Огненный Удар (Эдриенн Вудс) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 3)

— Ты имеешь в виду как пара? — я хотела узнать, об этом ли говорила Бекки в первый день.

Он усмехнулся.

— Да, Елена. Она часть его пророчества. Это всего лишь вопрос времени, когда он почувствует связь. Я бы отдал левую руку, чтобы быть частью дента, — улыбнулся он. Он был действительно чокнутый, но при этом дважды пытался заявить права на Блейка.

Приходилось признать, что понятие «дент» все ещё приводило меня в замешательство. Я имею в виду, что Джорж ненавидел Бекки, а теперь они ожидали от него обратного. Это не имело смысла.

— Пойдем, Елена, — Сэмми схватила меня за руку, когда Джордж, наконец, вернулся в свое человеческое тело. Им пришлось прикрыть его одеялом, поскольку он был полностью обнажен. Его тоже несли на носилках, но его состояние не было даже близко к состоянию Бекки.

— Куда мы идем?

— Посмотреть, как там Бекки. Не могу поверить, что Джордж это сделал!

Я помахала Люциану, поскольку Сэмми не дала мне времени попрощаться с ним поцелуем. Он помахал в ответ с изумительной улыбкой, которая заставила мой живот снова сделать сальто.

Сэмми шагала так быстро, что я с трудом поспевала за ней. Я должна была почти бежать, чтобы придерживаться ее скорости. Мы протискивались сквозь толпу, в то время пока они продолжали разговаривать о действиях Бекки. Теперь она стала настоящим Драконианцем.

Когда мы достигли больничного крыла, Джулия попросила нас подождать у входа, пока Констанс пыталась стабилизировать состояние Бекки.

У меня сжалось горло, когда я увидела, как Констанс надевала ей на шею фиксирующий бандаж.

— Драконианец может от этого умереть? — спросила я, кусая ногти, пока наблюдала за неподвижным телом Бекки на кровати.

— Ни разу не видела, чтобы кто-то умирал. Констанс была рядом, но все возможно.

Я чувствовала, что сейчас снова заплачу.

Я не хотела заявлять права на дракона, и начала также сомневаться в предположении Мастера Лонгвея о моей темной метке. Я не принадлежала этому месту. У меня никогда не будет столько смелости, чтобы сделать то, что только что сделала Бекки.

— Прекрати это делать, — Сэмми шлепнула меня по руке, и я вдруг поняла, что продолжаю грызть ногти. Я делала это только в моменты, когда действительно сильно нервничала.

Мы ждали долго. Сэмми начинала в который раз что-то бормотать себе под нос, и во время ее уже двадцатого вздоха голова Джулии показалась из-за двери.

— Вы можете войти, но только на пару минут, хорошо?

Мы молча обе вошли.

Все, что мы могли делать, — это смотреть, как Бекки лежит в постели, ее лицо было все в синяках. Выглядело так, будто ее побил ревнивый бойфренд.

Это вызвало во мне злость и другие эмоции, которые совсем не хотелось испытывать.

На ее ногу была наложена шина, а ее руки — все в царапинах. Один глаз отек так, что не мог открыться, и под ним красовался сине-зеленый фингал.

У меня начало щипать глаза.

— С ней все будет в порядке, Елена, поверь, Джордж скоро будет чувствовать себя отвратительно из-за того, что сделал, — попыталась успокоить меня Констанс, в то время пока укладывала Бекки настолько удобно, насколько это было возможно.

— Когда она очнется?

— Это зависит от нее.

— Хроматические драконы такие глупые, — прошипела Сэмми.

— Если не возражаете, Бекки нужен отдых. Вы можете прийти навестить ее попозже, если хотите, — сказала Констанс и улыбнулась. Это был намек, что нам пора уходить.

Мы отправились прямо в нашу комнату, и я задумалась над тем, что сделали с Джорджем. Я не видела его в больничном крыле с Бекки.

Когда мы вернулись, Сэмми долго принимала ванну. Она всегда чувствовала себя ужасно, если драконы делали людям что-то плохое, а сейчас, когда дело коснулось ее лучшей подруги, она, должно быть, чувствовала себя даже хуже.

Позднее вечером мы снова отправились навестить Бекки. К счастью, на этот раз она была в сознании.

— Где этот трус? — произнесла она с ядом в голосе.

— Бекки, относись к этому проще, — сказала Констанс приказным тоном. Она попыталась заставить Бекки снова лечь.

— Относиться проще? — прошипела девушка. — Я была в отключке в течение… Я не знаю, как долго. Он трус.

Она обхватила свои ребра руками из-за боли от того, что совершила слишком резкое движение.

— Ты еще не здорова. Дай своему телу всего пару часов, — произнесла Констанс резким голосом и приказала нам уйти.

— Она не выглядит счастливой, — отметила Сэмми, когда мы уходили.

— Я просто рада, что она очнулась, — я вспомнила то время, когда провела в больнице почти целую неделю и содрогнулась.

Этой ночью мне было сложно заснуть, и когда я, наконец, провалилась в забытье, то была вознаграждена тем же самым сном, который преследовал меня с моего прибытия.

Я проснулась около четырех утра, горячая, вся в поту, и открыла окно, чтобы прояснить мысли. Свежий воздух нежно дул в комнату, а я размышляла над всеми теми вещами, которые в последнее время изменились. Множество мыслей крутилось у меня в голове. Бекки была одной из них, я пыталась найти логику в том, как Джордж сможет волшебным образом ее полюбить. Папа, спасающий мне жизнь, никогда не покидал моих мыслей, но это сбивало с толку. Чего от нас хотел Лунный Удар, и почему он убил отца? Что отец хотел сказать Мэтту такого важного, что не мог сделать этого по телефону? Почему у меня темная метка от рождения, когда она не предназначается для детей драконов? Почему они ожидают от меня того, что я покажу им нечто великолепное? Это давило на меня так сильно, что иногда просто хотелось кричать. Что мне делать с Люцианом? Я не могла вернуться к тому, чтобы быть всего лишь друзьями. Мне нравилось быть с ним; слова Арианны не должны были иметь значения. Меня не волновало, была я нормальной или нет, я не могла представить свою жизнь без Люциана.

В комнате начало светать, из-за горизонта медленно поднималось солнце. Я выглянула в окно и увидела, как первые лучи выглядывают из-за далеких гор. На несколько блаженных мгновений я забыла обо всех своих оставшихся без ответа вопросах. Было нечто по-настоящему удивительное в том, как просыпался мир. Я впервые в жизни наблюдала рассвет и чувствовала себя полностью умиротворенной.

Глава 14

Сегодняшний день был кошмаром. Занятия проходили в десять раз хуже сейчас, когда Бекки застряла в больнице. Я не осознавала раньше, насколько необходимыми были ее быстрые объяснения для того, чтобы у меня получалось не отставать от остальных.

На искусстве войны профессор Миа поставила меня против Колина, старого спарринг партнёра Бекки. Я была совсем не в восторге. Он был безжалостен, и я миллион раз приземлялась задницей на пол. Руки у меня покрылись синяками и царапинами, которые до ужаса жгли. Казалось, что мне пришлось сразиться с целой армией.

У меня болел каждый мускул, и я чувствовала себя, словно выжатый лимон.

Вдобавок ко всему, Люциана нигде не было видно. Арианна заставила меня чувствовать себя очень неуверенно, и я от всей души надеялась, что она тоже до него не добралась. Я знала, что должна прекратить видеться с ним, но было уже слишком поздно. Мои чувства к нему в одночасье выросли, и я не знала, как смогла бы обойтись без него. Я забеспокоилась и поняла, что что-то не так, когда к обеду от него не было никаких вестей.

После занятий я упала на кровать, полностью разбитая. Когда проснулась, Бекки сидела на своей постели, болтая с Сэмми. Синяки вокруг глаз полностью исчезли, и она казалась в порядке.

— Ну что, девчонки, вы скучали по мне? — она схватилась за бок, когда слишком быстро попыталась соскочить с кровати.

— Не надо, не усердствуй.

Сэмми помогла Бекки подняться на ноги.

— Может, пойдем на ужин сейчас? — возбужденно поинтересовалась Бекки.

— Ты уверена, что готова к этому? Мы могли бы принести тебе чего-нибудь, — обеспокоенно произнесла Сэмми.

— Нет, Констанс сказала, чем быстрее я встану на ноги, тем лучше.

В столовой все ее поздравляли. Она по-настоящему наслаждалась всем этим вниманием, и я лишь покачала головой. Люциана все еще нигде не было, и, к настоящему моменту, я действительно заволновалась.

Мы пошли спать около десяти, после того как Бекки рассказала нам все о битве со своей точки зрения. Я слушала ее, не отрываясь, с того момента, как она рассказала о смене обстановки и исчезновении публики. Были только они с Джорджем где-то в пустыне.

На следующее утро мы проснулись на час раньше, что дало нам кучу времени для помощи Бекки. Я переживала за Люциана, но держала это при себе.

— Ты уверена, что готова идти на занятия? — спросила Сэмми. Она напоминала мне наседку тем, как носилась вокруг Бекки.

— Уверена, в противном случае Джордж получит молнией по башке.

Мы рассмеялись. Потребовалось довольно много времени, чтобы помочь ей одеться, и нам пришлось собираться быстрее, чем обычно. Сэмми принимала душ, пока я расчесывала волосы и завязывала их в гладкий хвост.

— Ну, так как у вас с Люцианом дела? — тихо поинтересовалась она.

— Не знаю, Бекки, — честно ответила я.

— Елена?

— Я вообще не видела его вчера. Он явно меня избегает. Что если Арианна добралась и до него? — у меня начало щипать глаза. Я не могла представить себя без него.

— Возможно, он просто пытается быть джентльменом и дает тебе личное пространство.

Может быть, она права. Я подожду. Громко зазвенел звонок, и Сэмми вышла из ванной.

— Черт, я просто умираю от голода, — пожаловалась Сэмми.

— Не успеешь оглянуться, как наступит обед, — сказала Бекки, пытаясь ее утешить.

В это мгновение меня не волновала еда. Я просто радовалась тому, что Бекки вернулась. Мы с Сэмми помогли ей спуститься по лестнице.

— Блин! — воскликнула Бекки.

— В чем дело? — спросила Сэмми с заботой в голосе.

— Я забыла взять новое расписание.

— Какое еще расписание! — изумилась я.

— Занятий. Так отстойно, что они не будут совпадать с твоими, Елена.

— Что ты имеешь в виду?

— У меня теперь новое расписание, потому что я заявила права на Джорджа. Он собирается стать занозой в моей заднице.

— Новое расписание?

— Знаю, это отстой. По крайней мере, у тебя не будет второй тени.

— Значит, ты больше не будешь со мной на уроках, — я ощутила, как у меня перехватило дыхание.

Она покачала головой.

— Без тебя я в полной заднице. Я все завалю.

— Ничего ты не завалишь, Елена, мы тебе поможем, — попыталась приободрить меня Сэмми.

— И как, Сэмми? У тебя нет ни одного совместного со мной урока, и все звучит для меня как греческий, — я была близка к тому, чтобы разреветься.

— Слушай, мне пора. Все будет хорошо, Елена. Позже мы со всем разберемся. А теперь нам всем нужно идти на уроки, пока не прозвонил второй звонок, — указала Бекки. Я была сильно не в духе, когда шла на первое занятие. Они ошибались. Я была в полной заднице.

Я села на свое место, как раз когда прозвенел второй звонок. Сэр Эдвард начал с новой главы, а я едва обращала внимание на то, что он говорил. Контрольная после была тяжелой. Тайнства — это единственный предмет, в котором я не была полнейшим лузером, но, как показала практика, в нем я также испытываю затруднения.

Без Бекки искусство войны было еще более болезненным. Мои синяки со вчерашнего дня еще не зажили, и я узнала, что Колин стал моим постоянным партнером. Во имя любви к чернике, он не знал слова «милосердие». Я чувствовала себя так, будто сейчас сдохну, когда прозвенел звонок на обед. Я едва добралась до комнаты, чтобы принять душ.

Я плакала, пока горячая вода стекала по моим порезам. Вода возле ног стала розовой, она смешивалась с кровью из ран и уходила в сток.

Бекки и Сэмми ждали меня за одним из столиков, когда я, наконец, вошла в столовую. Люциана по-прежнему нигде не было видно, и мне снова захотелось плакать.

Они возбужденно махали, но их улыбки исчезли в ту же минуту, когда они увидели меня. Мои глаза были опухшими от слез, и я выглядела так, будто меня переехал грузовик.

— Елена, что случилось? — спросила Сэмми.

Мне было ненавистно, что этот вопрос вызвал поток слез, и моя нижняя губа начала бесконтрольно дрожать. Я уткнулась в руки и зарыдала. Это было так неловко.

— Елена? — Сэмми похлопала меня по спине.

— Я не создана для этого! — завопила я. Весь кафетерий замолчал, но мне было все равно. — Просто посмотрите на меня! — я показала им локти.

Девочки пытались успокоить мою истерику.

Я решила уйти, когда их расстроенные лица начали вызывать еще больше слез.

Где, черт возьми, носило Люциана?

Я лежала на кровати, когда Бекки и Сэмми вошли.

— Елена, все будет хорошо, — успокаивала Бекки.

— Как, Бекки? Я чувствую себя так глупо, — мои слова едва прорывались сквозь рыдания.

— Ты не глупая, понятно?! Тебе со стольким нужно справляться, и это чудо, что ты еще в здравом уме, Елена. Большинство людей, которые приходят с другой стороны, теряют рассудок в первую неделю, — Сэмми попыталась успокоить меня.

— Я могу понять почему.

— Иди сюда, — Бекки обняла меня. — Мы поможем тебе, обещаю, не успеешь оглянуться, и все будет проще простого.

— Бекки, все не так просто. Я не росла с драконами. Без обид, Сэмми.

— Никто не обиделся.

— И я никогда не сталкивалась ни с чем подобным на другой стороне. Мне не просто справиться с такими вещами, которые я даже никогда не представляла, но я разбираюсь здесь с вами и Люцианом, и со всем остальным, что с этим идет, — выпалила я.

— Что ты имеешь в виду, иметь с нами дело?

Я сделала глубокий вдох.

— Я уже говорила вам, девчонки, мы с отцом переезжали каждые три месяца, так что друзья были не самым главным. Паранойя всегда их отпугивала.

