Огонь и ветер (СИ)

Глава 18

Всю дорогу в такси, я пыталась успокоиться и привести себя в чувства, но выходило плохо, я то и дело продолжала плакать и шмыгать носом. Нахмурившийся водитель отвлекался от дороги и наблюдал за мной через зеркало заднего вида. Я не понимала зачем еду к Марку, скорее всего, где-то глубоко внутри, я помнила, как Алекс ревновала меня к Ридигеру и хотела сделать ему больно. Это было ужасно глупо, но ничего другого, в условиях стресса, придумать не удалось.

Марк жил в одной из высоток в Москва-Сити, его апартаменты размещались в жилом комплексе Башня Федерация. Когда я подъехала к зданию, у меня сразу же закружилась голова от его огромный высоты и величественности, гигантская зеркальная башня уходила прямо под объятое тучами грозовое небо.

Пройдя через пост охраны, я поднялась на шестьдесят первый этаж на роскошном, просторном лифте и позвонила в дверь. Марк встретил меня со спокойным, сонным и таким же красивым лицом, мне захотелось получить хоть грамм его безмятежности.

— Что случилось? — спросил Ридигер, как только я прошла в шикарно обставленную гостиную.

— Есть что-нибудь выпить? — раздраженно сказала я.

— Конечно, что предпочитаешь?

— Все равно, желательно покрепче.

— Хорошо, сейчас всё будет, гостевая ванна направо.

Зачем мне ванна…

Марк вальяжно отправился к бару, выполненному из благородных сортов дерева и окинул взглядом свою коллекцию элитного алкоголя, выбирая бутылку.

Немного помявшись на месте, я все же отправилась направо и очутилась в большой, темной ванной комнате. На полу и стенах был черный, блестящий керамогранит, тусклые лампы и зеркальный потолок делали помещение похожим на туалетную комнату в ночном клубе. Я посмотрела на себя в зеркало, и вопрос, зачем же Ридигер отправил меня в ванную, сразу отпал. Внешне я была похожа на бродяжку, не выходившую из запоя последние несколько месяцев, мое опухшее лицо и красный нос прибавляли мне возраста и веса. А еще, в порыве истерики, я прокусила себе губу, теперь она пульсировала ноющей болью, опухла и начала покрываться красной корочкой сукровицы. Я несколько раз умылась и постаралась прочесать волосы, но у меня не вышло, из-за дождя они превратились в волнистую, пористую мочалку и сбились в колтуны. Мокрая одежда неприятно липла к телу, от чего меня немного знобило. Я все еще чувствовала тревожную дрожь внутри и каждую минуту проверяла свой телефон, надеясь, что мама мне перезвонит.

Но еще больше, я ждала другого звонка. Я ушла посреди ночи в полную неизвестность, а Алекс даже не удосужился написать мне хотя бы смс и узнать все ли со мной в порядке.

В дверь постучали.

— Я принес тебе сухую одежду, — голос Марка глухо прозвучал с той стороны.

Я приоткрыла дверь и он просунул стопку вещей в образовавшуюся щель. Вновь закрывшись, я стянула с себя влажные джинсы, спортивную кофту и майку и влезла в синие шорты и черную футболку, что принес Марк. Я поднесла в носу резинку воротника и вдохнула приятный, но абсолютно чужой запах, мне стало очень некомфортно.

Когда я вышла из ванны, Ридигер ждал меня в комнате с двумя большими коньячными бокалами в руках, я протянула ладонь, взяла напиток и тут-же приложилась к нему губами, жадно глотая терпкую жидкость. Она обожгла мне горло, внутри раздалось приятное тепло и я сразу почувствовала, что все еще жива.

— Что у тебя случилось? — вкрадчиво спросил Марк, но я ничего не ответила.

Мне не хотелось утолять его любопытство или изливать ему душу, я в принципе не знала о чем с ним говорить. Я была благодарна за сухую одежду, алкоголь, возможность переждать дождь и дождаться утра, но откровенничать с ним не собиралась.

Марк опустился на диван, оставляя рядом с собой свободное место. Я окинула взглядом огромную комнату и заметила, что для такого громадного помещения, мебели было слишком мало и кроме дивана здесь негде было присесть. Я сделала еще пару глотков и присоединилась к Ридигеру.

— Он ударил тебя? — Марк смотрел на мою распухшую губу.

