Охотница

Глава 18

Джез услышала собственный крик, но очень слабо.

В ушах у нее стоял шум, будто поезд снова приближался к ней. А боль, поглотившая все ее тело, отдавалась мучительными спазмами в руках и ногах. Эта боль сконцентрировалась в груди, словно внутрь вонзилось что-то раскаленное добела, разрывая легкие, смещая внутренности и обжигая ее сердце невыносимым жаром.

Ее пронзили колом…

То, что она так часто делала с другими, случилось сейчас с ней.

Она даже не представляла себе раньше, что может существовать такая боль. И она была рада сейчас, что ее жертвам не приходилось долго терпеть подобные страдания.

Джез знала, что дерево, из которого был сделан кол, отравило ее сердце. И даже если этот кол вытащить, она все равно умрет. Ни один вампир не выживает при соприкосновении живого дерева с его бессмертным сердцем.

Но она еще проживет некоторое время в нестерпимой муке, пока яд полностью не отравит ее кровь.

В мозгу у нее что-то пронзительно кричало: «Джез! Джез! Джез! Джез!..» Снова и снова…

«Это Моргед», – думала она.

И надеялась, что через связывающую их серебристую нить он не почувствует ничего из того, что она сейчас ощущает. Хью и Клэр рыдали. Джез хотелось остановить их. Им нужно сохранять хладнокровие и думать о собственном спасении.

Ведь она больше не могла им помочь. Сквозь рыдания Джез слышала резкий, раздраженный голос Лили:

– С тобой что-то не так? Разве ты не видишь, что с ней произошло? Ты не хочешь спасти ее?

Кровавый туман стоял перед ее глазами, но Джез ощутила смутное удовлетворение. Клэр и Хью делают то, что она приказала им. Кто бы из них ни был Неукротимой Силой, он сдерживал ее.

Это хорошо. Лишь это имело сейчас значение. Хотя Джез уже на самом деле не могла вспомнить, для чего…

Внезапно сквозь красный туман проявилось чье-то лицо. Это было лицо Лили, склонившейся над ней.

– Ты что, не понимаешь?! – заорала она. – Ты можешь прямо сейчас все прекратить. Он убьет тебя, и боль прекратится. Все, что тебе нужно сделать, – это сказать, кто Неукротимая Сила.

Джез слабо улыбнулась. Она не могла сделать вдох, чтобы ответить, да и не пыталась.

«Поверила бы ты, что я не знаю? – подумала она. – Нет, не думаю…»

Боль начала стихать, будто Джез уплывала от нее все дальше и дальше.

– Неужели ты такая дура?! – пронзительно кричала Лили.

Лицо ее исказилось и стало расплыться в алом тумане. Сейчас она была похожа на монстра. Затем она отвернулась – похоже, чтобы позвать еще кого-то.

– Ладно! Давайте сюда следующего! Моргеда. – Она снова посмотрела на Джез: – Мы сейчас начнем убивать твоих друзей одного за другим, пока Неукротимая Сила не обнаружит себя.

«Нет! Нет…»

Внезапно Джез стала видеть все вокруг гораздо отчетливей. Она опять различала комнату и ощущала свое тело. В ушах еще продолжало шуметь, но сквозь этот шум она слышала рыдания Клэр.

«Нет. Лили это не всерьез… Этого не может быть…»

Но Моргеда уже швырнули на пол рядом с ней, а за ним – Клэр и Хью. Головорезы с копьями заняли свои позиции.

«Нет, нет! Этого не может быть»

Джез захотелось крикнуть им, сказать, чтобы Неукротимая Сила сделала что-нибудь, потому что в любом случае все уже было потеряно. Но она чувствовала, что сознание ее путается… Весь мир распадался. Голова стала пустой, воспоминания о прошлом соединились с мелькающими впечатлениями от происходившего сейчас и с какими-то странными необычными идеями и фантазиями…

«Если Неукротимая Сила действует спонтанно, почему она не проявляет свои магические свойства чаще? Наверное, ей необходимы особые условия…»

"Я не могу позволить, чтобы это случилось…»

Кровь прилила к ее сердцу.

Ногти Клэр вонзились в ее руку…

«Когда нет физической возможности спастись…»

…Сила в крови…

Клэр рядом, на полу. Она кричит и кричит…

…Что-то растет в ней, еще более жаркое, чем деревянный кол у ее сердца.

Моргед рядом с ней: «Джез, я люблю тебя…»

Пирс с деревянным колом навис над ним. Моргед бесстрашно смотрит на него…

…То, что растет сейчас в ней, горячее звезды.

