Огонь и ветер (СИ)

Глава 14

Я проснулась от нарастающей, острой боли, словно мою голову со лба до затылка пронизывали стрелы. Мне казалось, что я не могу даже приподнять ее на подушке или просто пошевелиться. Во рту пересохло до такой степени, что язык буквально прилип к нёбу, заставляя меня приоткрыть иссохшие губы, отвратительный кислый запах вызывал тошноту. Мне потребовалось какое-то время, чтобы разлепить глаза, и они тут-же заболели от яркого света в комнате. Обхватив руками подушку, я лежала на животе, подминая одной ногой одеяло, и пыталась прийти в чувства. Боль разбивала меня на тысячу осколков, проникая в каждую клеточку моего тела, и я издала протяжный, грудной стон, похожий на предсмертный рёв раненного животного. За спиной я услышала тихое шевеление. Собрав в себе последние силы, я слегка поднялась на руках, чтобы обернуться, но тут же резко рванула назад, истерично вытаскивая из под себя одеяло и пытаясь укрыться. Все это время, я лежала на постели абсолютно голой, не считая надетых на меня черных кружевных трусов.

— Ты немного опоздала, — я услышала сонный голос Огнарева, — Я уже все видел!

От дерганых, суетливых движений голова затрещала по швам, будто по ней ударили кувалдой, а сердце было готово выпрыгнуть из груди в любой момент.

Какого черта тут происходит?

— Ты там жива?

Я хотела притвориться мертвой, а еще лучше умереть по-настоящему. Словно кадры кинопленки, в памяти всплывали моменты вчерашнего вечера, но ничего, что могло привести меня в обнаженный вид, я припомнить не могла. Я вцепилась в одеяло и накрылась им с головой.

Буду так лежать, пока блондин куда-нибудь не выйдет, а после, сменю имя, внешность и перееду в другую страну.

Когда ко всем предыдущим симптомам добавилось отсутствие кислорода и меня скрутило в тугой узел, я тихонько высунула глаза и нос из-под одеяла и нехотя посмотрела по сторонам. Хитрые, дьявольские глаза Алекса были нацелены прямо на меня, от хищно скалился и не скрывал своего восторга от происходящего. Я опустила свой взгляд ниже и тут-же снова залезла с головой под одеяло, из одежды на Огнареве были лишь синие боксеры.

— А вчера ты была очень раскрепощенной! — прыснул Алекс и засмеялся.

Я горела со стыда! Я абсолютно ничего не помнила. Последнее, что отложилось в голове, это сцена ревности по поводу Марка, и Марта, которая оказалась блондину сестрой.

Судя по шорохам, доносившимся сверху, Огнарев поднялся с кровати и ходил по комнате. Меня снова накрыло волной тошноты, я еле сдерживалась, духота не играла мне на руку и я чувствовала, что если сейчас не вылезу отсюда, меня вырвет. В глазах потемнело, закружилась голова, я покрылась испариной и, желая прийти в сознание, я выбралась из- под одеяла. Я села и уронила голову на руки.

— Только не умирай, пожалуйста! — кривляясь, сказал блондин, — Я уже представляю заголовки газет: «Ночь с Огнаревым была такой жаркой, что не всем удалось ее пережить…»

Пока он хихикал и одевался, я корчилась от тяжелой мигрени и проклинала гул, стоящий в ушах. Когда Алекс вышел из комнаты, я снова легла, потихоньку привыкая к солнечному свету. Первое за что зацепился взгляд, это мой лифчик, лежащий на прикроватной тумбе с той стороны, где спал Алекс.

Боже мой, какой кошмар!!! Я не понимала, что было хуже, смертельный стыд или адское похмелье.

Блондин вернулся в спальню и я сразу же зажмурилась, делая вид, что я все еще сплю, но он не оценил мой спектакль.

— Если хочешь, могу вызвать тебе бригаду, — спокойно сказал Огнарев, — Тебя прокапают и сразу станет легче. Зачем так напиваться, если совершенно не умеешь пить?

Алекс поставил на тумбу рядом со мной стакан воды и положил около него пачку таблеток.

— У нас с тобой что-то вчера было? — хрипло спросила я.

Сейчас меня могло интересовать только это.

— Ой, чего у нас с тобой вчера только не было! — коварно произнес Огнарев и расплылся в улыбке.

Я закрыла лицо ладонями, и почти плача, сказала сквозь них:

— Ну скажи, что это не правда!

— Оказывается, ты такая дикая! Я знал, что не ошибся в тебе!

— Нет, нет, нет… Только не это! — я замотала головой и она закружилась еще сильней.