— Ну, теперь у тебя есть несколько друзей, — сказала Бекки. — На мой взгляд, Пейя — твоя Родина, Елена. Ты принадлежишь этому месту, и я прослежу, чтобы ты все поняла.

— Я тоже помогу, — пообещала Сэмми.

Прозвенел звонок, говоривший, что началась вторая половина дня. Все в классе профессора Грегори просто смотрели на меня, когда я вошла. Знакомое ощущение «первый-день-в-школе» возвращалось, и это было настолько плохо, что меня чуть не стошнило.

— Добрый день, ребята, — сказал он, когда прозвучал второй звонок.

— И девушки, — раздражающе пропела Райли.

— Извините, девушки. Елена, Мастер Лонгвей хочет видеть тебя в своем кабинете.

Ощущение стало еще хуже после того, как смысл его слов дошел до меня. Я встала и положила книги в сумку. И ушла сразу, как он начал лекцию.

Последний раз я была в кабинете директора, когда получала самый большой нагоняй в моей жизни. Чего он теперь хочет?

Казалось, я добиралась туда вечность. Я несмело постучала.

— Входите, — раздался его голос из комнаты. Я обнаружила его сидящим за столом и возящимся с бумагами.

— Вы хотели меня видеть, Мастер.

— Да, Елена. Садись, пожалуйста. Я слышал, что произошло сегодня в столовой, — начал он, — я перейду ближе к делу. Тебе пришлось со многим столкнуться, и я был неправ, бросив тебя в самую гущу, хотя ты ещё не готова к этому. Ты пытаешься справиться со всем, а я заставляю тебя запомнить все за очень короткое время. Я знаю, у тебя не очень хорошо получается с уроками, и все твои профессора обеспокоены, что ты начала год несколько поздно. Поэтому предлагаю тебе расслабиться, а в следующем году ты сможешь поступить с новым потоком.

— Пожалуйста, не делайте этого, Мастер. Клянусь, я буду работать усерднее, — взмолилась я.

— Елена?

— Пожалуйста, сэр. Не заваливайте меня, потому что думаете, что я не справлюсь. Заваливайте меня по объективным причинам. Просто дайте мне шанс, — умоляла я. — Я даже буду брать дополнительные занятия после учебы. Бекки и Сэмми обещали помочь мне наверстать упущенное. Пожалуйста.

— Елена, это слишком сложно.

— Не важно. Мне нужен шанс, — я была непреклонна. Кабинет заполнила тишина, и я увидела, как он хмурится, глядя на бумаги, разложенные на столе.

Он вздохнул.

— Ладно, хорошо, если ты к этому готова, я посмотрю, что смогу сделать со своей стороны.

Я кивнула.

— Спасибо, сэр.

— На сегодня все, — прошептал он.

Выходя из его кабинета, я смахнула слезу.

Я нашла Бекки и Сэмми в нашей комнате, и мне пришлось все им выложить.

— Да как он мог даже предложить подобное? — возмутилась Сэмми.

— Возможно, он просто волнуется о Елене. Она поздно начала год, — Бекки попыталась поиграть в адвоката дьявола.

— Мне все равно, Бекки. Я не собираюсь остаться за бортом.

— Хорошо, полегче. Я уверена, Люциан тоже поможет. Он…

— Просто посмотрим, что Мастер Лонгвей предложит, — перебила я, не желая говорить о Люциане.

— Это был бы хороший план. Посмотри правде в глаза, подружка, тебе придется многое наверстать, — сказала Бекки, пытаясь не быть жесткой.

— Но все же это не невозможно, — Сэмми стрельнула глазами в Бекки. — К тому же, ее метка по-настоящему темная. Я уверена, что Елена справится.

— Мне просто надо усерднее заниматься, — ответила я им обеим и ушла в библиотеку.

Я понятия не имела, с чего начать, поэтому начала с секции, где были учебники по магии.

Мысли все время возвращались к Люциану, поэтому мне пришлось отодвинуть их подальше, чтобы сконцентрироваться на задании. Я нашла книгу с названием «Магия для чайников» и просмотрела первые пару страниц. Мне показалось, что это хорошая книга, в которой все описано с самого начала, но стиль автора заставил меня задуматься, а не имеет ли автор какое-то отношение к Уильяму Шекспиру.

Что-то заставило меня оглянуться, когда я собиралась поставить книгу на полку. И обнаружила себя в объятьях. По запаху рубашки я поняла, что это был Люциан.

— Где ты был? — замолотила я кулаками по его мускулистой груди.

— Прости, Елена, мне нужно было сделать кое-что для одного из профессоров. Я слышал, что случилось сегодня. Ты в порядке? — спросил он, поймав мои руки, чтобы прекратить слабые удары.

По щеке покатилась слеза, и он нежно вытер ее большим пальцем. Молодой человек мягко поцеловал меня, и я почувствовала, как все мои сомнения мгновенно улетучились.

— Тебе нужно сделать перерыв, — сказал он, когда мы наконец-то оторвались друг от друга.

— Люциан, мне нужно заниматься.

— Сможешь позаниматься завтра.

Он схватил меня за руку и потянул к выходу. Его руки были по-настоящему холодными, но прикосновение заставило меня вскипеть изнутри.

Желудок перевернулся столько раз, что я почти почувствовала тошноту снова.

— Куда мы идем? — смущенно спросила я, не узнавая дорогу.

— Ты когда-нибудь ездила верхом?

— Нет, — нервно ответила я. Отец любил лошадей, но у него никогда не находилось времени, чтобы покататься со мной.

— Сегодня твой счастливый день.

Он подмигнул.

— У нас не будет неприятностей? — спросила я, не желая расстраивать Мастера Лонгвея, после того как тот предложил мне помощь с учебой.

— Сейчас день, Елена. Кроме того, они именно поэтому здесь, чтобы мы ими пользовались, — он хмыкнул.

— Я не умею ездить верхом, — испуганно промолвила я. Что если я упаду или хуже, она меня протащит? С моей-то удачей я всегда оказываюсь в опасности.

— Ты не упадешь, обещаю, — заверил он, словно мог читать мысли.

За считанные секунды мы дошли до конюшни, и он повел меня в последнее стойло. Волны жара окатывали меня, когда я, не отводя глаз, смотрела на него. Не переставала удивляться, как я оказалась с парнем вроде него.

Мы остановились перед большой желто-бежевой лошадью с мягкой кремово-рыжей гривой и хвостом.

— Это Джинджер. Ее мать была подарком короля Альберта моему отцу, — объяснил он, надевая на нее седло.

— Она действительно красивая.

Жаль, что у меня не хватало духу ее погладить.

Люциан присел, чтобы застегнуть подпругу снизу. Потом надел на лошадь вожжи и удостоверился, что все безопасно и надежно, а затем вывел ее из стойла.

Молодой человек взобрался в седло и протянул мне руку. Я улыбнулась, поняв, что мы будем кататься вместе на одной лошади.

Я схватилась за его руку, и он без труда меня поднял.

Я немного нервничала, но расслабилась, почувствовав его прямо за собой. Джинджер тронулась, и, так как схватиться было не за что, я вцепилась в его ногу.

— Прости, — нервно захихикала я.

— Не волнуйся, Елена. Знаю, в первый раз это всегда немного щекочет нервы, но ты привыкнешь, пока мы будем кататься.

Люциус взял вожжи в одну руку, а другой обхватил меня за талию. Он щелкнул языком, и лошадь пошла вперёд. Ее поступь была очень медленной, словно она чувствовала, что я боялась.

Мы проехали мимо конюшни и обогнули Колизей справа. Сердце все ещё быстро стучало от каждого ее движения.

— Как твои локти? — прошептал он, целуя меня в ухо.

— Жить буду, — улыбнулась я. Мне не хотелось жаловаться при нем, но пришлось признать, что кожу в этом месте жутко кололо под вязаной кофтой.

— Колин идиот, Елена. Пни его разочек — и он свалится.

— Может, он и идиот, но быстрый идиот. Он не даёт мне ни единого шанса пнуть себя, — саркастично заметила я.

— Я научу тебя некоторым тонкостям сражений, — сказал он, не раздумывая.

Мне понравилась идея проводить с ним больше времени.

— Понимаю, почему люди с другой стороны сходят с ума. Здесь все совсем не так, как мы привыкли. Если бы они узнали, что мы сражаемся здесь на мечах и секирах, и это обязательно, они бы подумали, что я спятила.

Он вздрогнул позади меня, и я услышала, как он тихо фыркнул.

— Я рад, что не могу уйти отсюда. Я люблю в Пейе все. Не могу представить, как уныло без драконов или без возможности сражаться без оружия.

— Спасибо, что предложил помочь. Уверен, что это не вызовет проблем?

— Елена, — произнес он удивлённым тоном, — время с тобой никогда не будет проблемой.

Такие слова заставили меня почувствовать себя одним из его сокровищ, и накрыла обнимающую меня руку своей.

Я ахнула, когда мы приехали к месту назначения. Это было на вершине холма, откуда открывался вид на невероятно красивую местность. Идеальное место для пикника. От вида у меня перехватило дыхание, и где-то внутри пробудилось жгучее желание начать рисовать. У меня хорошо это получалось, но я давно потеряла вдохновение.

Люциан помог мне спуститься, после того как спрыгнул сам и выбрал ближайший плоский камень, чтобы сесть на него. Рассматривая роскошный ландшафт, я не могла не удивляться тому, как было странно, что ни один дракон не парил в небе, хотя я знала, что они могли.

— Ну и как обстоят дела на другой стороне? — прервал он молчание.

— Честно говоря, я не знала, чего ожидать от первой поездки в Элм. Я представляла совершенно противоположное, думала, что придется совершать покупки рядом с драконами и обходить какашки.

Он усмехнулся.

— Это запрещено.

— Что, какашки?

Мы оба рассмеялись.

— Эта сторона выглядит почти также, за исключением драконов и магии.

— Тогда что ты учила в школе? — спросил он.

— Почти то же, что и в Драконии. Обществознание и анатомию различных животных. У нас тоже была математика, но гораздо проще, чем в Пейе. Я ее ненавижу, и можешь только представить, как сильно я «люблю» ее на этой стороне.

— Да, меня она тоже иногда озадачивает. А какой у тебя дома был любимый предмет?

— Искусство, особенно рисование.

Он посмотрел в сторону, а когда повернулся обратно, на его губах играла еле заметная улыбка.

— Ты и вправду забавная. Мне нравится это в тебе, — сказал он, улыбнувшись своей улыбкой на миллион долларов.

— Ага, Бекки и Сэмми не устают это повторять.

Мы переключились на разговор об искусстве в Тите. Он рассказал мне об изумительной галерее, в которой продавались потрясающие вещи; однажды он возьмет меня туда. Мне нравилась эта часть будущего, потому что я знала, что Арианна не достаёт его так, как меня. Мы долго разговаривали обо всем.

— Теперь я понимаю, почему ты говорила о людях, сходящих здесь с ума, — сказал он, и мое лицо превратилось огромный знак вопроса. — Я имею в виду, что все здесь выглядит таким нормальным, а на самом деле таковым не является, думаю, так легко потерять рассудок.

— Теперь поняла. А ты уже взошел?

— Нет, я все ещё жду этого. Честно говоря, я едва прошел отбор, в противном случае я стал бы одним из выскочек, и моему отцу пришлось бы заплатить кругленькую сумму, чтобы я поступил в Драконию. Моя метка едва различима, и я имею представление, через что тебе приходится проходить. Мне пришлось заниматься изо всех сил, чтобы доказать, что я действительно принадлежу этому месту. Я думаю, это одна из наших общих черт, в каком-то смысле. Я так понимаю, ты уже знаешь, что являешься единственным человеком, чьим отцом был дракон, и кто носит метку Драконианца.

— Я все ещё не понимаю этого. Я прочитала столько историй, у которых один из родителей мог превращаться в дракона.

— Они не драконы, Елена, а оборотни. Это совсем другое.

— Почему это другое, — спросила я, растерявшись.

— Способность изменять форму — это дар, такой же, как мы получаем, когда восходим. С той лишь разницей, что ты рождаешься оборотнем. Способность обращаться в какую-либо форму заложена в генах.

Наконец-то я поняла, о чем он говорил.

— А в Пейе есть оборотни?

— Они были очень давно, но, как и на драконов, на них охотились и убивали. Я полагаю, что единицы, которые покинули Пейю, скрываются, потому что уже многие годы их никто не видел.

Я вздохнула.

— Это так неправильно, — на какое-то время воцарилась тишина. — Ну а что будет, если ты не взойдешь?

— Ничего. Ты сам волен решать свою судьбу.

— А как вы узнаете, какого дракона выбрать?

— Можно выбрать любого. Просто это сложнее без способностей. Трое из Металлических драконов вообще не имеют способностей, но при этом они самые значимые во время военных действий. Без них шансы победить ничтожны.

— Большинство Металлических драконов не имеют способностей?

— Да, они есть только у Огнехвоста и Ласточкокрылого, — ответил Люциан. — Остальным приходится рассчитывать на свои скорость и силу. Их внешние строение более совершенное, чем у Хроматических драконов. Они всегда атакуют и не боятся подлетать и нападать на врага вблизи.

— Почему вы сражаетесь?

— Мы сражаемся из-за тех же причин, из-за которых войны начинаются и на другой стороне, — он улыбнулся и прикоснулся к моей спине.

Он прильнул ко мне для поцелуя, и я поняла, что целовать его стало моей самой любимой вещью во всем мире.

— Нам уже пора, скоро будет ужин, — прошептал он, когда наши носы соприкоснулись. Посмотрела на часы и увидела, что уже почти половина шестого. Я надулась, отчего Люциан рассмеялся.

— Я знаю, что игнорировал тебя последние пару дней, но обещаю, все изменится, — сказал он и ещё раз поцеловал.

Поездка оказалась такой короткой. Мы вернулись, разговаривая о его новой попытке заявить права на Блейка.

— Люциан, Бекки сказала, что в последний раз ты был серьезно ранен. Почему ты продолжаешь пытаться, если он может убить тебя?

— Блейк не убьет меня, а девчонки просто все драматизируют. Они видят все в двадцать раз опаснее, чем есть на самом деле. Я всего лишь сломал ребро.

Я не поняла, была ли это шутка.

— Так мило, что ты обо мне беспокоишься.

