулась я и принялась за тарелку с пастой Альфредо. Я совершенно забыла о загадке, когда Шеф ударил в колокол.

Люциан поддразнил Бекки, повторив ее танец счастья, и вся столовая засмеялась.

Мог ли он быть еще сексуальнее?

Я закрыла глаза и подавила слезы. Что мне теперь делать? Арианна права и просто произнесла вслух то, что я уже знала, но как я могла прекратить то, что между нами было?

— Привет, красавица, — Люциан сел рядом со мной.

— Не сейчас, ладно, мне нужно идти, — быстро сказала я и встала с места, чтобы уйти, в уголке глаза у меня притаилась слеза.

Тот факт, что он член королевской семьи, никогда не изменится, а иметь простолюдинку в качестве девушки, возможно, против закона, или что-то типа того. Как я должна избавляться от своих чувств к нему? С тех пор как он поцеловал меня, мне казалось, что я могу летать. Теперь то, что заставляло меня чувствовать себя такой могущественной, болезненно скончалось от слов Арианны.

Я попыталась отодвинуть мысли о Люциане на границу сознания, но с этим возникли трудности.

Сэмми и Бекки вошли в комнату немного позже.

— Что случилось, Елена? — Бекки стояла, скрестив руки, и я знала, что не сорвусь с крючка так легко.

— Это не имеет значения, Бекки, — я взяла расческу и убрала волосы в мой знаменитый конский хвост.

— Люциан спрашивает, он сделал что-то не так, — она просто продолжала говорить, будто не слышала мой ответ. — Это из-за того, что я говорила сегодня утром?

— Нет, Бекки, просто оставь это, пожалуйста.

— Да ладно, Елена, я вижу, тебя что-то беспокоит, — настаивала она.

— Дело не в этом, хорошо, просто оставь это.

— О, думаю, это Арианна, не так ли? — Сэмми хихикнула, будто говорила я-не-верю-в-это-дерьмо.

— Это Арианна? — растерянно переспросила Бекки. — Елена, что она тебе сказала?

— Не имеет значения, она права. Бекки, Люциан королевской крови, а я нет, — у меня надломился голос, а руки сами схватились за голову. Это было несправедливо. Почему он не может выбирать, с кем ему быть?

Бекки шагала взад-вперед. Ее губы сжались в тонкую полоску.

— Не слушай ее, Елена. У нее всегда были какие-то чувства к Люциану и моему брату. Поверь, она пыталась сблизиться с каждым из них. Не позволяй ей залезть тебе под кожу, — Сэмми приобняла меня за плечо.

— В его жилах течёт королевская кровь. Кому-то будет больно, в конце концов, и я знаю, что это буду я.

— Если Люциан узнает об этом, он ее наизнанку вывернет, — произнесла Бекки, теребя свою цепочку.

— Не говорите ему, пожалуйста.

Я ненавидела ссоры.

— Хорошо, но с одним условием, — сказала Бекки и перестала расхаживать. — Ты забудешь все, что она сказала.

— Бекки? — вздохнула я.

Она подняла на меня указательный палец, чтобы я замолчала.

— Она пугает меня до чёртиков! — быстро выпалила я.

Обе девушки рассмеялась.

— Елена, она просто трепло, вот и все. Она как Табита.

— Сэмми права, — подошла Бекки и тоже обняла меня.

Прозвенел звонок, и нам пришлось идти обратно на занятия.

Нам все еще предстоял целый час Искусства Войны, а я была не в настроении для того, чтобы сражаться на мечах и изображать из себя величайшего из всех когда-либо живущих гладиаторов.

К сожалению, у профессора Мии были другие планы, и она тренировала меня даже еще больше. Я вошла в свою комнату, сгорбившись от усталости, проковыляла в душ, а затем свалилась в постель. Сомкнула глаза лишь на секунду, когда в комнату влетела Сэмми.

— Елена, ты идешь?

— Чего? — сонно спросила я и взглянула на часы. Каким-то образом я задремала до четырех. Бекки скоро заявит права на Джорджа. Я подпрыгнула, всунула ноги в шлепки и стрелой рванулась к Колизею.

Когда мы приблизились, я вся покрылась гусиной кожей. Просто не могла поверить, что чуть все не пропустила.

Услышав громкие возгласы и пение, я побежала. И ахнула, когда увидела, какими заполненными были трибуны. Кроме студентов и профессоров тут были и другие люди, сидящие на местах для зрителей, и я, наконец, поняла, насколько это было важное событие. К счастью, еще ничего не началось.