Хью чуть поодаль, почти спокойно шепчущий: «Богиня Жизни, прими нас, проводи нас в мир иной…»

…Горячее солнца и более холодное и голубое, чем луна. Будто огонь, сжигающий и замораживающий, вспыхивающий, как молния. Что-то, наполняющее ее энергией, выходящей за пределы ярости и любви, что-то неуправляемое… Она поняла, что все это – в ее душе, хотя прежде никогда не осознавала этого. Эта энергия разрасталась, набухала, переполняла Джез, чтобы вырваться ужасающим чистым пламенем…

– Давай! – закричала Лили Пирсу.

И Джез высвободила это пламя.

Оно с ревом вырвалось из нее и беззвучно вспыхнуло. Синий огонь, заструившийся из ее тела, устремился во всех направлениях, но в основном вверх. Он все струился и струился, поглощая все вокруг, изливаясь стремительным нескончаемым потоком, подобно бесконечно длившемуся солнечному сиянию.

Это было единственное, что она могла видеть сейчас. Синее пламя, пронизываемое ослепительными, почти беззвучно потрескивающими голубыми линиями. Почти как тот огонь, который окутал ее на железнодорожной колее.

Но сейчас Джез поняла, откуда он исходил, хотя не могла управлять им. Она знала теперь, как высвобождать его, но, вырвавшись, этот огонь действовал самостоятельно.

Этим пламенем нельзя было управлять. Это было все, что Джез удалось сейчас понять. Она позволяла Силе высвобождаться, когда в своих страданиях доходила до отчаяния… когда, беспокоясь о чьей-то жизни, понимала, что ничего не может сделать для ее спасения. Это было простительно, потому что происходило бессознательно.

Но сейчас что-то происходит не так. Возможно, она нарушает какой-то закон Вселенной или что-то еще… Ведь синее пламя должно быть использовано только в последней битве, когда наступит тьма и четверо будут призваны противостоять ей.

«Наверное, мне нужно попытаться остановить его сейчас», – подумала Джез.

Но она не знала, как это сделать. Она догадывалась, что нужно как-то позвать его назад, опять загнать в свое тело.

«Может быть, если я сделаю какое-то усилие…»

И она сделала это. Она постаралась сосредоточиться. Это было труднее, чем высвободить огонь, но попытка удалась. Джез почувствовала, как пламя возвращается, устремляясь в нее, будто всасывается обратно…

А затем оно исчезло, и к Джез опять вернулось зрение. Она увидела, что произошло.

Дом исчез.

Во всяком случае, большая его часть. Остались лишь кое-где неровные стены метра полтора высотой, с обуглившейся изоляцией. Голубые искры, похожие на электрические разряды, с шипением пробегали по их краям.

Более того, нигде не было видно никаких обломков разрушенного дома. Лишь в воздухе, затмевая солнечный свет, кружился и медленно оседал пепел. И это было все…

«Все… испарилось», – подбирая нужное слово, подумала Джез.

Исчезла Лили. И Азариус. И Пирс. И все эти мерзкие типы.

«Богиня… Я не собиралась этого делать. Я только хотела помешать им причинить вред Моргеду, Клэр и Хью… Но что с ними?»

Джез внезапно охватила паника. Она с трудом повернула голову.

Они были здесь. И все живы, даже шевелились. Веревки, которыми они были связаны, валялись на ковре, пережженные тем же синим пламенем.

«Как странно: ковер лежит, а дома нет!» – смутно подумалось Джез.

Она опять стала терять сознание. Это был дурной знак, но, по крайней мере, у нее больше ничего не болело. Боль ушла полностью, уступив место разливающемуся по телу теплу и желанию заснуть… и ощущению, будто она тихо куда-то плывет.

Веки ее отяжелели.

– Джез! Джез! – послышался охрипший шепот.

Она открыла глаза и увидала перед собой лицо Моргеда.

Он плакал. О, черт, это уже действительно плохо. Джез не видела его плачущим с тех пор… когда же это было? Они были тогда еще совсем маленькими…

Джез, ты слышишь меня? – сейчас он говорил с ней мысленно.

Джез снова закрыла глаза и попыталась придумать что-нибудь, что успокоило бы его.

– Мне тепло, – прошептала она.

– Нет! Не смей! – почти прорычал Моргед.

Он оглянулся, и Джез увидела Клэр и Хью, подползавших к ней. Вокруг них сиял золотистый свет.

– Какие вы хорошенькие! – сказала она. – Как ангелы.

– Сейчас не время для твоего идиотского юмора! – закричал Моргед.

– Прекрати! Не кричи на нее. – Это был голос Клэр.