— Конечно, я беспокоюсь, — воскликнула я, думая, что за девушкой я была бы в противном случае.

— Готова узнать, как Джинджер бежит? — спросил он, и я вскрикнула. — Ладно, я буду поддерживать слабый галоп.

Он снова прищелкнул языком, и лошадь пошла чуть быстрее, а потом перешла на ровный галоп.

Мы закончили свою прогулку, вернувшись в конюшню, и я подождала, пока Люциан снимал седло с Джинджер. В голове все прояснилось, и я поразилась тому эффекту, который лошадь может оказать на человека. Они были такими ласковыми. После прогулки мои проблемы уже не казались столь огромными.

— Спасибо, Люциан, мне это было по-настоящему нужно.

Я обняла его сзади.

Он развернулся.

— Каждый иногда нуждается в передышке. Увидишь, все будет в порядке.

Мы вошли в кафе, держась за руки, и мой взгляд наткнулся на Арианну. Она уставилась на меня, явно взбешенная, словно он принадлежал ей или что-то в этом роде. Я отвернулась, игнорируя ее, и прошла с ним к раздаче.

Беседа за ужином вертелась вокруг жалоб Бекки насчёт Джорджа и того, как трудно было заставить его работать сообща на занятиях. Подойдя к лестнице, я пожелала Люциану спокойной ночи и пошла к себе в комнату. Попыталась уснуть, размышляя об экзаменах и Люциане. Я не хотела провалиться.

Когда всё-таки уплыла в мир снов, то опять обнаружила, что снова одна посреди леса.

***

Когда меня разбудил будильник Бекки, я почувствовала, что голова снова забита, а эффект от конной прогулки исчез без следа.

Первыми двумя уроками была латынь.

— Елена, Мастер Лонгвей ждёт тебя в своём кабинете, — сказал сэр Эдвард, и я снова собрала свои учебники.

Как и вчера я нашла его сидящим за своим столом и зарывшемся в груде бумаг.

— Садись, Елена. Я поговорил с несколькими профессорами, и каждый назвал мне имя своего лучшего студента по тем предметам, с которыми у тебя сложности. Вот список. Они все согласились тебе помочь.

Я взглянула на листок бумаги с названиями, временем и именами тех, кто был готов мне помочь. Я замерла, когда посмотрела на понедельник и увидела имя, написанное рядом с заклинаниями, — Арианна. История была во вторник, и кто-то по имени Ченг. Я улыбнулась, когда увидела имя Люциана в среду рядом с искусством войны. Сердце остановилось, когда я увидела имя рядом с латынью по четвергам, — Блейк.

Глава 15

Когда вышла из кабинета Мастера Лонгвея, начался ланч. Я сразу же пошла в столовую и обнаружила еще и Бекки за столиком. Люциана не было.

— Как ты? — спросила Бекки, когда я села.

— Просто можно я не буду сейчас ни о чем думать? — взмолилась я.

— Елена? — они обе хотели знать, что произошло.

— Привет, красотки, вы готовы к уроку борьбы?

Люциан плюхнулась на подушку рядом со мной, и я не смогла не улыбнуться ему.

— Вероятно, у меня нет выбора, — надулась я, и он усмехнулся.

— Все не так плохо.

— Извини меня, но ты одержимый демоном надсмотрщик, когда дело доходит до борьбы, — подколола его Бекки.

— Это принесло тебе дракона, — парировал он.

— Но не того, которого надеялась заполучить.

— Простите, — вмешалась я. — Но мне нужно привести в порядок мысли до урока профессора Мии. Колин, наверное, собирается убить меня сегодня.

— Он слабак, — произнесла Бекки нараспев.

— Ещё месяц — и это ему придется дуться, — пообещал мне Люциан, пододвинулся ближе и обнял меня сбоку.

***

— Колин, хватит! — завизжала я, когда после очередного его удара приземлилась на зад. Он засмеялся. Теперь я не сомневалась, что воспользуюсь предложением Люциана, потому что была решительно настроена надрать задницу Колину.

— Елена, иди к Констанс. Она может исцелить свои порезы и синяки, — произнесла профессор Миа озабоченным тоном. Кровь просочилась сквозь рукава, а ссадины на локтях были болезненными. — Незачем тебе ходить и мучиться.

Она слегка улыбнулась, и я кивнула, перед тем как побежать к выходу.

Возможно, все, что мне было необходимо, это снова увидеть приветливое лицо Констанс. Каким-то образом она заставляла меня почувствовать, что я не была отщепенцем. Я постучала в дверь, она улыбнулась и кивнула, чтобы я зашла.

— Посмотрите, кто к нам пришел, — пропела она, но ее улыбка исчезла, как только она увидела мое лицо, перекошенное от боли. — Иди сюда.

Она раскрыла объятья и крепко прижала меня к себе. Это было так по-матерински, и она даже нежно поцеловала меня в голову.

— Это так тяжело, — сникла я, во рту пересохло. Она налила стакан воды и протянула мне. — Просто взгляните на меня, — я показала ей свои локти.

Констанс аккуратно взяла меня за руки и осмотрела.

Она была просто красавицей.

— Все наладится, Елена. Не успеешь оглянуться, и ты поймёшь, что к чему, и я уверена, с помощью Люциана тебе больше не придется приходить сюда, — показала она на мои синяки.

— Почему вы не рассказали мне? — прошептала я.

Она прищурилась, и показалось, что она не поняла, о чем я спрашиваю.

— Потому что вы дракон.

Она захихикала, а ее руки засияли. Я не могла отвести от них взгляд.

— Тебе сейчас приходится со многим справляться.

Она положила ладони мне на саднящие локти, и в месте прикосновения я ощутила теплое покалывание. Оно проникло глубоко под кожу и чувствовалось, будто проникает даже в кости.

— Почему вы не исцелили меня таким же образом и в первый раз?

Констанс улыбнулась.

— Потому что это могло напугать тебя, и Мастер Лонгвей предположил, что обычное лечение было бы лучше в то время, учитывая, что мы старались уберечь твой рассудок, — она провела по локтям, словно что-то стряхивала с них. — Ну вот, уверена, что теперь тебе намного лучше.

Я посмотрела на свои царапины, но они исчезли. Исчезла даже синева вокруг них.

— Ух ты, — нервно усмехнулась я, — спасибо большое.

Я импульсивно обняла ее, и она похлопала меня по спине.

— Иди, вот увидишь, все будет хорошо.

Констанс подмигнула мне, и я почувствовала себя несколько лучше.

***

Понедельник просто не мог наступить ещё быстрее. Мне так не хотелось встречаться с Арианной. Но если она была лучшей в чарах и заклинаниях — у меня не было выбора. Я нуждалась в ней.

— Елена, тебе нужно сосредоточиться и, ради всего святого, научись уже говорить на латыни, — рявкнула она на меня крайне раздражённо.

— Это не моя вина, что здесь все на латыни! — сорвавшись, взвизгнула я в ответ.

— Да с кем ты так разговариваешь, девчонка? Я королевской крови и принцесса для тебя. За сквернословие простолюдинов раньше вешали. И опять же, Елена. Что ты будешь делать, когда враг попытается напасть, а ты ничем не сможешь защитить себя?

— Попытаюсь укрыться щитом, — прошептала я неуверенно.

— Покажи мне! — приказала она.

— Арианна, — произнесла я, и она надменно взглянула на меня. — Прости, принцесса Арианна, я не знаю, как правильно его произнести, — сказала я, почувствовав, как горло сжалось, а на глаза навернулись слезы.

— Ой, мы собрались поплакать? — поддразнила она писклявым голоском.

— Я… — больше я ничего не смогла выдавить из себя. Я ненавидела магию и знала, что никогда не смогу выучить ничего такого. Наверное, я была глупой.

Прикоснувшись к переносице, она произнесла что-то нараспев на иностранном языке. Я знала, что это были слова заклинания, и почувствовала вибрацию, когда вокруг нее возник невидимый щит.

— Это сложно понять. Я даже не знаю, что это значит!

— Может быть, если бы ты уделяла больше внимания занятиям, а не мечтам о парнях, которые тебе не по зубам, ты бы что-нибудь выучила. Я говорила Мастеру Лонгвею, что обучение драконьего отродья будет пустой тратой моего времени, — она выплюнула последние слова так, словно они жгли ей язык.

— Ты никак не облегчаешь это для меня. Ты даже не хочешь здесь находиться.

— В точку.

— Мне действительно нужна твоя помощь, Арианна. Почему ты такая злая?

— Разве не очевидно? Тебе здесь не место, может, поэтому ты и не понимаешь.

— Я сюда не просилась, — меня разозлило ее отношение. — Знаешь что, иди к черту!

Я была сыта по горло и развернулась, чтобы уйти, когда она произнесла еще одно заклинание. Я внезапно почувствовала нехватку воздуха. Сердце колотилось так, словно я пробежала стометровку. Я рухнула на колени, пытаясь вздохнуть, но воздуха не было. Словно легкие сжались, перестав работать.

Изо рта полилась вода, словно я проглотила целый галлон. Я запаниковала, перестав дышать, и начала колотить себя в грудь, когда все померкло.

Откуда-то издалека до меня донесся голос Люциана, произнесший пару иностранных слов. Я почувствовала его руки у себя на груди, когда воздух заполнил мои лёгкие, и зашлась в кашле.

— Ты с ума сошла? Арианна, ты могла убить ее.

— Ой, да ладно. Я лишь хотела преподать ей урок, — сказала она, перекинув рыжие локоны через плечо.

— Да что с тобой такое? — выйдя из себя, воскликнул он и помог мне подняться. Лёгкие жгло, как от огня.

— Брось, Люциан. Не было ничего, с чем бы ты сам раньше не сталкивался.

— Это совсем другое. Тогда был экзамен, — прорычал он. Он покачал головой, отводя меня в сторону. — Прости, ты в порядке? — с беспокойством в голосе спросил молодой человек, и он крепко прижал меня. Мне стало лучше в его объятиях, и я заплакала.

— Это моя вина, — прошептал он. — Обещаю, я разберусь с этим, Елена. Она не повторит подобного снова.

Я была рада, что никто не видел моих слез. Я уже не в первый раз находилась на пороге смерти, но это не значило, что я привыкла к этому. Так странно, когда в кино перед твоими глазами, как в замедленной съёмке, проходит вся жизнь. Не было ничего подобного.

Это было ужасно.

Я на ватных ногам, спотыкаясь, шагала по лестнице. И почувствовала, как рука Люциана прикоснулась к моим ногам, поднимая меня на руки. Как только мы вошли в комнату, улыбка сошла с лица Бекки. Она побледнела, будто увидела привидение.

— Что за х… — завопила она и помогла Люциану опустить меня на диван. Не то чтобы он в этом нуждался. — Что случилось?

— Арианна применила против нее лунное заклятье.

— Она что?

Ее глаза потемнели и стали почти черными.

Я обрадовалась, что здесь не было Сэмми, иначе все четыре этажа услышали бы, что Арианна практически убила меня.

— Надеюсь, с ней все будет в порядке. Думаю, я появился как раз вовремя, — голос Люциана слегка дрогнул, как в ту ночь, когда Бекки взошла. Он снова меня обнял.

— Мы должны рассказать Мастеру Лонгвею. Принцесса или нет, она должна уйти, — припугнула Бекки.

— Пожалуйста, не надо, — мне наконец удалось заговорить. — Она лучшая в заклинаниях, а мне нужна лучшая, чтобы сдать экзамен.

— Елена, она почти убила тебя, — голос Люциана был полон недоверия.

— Она не собиралась. Я оскорбила ее. Она имела право это сделать.

— За то, что не назвала ее принцессой? — рявкнул он.

— Ну, так и есть.

— Не могу поверить, что ты повелась, это ее старый трюк.

— О, да ладно, Люциан. Ты ведь знаешь, что это не та причина, по которой она применила лунное заклятие против Елены, — вмешалась Бекки. До меня, наконец, дошло, о чем она говорила. Это потому, что я не прекратила добиваться его.

Слезы снова подступили.

Бекки перевела взгляд на меня.

— Ты или отчаянно хочешь сдать экзамены, или и вправду тупая.

— Бекки! — упрекнул Люциан.

— Не надо, Люциан, пожалуйста, — прошептала я. — Бекки, я умоляла Мастера Лонгвея дать мне шанс. И я не собираюсь провалиться. Она может использовать любое долбанное заклинание, которое захочет, и поверь мне, она так легко не отступится. Она ненавидит каждую минуту со мной, так же как и я, но я выучу все, что нужно, и если она лучшая в этом, то так тому и быть.

— Елена? — озабоченно позвал Люциан. Я могла с уверенностью сказать, что ему ни капельки не понравился мой тон.

— Люциан, со мной все будет хорошо. У меня есть неделя на то, чтобы выучить защитное заклинание, — сказала я. — Ребята, как думаете, поможете мне?

— По любому, Елена, ты ненормальная, — рявкнула Бекки, а Люциан только вздохнул.

— Ладно, есть базовое защитное заклинание, которое может сработать, — сказал он.

— Спасибо.

— Хотя, я согласен с Бекки. Ты ненормальная.

Он игриво поднял глаза. На губах играла легкая улыбка.

— О, и ты теперь, — сказала я, обнимая его. — Со мной все будет в порядке.

Дверь открылась, и вошла Сэмми. Она вернулась с репетиции в драматическом кружке, и все лицо у нее было в гриме. Я не представляла, кем, черт возьми, она должна была быть.

— Вот дерьмо, что случилось? — уронив костюм, который держала, произнесла она в десять раз более грозным тоном, чем Бекки.

— Ничего, только Елена слетела с катушек. А, еще Арианна почти убила ее с помощью лунного заклятья, — Бекки весьма саркастично ввела подругу в курс дела.

— Она сделала что?

— Это еще что. Елена снова собирается с ней встретиться на следующей неделе.

— Вот тварь. Елена, ты с ума сошла? — вскрикнула Сэмми.

— Все не так плохо. Бекки сильно драматизирует, — ответила я, бросая взгляд на Бекки.

— Милая, ты почти умерла, -

произнес Люциан серьезным тоном, а Сэмми уставилась на меня.

— Елена, лунное заклятье нельзя использовать просто так. Ее могут выгнать за это, — произнесла Сэмми тем же тоном, что и Люциан.

— Что ж, полезно знать, — мило улыбнулась я.