Джордж показал толпе шоу. Он побежал вдоль мест, где сидели все драконы, хлопая по ладоням людей, мимо которых он пробегал. По стадиону гремела громкая музыка, и он сорвал с себя футболку. Девчонки бешено завизжали.

Должна признать, он был очень мускулистым, восемь кубиков выпирали на его прессе.

Но я все равно терпеть не могла его высокомерие. Хроматические драконы приветствовали его громче всех и напутствовали показать Бекки, из чего он сделан.

— Они напрасно тратят время, — произнесла Сэмми нараспев. Она провела меня на ту сторону трибун, где сидели все Драконианцы.

— Почему?

— Тот парень внизу доктор Джекилл, а мистер Хайд появится через пару минут.

Я поняла аналогию, и мне стоило догадаться, что она подведет меня прямо к месту Люциана.

Он выглядел взволнованным, пристально следя за небольшим проходом, в котором должна была появиться Бэкки.

Слова Арианны были все еще свежи у меня в сознании, заставляя нервничать.

— Тебе, случаем, не полагается сидеть с другой стороны? — прощебетала Сэмми девушка со светлыми, мышиного цвета волосами.

— Ой, отцепись, — рявкнула она в ответ и стала протискиваться к двум свободным местам возле Люциана. Она заняла первое и заставила меня сесть на следующее рядом с ним.

Я смотрела на толпу, на что угодно, только не на него.

— Ты в порядке? — спросил он, наконец-то взглянув на меня.

Я убедительно улыбнулась ему, и он быстро поцеловал меня в висок, а его рука легла мне на бедро. От него изумительно пахло, но по сжатым челюстям и по вцепившейся в мою ногу руке, можно было понять, что он напряжен.

— Где Бекки? — я вытянула шею, в надежде найти ее где-нибудь.

— Она все ещё внутри, пробегается по стратегии с Мией, — он назвал профессора просто по имени.

— Так она помогает? — спросила я, чтобы поддержать беседу на нейтральную тему.

— Не совсем, но она чертовски классно подбадривает.

Я захихикала и заметила намек на улыбку на его лице. Я вспомнила, насколько большим был Джордж в самый первый день, когда оказался передо мной в своем обличии дракона, вспомнила и того, который убил моего отца. Я не думала, что от подбадривание будет много толку.

Начала играть песня группы «Queen» «We will rock you», и все уже через несколько секунд повскакивали с мест и захлопали в ладоши в ритм.

— Что это? — прокричала я.

— Это песня Бекки. Мы все должны выбирать песню, под которую нас представят, — прокричал он в ответ.

Когда заиграла музыка, Джордж превратился в огромного дракона, что заставило меня вылупиться как идиотку. Снова.

Он выглядел таким злобным, что был способен нагнать страху, на все, что движется. Я подумала, что люди сумасшедшие, раз думают о том, чтобы сделать это.

Толпа стала просто безумной, когда исчезли стены Колизея. Вдали появились песчаные барханы, а воздух стал влажным. Я разинула рот и оттянула футболку, чтобы проветриться. Пол Колизея превратился в песок, и Джордж зарычал.

— Что это?

— Драконы могут выбрать любой пейзаж, в котором им комфортно. Лунные Удары фанатики пустынь, — объяснил Люциан. — Будто их нрава и так не достаточно.

— Это может быть ещё хуже? — спросила я испугавшись.

Он не ответил, потому что появилась Бекки. Драконианцы повскакивали со своих мест, чтобы кричать и свистеть как сумасшедшие. Традиционная гладиаторская экипировка, адаптированная для девушки, идеально облегала ее тело, крошечная металлическая юбка открывала вид на стройные ноги. Сапоги до колена и черная футболка под жилетом придавали ей знойности. Парни стали издавать звуки пещерного человека, и я закатила глаза. Типичные самцы.

Музыка замолчала, и профессор Миа вышла на середину арены. В правой руке она держала белый флаг, и, когда она его опустила, огромная молния вылетела изо рта Джорджа.

Бекки прикрылась щитом, но это не показалось наилучшим выбором, когда электричество прошло сквозь металл. Если бы она была чувствительна к нему, то уже лежала бы на земле и дергалась, как в ту ночь на озере.

Джордж продолжал изрыгать молнии, целясь прямо в Бекки. Я спряталась за Люцианом, не в состоянии смотреть на избиение одной из лучших подруг подобным образом.