— Катя, — выдохнул Алекс, — как же легко тебя развести! Ну конечно, у нас с тобой ничего не было, ты была пьяная в стельку, даже мычать не могла!

У меня словно камень упал с души, но могла ли я верить его словам?

— Тогда почему я голая? — подозрительно спросила я.

— Откуда я знаю? Когда я принес тебя домой, ты была одета!

— Принес?

— Представь себе, — сквозь зубы процедил Алекс, — Ты не стояла на ногах! Я оставил тебя на кровати и вернулся в ресторан, что с тобой происходило, пока меня не было- я не имею понятия! Но судя по погрому в ванной, спать ты легла не сразу.

Я не понимающе хлопала ресницами и копошилась в памяти, пытаясь вспомнишь хоть что-то. Но в голове была только пустота.

— Думаю, ты просто хотела меня соблазнить! — ехидно сказал Огнарев.

— Конечно, нет! — вспыхнула я.

— Но для чего-то же ты разделась!

Алекс продолжил меня дразнить, он стоял, оперевшись спиной об шкаф и потешался над моей бурной реакцией.

— Напоминаю, что пересплю с тобой, только если ты будешь упрашивать меня на коленях! Так что, зря старалась! — блондин смеялся.

— Какой же ты придурок, Огнарев!

Я все еще плохо соображала и не могла соревноваться с ним в остроумии, поэтому пропускала колкие удары, один за одним. А если учесть, что перемирие мы объявили только на один день, и он уже закончился, сегодня Алекс обязательно воспользуется моей уязвимостью и тогда мне придется не сладко.

— Ладно, не умирай, я тебе там тортик принес, а то ты все веселье пропустила, — сказал блондин, — Мне пора ехать, если будет совсем плохо, звони.

— Точно, — еле слышно прошептала я, — Ты же собирался нанести визит сестре-близняшке…

— У тебя избирательная память, — улыбнулся Огнарев, — Марта на два года младше меня, ей почти двадцать два. Вчера ты очень смешно меня к ней ревновала.

— Ревновала? — хрипло возмутилась я, — Я просто была удивлена, что ты можешь быть с кем-то учтивым и нежным.

— Иногда могу… — загадочно сказал Алекс, — Но в подростковом возрасте мы с Мартой дрались не на жизнь, а на смерть… Отношения наладились только когда мы разъехались, я сюда, а она во Францию.

— Ничего себе…

— Она у нас умная и нормальная, в отличии от меня. Папина гордость, мамина прелесть.

Алекс повернулся лицом к зеркалу и спиной ко мне, глядя в свое отражение, он поправлял волосы, пытаясь спрятать в проборе выстриженную прядь.

Я приподнялась, выпила сразу две таблетки анальгина и жадно глотала воду, пока полностью не осушила стакан.

— Еще принести?

— Угу, — выдавила из себя я и опустилась на подушку.

Огнарев принес бутылку холодной минеральной воды и оставил ее на тумбочке, потом он закрыл шторы и межкомнатную дверь, я выпила еще один стакан, повернула подушку прохладной стороной и прикрыла глаза. Сквозь сон я слышала, что Алекс вышел из квартиры и отключилась на несколько часов.

Ледяной душ, вода и еще несколько таблеток анальгина чуть скрасили мое следующее пробуждение. Дома стояла тишина и полумрак, Огнарев все еще не вернулся. Я лежала на кровати в своей привычной черной футболке и слушала, как стрелки часов еле слышно бегут по кругу.

Потом я снова провалилась в сон, мне снилось чудовище с красными глазами, оно гнало меня по темному, холодному лесу, ветки и густая трава раздирали мои ноги до крови, монстр все так-же следовал за мной по пятам, а я все бежала и бежала, пока лес не закончился. Я обернулась посмотреть, насколько далеко мне удалось уйти, но за спиной больше никого не было, теперь меня никто не преследовал. Я остановилась чтобы перевести дыхание, присела на траву и услышала легкий шорох, доносящихся из невысоких зарослей.

Навстречу мне вышел белый кролик, его шея и лапы были перевязаны ржавой, колючей проволокой, раны кровоточили, оставляя на светлой, пушистой шерстке красные следы. Его грустные глазки-бусинки молили о пощаде и я, не задумываясь ни на секунду, рванула к несчастному зверьку и принялась сдирать проволоку, стальные колючки впивались и больно царапали мою кожу, но я не могла остановиться, пока не освободила кролика.