Обе девушки вытаращились на меня, а Люциан прищурился.

— Я не шантажистка, но если бы мне пришлось, я бы использовала это. Уверена, папочке очень бы понравилось, что его маленькую принцессу исключили.

Люциан наконец-то усмехнулся.

— Ты слишком много времени проводишь с Бекки и Сэмми.

— Эй, — воскликнула Бекки, а Сэмми бросила в него подушку. Люциан классно среагировал и поймал ее. Догадываюсь, что девчонки были не единственными, кто влиял на меня.

— Ну, мне пора. Уверен, завтра будет намного лучше. Вряд ли Ченгу понадобится использовать лунное заклятье.

Он быстро поцеловал меня и пошел к двери.

— До свидания, Люциан, — в унисон пропели девчонки, что заставило его покраснеть с супермилой улыбкой. Я проводила его до двери.

— Спасибо, что появился там, — произнесла я, стараясь быть искренней.

— Я всегда буду рядом, Елена. Я хочу, чтобы ты знала это.

Я кивнула, давая ему понять, что знаю.

— Просто в следующий раз будь осторожней, — попросил он, и я снова оказалась в его объятиях. За то, что был моим рыцарем в сияющих доспехах, он заслужил долгий и страстный поцелуй.

Мы попрощались, и я вернулась в комнату.

— Она, правда, использовала на тебе лунное заклятье? — спросила Сэмми, и я кивнула. — И каково это?

— Сто раз отстой. Я думала, что уже точно труп.

Я вздрогнула, снова вспомнив ощущение удушения.

— Подождите, никто из вас не сталкивался с лунным заклятьем?

— Оно не действует на драконов, — сказала Сэмми.

— Лунные заклятья проходят только на третьем курсе, — прервала ее Бекки. — Наверное, она очень способная, раз может наложить его уже сейчас.

— Видишь, поэтому-то она мне и нужна.

— Елена, тебе нужно быть осторожной, — предупредила Сэмми.

— Она сказала, что Люциан тоже с ним сталкивался, — попыталась я сменить объект обсуждения. — Есть какой-то экзамен, где нам нужно будет защищать себя?

— Это бывает только в конце года. Люциан проходил что-то подобное после второго курса. Это было во всех журналах. Называется Отбойное Течение⁵, но оно не такое мощное.

Сэмми все ещё выглядела обеспокоенной, или, может быть, она дивилась, как такое возможно, что я была ещё жива.

— Ну, разве может он быть ещё идеальнее, — громко произнесла я и упала на спину на кровати, представляя Люциана во время экзамена в прошлом году. Мне было жаль его соперника. Девчонки рассмеялись. — И что мы должны делать на этом экзамене? — спросила я, спустя пару минут.

— Нужно знать все одиннадцать защитных заклинаний и использовать, по крайней мере, три.

Бекки села на край моей кровати и взяла одну из подушек.

Я вздохнула. Они были правы, я дурачила саму себя. Мне нужно было чудо, чтобы сдать экзамены в этом году.

Беседа перетекла к Бекки и ее новым занятиям с Джорджем. Они все были невероятно интересными, особенно тот, где обучали всему, что связано с ее даром.

Однако Джордж оставался все тем же. Им необходимо было тренироваться вместе и изучать новые виды магии, принадлежащей им обоим.

Во время ужина я старалась игнорировать Арианну и ее свиту, когда они смеялись и кивали в мою сторону. Бекки и Сэмми едва не потеряли терпение и не сказали им кое-что.

— Не надо. Это только обрадует их, если они увидят, что достают нас.

Я аккуратно положила свою ладонь на руку Бекки. Она сильно прикусила губу, чтобы не обернуться и не съязвить что-нибудь, и глубоко вздохнула.

— Она совсем не стоит этого, — тихо повторила она пару раз, перед тем как смогла успокоиться.

Люциана не было рядом, и меня раздражало, что я не смогу пожелать ему спокойной ночи.

Я пошла спать, не зная, чего ожидать от Ченга. Он должен был каким-то образом помочь мне разобраться с историей Пейи. Это был такой скучный предмет. Во имя любви к чернике, почему бы людям не оставить прошлое в прошлом?

Эта ночь не стала исключением. Как только я отключилась, снова появилась женщина, и я испытала облегчение, когда будильник Бекки зазвонил на следующее утро.

Глава 16

К трем часам я пошла в столовую, чтобы встретиться с Ченгом. Сегодня у меня было первое занятие по истории, и я нервничала, но не так сильно, как в тот раз, когда собиралась на встречу с Арианной. Осмотревшись, я увидела группу из четырех парней, собравшихся за одним из столов. Ни один из них не подходил под описание, которое дала мне Сэмми, и я приуныла. Внезапно из-за статуи Будды вышел высокий молодой человек. Он не был азиатом, как мне представлялось, и выглядел, как микс всех возможных национальной.

— Ты, должно быть, Елена. Я Ченг, — сказал он и протянул руку для приветствия. Я заметила бронзовые блики в его глазах и поняла, кем он был.

— Ты дракон? — спросила я.

— Попался, — он вскинул руки в притворной капитуляции, его улыбка отражалась в глазах, преображая лицо. Я не смогла удержаться и улыбнулась в ответ, так это было заразительно. — Я надеюсь, это не причинит тебе неудобств.

Я покачала головой. Я уже привыкла к драконам. Черт, да я делила комнату с одним из них.

— Хорошо, может, прогуляемся?

Он повел меня тем же маршрутом, что и Люциан на прошлой неделе. Мы пришли к конюшне и увидели Джинджер снаружи в загоне, щиплющую травку. Ченг вытащил из кармана полную горсть кусочков сахара и стал звать ее, цокая языком. Он ласково ее гладил, пока животное грызло сахар с его ладони.

— Лошадям нравятся драконы? — спросила я, ошеломлённая ее спокойным поведением.

— Нет, только Металлические, — сказал он очень мягким голосом.

— И что тебе нравится в лошадях?

— Они очень грациозные создания, Елена. Я, правда, верю, что у них тоже есть душа. То, что люди их используют для избавления от собственных страхов, говорит мне, что они в некотором роде такие же учителя, как и мы, только делают это они особенным, присущим лишь им способом, — сказал он, гладя ее гриву.

— Да, есть в них что-то успокаивающее, — согласилась я, вспомнив нашу с Люцианом прогулку.

— Я знаю, история может быть скучной, но ты неправильно ее воспринимаешь. Без истории мы бы не знали, откуда пришли и в каком направлении нам двигаться дальше, — сказал он. Он аккуратно подул на нос Джинджер. Ее губы зашевелились, и она затопталась на месте.

— Что ты делаешь? — захихикала я.

— Я заставляю ее привыкнуть к моему запаху. Это маленький трюк, который используют индейцы племени Сиу⁶, веря, что подув на морду лошади, они заставляют привыкнуть ее к собственному запаху. Надеюсь, что это правда, в противном случае я просто веду себя как идиот.

Я засмеялась.

— Так вот что делает историю такой захватывающей?

— А что вы сейчас проходите?

— Ой, всякую скукотень про средневековье.

— Тебе не нравится средневековье? — спросил он, когда мы направились к Колизею.

— Не особенно. Оно было жестоким, и люди рассматривали драконов, как врагов, верно?

— Да, так и было. Я по-настоящему рад, что родился во время правления короля Альберта.

— Почему они так боялись драконов?

— Это было по большей части из-за Хроматических драконов, дававших повод нас ненавидеть. Тогда не было заколдованной стены, и Пейя была свободна для посещений. Люди постоянно пересекали границу. Металлические драконы, как я, были достаточно умными, чтобы спрятаться. Они знали, что люди никогда бы не стали доверять драконам, поэтому они замаскировались под тех самых созданий, которые хотели уничтожить их самих. В то время это была ещё тайна драконов. Я могу лишь представлять, как тяжело им было наблюдать за истреблением собственного вида как монстров. Когда с помощью великого колдуна на трон взошел король Александр, воздвигли стену, чтобы оградить магию от людей с другой стороны, которые хотели ею злоупотребить.

— Колдуна?

— Да, — усмехнулся он, но усмешка сразу же исчезла, сменившись грустью. — Жаль, что он умер до того, как у него родились дети, — угрюмо добавил он.

— Почему?

Его слова звучали дико.

— Потому что самый могущественный колдун, когда-либо живший на земле, был его потомком. Его поглотила собственная сила, и он предал и убил своего лучшего друга.

— Кого он предал?

Я была заинтриговала историей Ченга. Почему такие интересные факты не рассказывали на уроках?

— Короля Альберта.

— Его лучшим другом был колдун?

Губы Ченга дергались, пока он смотрел на следы от копыт в земле.

— Это произошло приблизительно пятнадцать лет назад. Вайден действительно предупреждала короля Альберта, ну, или, по крайней мере, так рассказывала моя мать. Вайден сказала, что кто-то в королевстве предаст его. Он не хотел верить ей, потому что все любили его. Она действительно посадила семена сомнения. Мама сказала, что было время, когда он подозревал всех и даже стал замкнутым. Мама работала служанкой в его замке, и она помнила печаль в его глазах за обеденным столом, когда он просто смотрел на своих людей и гадал, кто собирался предать его. Мама также рассказывала, что это был взгляд несвойственный ему, — мягко сказал он.

Меня так зацепила история про короля Альберта, что я умудрилась споткнуться об единственный камень на тропинке.

Реакция Ченга была быстрее, и он поймал меня до того, как я приземлилась бы на лицо. Он усмехнулся.

— Я понимаю, почему у тебя не срастается с уроками здесь.

Я захихикала от его сарказма.

— Если ты думаешь, что это плохо, ты не видел меня на уроке магии.

Мы прошли мимо Колизея к границам Драконии, пока парень продолжал рассказывать. Осмотревшись, он выбрал место на вершине большой скалы и хотел, чтобы я села рядом с ним, но я предпочла остаться на траве, повернувшись спиной к открывшемуся пейзажу. Мой страх высоты испортил много захватывающих видов, и этот не был исключением.

Он рассказал мне, почему король Альберт был единственным, кто дал Хроматическим драконам шанс. Он объяснил, почему сэр Роберт был очень злым, но король Альберт остался непреклонен и взобрался на него. Ночные Злодеи не были похожи на домашних питомцев, объяснил он, пожимая плечами, и я рассмеялась над его комментарием, когда он сказал, что такова работа Металлического дракона. Я была загипнотизирована храбростью короля Альберта, когда он заявил права на первого Хроматического дракона. Это изменило Пейю навсегда. Ченг рассказал мне, что это было так же, когда он решил построить Драконию. Потребовалось много колдунов и сильных заклятий, чтобы поднять академию в воздух и удержать ее наверху. В ту минуту, когда король Альберт обнаружил, что люди с меткой могли на самом деле сближаться с драконами, он стал принимать в Академию и их.

— Я не знаю, почему такие люди всегда должны умирать. В мире их не так уж и много, — его тон был мягким, и я слышала ноты печали в каждом слове.

— Итак, лучший друг, который предал его, он все ещё где-то здесь?

— Горан, — произнес он имя колдуна. — Это из-за него Итан под запретом.

— Аа, Бекки рассказывала мне про лианы. Это правда, что только Блейк и его Драконианец смогут войти туда?

Он невесело ухмыльнулся.

— Я сомневаюсь, что кто-то вообще способен заявить права на Рубикона.

— Почему ты так думаешь? Король Альберт первым заявил права на Хроматического дракона, почему Рубикон должен отличаться? Всегда кто-то бывает первым, даже когда это кажется невозможным.

Он удивлённо посмотрел на меня.

— А ты меня слушала.

— Ну, твоя сказка была интересной, — похвалила я его. Во имя любви к чернике, я даже не уснула!

— Это история.

Я нахмурилась, когда поняла, что он имеет в виду.

— Тогда почему моя такая скучная?

Он покатился со смеху.

— Никому не говори, но я с тобой согласен.

Мы рассмеялись, а потом он вздохнул. На некоторое время повисла тишина, прежде чем он снова заговорил.

— Я знаю, между тобой и Люцианом что-то происходит, и не пойми меня превратно, у него есть задатки великого Драконианца, но я на самом деле не верю, что он сможет заявить права на Блейка, — сказал он честно.

— Почему нет? — я была заинтригована его заявлением.

— Все просто. Из-за Вайден.

— Вайден высасывает предсказания из пальца, — любая мысль о ней заставила меня злиться снова и снова. Схватив камень, который лежал рядом с ногой, я бросила его настолько далеко, насколько могла, и подумала, что это мог быть ее магический кристалл.

— Да, в основном, но, когда она делает истинное предсказание, оно всегда сбывается.

— Ты имеешь в виду, когда так ее волосы развеваются как будто на ветру, а глаза становятся серебряными, — пошутила я.

Он бросил камень с обрыва.

— Да, меня это тоже пугает.

— Такое было, когда ты был у нее? — спросила я, и он кивнул. — Что она сказала?

— Это предназначено только для меня, Елена. Предсказания очень личные, и ты никогда не найдешь того, кто расскажет, что сказала им Вайден.

— Тогда, откуда ты знаешь, что на Блейка никогда не заявят права?

— Потому что это написано в Книге Теней, чтобы все видели, — сказал он.

— Книга Теней?

— Это книга, которая следует за предсказаниями Вайден. Никто не знает, как это происходит. Каждый раз, когда она делает предсказание, которое имеет значение для Пейе, оно волшебным образом появляется в Книге Теней, — ответил он.

— Что там написано? — спросила я с любопытством. Мне всегда было интересно, когда дело имело отношение к Блейку, и я должна была знать, почему его предсказание оказалось в Книге Теней.

— Единственный, кто когда-либо мог претендовать на Блейка — это его истинный Драконианец. Его яйцо вылупилось за три года до убийства короля Альберта и королевы Катрины. Когда Вайден сказала, что на Рубикона заявят права люди королевской крови, это означало их. Когда она получила предсказание о царе Гельмуте или царе Калебе, то называла их рыцарями. Моя мама сказала, что это лучшая новость, которую она дала им, потому что косвенно сообщала, что у них будет ребенок. Это было единственное, чего они когда-либо хотели. Мама сказала мне, что до того, как Вайден сделала предсказание, королева молилась о ребенке каждый день в течение не менее ста пятидесяти лет.

Я ахнула.

— У нее тоже была жизненная сила?