— Нет, — печально ответила я и опустила голову.

— Можешь не врать мне, я прекрасно знаю, на что способен Алекс.

— Он совсем не такой, как ты думаешь.

— Кать, — брюнет попытался взять меня за руку, лежащую на сидении дивана, но я подтянула ее к себе, — не знаю, что у вас случилось, возможно вы уже завтра помиритесь, но не нужно его оправдывать.

— Мы уже не помиримся, — горько всхлипнула я и перебила Марка.

— И это отлично!

Я обиженно на него посмотрела и поджала губы, во вру появился солоноватый привкус крови из треснувшей раны.

— Для тебя это будет самым лучшим решением, поверь мне, — уверенно говорил Ридигер, — тебе нужно от него бежать, как можно дальше и не оборачиваться!

— Почему?! Ты же совершенно не знаешь, каким он может быть! Дома он не такой самовлюбленный и вспыльчивый, как все привыкли его видеть. И ты совсем не знаешь, как он вел себя со мной…

— Хорошо, — Марк недовольно закатил глаза, — если тебе хочется обманываться- продолжай это делать. Ну сколько ты знакома с Алексом, два-три месяца? И ты будешь рассказывать мне, человеку который его знает минимум двадцать лет, какой Огнарев сладкий зайчик?

— Не надо его демонизировать!

Мне было невыносимо слушать слова Марка, словно он обесценивал все счастливые моменты, которые я раньше испытала.

— Хочешь сказать, в нем нет совсем ничего хорошего? — язвительно спросила я.

— Что-то не припомню!

— Ты очень сильно ошибаешься, Марк!

— Тогда почему ты посреди ночи сидишь зареванная у человека, которого видела несколько раз в жизни? И каждый раз при очень сомнительных обстоятельствах!

Его жестокие слова вернули меня к реальности, но мне все равно хотелось защитить Огнарева, хоть он этого не заслуживал.

— Но ты же знаешь, что с Мартой он очень нежный и чуткий!

— О Боже, — Ридигер брезгливо сморщил нос, — нашла кого вспомнить! Это очень неудачный пример… Странно, что ты вообще об этом так просто говоришь.

— Что ты имеешь в виду? — я не понимала, почему Марк сказал свою последнюю фразу с отвращением.

— Конечно, Алекс относится к ней чуть лучше, чем ко всем остальным своим бабам, потому что она точно такая же, как он. Ее тоже никогда не интересовали отношения, особенно с Огнаревым.

— Чего?! — шокировано выпалила я, — Я говорю про его сестру Марту, которая сидела с вами за одним столом на Дне Рождения Алекса!

— Ох, Катя, Катя…

Марк выдал протяжный вздох сожаления и тревожно замотал головой.

— Что? — мое сердце заколотилось в сумасшедшем ритме.

— Какая же ты наивная…

Я сжалась в нервный комок и прикусила губу еще сильнее, я уже поняла, что Огнарев обманул меня, но мне нужно было найти этому подтверждение и услышать это.

— Она ему не сестра, да? — мой голос звучал с надрывом.

— Ну, конечно же нет, — устало сказал Марк, — я лично познакомил их примерно пять лет назад, она моя одноклассница.

Я не верила своим ушам, я не хотела в это верить! Все, что Алекс говорил мне, было ложью! Его душераздирающие истории про несчастливое детство, холодную мать, жертвенную сестру и жестокого отца оказались фальшивкой, чтобы обмануть доверчивую дурочку!

— Посмотри…

Марк достал свой телефон, открыл приложение инстаграм, быстро что-то напечатал и протянул мне. На экране была страница той самой блондинки.

Андербаева Марта, 24 года, Москва. Ее лента была усыпана счастливыми фотографиями в разных роскошных локациях, она позировала в ресторанах, клубах, кальянных, спорт залах и на открытых верандах, только явно не во Франции. Я крутила пальцем вниз, листая фото и дошла до снимка с моложавой коротковолосой женщиной, который был подписан: «Мамулик». Мое сердце пропустило этот удар, похолодели спина и руки, а виски снова сжались стальными тисками.

В ленте не было ни одной фотографии с Алексом, хотя я пролистала ее достаточно далеко.

— Она его девушка? — я спросила еле дыша от боли.