Она тоже плакала, и слезы, капающие из ее глаз, восхитительно сверкали. Потянувшись к Джез, она взяла ее за руку – и это было замечательно, хотя Джез почти ничего не ощущала. Она могла лишь видеть.

– С ней будет все в порядке, – хрипло произнес Моргед. – Она потеряла много крови, но все обойдется.

Кто-то ласково убрал ей волосы с лица. Она почувствовала, как это приятно. Она слегка нахмурилась, глядя на Моргеда: ей хотелось сказать ему что-то важное, но говорить было трудно.

– Скажи Хью… – прошептала она.

– Скажи ему сама, чудо ты мое… Он перед тобой! И ты никуда не денешься.

Джез прищурилась, с трудом всматриваясь. Да, это был Хью. Это он гладил ее по волосам.

– Хью… Это пророчество… Я разгадала, что такое два бессонных ока… Это Солнце и Луна, понимаешь? Два глаза… для того, кто принадлежит обоим мирам.

– Дневному миру и миру Ночному, – тихо произнес Хью. – Ты поняла это, Джез. Это здорово!

– И кровь, – прошептала Джез. – «Сила в крови» – вот почему я не могу делать это всегда, когда мне хочется. Прежде чем я смогу высвободить Силу, должна пролиться кровь. Первые два раза Клэр до крови оцарапала меня. А сейчас… – Ее голос затих.

Да и о чем говорить? Она знала, что сейчас все видели кровь.

– Это тоже здорово, Джез! – Голос Хью прозвучал хрипло. – Ты разгадала это. И ты спасла нас. Ты все сделала правильно.

– Но… теперь останутся только три Неукротимые Силы…

– Нет, не останутся! – разозлился Моргед. – Послушай меня, Джез. У тебя нет никаких причин умирать…

У Джез уже не было сил, чтобы смеяться или спорить с ним. Она лишь тихо прошептала:

– Дерево… это яд.

– Нет! Для человека это не яд! А ты наполовину человек. Ты вампир, на которого не действует то, что убивает человека, и ты человек, которого нельзя отравить деревом.

Но Джез было лучше знать. Она уже почти ничего не видела. Только Моргеда, хотя и его образ расплывался. Но окружающее не было туманным – наоборот, оно становилось ярче. Вокруг разливалось золотистое сияние.

«Если погибнет один, то рассвет не придет никогда», – вспомнила Джез. – Мне так жаль. Надеюсь, они как-то смогут все уладить… Будет так грустно, если все люди исчезнут. В мире так много хорошего, и многое достойно любви…»

Она уже не могла различить даже Моргеда. Только золотистое сияние… Но Джез еще могла слышать. Она слышала, как Клэр шепчет ей что-то и голос ее надломлен от слез, и чувствовала, как теплая влага капает ей на лицо…

– Я люблю тебя, Джез. Ты самая лучшая кузина на свете…

И Хью. Он тоже плачет.

– Джез, я так горжусь нашей дружбой…

А затем сквозь туман и золотистый свет, сквозь тепло и покой прозвучал вовсе не тихий голос. Это было рычание, полное обиды и ярости:

– НЕ СМЕЙ УМИРАТЬ, ДЖЕЗАБЕЛЬ НЕ СМЕЙ!! Или я отправлюсь за тобой в другой мир и УБЬЮ тебя там!

Внезапно в тумане Джез смогла различить еще что-то. Единственное, что не выглядело сейчас золотистым. Это была серебряная нить.

– Ты вернешься назад, и прямо сейчас! – орал Моргед ей в уши. – Прямо сейчас! Ты слышишь меня?

Покой разлетелся вдребезги. Больше Джез не ощущала того удивительного тепла. Она понимала, что если Моргед вошел в раж, то не прекратит вопить, пока не добьется своего.

Серебряная нить… Джез чувствовала, какой она была крепкой, и понимала, что другой ее конец находится где-то в сердце Моргеда. И он пытается притянуть Джез к себе.

«Это хорошо… Может, если я просто ухвачусь…»

Каким-то непонятным образом держась за эту нить, Джез постепенно вернулась обратно. Золотой свет стал угасать, и она обнаружила, что находится в своем израненном теле, а Моргед обнимает ее, и целует, и плачет…

Позади него раздался голос Клэр:

– Она дышит! Она опять дышит!

– Я люблю тебя, глупый ты человек, – выдохнул Моргед у щеки Джез. – Я не могу жить без тебя. Неужели ты не знаешь этого?

– Я просила, чтобы ты никогда не называл меня Джезабель, – прошептала Джез.

И потеряла сознание.

– Самое время принять хорошую ванну, – сказала сиделка. – А потом мы примем гостей.