— Да. Их драконы дали каждому часть. Королю Альберту было двести пятьдесят лет, а королеве Катрин — приблизительно двести сорок пять.

Здорово. Казалось, они были настолько старыми, чтобы иметь детей.

— Ты уверен, что имелся в виду именно их ребенок? Что если Вайден один раз ошиблась?

Он рассмеялся.

— Тогда она не была бы Пророчицей.

— Правда ли, что все Лунные Удары видят будущее?

— Зависит от того, сколько им лет.

— Я встречала двух, до Джорджа, я имею в виду.

— Да, знаю. Как это произошло? — спросил он.

Я не могла поверить себе, когда открыла рот и вывалила свою историю.

— Мой отец был Меднорогим. Я даже не знала, что он дракон. Мы привыкли переезжать каждые три месяца. Он много рассказывал мне о Пейе, когда я была маленькой, но я думала, что это просто сказки на ночь, — я не сказала ему, что забыла большую часть историй. Слезы начали подниматься. Боль, похороненная глубоко внутри меня, медленно выходила на поверхность. Я так скучала по папе. Я рассказала ему все о той ночи и когда закончила, то отвернулась, чтобы вытереть слезу, прежде чем она скатилась по моей щеке.

— Неудивительно, что тебе сложно даются занятия. Ты с трудом справляешься со всем этим.

— Я просто не знаю, почему это произошло. Что было настолько важно, чтобы они решили, что его жизнь того стоила? Что, если он умер, думая, что я никогда его не прощу? Не могу сказать тебе, сколько ночей молилась о чуде, о нормальной жизни. О той, где мы больше не бежали. Теперь, когда мое желание сбылось, я чувствую себя никем. Некоторые ученики смотрят на меня, будто я не принадлежу этому месту, а Вайден…

— Ты не никто, и у тебя темная метка, поэтому ты в Драконии, Елена, и неважно, кем или чем был твой отец.

— Тогда почему я ничего не понимаю, Ченг? — сказала я, подняв руки в воздух.

— Дай себе немного времени, женщина. У тебя все получится, — заверил он меня очень терпеливым тоном. Будто он что-то знал.

А я нет.

— Когда?

— Рим строили не один день, как я слышал, — пошутил он, и это сработало, он заставил меня улыбнуться. — Ты так давишь на себя, почему ты это делаешь?

— Это глупо, ты будешь смеяться, — сказала я, отвернувшись.

— Попробуй.

Я глубоко вздохнула. Ради любви к чернике, я могла рассказать ему. Я рассказала ему все до сего дня и чувствовала себя так, будто могла доверить ему свою жизнь.

— Я никогда не чувствовала себя настолько живой.

Он только посмотрел на меня и нахмурился.

— Я помогу тебе тем, чем смогу, Елена. Если для тебя так важно не облажаться, я приложу все усилия, чтобы подготовить тебя.

— Спасибо, я ценю это. Ты действительно крут, — сказала я, говоря от чистого сердца.

— Ничего себе, не думаю, что слышал это раньше. Большинство других студентов думают обо мне как о ботане.

Я снова рассмеялась и игриво ударила его кулаком по ноге.

— Ну, возможно, они должны попытаться узнать тебя.

— Так ты хочешь знать, почему я верю, что Люциан не сможет заявить права на Блейка? — он сменил тему, передвинувшись от скалы и плюхнувшись на землю рядом со мной. — Это связано с еще одним предсказанием, которое она сделала пару лет спустя. Оно также написано в книге. Вайден сказала, что претендовать на него может только Король Лиона.

— Король Лиона, как в мече? — спросила я, и он кивнул.

— Никто не знает, что Вайден имела в виду. Даже она сама. Они все еще думают, что использование меча является ответом, но это еще одна вещь, которая может убить Блейка, таким образом, они даже не рассматривают его.

— Ты в это не веришь?

— Я могу рассказать тебе много теорий, Елена. Коронохвосты любят теории. Если ты спросишь мое мнение, думаю, что она вообще не имела в виду меч.

— Тогда что? — сказала я, наклонившись так, чтобы не пропустить ни слова.

— Я думаю, это связано с кровной линией короля Альберта.

Глава 17

Теория Ченга интриговала, хотя была немного неправдоподобной. Меч короля Лиона являлся единственным оружием, которое могло победить зло, и ради любви к чернике, в Пейе было полно этого добра!

Он рассказал мне, что когда-то плотоядные растения пожирали людей во сне. И единственный способ их уничтожить нашел король Александр, который убил их мечом короля Лиона. Король Луи использовал меч, чтобы повергнуть туман, который в буквальном смысле растворял любого, кто в него попал. Любая сверхъестественная сущность вне зависимости от формы могла быть побеждена этим мечом. У Ченга была теория, он верил, что кровь короля Альберта и его семьи была особенной. Не какой-нибудь инопланетной или еще какой странной, но содержащей отпечаток большого количества магии, поскольку меч был во владении истинных правителей Пейи в течение тысячелетий.

Им отрезали руку короля Уильяма, и после этого случая меч получил способность уничтожать зло. По какой бы ни было причине меч обрел свою магию, я чувствовала себя в безопасности, зная, что где-то существует подобное оружие. Ченг также сказал, что Горан был все еще жив, заключенный Итане, и что он пытался похитить меч, используя темную магию. Когда он рассказывал, как Горан укротил темную магию благодаря крови Виверн, заставляя своего дракона совершать приводящие в ужас деяния, мои колени дрожали, а сердце ритмично билось в груди.

Горан хотел уничтожить меч, чтобы тот не представлял угрозы для его зловещего колдовства. Если бы единственное оружие, которое могло его убить, исчезло, он стал бы неуязвимым, если бы когда-либо смог сбежать из Итана. Народ Пейи верил, что если Блейк уступит злу внутри себя, то магия Горана сможет взять его под контроль. Эта новая информация напугала меня до смерти. Я вздрогнула против воли, словно кто-то провел по моему позвоночнику ледяными пальцами.

Если теории Ченга были правдой, Люциан напрасно тратил свое время, а у Арианны были слишком большие надежды.

Теперь я поняла, почему Сэмми так сильно беспокоилась о своем брате. Она верила в то же, что и Ченг, и знала глубоко в сердце, что на ее брата никогда не заявят права. Возвращаясь в свою комнату после встречи с Ченгом, я заставляла себя думать о чем-нибудь другом.

Завтра было мое первое занятие с Люцианом, и бабочки у меня в животе начали счастливый танец. Никогда раньше я не предвкушала урок искусства войны, но надеялась, что он сможет превратить меня в война, как и Бекки. Но я, правда, задумалась, был ли он действительно демоном-надсмотрщиком, как обвиняла его Бекки.

Упав на мягкий матрас, я провалилась в сон без сновидений, как только коснулась головой подушки. Я подозревала, что информации Ченга оказалось слишком много, чтобы мне еще и сниться, даже для загадочной женщины, которая преследовала меня каждую ночь, пока я спала.

***

Следующим утром я почувствовала себя удивительно отдохнувшей. И предположила, что это как-то связано с тем, что загадочная женщина не появилась в моем сне. Эта дама, должно быть, становилась причиной некого эмоционального истощения, пока я спала.

Выражаясь одним словом, завтрак был неловким. Джордж внезапно начал везде следовать за Бекки и даже сел за наш стол. Он полностью игнорировал высказывания других, и на его лице появлялось выражение восхищения всякий раз, когда Бекки заговаривала.

Сэмми таращилась на него, забывая завтракать, в то время как Бекки пыталась не обращать внимания на его неожиданное поведение.

Первым уроком у меня была латынь. Я ничего не понимала, и каждое незнакомое слово приводило меня в готовность взорваться. Один истязающий урок закончился, для того чтобы наградить меня еще одним, в этот раз арифметикой. У меня не было никого, кто мог бы мне помогать, поэтому я, по правде говоря, была обречена. Но я была настроена на то, чтобы не просить помощи, ведь все могло кончиться тем, что мне назначат Табиту в наставники, и, поверьте, одной Арианны уже более чем достаточно.

***

Проживая очередной, далеко не потрясающий день, я почувствовала облегчение, когда наступила пора обеда, пока не поняла, что Бекки хочет, чтобы я разгадала еще одну загадку. Люциан тоже упрашивал меня сказать ответ, а Сэмми просто закатила глаза, помешивая свои овощи.

— Ладно, я слушаю, — сказала я, поддавшись, в конце концов, давлению.

— Внутри зеленого дома есть зеленый дом, внутри белого есть белый, внутри красного — красный, а в красном много детей. Что это?

Они все глядели на меня с ожиданием, и мои мысли побрели обратно к отцу. Он загадывал мне эту загадку раньше.

— Это арбуз, — сказала я, пытаясь скрыть возникшую от воспоминания грусть в голосе.

Бекки вскочила из-за стола и убежала с головокружительной скоростью, воодушевленная возможностью сказать Шефу ответ.

Люциан пристально взглянул на меня, обеспокоенный моей внезапной сменой настроения.

— Ты в порядке?

— Мой папа загадывал мне ее не так давно, — ответила я, удивленно пожав плечами и позволяя эмоциям охватить меня.

— Прости, милая, — молодой человек мягко поцеловал меня в висок и погладил по спине. Прозвенел звонок, и он настоял на том, чтобы проводить меня в класс. Я подозреваю, Люциан боялся того, что меня попробует похитить Брайан, или что-то типа того.

Мы не говорили много, пока шли по коридорам и попрощались коротким поцелуем.

***

День заканчивался искусством войны, это означало, что сегодня у меня будет сдвоенный урок, если считать еще наше занятие с Люцианом. У меня едва хватило сил, чтобы добраться до своей спальни и принять душ, просто для того, чтобы вскоре оказаться потной снова. В этом не было большого смысла.

Когда я вышла из душа, пришло время для встречи с Люцианом. Я заставила себя выйти из комнаты, неся в руках промокший скомканный жилет. К несчастью, жилет не превращался в диск, когда был влажным.

— Не скучай, — сказала Бекки, не отрывая носа от книги.

Я нашла Люциана, ожидающим меня внутри купола. Он упражнялся в маневрах, которые заставили пялиться на него, словно идиотку. Молодой человек был одет в черные штаны и бронежилет, который я однажды видела в «Weatherly's and Co». Под жилетом отсутствовала рубашка, и мускулы на его руках могли заставить дрожать колени любой девушки. Я закрыла глаза, думая о том, как мне повезло называть его своим.

Во имя любви к чернике, он был так чертовски горяч.

Когда Люциан обернулся, я притворилась, что только вошла, а вовсе не пялилась на него.

— Ты опоздала, — сказал он резким тоном и отвел взгляд. Когда он снова повернулся ко мне, в уголках его губ прокралась улыбка. — Будет тяжело, да?

Я хихикнула над его внутренней борьбой.

— Можем мы, пожалуйста, немного отдохнуть, у меня только закончилось занятие по боям.

Он прищурился, обдумывая мою просьбу.

— Это не моя проблема.

На его лице возникла широкая дразнящая ухмылка, и желудок сделал очередное сальто. Мой бронежилет был по-прежнему липкий и потный после предыдущего занятия, и меня почти стошнило, когда я натягивала его через голову.

Я вытащила тяжелый меч из шкафа и волочила его, пока шла туда, где меня терпеливо ждал Люциан. Звук от скребущего по полу меча заставлял меня морщиться, но я была слишком усталой.

— Елена, насколько он тяжелый? — он протянул за мечом руку. Я предала его ему, ничего не ответив. Язык моего тела и так говорил о многом.

Он мягко засмеялся.

— Думаю, я обнаружил твою первую проблему.

— Что?

— Этот меч слишком тяжелый для тебя, — Люциан вернулся обратно к шкафу и взял другой меч. — Вот, этот намного легче.

Я приняла у него оружие и сразу же почувствовала разницу.

— Ты хочешь сказать, что все это время у меня были проблемы, потому что я использовала неподходящий меч?

— Да, и именно поэтому тебе следует приходить на урок раньше, чтобы ты могла выбрать подходящее оружие, — он снова улыбнулся.

— Ты уверен, что этот меч сможет меня защитить? Он выглядит таким тонким, — я скептично посмотрела на клинок и едва успела заметить его меч, направляющийся прямо ко мне. Подействовали рефлексы, и я заблокировала его удар, прямо как показывала профессор Мия в мой первый день. Он напал на меня снова, и я снова заблокировала удар. Люциан был так быстр, что я едва успевала видеть, как он двигается, но он был прав на счет меча. Я ощущала себя так, будто нашла свой Экскалибур и стала королем Артуром.

Когда мы, наконец, остановились, я ловила ртом воздух и держалась за горящий бок. Он рассмеялся над тем, как я с трудом могла вдохнуть, и шутливо отбросил мою руку, когда я подняла ее, сигнализируя о сдаче. Бекки была права. Он был демоном-надсмотрщиком.

— Могу сказать одну вещь, твои рефлексы и вправду хороши, Елена. Не помню, чтобы видел такие раньше на первом году обучения.

Я бросила на него безразличный взгляд.

Он фыркнул.

— Я серьезно, это не шутка.

— Ты скажешь совсем другое, когда увидишь мой спарринг с Колином, — возразила я, передернувшись от этой мысли.

— Приди сюда пораньше, и ты, возможно, покажешь ему парочку сюрпризов, — сказал он и заставил меня приготовиться к следующему раунду.

— Ты когда-нибудь устаешь?

— У меня осталось еще много энергии, — флиртующе произнес он, ударив кулаком себе в грудь, подскакивая вперед-назад как боксер.

— Ну, пожалуйста, ты убьешь меня, если сейчас скажешь, что перерыв окончен.

— Вот твоя вторая проблема, ты даже близко не в той физической форме, в которой тебе нужно быть. Значит, я предлагаю пробежку в две мили каждое утро.

Я заворчала.

Он крепко шлепнул меня по заднице, заставив взвизгнуть.

— Давай, Елена, ты поблагодаришь меня через месяц.

«Если столько проживешь», — подумала я, прищурившись.

Он соблазнительно хмыкнул, заставляя меня позабыть, из-за чего я расстроилась. Затем снова атаковал меня. Его удары становились сильнее после каждого замаха.

Два из них я заблокировала и приземлилась на задницу. Не хотела подниматься, но, когда он предложил руку, у меня не осталось выбора.

— Бекки была права, ты маньяк-надсмотрщик, — произнесла я, все еще задыхаясь.