— Нет, она не такая глупая, — Марк сейчас явно намекал на меня, — Я не знаю, как это назвать… Друзья с привилегиями? Они уже очень долгое время спят вместе, но как таковых отношений между ними нет, Марта слишком свободолюбива и слишком хорошо знает Алекса. Она живет с свое удовольствие и не хочет себя ничем обременять, скорее всего они просто используют друг друга. Но ты права, он относится к ней намного теплее и уважительнее, чем к остальным, его бабы меняются, а она остается. По крайней мере, я никогда не видел, чтобы он позволял себе вытирать об нее ноги или разрешал кому-нибудь из друзей ее лапать.

Еще один колкий намек Ридигера вонзился острыми лезвиями мне под кожу. Я больше не могла держаться и снова принялась беззвучно плакать. Но Марк будто хотел добиться меня, он забрал из моих рук телефон и стал сосредоточенно в нем копошиться до тех пор, пока вновь не развернул экран в мою сторону, показывая мне снимок. Справа на фотографии стоял Эд с симпатичной девчонкой, а слева- Огнарев, он притягивал к себе Марту, одна его рука лежала на ее шее, а вторая крепко сжимала ее талию, он целовал ее в губы и казался абсолютно счастливым. На нем была черная футболка, которая в последствии стала моей.

Интересно, существует какой-то предел эмоциональной боли? Где я сейчас нахожусь, близка ли я к максимальному значению?

— Там еще есть фото, могу показать, — тихо сказал Марк, словно не замечая, что мне уже хватит.

— Не надо…

Он поднялся с дивана и обновил в моем бокале коньяк, мне хотелось в нем захлебнуться, интересная бы получилась смерть.

— Почему вы, бабы, такие глупые? — неожиданно резко произнес Марк, — Зачем ты вообще с ним связалась?

— Связалась? — рыдая, выкрикнула я, — ты же прекрасно знаешь, что я должна ему деньги и у меня не было другого выбора!

— Точно, совсем забыл!

Марк громко, саркастично рассмеялся и его неуместная реакция меня насторожила. Вытирая руками щеки, я вопросительно посмотрела на Ридигера.

— Об этом Алекс тебе тоже не рассказал? — Марк восхищенно улыбался, не зря мне казалось, что не смотря на ангельскую внешность, в нем таилась какая-то чертовщина.

— Ты никогда не была ему должна! Неужели ты думаешь, что покупая такую дорогую машину, он не застраховал ее на полную стоимость, особенно учитывая тот образ жизни, что он ведет? Скажу больше, ее давным-давно отремонтировали и Алекс уже успел ее продать.

Я чувствовала себя полной идиоткой и растеряно смотрела на Марка, открыв рот, по щекам все так-же лились огромные слезы и стекали вниз по шее. Все, что я знала об Огнареве, было грязной, противной ложью.

— Тогда почему он так жестоко нападал на меня, если знал, что с машиной все будет в порядке? — шептала я, как в бреду.

— Откуда мне знать! Может быть, потому, что ему просто нравится издеваться над людьми? Но это, конечно, не факт, ведь ты уверяешь, что я совершенно его не знаю!

Марк опустошил свой бокал и налил себе новую порцию. Я поступила так же и протянула ему свой стакан.

— А общежитие? — робко спросила я.

— Что?

— Кто-то поджег мою комнату…

— Этого не знаю, — Ридигер взял паузу, — я и так слишком много тебе рассказал, остальные вопросы задавай Алексу.

— Ты же еще что-то знаешь, — я сверлила его глазами.

Я открывала в себе новые грани, каждое слово Марка разрушало мою душу, но я, как мазохистка, не хотела останавливаться. Теперь я желала дойти до дна и осесть на нем темным, грузным камнем.

— Прошу тебя! — умоляла я, — я просто хочу знать правду, это сделал он?

Я вцепилась в руку брюнета и смотрела на него глазами, полными надежды и тоски.

— Даже, если это был Огнарев, он не говорил мне об этом.

— А о чем говорил? — я наседала, было ощущение, что Марк и сам хочет что-то мне рассказать.

— Мы избили твоего парня, — равнодушно сказал брюнет.

Я непонимающе захлопала глазами и вцепилась в него еще сильней, кажется, теперь на его руке останутся отметины от моих ногтей.

— У тебя же был какой-то парень?

Я взволнованно кивнула и уставилась на Марка во все глаза.

— Мы вывезли его в лес, точно так же, как тебя, и немного потрепали. Подробностей не знаю, с ним говорил Алекс, мы только стояли неподалеку для психологического давления.