Я взяла его на руки, ласково провела ладонью по его спине, он был такой мягкий и приятный на ощупь, что я прижала его к груди. Я слышала, как под моими пальцами бешено колотилось его маленькое сердечко. Малыш запищал и я подняла его выше, чтобы успокоить и поцеловать, но как только он оказался на уровне моего лица, он резко дернулся и стальной хваткой вцепился в мою шею. Последнее что я помню, как его крошечные зубы превратились в пасть моего чудовища, и он разрывал мою плоть, отбрасывая в стороны куски мяса.

В панике, я подскочила на кровати и громко взвизгнула.

— Что случилось?

Испуганный Огнарев подлетел на месте. За окном стояла глубокая ночь, своим криком я его разбудила. А я ведь я даже не слышала, как он вернулся.

— Катя?

Я не могла ему ответить, я пыталась вдохнуть как можно больше воздуха, но вместо этого только бесшумно двигала ртом, как рыба выброшенная на берег. Мне казалось, зубы чудовища до сих пор пронзают мое горло, я будто находилась между сном и реальностью, страх все еще бушевал во мне, где-то внутри, под солнечным сплетением засел тревожный ком и плавно поднимался к горлу. Меня колотило ледяным ознобом, я сжимала пальцами простынь и тяжело дышала, я не могла произнести ни слова.

— Эй, ты чего?

Алекс тихонько коснулся моего плеча, но я по-прежнему смотрела в темноту перед собой и не реагировала, я сжимала руки с такой силой, что даже через ткань чувствовала, как ногти впиваются в ладони глубокими вмятинами.

— Все хорошо, это просто сон- прошептал Огнарев и погладил мое предплечье.

Алекс аккуратно обхватил меня сзади и приобнял, слегка потянул меня на себя, но я была напряжена, как оголенный провод и не поддавалась. Он продолжал медленно водить пальцами по моим плечам, словно баюкая, и мягко пододвигал к себе до тех пор, пока я не опустилась к нему на колени. Мое дыхание все еще было неровным и рваным, я подрагивала и всхлипывала, Огнарев гладил меня по голове, запускал пальцы в волосы и едва касаясь, массировал голову.

Мы молчали.

Постепенно тревога уходила, я чувствовала, что успокаиваюсь и теперь могу сделать вдох полной грудью. Пульс выровнялся, руки перестали холодеть и с каждой минутой, я все больше расслаблялась. У меня затекла шея, я отлепилась от Алекса, подвинулась на свою половину кровати и, повернувшись к нему спиной, свернулась клубком. Мне хотелось, чтобы он обнял меня сзади, в его объятиях мне было комфортно, спокойно и тепло, но он почему-то медлил, а я не хотела ждать.

— Обнимешь меня? — чуть слышно сказала я.

— Иди сюда, — ответил он вполголоса.

Я перевернулась, а Огнарев двинулся мне навстречу, он обхватил меня двумя руками и прижал к себе, я уткнулась носом в его грудь, вдыхая запах его кожи. Он пах дорогим парфюмом, дымом и сталью, его тело было таким горячим, словно пылало жаром. Рядом с ним мне было очень хорошо и уютно. Он гладил мою спину и касался подбородком моей головы.

Но я знала, что в любой момент мягкий кролик может превратиться в злобное чудовище.

— Мне нужен еще один день передышки, — тихо сказала я.

— Меня не будет до среды, — ответил Алекс.

— Ты куда-то едешь?

— Хочу провести время с сестрой, пока она не вернулась в Париж.

Он поцеловал меня в макушку и прижался щекой к моим волосам. У меня щемило сердце и снова подскакивал пульс.

— Будешь скучать? — спросил блондин.

— Буду спать, развалившись на всю кровать и радоваться, что не нужно драться за одеяло, — лукаво сказала я и улыбнулась.

— Только не води сюда мужиков!

— Даже Марка?

Алекс сильно стиснул меня в объятиях и я застонала от боли в ребрах. Я попыталась выкрутиться, но соревноваться силой с Огнаревым было бесполезно, поэтому я просто укусила его чуть ниже шеи. Блондин вскрикнул и стал меня щекотать, но как только он расслабил руки, я начала щипаться и пытаться укусить его еще раз. Извиваясь, мы перекатывались по кровати и пытались отомстить друг другу за шуточные побои и нанести очередной подлый удар, до тех пор, пока, он крепко не прижал меня своим телом и не обездвижил мои руки. Я смотрела, как грязно горят его бесстыжие глаза и думала только о том, как же сильно я хочу его поцеловать. Его зрачки гипнотизировали меня, подчиняли себе и манили, я тонула в пучине чувств, толкающих меня совершить огромную ошибку.

Но когда он приблизился совсем близко к моему лицу, так, что я ощущала тепло его губ, я вернула самообладание и отвернула голову в сторону.