— Ты жалуешься уже в первый день. Милая, я вижу, тебя ждут суровые времена, — пошутил он. Во имя черники, я надеялась, что это была шутка.

Он дал мне всего тридцать секунд, прежде чем напал на меня, как сумасшедший самурай. Это было не так круто, когда я столкнулась с ним. Я блокировала пять его ударов, прежде чем силы покинули меня, и я снова оказалась на спине.

Он снова поднял меня, не приняв капитуляцию. Все это продолжалось в течение следующего часа. Когда мы, наконец, закончили, я думала, что упаду замертво прямо на месте. Я легла на холодный пол и положила свою покрасневшую щеку на холодную поверхность. Он мог оставить меня там, мне было все равно.

Люциан подошел и сел рядом с тем местом, где я чуть не потеряла сознание. Я тяжело дышала, будто бежала в течение двух дней подряд, в горле пересохло и меня тошнило.

— Все не так плохо, Елена, — он коснулся моей ноги.

— Позволю себе не согласиться.

— Знаю, прямо сейчас ты не видишь этого, но я не шутил о том, что нужно работать. Так что предлагаю лечь спать пораньше. На сегодня с тебя хватит.

Я дала ему возможность посмотреть на меня с сожалением.

— Вставай и иди, вздремни. Ты выглядишь хреново.

— Не могу.

Он покачал головой, поднял меня, закинул на плечо, будто я была мешком муки, и понес в мою комнату.

Я чувствовала его руки на своих ногах, когда он заботливо снимал меня с плеча. Мои ноги непроизвольно обхватили его талию, когда он уложил меня в постель. Наши губы нашли друг друга, и мы долго целовались. Поцелуй перерос в совершенно иное сражение, и я, наконец, поняла фразу: «Любовь — это поле битвы.»

Он проворчал и бросил меня на кровать.

— Я должен идти, прежде чем сделаю что-то, о чем мы можем пожалеть, — сказал он, и мне было слышно напряжение в его голосе. Я рассмеялась.

— Совсем не можешь мне сопротивляться, принц Люциан? — подразнила я, поощряюще глядя на него.

— Милая, ты и понятия не имеешь, — прошептал он, наклоняясь, чтобы подарить мне еще один нежный поцелуй, прежде чем с трудом заставить себя уйти.

Я не могла перестать улыбаться, но так сильно устала, что вырубилась, спустя пару секунд.

Казалось, что я спала всего пару минут, когда зазвонил будильник Бекки.

— Бекки!

— Это не мой, это твой, — провопила она.

Я распахнула глаза. У меня не было будильника.

— Елена, выключи эту штуку, — прорычала Сэмми.

Я увидела небольшие цифровые часы прямо рядом с моей кроватью, которые показывали время 4:45. Солнце еще даже не взошло, а я должна была вставать. Я с трудом выбралась из постели и буквально на четвереньках поползла в ванную. Я пахла так, будто вылезла из мусорного бака.

Мне требовался душ для моих ноющих мышц, казалось, что я таскала что-то тяжелое на плечах. Этот парень и вправду наводил беспорядок в моем режиме. Обычно я принимала душ после упражнений, а не до них.

Я натянула спортивные штаны и футболку, надеясь, что будет не слишком холодно. Когда я вышла из ванной, снаружи уже стало светлее. Мои конечности не хотели работать, а колени — сгибаться.

Я обнаружила своего надсмотрщика рядом со столовой. Он попытался сдержать смех, но не смог. Только когда я указала пальцем на его лицо и бросила на него «только-не-сейчас» взгляд, он прикусил губу, что придало ему чрезвычайно горячий вид. Я отвела глаза, чтобы продолжать злиться на него хотя бы на минуту.

— Тебе следовало вчера размяться. Сядь на пол. Давай посмотрим, что можно сделать.

В тот момент, когда попыталась согнуть колени, я начала падать. Он поймал меня прямо перед тем, как я встретилась лицом с полом.

Мы оба рассмеялись, когда он опустил меня на землю и начал массировать мне ноги как физиотерапевт. Когда он тянул мне ноги к голове, от боли выступили слезы, но они исчезли, стоило нашим глазам встретиться. После этого я почувствовала себя лучше, но, все же, это было не то, на что я надеялась.

Последние полчаса мы бегали. Он бежал быстро, и лёгкие у меня начали гореть уже через пять минут. Мне нужно было заставить его остановиться у озера, чтобы перевести дыхание.

— Я… больше… не могу.

Он продолжал бежать на месте.

— Давай же, милая, нам все ещё нужно будет сделать несколько приседаний, — усмехнулся он.

— Ты должно быть шутишь.

— Видишь, насколько ты не в форме?

Мне захотелось врезать ему кулаком под дых, но у меня не осталось сил. Вместо этого я проворчала.

— Мы может вернуться сейчас, пожалуйста?

— Нет, Елена, давай же.

Он потащил меня за собой и заставил снова бежать. Я контролировала дыхание, мечтая, чтобы боль исчезла.

— Мы уже почти на месте, — голос Люциана звучал так, будто он не бежал вовсе.

— Я бы хотела убить тебя прямо сейчас, — процедила я сквозь зубы.

— Не верю, — промурлыкал он, и это заставило меня хихикнуть.

Я проследовала за ним на поляну рядом с озером, рухнула на землю и перевернулась на спину.

— Как хорошо.

— Готова к приседаниям?

— Гхрр! Отлично, давай просто покончим с этим.

Мы сделали около триллиона приседаний, и возникло ощущение, что меня вот-вот стошнит. Мне стало интересно, смогу ли я почувствовать что-нибудь ещё кроме этой невыносимой боли.

Я была так счастлива, что сегодня занималась еще с кем-то помимо Люциана. Но потом вспомнила, что это латынь с Блейком, и мое горло сжалось. Если он был лучшим в ней, то мне придется терпеть его, как я терпела Арианну.

Когда Люциан убедился, что мы сделали растяжку, мы пошли обратно к общежитиям. После душа номер два я чувствовала себя уже не такой деревянной, как до этого. Я все ещё поглощала мюсли и йогурт в столовой, когда прозвенел звонок.

День пролетел быстро, и не успела я заметить, как наступило время ланча.

— Елена, — прокричала Сэмми мое имя. Они с Бекки сидели сегодня за другим столом, потому что за тем столом, за которым обычно сидели мы, захотела сидеть принцесса. Она была настоящей занозой в заднице.

— Итак, кто-нибудь уже угадал загадку? — спросила я, демонстрируя, что смена стола из-за принцессы меня не волнует.

— Нет, но у меня будет седло, — сказала Бекки, подпрыгивая на подушке.

— Седло? — я взглянула на Сэмми.

— Седло для дракона, — Сэмми закатила глаза.

— Джордж, наконец-то, позволил портным снять с себя мерки этим утром, — проигнорировала Бекки жест Сэмми.

— Когда Драконианец объявляет права на дракона, портные из «Клиффорда и Брукса» шьют ему седло. Они сегодня здесь, чтобы снять мерки с Джорджа, — подробно объяснила мне Сэмми.

— И почему это так волнующе?

— Елена! Это значит, что я наконец-то почувствую, что это такое парить с ним в воздухе, — сказала она, закрыв глаза и вздохнув.

— Ну, когда ты так говоришь, то получить седло звучит действительно круто, — я попыталась быть восторженной ради нее, но в действительности это пугало меня до чёртиков. Дело было определено в высоте.

— Круче не бывает, это как первый поцелуй для девушки, — сказала Бекки.

— Ты, наконец-то, получишь своё седло? — Люциан поставил свой поднос с едой на стол и плюхнулся на подушку рядом со мной. Он чмокнул меня в губы и откусил кусок от своей пиццы.

— Вроде того, на следующей неделе, — ответила она и снова начала рассказывать все сначала.

Мы быстро разделались с ланчем, вынужденные выслушивать рассуждения Бекки о том, какую она выберет кожу и тип застёжки, какую веревку возьмёт для вожжей.

Когда, в конце концов, прозвенел звонок, я усмехнулась. Искусство войны я не ждала с нетерпением.

Глава 18

После уроков в моем животе все скрутилось в тугой узел. На лбу выступил пот, в то время как я боролась с тошнотой, не зная, чего ожидать от занятия по латыни с Блейком. Он сказал Сэмми, чтобы я шла к нему в библиотеку. Я съежилась от воспоминания, как уставилась на него влюблёнными глазами, когда увидела в первый раз, словно чокнутая фанатка звёзды, ослепленная его нереальной красотой. Я была такой тупицей, раз позволила случиться подобному.

Глубоко вздохнув, мысленно собралась и вошла в просторную комнату. И увидела его за одним из столов, глубоко погруженным в свои мысли и играющим с зажигалкой. Его что-то связывало с огнем?

«Не пялься, Елена,» — трубил голос в моей голове. Подходя к нему, я про себя повторяла отредактированное приветствие. Нужно ли было сказать ему: «Привет, Блейк» жизнерадостным голосом, но тогда он подумает, что это в некоторой степени его влияние на меня. Если я произнесу это скучным тоном, он подумает, что я в депрессии. Когда пришло время, это оказалось сложнее, чем я ожидала. Во имя любви к чернике, я потеряла дар речи и даже не могла поздороваться, как нормальный человек.

— Йоу, Елена, — начал он.

Аа? Я нахмурилась, пытаясь понять, что он произнес.

Он бросил еще пару странных слов, и я поняла, что он говорил на латыни. Блейк о чем-то спрашивал, но я понятия не имела что. Неловкая пауза затянулась на несколько мгновений. Он уставился на меня своими горящими голубыми глазами, словно пытался заглянуть прямо в душу. Это заставило сердце пропустить удар. Мне это не понравилось.

Когда он снова заговорил, я покачала головой. Полагаю, это был его способ протестовать против помощи мне.

— Что? — голос оборвался.

Казалось, он был раздражен моим ответом и снова заговорил на латыни. Стул издал ужасный скрежет, когда Блейк оттолкнул его назад. От этого звука головы начали поворачиваться в нашу сторону. Он поднялся, произнес что-то еще, кивнул и направился к двери.

— Блейк, пожалуйста, — закричала я ему вслед, и он остановился. — Мне, правда, очень нужна твоя помощь. Я не хочу провалиться.

Он так и остался стоять спиной ко мне.

— Пожалуйста, — снова взмолилась я, надеясь, что это сработает.

Он рыкнул и повернулся ко мне, ухмыляясь уголками губ. Это придавало ему сверхгорячий вид, и я услышала, как парочка находящихся рядом девчонок вздохнула.

— Хорошо, — произнес он. — Но если ты собираешься плакать, то я пас.

Он рухнул на тот же стул, на котором сидел до этого. Я съежилась, когда Блейк придвинул себя, стул и все остальное к столу. Библиотекарь нахмурилась на него, и от этого жеста у нее чуть не свалились очки с носа.

Он начал с простого, со слов, которые были похожи на английские.

Мы перешли к спряжению глаголов и перечислили слова вроде confirmare, что значило «подтверждать», до vocare, что значило «позвонить». Вкратце повторили притяжательные местоимения: мой, твой, его, ее и их.

Когда он в качестве примера использовал слово «давать», во всем этом впервые появился какой-то смысл, но он не шутил на счет слез. Он злился и заставлял меня повторять по тысячи раз, пока я не произносила все верно.

Парень морщился, если я ошибалась с произношением слова, словно это оскорбляло его. Я вздыхала, изо всех сил пытаясь не закричать.

— Твоя самая большая проблема с глаголами. Для драконов это легко. Мы рождаемся, чтобы говорить на латыни, в то время как люди находят это сложным. В латинском, окончание глагола каждый раз меняется. Окончание имеет решающее значение, оно говорит о времени, лице и числе, — объяснял он, выставив три пальца, чтобы мне было легче понять. Я уже забыла, что означал первый палец. Просто потерялась в его глазах.

«Очнись, Елена», — произнес мой внутренний голос сквозь стиснутые зубы.

Я заставила себя вернуться в реальность, пока он объяснял, что при использовании единственного и множественного числа глагол всегда меняется. Я изо всех сил пыталась следить за объяснениями и чувствовала вину, когда ловила себя на том, что пялюсь на его губы. Они вызывали у меня желание схватить и поцеловать его. Я чувствовала себя так, словно уже изменяю Люциану. Голова была готова взорваться, когда, к счастью для меня, Блейк объявил перерыв.

Он попрощался и проворчал, что встретимся здесь же на следующей неделе.

До обеда я перечитывала свои заметки. Казалось, все снова становится непонятным, как бы мне хотелось, чтобы он не оказывал на меня подобного эффекта. Я понятия не имела как, черт возьми, я когда-либо бегло смогу говорить на латыни так, как говорил Блейк сегодня.

Бекки оказалась права, он был очсивым, но таким мудаком, и меня не радовала мысль о встрече с ним снова на следующей неделе.

Во время ужина мы с Сэмми не сводили глаз с Джорджа, шептавшего всякую милую чушь Бекки, которая вела себя несколько удивлённо.

Я изо всех сил старалась не рассмеяться.

— Ты идиот, иди к своим приятелям, — сказала Бекки и столкнула его с подушки.

Он, ворча, поднялся и поплелся к Блейку, который высмеивал его и то, как он внезапно изменился к Бекки. Джордж засмеялся, и я поняла, что Блейк только дразнил его и не считал изгоем.

— Он как муха кружит вокруг куска дерьма, — заныла Бекки и спрятала лицо в ладонях.

— Ты ведь понимаешь, что только что сравнила себя с куском дерьма, да? — подколол Люциан. Мы все рассмеялись.

— О, заткнись, — рявкнула она, а затем тоже засмеялась.

Мы закончили ужинать. Я чувствовала, что смертельно устала.

— Увидимся в пять, любовь моя, — голос Люциана ревом пронесся с лестницы в общежитие для мальчиков, и я очень хотела, чтобы у меня был умный ответ, чтобы стереть радостное возбуждение из его голоса. Я никогда не встречала никого, кто с нетерпением ждал бы утренних пробежек.

— Я поэт и даже не знал об этом, — сказал он.

Мы с Сэмми рассмеялись, услышав, как другие парни поддразнили его.

— Так как у вас с Люцианом? — спросила Сэмми, веселясь.

— Бекки прав, он демон-надсмотрщик.

После душа я повторила то, чему учил меня Блейк, прежде чем скользнуть под одеяло.