— Когда? — я не могла в это поверить.

— Кать, я не запомнил дату, весной… Может быть за неделю до того, как ты играла роль служанки… Подожди…

Марк осекся и задумался.

— Помнишь, мы с парнями приходили в твое кафе, когда ты к нам не вышла? Это было на следующих день.

День пожара. В ту ночь, неожиданно для меня, Сашка Комов смалодушничал и не пришел мне на помощь, между нами пошла трещина, которая все испортила. Теперь я знала, почему. Алекс и его цепные псы, наверняка запугали его, точно так же, как когда-то меня, у них отлично получается производить сильное впечатление.

Я вспомнила, как утром, после пожара, пьяный Алекс забирал меня от общежития на такси, в голове крутилась фраза Огнарева, что я должна уточнить, в чем именно я его обвиняю, ведь он немало нагрешил. Наверно, он подумал, что Комов уже успел мне рассказать обо всем.

Алекс разрушил мои отношения просто из пакости… Без цели… Если бы он вел со мной войну, желая любыми путями получить назад свои деньги, у меня бы было к нему хоть какое-то уважение, но демон сделал это от скуки, желая просто надо мной поиздеваться. Но это автоматически создавало Алексу алиби по поводу пожара.

Думаю, теперь я достала до дна. Я перешла черту.

Я осушила бокал и прислонила его к своей раскрасневшейся щеке. Я чувствовала удивительное спокойствие. Больше не было ни боли, ни разочарования, ни тоски. Лишний раз убеждаюсь, что ничего в жизни не случается просто так, я не зря сегодня сюда приехала. Представляю, сколько еще раз Огнарев меня обманывал и водил за нос и, если бы Марк не открыл мне правду, я бы продолжила терзаться в неведении. Густой, тонкой, черной струйкой, мое пустое сердце заполнялось ненавистью, эта тягучая жидкость латала мои раны и заживляля порезы. В груди становилось горячей, пальцы оттаивали и крепче держали в руках хрупкий стакан. Я возвращалась к жизни, только вместо привычного света, внутри была горящая лава.

— Почему ты рассказал мне? — хрипло спросила я.

— Я ненавижу его, — злобно ответил Марк, — и мне жаль тебя…

Что ж… Ненависть Ридигера только играла мне на руку. Но пока я не была уверена, буду ли я мстить Алексу или останусь выше этого. Я вообще не хотела ни о чем думать, я ужасно устала и хотела отключиться!

— Я хочу напиться до чертиков! До потери сознания, чтобы ничего не помнить.

— С радостью тебя поддержу!

Брюнет потянулся за бутылкой и разлил по бокалам новую порцию горькой жидкости, мы чокнулись стаканами и зажмурившись выпили.

За окном было совершенно светло и огромные панорамные окна Башни Федерации ярко освещали комнату, но у нас с Марком была своя собственная атмосфера. Из больших колонок громко звучал Стинг, мы топтались на одном месте в пьяном, ленивом, медленном танце. Я висела на шее брюнета, а он опустив голову мне на плечо, обвивал меня руками, мы придерживали друг друга, чтобы не упасть от выпитого алкоголя и слегка качались из стороны.

— Марк?

— М? — пьяное дыхание обдало мою шею.

— За что ты так его ненавидишь? — я чувствовала, как заплетается мой язык.

— Это мой маленький секрет, — прошептал Ридигер.

— Но ты продолжаешь с ним общаться…

— Ну и что? Ты тоже ненавидела его и продолжала с ним общаться, у каждого на это была своя причина.

— Может быть ты просто наврал мне? — меня немного качнуло, но Марку удалось меня удержать.

— Если хочешь, могу сказать: «да».

Я подняла на него глаза и сквозь пьяную пелену присмотрелась к его лицу. Даже в стельку пьяным, он был очень красив, словно только что сошел с обложки журнала, а его растрепанный вид придавал ему какую-то изюминку. Его глаза казались просто бездонными, но очень грустными, кажется, секреты, которые они хранили, могли посоревноваться со мной в печали.

— Марк? Я нравлюсь тебе? — я улыбнулась только уголками рта.

— Ты классная, но думаю ты не правильно меня поняла.

О нет, мистер вселенная собирается меня отшить!

— Я хотел тебя поддержать… серьезно, я не лукавлю! И хотел выбесить Алекса!