Джез внимательно разглядывала ее. Это была добрая женщина, но одержимая какой-то манией в отношении очищающих ванн, и она всегда добавляла в воду странно пахнущие эликсиры, что на самом деле неудивительно, так как она была ведьмой.

– К черту ванну, – сказала Джез. – Давай сюда гостей.

– Ну-ну, – погрозила пальцем ведьма и двинулась к ней с губкой в руке.

Джез вздохнула. Она находилась в убежище Рассветного Круга в качестве Неукротимой Силы, и это означало, что она может иметь все, что захочет. Единственное, что досаждало, – все обращались с ней как с маленьким ребенком, в особенности сиделки, которые баловали ее, будто трехлетнее дитя.

И все же она была рада позволить Рассветному Кругу позаботиться кое о чем. Например, обеспечить безопасность ее родственникам. Хотя Джез уже почти выздоровела благодаря своему крепкому организму и целебным снадобьям ведьм, она все же не могла бы защитить их сама. Дядя Брэккен и вся семья Годдардов нуждались в постоянной защите: теперь Хантер Редферн и Совет Царства Ночи наверняка заинтересовались ими.

Рассветный Круг вызвал с Востока нескольких мастеров восточных единоборств для охраны. Родных Джез охраняли также охотница на вампиров Ракель и ее духовный супруг Квин, вампир, обращенный в «рассветника».

И наконец, у Рассветного Круга было достаточно средств. Они перевезли дядю Брэккена, а также остальных членов банды Моргеда из Сан-Франциско, где им сейчас угрожала опасность. Моргед пытался убедить своих приятелей присоединиться к Рассветному Кругу для их же собственной пользы, и Рэйвен наконец проявила к этому интерес. Вэл и Тисл пока упрямо сопротивлялись, что, впрочем, было неудивительно. Важно одно: они все живы.

Пирс же просто исчез. О нем вообще никто ничего не знал, так же как о Лили и ее людях, с тех пор, как Джез поразила их вспышкой синего огня. Очевидно, они просто испарились, но Джез не ощущала угрызений совести.

– Готово! – весело сказала сиделка, поправляя на Джез пижаму.

И вовремя, так как именно в этот момент в дверях показалась темноволосая голова.

– Что здесь происходит? Ты собираешься в оперу или куда-то еще?

Джез подняла брови.

– Возможно. Или ты считаешь, что это не для меня?

Моргед фыркнул и вошел в комнату, пропустив выходящую сиделку.

– He смею возражать. Ведь ты принцесса! Тебе все позволено.

– Конечно, – с огромным удовлетворением произнесла Джез. – Как там Хью и Клэр?

– У Клэр все прекрасно. Она нашла общий язык с ведьмами. Кажется, она пытается научить их работать с Интернетом. А Хью по-прежнему дурит: спасает бурундуков от токсичных отходов или что-то в этом роде.

– А что с девочкой?

– С ней все в порядке. «Рассветники» сходят из-за нее с ума. Кажется, это самая Древняя Душа из всех, что найдены… в общем, не знаю. Как бы то ни было, они пытаются уговорить ее маму разрешить ей жить здесь. А девчонка благодарит тебя за спасение. И еще она нарисовала тебе картинку.

Джез удовлетворенно кивнула.

Это будет замечательно, если Иона переедет жить сюда, в убежище. Джез сможет часто видеться с ней. Правда, она не собирается оставаться здесь навсегда… им с Моргедом нужна свобода. Они не могут жить взаперти, им необходимо свободно передвигаться, приезжать и уезжать, когда захотят. Джез просто еще никак не могла решиться сказать об этом Рассветному Кругу.

Расспросив Моргеда о дорогих ей людях, Джез обратила свое внимание на другое.

– Это шоколад?

– Это что, единственная причина, по которой ты соизволила принять меня? – Моргед, изобразив трагическое выражение на лице, сунул ей коробку.

– Не-а. – Рот Джез был набит шоколадом. Проглотив его, она ответила: – Его все приносят. – А затем усмехнулась: – Я соизволила принять тебя по разным причинам.

Он как-то странно усмехнулся в ответ:

– Понятия не имею, по каким…

– М-м-м… ты прав… может, других причин и нет.

– Ну, Джезабель, погоди! – рявкнул он, угрожающе склонившись над ней.

– Не смей называть меня так, дурак!

– Сама дура!

– А ты… – но договорить Джез не удалось: он закрыл ее рот поцелуем.

И его руки обняли ее так нежно… и серебряная нить запела… и все вокруг наполнилось теплом… И на всем свете оставались только они вдвоем.