В ту секунду, когда я закрыла глаза, снова оказалась в том же самом сне. Я действительно понятия не имела, кем была женщина, и это начинало волновать меня.

Мой будильник снова прозвонил в 4:45, и я вылезла из кровати, чтобы подготовиться к моему двухмильному пробегу с Люцианом. Мой пресс все еще чертовски болел от вчерашнего обучения, но я отбросила эти мысли.

Люциана не волновала моя боль, когда мы бежали по тому же маршруту, который был вчера. После триллионного приседания мы пошли обратно к академии. Я была так благодарна за это. Молодой человек хотел знать обо мне больше и расспрашивал о моей жизни с папой. Он нежно смотрел на меня, когда я рассказывала ему о паранойе папы, которая заставляла нас переезжать каждые три месяца. Когда у него возник вопрос, почему папа так делал, я не могла ответить. Единственное, что я знала, это то, что это имело какое-то отношение к драконам и разговору, который был у отца с Мэттом прямо перед тем, как он умер.

Я тяжело сглотнула, когда Люциан посочувствовал тому, как трудно, должно быть, было потерять мать в столь молодом возрасте. Когда он увидел мой шокированный взгляд на его заявление, он быстро объяснил, что Мастер Лонгвей объяснил всем в школе несчастье с моей мамой. Если бы они только знали. Это подняло другой вопрос, о котором я даже не думала. Если Мастер Лонгвей сказал всем, что она умерла, как, черт возьми, Вайден узнала, что она оставила меня? Прорицательница действительно была настолько хороша?

Разговор о папе заставил слезы навернуться на глаза. Он большим пальцем мягко убрал их, а затем поцеловал меня.

— Я сожалею о твоей утрате, Елена. Твой папа, кажется, был удивительным драконом, ну, в общем, за исключением паранойи, — пошутил он.

— Думаешь, сможешь пойти на пафосную вечеринку во дворце в следующие выходные? Это день рождения моей мамы, и ты сделаешь мне огромное одолжение, если придешь.

— Люциан, пожалуйста, — взмолилась я. — Я не готова встретиться с твоими родителями или пойти на пафосную вечеринку. Прости.

— Все в порядке. Тем не менее, это то, что мы должны исправить, иначе это станет огромной проблемой, — мне пришлось подавить улыбку. — Знаешь, если бы на твоем месте была другая девушка, она бы не постеснялась.

— Я не другая девушка, — рявкнула я в ответ, ненавидя, что люди всегда сравнивали меня с другими.

— Нет, — согласился он, и я рассмеялась над тем, как церемонно это прозвучало. Его руки обвились вокруг моей талии. — Это одна из причин, почему я без ума от тебя.

— Теперь ты без ума от меня? — флиртовала я, и мое сердце начало биться быстрее, когда он прикусил нижнюю губу. Черт, он так горяч.

— Ты знаешь, что сводишь меня с ума, — признался он, и я поцеловала его. Это был долгий поцелуй, и мы не могли дышать, когда он, наконец, закончился.

— Не побежим назад? — спросила я с надеждой.

— Еще есть время.

Он шлепнул меня по попке, когда убежал. Погоня была действительно глупой затеей, потому что он был сумасшедше быстрым, и прежде чем я смогла произнести: «в мгновение ока» он уже скрылся. Я догнала его через пару минут, он бежал на месте.

Перейдя обратно на шаг, он начал говорить о способе улучшить слух, чтобы он мог использовать его в следующий раз, когда будет заявлять права на Блейка.

Теория Ченга трещала в моей голове.

— Ты знаешь Ченга? Он помогает мне с историей…

— Он не верит, что кто-то сможет заявить права на Блейка, — прервал он меня, сняв слова прямо с моего языка. Точно так же, как никто никогда не верил, что король Альберт сможет потребовать какого-либо дракона.

— Что ты имеешь в виду?

Люциан улыбнулся.

— Он родился без метки, Елена.

— Что? — шокировано переспросила я.

— Ты услышала меня. Тогда они не знали о метках. Он верил в то, что было здесь, — он постучал по груди. — Если твой разум и сердце едины, ты можешь делать все, что захочешь.

— Но разве не нужно быть особенным, чтобы претендовать на дракона со способностями?

— Или просто очень умным, — сказал он и заулыбался. — Как ты думаешь, почему Мастер Лонгвей позволяет богатым платить, чтобы их неодаренные дети могли посещать Драконию?

Я усмехнулась, вспомнив разговор Бекки, и как она жаловалась на это. Она имела в виду короля Альберта?

— Он действительно заявил права на Ночного Злодея?

Люциан кивнул.

— Король первым заявил права на Хроматического дракона. Он положил всему начало.

— Как?

— Это одна из легенд, которую ты скоро узнаешь. Некоторые говорят, что он тренировался один в течение многих лет. Король Альберт действительно был хорош, усиленное снаряжение являлось его особенностью. Он сделал щит из самого твердого металла, который помог ему заблокировать их кислотное дыхание и слюну. Они злые драконы, и почему он выбрал Ночного Злодея, никто не знает.

— Как они выглядят? — заинтриговано поинтересовалась я.

— Крайне безобразно. Их морды выглядят, словно обожженные. Так, словно у них самих нет иммунитета к кислоте. Полагаю, это была одна из причин, по которой король Альберт выбрал Ночную Фурию.

— Так он заявил права на одного из самых злобных драконов, просто изучая их в течение долгого времени? — спросила я, не убежденная до конца.

Он кивнул.

— Как я понимаю, это глубоко внутри, я не королевской крови, чтобы Вайден мне предсказывала.

Но Вайден сказала, что только дитя короля Альберта и королевы Катрины может претендовать на Блейка.

— Елена, разве ты не слышала, что я только что сказал? — спросил он.

— Вайден никогда не ошибалась, Люциан.

— Меня это не волнует. Она будет неправа на счет этого. Я должен заявить на него права.

— Но почему, ради всего святого, ты должен заявить на него права?

Я начинала терять терпение. И остановилась, но он все равно прошел еще несколько футов.

— Потому что когда-то он был моим лучшим другом, — сказал он, разворачиваясь, чтобы взглянуть на меня. Мне потребовалось время, чтобы осмыслить это. Я с трудом могла представить Люциана и Блейка прогуливающихся рядом на манер Сэмми и Бекки.

— Вы были лучшими друзьями!

— Да. Оба наших отца служили при дворе короля Альберта. Мы играли на улице, пока они были на совещаниях.

— Почему вы больше не дружите?

Он, хмурясь, посмотрел на землю и вздохнул.

— Это не его вина, Елена. Темная сторона начинает захватывать его. Он вряд ли контролирует ее. Я обещал ему, когда нам было по тринадцать лет, что сделаю все, что в моих силах, чтобы попытаться покончить с этим, — он провел рукой по лицу, может быть, чтобы скрыть свои эмоции, или начал понимать, как трудно будет сдержать это обещание.

— Мне так жаль, Люциан. Я не знала, — сказала я.

Он криво мне улыбнулся.

— Никто не знал, за исключением Сэмми. Если бы я сказал тебе, что мы никогда не пытались надрать ей задницу, я бы соврал.

Я хихикнула, представляя их детьми, убегающих от маленькой болтушки.

— Так, когда вы перестали быть друзьями?

— Примерно почти в то же самое время, что мы пришли сюда, — ответил он. -

Моя первая проба была сразу после того, как мы записались. Это противозаконно участвовать в заявлении прав до шестнадцатилетия, и на мой день рождения я попытался впервые. Я провалялся в отключке две недели, — похвастался он.

— Ты хочешь сказать, он почти убил тебя.

— Попытка заявить права на дракона, который тебе не принадлежит, рискована, но мы оба знаем, что это не невозможно.

— Люциан, ну почему ты не хочешь подождать, пока взойдешь, прежде чем пытаться снова? — с мольбой спросила я.

— Елена, я могу вовсе не взойти, — ответил он. — Ты же знаешь, моя метка не такая уж темная.

— Тогда как ты собираешься использовать силы Блейка, когда заявишь на него права?

Мой голос был полон озабоченности, смешанной с вопросами и недоверием.

— Они не мои, чтобы я их использовал, так что они перейдут к нему.

Я нахмурилась.

— Не понимаю.

— Если кто-то заявляет права на дракона, который не владеет той же способностью, тогда она переходит к дракону. Эмануэль раскрыл этот маленький секрет, когда мне исполнилось семнадцать. Он также сказал, что было больно, когда отец заявлял на него права, потому что они владеют одной и той же способностью. Мой отец тоже повелитель огня. Эмануэль считает, что было бы в десять раз хуже, если бы они объединились в дент.

— А правда, что у Блейка много способностей? — поинтересовалась я.

— Да, но проблема в том, что они совсем не похожи на способности других драконов. Я знаю только о трех.

Глава 19

— Три? — провопила я. — Итак, у него есть еще! Люциан, что если ты просто тратишь время? Я имею в виду, ты знаешь только три способности. Что, если он использует другую, которая сможет унести твою жизнь? — я чувствовала, как мой голос повышается.

— Елена, у меня нет выбора. Я обещал ему! — Люциан раздраженно вскинул руки вверх.

— Вы были всего лишь детьми! — я покачала головой, пытаясь понять.

— Я не могу нарушить обещание и позволить ему стать злом. Агхр! Забудь. Ты просто девушка, которая ничего не знает. Ты никогда не поймешь.

Я была рада, что мы подошли к главному зданию, потому что в противном случае я бы никогда не нашла пути назад. Дрожа, я заставила себя не плакать. Он был таким упрямым.

Люциан ушел на выходные, даже не попрощавшись, и не поздоровался, когда вернулся в воскресенье днем.

Я не пошла с ним на утреннюю пробежку в понедельник. Но удивилась тому, что днем он был неподалеку, когда я отправилась на урок заклятий с Арианной. Ей совсем не понравилось то, что он держится рядом, присматривая за ней.

Во вторник была очередь Ченга. Мы говорили о Рубиконе, не только о Блейке, но и о том, кто был до него. Известно было о четверых, но в музее в Элме было только двое. Рубикона, который был до Блейка, убил король Уильям. Люди праздновали это целый месяц. Картинка, возникшая у меня в голове, выглядела смешно. Люди пили, вырубались, просыпались, пили еще, и по какой-то причине танцевали вокруг ревущего костра. Сегодня он отвел меня к стадиону, и мы остановились перед огромными каменными драконами у входа.

На них уже начала стираться отделка, и, когда я плавно провела указательным пальцем по вырезанным чертам, на землю упало немного песка.

— Они проснутся, когда действительно будут нужны, — сказал Ченг.

— Что? — я отдернула руку.

Ченг только усмехнулся.

— Ты шутишь надо мной? — спросила я, ухмыляясь во весь рот.

— Нет, они проснутся. Но они спят уже долгое время.

Мысль об оживающих каменных драконах впечаталась в мое сознание. Мы говорили о них. Всего их четверо и они как-то связанны с четырьмя стихиями. Было очень интересно, но для меня это казалось не совсем понятным.

Прямо перед тем как попрощаться, Ченг спросил у меня, не хочу ли я пойти с ним в Элм в эту субботу. Он действительно хотел показать мне музей Итана, ну, на самом деле, это был музей Пейи, но, когда лианы уничтожили Итан, название поменяли.

Чувствуя возбуждение от предстоящей поездки, я, насвистывая, вошла в общежитие. Сэмми и Бекки смотрели на меня озадаченно.

— Что? — запротестовала я. — Мне очень нравится проводить время с Ченгом.

Бекки оторвалась от педикюра.

— Елена, он зануда.

Я пожал плечами.

— Итак, он зануда, который поможет мне сдать историю.

Закатив глаза, она продолжила красить ногти на ногах.

— Только не влюбляйся в Ченга. Люциан уже и так волнуется о других парнях, которые тебя обучают.

Я фыркнула:

— Мне все равно, что думает Люциан.

— Вы все еще в контрах? — спросила Сэмми, присаживаясь на диван.

Я проигнорировала ее вопрос. Он не хотел говорить со мной.

Я снова пропустила пробежку с ним в среду и увидела его за одним из столиков, болтающего с Дином за завтраком. Он даже не посмотрел в мою сторону, но я знала, что он меня заметил.

Я вздохнула, осознав, что сегодня мой с ним урок искусства войны, и знала, что он не придет в этот раз.

Я обнаружила Бекки и Сэмми, сидящих одних за столом снаружи.

— Елена, — сказала Бекки, — ты как-нибудь должна поговорить с ним.

— Почему я должна…

— Бекки, Мастер Лонгвей хочет видеть нас в своем кабинете, — Джордж вышел из ниоткуда, прерывая меня.

Она вскочила, быстро и весело протанцевала и побежала с ним в сторону главного офиса.

— Думаю, ее седло только что пришло, — прошептала Сэмми, и я попыталась выглядеть радостной.

— Ты действительно должна попытаться все исправить, Елена.

Прозвенел звонок, прежде чем я могла сказать ей, чтобы она не совала свой нос в мои дела, и я направилась в класс.

День прошел очень быстро, когда я обдумывала то, что они обе сказали.

Возможно, я должна была сказать, что сожалею. Небеса знают, что мне нужна его помощь, чтобы овладеть навыками войны, если я хочу сдать экзамен. Не говоря уже о том, как сильно я скучала по нему самому.

Я обнаружила Люциана обедающим и решила отбросить все сомнения и извиниться.

— Люциан. Прости меня за то, что я сказала. Я больше не хочу ссориться с тобой, — вздохнула я, надеясь, что ему этого хватит, чтобы забыть обо всем. Произнести эти слова было непросто. Папа всегда извинялся. Теперь, когда я думала об этом, у него не было причин извиняться. — Если король Альберт заявил права на Ночного Злодея, то ты бы мог претендовать на Рубикона, — закончила я, зная, что это то, что он хотел услышать.

Это была ложь.

Я не верила, что он сможет, но не хотела, чтобы он думал, что я сомневалась в нем.

— И ты прости, милая, — ответил он и усадил меня на подушку рядом с собой. — Я не должен был выходить из себя. Я так много раз хотел извиниться, но каждый раз, когда видел тебя, ты выглядела так расстроено. Обижаться на девушку в беде вообще не очень благородно.

Я захихикала, когда он взял мое лицо в ладони и поцеловал в кончик носа.