— Хорошо, — спокойно ответила я.

— Только не говори, что я успел тебе понравиться…

— Марк, ты очень красивый, — я нервно хихикнула ему в грудь, — но, увы…

— Отлично! — выдохнул брюнет.

Мы на секунду разлепились, отбили «пять» и продолжили качаться на месте под музыку.

— Это очень хорошо, что мы выяснили, что никто никому не нравится, — едва выговорила я, — потому что у меня есть прекрасная идея… подержи меня…

Я уткнулась лбом в Марка, плотно уперлась ступнями в пол и залезла в карман шорт, в поисках своего телефона.

— Любишь хоум видео? — в моих пьяных глазах трещал адский огонь. Я ехидно стрельнула бровями.

— Неееет, — протянул Марк, расплываясь в коварной улыбке, — ты маленькая сатана!

— Давай!? — я хитро скалила зубы и умоляюще смотрела на него снизу вверх.

— Это будет ужасно глупо и по-детски! — смеялся Марк, но я чувствовала, что он скоро поведется на мое подстрекательство, — Не пожалеешь? Хорошо подумай!

— Ни на секунду! — безапелляционно сказала я.

— Фото или видео?

— Видео! — злорадно воскликнула я и включила камеру.

— Подожди, нужен саундтрек. Алиса, включи группу Обе Две «Милый».

Из колонок зазвучала динамичная музыка и я прищурилась от восторга, вслушиваясь в текст песни. Как же мне сейчас это было близко.

Марк забрал из моих рук телефон, включил фронтальную камеру, навел ее на нас и страстно поцеловал меня. Я вцепилась пальцами в его лицо, прижимая его, как можно ближе и впилась в его губы.

«Знаешь, что я делала, когда тебя не было?

Встречалась со своим бывшим любовником

Он обещал мне показать свою новую квартиру

И дать опробовать в ней подоконники…»

Мы целовались очень жадно и остервенело, хотя я не чувствовала вообще ничего…совсем… ни удовольствия, ни отвращения, я просто касалась Марка своими губами и языком и делала вид, что мне очень хорошо. Думаю, в этот поцелуй каждый из нас вложил всю свою ненависть к Огнареву. Не знаю, что произошло между ним и Ридигером, но брюнет старался произвести впечатление и действовал очень темпераментно и чувственно. Ладно… мне даже немного понравилось.

Напоследок, я слегла прикусила губу Марка, немного оттянула ее на себя, повернулась к камере, сладенько улыбнулась и подмигнула. Ридигер остановил запись.

Внутри меня бушевал адреналин и желание мести. Я нажала на воспроизведение видео и обалдела от того, как это хорошо и правдоподобно смотрелось со стороны. Смазливая мордашка Марка просто создана для камеры, а мои взлохмаченные волосы создавали ощущение, что сегодня мы делали это уже не в первый раз. Как нельзя кстати, в кадр попали два бокала, пустая бутылка дорого коньяка и мои джинсы, лежащие на полу. Я повесила их сушиться на перекладину под баром, но когда они упали от тяжести, я уже была слишком пьяна, чтобы поднять их.

Я забегала пальцами и по экрану и зашла в мессенджер.

— Надеюсь, он не успел меня заблокировать, — взволнованным голосом произнесла я.

— Подожди… Он ужасно взбесится…

— Это просто великолепно! — я ликовала.

Я зашла в нашу переписку с Огнаревым и прикрепила видео.

— Ты же хорошо его знаешь, Марк… Если учесть, что он ничего ко мне больше не чувствует, да и раньше тоже не чувствовал, он все равно психанет?

— Конечно! — выпалил брюнет, — Во-первых, он ужасный собственник, а во-вторых, его разорвет от того, что мы сделали это за его спиной. Он бы впал в истерику только от того, что мы просто общались.

— А тебе не страшно? — спросила я, — Думаешь, ваша дружба от этого не пострадает?

— Мне все равно, — ответил Марк, — наша дружба пострадала уже очень давно. А бояться надо не мне его, а ему меня.

Как загадочно! Очень жаль, что мне все равно на эти тестостероновые разборки. Я еще раз посмотрела на экран телефона и уверенно нажала на кнопку «отправить».

Две серые галочки. Доставлено.

Галочки сразу же стали синими. Прочитано.

Шах и мат, чудовище!