— Давай, Бекки, вставай! — завопил Люциан. — Используй свои молнии.

— Ее молнии?

Он не ответил.

Терпеть не могла, когда мне не отвечали, это так смущало. Я смяла в кулаках футболку, а кожа, казалось, поджаривалась на солнце. Я вздрагивала от каждого удара молнии о щит Бекки. Звук от этих ударов был похож на гром, и, когда я, в конце концов, решилась выглянуть, быстро спряталась обратно, потому что Джордж швырнул Бекки на землю. Это не было похоже на честную битву, и мне хотелось, чтобы кто-нибудь помог ей. Сэмми кричала Бекки, чтобы та была осторожнее, но я сомневалась, что подруга могла услышать ее слова.

Джордж метнул в Бекки ещё одну молнию и попал ей прямо в живот. Она взлетела в воздух и приземлилась на спину. Мое сердце остановилось. Девушка просто лежала на полу, бездыханная.

Внезапно она сделала сальто назад, поправила на себе одежду, и я глубоко вздохнула. Сердце стало громко колотиться, а весь Колизей сошёл с ума.

Она стала подзуживать его, показывая указательным пальцем, что хочет ещё.

Джордж зарычал и выплюнул ещё одну молнию. Она отскочила от тела девушки и срикошетила в него. Дракон выпустил другую и ещё одну. Все молнии вернулись к нему. Бекки, наконец-то, взяла себя в руки и поймала последнюю молнию голыми руками. Весь Колизей ахнул. Затем она швырнула её обратно в него. После этого молнии только и успевали попадать в Джорджа. Девушка была такой быстрой, что он не успевал ни отразить их, ни увернуться, когда она обрушила на него его же оружие.

— Так его, Бекки! — заорал Люциан с широченной улыбкой.

Джордж притих, когда Бекки превратилась в Зевса. Она становилась все увереннее с каждым отраженным броском, или просто осознала, что Джордж больше ничего не мог против нее предпринять. Это было просто нереально видеть, как кто-то, такой маленький, как она, сражается с огромным чудовищем такого размера, как Джордж, и побеждает.

Он полетел в направлении толпы, пытаясь удрать, но врезался в невидимую стену, защищавшую нас. Его когти издали скрежещущий звук, когда он старался уцепиться за что-нибудь твердое.

— Да, дерьмово, когда твоё идеальное маленькое местечко, тебя же и цапает за задницу! — прокричал Люциан, и сидевшие рядом студенты засмеялись.

Дракон снова приземлился на песок и пустил в ход все, что мог. Бекки уворачивалась и ускользала, как гладиаторы в кино. Она ловила большую часть молний, и Джордж, в конце концов, сдался. Толпа взревела, и Бекки триумфально подняла обе руки.

Внезапно она рухнула, словно ее подстрелил снайпер.

Я подскочила, а вся толпа неодобрительно загудела.

— Что случилось? — завизжала я. — С ней все в порядке?

— Расслабься, Елена, — Люциан потянул меня назад за руку. — Просто он подлец.

— Что случилось? — потребовала я.

— С ней все нормально. Она оклемается через пару часов, может быть, через день, — сказал Люциан.

Сэмми заматерилась рядом со мной.

— Он переложил на нее ее же дар. Наша человеческая форма слишком слаба, чтобы хранить его. Поэтому наш дракон — это хранитель, или, как некоторые называют, «носитель», — объяснял Люциан, не сводя глаз с неподвижного тела Бекки. — Молнии, что он выдыхал, на самом деле принадлежат Бекки. Он родился с этим, но никогда не владел. Бекки — настоящая обладательница этого дара. Он лишь дал ей в полной мере ощутить, каково это владеть такой силой, и это всегда приводит к потере сознания и понижению температуры. С ней все будет хорошо, Елена, — он обнял меня сбоку, и у меня скатилась по щеке слеза. — Но это очень подло для дракона — поступать так, и такое поведение можно увидеть только у Хроматических драконов.

— Они все так делают? —

спросила я, все ещё трясясь.

— Только когда понимают, что битва проиграна, — ответил он.

Сторона Драконианцев ещё ликовала, когда Констанс вместе с другими студентами уносила Бекки на носилках.

— Ну и что будет теперь?

— Джордж принадлежит Бекки. Не важно, как сильно он будет сопротивляться поначалу, если он часть дента, то, в конце концов, станет кротким, как овца. Мы не знаем, через что им придется пройти, но это в некотором роде трансформация, которая приведет к тому, что они останутся вместе навсегда.