— Надеюсь, через месяц я больше не буду такой, — сказала я.

Он улыбнулся.

— Я все хотел спросить тебя, как прошел твой первый урок латыни?

Я заулыбалась.

— Ты имеешь в виду, какой учитель из твоего приятеля, — прошептала я. — Он маньяк, когда дело доходит до латыни. Его перекашивает каждый раз, когда я неправильно произношу слово.

Он усмехнулся:

— Латынь для Блейка, как секс. Все должно быть идеально.

— Слишком много информации, — я покраснела и попыталась спрятать свое лицо.

Люциан расхохотался.

— Не делай так. Думаю, что только что нашел свою новую любимую твою особенность, — подразнил он и расцеловал мои красные щеки.

— Не надо. Это глупо, — я хихикала, когда он продолжал игриво целовать меня.

— Значит, ты краснеешь каждый раз, когда кто-то говорит о сексе.

Я снова покраснела, что заставило его рассмеяться еще больше.

— Прекрати, — пробормотала я.

Он положил подбородок мне на плечо и посмотрел на меня через густые ресницы, обжигая голубыми глазами мою душу.

— Вы с Блейком подружитесь, Елена. Он неплохой парень.

— Если ты скажешь мне, что он просто запутался, я тебя выгоню, — пригрозила я.

Он просто усмехнулся.

— Уверена, что смогу провалить одну тему, — с надеждой сказала я.

— Латынь не тот предмет, — ответил он. — К концу года ты должна говорить, по крайней мере, на пятьдесят процентов.

Я хотела закричать, но прикусила язык.

— Не хочу говорить на глупой латыни.

— Милая, все связано с латынью. Боюсь, у тебя нет выбора? — он поиграл с прядью моих волос и убрал ее обратно за ухо.

— Неважно, — надулась я.

Люциан улыбнулся и покачал головой. Он смотрел мимо меня, сужая глаза на кого-то. Я повернулась, чтобы увидеть, кто привлек его внимание.

Я хихикнула, увидев, как Брайан машет мне. У него не было чувства самосохранения, и он даже не заботился о том, что флиртует со мной перед Люцианом.

— Не только ты сводишь меня с ума, — сказал он сквозь зубы.

Я ахнула:

— Ты чувствуешь что-то и к Брайну?

— Ха-ха, смешно, — сказал он, и на лице появилась улыбка.

— Почему ты беспокоишься о Брайане?

— А как ты думаешь, Елена? Парню есть, что предложить, и мне не хочется даже думать об этом по многим причинам не то, что говорить вслух.

Я рассмеялась.

— Ты такой милый, когда ревнуешь, — я засмеялась, и он тоже. Схватив его за подбородок, повернула его голову, чтобы он на меня посмотрел. — Но я смотрю только на тебя, Люциан Маккензи, — и поцеловала его. Прозвенел звонок, но я была в миллионе миль от него.

Глава 20

Мы попрощались поцелуем перед моим уроком арифметики. Это был жесткий час, но я вылетела из класса так быстро, как могла, чтобы добраться до урока искусство войны.

Я пришла рано, но не смогла взять подходящий мне меч, потому что Трейси размахивала им в руке, как профессор Мия в первый день. Колин снова победил меня, и когда я захлопнула шкафчик, положив меч обратно, то заметила два маленьких топора. Это навело меня на мысль; я была уверена, что Люциан знает, как сражаться с любым видом оружия, и теперь пришло время посмотреть, насколько хорош он был на самом деле.

Я терпеливо ждала его после занятий.

— Привет, дорогая. Боже, ты рано. Так хочешь меня видеть? — поддразнил он, когда вошел.

— Могу ли я поменять оружие? — спросила я, игнорируя его флирт.

— На какое?

Я побежала к шкафу и взяла два топорика, чтобы показать.

— Где ты нашла их?

— Они были здесь, — ответила я и указала на шкаф.

Он посмотрел на гравюры и замер.

— Ты знаешь, кому они принадлежали? Королеве Катрине.

— Тогда что они здесь делают?

— Не знаю, но ты можешь придержать это в секрете, пока я не узнаю.

— Конечно, что угодно. Ты умеешь с ними сражаться?

Молодой человек усмехнулся.

— Знаю ли я, как с ними сражаться? Это оскорбление, — он подбросил их в воздух, лезвия перевернулись, и он поймал их за топорище вытянутой рукой. Они называются Франкские Метательные Топоры, и ты должна быть с ними осторожна.

— Просто научи меня, — сказала я, закатывая глаза.

Он прожонглировал ими еще раз, прежде чем вручить мне

— Почему ты хочешь научиться сражаться с ними?

— Мне нравится, как они выглядят. Их легко носить с собой, а меч выглядит неудобным для путешествия, — я подошла с практичной стороны дела.

— Ты выбрала их только потому, что они легки в действии? — усмехнулся Люциан.

— Это важно? — спросила я, улыбаясь. — Просто научи меня.

— С ними бороться не принято. Королева была лишь одной из горстки воинов, выбравших топоры. Как ты можешь себе представить, насколько надо быть близко к врагу, чтобы нанести удар, в то время как с мечом есть некоторое расстояние. Думаю, Мастер Лонгвей не ошибся насчет теории с меткой.

Я закатила глаза. Ради любви к чернике, и он тоже?

— Мы можем начать?

Уголок его рта слегка дергался.

— С топорами страх перед врагом не вариант. Близкое расстояние, вот так вот, -

он крутился вокруг меня так быстро, что я не видела его и не заметила, как он подобрался сзади. Он подошел так близко, что я почувствовала его дыхание на волосах. Бабочки в животе дико трепетали, и я ощутила желание поцеловать Люциана.

— Что хорошо в них, так это то, что их два, и это означает, что у тебя есть время для неожиданного удара, — он говорил мягким, обольстительным голосом, и я с трудом сглотнула. Люциан снова быстро двинулся мимо меня и снова атаковал, пока его другая рука появилась из ниоткуда и мягко ударила меня слева по грудной клетке. — Этот удар мог стоить тебе жизни, — он быстро мне улыбнулся и поцеловал в губы. Я рассмеялась. — Воины с топорами жестоки, они не колеблются, и у них быстрые рефлексы, — его улыбка исчезла, и тон стал серьезным. — Теперь, если ты хочешь отключить кого-то, ты можешь ударить хвостом топора или обухом. Могу поспорить, что Колин дважды подумает после такого удара, или, может быть, даже бросит оружие, — он сделал несколько шагов назад, увеличив расстояние между нами, и перекинул топор в левую руку настолько быстро, что я даже не увидела этого движения. Топор попал в намеченную цель в глаз быка на доске.

— Ты действительно хорош, — сказала я, впечатлено.

— Спасибо, милая. Раньше, в детстве, я играл с большим количеством оружия. Мой отец один из лучших оружейных экспертов в Пейе. Мне кажется, яблоко от яблони не далеко падает, — он подошел к мишени, чтобы вытащить топор.

Я сжала руку. Он был богом, и я должна была убедиться, что это не сон. Он вернулся и нежно передал мне оба топора.

— Приступим? — его тон снова звучал официально, и Люциан отвесил мне поклон.

— Полегче, пожалуйста, — я попыталась вспомнить, что профессор Миа говорила, и встала, не отрывая взгляда от него.

— Ладно, — он опустил меч и взял щит, — вот что я скажу, просто поразмахивай, пока не ощутишь оружие.

Я выдохнула, и мои руки дрожали, но я решила попробовать. Я атаковала его топором в правой руке и отвела взгляд от него на одну секунду. Он заблокировал мой удар своим щитом, выходя вперед. Одним толчком щита я упала на зад.

— Почему ты сопротивляешься? — он опустил щит и предложил мне руку помощи.

— Мне не очень хорошо, что ты сражаешься без оружия, — пожаловалась я и положила оба топора на землю, чтобы принять его руку.

Он потянул меня.

— Ты предпочитаешь, чтобы я снова взялся за меч? Вряд ли это будет борьба, Елена? — улыбка отразилась в глазах, это заставило меня захотеть схватить его.

— Хорошо, не жалуйся, если я сделаю тебе больно.

Он затрясся от смеха, заставляя меня чувствовать себя идиоткой.

— С оружием, это непросто, — поддразнил он.

Я, прищурившись, подняла топор в правой руке, держа левый оборонительно, когда низко присела и приблизилась к нему. Было приятно ощущать топоры в руках, намного легче, чем Экскалибур. Мои быстрые нападения удивили Люциана, судя по его взгляду, хотя мои удары безопасно барабанили по его щиту.

Так или иначе, я знала, что сделать дальше, будто топоры и я предназначались быть вместе. Когда боль поднялась в боку, мы остановились.

Он ничего не сказал, а лишь уставился на меня широко раскрытыми глазами. Мы прыснула со смеху.

— Это реально здорово.

— Думаю, мы нашли тебе оружие. Ты действительно хороша с ними, Елена.

Я ненавидела комплименты, но пришлось признать, что это было здорово. Возможно, Бекки была права, этот урок становился моим любимым.

— Новичкам везет.

— Никакой удачи в драке нет, только азартных играх, — мы начали снова, когда боль в боку исчезла.

Он был лучше подготовлен на этот раз и блокировал все мои удары, кроме последнего, где он споткнулся о свои же ноги.

— Черт возьми, Елена! Стоп!

Мой желудок сделал двойное сальто.

Черт, это весело. Кто бы мог подумать?

В третий раз, он не упал, но это был тяжелый и долгий бой. Когда с нас было достаточно, мы оба тяжело дышали. Я не могла поверить, что теперь мне стало так легко, и что я наконец-то нашла нужное оружие. Они, должно быть, были моими близнецами, и нас никогда не разлучат, если только кто-то не заберет их у меня, потому что они принадлежали Королеве Катрине.

— Думаешь, профессор Миа знает о них? — спросила я Люциана, когда убрала топоры в шкаф с другим оружием.

— Понятия не имею. Она должна знать, но я никогда не видел их прежде, значит, она о них не знала, — он больше не задыхался, но его кожа блестела от пота.

Мы шли рука об руку к главному зданию, болтая о нашем уроке. Я могла сказать, что он действительно наслаждался им, и я не могла вспомнить время, когда видела его настолько взволнованным.

Удовлетворение было сладким чувством, и оно заставило меня ощущать себя так, будто я наконец-то к чему-то пришла. У меня открылось второе дыхание, и я взлетела вверх по лестнице в комнату. Я добрался до четвертого этажа в мгновение ока. Улыбка освещала лицо, когда я думала о Люциане. Я была об него без ума и никогда не чувствовал ничего такого прежде. Ради любви к чернике, почему он должен был быть принцем?

Я приняла душ и не могла дождаться, чтобы рассказать Бекки и Сэмми о топорах.

Сэмми пришла первой после урока драмы. Ее глаза засветились, когда я рассказала ей о своем маленьком открытии.

Мы обе молчали, когда дверь открылась, и наблюдали, как Бекки втаскивала огромное седло в нашу комнату.

Она улыбалась от уха до уха, и ее лицо выглядело раскрасневшимся.

— Это. Было. Потрясающе! — она оставила седло за дверью, бросила летные очки, которые легко можно было приняты за защитные очки для плавания, поверх комода и плюхнулась на кровать.

— Ты наконец-то оседлала Джорджа? — спросила Сэмми.

— Да, и это лучшее чувство в мире. Не могу объяснить, — она повернулась и подперла голову рукой, чтобы посмотреть на нас. — Лететь было действительно страшно. Мне сначала не понравилась скорость, и Джордж, должно быть, почувствовал это, потому что он замедлился, пока я не была готова к большему. Он поднял меня высоко над облаками, и я на самом деле хотела плакать, когда Мастер Лонгвей сказал нам вернуться.

— Мастер Лонгвей был с вами? — спросила я. — Летал как дракон?

— Нет, у него был волшебный ковер. Да, в форме дракона. Да ладно, Елена, это не так, как если бы ты не знала, что он дракон, — поддразнила Бекки.

— Я просто не могу представить это, — признала я.

— Ну, он красивый, — сказала она и подошла к холодильнику, чтобы достать содовую.

На обед Шеф приготовил пир. Жареная говядина с соусом и пюре, свинина с медом и рисом, от этой еды Бекки морщила нос. А Сэмми и мне понравилось.

Люциан пришел через несколько секунд после того, как мы сели за наш стол, и уселся на подушку рядом со мной. Мы болтали о моих навыках с топорами и слушали Бекки и Джорджа, рассказывающих Люциану об уроке полета.

После того, как попрощалась с Люцианом, я готовилась к латыни и зубрила ее всю ночью, пока мой разум не чувствовался так, будто собирался взорваться. Мне ничто не приснилось, и, когда будильник прозвонил снова, я оделась настолько быстро, что должна была ждать Люциана.

Два круга превратились в три, и прежде чем я хотела упасть в обморок, мы добрались до озера. Сегодня он повел меня по другому маршруту. Мы даже пробежали половину пути назад, это заставило меня почувствовать себя лучше.

Блейк отменил наше занятие на сегодняшний день. Вайден хотела видеть его после школы. Сэмми попыталась помочь мне, но она даже и близко не была так хороша, как ее брат.

Следующий день пролетел быстро, прежде чем я поняла, что уже пятница.

Глава 21

— Елена, тебе сегодня нужно лечь пораньше, — промычала Бекки с зубной щеткой во рту. — У нас куча дел на завтра.

— У меня уже есть планы, — сказала я, шагая через комнату.

— Что?

— Елена, мы же собирались смотреть «Сомнения огня», — послышался с дивана голос Сэмми.

— Я не знала, что вы собирались взять меня с собой, девчонки.

Из-за сожаления, что я согласилась пойти с Ченгом, засосало под ложечкой.

— Ты думала, что мы оставим тебя здесь? — спросила Бекки, и по ее распахнутым глазами и слегка приоткрытому рту стало понятно, ей было неприятно, что я так могла подумать.

— Не знаю. Извини.

— Ты можешь отменить это? — с надеждой предложила Сэмми.

Я покачала головой.

— Почему нет?

— Ченг спросил меня ещё во вторник, и я не знала, пойдет с вами Люциан или нет, поэтому я ответила да.

— А Люциан знает?

— Я собираюсь сказать ему перед его отъездом, кстати, это напомнило мне, что нужно идти. Я зашла, просто чтобы оставить сумку, — быстро сказала я, рванув к двери.