Алекс тяжело вздохнул, слез с меня и молча вернулся на свою сторону кровати. Почему-то я испытывала сожаление и чувство вины, я сморщила нос, закусила губу и вспомнила, как мне было здорово, когда он обнимал меня.

— Спокойной ночи, — сказала я, заискивающе, но Огнарев ничего не сказал в ответ.

Я не могла уснуть, лежала и убеждала себя, что поступаю правильно. Безусловно, между нами было сексуальное напряжение, меня влекло к нему, но я все еще не могла забыть, какой он человек и на что способен. Я вспоминала, как он ставил меня на колени, крутил мне руки, оставляя синяки, угрожал, унижал и травил, как оставил меня без одежды и заставил прислуживать своим друзьям, как позволял мартышке распускать грязные ручонки, не защитил меня, когда я в этом нуждалась, как в ресторане отсадил меня подальше и игнорировал, чтобы дать понять где мое место. Алекс причинил мне столько боли, что оправдать и простить его, я просто не могла, и как бы меня к нему не тянуло, я не позволю себе дать слабину.

Два дня, которые его не было, тянулись целую вечность. После учебы я одиноко слонялась по дому и не могла найти себе занятие, мне совершенно ничего не хотелось, поэтому я либо лежала в кровати, либо сидела в кресле и смотрела передачи про дикую природу. Каждый раз, как хищник охотился на беззащитную жертву, я напоминала себе, что со мной произойдет то же самое, если я не смогу удержаться перед Огнаревым. Но, как бы я себя не уговаривала, я скучала по нему. Мне не хватало наших ссор и стычек, наших ужинов и просмотров фильмов. Мне не хватало его пакостной улыбки и криков, чтобы я быстрей освобождала ванну. А от воспоминаний о последней ночи, проведенной в одной постели, сердце до сих пор замирало и заставляло сомневаться в правильности своих решений.

Когда Алекс, наконец, вернулся домой, мы поругались в первые же пять минут, но значительно сильнее обычного. Он снова приехал злой и стал цеплять меня без причины, я наговорила ему много обидных вещей, но и он в долгу не оставался. Мы вылили друг на друга целый ушат дерьма и от былого легкого флирта не осталось и следа. Он хлопнул дверью и ушел, а я пошла плакать в ванну. Так ссориться мне не нравилось, и этот день я обязательно добавлю в копилку причин, почему я его ненавижу. Все закончилось тем, что сначала приехали грузчики и вернули на место диван, а через час вернулся Огнарев с новым одеялом. Не надо быть очень умной, чтобы понять его намек- я должна была вернуться в гостиную. Отчего-то, это больно ударило по моему самолюбию, я расстроилась еще сильней и снова ушла плакать в ванну. А я ведь так сильно ждала его возвращения…

Алекс сам спровоцировал конфликт и накалял градус ссоры, я не понимала зачем он это делает, но сколько бы вариантов я не прокручивала в своей голове, ответ всегда был один- Огнарев просто больной, агрессивный тиран и я должна держаться от него подальше.

Следующие два дня мы не разговаривали, он показательно меня игнорировал, не ел то, что я приготовила и почти не выходил из спальни. Уровень моего стресса шкалил, атмосфера дома просто убивала, и хоть Алекс никак меня не трогал, его психологическое насилие разрушало меня гораздо сильне, чем физическое. А еще я снова начала его бояться, мне казалось, что Огнарев вот-вот выкинет что-нибудь по-настоящему жестокое.

На третий день я не выдержала и подошла к нему первая, засунув свою гордость куда подальше.

Алекс налил себе кофе и, по новой традиции, пошел с ним в спальню, чтобы как можно меньше со мной пересекаться, я подождала пару минут и пошла за ним. Демон стоял спиной ко мне, у окна, с чашкой в руках и я, немного замешкавшись, тихо подошла к нему и присела на подоконник.

— Помиримся? — робко спросила я.

— Зачем? — холодно ответил Алекс, не отводя глаз от пейзажа за окном.

Его пустой взгляд совершенно ничего не выражал, только отдавал ледяным равнодушием.

— Потому, что у меня нет больше сил, я устала с тобой ссориться! — устало сказала я.

— Тебе нравится со мной ссориться!

— Не так…

— Тебе не мешало бы определиться чего ты хочешь, Катя, — все так же жестко говорил он.

— Я просто хочу, чтобы ты перестал так себя вести!

Я попыталась заглянуть в его лицо, но Алекс был слишком сосредоточен на виде за стеклом и не смотрел в мою сторону.

— Как?

— Холодно, злобно и агрессивно! Почему тебе так нравится меня унижать?

— Как я унизил тебя в последний раз? — теперь его стальные глаза меня прожигали.

— Зачем ты отправил меня обратно в гостиную?

— Я всего лишь принес второе одеяло, как ты просила, ты ушла сама.

— Потому, что у меня есть гордость!

— Ты никогда не хотела спать со мной в одной постели, — я снова видела в его зрачках эти недобрые искры, — или хотела?

— На кровати мне было удобней…

— Ну прости, ты тут вроде бы не на курорте!

От нашего разговора все становилось только хуже и я уже жалела, что пришла. Но жить в такой обстановке просто невыносимо, поэтому я решила предпринять еще одну попытку.

— Алекс, я наступила себе на горло и подошла к тебе первая, не смотря на то, что ты очень сильно меня обидел и сказал мне так много гадких вещей! Пожалуйста, сделай над собой усилие, и уйми свою гордыню!

— Думаешь, дело в гордыне?

— Конечно! — воскликнула я, — я задела твое самолюбие, а в ответ ты решил кошмарить меня до тех пор, пока я об этом не пожалею! Но ты добился своего, признаю, я пожалела!

— Поцелуй меня…

Эта фраза раздалась, как гром среди ясного неба, потому что меньше всего, я ожидала услышать от Алекса именно это.

— Нет, — уверенно сказала я.

Огнарев брезгливо сморщился, перевел взгляд за окно и поставил чашку кофе на подоконник.

Ничего не выходит… У меня оставалась последняя надежда, что если получится обернуть ситуацию в шутку и мы снова сцепимся языками в язвительном поединке, Алекс оттаяет. Как правило, наши примирения происходили именно так.

— Умоляй меня, — высокомерно сказала я, — На коленях!

— Что?

Я не могла прочитать его реакцию, блондин смутился, неловко улыбнулся, поджал губы и снова принял хладнокровный вид.

— Если дело не в твоей гордыне, тогда умоляй меня! Это ведь не так сложно, встать на колени перед кем-то?

Я завелась с пол оборота, вспоминая свои лесные приключения. Мне хотелось, чтобы он понял этот прозрачный намек и осознал, почему я не могу с ним сблизиться.

— Ну чего же ты молчишь? Ты бы смог умолять меня на коленях о поцелуе?

— Да, — внезапно сказал Алекс и я опешила, — Если бы знал, что ты меня поцелуешь…

Он блефует! Непонятно зачем, но в том, что Огнарев врет, сомнений не было.

— Тогда вперед! — сказала я, ехидно улыбаясь, кивком указывая ему на пол.

Я знала, как это унизительно и в глубине души готовилась к крупному скандалу. Но Алекс смотрел на меня с вызовом, в его глазах не было ни капли возмущения или обиды, он встал прямо напротив и резким рывком дернул меня за ноги, опуская с подоконника на паркет. Он хитро вздернул брови, слегка наклонил голову и плавно опустился передо мной на колени. Я чувствовала себя настолько неудобно, что мечтала все переиграть назад. Алекс положил правую руку на мою щиколотку и плавно повел ее вверх к бедру.

— Я ужасно… просто ужасно сильно хочу тебя поцеловать, — тихо говорил Огнарев.

В этот момент мое сердце пропустило такой мощный удар, что я буквально физически почувствовала толчок в груди. Вторая рука Алекса перехватила мою кисть и настойчиво потянула ее вниз, заставляя меня опуститься на его уровень, я не заметила, как поддалась и буквально через секунду оказалась на полу, напротив него. Огнарев двумя руками обхватил меня за талию и цепко сжимал.

— Умоляю тебя, поцелуй меня, — прошептал Алекс в мои губы.

Я все еще помнила про самообладание, но уже ехала в поезде, который срывался в обрыв.

— Еще раз, — замурлыкала я.

Я положила руки ему на плечи и нежно повела пальцами к его шее, Огнарев не сводил с меня своих глаз, я видела в них свое взволнованное отражение и замирала от трепета.

— Поцелуй меня…

Он сжимал меня все сильней и сильней, а я таяла в его объятиях и забывала обо всем, что себе обещала. Словно магнитом, меня тянуло к его губам, я гладила его волосы, касалась лица кончиками пальцев и больше всего на свете хотела его поцеловать.

Внутри меня была сила, которая была намного могущественнее, чем я себе представляла. Я прикрыла глаза, приблизилась к его губам, и как только он приоткрыл их, чтобы коснуться меня, надменно сказала:

— Какой же ты жалкий!

Не дожидаясь его реакции, я похлопала его по щеке, встала с колен, и уверенной походкой, вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Только что, я самостоятельно разбила свое сердце.